Странные Земли

Глава 8

Хотя мы шли прямо через лес, безо всякой тропы, путь был на удивление лёгким. Лес был очень чистым — конечно, временами здесь встречались и густые заросли кустов, и лежащие деревья, но я-то знаю, как выглядит по-настоящему дикий лес, где бурелом, бывает, лежит в несколько слоёв, и в эти слои можно порой неожиданно провалиться по пояс. Этот лес был скорее похож на парк, пусть и сильно неухоженный парк. Мы шли почти как по тропе, только изредка перелезая через поваленные деревья и перебираясь через неглубокие овраги. Мы даже шли большей частью рядом, а не друг за другом — как будто просто гуляли в саду.

— На удивление чистый лес, — заметил я между делом.

— Потому что его постоянно чистят — неожиданно, да? — саркастически хмыкнула Арна. — В этом лесу большинство деревьев ценные, некоторые даже очень ценные. А те, что не очень ценные, идут холопам на дрова. Старшие разрешают только санитарную порубку, ну и поваленные деревья ещё можно забирать.

— Тогда почему рубить не разрешают, если деревья ценные? Они что, заработать не хотят?

— Сейчас они продают древесину за золото, а если рубить массово, то придётся продавать за серебро, — объяснила она. — Да и зачем Старшим деньги? Они же всё получают бесплатно. Разве только надумают посетить другую сектораль, так у любого Старшего хватит денег и на роскошную гостиницу, и на что угодно. Но они редко покидают Тираниду, им здесь гораздо лучше.

— А холопы разве не браконьерствуют? — полюбопытствовал я. — У них-то вряд ли денег много.

— Кому охота принимать мучительную смерть за краденое бревно? — хмыкнула Арна. — Его же не получится утаить от соседей. А соседи донесут обязательно — если знал и не донёс, то считаешься соучастником, а умирать из-за жадного дурака никому не хочется.

— Суровые здесь порядки, — покрутил головой я.

— Тиранида — плохое место, — грустно согласилась она. — Для всех плохое — для холопов, для рабов, для случайных посетителей вроде нас. Если только для Старших хорошо, но вполне возможно, что и у Старших тоже не всё просто.

На этом разговор и завял — настроения он нам не добавил и говорить не хотелось. Довольно долго мы шли молча, пока я вдруг не осознал, что какое-то непонятное ощущение зуда в голове — это не просто досада от неприятной темы. С некоторым усилием я попытался отрешиться от всех внешних раздражителей и у меня неожиданно получилось ощутить окружение.

— Два крупных зверя идут по нашему следу, — негромко сказал я.

— Хотят напасть? — сразу напряглась Арна.

— Не знаю. Пока просто идут, не догоняют. Давно идут, кстати, я только сейчас понял, что уже довольно долгое время их чувствую. Может, ждут подходящего места, чтобы напасть?

— Может быть, — не очень уверенно согласилась она. — Выберем какой-нибудь чистый пригорок и подождём их?

— Хороший план, — кивнул я.

— Только ты их постоянно отслеживай, пожалуйста, — попросила Арна. — Кстати, мне завидно. Как ты это делаешь?

— Спроси что-нибудь полегче, — вздохнул я. — Раньше никогда за собой такого не замечал. И если уж на то пошло, не уверен, что этому стоит завидовать.

— Почему не стоит завидовать? — удивилась она.

— Потому что ничто не даётся бесплатно, а я пока не понимаю, чем за это заплатил.

Арна задумалась, и дальше мы опять шли в молчании — впрочем, уже совсем не так расслабленно, как раньше. Однако ничего не менялось — звери по-прежнему шли за нами, не отдаляясь и не приближаясь.

Минут через десять мы действительно нашли подходящий пригорок на довольно большой поляне. Хотя называть это место поляной было не совсем правильно — недавний пожар оставил выгоревшее пятно, заваленное полусгоревшими стволами и прочим мусором. Если расчистить наверху небольшой пятачок, то можно довольно успешно обороняться от превосходящего противника. Во всяком случае, никакой зверь не сможет быстро подбежать, да и прыгнуть здесь сложновато, зато у Арны получится свободно орудовать своим копьём. Непонятно только, чем орудовать мне.

— Арна, давай ты будешь их останавливать копьём, а я попробую добивать ножом, — предложил я.

— Это плохой план, Арти, — покачала головой она. — Давай лучше ты будешь стрелять в них из своего огнестрельного арбалета, а я буду добивать тех, кто всё-таки доберётся до нас.

— Это называется пистолет, — хмуро сказал я. — Ты же сама очень убедительно объяснила мне, что он не стреляет.

— Но ты же тогда выстрелил.

— Я не знаю, как и почему это произошло.

— Зачем тебе это знать? Просто делай.

Я вздохнул и достал пистолет из сумки. Взвёл курок, прицелился в ближайший обгорелый ствол и нажал спуск. Курок сухо щёлкнул и произошло то, что и должно было произойти, то есть ровным счётом ничего.

— Если ты делаешь что-то, веря, что ничего не получится, то ничего и не получится, — заметила Арна. — Попробуй ещё раз, только не с таким настроением.

Я честно представил, что сейчас произойдёт выстрел. Курок снова щёлкнул, но это опять было единственным результатом.

— Сразу никогда ничего не получается, Арти, — мягко сказала она. — Давай попробуем ещё раз.

Я страдальчески поморщился, но всё же взвёл курок снова, поднял пистолет, целясь всё в тот же ствол, и в этот момент Арна в ужасе закричала:

— Справа, справа! Арти, стреляй же! Стреляй скорее!

Я резко повернулся направо, и там действительно стояла какая-то непонятная тварь с расплывающимися очертаниями. Пистолет уже был поднят — грянул выстрел, и тварь расплылась клочьями.

— Вот видишь! — с удовлетворением сказала Арна. — Всё ты можешь, надо только захотеть.

— Что это было? — в полном ошеломлении спросил я.

— Ты про иллюзию? У меня они толком не получаются, меня же не учили, — грустно ответила она. — Если бы у тебя было время присмотреться, ты, наверное, стал бы смеяться, а не стрелять.

— Ты Владеющая, что ли? — спросил я, начиная осознавать, что никакой опасности на самом деле не было. — То есть, я имею в виду — ты магус?

— Я же тебе говорила, что получила от Матери Символ Благосклонности, — напомнила она. — Ты что, забыл?

— Да помню я, помню, — пробормотал я.

Судя по всему, этот символ имеет какое-то отношение к магическим способностям. Что-нибудь вроде почётной грамоты примерному ученику, наверное.

— Интересно, как посмотрела бы на тебя Мать, — продолжила она.

А вот я не так уж уверен, что мне это интересно. Возможно, эта их мать сразу поймёт, что я ей не сын, и обойдётся со мной, как с мелким вредителем. Как со случайно привезённым в чемодане тараканом.

Я переломил пистолет и достал мой единственный неразменный патрон. Как и ожидал, пуля по-прежнему торчала из гильзы, только на капсюле прибавилось отметин от бойка. Я посмотрел в ту сторону, куда стрелял — в ближайшем чёрном обгорелом стволе ясно выделялось сквозное белое отверстие с расщеплёнными краями. Размер дыры больше подходил какой-нибудь пищали, чем скромной пульке винтовочного калибра.

— А обязательно взводить, чтобы выстрелить? — подумал я вслух.

— Не знаю, Арти, — ответила Арна, решив, что вопрос адресован ей. — Тебе лучше знать. Мне кажется, тебе вообще это приспособление ни к чему, разве что оно тебе помогает сосредоточиться. Ну, я надеюсь, ты разобрался со своим пустолетом, или как ты его называешь, и выстрелить теперь сможешь. Что там с теми зверями? Где они сейчас?

— С пистолетом, а не с пустолетом, — поправил её я и прислушался. — А ты знаешь, они ведь не движутся. Как только мы остановились, так и они тоже остановились.

— Это плохо, Арти, — она помрачнела. — Это значит, что они не охотятся, а следят.

— Зачем им за нами следить? — с недоумением переспросил я.

— В том-то и дело, что зверям это ни к чему, — объяснила она. — А значит, они следят для того, кому это нужно.

— Старший? — у меня тоже сразу испортилось настроение.

— Другого варианта не вижу, — Арна пожала плечами. — Давай попробуем уйти отсюда раньше, чем он нас догонит.

Мы шли быстрым шагом весь день, и к вечеру нам, наконец, удалось оторваться от слежки — впрочем, у меня были серьёзные сомнения, действительно ли нам удалось уйти. Арне я ничего не стал говорить — к вечеру она была совершенно измотана, и мне не хотелось лишний раз портить ей настроение. Если мои сомнения обоснованы, настроение ей испортят и без моей помощи.

На обед мы не останавливались, а перекусили на ходу. Собственно, обедать нам было и нечем — назвать ломоть хлеба с куском завяленного до каменной твёрдости мяса обедом было совершенно невозможно. С едой у Арны дело обстояло ещё хуже, чем у меня, так что завтра нам так или иначе придётся рыбачить или охотиться. Перспектива охоты с моим пистолетом выглядела довольно сомнительно, а вот копьё при некоторой сноровке вполне могло заменить острогу — оставалось только найти подходящий ручей с рыбой. К тому же рыбу можно было на скорую руку разделать и засолить, и уже через несколько часов её можно будет есть на ходу. Мясо же нужно долго готовить, а задерживаться в этих краях мы не хотели ни единого лишнего мгновенья.

У зверей дело с обедом обстояло явно лучше, чем у нас — пару раз один из них куда-то исчезал, а где-то через час опять догонял. Несложно было догадаться, что они по очереди охотились, и, скорее всего, успешно.

Это преследование в конце концов настолько вывело нас из себя, что пару раз мы останавливались и шли назад им навстречу. Оба раза результатом было просто потерянное время — звери тут же уходили от нас, оставаясь на том же самом расстоянии. Бегать за ними по лесу было явно бесполезно, так что мы просто перестали обращать на них внимание, и в результате пропустили момент, когда они отстали. Впрочем, к вечеру мы были настолько вымотаны, что пропустили бы что угодно — я обычный городской житель, а вовсе не какой-нибудь опытный таёжник, про княжну и говорить нечего. По ней было видно, что она смертельно устала, но при этом она ни разу не пожаловалась, и я про себя записал ей ещё один плюсик.

Мы уже из последних сил нашли подходящую полянку для ночлега, доели свои скудные припасы, а затем Арна легла и мгновенно отключилась. Я собрал валежник, соорудил небольшой костёр и остался сторожить.

В сон меня клонило постоянно, и, по-моему, пару раз я действительно ненадолго засыпал, однако дежурство прошло без происшествий. В середине ночи я разбудил Арну и сразу же отключился.

— Арти, проснись! — в голосе Арны было столько тревоги, что я мгновенно проснулся и схватился за пистолет.

На ноги я вскочил, ещё ничего не соображая; обвёл полянку мутным со сна взглядом и сразу же понял, в чём дело. На противоположном краю полянки спокойно, даже расслабленно, стоял мужик с очень знакомым ножом на поясе. Лезвия, конечно, не было видно, но рукоятка очень характерной формы сразу намекала, что лезвие у этого ножа чёрное и покрыто необычайно сложным узором. Рядом со Старшим сидела пара крупных волков, которые, глядя на нас, весело скалились. Нетрудно было догадаться, что именно они и шли за нами вчера.

— Мир, путники! — Старший поднял руки, в которых ничего не было. — Я пришёл всего лишь поговорить. Вы не против, если я подойду поближе? Очень неудобно кричать издалека.

Мы с Арной переглянулись, и он правильно понял наши сомнения.

— Если бы я хотел на вас напасть, я бы напал под утро, когда девушка заснула, — улыбнулся он.

Арна густо покраснела.

— Хорошо, подходи, — вздохнул я. — Что уж теперь.

Он неторопливо подошёл ближе и уселся прямо на траву по-турецки, положив руки на колени.

— Не стоит так напрягаться, путники, — мягко сказал Старший. — Я действительно хочу поговорить и нападать не собираюсь.

— У Старших очень плохая репутация, — проворчал я, тоже усаживаясь.

— Мы все разные, как и любые люди, — пожал он плечами. — У меня вот нет рабов, а мои холопы могут уйти в любое время. Заметь, княжна Стер — в любое время, а не в один-единственный день года, как принято у вас в Корусе. И убивать я очень не люблю. Словом, не стоит судить обо всех нас по нескольким дегенератам.

— Ты знаешь нас, но мы не знаем тебя, — сказал я хмуро.

— И не надо меня знать, — улыбнулся он. — Вы можете рассказать о нашей встрече, и некоторые из моих братьев могут предъявить претензию за то, что я вас не задержал. Мне на эту претензию плевать, но зачем создавать лишнее напряжение? Так что зовите меня просто Старшим. И кстати, я вас тоже не знаю. Про княжну я просто догадался, а вот про тебя даже не слышал. Однако я вижу у тебя на поясе интересный нож, и даже могу предположить, кому он принадлежал раньше.

— Он напал первым, — мрачно сказал я, приготовившись вскочить и драться.

— Да и пёс с ним, — легко махнул рукой Старший. — Никогда не любил Дерка. И вообще весь род кин Лисс — те ещё гнусные твари, хуже разве только кин Стил. Однако будь добр — покажи мне лезвие.

Я немного поколебался, но всё же вытащил нож из ножен.

— Да, это нож Дерка кин Лисс, — удовлетворённо кивнул Старший. — Прими добрый совет, неизвестный путник: избавься от этого ножа при первой же возможности. Он тебе не нужен и даже вреден, а времени для того, чтобы от него избавиться, у тебя не так много — узор уже совсем скоро начнёт меняться под тебя. И чем больше изменится узор, тем труднее тебе будет от этого ножа отказаться.

Он немного помолчал, раздумывая.

— Хотя знаешь, а ведь у тебя, скорее всего, получится пойти по пути Старшего. Но всё-таки не советую, без эссенции ты достигнешь большего. Да и вообще это не самый лучший вариант, поверь мне.

— Он не врёт, — сказала мне Арна, а Старший просто усмехнулся. — Мой учитель тоже говорил мне, что путь Старшего — это тупик, а эссенция — это просто способ обмануть Мать, и за обман неизбежно придётся заплатить.

— Кто учил тебя, княжна? — с любопытством спросил Старший.

— Благословенный Дорсу, — с неохотой ответила она.

— Дорсу? Ты хочешь сказать, тот самый Дорсу? — поразился Старший, и Арна кивнула в ответ. — Твои родители не поскупились, княжна.

Арна просто вздохнула и промолчала.

— Но всё-таки — почему это плохой вариант? — не удержался я от вопроса.

— Ты знаешь, как действует эссенция?

— Нет, — покачал я головой.

Вообще-то, я не знаю даже, что такое эссенция. Впрочем, Арна настаивает, что она у меня есть, так что вопрос для меня, возможно, жизненно важный.

— Эссенция многое даёт нам, но и многое отбирает. Некоторые постепенно становятся зверями, как Дерк кин Лисс, другие слабеют умом, вариантов много. У кого-то это происходит медленно, у кого-то очень быстро, но деградируют все. И в конце концов, когда деградация достигает предела, Старший уходит в Сердце Мира, — он увидел, что я уже готов задать вопрос, и усмехнулся. — Нет, я не знаю, что происходит там. Может быть, мы уходим куда-то дальше, а может быть, просто умираем.

— Тогда зачем вам это? — не удержался я. — Если эссенция вызывает деградацию, то не лучше ли обойтись без неё?

— Можно прожить холопом лет шестьдесят в тяжком труде и умереть. Можно стать Старшим, прожить лет триста и тоже умереть. Что выбрал бы ты?

— Если есть другой вариант, то, наверное, ничего из этого, — задумчиво сказал я. — Но жизнь холопом, тем более у вас, я бы точно не выбрал.

— Вот и я не выбрал, — хмыкнул он.

Интересное замечание. Он сам, что ли, из холопов? Речь у него достаточно грамотная, хотя это при желании не так уж сложно приобрести. Я ведь и сам простой рифейский пацан, но говорю вполне литературно.

— Благодарю тебя за пояснение, — вежливо кивнул я. — А ты можешь рассказать, как становятся Старшими?

— Любопытный, — усмехнулся он. — Необходимое качество для того, кто собирается пойти далеко. Ну что же, могу и рассказать— это не секрет, это знает любой холоп. Старший — это тот, у кого есть нож и эссенция, и нет, ты пока не Старший, потому что нож ещё не признал тебя хозяином… — он ненадолго задумался. — Или наоборот, не стал твоим хозяином. Здесь очень спорный вопрос, с какой стороны надо на это смотреть. Но неважно. У тебя слишком много эссенции, так что очень скоро вы неизбежно соединитесь. Кстати, сразу отвечу на вопрос, который ты обязательно задашь: никто не знает, откуда появились эти ножи.

Я закрыл рот, который открыл, чтобы задать именно этот вопрос. Старший продолжил:

— Когда кто-то из нас уходит в Сердце, он выбрасывает нож. Просто бросает его где угодно. Кто его подберёт, тот и будет новым Старшим.

— А может не выбросить?

— Нет, не может, — покачал головой тот. — Позыв выбросить настолько сильный, что никто не может ему сопротивляться. Да и не хочет. И опять отвечу тебе сразу: кто попало нож не подберёт — нож сам выбирает нового хозяина. Если его попытается подобрать тот, кто ножу не нравится, результат будет печальным, чаще всего смертельным. Бывали случаи, когда нож годами лежал посреди улицы, и холопы обходили его стороной. Вот ты своему ножу тоже не нравишься, но ты слишком силён для него, так что он с неохотой тебя терпит.

Я слишком силён для ножа? Честно сказать, совершенно не чувствую себя сильным, но говорить это, конечно же, не стоит — мы с этим Старшим совсем не друзья, и мотивы его мне совершенно непонятны.

— Почему ты мне это рассказываешь? — спросил я прямо.

— Не доверяешь? — улыбнулся он. — В общем-то, правильно делаешь, хотя я действительно ничего плохого в отношении вас не замышляю, клянусь Великой Матерью. А рассказываю тебе об этом потому, что это имеет отношение к моему предложению, но о нём давай поговорим чуть позже. А сейчас моя очередь проявлять любопытство.

— И чем же мы вызвали твоё любопытство? — хмуро осведомился я.

— У нас прошла весть о том, что в Тираниде сейчас находится княжна Стер, и её нужно задержать. Я заинтересовался.

Я почувствовал, что Арна резко напряглась, и сам насторожился.

— Ты собираешься её задержать?

— Вообще предполагалось, что спрашивать буду я, а не ты, — усмехнулся он. — Но чтобы снять ненужное напряжение, всё-таки отвечу. Нет, я не собираюсь никого задерживать. Я был бы обязан это сделать, будь это решением Синклита, но Синклит ничего на этот счёт не решал. Не исключено, что я попробовал бы задержать её и так — извини, княжна, но ты мне всё-таки никто, — однако твоё присутствие всё изменило. С тобой на её стороне это стало довольно рискованным, и у меня нет ни малейшей причины рисковать. Однако вернёмся всё же к моим вопросам. Скажи мне, княжна: почему тебя ищут?

Арна явно не хотела бы отвечать, но делать из этого секрет не имело ни малейшего смысла — он и сам всё узнает очень скоро. А отказываться разговаривать и портить с ним отношения было слишком опасно. Пусть этот Старший и поклялся, что не замышляет плохого, ему ничего не стоит рассказать о нас тому, кто замышляет.

— Моя семья поссорилась с князем Гален, — неохотно сказала она.

— Ты имеешь в виду Мерка Галена? — переспросил Старший.

— Да, его, — подтвердила Арна. — И вышло так, что я осталась единственной хозяйкой домена. Поэтому он нанял ваших Старших, чтобы меня поймали и передали ему.

— То есть он хочет захватить ваш домен, — понимающе кивнул Старший. — Вполне реалистичный план. Если Мерк получит наследника от тебя, тогда тот сможет владеть обоими доменами и постепенно слить их в один. И я даже припоминаю, что когда-то подобный случай имел место. Однако меня смущает здесь только один момент: я знаком с князем Мерком, хоть и не очень хорошо, и знаю, что ему нечем купить помощь Старших. У него нет ничего, что нас бы заинтересовало. Собственно, нас интересует только эссенция, которой у Галена, естественно, нет. В самом деле, любопытная история… А скажи мне, княжна: в чём суть вашей с ним ссоры?

— Я и сама не знаю подробностей, — вздохнула Арна. — Точнее говоря, не захотела их узнавать. В общем, там была какая-то гнусная история с дочерью Мерка, в которой были замешаны мой отец с братом. В результате бедная девушка покончила с собой, а князь Гален стал мстить.

— А тебе в этой истории ничего не показалось странным? — с интересом спросил Старший.

— Вообще-то, показалось, — призналась Арна. — У моего отца характер был очень крут, и мы с ним давно не ладили, но до каких-то гнусностей он никогда не опускался. Насчёт брата я всё-таки могу поверить — была пара нехороших историй со служанками. Но княжна — это не служанка, а мой брат был поганцем, а не безумцем. И вообще, не совсем понятно, где он с этой княжной мог встретиться.

Старший с лёгкой улыбкой покивал:

— Вот и мне тоже кажется, что с этой историей что-то не так. Я не очень хорошо знаком с Мерком Галеном, но одну вещь о нём я знаю совершенно точно: у него никогда не было детей.

— Что? — растерялась Арна. — И что это значит?

— Не имею ни малейшего представления, — пожал плечами Старший.

— Может, незаконнорождённая дочь? — встрял с предположением я.

Они оба дружно посмотрели на меня, как на человека, сморозившего несусветную глупость.

— У князей не бывает незаконнорождённых детей, — объяснила Арна, видимо, вспомнив, что мне надо всё объяснять, как ребёнку. — Это же ключ к домену. Если такой ребёнок и появляется, то его либо убивают, либо забирают и растят как родного.

— В общем, думайте сами, — подвёл итог Старший. — Мне тоже интересно, в чём тут дело, но раскапывать это я не собираюсь. Кое-какие догадки у меня, впрочем, появились, но если они верны, то мне лучше держаться от этого дела подальше. Однако довольно разговоров, вот моё предложение: я хотел бы получить твою эссенцию, путник, и я готов за неё заплатить. В обмен на неё вас проводят до прохода в Мерадию и снабдят едой.

— И каким образом я могу отдать тебе эссенцию?

— Самый простой способ — через нож. И нет, убивать для этого совсем не нужно, достаточно небольшой ранки. Ты можешь почувствовать некоторую дурноту в процессе, но это всё.

— А почему именно в Мерадию?

— А куда ещё? — удивился он. — Или вы хотите попасть в Первую Землю?

— Не хотим, — поспешно сказала Арна, и я тоже согласно кивнул. Чем та земля плоха, я не знал, но Арна туда явно очень не хотела.

— И ещё вам нужна еда, — добавил он. — Мои друзья сказали мне, что еды у вас нет.

Я невольно бросил взгляд на волков, которые тут же дружелюбно мне оскалились.

— Еду мы сможем добыть и сами, — упрямо сказал я.

— Нет, не сможете, — широко улыбнулся Старший. — Это не простой лес. Ни один зверь к вам даже близко не подойдёт. А тех, которые могут подойти, вы сами встретить не захотите.

— А если я не соглашусь? — сделал я последнюю попытку.

— Тогда я просто уйду, — безразлично пожал плечами он. — Мне пригодилась бы твоя эссенция, но я вполне могу обойтись и без неё. Выбирайтесь тогда сами, хотя это будет непросто, поверь. Но зачем тебе отказываться? Эссенция ведь тебе и в самом деле ни к чему — наоборот, тебе стоит от неё избавиться побыстрее, а я предлагаю самый простой и безопасный способ.

Мы с Арной переглянулись, и я пришёл к решению. Но прежде чем я открыл рот, заговорила Арна:

— Поклянись Матерью и Сердцем, что ему ничего не угрожает! — потребовала она.

— Клянусь Великой Матерью и Сердцем Мира, — торжественно объявил Старший. — Тебе ничего не грозит, кроме небольшого пореза и, возможно, лёгкой дурноты в процессе. В любом случае, ты останешься жив и здоров. Просто закатай рукав и протяни ко мне руку.

Я так и сделал — а какой смысл тянуть, раз уж всё решено? И так ведь было ясно, что выбраться отсюда самим, идя наугад, шансов совсем немного, тем более с открытой на нас охотой. Старший очень наглядно продемонстрировал, что найти нас при желании совсем несложно. Да и тот убитый, Дерк кин Лисс, тоже ведь легко Арну перехватил. Была, конечно, некоторая вероятность, что этот Старший просто заговаривает нам зубы, чтобы легче с нами справиться, но на такой случай у меня наготове был пистолет.

Старший крепко схватил меня за запястье и ткнул своим ножом немного выше. Я дёрнулся от боли, но он держал крепко, и боль быстро утихла — а точнее, её заглушило ощущение чего-то, уходящего из меня широким потоком. Дурнота действительно пришла, но она была вполне терпимой.

Это продолжалось несколько минут, и когда он вытащил нож и отпустил мою руку, головокружение очень быстро прошло. Удивительное дело, я даже почувствовал заметное облегчение — в голове добавилось ясности, цвета вокруг стали ярче, лесные запахи лучше различимы, — как будто я чем-то болел и вдруг мгновенно выздоровел. Я посмотрел на ранку, и обнаружил, что кровь уже не текла.

Я перевёл взгляд на Старшего — он сидел неподвижно с закрытыми глазами. Похоже, он почувствовал, что я на него смотрю, и сразу же открыл глаза.

— Ты выполнил свою часть договора, и я выполню свою, — веско сказал он. — Мои друзья проводят вас к проходу Мерадии и обеспечат вас дичью. Не советую вам возвращаться сюда — у нас действительно плохо относятся к чужим. И ещё один совет тебе напоследок, путник: выкинь свой нож где-нибудь в Тираниде, не тащи его с собой в другие места.