Робот, не опустивший руки

Глава 11

I

Алушта, 2134 год.

Максим отвёл их в небольшое кафе, где кормили караимскими пирогами. Ни Аля, ни Стёпка их никогда не пробовали. Пироги оказались такими вкусными, что они повторяли заказ трижды. Наелись от пуза, и Але было немного неловко, поскольку оплачивал всё Максим, наотрез отказавшийся поделить сумму счёта хотя бы пополам.

Поговорили о том, о сём, попили чая на травах. Максим сдержал слово, был ненавязчив и тактичен. Але даже стала нравиться его компания. Как ни крути, а на отдых лучше ехать большим составом, с друзьями или приятелями. Так получается насыщенней и интересней. Вдвоём, пусть и с любимым сыном, отпуск выходит более камерным, если можно применить это слово в данной ситуации. Несмотря на смену обстановки, однажды возникает ощущение, что ты никуда и не уезжал. Знакомство с Максимом добавило новизны, и это чувство доставляло удовольствие.

Откровенно говоря, Максим был обаятельным. Да, возраст, да, неброская внешность, но речь у него была грамотной, язык — хорошо подвешен, а голова — полна интересных историй. И комплименты он умудрялся ввернуть так, что не выглядело как-то двусмысленно.

Контакт со Стёпкой у Максима тоже наладился незаметно. Не верилось, что своих детей у него нет. Но к чему обманывать? Аля встречала людей, прекрасно ладящих и с малышами, и с подростками, которые сами никогда не были родителями. Врождённое или приобретённое, это работало.

— А у меня есть робот! — похвастался Стёпка.

— Робот⁈ — глаза Максима при этих словах как-то странно заблестели. — Радиоуправляемый? Или просто фигурка?

— Нет! Настоящий! Робот-помощник! — Стёпка, казалось, раздулся от гордости, хотя это могло быть и из-за пирогов.

— Ого! — восхитился Максим. — Я гляжу, твои родители неплохо зарабатывают! Помощники-то прилично стоят. Я вас пирогами угощаю, а должно наоборот быть, оказывается!

— Ну, что вы! — Аля глотнула чая. — Он нам совершенно бесплатно достался. У меня муж работает в НИИ робототехники. Он робота и изобрёл. Первый экземпляр тестировали на нас со Стёпкой. Получается, мы — подопытные кролики!

— Ваш муж — тот самый изобретатель, которого показывали по телевизору⁈ — Максим вскочил со стула. — Вот это удача! Алевтина, вы обязаны нас познакомить! Невероятно! Фантастически! У меня нет слов!

Чем больше Максим говорил, чем больше задавал вопросов, тем тревожнее становилось у Али на сердце. Что-то было не так. Складывалось впечатление, что Максим ждал этого разговора. Если он видел ту передачу, то вполне мог узнать Стёпку. Узнав мальчика, спланировать знакомство и приглашение в кафе. Остальное было делом техники. Оставался не отвеченным вопрос — зачем? Вариантов существовала масса, и Аля оставила их на потом.

— К сожалению, нам пора. Процедуры, — Аля встала из-за стола.

На улице Стёпка сразу умчался далеко вперёд, а Аля с Максимом условились встретиться завтра, в одиннадцать утра. Максим побрёл прочь, иногда бормоча себе под нос восторженные фразы. Охватившее его ранее возбуждение никуда не делось.

Когда он скрылся из виду, Аля взяла телефон и набрала Жене.

— Привет, — донёсся из трубки его обрадованный голос, — неужели соскучилась?

— Слушай, — неуверенно сказала Аля, — тут такое дело… Мы недавно с одним мужиком познакомились…

— Ого! — Женя изобразил ревность. — Поклонника себе завела?

— Ой, прекрати! Ему лет как нам со Стёпкой вместе взятым. Странный он какой-то…

— Маньяк? — снова пошутил Женя.

— Нет! — Аля непроизвольно взяла на тон выше, но вовремя спохватилась. — Ему Стёпка про Друга рассказал, и у того словно переклинило. Вопросы разные про робота задавал, чертежами интересовался, с тобой рвался познакомиться. Не внушает он мне доверия.

— Ох, действительно, странно, — Женя помолчал. — Знаешь, поступим так: я руководству об этом сообщу, и подумаем, что делать. Вдруг шпион какой объявился. Лучше перестрахуемся.

— Я тебе его фото пришлю, — пообещала Аля. — Ладно, люблю, целую!

Подъехал Стёпка. Аля потрепала его по щеке и посмотрела на часы. Пора. Сегодня в расписании значились соляные пещеры.

II

Новосибирская область, 2249 год.

Резиденция мэра располагалась на окраине города. Это был красивый особняк, стилизованный под архитектуру XIX века. Когда-то он действительно принадлежал местному главе. Сейчас же в нём поселились другие обитатели.

Мэр выбежал из дома с такой поспешностью, будто случилось что-то из ряда вон выходящее. Это был робот-ассистент в строгом костюме и небольшим животиком, нависающим над ремнём. Откуда он мог взяться у робота, оставалось загадкой. К голове мэра крепились очки в тонкой оправе, дужки которых перехватывала резинка.

— Милостивые господа! — Иннокентий Ферапонтович изящно поклонился. — Разрешите поприветствовать вас от лица нашего города и предложить вам остановиться в моей скромной обители на любой срок, который вы сочтёте необходимым! Путешественники не балуют нас своими визитами, а ведь мы не убогая провинция! В нашу губернию шесть Бельгий запихнуть можно, если б, конечно, эта страна ещё существовала.

Друзья представились и приняли приглашение мэра.

— Кузьма, — наказал тот водителю, — лети-ка, голубчик, в потешную палату, передай, чтоб представление готовили.

— Куда? — не поняла Мама.

— Мы так театр именуем, — объяснил Иннокентий Ферапонтович. — Вечером спектакль вам покажем. Актёры восхитительные! Мы же не провинция. Ладно, что-то я разговорился. Пойдёмте за мной. Познакомлю вас со своей супругой, да с дороги отдохнёте.

Мама и Этот в очередной раз переглянулись и пошли вслед за мэром.

Женой мэра оказалась робоняня. Она носила рыжий парик и коктейльное платье. Окинув Маму критическим взглядом, няня прижала пальцы к губам, а потом сказала:

— Вам бы, милочка, срамоту прикрыть. Мы с мужем взглядов свободных, а общество не поймёт. Не принято у нас так ходить. Меня Офелия Робертовна зовут, кстати. Позвольте я что-нибудь в своём гардеробе для вас подберу. Есть у меня там уникальные вещицы, что любой девушке к лицу будут.

«Дамы» удалились, а Иннокентий Ферапонтович подхватил Этого под локоть и заговорщически шепнул:

— Не обращайте внимания. Она с виду колкая. Глазом моргнуть не успеете, как со спутницей вашей лучшими подругами станут. Вам бы тоже сюртучок справить не помешает.

Мэр увлёк робота-помощника за собой, и они приступили к примерке.

— Как влитой сел! — восхитился Иннокентий Ферапонтович, когда Этот натянул на себя очередной пиджак. — Эх, я в молодости стройнее был, а сейчас, простите, раскабанел изрядно. Не дружен я со спортом, вот и последствия.

В дверь постучали.

— Войдите! — разрешил Иннокентий Ферапонтович.

Когда Мама появилась в комнате, оба «мужчины» ахнули. Сделали они это совершенно искренне. Офелия подобрала ей лёгкое синее платье из атласа с завышенной талией, глубоким вырезом, ленточкой под грудью и свободной юбкой со складками. Голову Мамы украшал чёрный парик, собранный в сложную причёску.

— Изумительное преображение! — мэр одобрительно захлопал. — Офелия Робертовна, сердце моё, вы просто волшебница!

— Ой, бросьте, милый! — притворно застеснялась та. — В культурном обществе любой воспитанный человек в таких вещах разбирается. Мы же не провинция!

III

Самара, 2134 год.

— Чё да как? — поддразнил Хикари Друг, употребив её любимые словечки.

Сегодня они были вдвоём и анализировали полученные цифры.

— Не фонтан, — призналась Хикари. — Видишь, начало эфира идёт с обычными показателями, потом — резкий провал, здесь — небольшой взлёт. Это подключились те, кто не успел к началу. Снова падение. И плавно уходит вниз.

— Получается, ведущий из меня так себе? — разочарованно протянул Друг.

— Нет, — Хикари замахала на него руками. — Дело не в этом. Какие бы темы мы не обсуждали, я и ты находимся в оппозиции. Не полярно, конечно, но пикируемся, обмениваемся колкостями, набрасываем всякое. Людям это нравится. Когда ты был один, ты выступил хорошим модератором дискуссии, дал гостям пошуметь, вовремя тормозил, чтобы не подрались. Народу этого уже недостаточно. Он хочет конфликта, крови! Не настоящей, само собой. Вдвоём у нас это получается.

Хикари пролистала отчёт дальше. Повтор передачи дал некоторый прирост. Вероятно, те, кто сразу выключил, не увидев любимой ведущей, всё же смилостивились и дали роботу второй шанс. Не сказать, что цифры впечатляли, но оставалась надежда, что отток произошёл из-за новизны. Зрители столкнулись не с привычным для них форматом, а с экспериментальным, поэтому не стали рисковать и отправились смотреть что-то ещё.

Конечно, руководство не разрешит делать много попыток, ведь шоу Хикари — флагманский продукт, являющийся для канала основным источником денег. Ничего, ещё разок можно рискнуть.

— Давай попробуем повторить, — предложила Хикари. — Для закрепления.

Друг помолчал, что-то анализируя, и выдал результат своих умозаключений:

— Ты же всё не просто так затеяла. Я буду на эфире, Женя останется один, без моего присмотра. Аля со Стёпкой уехали. Зачем ты мне врёшь? Нехорошо это.

— Прости… — Хикари смутилась едва ли не впервые в жизни. — Я не хотела тебя обманывать. Я действительно собиралась провести эксперимент. Думаешь, стала бы я дёргать генерального продюсера ради Жени? И повторный эфир тебе обязательно надо провести. Но ты прав, я увидела тут возможность и для себя. Обещаю, что впредь буду говорить только правду. Да подавиться мне суши, если я нарушу клятву!

Друг с осуждением посмотрел на Хикари.

— Зачем тебе это нужно? Ты же понимаешь, что поступаешь мерзко?

— Долго объяснять, — ответила Хикари. — И очень сложно. Давай-ка съедем с темы, а то мне неловко. Будто в школе у директора отчитывают.

— Договорились. Но с одним условием. Эфир в соло я проведу в последний раз. Независимо от новых показателей. И если Аля задаст мне прямой вопрос, я ей честно обо всём расскажу. Покрывать тебя не стану.

Хикари сложила пальцы в «окей». Больше они к этому разговору никогда не возвращались. Даже спустя долгие годы.

III

Новосибирская область, 2249 год.

Кабинет у мэра был просторным, с окнами в пол. За стеклом робот-садовник занимался цветами. Ливрея, кудрявый парик, разве что шёлковых перчаток не хватало, но их не на что было надеть, поскольку руки садовника заканчивались не кистями, а сменным инструментом.

Иннокентий Ферапонтович устроился в глубоком кресле. Ассистенты относились к тем немногим, кого инженеры снабдили ногами. Этот расположился на диване, сложив моноколесо.

— Эх, — мэр покрутил в руке незажжённую сигару, — испытываю страсть к хорошему табаку и не могу покурить по причине здоровья… Не желаете отведать?

Этот покачал головой. Он не очень понимал, как бы он смог покурить в случае согласия. Да и курение относилось к категории вредных привычек, с которыми помощники старались бороться, пропагандируя здоровый образ жизни среди своих подопечных.

— Многое теряете! — Иннокентий Ферапонтович убрал сигару в коробку. — И всё же одобряю ваше решение. Негоже молодому человеку себя гробить. Многим из нас надо бы пересмотреть свои привычки и пристрастия.

— Скажите, — поинтересовался Этот, — а как вы узнали, что мы прилетели?

— О, — рассмеялся мэр, — очень просто. Наблюдал в небе воздушный бой. Впечатляющее зрелище, признаюсь. Но я же — глава города! Беспорядки в моей вотчине должны быть контролируемыми и согласованными. Спросил диспетчера аэропорта, что за бардак, простите мне мой просторечный, творится на подведомственной территории. Он мне и отчитался, что тот пришлый чуть пассажиров другого самолёта не угробил. Я сразу Кузьму снарядил. Встречать. Гости-то у нас редко бывают, а ведь мы не убогая провинция!

— Неужели людей думали увидеть? Не расстроились, когда оказалось, что мы — роботы?

— Да какие же вы роботы⁈ — возмутился Иннокентий Ферапонтович. — Вы, любезнейший, такие же люди, как и мы!

— Настоящие люди же улетели! — Этот даже подпрыгнул на месте. — Остались только роботы!

— Тут материя тонкая, мой юный друг, — назидательно проговорил мэр. — По каким критериям мы определяем, кто настоящий? Может, это мы — настоящие? И вообще, что такое «человек»? Название! Тех, что раньше, здесь больше нет. Значит, теперь люди — это мы.

— Интересно, — Этот задумался. — А почему вы тогда в людей наряжаетесь? Оставались бы сами собой.

— Что вы, что вы! — замахал руками Иннокентий Ферапонтович. — Только цивилизация, соблюдение законов общества и правил этикета делают нас нормальными. Иначе мы так и будем оставаться дикарями! В чём тогда наше отличие от обезьян⁈

— А как вы воспримете, — осторожно спросил Этот, — если люди вернутся?

Мэр тоже задумался.

— Вряд ли это будет проблемой, — сказал он, наконец. — Нам делить-то нечего. Еду пусть себе оставят, квартиры тоже. Рабочие места мы не отбираем. Всё это никому из нас не нужно. Лишь бы в жизнь нашей общины не лезли да на театр не покушались. В остальном… Что есть кожаные рядом, что нет, всем безразлично.

В глубине души Этот порадовался услышанному. Значит, в случае успеха его предприятия никаких конфликтов не возникнет. В редкие минуты Этого посещали мысли о том, что случится, если роботы не захотят принять людей обратно… Не хотим, и до свидания! Такой вариант был маловероятен, но не исключён. Что делать? Как поступить? Строить для людей новые города? Селить в лесах? Отправить на Марс вслед за предшественниками. Разговор с мэром успокоил Этого. Как минимум, не все роботы станут возражать. И это прекрасно!

IV

Самара, 2134 год.

Илья Михайлович мерил шагами кабинет и периодически молча вскидывал руки. Если директор института взволнован, то и подчинённым следовало бы напрячь, а Женя был абсолютно спокоен. Он знал, что всё сделал правильно.

— А я говорил! — многозначительно надул щёки генерал.

— А я предупреждал! — поддержал его «чекист» и подмигнул Жене.

Оба куратора приехали по первому звонку и внимательно выслушали информацию о шпионе.

— Прав-то я оказался, — Женя закинул ногу на ногу. — Попыток вербовки робота не было. Попытались зайти через людей.

— А как получилось, что вышли именно на вашу семью? — уточнил генерал.

— Меня ж по телевизору показывали! И Стёпку тоже.

— Неосмотрительно! — генерал забуравил Женю взглядом.

— Товарищ генерал, — вступился «чекист», — давайте без перегибов. Никаких утечек не допущено, гостайну никто не разгласил. Тут, скорее, речь о шпионаже промышленном, разработка-то гражданская. Мы с этим Максимом побеседуем. Если что, примем меры.

— Уж будьте любезны, — генерал поднялся. — Раз тут дела не военные, вынужден вас покинуть. Всего доброго!

Он удалился, а оставшиеся продолжили диалог.

— Моя жена может чем-то помочь? — Женя на всякий случай достал телефон.

— Вряд ли, Евгений Валерьевич, — «чекист» вывел в блокноте какой-то замысловатый узор, — у нас же есть отличное фото, где прекрасно видно лицо этого человека. Личность установим моментально, пообщаемся, показания запишем. Наоборот, мне кажется, надо всё так обставить, как будто ваша супруга не при делах. Вдруг что серьёзное вскроем. Я вам инструкции отправлю, а вы ей перешлите. Там будет расписано, что и как говорить, что делать. Но это на крайний случай. Ребят опять же приставим, чтоб присматривали. Так что не волнуйтесь.

— Тогда мы свободны? — Илья Михайлович, похоже, забыл, что собрались они в его кабинете.

— Да, конечно. Спасибо за бдительность! — «чекист» протянул им руку.

После разговора Женя отправился в цех. Работа сама себя не сделает. Правда, мысли его были совсем о другом. Не о возможном шпионе, как могло бы показаться, нет. О Хикари. Точнее, об их запланированных посиделках. У Жени никак не получалось до конца определиться — хорошо ли он поступает или же как-то неправильно… С одной стороны, совместный ужин с человеком, бывающим у них дома не реже остальных членов семьи. С другой, он помнил, как Аля ревновала. Узнай она обо всём, что будет? Женя не знал.

В конечном итоге, он плюнул и переключил сознание на производственные вопросы. В данный момент они важнее. «Потом» наступит потом, тогда и вернёмся к поиску решения.

V

Новосибирская область, 2249 год.

«Дамы» тоже не скучали. После экскурсии по дому они прогуливались в саду и беседовали. Поначалу Маме было очень непривычно в платье, а спустя десяток минут она его уже не замечала.

— Признаться, я удивлена, — сама того не заметив, Мама переняла манеру общения своих новых знакомых. — Думала, что я осталась единственной робоняней на Земле.

— И я так считала до сегодняшнего дня, — Офелия Робертовна нагнулась к розе и сделала вид, что вдыхает аромат. — Помню, как сходила с ума от одиночества… Если бы не встретила Иннокентия Ферапонтовича, возможно, мы бы с вами не разговаривали. Многие добровольно ушли из жизни, и я тоже была на волосок от гибели. Но тут появился он, мой будущий муж. Красивый, галантный, обходительный. Никто бы не смог устоять… А вы со своим спутником в каком статусе?

— Друзья, — ответила Мама.

— Ну, — Офелия Робертовна подмигнула, — это до поры, до времени, уверяю вас. Мужчина он интересный, представительный. И такой же редкий, как и мы. Не за ремонтника же вам замуж выходить, право слово!

— Я как-то о браке и не задумывалась, — смущённо пробормотала Мама.

— Это вы, милочка, зря, — укорила её Офелия Робертовна. — Не пристало такой девушке холостой ходить! Ой… Прошу меня простить. Поучать вас вздумала…

Мама примирительно подняла ладони, мол, всё хорошо.

— А как так получилось, — она повернула разговор в другую сторону, — что Кузьма может лимузином управлять? Транспорт-то весь беспилотный.

— Он им и не управляет, если честно, — призналась Офелия Робертовна. — Просто координаты поездки сообщает бортовому компьютеру. Но как же мэр и без водителя⁈ Люди засмеют!

— И то правда, — согласилась Мама.

Продолжая общаться, они углубились в сад и скрылись из виду. Провожавший их взглядом садовник зазевался и случайно отстриг несколько цветков с куста.

Солнце ушло из зенита, начиная своё неторопливое шествие к горизонту. Повсюду щебетали птицы и порхали бабочки. И только в новосибирском аэропорту разгневанная Незабудка по связи костерила местного диспетчера, попутно чихвостя Пятитысячного, который молчал и не пытался оправдываться. Себе дороже.