Студент

Глава 18 По стопам отца Федора

— Что-о? Двадцать рублей за прекрасный гарнитур? — лицо хозяйки от возмущения даже покраснело.

— А сколько вы хотите? — задал я вопрос тоном еврея из анекдотов.

— Мебель я вам продам за двести пятьдесят рублей, не меньше! — отрезала женщина.

— Это за письменный стол и два кресла? — я решил уточнить.

— Да!

Признаться, сам не пойму, зачем вообще я завел речь про письменный стол. Может, чтобы отвлечь внимание от кресел? А то подозрительно слишком — пришел незнамо откуда человек и настойчиво предлагает купить именно кресла. Со столом как-то более функционально, тем более хороший стол действительно сложно найти, а мода на ретро сейчас на пике находится. Мебельная старина тоже любителей имеет немало, хотя народ предпочитает дореволюционные изделия. А вообще народ по деревням напропалую скупает предметы старины: иконы, сундуки, даже заброшенные за ненадобностью древние прялки.

Самовары тоже пользуются спросом, правда, используют их в основном как декор. Как нынче горожанину в квартире растопить настоящий самовар на угле или дровах? На балконе, разве что, да и то очень легко пожар устроить. В старинных домах еще можно там печи есть и специальные каналы, чтобы трубу самоварную вставлять. Иначе-то всю кухню продымишь.

Но 250 — в любом случае дорого, меня просто не поймут, если не стану торговаться. Сбить до 150 — это вряд ли, но вот до 200 надо постараться.

В общем, начал я понемногу, по червончику набавлять. Хозяйка кремень — 250 и точка. Вот же, я реально сейчас на отца Федора из фильма «Двенадцать стульев» похожу, осталось только жалобно покричать «матушка, назначьте же цену» и пинджак с карманами даром предлагать [1]. Хорошо хоть инженера Брунса в окрестностях не видно и собаки нет, а то бы точно ее со мной разобраться выпустили.

Назначьте же цену! Кадр из кинофильма Л. Гайдая «12 стульев»

Наконец я до двухсот добрался и завопил с досады:

— Ну, дорого это — 250! Давайте тогда только кресла возьму за сто!

Хозяйка погрузилась в размышления:

— А почему кресла, а не стол?

— Да потому что кресла можно поставить сами по себе, а для такого стола современный стул не подойдет, надо что-то аутентичное, — буркнул я.

Нет, я понимаю, что веду себя по-свински, я бы даже был не прочь поделить деньги пополам. Вот только не уверен я, что хозяйка согласится на такую дележку. Заявит, что это ее имущество. Но это бы ладно, хуже другое — всплывет, что я знал о кладе. Сразу возникнет вопрос — откуда сведения и не знаю ли я еще что-то такое же выгодное. И тут уже кому информация попадет — органам или криминалу. И еще неизвестно, что хуже. Но и те и те колоть будут жестко. На стороне первых профессионализм, у вторых же жестокость и полное пренебрежение к моему будущему здоровью и жизни. Отрежут пальчики и запою я соловьем. Так что, как бы мне не хотелось полюбовно разойтись, но рисковать я не буду, а потому продолжу торговаться.

Хозяйка мебелей сообразила, что часть сделки срывается. Судя по ее виду, ценностью старое имущество она совершенно не считала и рада была избавиться от этого старья. Тем не менее она была настроена выжать все возможное из подвернувшегося случая.

— Ладно, — сказала она, — Двести двадцать и это окончательная цена.

Я помолчал, делая вид, что обдумываю предложение, наконец, горько вздохнул.

— Хорошо, — потом добавил, — По рукам.

— Тогда попрошу деньги и забирайте мебель.

— Нет, так не пойдет, — запротестовал я, — Я же даже не знал, что вы будете дома. Что я — больной, вечером по Москве разгуливать с такими деньгами? И как я вывезу на ночь глядя стол? Он же тяжеленный, да и кресла не легкие. Еще мне нужно машину найти. Давайте так — я договорюсь в течение трех-четырех дней о транспорте, потом зайду или позвоню вам, чтобы согласовать день. Тогда сразу забираю вещи и расплачиваюсь.

Пришлось еще поспорить. Хозяйке такой алгоритм не особо понравился, потом она начала требовать залог. Я в свою очередь согласился на десять рублей, но, если мне выпишут расписку. В общем, взаимное недоверие обе договаривающиеся стороны продемонстрировали в полной мере.

В конце концов, хозяйка согласилась дать мне номер телефона. Сошлись на том, что я завтра вечером позвоню ей, подтвердив покупку, а еще через день или два сообщу, когда смогу подъехать за предметами обстановки. Кончилось тем, что пришлось согласиться на 230 рублей с дополнительной десяткой «за беспокойство».

Намеком на то, что мне пора бы и удалиться, я пренебрег, ненавязчиво поинтересовавшись, не продает ли хозяйка еще что-нибудь. Хозяйка оказалась не против сбыть старую настольную лампу. Еще на продажу она предложила очень неплохое бюро с множеством шкафчиков и кухонный буфет. Ох, я именно такой и хочу.

Сразу вспомнилось, как в прошлой жизни я упустил именно вот такой — громоздкий, угловатый и обширный. У меня тогда мама поменяла квартиру, и старый буфет оставили хозяева. Судя по виду, сделал он был еще годах в 30-х. Но вот состояние, оно оказалось настолько прекрасным, словно шкаф купили вчера. Я просто влюбился в предмет, представляя, как классно он будет смотреться моей кухне.

«Навесные шкафчики и стол сделаю сам, покрою таким же лаком, кухня будет просто отпад». Мне как раз надо было к доктору идти, но, зная свою маму, я ее настоятельно попросил:

— Мам, мне очень понравился этот буфет. Я знаю, он тебе даром не нужен, но, пожалуйста, не выкидывай его и не отдавай никому. Я его аккуратно разберу и увезу. Мама, — повысил я голос, — Ты поняла, что я у тебя прошу? Никому — хорошо?

— Хорошо, хорошо, — ответила моя любимая родительница, — Я поняла тебя.

Я вернулся через час. В кухне было пусто, то есть вообще.

— А, а, а где шкаф? — выпучил я глаза.

— Да, приходила подруга, ты ее помнишь. Попросила на дачу себе, — небрежно прощебетала мамочка.

— Но как же, я же, я просил тебя? — простонал я.

— Ой, а я забыла.

Я так и сел, хорошо, хоть табуретка под зад сама попала, а то бы так на пол и грохнулся. Увидел бы, прибил бы эту самую подругу. Нет, но как так умудриться, за час успеть прийти, уговорить отдать, найти машину и пару грузчиков и успеть утащить? Она под подъездом, что ли, дежурила, ждала, когда я выйду?

Нет, я не ругался и маму не упрекал. Я знаю, она меня любит, даже очень любит, вот только никогда не помнит, что мне нравится. Отчего-то она всегда искренне считала, что если ей что-то не нравится, то и мне тоже. Вот так я потерял часть своей коллекции колониальных монет, причем в основном там было серебро, еще одну коллекцию, но уже наборов открыток с видами городов которую я собирал все детство, мои любимые корабельные часы и многое другое. Потом сестра добавила потери, раздав лучшие книги моей библиотеки. А там ведь было первое советское издание «Мастера и Маргариты» Булгакова, огромные томища Сабанеева «Жизни и ловля пресноводных рыб», советское издание Типпельскирха и еще множество весьма ценных изданий. Если бы продала, там приличная бы сумма получилась, не так хоть жалко было. А какие детские издания у меня были?

Все это я вспомнил, когда увидел буфет. Да, я хочу такой, а с квартирой в Магадане, я, надеюсь, решу. И будет у меня стоять на кухне вот этот раритет. Тогда имеет смысл заказать контейнер, да отправить малым ходом груз. А он будет идти долго. Сначала по железке до Находки или Владивостока, а оттуда кораблем в Магадан. Можно, конечно, заказать перевозку самолетом, но зачем? Медленной скоростью как раз весной или летом следующего года я багаж получу. Ну, так мне не к спеху, в общаге у меня места лишнего в комнате нет.

Заодно спросил и про книжные шкафы. Вроде есть у хозяйки заинтересованный покупатель на них, зато некоторые книги она оказалась готова продать. Я посмотрел на полках — там много великолепных альбомов по архитектуре и искусству, многие дореволюционные и заграничные. Нужно будет обязательно себе что-нибудь посмотреть, тем более, Алиса такое любит.

Сердечно распрощался с доброй женщиной, она даже на радостях стала почти любезной. Так и не понял, почему. То ли от облегчения, что я, наконец, удаляюсь, то ли из-за того, что твердо ее уверил — минимум кресла, и письменный стол я выкуплю. Буквально железно, с гарантией.

Однако прилично времени я в гостях провел, мои водолазные уже семь часов вечера показывают. Пошел вроде уже разведанным путем, но чуть не заблудился. Все же, как преображается местность вокруг в темное время суток. Как же удобно будет в будущем со смартфонами. Включил карту и прекрасно видно, куда тебе идти и где ты находишься. При таких условиях, чтобы не туда попасть, нужно быть очень одаренным человеком, но, так сказать, альтернативно.

Пришел домой, Васи еще нет, на износ работает парень, ради семьи старается. Я, пока никого нет, решил делом заняться. Протер полы мокрой тряпкой, стер пыль. Работы немногого на самом деле, комнаты-то практически пустые.

Потом занялся готовкой. Порезал мяса, поставил тушиться в сковороде. Параллельно в кастрюлю воду налил. Сейчас отварю макарон, с гуляшом самое оно. Пища простая, достаточно вкусная и сытная. Что еще нужно двум в настоящее время одиноким мужикам? Я бы вот еще бутылочку пива выпил, но пока не буду, на завтра у нас с Пяткиным вроде тоже приключение намечается. Впрочем, посмотрю, что он скажет, когда вернется домой.

Только-только успел закончить с ужином, поставил чайник кипятить, как хозяин домой заявился, уставший, но в хорошем расположении духа. Оказалось, ему выгодный клиент попался, но пришлось ехать куда-то в дальнее Подмосковье, зато с оплатой не обидели, по двойному тарифу получил. Да еще и на обратном пути удалось попутчиков подхватить.

Поужинали, начал расспрашивать Пяткина, нельзя ли на его машине мебель отвезти. В принципе на верхнем багажнике даже стол поместится, хотя он тяжеловат, все же цельный массив дерева, не новомодная древесно-стружечная плита или фанера.

Вася со столом опасался, узнав, что тот под сотню килограмм весит, но на крайний случай не отказывался под мои гарантии, что если что, я оплачу. Но потом о чем-то задумался.

— Слушь, а чего мозги клепать? Давай к Василичу сходим. Он у нас на фургоне постоянно мебель развозит. Не всегда же на складе Мосфильма есть нужный реквизит, вот и берут то в театре, то еще где. Бывает, даже у частников на время что-то арендуют, — внезапно выдал Василий, — Он за раз перевезет, что нужно. И подработать он всегда только за, он нынче детям помогает на дом скопить деньги.

— Так там накладные нужны, путевой лист, мало ли, ГАИ остановит, — начал я возражать.

— Не боись, там все схвачено, — ухмыльнулся Пяткин, — А пошли прямо счас? Он тут рядом живет, пару домов пройти всего. Завтра вечерком и перевезем. Василич и домой на своем тарантасе ездит, так что транспорт у него всегда в готовности.

Василич оказался основательным мужиком лет сорока пяти, но при этом на удивление невысоким. Этакий натуральный гном из книжек Толкина. Сходство добавляла густая борода и железное рукопожатие. Я лично его перенес с трудом, а хитрый Вася только пальцем Василичу погрозил, заявив:

— Не-е, знаю я твои шутки.

Нет, бы предупредить, сволочь такая.

Но договорились с гномом быстро. Узнав, что груз невелик, пара кресел и стол, зато тяжеленный, гном пожевал губами и предложил подогнать грузчиков.

— Да у меня тут студенты неподалеку в общаге знакомые. Смотри — мне двадцатник за работу и им столько же. Но они сами вынесут, погрузят, в дом перетащат. Тебе проще, а им хорошо, на праздник ребята заработают. Можем завтра и смотаться. А насчет ГАИ не беспокойся — у меня все путем, комар носу не подточит.

Пришлось бежать к телефону-автомату, благо он за углом находился. И хозяйка мебели дома оказалось, так что извинился, что уже сегодня позвонил, да быстро договорился с ней на завтра на семь вечера, пообещав потом ее подбросить домой на машине. Отлично как получилось. Еще и Вася согласился пока мебель дома подержать. Замечательно, просто великолепно получилось. А с утра договорились, что едем на студию. Пяткин даже в грудь постучал, мол, меня железно пропустят, уж Вася договорится. Ну, посмотрим, попаду — хорошо, не попаду — тоже не беда. Завтра будет видно.

Хозяин поднял меня в шесть. Вообще, как он сказал, съемки будут проводить часов с девяти, а то и с десяти, но нам нужно на месте быть раньше, потому, как нужно подготовить съемочный процесс. Вообще Вася в отпуске, но у одного из подсобных рабочих жена рожает, его отпустили на сегодня, вот рабочие руки и понадобились. Пяткин отказать не мог, как он мне объяснил, народ в бригаде душевный, тоже не раз выручали, надо соответствовать. Ну, да, это по нашему — «ты мне, я тебе» и ничего плохого в этой поговорке нет, наоборот, показывает готовность прийти на помощь товарищу. Но и друг должен совесть иметь, а не только требовать от других. На том стоим.

А я согласился тоже помочь. Впрочем, мое дело маленькое — что скажут тащить, что покажут ставить, на что рукой ткнут — убирать. Скажут, что делать, короче. Классическое «принеси, подай, вот тут подержи, отойди в сторонку, прикройся ветошью и не отсвечивай». Ну, так это участь всех новичков, ничего обидного или необычного.

Раньше на «Мосфильме» я не бывал и был просто поражен грандиозными размерами этой поистине бескрайней кинофабрики. Добрались до места мы буквально за полчаса. Как сказал Вася:

— Ехать нужно пораньше, а то потом на дорогах будет полно машин.

Ну, да, вроде советская Москва, но то, что на дорогах свободно — это миф, в час пик тут вполне себе пробки бывают, несмотря на то, что иностранных марок в потоке автомобилей почти не видно. Машин уже много, а улицы в большинстве своем еще не рассчитаны под резко увеличившийся в 80-е трафик.

Пяткин уверенно рулил автомобилем, выбирая в основном широкие проспекты. Я так дорогу толком и не запомнил. Спросил, почему бы на метро не доехать, но получил ответ, что в данном случае это намного сложнее, потому как нужно делать пересадку и доехать можно только до станций «Киевская» или же «Университет», а оттуда еще изрядно пилить до места на автобусе. Часа два потеряем на такую дорогу, так что в данном случае альтернативы нет.

Я подумал, что да, московское метро пока намного меньше, чем в 2020-х, не то, что многих станций нет, целые линии пока не существуют, их сейчас разве что проектируют, да и то не факт.

Самая большая киностудия страны расположилась по соседству с главным университетом страны. Впрочем, там здание настолько огромное, что его издалека видно.

Если бы не Вася, я бы на территории «Мосфильма» потерялся моментально. Здесь оказался целый город из огромных зданий. Как выяснилось, съемочные павильоны — это вовсе не маленькие временные постройки. Нет, это огромные здания с настоящим лабиринтом помещений, коридоров, съемочных площадок. В обширных залах чего только не было: фрагменты помещений, целые улицы. Правда, все это не полностью, а только с одного ракурса. Но это понятно — нужно же место для камеры и персонала, который в процессе съемок задействован.

Меня, кстати, пропускать вахтер на проходной категорически отказался. Пропуска нет и все. Пришлось Васе кому-то звонить и брать меня «под свою ответственность». Но Пяткин взял, виновато поглядывая на меня. Понятно, говорил, что «все схвачено», а оно и не того. Но я деликатно сделал вид, что ничего не понял и вообще в полном восторге.

Потом долго плутали по коридорам обширного «павильона», а затем часа два пыхтели, таская реквизит и расставляя его по указаниям специально обученных людей. Создавали интерьеры усадьбы и, я так понял, то ли конюшни, то ли каретного сарая. По крайней мере, сена там было много, причем его мы и набрасывали, Васильевич на своем грузовичке целую копну привез.

В сарае карету установили полуразобранную — с отдельно стоящими рядом колесами. Неподалеку поставили еще одну такую же, но уже раскиданную по запчастям. Как я понял — наша задача в процессе съемок будет после нескольких дублей унести первую карету и на ее место поставить другую. Вроде это как бы первая, но уже в процессе «глубокого ремонта».

Сделали мы свою работы и уселись отдыхать. Нет, на самой площадке сидит только режиссер на раскладном стульчике и оператор за своим монструозным аппаратом. Остальные поголовно стоят. Но вот чуть подальше у нам лавочка есть, мы на ней и устроились.

В лом процесс создания кинокартины оказался довольно скучным делом. Постоянные повторения, дубли. Я вскоре перестал следить за происходящим, задумался.

Да, кино в Союзе — это важнейшее направление культуры. Не зря же Ленину приписывали фразу «Из всех искусств для нас важнейшим является кино». Встречал я и другую версию: «Пока народ безграмотен, из всех искусств для нас важнейшими являются кино и цирк».

Первый вариант частенько на плакатах писали, цитировали. Вот только ничего такого «дедушка русской революции» не говорил. По крайней мере, в собрании сочинений такой фразы нет от слова совсем. На самом деле приводилась она в книге Григория Болтянского «Ленин и кино», вышедшей в свет в 1925 году. Так вот в ней утверждалось, что Ильич еще в 1922 году заявил Анатолию Луначарскому, назначенному на пост наркома просвещения: «Вы должны твердо помнить, что из всех искусств для нас важнейшим является кино».

Высказывался ли Ленин в подобном духе или автор книги сам придумал цитату для красного словца, бог весть, но вот, что советское руководство большое внимание уделяло кино — это верно. В съемки вкладывали огромные средства. Но нужно заметить, что и государственный бюджет сборы от кино пополняли весьма исправно.

Даже в небольших поселках был, как минимум, один кинотеатр. А еще киноленты крутили в домах культуры, сельских клубах, на летних киноплощадках. Иногда даже по дворам возили. У нас во дворе была такая площадка с экраном и пару раз за лето даже приезжала кинопередвижка.

На премьеры порой яблоку в залах не было упасть, билет в кинотеатр не купишь. А снимали у нас много. Шлака, конечно, хватало, но были и отличные фильмы, которые и в 20-х годах следующего века люди продолжали с удовольствием смотреть, включая даже избалованную зрелищами молодежь будущего.

Киноискусство в СССР считалось важнейшим направлением пропаганды. Особенно это хорошо видно по фильмам сталинской эпохи. Тогда даже в комедиях пропаганды хватало. Стоит посмотреть «Волга-Волга», «Трактористы», «Кубанские казаки», «Цирк»- там ее видно, что называется, невооруженным взглядом. Но ведь фильмы все равно хорошие и смешные.

Опять же кино — оно не только формировало сознание, оно и бодрость в советском человеке поднимало, настроения придавало, звало на свершения. По-крайней мере так предполагалось. Да и частенько и удавалось, что уж говорить. Вон, после ленты «В зоне особого внимания» сразу же множество пацанов захотели служить в ВДВ, а до того особой престижностью воздушный десант не отличался.

Студий в стране масса понастроена, из них «Мосфильм» — самая крупная. Здесь снимают и серьезные и развлекательные фильмы. Кстати, в Союзе имеется и совершенно особое ответвление кино, фактически не предназначенное для зрителей. Этакий арт-хаус, только сейчас такие фильмы называют «фестивальными». Конечно, свой потребитель у него есть, но в основном предназначены такие работы только для демонстраций на различных кинофестивалях, вот, мол, чего можем, не хуже признанных мастеров, Феллини отдыхает. И порой да, отдыхал.

В будущем было смешно слушать, рассказы, как, например, Тарковского власть травила. Ага, так уж давила и гнобила, что давала возможность снимать картины, которые при любом раскладе хотя бы в ноль окупить расходы не могли. А потом эти ленты везли на буржуинские кинофестивали.

На деле-то режиссеров, которым позволяли снимать свое, не обращая внимания на зрелищность, были единицы. Тот же самый Тарковский, оба Бондарчука, и еще нескольким признанным мэтрам это позволялось. И все. Хотя, надо сказать, порой даже у этих авторов ленты получали признание не только экспертов и эстетов, а широкой массы зрителей.

Взять того же Сергея Бондарчука, снявшего «Они сражались за Родину». Всегда считал, что это один из лучших советских фильмов о войне — яркий, правдивый, показывающий Великую Отечественную со стороны обычных пехотинцев. Не как череду сражений, хотя они есть в ленте, не как героизм и превозмогание, а как будничную работу. Грязную, страшную, неприятную, неблагодарную, но которую нужно делать. Вот у Тарковского настолько ярких выстрелов нет, хотя мне, например, очень его «Солярис» зашел. Смотрел американский ремейк потом — фигня полная, нет той глубины и философичности, что в оригинале.

Сами солдаты у Бондарчука показаны обычными мужиками, словно соседи по дому или парни из твоей бригады. Впрочем, подбор артистов в фильме сильный, там же практически все воевавшие. Они играли фактически себя самих на войне. Нет, мощный фильм, буквально гениальный.

Комедий у нас много снимают. В позднем СССР этот жанр практически подгребли под себя три режиссера: Гайдай, Рязанов и Данелия. Нет, были, конечно, и другие авторы, но что бы вот так — что ни картина, так всенародный хит, такого никто больше достичь не смог. Но вот тут идеологическая составляющая советского кино дало сбой, да что там сбой — оружие начало стрелять в своего же хозяина. Ну, Гайдай еще ничего, а вот фильмы Рязанова — откровенная антисоветчина. Один «Гараж» чего стоит, да и в остальных фильмах много чего не надо было на публику выносить. И ведь не лгал он ни на йоту — все честно показывал, и проходило же снятое через цензуру. А я в 20-х потом смотрел и недоумевал происходящему на экране, где спокойно, буднично живописали взятки, карьеризм, прогулы, барство, причем, не как отрицательные явления, а как будничные, обычные и привычные поступки. Прямо вопрос возникал — а это точно советских людей показывают? Что-то не особо похоже.

В Москве еще есть студия имени Горького — она считается площадкой кинофильмов для детей и юношества. У нее и филиал есть в Ялте. Он, правда, не самостоятельный, а служит для обеспечения морских съемок и сцен в южных условиях, в горах, степи, ну и в крымских уютных курортных городках. Но на студии Горького не только приключенческие и детские ленты снимаются, там и вполне «взрослые» фильмы делают, благо и возможности есть и мощности позволяют. Кинопредприятие старейшее, сознано на базе мощностей еще дореволюционного киноателье «Русь».

Детские фильмы однако не только на студии Горького выпускают. Тут, пожалуй, вне конкуренции минский «Беларусьфильм». Именно здесь сняты такие шедевры, как «Приключения Буратино», «Про Красную Шапочку», «Проданный смех», «Рыжий, честный, влюбленный», «Сказка о звездном мальчике». Эти картины видели все советские дети. Снял их гениальный (вот ни малейшей иронии) режиссер Леонид Нечаев.

Но ведь не только он в Минске детские фильмы создавал. Именно белорусскими кинематографистами были выпущены и другие всенародно любимые ленты. Например, «Кортик» и «Бронзовая птица». Да и других немало там создали, менее известных. А еще эта студия специализировалась на фильмах о партизанах и о войне.

Тут мои мысли грубым образом Вася прервал, довольно чувствительно саданув локтем в бок.

— Давай, наш выход, — скомандовал он.

Пришлось вставать, опять идти переносить телеги. Сначала одну с площадки вынесли, потом вторую по частям втащили и живописно разложили.

[1] фраза из романа Ифа и Петрова «Двенадцать стульев»:

'-Но я не требую на этом основании, чтобы вы… ну… продали мне, положим, ваш пиджак за тридцать копеек.

— Возьмите даром! — воскликнул отец Федор'.