Сын Тишайшего-3

Глава 4

Иду вслед за двойкой бойцов, несущих факелы и показывающих дорогу. Не люблю я все эти подземелья и казематы. Темно, сыро и воздух спёртый, пусть и прохладный, несмотря на летнюю погоду. Естественно, такое помещение было и в новгородском кремле. Как же без пыточной?

Захожу в комнату, где меня уже ждут. В нос сразу шибануло запахом гари, дерьма и пота, то есть стандартным набором запахом для подобных ситуаций. Достаю надушенный платок и, морщась, оглядываю присутствующих. Лихачёв выполняет обязанности писаря, ибо есть информация, которую абы кому не доверишь. Кроме главы моей канцелярии, в помещении находятся Дудин, щуплый боец, больше похожий на подростка, и собственно объект моего интереса. Князь Урусов выглядит плохо. Ещё бы, ведь он висит на дыбе, его обнажённые телеса покрыты потёками пота и крови, а некогда ярко-зелёные штаны обильно окрасились испражнениями, местами потеряв свой цвет. Из уголка рта бывшего губернатора течёт кровавая слюна, но судя по взгляду, он не сломлен. Даже голову поднял, когда услышал скрип открываемой двери. К тому же арестованный нашёл в себе силы оскалиться.

Мужик-то он крепкий. В походы ходил, неплохо проявил себя при осаде Чигирина и при отражении последнего крупного набега крымских татар в 1680 году. Примерно тогда семья князя и была обласкана мною прежним. Фёдор с братьями Петром, Юрием и Никитой получили пять лет назад боярское звание, которое открывало перед ними немалые перспективы. Род у них не самый знатный, но приближён к трону. Его мать — Федосья Лыкова ни много ни мало, а двоюродная сестра первого русского царя из династии Романовых. Получается, мы с ним четвероюродные братья. Для этого времени вполне себе полезное родство.

В общем, семья Урусовых и ранее не бедствовала, но сумела подняться ещё выше пять-шесть лет назад. Ларчик столь неожиданного возвышения открывается просто. Мы с Фёдором свояки. Он женат на младшей сестре моей первой жены — Агафьи Грушевской. При воспоминании поблёкшего образа, единственной большой любви Феди, в груди что-то сжалось, аж дыханье сбилось. Может, потому мы так спокойно списали Марфу вместе с младенцем? Не знаю, но такая версия помогает заглушить муки совести. Хотя с каждым месяцем мне даётся это всё лучше и лучше. Но вернёмся к герою сегодняшнего дня.

Теоретически после выздоровления можно было опереться на Урусовых. Только они не дождались исцеления царя и начали метаться в поисках новой опоры, сделав ставку на Софью, то есть на Милославских. Не буду напоминать, что тогда проиграли обе придворные группировки. Урусовы попробовали вновь влезть в мои ближники. Но я тогда взял время на размышление и оказался прав. Время расставило всё на свои места. Пётр вообще не интересовался политикой и больше занимался коммерческими делами, так как был женат на Стефаниде Строгановой и помогал управлять делами торгово-промышленной империи родственников. Юрий некоторое время был воеводой в Киеве и ничем себя не проявил, как и Никита. Последний вообще известный сибарит, предпочитал проводить время в поместье, ибо был страстным охотником. Он даже заседания Думы игнорировал, больше носясь по лесам в поиске добычи или пьянствуя с соседями.

Кстати, именно любовь к охоте сблизила молодого царя, то есть меня, с третьим Урусовым. Не удивлюсь, если его грамотно подвели к телу самодержца, чтобы окончательно застолбить место у трона. И все манипуляции проводил Фёдор Семёнович — мозг семейства, сейчас висящий на дыбе. Когда я разобрался в местных раскладах, то в первую очередь отодвинул подальше именно таких людей. Ведь они не просто соратники, как Лихачёвы или Одоевские, Урусовы — родственники, путь и дальние или через жену. А ещё крайне амбициозный род, двигающийся к своей цели.

И повторюсь — младший брат очень умён, а ещё обладает специфической репутацией. Вроде воровал, но не пойман, интриговал во время бунта, а свидетелей нет. Плюс близость к уничтоженной мною ветви Прозоровских. А это значит, что Фёдор Урусов был связан с Хованским и патриархом Иоакимом. Понятно, что пазл сложился не сразу, а я доходил до этого постепенно. Но в который раз благодарю провидение, что отодвинул этого человека.

Хотя, как сказать. Назначение главой Новгородской губернии, куда входит Псков, Тихвин, являющийся транзитным центром и местом крупнейшей ярмарки, Вышний Волочёк, Череповец, Олонецкая крепость и ряд других важных городов, — весьма почётный пост.

Север никогда не был многолюдным. Однако здесь проходят важные торговые пути и граница. К тому же именно в Новгородской губернии находится десяток монастырей, ставших мощными экономическими субъектами страны. Я их сейчас усиленно раскулачиваю, простите, провожу секуляризацию. Ибо нефиг. Большую часть монахов помоложе мы оставили руководить важными производствами. Здания монастырей отданы под казармы армии, полиции, таможни или мастерские с приютами. Крестьяне с крепостными рабочими перешли в разряд государевых людей. И знаете, на примере Тихвинского монастыря могу официально заявить, что от новых раскладов выиграли все. Кроме церкви, конечно. Но попов никто не разгонял. Наоборот, я возложил на них образовательную миссию, дабы грамотные люди не пропадали.

Сейчас при каждом бывшем монастыре действуют школы нового образца. Забавно получилось, что ранее на них не было денег, так говорили попы. Зато в итоге их хватило с избытком на много иных вещей. Ещё я получил немало неплохих кадров. Имелись среди иноков и смутьяны, но для них был приготовлен особый сюрприз. Многие с удивлением узнали, что есть такая профессия — Родину защищать. Да, у нас с Федей нет ничего святого.

Пока мы трансформировали только три обители. Кроме Тихвинского монастыря преобразованию подверглись ещё Череповецкий Воскресенский и Иверский, который в селении Валдай. Торопиться не надо, я хорошенько пережёвываю добычу. Отнять много ума не требуется, а вот грамотно использовать доставшиеся ресурсы — и есть основная задача секуляризации. Контроль и учёт у меня поставлены во главу угла. Хотя не все понимают и принимают новую политику царя.

Судя по донесениям, Урусов не пылал желанием выполнять указ, который некоторое время саботировал. Но окрик из Москвы вместе с приездом человечка из канцелярии решил все вопросы. Думаю, близость с треклятым Иоакимом даёт о себе знать. Надо по возвращении провести ещё одно расследование. Чего-то мне не нравится это сращивание уязвлённых иерархов и отодвинутых от кормушки бояр. Вернее, заговор уже виден невооружённым глазом.

Сука! Как они меня все достали! Я ведь не сумасброд и изверг! Ведь пытался договориться со всеми сторонами, объясняя, что страна просто не выплывет в будущем, если мы сейчас промедлим. Можно как угодно относиться к бессистемным, глупым и неподготовленным реформам Петра в моём времени, но он хоть указал верный путь. Пусть и оставил потомкам выжженную землю с пустой казной. Но окажись на троне царь вроде Алексея Михайловича, то Россия постепенно превратилась бы Китай времён династии Цин.

Вернее, нас бы сделали чьим-то придатком гораздо ранее, чем соседей. Ведь в отличие от азиатов, мы были нищими и неразвитыми. А китайцы до середины XIX века продержались. Да и там всё неоднозначно. Не случись внутренних разборок за пятьдесят лет до нападения англичан, и окажись на троне грамотный император, то всё могло пойти иначе. Всё-таки миллионная армия, вооружённая устаревшими ружьями и пушками, всё равно мощная сила, способная сбросить в море любой экспедиционный корпус. Тем более что за двадцать тысяч километров много солдат не привезёшь.

— Что за любовь к подвалам? — немного привыкнув к вони, нарушаю молчание. — Нельзя было допросить вора на улице, в живописном месте? Где-нибудь на лесной полянке, в окружении сосен, около ручейка. Я бы пока природой полюбовался и мяса жареного поел.

Мелкий боец, являющийся палачом, испуганно вытаращил на меня глаза, а вот Дунин просто улыбнулся, привыкнув к моему специфическому юмору. Но объективно дыба с жаровней кату без надобности. Он у меня специально обучался у медиков, вначале обескураженных подобным новаторством. А кто ещё лучше знает, как причинить человеку максимальную боль? Конечно, эскулапы. Поэтому бойцы Мартына, назначенные санитарами, помимо медицинской науки, изучали методику экспресс-допросов и более вдумчивого истязания ближнего своего.

Забавно, что я именно сейчас вспомнил состав марганцовки. Будь неладен этот поташ, засевший в подсознании. А ведь он входит в состав столь важного антисептика. К сожалению, с поиском формы йода у нас пока всё сложно. Значит, попробуем сотворить не менее полезный продукт. Интересно, что формулу хлорной извести я ведь тоже знаю. В своё время мы с товарищем вылезли на химии в Ковид. Только эти знания сейчас бесполезны. Просто вспомнил как хороший антисептик, который не помешает подобным помещениям.

— Дай чистую бумагу, — говорю вскочившему Лихачёву и сажусь на его место.

Быстро записываю нужную информацию, а затем беру протокол допроса.

— Однако! Наш герой сдал не только товарища губернатора, таможенников и уездных глав. Но ещё и своих дружков в Москве! И даже брата Петра? — произношу, дочитав несколько листов с признаниями Урусова.

Перевожу взгляд на продолжавшего скалиться свояка. Затем обращаюсь к Дудину:

— Только ты не учёл одного, Мартын. Фёдор Семёнович всегда отличался завидным умом и сообразительностью. Поэтому его показания надо перепроверить, а самого князюшку пытать уже по-настоящему. Ты не знаешь, а он ведь напрочь разругался со старшим братом. У Петра недавно умерла тёща, владевшая состоянием покойного мужа Данилы Строганова. Да и жена его, говорят, совсем плоха. Значит, есть возможность хапнуть огромный кусок. Там ведь шесть городков, семь десятков деревень, восемьдесят пять починков[1] и более пяти тысяч душ, не считая инородцев. Если прикинуть, то в Пскове и окрестностях столько же народу живёт, сколько Строгановым принадлежит. Только брат Петя всегда был честным и московских дел сторонился. Поэтому оболгали его. Как и большую часть волостных голов. Я ведь некоторых самолично назначал, особенно в Тихвин и Валдай. Получается, мои людишки хорошо работают, коли их решили под удар подвести.

Немного помолчав, я уловил ускользающую мысль.

Вспомнил! — с улыбкой хлопаю себя по лбу, — у Петьки ведь первая жена была из видных раскольниц. Вот младшие братья во главе с матушкой и вынудили его с Евдокией развестись, ведь церковь такое не одобряет. А тот жену любил, поэтому, обвенчавшись со Строгановой, забрал детей и уехал на Урал. И семье надругательства над своей жизнью не простил. Ещё и разбогател немыслимо, а с братьями делиться не хочет. Ишь, чего удумал!

— Антихрист! Монастыри разоряешь, церковь православную унижаешь и над верой глумишься! Подмёныш! С первого дня я это чуял и прав оказался! — не выдержав насмешек, начал шипеть Урусов, чьё лицо перекосило от ненависти. — Фёдор Алексеевич другим был. Вор ты! В шкуру царя влез! Ты же всё видишь, Алексей! Он же самозванец!

Последние слова Урусов прокричал, явно рассчитывая на реакцию присутствующих, в первую очередь на реакцию главы моей канцелярии. Только Дунину на него плевать, а в палачи вообще подбирают таких людей, которым думать противопоказано. Лихачёв же, если чего и подозревал, то свой выбор давно сделал. Он может, чего про себя и думает, но в отличие от арестованного, являться государственником. Для Алексея главное — мои поступки, которые полностью соответствуют его представлениям о государственных реформах. Западник он. Впрочем, как и Голицын, отринувший своё эго и занимающийся сейчас сельским хозяйством. Я ведь не просто так окружаю себя именно такими людьми. Одоевским вообще плевать на фигуру царя, они России служат.

— Ты не надрывайся, береги здоровье. Нам надо ещё многое узнать. Но для начала ответь. Если ты весь из себя такой хороший, а я подмёныш, то воровать зачем? Ну, выполняй службу и даже монастыри защищай. Заговор против меня плети. Зачем свою мошну за казённый счёт набивать? Молчишь, курва? То-то и оно. Ты всегда был гнилой и даже ради якобы благого дела своё нутро не переделаешь.

Делаю небольшую паузу и собираюсь с мыслями.

— Пытайте его осторожно, чтобы невзначай не помер. А будешь упорствовать, я с деток твоих у тебя на глазах прикажу шкуру спустить. Хватит, надоели вы мне, — поворачиваюсь к подобравшемуся Дунину: — Особо расспроси, кто из церковных иерархов в заговоре. Кроме Ефимия и Иоакима, который наверняка всё затеял, есть иные персоны. А ещё потряси вора насчёт Прозоровских, Толстых и Хованских. Чую, не обошлось без них. Пусть мы эти рода подсократили, но там хватает родичей, иные фамилии носящих. Я пока пойду, пообедаю и вздремну. Часа через два спущусь, расскажешь чего и как.

— Уууу! — тоскливо завыл Урусов. — Антихрист! Будь ты проклят!

Возвращаюсь по тёмному коридору, наблюдая за бликами пламени на старой кладке. Это для меня хороший урок. Нельзя расслабляться и верить людям. Я до сих пор допускаю ошибки, свойственные жителю XXI века, далёкого от политики. Впрочем, прежний Федя тоже был излишне доверчив. Или просто не хотел глубоко копать, прекрасно понимая, что его окружение состоит из не самых приятных людей. Неожиданно пришла мысль, что пора проверить второго свояка[2]. Он воеводит в Серпухове, куда его воткнули, чтобы особо не навредил. Человек он неумный, но и без должности оставить нельзя. В последнее время до меня стали доходить слухи, что Василий излишне несдержан на язык, ещё и развил активную переписку с некоторыми боярами. Вот и посмотрим, что вообще происходит.

Снова иду за бойцами, громко топающими сапогами. Они не в лесу при ловле разбойников, где требуется тишина. Поэтому можно немного попугать попов и монахов, шарахающихся от нас в Митрополичьих покоях новгородского кремля.

Я же снова мысленно себя корю за доверчивость и отсутствие внимательности. Ведь при назначении любого крупного чиновника необходимо учитывать множество нюансов. И речь не только о навыках управления или смекалке. А ведь митрополит важнейшей епархии — это и есть чиновник, путь в духовной сфере. Его тоже необходимо было просветить, а не доверять мнению патриарха Корнилия.

О чём я думал, когда утверждал митрополитом Новгорода бывшего настоятеля Чудова монастыря, превращённого в казарму? Почему не проследил? Уверился в своей крутизне и неуязвимости? Скорее всего, именно так. Ведь не укажи Иголкин на системное мздоимство таможенников, то мы проворонили бы заговор. А он есть! Урусов запел, хотя это было похоже на верещание свиньи на скотобойне. Новый заговор организовали бояре вместе с церковными иерархами. Кто бы сомневался? Смещённый Иоаким показал, насколько церковники влезли в мирские дела и как не хотят заниматься только положенными обязанностями.

Хреново, что в этом случае потенциальных мятежников объединил идеологический фактор. Судя по показаниям бывшего губернатора, попы возмущены массовой секуляризацией земель и имущества. И они грамотно разыграли карту раскольничества, подтянув некоторых недовольных бояр. Мол, царь потворствует Аввакуму со товарищи, которых давно пора сжечь — и дело с концом. Не замыслил ли Фёдор Алексеевич примерить лавры византийского императора Константина V, прозванного Копронимом, то есть навозником или говнюком? Тот тоже начинал гражданские реформы, а затем полез в церковные дела, возглавив иконоборчество, что иерархи считали ересью. И, конечно, подтянулись вельможи, отодвинутые от кормушки. Тот же Урусов особой религиозностью никогда не страдал, зато воровать всегда был горазд. Этим важно вернуть прежнее влияние или откусить кусок страны пожирнее.

Митрополит новгородский был невысок и толстоват, что редкость для нынешних времён. В его покои мы зашли, не снижая темпа, только один боец отшвырнул бросившегося на нас служку. Судя по звукам ударов и стонам, раздающимся из-за спины, парни сейчас учат хама хорошим манерам.

Ефимий стоял у узкого окошка и пытался изобразить величественный вид, что получалось откровенно плохо.

Подхожу к попу и смотрю в забегавшие глазки. Сколько же пены поднялось, и церковь не исключение. Ведь именно эти уроды поддержали реформы Никона, ставшие настоящей бедой для русского народа. Они же приветствовали решение Собора, утвердившего крепостное прав, отчего страна будет страдать более полутора веков. И успокаиваться твари не хотят. Два года меня кормят завтраками, но нормального диалога между враждующими сторонами так и нет. Я сейчас о работе церковной комиссии, призванной разрешить противоречия между РПЦ и раскольниками.

Кстати, Ефимий отнюдь не дурак и не фанатик. Он больше администратор и приспособленец, чем твердолобый ортодокс. Просто совпало, что я начал одновременно грабить церковь и заставлять её помириться с раскольниками или признать свои ошибки. Не подумал, решив, что уже достаточно крепко стою на ногах. Мол, Пётр примерно в это время даже колокола с церквей снимал, а иерархи молчали. Ага, только император не лез в теологические вопросы и старообрядцев давил.

— Пусть останутся только Савва и Дунин, — бросаю через спину и поворачиваюсь к митрополиту: — Тоже считаешь меня Антихристом? Или чего вы там напридумывали?

— Нет. Ты просто враг, разрушающий общественные устои и русскую церковь, — поп гордо вскинул голову, хотя явно трусил. — Вместо того, чтобы справедливо править, как завещано предками, ты казнишь бояр, привечаешь иноземцев, отнимаешь земли у монастырей, ещё и блудишь, аки магометанин, а не православный владыка. Твоё правление сродни татарскому набегу, разве что христиан в полон не волокут. Зато люди скоро перестанут быть русскими и православными. Все эти твои академии, училища и школы на латинский лад. Может, вскоре к католикам переметнёшься? Вон папские и цесарские послы в Москве совсем осели и народ смущают. Или, может, лютеране тебе милее? Не просто так ты к Карлу ездил. Ещё и пустил на Русь толпы тех же схизматиков с магометанами. Ранее мы жили спокойно, богу молились и добра наживали под дланью благочестивого царя.

Смотрю на этого неглупого деятеля и диву даюсь. Он действительно верит в то, что говорит?

— При твоём отце отчизна наша жила по божьим законам, а не дьявольским. Алексей Михайлович был богобоязненным и вёл народ русский по верному пути. А мы являлись для него опорой. Ведь важно, чтобы царь оставался православным, за чем церковь следила и помогала, — вновь начал вещать митрополит. — Мы… Аа!!!Ыы!!!

Хватаю попа за длинную бороду и бью его коленом в пузо. Затем добавляю по уже скрючившемуся на полу телу.

— Ты, гнида бородатая, забыл, что в царствие моего батюшки Россия постоянно воевала? Десятилетиями без передыха страна билась с иноземцами. Иногда им помогали всякие тати, вроде Стеньки Разина. А как только стало легче, Никон решил поспособствовать и расколол русское общество, о котором ты так печёшься, — с трудом выравниваю дыхание, дабы не сбиться на крик. — Но вы всё равно успокоиться не хотите. Пусть народ нищает и детишки крестьянские с голоду мрут, вы на своём стоять будете. Ведь ежу понятно, что державе нужен внутренний мир. Ладно бы об этом не знал сиволапый крестьянин. Так ведь все иерархи — люди образованные. Касаемо земель, лавок, торжищ и мануфактур, вы лучше меня знаете, что они вам незаконно достались. Княжеская и царская власть была слаба, а вы всё гребли под себя, как твари ненасытные. И вообще, церкви не положено заниматься мирскими делами. Вы должны духовной сферой ведать. О чём давно забыли.

Делаю несколько шагов по комнате, приводя мысли в порядок.

— Я вам дал много времени. За эти годы были построены два завода на Урале, новая верфь в Нижнем Новгороде, открыт десяток крупных мануфактур, а войско разбило несколько ногайских орд. В Москве открылась академия, больница, город замощён камнем и ныне освещается фонарями. А вы не можете договориться, — останавливаюсь перед скулящим попом и с ненавистью смотрю в испуганные глазки. — Раскольники — такие же выблядки! Ведь не бог говорит вашими устами, а вы вещаете от его имени. Ещё и делаете вид, что это непререкаемая истина и попы такое право имеют. Вы толкуете закон на свой лад, а фанатик Аввакум — на свой. Хотя он даже хуже. Ему вообще плевать на простых православных.

Сторонники старого обряда оказались совершенно невменяемыми и оторванными от мира людьми. Прямо какие-то машины, талдычащие про важность старых книг и совершенно не желающие идти на уступки. Есть среди них ещё и позёры вроде знаменитого оратора Никитки Пустосвята. С ним вообще разговаривать невозможно. Человек просто не хочет понимать, что речь идёт о жизнях сотен тысяч людей и безопасности страны. Любой аргумент натыкается на утверждение, что их писание верное, а Никон подменил его греческой ересью.

А кто подтвердит, что они не ложные? Может, их двести лет назад внедрил какой-нибудь схизматик, несторианец или недобитый арианин? Ведь обе стороны объективно слабы в теологии. Знай я матчасть, просто размазал бы официалов и раскольников, как сопли об асфальт. Реально детский сад. Тем более для выходца из XXI века. Это просто надо видеть со стороны их блеяние, чуть что сразу переходящее в срач. Прямо интернет-воины моего времени, такие же необразованные и тупые. Только от нынешних невежд и спесивцев зависит слишком многое.

— Среди вас хотя бы хватает более или менее думающих или совсем неверующих. Таких, как мы с тобой. Или ты думаешь, я про твои тайные пристрастия и грешки не знаю? — ухмыляюсь в лицо вздрогнувшему Ефимию. — Только с такими можно договориться. Аввакум же с последователями считает, что всё должно быть по их книгам. Иного пути просто нет. И это вопрос житейский, ну поспорили священники из-за старого свитка, ещё и переписанного десятки раз. Но больше всего меня бесит, что вам на людей плевать. Всё паствой их обзываете, да готовы уморить ради своих взглядов. А простому человеку плевать, сколькими перстами креститься. И писаний он не читал, ибо безграмотен. Ему надо землю пахать, ремеслом заниматься, чтобы детей накормить. Это же не попы, которые могут святым духом питаться. Правильно, Ефимий? Тебе ведь не нужен народ для жизни? Сам справишься? Накормишь, напоишь, одежду сошьёшь и обогреешь сам себя? На!!!

Не удерживаюсь и со всей силы пинаю мерзкую рожу. Делаю ещё несколько шагов, пытаясь успокоиться и не обращая внимания на стоны митрополита.

— А это ведь мысль! Так и сделаем. Заточу вас вместе с раскольниками в одной комнате и дам две недели. Не договоритесь, то лишу воды с едой. Заодно и посмотрим, вы без народа выжить сможете или бог спасёт?

Судя по ужасу в глазах Ефимия, он в моих словах не сомневается. Правильно делает.

— Только тебя с дружками это не коснётся. Вас я казню вместе с мятежными боярами. Более никаких дальних монастырей и ссылок в Сибирь. Не хотите жить по-человечески, значит, вам не место на Земле. Вы меня ещё не знаете с плохой стороны, но скоро узнаете. А ты можешь молиться, коли в бога веришь. Завтра со мной поедешь, только в клетке, как дикий зверь. Потому что вы не люди и иного отношения недостойны.

Выхожу из помещения и направляюсь к своим палатам. Раз люди действительно не хотят по-хорошему, то будем по-плохому.

Я не сошёл с ума и не обезумел от всевластия. Ситуация с расколом крайне тяжёлая. Хорошо, что я создал специальный отряд, чтобы отлавливать мутных проповедников и откровенных сектантов. А последних после реформы Никона расплодилось изрядно. При этом бойцы получили чёткую задачу аккуратно устранять возмутителей спокойствия. И что вы думаете? Уже душ пятьдесят на тот свет отправили, иначе было б не избежать стране различных безобразий. Теперь поиски и расправы над старообрядцами придётся усилить. Но и попы получат хорошего пинка, дабы начали решать свои недоработки. Ведь часто крестьян или посадских от церкви отвращает поведение, недостойное священников, или незнание ими элементарных вещей из писания.

А ведь это только часть проблем, стоящих передо мной. Интересно, как Россия вообще выплыла при таких стартовых позициях? Мне всё больше кажется, что исключительно благодаря божьему промыслу.

[1] Починок (от др.-рус. «почати», начать) — тип населённого пункта в Российской Федерации — России. Термином починок в России до XX века обозначались вновь возникающие сельские поселения. Самое раннее упоминание данного термина встречается в духовной грамоте Дмитрия Донского (70-е годы XIV века). По словам М. Н. Тихомирова, «в отличие от названий сёл, которые обычно восходят или к имени владельца села, или к наименованию церкви, в нём находящейся, или к какому-либо иному признаку, починки и деревни сохранили имена своих первоначальных основателей. От них ведут своё начало бесчисленные Ивановки, Касьяновки, Васильевки и т.д.».

[2] Василий Алексеевич Сибирский — царевич Сибирский, выступил на стороне царевича Алексея против Петра Первого, который хотел отстранить Алексея от наследования в 1717 г. За это в 1718 году он был сослан в Архангельск. Вёл себя там не совсем смирно. Петру I жаловались на него, что стрелял по церковным крестам и в разговорах сетовал, что Сибирь ему не принадлежит. Его потомков Пётр лишил титула царевичей, но оставил им титул князей, велев писаться уже не царевичами, а князьями Сибирскими (с 1718 г.). Его женой (примерно с 1680−81 года) была Анна Семёновна Грушецкая (из боярского и дворянского рода Грушецких) — родная сестра царицы Агафьи Грушецкой (первой жены царя Фёдора Алексеевича).