Спокойный Ваня – 4

Глава 12

В камере с защитным конструктом меня поджидал новый сюрприз. Уровень жидкости медленно понижался. Неужели и его решили оприходовать под шумок? Вроде бы времени не так много прошло с момента моего обнаружения и смерти султана, а уже растаскивают все ценности, до которых могут дотянуться.

Хотя есть вероятность, что конструкт хотят переключить в усиленный режим, чтобы убийца не сбежал. В любом случае стоит понаблюдать за развитием событий. Украсть его я всегда успею. Только тут до меня дошло. Турки, работающие на ключевых постах в правительстве, клятву верности приносили, но не абстрактному государству, а конкретному султану. Естественно, с его смертью ничего не мешает им растаскивать лакомые куски.

Воду сливает явно кто-то из посвящённых или наблюдающих за работоспособностью защитного конструкта. Если они хотят его спереть, значит есть соответствующая тара. Исключать присутствие «ока» в арсенале внешних наблюдателей тоже нельзя.

Тащить через камень штуковину, которая будет крутиться и светить в глаза, мне не очень хотелось. Пристроившись в уголке, я ждал развития событий. Воздух в камеру поступал вполне пригодный для дыхания, и скоро я перешёл на нормальное зрение.

Сверху заскрипел и защёлкал какой-то механизм. С протяжным скрежетом створки люка разъехались в стороны. Внутрь камеры проник яркий свет. Он светил только на конструкт, образуя на воде чёткое, светлое пятно. Наверху зазвучала басурманская речь. Говорил мужчина. Ему односложно отвечал ребёнок. Ну ясно. Взрослый человек сюда не пролезет. Я для интереса перевёл правую кисть в нормальное состояние и помахал ей в воде. В принципе тёплая. Не должен ребёнок простудиться.

Словно подтверждая мои слова, сверху спустилась верёвка. По ней, ловко перебирая руками и ногами, соскользнула маленькая девочка. Лет восьми-десяти, не больше. Вода упала до половины высоты камеры. Для ребёнка это было многовато, но она оказалась хорошей пловчихой.

Чтобы меня не заметили раньше времени, я отступил в стену, оставив снаружи только лицо с глазами. Предосторожность оказалась излишней. Девочка по сторонам не смотрела. Она сразу нырнула к основанию конструкта. Под водой сделала своё дело и вынырнула. Словно переключателем щёлкнула. Так быстро это произошло.

Я не успел проследить за её действиями. Но конструкт, продолжая медленно вращаться, начал складываться. Изогнутые ветви одна за другой вставали в другое положение, постепенно образуя сплошной кокон над светящимся «камнем крови». Периодически свет, бьющий сверху, перекрывала тень. Мужчина тоже следил за процессом.

Когда последняя ветвь встала на место, магическое свечение погасло совершенно. Над округлым «горшком» теперь высился «кактус» намного меньшего размера. Вода упала довольно низко, чтобы можно было разглядеть конструкт, а девочке спокойно стоять.

Сверху прозвучал приказ. Взяв конец верёвки, девчонка собралась обвязать ей «кактус» в самом тонком месте. Меня подобное развитие событий не устраивало.

Я вышел из стены и под дикий визг подхватил конструкт двумя руками. Собрался сразу нырнуть обратно, но в этот момент люк наверху с грохотом закрылся, а вода стремительно начала прибывать. Теперь девчонка орала, глядя не в мою сторону, а в сторону закрытого люка.

Полное отсутствие логики в поведении мужика меня изрядно удивило. Может он увидел мои руки и решил нас обоих утопить для верности? Странный тип.

Уйти, зная, что ребёнок здесь утонет, я теперь физически не мог. Не то у меня воспитание. Пришлось поставить конструкт в уголке и подхватить сопротивляющуюся девчушку на руки. До площадки между лестницами я её донёс быстро. Кричать она перестала, хотя находилась в сознании. Резкая смена обстановки вогнала ребёнка в ступор. Я опустил девочку на пол и на этом свою миссию посчитал законченной. Вытащить ребёнка из дворца я всё равно не смогу. Бросить её здесь или на улице, разница не сильно большая. Не с собой же её тащить. Возьмёт и раскричится у меня на руках в самый неподходящий момент.

Уговаривая себя, что поступил правильно, я вернулся за «кактусом». Камера почти заполнилась. Люк в потолке и не думал открываться. Вспомнил про верёвку. Её перерубило люком. Оставшегося конца хватило, чтобы закрепить конструкт перед собой на уровне живота. В сложенном положении он оказался не таким громоздким, как выглядел ранее. Ловкости мне это не прибавило, но хотя бы руки освободил.

Как не уговаривал себя пройти мимо, но на площадку, где оставил ребёнка, я всё же заглянул. Девочка стояла, прижавшись спиной к стене. Её окружило трое ухмыляющихся солдат. Не знаю, что они надумали, но в момент появления моего лица из стены, самый нарядный из них почти закончил обнажать оружие.

Я как знал, когда старался освободить себе руки. Сгрёб девочку и затащил в стену. Теперь следовало поспешить, пока у неё не кончился кислород в крови. Я бежал через камень вдоль коридора и отсчитывал про себя секунды. Ребёнок, видимо, понял, что я не самое ужасное из произошедшего за сегодня в её жизни. Если при первом переносе она пыталась брыкаться, то сейчас вцепилась в меня как клещ. В тот раз она, наверное, и не поняла, что мы прошли через стену. Для неё темнота в камере ничем не отличалась от темноты в камне.

Из стены я выглянул на полпути между лестницами. Рядом было пусто, поэтому спокойно высунулся из камня. Мне главное, дать ребёнку возможность вдохнуть кислорода, чем девочка сразу и воспользовалась. При этом она украдкой косилась на меня. Я подмигнул ей и улыбнулся. Она робко ответила.

Вот ведь, съездил в Турцию за девчонками! Снова улыбнулся. Хоть покажет мне, как эту штуку складывать и раскладывать. Я на конструкте никаких переключателей не нашёл, когда его к себе привязывал.

Нас заметили. С той стороны, где остались стражники, раздались крики. Девочка дёрнулась, но я её придержал.

— Смотри. — Я сделал глубокий вдох и выдох. — Повторяй.

Она оказалась смышлёная и усиленно задышала. Я тем временем лёгкой рысцой побежал в сторону казарм. Теперь придётся возвращаться по поверхности. Хотя я изначально рассчитывал покинуть дворец, двигаясь под землёй. Напрыгался сегодня внутри стен. Опыта набрался.

Выскочив из стены в парке, я положил девочку на землю и начал делать искусственное дыхание вместе с непрямым массажем сердца. Последний забег в камне получился слишком долгий. Мои усилия почти сразу принесли плоды. Девочка задышала и открыла глаза. Подхватив её на руки, я побежал к дому Фарука.

Ещё с вечера мы с Билги отнесли необходимые вещи в катер. Был он намного крупнее того, на котором я погнался прошлый раз за похищенными девушками. Мы даже прокатились по бухте. Я немного освоил управление. Догадывался, что потом времени на это может не быть.

Стояла поздняя ночь. Переполох из дворца ещё не вырвался на улицы города. Возможно, в этом районе есть патрули из органов правопорядка, только мне они не попадались. Избегая освещённых мест, я проскочил парк никем не замеченным. Через ворота пробежал, не снижая скорости, перейдя в сумеречное состояние, и помчался к причалу. Мы договорились с Билги, что она будет ночевать на катере. На нём имелись все удобства, включая двухместную каюту и небольшую кухню.

Турчанка встретила меня у трапа. Свет она не зажигала, поэтому на всякий случай спросила на русском:

— Господин Иван, это вы?

— Я. — Забежав мимо неё на борт, я сразу попытался передать ребёнка ей. — Вот, развлечение тебе нашёл. Только она по-русски не понимает.

Девочка пришла в себя, но при попытке передать её Билги продемонстрировала всю хваткость, на которую была способна.

— Buraya gel küçüğüm! — Ласково позвала её Билги.

Услышав родную речь, девочка перестала сопротивляться и благополучно перебралась на руки турчанки.

— Идите, общайтесь в каюту. Мы отчаливаем. — Погнал я их с палубы и начал отвязывать с себя «кактус» и другие трофеи.

Получилась неплохая кучка добра, на которое изначально не рассчитывал. Я даже не денежный эквивалент имел в виду. Всё равно ничего из добытого продавать не буду.

Освободившись от поклажи, я отвязал судно и занял место за штурвалом. Двигался катер бесшумно. Сориентировавшись по компасу, оставил бухту Золотой Рог слева и пошёл по проливу Босфор в сторону Чёрного моря.

Сильно не разгонялся. Впереди двадцать километров пролива, по берегам которого живут жадные турки. Лучше их не провоцировать. Мне нужно проскочить Босфор, не привлекая внимания. Вряд ли его перекроют прямо сейчас, но спешащий ночью катер обязательно кого-то заинтересует. К тому же на судне Фарука максимальная скорость была небольшой. Катер крупный. Устанавливать на нём дополнительные двигатели для короткого форсажа бессмысленно. Пусть корабли пограничников не смогут потягаться со мной в дальности хода, но в рывке догонят обязательно. На это их суда рассчитаны.

Через час мы вышли из пролива в Чёрное море. Я поднял скорость до двух третьих от максимальной. Спешить нам некуда, и погони я тоже не жду. Вспоминая бедлам, творящийся во дворце, трудно представить, что после смерти султана кого-то интересует личность убийцы.

Мастер-ассасин внимательно разглядывал место, где погибли двое его учеников. Лицо мастера скрывала повязка. Глаза прятались в тени капюшона.

Куски тел и частично целые трупы были в беспорядке раскиданы по кабинету султана и коридору.

— Убийца был один. — Наконец, медленно произнёс он. — Первым умер султан. Затем мой ученик. Следом погибли Хюсню и солдаты. Потом убийца вернулся и убил второго ученика. Туманные мечи не нашли? — Глаза сверкнули из-под капюшона, уперевшись в переносицу командира гарнизона дворцовой охраны.

— Нет, мастер. — Тот с трудом, но выдержал немигающий взгляд. — Что вы можете сказать по поводу знаков, оставленных на голове почившего султана?

— Надеюсь, он попадёт в поросячий ад и никогда оттуда не вернётся. — Презрительно бросил мастер. — Что ещё подозрительного произошло во дворце?

— Много всего, мастер. Словно злобный шайтан решил поиздеваться над нами. — Командир гарнизона всё же отвёл глаза. — Ограблена сокровищница Придворного конструктора. Его самого нашли со сломанной шеей в ней же, запертой изнутри. Потом охрана нашла девчонку, внезапно появившуюся в Последнем коридоре. Говорят, что она была вся мокрая и кричала от страха.

— Где она сейчас? — Мастер разглядывал артефакты султана, небрежно сваленные на столе и частью упавшие на пол.

— Исчезла так же, как и появилась. Шайтан утащил её в стену.

— Понятно. — Медленно сказал мастер. — А как выглядел этот шайтан? — Он снова уставился на замолкшего командира гарнизона. — Клубился как дым? Изрыгал пламя изо рта? Ну!

— Нет, мастер. Как человек, перепачканный кровью. Но это не может быть человеком! Он ходит через стены!

— А придворный конструктор свернул шею в запертой изнутри комнате. — В голосе мастера чувствовалась презрительная усмешка. — Если вам нечем заняться, выясните, что стало с защитным артефактом дворца. Хотя я уверен, что вы и здесь ничего не найдёте.

— А что с артефактом? — Не понял Командир гарнизона.

— Не работает. Над дворцом нет защитного купола. Неужели маги тебе ничего не доложили? Нет? — Мастер тихонько рассмеялся. — Ну тогда и ты не переживай. Не мешай людям поминать султана, растаскивая его добро на память.

Мастер развернулся и пошёл на выход.

— Мастер, вы куда?

— Я не «куда», я «отсюда»! — Не оборачиваясь, ответил он и громко расхохотался.

— Господин Иван. — Окликнула меня Билги. — Вам перекусить сюда принести или пойдёте на камбуз поедите, а я пока за штурвалом постою? — Я оглянулся. — Ох, шайтан! — Турчанка округлила глаза. — Надо остановиться и срочно вам искупаться в море. Вы весь в крови, господин Иван! Совсем на человека непохожи. Теперь понятно, почему вас Умут испугалась.

— Билги, придумай что-нибудь без ныряния. Я совершенно не умею плавать. — Признался я. — Ведро есть с верёвкой?

— Есть. Останавливайтесь. Одежду я вам другую подберу. Отцовская должна подойти по размеру.

Раз уж мы остановились, то после отмывания и переодевания, я согласился на лёгкий завтрак. Взгляд Билги на значение слова «лёгкий» несколько отличался от моего. На столе меня ждал свежий чай, хлебная лепёшка, кусочки копчёного мяса, колбаса и нарезка из фруктов. Ещё были восточные сладости, но в их сторону я не смотрел. Меня вполне устраивало мясо.

Умут ещё спала. Билги показав, где искать добавку, если я вдруг не наемся, убежала наверх следить за горизонтом. Поэтому есть сел один. Быстрый завтрак много времени не занял. Я уже собрался вставать, как приоткрылась дверь в каюту и из неё выглянула заспанная лохматая мордашка.

— Merhaba efendim. — Робко произнесла девчушка.

— И тебе не хворать, Умут. — Я больше по интонации догадался, что она поздоровалась. Показал ей сначала на откидной стул с другой стороны стола, а потом на сам стол с многочисленной оставшейся едой. — Садись поешь. Сейчас Билги подойдёт.

— Sen bir cin misin? — Девочка осмелела и подошла ко мне.

Она потыкала в мою руку пальцем, затем повторила жест, тыкая рядом в стол. Вопросительно посмотрела на меня. Вот ведь сообразительная какая.

Я демонстративно поднял руку, а потом погрузил указательный палец в столешницу. Не знаю, что творилось у неё в голове, но увидев, что я действительно спокойно проникаю сквозь твёрдые предметы, она облегчённо выдохнула.

Только я не закончил. Приложив тот же палец к губам и изобразил тихое шипение и покачал головой. Умут кивнула.

— Билги? — Заговорщицким шёпотом спросила она.

Я снова покачал головой с серьёзным видом. Девочка снова кивнула. Хотя была немного расстроена. Я указал на еду.

— Ешь. Вкусно.

Потрепал её по лохматой голове и пошёл наверх.

— Билги, всё было очень вкусно. Спасибо. — Поблагодарил я турчанку. — Там Умут проснулась. Ты хоть выяснила, кто она такая?

— Обыкновенная беднячка. Родители её продали во дворец. Пока маленькая помогала смотрителю. Ну а когда бы подросла… — Она не стала дальше пояснять.

— Понаблюдай за ней. Девчушка вроде сообразительная. — Попросил я.

— Что вы хотите с ней делать дальше?

— Пока жене отдам в помощницы. Она у меня знает турецкий, так что проблем с общением у них не возникнет. А дальше посмотрим. Не выкидывать же её на улицу. Вдруг она послана мне свыше, как говорит твой отец. — Улыбнулся я. На сытый желудок мир стал ещё краше.

Многие брокеры имели в здании биржи свои помещения для сна и отдыха. Они не всегда возвращались вечером домой. Биржа была для них всем. Фарук всю ночь провёл как на иголках. Ставки на этот раз были очень высоки. Он вложил них всё своё состояние, оставив лишь немного денег на счету дочери. Раньше он так никогда не рисковал. Но интуиция ему подсказывала, что больше играть на бирже он не будет. Этот раз действительно последний.

За Билги Фарук тоже переживал. Но больше умом, чем сердцем, так как понимал, что случайности бывают разные и не всегда они счастливые. Сердце, наоборот, чувствовало, что всё кончится хорошо. С рассветом на биржу прибыли первые посыльные с новостями. До открытия торгов оставалось три часа, но среди брокеров уже начала разгораться паника.

Стены биржи такое видели не раз. Паника могла возникнуть по любому поводу. Но смерть султана — событие исключительное. В такие периоды начинается глобальный передел собственности.

Расспрашивая коллег, Фарук выяснил почти все известные на этот час подробности. Особенно всех шокировало известие о пропаже из дворца редчайшего защитного артефакта. Поговаривали о вводе войск в столицу. Причём тремя разными фракциями. У каждой был свой претендент на место султана.

Так происходило всегда, если султан не уступал добровольно трон наследнику при жизни. В Турции давно не соблюдалось право наследования, передаваемое в роду. На страну надвигалась новая смута.