Развод со зверем

69

***

На вскрытие тело Алана отвезли в больницу к Игорю. Им было не привыкать выставлять охрану по необходимости. Там же Горький организовал запись моих показаний. Когда мы закончили, за окном начало светать, а стаканчикам кофе и выкуренным сигаретам не было числа.

Я быстро привык к постоянно звонящему мобильнику Давида. Он, конечно, мрачнел после каждого разговора, но позиций не сдавал, что радовало. Становилось лишь понятно, что сейчас против нашей небольшой компании ополчились приличные силы. А когда с пропускного пункта сообщили, что там нарисовался какой-то нервный глава безопасности клиники трансплантологии, я подобрался.

— Это Лев Суржев, — сообщил я, глянув в камеры наблюдения проходной.

Лев нервно расхаживал перед охранниками и сыпал угрозами, уперев руки в боки.

— Вы еще не знаете, с кем связались! — орал он. — Я требую главного этого бардака!

Давид какое-то время что-то изучал в своем планшете, потом кивнул мне на экран камер наблюдения:

— Пошли?

— Пошли.

Документы, которые привез мне Алан, оказались в полном порядке. Я долго смотрел на папку, пытаясь понять, почему вдруг Алан расторг мой контракт. Знал ли он, что его планировали убрать? Или сыграли остатки привязанности? Я никогда этого не узнаю.

Завидев меня в холле, Лев вспыхнул взглядом.

— Ты охренел, Князев?! — повысил он голос. — Где тело Алана?!

— Доброго утра, — подал голос Давид. — Я — Горький Давид Глебович, заместитель главы инквизиции по внутренним расследованиям. Пройдемте?

Лев неприязненно поморщился, высокомерно задирая голову, но все же проследовал за Горьким по коридору.

— Почему я должен бегать по всей Москве, выясняя подробности случившегося у кого попало? — потребовал он, когда мы вошли в лифт.

От него перло потом, сигаретами и еле ощутимым алкоголем. Меня Лев подчеркнуто игнорировал, сосредоточенный на обуздании собственного гнева.

— Вся информация была в доступе, — спокойно ответил Горький. — Вы же сюда попали по итогу.

— Почему сюда, а не в подразделение?!

— Потому что здесь проводится вскрытие погибшего. — И Горький кивнул ему на открывшиеся створки лифта. — Прошу.

Но даже мгновения хватило, чтобы заметить, как Лев напрягся от услышанного.

— Я могу узнать подробности того, что произошло? — озирался он в коридоре.

— Конечно.

— Почему здесь мой штатный хирург?

— На его руках умер Алан Азизов.

Лев раздул ноздри и стиснул зубы, зыркая на меня неприязненно, но Горький открыл перед ним двери кабинета, и мы прошли в ординаторскую.

— У вас есть максимум час, чтобы выдать мне тело, — уселся Лев на диван и вальяжно закинул ногу на ногу. — Вы не имеете права удерживать его здесь. И дело у вас тоже изымут, вопрос времени.

— А что вы так переживаете об этом? — вздернул бровь Давид, подтягивая к себе табурет и усаживаясь напротив Льва.

— Я не буду отвечать на ваши вопросы, — процедил Лев.

— Зря. Потому что дело уже открыто. И тело Азизова никто у меня не заберет.

— Да кто вы такой?! — сузил глаза Лев, подаваясь вперед.

— Я представился. И повторю вопрос — с чего столько эмоций, Лев Давидович?

— Мне нужен адвокат? — угрожающе поинтересовался он. — Князев считает, что я убил друга?

— Ни я, ни Ярослав такого не говорили, прошу заметить. Кроме того, про то, что Алана Азизова убили, речь тоже не шла.

— Но не просто же так весь этот цирк? — шипел Лев.

— Не просто так. И вам лучше ответить на вопросы, которые у меня есть. Потому что у вас есть максимум час, чтобы убедиться, что никто у меня дела не отберет и труп вам не выдаст. Но я помечу в отчете, что вы уже сорок три минуты угрожаете сотрудникам охраны, Ярославу Князеву и мне. Так что скажете, Лев Давидович? Когда вы выдели Алана Азизова в последний раз?

— Вчера днем на собрании, — поколебавшись, ответил Лев.

— Что-то необычное заметили? Может, он плохо себя чувствовал?

— У нас в клинике сейчас идет разбирательство по инциденту, о котором я не могу говорить…

— Ярослав мне рассказал, — вставил Горький.

На что Лев округлил глаза и повернул голову ко мне:

— Какого хрена?! Ты забыл пункт трудового договора о коммерческой тайне?!

— Во-первых, никакие пункты договоров не распространяются на гражданскую обязанность любого сотрудничать со следствием. Во-вторых, Ярослав уже не ваш сотрудник.