Спокойный Ваня – 4

Глава 4

— Ваше Императорское Величество, мой султан просил передать вашей дочери подарок. Подарок от чистого сердца и как знак примирения. Он надеется, что все обиды, возникшие между нами, будут забыты. — Посол турецкого султана говорил мягко, словно уговаривал императора.

— Что за подарок прислал твой султан? И как он умудрился передать его так быстро? — Павел Николаевич был озадачен.

— Это перстень, Ваше Императорское Величество. Его носила прабабушка нашего султана Ибрагима, да пусть он правит долго и мирно. — С поклоном ответил посол. Когда он выпрямился, в руках у него оказалась маленькая шкатулка. — Надеюсь, размер подойдёт для вашей дочери, и она сможет носить перстень, радуясь его красоте.

По знаку императора посол поставил шкатулку на стол и откинул крышку. Павел Николаевич не торопился брать кольцо в руки и рассматривал его издали. Сотрудники личной охраны проверяли всех посетителей, а также предметы, которые были с ними. Проверка была поверхностной и не всегда могла обнаружить опасность, которую намеренно пытались скрыть.

— Интересный перстень. — Заметил император. — Что за змея обвилась вокруг камня?

— Никто не знает, Ваше Императорское Величество. — Посол отступил от стола на положенное расстояние. — Перстень очень древний, как и все найденные изделия этрусков, но змея всегда считалась символом мудрости. Этот перстень — простое украшение. Дорогое и красивое. Султан и все мы, его смиренные слуги, надеемся, что вашей дочери он понравится.

— Ты не ответил на мой второй вопрос. — Павел Николаевич закрыл шкатулку. — Как удалось так быстро прислать подарок из Турции?

— Здесь нет никакой тайны, Ваше Императорское Величество. Сначала клипером до Одессы, а потом экспрессом до Санкт-Петербурга. Я вам больше скажу. Курьер прибыл в столицу вместе с вашей дочерью.

— С чего такая срочность? — Павел Николаевич не понимал причину для спешки с вручением подарка, и этот факт вызывал у него беспокойство.

— В деле примирения дорога каждая секунда, Ваше Императорское Величество. — В очередной раз раскланялся посол. — Мой султан очень переживает из-за произошедшего недоразумения.

— Можешь идти. Я передам дочери подарок султана. — Император отвернул голову в сторону, показывая, что разговор окончен.

— Ваше Императорское Величество, когда я смогу увидеть кольцо на пальце вашей дочери? — Не спешил уходить посол. — Для меня важно доложить моему султану, что его подарок принят и он прощён.

— Увидишь, когда придёт время. — Холодно ответил Павел Николаевич.

Посол правильно понял тон и спешно покинул кабинет.

— Здравствуй, отец. — Первым поздоровался Константин, войдя к отцу.

— Привет, сын. — Кивнул в ответ император, потом посмотрел на брата. — Пётр, султан подарок прислал для Татьяны. Мне не нравится подозрительная спешка с его доставкой. Объяснения посла, тоже невнятные, сопровождались настойчивым предложением надеть перстень на Татьяну побыстрее. Мои, ничего опасного не обнаружили, но лучше перестраховаться. Проверь перстень ещё раз всеми возможными способами.

— Перстень? — Костя первым подошёл к шкатулке и открыл крышку. — Этрусское золото и рубин. — Он не спешил брать перстень в руки. — Странный червяк вокруг камня. Зловещий какой-то. Как можно такое девушкам дарить?

— Это змея. Символ мудрости. — Поправил император.

— Ну и где у мудрого змия голова? Я вижу два хвоста. Как у дождевого червя. Только этот ещё противней.

— Костя, руки не суй. — Остановил племянника Пётр Николаевич. — Закрывай шкатулку и давай её сюда. Пусть Прокопчук посмотрит на этот перстень. Павел, ещё что-нибудь есть по мою душу?

— Только это. Доклад ведь ты не успел подготовить, по событиям в Алуште?

— Когда бы я им занимался? Руки пока не дошли с поступившей информацией разобраться. — Ожидаемо ответил глава ГБ. — Мои люди только приехали. Сам ничего не знаю путём.

— Иди тогда. Подходи, когда приготовишь доклад и с подарком разберёшься. — Проводив взглядом брата, император посмотрел на сына. — Как съездил, Константин? Можешь, что-нибудь интересного рассказать про друга своего, который уже и родственником стал?

— Нужно с моря эскадру поставить, а с берега полк тяжёлой пехоты и полк лёгкой кавалерии. — Ответил цесаревич, который успел занять кресло для посетителей.

— Объясни. — Внутренне напрягся император.

Из-за клятвы Костя не мог всего рассказать, но благодаря ей он был лучше ознакомлен с возможностями и целями Иванова. При этом клятва не мешала Константину принимать взвешенные решения, заботясь о безопасности страны. Это было проверено многократно, по прямым и косвенным признакам. Иначе титула цесаревича, то есть реального наследника престола, он бы лишился.

— Ты не о том переживаешь, отец. — Костя всё же уловил напряжение императора. — Нам не от Ивана нужно защищаться. К тому же это бесполезно. Нам нужно Ивана защищать.

— Ты противоречишь сам себе. — Успокаиваясь, заметил Павел Николаевич. — Зачем его защищать, если он такой всемогущий?

— У всемогущего есть обычные люди, которых он считает своими друзьями, или чувствует за них ответственность. Проще никого не допустить до Ивана и людей из его круга, чем потом расхлёбывать проблемы, связанные со смертью зачинщиков. — Костя говорил медленно и без тени улыбки. Мысль, что он шутит, императора даже не посетила. — У него необычные способности и такие же необычные знания. При желании он может стать самым богатым человеком в мире, причём за очень короткий срок.

— Но?

— Но его интересует магия, как наука. Если ему не будут мешать и отвлекать по всяким пустякам, то очень скоро мы станем не по зубам нашим врагам.

— Это общие слова.

— Конкретней я тебе ответить не могу. Могу предположить, что произойдёт, если это кольцо причинит вред Татьяне. Туркам тогда точно не жить. — Константин усмехнулся своим мыслям. — Он всё бросит и отправится мстить. Это не в наших интересах. Пусть занимается своими исследованиями.

— Он обещал заняться Архивом. — Напомнил император.

— Если они не выполнят его ультиматум. — Дополнил фразу Константин. — А они выполнили. Кроме того он знает, что идёт следствие, и старается не вмешиваться в него. Только периодически интересуется результатами. Нужно намекнуть Архиву, что они живы, пока снова не привлекут внимание Ивана.

— Ну допустим. Он занимается разработкой способов связи?

— Ему сейчас жить негде. Он занят строительством. — Костя махнул рукой, заметив удивление отца. Более подробно он объяснить не мог. — Поверь, это не просто стройка, которой занимаются обычные мужики. Если его не отвлекать, то результат будет виден очень скоро.

— Хорошо. Пусть так. — Мысленно махнул рукой император. — Главное — Татьяна в безопасности. Где она, кстати?

— К матушке убежала. У них свои женские дела. — Усмехнулся Костя.

— А Таня давала клятву Иванову? — Только сейчас сообразил поинтересоваться Павел Николаевич.

— Нет. Я этим вопросом тоже интересовался у Ивана. Он ответил, что клятвы данной перед алтарём достаточно. У него нет желания опутывать жену дополнительными клятвами. Она взрослая девочка. Должна понимать, что из-за её болтовни обязательно возникнут проблемы. После брака проблемы любого из супругов становятся общими. Это я тебе дословно Ивана цитирую. — Пояснил цесаревич. — Так что ты, отец, сильно не наседай на неё. Не надо Татьяну ставить перед выбором, какой долг важнее. Ни к чему хорошему это не приведёт.

— Интересный подход у зятя. — Император улыбнулся. Он первый раз Иванова назвал зятем вслух. Весьма непривычно прозвучало знакомое слово. — Уважим его решение. — Его лицо изменилось. — А ты, Костя, никак тоже жениться надумал?

— Уже доложили?

— А ты как хотел? — У Павла Николаевича поднялось настроение. — Знаешь, а я тебя удивлю.

— Как, интересно? — Не ожидая ничего хорошего, спросил Костя.

— Я не буду препятствовать твоему браку с Екатериной Каменевой, но! — Император выдержал паузу. — Не в ближайшие полгода! И чтоб никаких детей. Ты к лекарю ходил после Аберрации?

— Ходил. Не монахом же мне сидеть. — Буркнул Костя.

— А твой закадычный друг и родственник прекрасно обходится без походов на сторону. Живёт как монах, принявший обет безбрачия. Почему ты не следуешь его примеру, хотя бы в этом вопросе? — Поддел сына император. — Вылезет тебе, когда-нибудь, боком связь на стороне.

— Он инопланетянин, а я обычный, тутошний. — Нашёлся цесаревич. — И насчёт монаха ты не прав. Он очень даже не монах. Правда, это до появления Татьяны было.

— О чём я и говорю! — Торжествуя, припечатал император. — Подумай, стоит ли оно того?

Этрусское золото иногда подкидывало сюрпризы, поэтому Прокопчук внимательно прислушивался к своим ощущениям. Ничего необычного, в переданном ему перстне, он не находил. Старое этрусское золото, если когда-то и содержало в себе душу странного червя, обвивающего громадный кабошон кроваво-красного рубина, то сейчас оно было совершенно пустым. Он не слышал даже отдалённых отголосков той души и не ощущал никаких остаточных следов её присутствия.

Этруски всегда изображали на своих изделиях того, чью душу они захватили. Можно сказать, это было их безоговорочное правило. Что представлял собой этот червь и где он обитал, Прокопчук не знал. Но понимал, что душу тупого пресмыкающегося, или другой твари, не способной понимать простейшие команды, никто заключать в перстень не будет. Для понимания нужен мозг. В маленьком червяке такой не поместится. Значит, тварь была крупная, но о ней никто не слышал.

Рубин исправно принимал магическую энергию и отдавал её. При этом никаких новых ментальных конструктов, вложенных в золото, не проявилось. Теперь это всего лишь дорогое украшение. Очень дорогое.

Убедившись в безопасности перстня, Прокопчук осторожно надел его на палец. Размер был маловат, поэтому налез он только на мизинец, и то не дальше второй фаланги. Снова зарядив камень, на что пришлось истратить очередной природный накопитель, маг замер, сосредоточившись на своих ощущениях. Предстояло проверить все возможные варианты активации скрытых конструктов.

Вечером император застал всю семью в малой гостиной. Только Кости не было и старшего сына Николая. Его Павел Николаевич отправил на Аляску, руководить губернией. Многие придворные восприняли такое назначение как ссылку, чтобы между братьями не возникло соперничество за престол. Но Павел Николаевич знал, что это не так.

Николай, наоборот, тяготился бременем власти. Его потолок был на уровне губернии. Он легко решал текущие вопросы. Для правителя государства этого было мало. Занимая трон, нужно решать не только текучку, но и думать на несколько шагов вперёд. На десятилетия заглядывать в будущее. Приходится следить не за одной своей страной, но и понимать, что происходит у соседей. Причём правильней сказать: соседей по планете. Объём информации, которую нужно обдумать, и решений, что необходимо принять, возрастает многократно.

Поэтому Николай был рад убыть в спокойный регион и тихонько там руководить.

— Здравствуй, отец. — Немного настороженно поздоровалась Татьяна. — Я не стала тебя днём отвлекать от работы.

— Здравствуй, доча. — Павел Николаевич подошёл и обнял поднявшуюся с кресла Татьяну. — Вот. Немного не уследил и ты уже замужем. — Попытался пошутить он.

— Так получилось, отец. Зато я жива и стала архимагом. — Подтверждая свои слова, Таня эффектно щёлкнула яркой искрой между указательным и большим пальцем.

— Да уж. С этим доводом не поспоришь. — По-доброму улыбнулся Павел Николаевич. — Пойдёмте ужинать. Я заработался и забыл поесть в обед.

К середине ужина появился Константин. Он выглядел уставшим, но довольным. Павел Николаевич глянул на него с осуждением, однако ничего не сказал. По давней традиции, ели молча. Костя старался наверстать отставание. Все разговоры за столом велись только за чаем.

Мудрость такого обычая была проверена много раз. Сытый человек не такой импульсивный. К тому же появляется время остыть и обдумать проблему, если она есть.

Наконец, слуги совершили очередную перемену блюд. Перед каждым сидящим за столом поставили блюдца и чашки. На середину стола водрузили самовар. Пришло время для разговоров.

— Отец, удалось обнаружить что-нибудь опасное в перстне султана. — Костя решил сам задать направление беседы, пока отец не начал нравоучения.

— Ничего не нашли. — Немного подумав, ответил Павел Николаевич. — Но, перстень всё равно вызывает множество вопросов. Начнём с того, что никаких сведений о прабабке нынешнего султана найти не удалось. Точнее, прабабушек хватает, а вот про обладание столь редким перстнем нет ни слова.

— Могли упомянуть прабабку для красного словца, чтобы подчеркнуть древность реликвии и как им тяжело отрывать её от сердца. — Не совсем понимая, о чём идёт речь, но уловив суть, высказала свои соображения императрица. — Турки любят приукрашивать. Причём эта черта характера касается у них всего. И хорошего, и плохого.

— Возможно, ты права, дорогая. — Согласился Павел Николаевич. — Но что за червяк изображён на перстне, выяснить не удалось. Подняли все архивы, даже Архив запросили, но ничего подпадающего под описание не нашлось.

— Это так важно? — Спросила Таня. Она тоже не понимала, о чём идёт разговор, но всё, что связано с Турцией, у неё заранее вызывало неприязнь.

— Учитывая древность перстня — нет. Но непонятное всегда настораживает.

— Дорогой, может ты нам покажешь перстень, чтобы мы понимали, о чём разговариваем? — Предложила императрица.

— Только руками не трогайте. — Предупредил Павел Николаевич, доставая из кармана маленькую коробочку и передавая её жене.

— Упаковка слишком простая для подарка. — Заметила императрица.

— Переложили в нашу. Шкатулка тоже может быть с секретом, но так как она не является частью подарка, то убрали её подальше. — Пояснил император.

— Камень редкий. И да. Это действительно червь. Зачем такую мерзость изображать на перстне? — Мать протянула Татьяне открытую коробочку. — Даже если он безопасный, я бы ни в жизнь такой не надела.

Таня рассматривала перстень. Червь был неприятный. Почему-то сразу возникала мысль, что его настоящая окраска была чёрной как ночь.

— Стой! — Прозвучал резкий окрик отца, когда Таня потянулась к перстню. — Я же сказал не трогать!

— Папа, на мне артефакт Луки, он не даст причинить мне вред. — Возразила она и всё-таки достала подарок султана из коробки.

— Я бы не стал сильно надеяться на артефакт, когда имеешь дело с изделиями этрусков. Ой, не просто так Ибрагим прислал этот перстень…

В этот момент Татьяна окуталась облаком странных молний. Они не били в окружающие предметы, а, изгибаясь по дуге, возвращались обратно. Одежда на девушке начала дымиться и местами гореть. Но она не обращала внимания на ожоги. Танин взгляд, наполненный злостью, скользил по сидящим за столом людям.

— Huthalat earaqna! — Презрительно прошипела она.

Костя сорвался с места и попытался сдёрнуть перстень с пальца сестры. Когда она успела его надеть, он не заметил. Молнии обтекали его стороной. Защитные артефакты на цесаревиче исправно работали, а сила разрядов постепенно стихала.

Таня отчаянно сопротивлялась. В пылу борьбы они упали на пол. Костя был сильнее физически, и спустя секунду ему на помощь пришёл отец.

Кольцо словно вросло в палец и ни в какую не поддавалось. Таня извивалась, старая вырваться. Проклятия на незнакомом языке непрерывным потоком лились из неё.

Внезапно она захохотала. Голос тоже изменился. Стал ниже и грубее. Силы у девушки возросли. Теперь Костя даже кулак сестры разжать не мог.

Императрица прижала к себе младших дочерей и прикрыла им глаза ладонями.

— Руби кисть! — Рявкнул Павел Николаевич, чувствуя, что скоро и его сил не хватит, чтобы удержать демона, вселившегося в дочь.

Рубить или резать было нечем. Оружия с собой Костя не носил. Столовые ножи были тупыми. Его взгляд упал на стеклянный кувшин с ягодным морсом, но чтобы дотянуться до него, пришлось бы отпустить Танину руку.

В этот момент в столовую ворвалась охрана.

— Руби Татьяне кисть! — Снова рявкнул император.

Первый забежавший безопасник, не раздумывая, выполнил приказ. Благо лишь одна рука девушки была доступна. Вторую Павел Николаевич подмял под себя.

Оттеснив коленом Костю, ГБ-шник коротким ударом сабли отсёк кисть девушки.

Татьяна сразу обмякла и потеряла сознание.

— Зовите лекарей! — Заорал Костя, пальцами пережимая артерии на культе.