Сельский стражник

Глава 18

Глава восемнадцатая.

Замена представителя в процессе.

Ноябрь 1994 года.

Двор дома Плотниковой.

Самое тягостное, когда сидишь в засаде весь вечер и ночь — время под утро. Глаза становятся, как будто намазанные столярным клеем, не помогают, ни сигареты, ни открытые окна машины. Минуты тянутся, как года, и самое страшное, если ты закроешь глаза на секундочку, а открыв, поймешь, что уже позднее утро, и последние несколько часов спали все четверо, что сидели в тесном салоне «девятки». Но, парням, посаженным у подъезда Мириам Плотниковой, в этом плане повезло — им не дали проспать. В воздухе еще висели утренние сумерки, когда во двор влетел, вздымая свежий снег клыкастыми покрышками, американский «индеец», что нагло притерся вплотную к бандитской девятке, так плотно, что даже двери открыть стало невозможно. Боковое стекло буржуинского джипа поползло вниз, из салона высунулся ствол автомата, хищно уставившись на крепышей в отечественной легковушке, у которых, от выброса адреналина, сонливость слетела, как будто и не бывало. Парни уставились в черный ствол автомата, как бандерлоги в глаза удава Каа, боясь пошевелиться, ожидая каждую секунду, что из ствола прольется свинцовый дождь, обрывающий их молодые, хоть и непутевые жизни. Дело то было, в конечном счете, житейское. В Городе каждую неделю хоронили рядовых бойцов из бандитских бригад, попавших под раздачу более удачливых конкурентов. И хорошо, что обещанные за сегодняшнюю «делюгу» сто долларов на рыло, передадут матерям, а не пропьют кореша, наливаясь дешевой водкой на очередных поминках, до которых расщедрятся «старшие».

Джип я вогнал четко, впритирку с бандитской машиной, за ночь занесенной снегом, не теряя времени выскочил из-за руля и побежал к нужному подъезду. Мириам мы с Максимом Поспеловым отзвонились десять минут назад из уличного «автомата», дав наказ быть готовой в выходу из дома. На третий этаж я поднимался пешком, через четвертый, одновременно проверяя закоулки за мусоропроводом, дабы исключить любую неприятность, хотя четверо мордоворотов в машине у подъезда, которых сейчас держал под прицелом Максим, исключали наличие киллера, замершего за мусоропроводом. Но, лучше перебдеть, чем кушать рис с изюмом на поминках.

Усадив даму на заднее сидение ее же машины, я заскочил за руль, включил «заднюю» передачу и направил «американца» к выезду со двора.

— Ну что там? Стоят или за нами едут? — спросил я у Максима, не отрывая взгляда от дороги и выезда на проспект, где в теории, нас могла ждать еще одна «вражеская» машина.

— Да какой там за нами. Они, уверен, штаны отстирывать сейчас поедут. — хохотнул Максим, стягивая с головы вязаную шапку с дырками для глаз и оборачиваясь к Мириам Степановне: — Здрасьте, я Максим Поспелов, оперативник из городского управления и ваша новая «крыша».

Следующие пять минут ехали в глубоком молчании. Я раздумывал о несогласованной со мной самодеятельности моего приятеля, Мариам, судя по испуганному взгляду, который я периодически ловил в зеркале заднего вида, видимо думала, не ухудшилось ли ее положение по сравнению со вчерашним, когда перепрыгивала через сугробы, спасаясь от бандитской «пехоты».

— Мириам Степановна, Максим так несуразно пошутил…- я бросил предостерегающий взгляд на своего, не в меру бойкого приятеля: — Максим имеет в виду, что он готов сделать вам заманчивое предложение, которое будет более привлекательным, чем-то, с которым вы живете сейчас. В случае вашего согласия, все вопросы с вашей старой «крышей» Максим, и его товарищи порешают самостоятельно, без вашего участия. И Максим гарантирует, что в ситуации, подобной нынешней, вы больше не попадете, если согласитесь на его предложение. Я правильно изложил ваши слова, Максим Викторович?

Максим кивнул, после чего, незаметно, состроил мне страшную рожу, но мне на его недовольства было наплевать, и я продолжил.

— Мириам Степановна, куда дальше едем?

— Паша, давай в мою контору, возьмем юриста, а оттуда поедем в арбитраж.

— Юрист, все-таки, передумал увольняться?

— Да какой там, Паша, передумал. Как его не уговаривала, сказал, что своя шкура ему важнее, и за мои миллионы он подставляться не собирается. Представляешь, какой нахал? А я ведь его никогда не обижала, премии за выигранные дела всегда давала, путевку на курорт оплатила…- Мириам закручинилась, но, ненадолго: — А потом, представь, как повезло. Этот старый бурундук не успел уволиться, как пришел молодой парень, очень грамотный, уверенный такой, спросить насчет работы. Ну я его и взяла на работу. Классно вышло, правда мальчики?

Присутствующие в салоне джипа «мальчики» недружным мычанием, подтвердили, что действительно, классно ситуация разрешилась.

Новый юрист конторы по прокату строительной техники оказался высоким, симпатичным парнем, одетым в черное «строгое» пальто, и темно-серый костюм. Уверен, что парень закончил наш элитный университет, имеет активную жизненную позицию, много говорит, нравится женщинам и руководителям, лезет без мыла в любую дырку… Ну, в общем, вы поняли меня.

Арбитражный суд Городской области.

Макс остался внизу, на стоянке. Хотя на входе в помещение суда еще не установили магнитных рамок, но Максим остался в машине — нести автомат в судебное заседание было неудобно.

От противной стороны присутствовала парочка юристов, как я понимаю, тех самых, «молодых и наглых». Два элегантных паренька выглядели братьями близнецами представителя конторы строительных машин, что давало надежду на бодрую и активную юридическую схватку. Кроме пары «юридических мальчиков», но, отдельно от них, в зале присутствовали парочка мрачных мужиков, при виде которых хотелось подтянуть поближе кобуру и проверить их документы. Больно сильно тянуло от их стылых глаз тоскливым лаем караульных собак, ржавой колючей проволокой «запретки» и лагерным прозябанием.

Судя по опасливым взглядам, что кидали на «бродяг» московские мальчики, между первоначальными союзниками пробежала большая жирная черная кошка. Ну, в наше время это бывает. Сегодня мы вместе окучиваем грядку, а завтра я решаю, что грядка и для меня одного маловата, поэтому мой компаньон получает тяпкой по голове, а дальше я в одиночку хозяйничаю на сельхозугодиях.

Пока я раздумывал о превратностях ведения бизнеса в современной России, заседание арбитражного суда шло своим чередом. Было ощущение, что мальчики –зайчики, с юридическими дипломами, учились у одних преподавателей — я даже не заметил, когда закончил выступать представитель противной стороны и слово предоставили нашему орлу. Говорил он долго, нудно, украшая свою речь кучей юридических терминов и оборотов. Не люблю такую категорию юристов. Они обожают простой договор купли –продажи расписать на восемнадцать страниц с тремя приложениями, а любой юридический вопрос способны изложить в виде монографии объемом в шестьсот страниц. В кабинете стояла расслабленная атмосфера — судья равнодушно смотрела в окно, юристы противной стороны обменивались ироничными улыбками, Мириам Степановна расслабленно покачивала головой, убаюканная уверенным голосом своего представителя и массой новых и явно научных слов. Вдруг глаза судьи расширились и, с удивлением, переместились на нашего юриста. Я прислушался и понял, что он говорит что-то не то.

— Представленный суду объем доказательств не позволяет с уверенностью утверждать об отсутствии должной осмотрительности в действиях сотрудников исполнителя…

— Что он несет? Исполнители — это же мы! Если я его сейчас не заткну, то он, глядишь, и иск признает в полном объеме, не повышая голоса и не сбиваясь с темпа…

— Ваша честь, прошу прощения…- я, в два шага, подскочил к продолжавшему то-то нести юристу, ухватил его за ворот модного пиджака и потащил к выходу из зала заседаний.

— Ты что несешь? — я выволок «представителя» в коридор и схватил его за лацканы: — Ты что, нас слить хочешь⁈

— Да ты что, дурак? — юрист попытался вырваться: — Ты если не разбираешься, то не лезь не в свое дело! Это тактика такая, подвести все к мировому соглашению и отделаться малой кровью…

Нос у человека слабое место, а ткнул его я слегка, но в сторону туалета наш представитель, теперь уже бывший, бежал бодрым галопом, высоко закинув голову и громко втягивая носом побежавшую юшку. Надеюсь, если паренек дорожит своим костюмом, у него хватит ума не появляться больше на пороге зала судебного заседания.

— Прошу прощения, ваша честь. — я замер на пороге: — Нашему представителю плохо стало, он не может больше участвовать в судебном процессе…

— Ладно, но больше попрошу подобного не допускать. — судья махнула рукой, разрешая мне присутствовать и обратилась к Мириам, которая, убаюканная напористым голосом красавца-представителя, потеряла нить заседания и теперь растерянно хлопала, густо-накрашенными, ресницами, не понимая, что, собственно, случилось.

— Ответчик, я так и не поняла, что хотел сказать ваш представитель. Вы иск признаете полностью или частично? Желаете заявить ходатайство?

Как я понимаю, Мириам догадалась, что что-то пошло не так, что нужно что-то отвечать, но вот что сказать — совершенно непонятно.

Судя по всему, не понимая, что от нее хотят, Плотникова решила прибегнуть к последнему доводу женщин — слезам, но я сильно дернул ее за обшлаг рукава и грозно зашептал:

— Повторяй за мной…

— Повторяй за мной…- негромко пробормотала Мириам.

— Да за мной повторяй ду… за мной. «Прошу допустить в процесс в качестве представителя ответчика присутствующего здесь Громова Павла Николаевича…»

С третьего раза, совсем сомлевшая, Мириам Степановна сумела повторить, более –менее внятно,

за мной мои слова и судья затребовала мнения участников процесса.

Пока юристы — отличники противной стороны наперебой рассказывали судье, что по их мнению допускать меня в процесс никак нельзя, я судорожно перелистывал материалы дела, оставленные на столе нашим «представителем». Пока все было плохо…

Можно вопрос, ваша честь? — я встал, но был низвергнут обратно.

— Нельзя, вы не допущены к участию в процессе…

Блин, ну какая формалистка! Пришлось вновь дергать за рукав Мириам и через нее озвучивать ходатайство на предоставление перерыва.

Казалось, можно было бы расслабиться, но не тут –то было.

— Объявляется перерыв длительностью в один час.

Бля! Я схватил Мириам за рукав. Второй рукой подхватил ее шубу и свою куртку и бегом потащил все это хозяйство в сторону лифтов. Кажется, жулики бросились за нами, что-то крича вслед, но мы успели заскочить в кабину лифта.

Потом я тащил Мириам через стоянку к джипу, а она кричала, чтобы я остановился и дал ей накинуть шубу на второе плечо. Увидев наше бегство, Максим выскочил из машины, с автоматом наперевес, вертя головой, в попытке найти грозящую нам опасность.

— Заводи машину, заводи…- кричал я на бегу…

Наконец мы выскочили со стоянки, нагло вклинившись в поток машин, своим видом распугивая всякую отечественную мелюзгу.

— Куда править? — Максим, надрывая двигатель, скакал «шашечками» между рядов автомобилей, не обращая внимание на возмущенные сигналы других участников движения.

— Давай в контору, где мы юриста с утра забирали. — я просмотрел папку, в поисках чистого листа, но такового не нашел, поэтому вытащил из пачки документов самый никчемный и принялся писать доверенность на чистой стороне листа.

— Что случилось? — уже хором насели на меня Максим и Мириам.

— Давай рули, мы за пятьдесят минут должны доехать до конторы, поставить печать на доверенность и вернуться обратно, иначе мы сегодня все проиграем.

— А куда делся Славочка?

— Кто такой Славочка?

— Ну юрист наш, Славочка. Я не поняла, куда он делся?

— Славочка хотел проиграть дело, но получил по морде и уволился «по собственному», так что вы его не оформляйте. А мне сейчас придется из шкуры наизнанку выворачиваться, чтобы не проиграть. Кстати, Мириам Степановна, а какой у вас юридический адрес?

По старой советской традиции, юридическим адресом конторы по аренде строительных машин значилась огромная территория, когда-то входившая в гигантский строительный трест, с началом перестройки развалившийся на десяток организаций, каждая со своими зданиями управлений. В результате, по факту существовали два десятка строений, имевших адрес «Улица Длинная, дом шесть», чем без зазрения совести пользовались наши оппоненты, принося часть нужных нам бумаг в постороннюю организацию, но, с тем-же почтовым адресом. В деле было несколько документов, где стояли пометки, что по адресу «Улица Длинная, дом шесть» конторы по аренде строительной техники нет и никогда не было.

В судебное заседание мы опоздали. Вредная судья начала его минута в минуту от назначенного времени. Когда мы с Мириам, мокрые и распаренные, ворвались в зал перед судом выступал какой-то хмырь, который рассказывал суду, как много строительных норм и правил нарушили сотрудники экскаваторной конторы.

Дослушав хмыря, судья долго и придирчиво рассматривала мою рукописную доверенность, написанную на оборотной стороне справки из налоговой, долго фыркала брезгливо, но была вынуждена допустить меня к участию в заседании.

Честно говоря, мне самому было стыдно. Принося рукописный документ, выполненный по факту, на оборотной стороне черновика, я выказывал суду такое неуважение…

— Есть у ответчика или его представителя вопросы к эксперту?

— Так это был эксперт? — удивился я: — Тогда я прошу прощения, но я хотел бы заявить ему отвод…

Никто мне не позволил отвести эксперта, допущенного судом, но мне удалось свернуть направление процесса в нужную мне сторону.

— И кто будет оплачивать этих экспертов из строительного института? — теперь меня дергали за рукав и шипели в ухо.

— Ну не я же, Мириам Степановна должен оплачивать ваших экспертов.

— А это дорого?

— Ваша контора дороже стоит, по любому.

Все равно, моя доверительница осталась недовольной, до конца заседания сидела, поджав губы, видимо, вспоминая с теплотой красавчика Славочку, который никаких дорогостоящих экспертиз не требовал.

Двор дома Плотниковой.

— Ну все брат, с завтрашнего утра мы с Мариной Степановной уж сами будем работать. — довольный, как удав, Максим, развалившись на водительском сидении «Гранд Чероки», барабанил пальцами по кожаному рулю: — Ты только за сегодня со мной рассчитайся, как обещал…

— А вот тут я не понял…- я упер мрачный взгляд в нагло-голубые глаза приятеля: — Меня Мириам подписывала на двое суток, я тебя привлек. Теперь вы меня с хвоста скидываете, и я теряю завтрашний вкусный заработок. Свою половину я с нее сам стребую, ну а по завтрашней оплате ты с хозяйкой сам разбирайся, тем более, что ты вроде ей в «крыши» подписался, а я в этих раскладах не участвую. Так что, от винта, мой наглючий друг, аста ла виста, бейба.

Несколько секунд мы мерялись с Максимом взглядами, пока он не рассмеялся, дружески хлопнув меня по плечу.

— Не боись, братан, мы тебя попозже возьмем в свою команду, а если будет своя тема, то и раньше.

Я не прощаясь выпрыгнул из теплого салона джипа, и побрел по снежной каше в сторону троллейбусной остановки, раздумывая о намеках Максима.

То, что он входит в какую-то из ментовских группировок, «ставивших крышу» уставшим от бандитского беспредела «коммерсам» было понятно. Оставалось только понять, нужно ли мне это? В ближайшем будущем я не слышал особо громких скандалов с «красными крышами». Через несколько лет, оперившиеся «фейсы», или «старшие братья» начнут потихоньку отгонять от кормушек особо наглых ментов, особенно усердствуя по теме игральных автоматов после их запрета, но до этого времени осталось достаточно много времени, когда можно делать «дела», не оглядываясь за плечо, не точит ли откуда -нибудь объектив скрытой видеокамеры. И вероятно, придется прийти к Максиму с парой тем, которые я просто не вывожу по причине того, что я одиночка. Судя по наглости Макса, его структура достаточно мощная и разветвленная, имеющая своих представителей на высоких постах городского и областного управлений. А это значит, что можно не только иметь вторую или третью зарплату, но и получит пару звездочек досрочно…

Уже подходя к дому я вспомнил, что за всеми этими волнениями, у меня вылетела из головы назначенная мною же встреча с моими будущими соседями, с которыми я сам же назначил встречу на сегодня. Судя по часам, я уже безнадежно опоздал. Неудобненько получилось. Мужики пришли, кто-то уверен, и деньги принесли, не все, но принесли, а инициатор встречи на нее и не явился. Ладно, переживу как-нибудь этот позор, потом реабилитируюсь в глазах домовой общественности. Все равно, вопрос с трубами мне придется решать до декабря, иначе генеральный директор Завода набьёт мою тушку ватой и поставит меня под елочку в виде чучелка. Придя домой, я вспомнил, что до конца ноября мне обязательно следует разрешить еще одно дело.

Тихий центр. Частный дом.

— Ну как твои дела? — стоило мне, разомлевшему от тепла горячей еды и домашнего уюта, отставить пустую кружку чая, как нежные руки обвили мои плечи: — Что нового с Антошей Чебриковым?

— О…- мое лицо залилось красной краской. Мне было стыдно. Что я совсем забросил работу по конкуренту Иринки за места члена депутатской комиссии по финансам и бюджету.

— Понимаешь, малыш…- я замялся, подбирая слова, но Ира, не вспомнив, что я обещал ей разобраться с Зятем в самое ближайшее время, села ко мне на колени и зашептала в ухо:

— Я сегодня случайно услышала, что Антон на завтра договаривается встречаться с кем-то в агентстве недвижимости «Самый Центр», на двенадцать часов.

— Ты серьезно? — удивился я. Хотя, если рассудить здраво, депутат остался без жилья, жена выставила его из квартиры. Встречаться в агентстве недвижимости он может по двум причинам — аренда или покупка жилья. Ехать в агентство по поводу аренды квартиры не имеет смысла. Обычно ты подхватываешь по дороге агента, и он возит тебя по адресам квартир, которые ты можешь снять. Остается покупка. Стороны встречаются в агентстве, подписывают договора, производят расчет, тебя могут даже отвести в вип-кабинет Городского БТИ, где примут договора на регистрацию, благо что агентство «Самый центр» и БТИ располагаются в одном здании. Но тут есть нюанс. Депутат Чебриков пока официально женат и надо быть большим безумцем, чтобы оформлять покупку недвижимости в преддверии развода. Я понимаю, что у Зятя денег — куры не клюют, но не настолько же много, что можно сорить ими направо и налево.

— Милая. — я крепко целую подругу в податливые губы: — Завтра на утро ничего не планируй, у нас будут дела.