Сын Тишайшего-3

Глава 6

Сложно сдерживать эмоции, когда у тебя отвратительное настроение. Спасают только поездки, знакомство с новыми людьми и осознание того, что твои труды не напрасны.

Верфь в Гнильцах, наконец, вернула мне душевное спокойствие. До этого был порт, чью работу я изучил досконально, пытаясь не мешать людям работать. Хотя это невозможно. Сразу набежали купцы, владельцы кораблей, приказчики и прочий люд. Естественно, работа практически встала. Зато мне удалось пообщаться с подданными, что я начал практиковать в последнее время. Очень полезное дело для понимания, происходящего в стране. Народ это заметил и начал постепенно пользоваться, выражая своё мнение и пытаясь найти защиту от произвола. Но всем известно, что я не терплю безосновательных кляуз и поклёпов. Коли жалуешься царю или подаёшь челобитную, то изволь изложить правду и готовься ответить за клевету. Так я постепенно выстраиваю образ грозного, но справедливого царя. И пока вроде успешно. Люди меня не боятся и рассказывают немало об ошибках властей. Понятно, что царя напрямую не критикуют, я же безгрешен, а во всём виноваты бояре. Ха-ха!

К моему удивлению, купцы, судовладельцы и старшины рабочих челобитные не подавали. Да и нет в этом необходимости: моя канцелярия спокойно принимает такие документы, о чём регулярно пишут в «Вестях» и сообщают у информационных стендов. Зато вопросов по делам волжского транзита мне задали немало, ещё и рацпредложениями завалили. Колычёв со Щукиным, привыкшие к таким заходам, даже малость устали. У них есть специальный блокнот на дощечке, чтобы удобно было записывать на ходу. Так вот, они успели поменяться, стенографируя самые важные моменты. Я ведь общался с народом часа два.

Народ действительно подкинул немало толковых идей по исправлению ошибок и улучшению работы всех служб на Волге. Чуть позже переварю полученную информацию и обсужу с соответствующими инстанциями. Сейчас это важнейший государственный проект и источник поступлений в казну.

А вот на верфи — совершенно иное. Для начала никто не лез ко мне с просьбами. Всё-таки это стратегический объект, и здесь армейская дисциплина. Произвола на столь важном предприятии я не потерплю, просто все заняты делом, так как есть план. И людей сюда насильно не сгоняли. Наоборот, со временем на предприятие выстроилась целая очередь из желающих трудоустроиться. Ещё бы! По местным понятиям, тут самый настоящий рай для рабочего человека.

В Гнильцах не только строят корабли, но и сушат и пилят лес, подготавливают такелаж, заодно производят множество иных продуктов. Всё по голландским технологиям. На огромной территории одних складов штук двадцать. Ведь нужно хранить не только лес с канатами, а ещё смолу, лаки, гвозди, кожу и провизию. Сотни работников и охрану надо чем-то кормить. Гнильцы вообще напоминают закрытый посёлок, где есть даже кабак, хоть и работающий строго по выходным. Да, здесь они есть. Обычно на объекте сухой закон. Что удивительно, его и не надо особо поддерживать. Серьёзный народ, коим являются мастеровые и работники, практически не пьёт, а многие не употребляют в принципе. Для меня это до сих пор является откровением, особенно когда вспоминаешь ситуацию с алкоголизмом в XXI веке.

— Это особые дома — общежития, построенные по твоему указу, государь. Простой семейный работник получает жилище в две или три комнаты, в зависимости от количества детей. Бобыли живут по четверо в однокомнатных квартирах, в северной части, — Сергей Языков махнул рукой, указывая на ряд двухэтажных бараков. — Людей требуется всё больше, да и временных работников хватает. Их мы пока расположили в армейских палатках. Мастеровые, прошедшие отбор, осенью получат своё жильё. Зимой работы тоже хватит, будем готовить материал для новых стругов и кораблей. Каюсь, но нам уже не хватает сухого леса. Хотя купцы готовы покупать даже такие струги, ведь они могут за оставшееся время успеть сделать две ходки до Астрахани и обратно. А на юге они потом продадут суда персам, или их там разберут для строительства. Верфь забрала почти весь лес в Поволжье, но нам его всё равно не хватает.

Я знаю, уже получил немало жалоб. Перед началом строительства торгового флота мы выскребли все государственные сусеки и старались покупать лес потихоньку. Но всё равно возник ажиотаж, и цены поползли вверх. Ещё коломенская и нижегородская верфи являются главными лесопилками страны. Зимой народ по большей части и будет перерабатывать горбыль. Купцы у нас не дураки, вот и потащили свой лес на распил, начав продавать уже готовые балки, доски и прочие бруски. Что ещё сильнее подняло цены и создало дополнительную шумиху. Большая часть продукции начала расходиться по близлежащим городам и идёт в столицу. Зато в Астрахани теперь леса не хватает. Думаю, года через два всё устаканится. Плюс на юге всегда разбирали струги, пришедшие поздней осенью. Вот такая экономика. А есть ещё Воронеж, ставший промышленным центром и перевалочной базой. Но там немного иная история. Правда, сложностей тоже хватает.

После осмотра отдельного района для руководства верфи, инженеров и мастеровых я ещё раз подошёл к остову строящегося корабля. Есть что-то завораживающее и пьянящее в запахе дерева. Я аж завис на пару минут, наслаждаясь моментом. Свита с охраной в это время дисциплинировано ждала, пока царь не перестанет маяться дурью. А мне так хорошо!

— Я доволен твоей работой, Сергей Иванович! А также всеми корабелами верфи! По итогам года выделю вам вознаграждение и иные подарки, — произношу, повернувшись к Языкову и его команде.

Да, младший брат моего сподвижника, ставшего главным интендантом армии и полиции, теперь руководит верфью. Сергей неожиданно проявил себя ещё в достопамятном походе на юг, обеспечив оперативное строительство транспорта в Воронеже. Затем была проверка в Коломне, где он поработал заместителем, с последующим переводом на самый ответственный участок. И Сергей заслужил свой нынешний пост, а не воспользовался положением брата или памятью об отце.

Любой человек может проявить себя и получить достойную должность. Только нельзя забывать об ответственности. Поэтому боярские дети предпочитают госслужбу и армию. В полицию я их сам не пускаю, а промышленные проекты они обходят стороной. Здесь ведь можно не только высоко взлететь, но и больно упасть.

Тем временем народ начал меня благодарить. Смотрю, на верфи сложился весьма сплочённый коллектив. Общее руководство за Языковым, а технической частью ведает голландец Карштен Брандт, давно живущий в России. Именно иностранец построил первый русский военный корабль «Орёл», сожжённый разбойниками Стеньки Разина.

А ещё в Гнильцах работают школа и училище, готовящее необходимых специалистов, включая моряков. И грамоте здесь обучаются не только дети, но и взрослые. Для этого Языков разработал специальную шкалу поощрения, весьма действенную, кстати. Денег у нас особо нет, зато мешок муки или фунт копчёного мяса — это огромное подспорье семьям, которые у людей немалые. Кстати, к территории верфи ещё относятся многочисленные огороды, где работают жёны и дети мастеров. Всё-таки времена сейчас специфические, и народ предпочитает страховаться, сажая овощи. Хотя если вспомнить моё время, то весомая часть провинции до сих пор живёт на своей картошке и прочей капусте.

По возвращении из поездки сажусь за разбор документов. Ещё не так темно, поэтому можно обойтись без света. Кстати, Оружейная палата давно работает над созданием керосина. Пока само топливо мне без надобности, хотя нефть — весьма полезный продукт. Просто я задумался о керосиновой лампе, ибо масляные надоели, как и свечи. Нефть есть на реке Сок, что недалеко от Самары. Но пока большие объёмы нам не нужны. Необходимо найти способ крекинга. Думаю, в ближайшие годы это нереально. Просто нет научной базы и нужных специалистов. У нас вон учителя царевича малограмотные. Где я вам химиков найду? Смог бы, родил. Как ещё десяток специалистов из разных сфер. Пока мы их воспитываем. В общем, подкидываю мастерам и учёным различные идеи, авось что-то выстрелит.

Меня немного потряхивает, ведь гонец сообщил, что нужный человек уже на подъезде к городу. А вообще, пора домой, в Москву. Надо сделать перерыв между бесконечными поездками, систематизировать полученную информацию, принять послов и пообщаться с семьёй. Чего греха таить — бабу хочу. А в Воробьёво меня ждут две весьма аппетитные девахи. В груди аж потеплело, но мои мысли были прерваны стуком в дверь.

— Протасьев прибыл, государь, — сообщил появившийся Щукин. — Звать?

Машу рукой и мысленно крещусь. Не просто так целый министр промышленности и рудознатства ездил в командировку. Да, я возвысил того самого стольника, показавшего себя на поле боя и из которого пришлось вытаскивать две стрелы. До этого Александр Петрович проявил себя как отличный организатор. Когда же я узнал, что у него есть железообрабатывающая мастерская, ткацкая мануфактура и мельница под Тулой, и он ими успешно управляет, то его судьба была решена. Такие кадры на дороге не валяются.

Надо учитывать, что дворянин сильно переживал из-за ран, лишивших его возможности нормально держать саблю. Ничего страшного. Он у меня на месте не сидит, а желающих махать всякими железяками хватает. Сначала Протасьев помогал ставить завод в Белом Колодезе, затем фактически руководил доводкой до ума УГМК. А со следующего года Александр получил должность министра. Правда, после распутицы сразу умотал в хорошо известный ему Тагил. Ибо дело у нас крайне важное.

Увидев довольное лицо Александра, который тащил небольшой сундучок, я внутренне возликовал.

— Здравствуй, государь! — поклонился министр и поставил ларец мне на стол. — Сделали!

Дрогнувшей рукой открываю крышку и беру в руку один из блестящих брусочков. Сжимаю его и не могу сдержать счастливой улыбки. У России есть серебро!

Три года! Я ждал этого момента более тысячи дней! Первую экспедицию на Алтай мы с Голицыным отправили, как только мне удалось разобраться, что происходит с экономикой страны. Всё-таки это мой профильный предмет, изучавшийся в универе, хотя последние годы приходись заниматься производством и торговлей. В прошлой жизни, конечно.

И первое, что заметил бы любой относительно грамотный человек, — это отсутствие драгоценных металлов. Скажу больше, России не хватало даже меди для мелкой монеты. А серебро и золото приходилось получать, меняя на сырьё и неся колоссальные убытки. Ещё и постоянные войны с нежеланием использовать выгодное географическое положение. Поэтому я сразу решил не лезть в лишние конфликты и начать зарабатывать на волжском транзите. Но проектом номер один стало серебро.

Ориентиры, где располагались знаменитые заводы, я помню по названиям: река Белая и село Колывань. Впрочем, как и Миасс. Только аргентум для нас гораздо важнее, чем аурум.

Экспедицию возглавил племянник Лихачёва со стороны жены — Андрей Семёнов. Для своего молодого возраста он оказался человеком образованным, толковым и амбициозным. Последнее — немаловажный фактор для неродовитого дворянина, прекрасно понимающего, что предоставленным шансом надо воспользоваться на сто процентов.

Трёх опытных рудознатцев и три десятка верных людей мы нашли за месяц, сформировав экспедиционный отряд. Но сразу нарисовалась неразрешимая проблема. Как мне объяснить, что нужно искать реку с названием Белая, если в тех краях ещё не появлялись русские? Благо с божьей помощью вспомнил название Чарыш или Чарас. А скорее Чарсу, если учитывать тюркскую этимологию, а Белая, скорее всего, Ак или Аксу. Татарский я немного знаю — у меня бабка из деревни под Елабугой, куда меня отправляли на каникулы в детстве. Там понабрался от местных пацанов.

В общем, я сослался на старые записи. Мол, на Алтае есть невероятные залежи меди в долине этой самой реки. А тамошняя руда полна серебра. Как смог объяснил, что этот металл в породе чёрный. Спасибо какому-то фильму из «National Geographic». Я и про добычу золота оттуда немало узнал. Только добывать серебро гораздо сложнее.

Если называть вещи своими именами, то экспедиция отправилась, не зная куда, искать, не зная что. Повезло, что Семёнов оказался не только амбициозным, но и умным. Добравшись до глухих алтайских гор, он в первую очередь подружился с аборигенами и именно через них начал искать места разработки меди. И ведь нашёл! Пусть через полтора года, когда состав посланного отряда полностью сменился. Часть попросилась обратно, кто-то умер, парочка вообще сбежала. Пришлось присылать людей два раза, и наконец нам повезло!

Но это было только началом. На Алтае места не только дикие, но и опасные. Кроме местных князьков, с которыми можно договориться, в регионе обитают джунгары, считающие эти земли своими. Пусть там никто и не появляется, помимо ханского баскака раз в пять лет. Значит, ставить завод попросту глупо. Сначала надо организовать целую войсковую операцию, подчинив близлежащие земли, поставив острог, а лучше цепь крепостей, а потом разворачиваться. На такой манёвр у меня нет ни времени, ни денег, ни людей. Ещё надо учитывать, что между Россией и Джунгарией сейчас происходит сближение. В Урге сидит не только наш посланник, но и построен огромный торговый двор, откуда идут китайские товары. В свою очередь, джунгарский посол обосновался в Астрахани. Ему так удобнее, заодно к братьям калмыкам поближе. Мы вроде договорились о совместных действиях против китайцев, вернее династии Цин.

Я жду только новостей из Албазина. Если мы выстоим, то наши новые союзники по-любому влезут в конфликт с маньчжурами. Эта война неизбежна, потому что хозяева Китая постепенно выдавливают ойратов из Монголии, часть которой они уже захватили. И им не нужны сильные соседи. Точно так же маньчжуры нацелились на второе ойратское государство — Хошутское ханство, расположенное в Тибете и Восточном Туркестане. Я смог помирить обе страны через своего вассала — тайшу Аюку. Правители наконец осознали, что их главный враг — это империя Цин, которая просто ждёт удобного шанса для атаки. Пришлось отправить на восток немало пороха, пушек, ружей и ядер. Ещё и три десятка инструкторов из калмыков, которых мы быстро подготовили. В первую очередь это артиллеристы. Думаю, маньчжурских товарищей вскоре ждёт немало сюрпризов. Уж чего-чего, а воевать ойраты умеют.

Нет, в будущем мы приберём себе Алтай. Скорее всего, я просто куплю эти земли. Война обойдётся гораздо дороже. А сэкономленную разницу лучше потратить на создание инфраструктуры. Особенно грамотной обороны. Ведь когда джунгары узнают о серебре, то волей-неволей поддадутся искушению забрать себе заводы. У меня надежда, что к тому времени они ослабнут из-за войны с сильным противником. В моём времени так и случилось: маньчжуры сначала нанесли ойратам ряд поражений, а потом просто устроили геноцид. Выиграли от этого русские и казахи. Мы получили богатейшие земли, ставшие огромной подпиткой для казны. А дикие степняки просто сохранились, как народ, вырвавшись из многолетнего рабства. Все эти сказочки про былинных батыров, великое казахское ханство и прочие достижения их цивилизации — враньё. В 1685 году они рабы, не имеющие даже своей нормальной орды, я уж молчу про государство. А некоторые казахские племена являются вассалами Бухары и калмыков. Но речь сейчас не о придуманной истории закомплексованных соседей.

В итоге небольшой совет в лице меня, Лихачёва и Протасьева постановил, что лучше руду переправлять на Урал и там плавить серебро. Помнится, в моём времени именно так поступил Демидов, а он умел считать деньги. Значит, на определённом этапе было выгоднее возить сырьё за две тысячи вёрст, чем разворачивать производство на месте. Нам повезло, что уже начал работать УГМК, где была создана специальная бригада, которой вменялось получить стратегический продукт.

Не буду рассказывать все перипетии. Главное — в России есть серебро, и теперь я буду отталкиваться от этого. Пусть нас ждёт немало сложностей и затрат, и, скорее всего, придётся воевать. Уж всякий разбойный элемент из башкир, киргиз-кайсаков и прочих теленгитов придётся жестоко геноцидить. Они не дадут просто так возить караваны с серебром. Страшно представить, что начнётся, когда будет найдено золото на Миассе.

Я долго обдумывал этот момент и решил, что нельзя торопиться. В своё время Испания надорвалась именно из-за колоссальных объёмов привозимого из-за океана золота. А у Мадрида, вообще-то, под контролем ещё и главные месторождения серебра на планете, расположенные в Мексике. И всё равно экономика страны рухнула. Шутка ли, но богатейшая империя в истории человечества вынуждена была несколько раз объявлять о банкротстве. При этом её соседи, периодически пощипывающие идущие из Америки галеоны, развивались более динамично. В итоге именно экономики Голландии, Англии и Франции сейчас являются передовыми в мире. А Испания осталась далеко позади, не преодолев исторические вызовы. Нам такого не надо.

Поэтому для России в приоритете — насыщение экономики серебряной монетой. Да и медной тоже. Золотой проект будет законсервирован лет на десять–двенадцать. Лучше создать диверсификационную экономику, чем сейчас занят Совет министров. Нужно зарабатывать на чём угодно, а золото оставить про запас. Чую, что оно ещё пригодится. Если не мне, то потомкам уж точно.

— Где Семёнов? — выныриваю из затянувшихся размышлений и перевожу взгляд на возбуждённого Протасьева.

— Заболел, государь. Я оставил его под надзором лекарей в Казани. Ты же сам приказал, быстрее доставить вести, коли они будут. Но с Андреем Сергеевичем всё будет хорошо. Простыл он сильно, однако доктор божился, что через седмицу поставит его на ноги. А дорога ему противопоказана — сыро от реки и дождь шёл последние дни, — ответил министр.

Александр Петрович прекрасно меня знает. Поэтому вряд ли решил забрать себе лавры Семёнова. Значит, награжу нашего геолога чуть позже. Помимо шубы с царского плеча и земли вдоволь, отдам ему какие-нибудь монастырские мастерские. Это живые деньги, причём немалые. Ну и серебра отсыплю. Ха-ха! Заодно просватаю за Андрюху какую-нибудь девицу боярскую. У него с этим небольшой комплекс, хочет породниться со знатной фамилией. Я бы, наоборот, от них держался подальше. Сожрут ведь и не подавятся.

— Порадовал ты меня, министр. Тебя тоже ждёт награда. Доедем до Москвы, постараюсь удивить, — отвечаю просветлевшему лицом Протасьеву. — А пока тебя снова ждёт дорога. Езжай в Великий Новгород и проследи, что завод ставят по правилам. А то иной излишне старательный человек опаснее любого дурака. Я им там хорошо хвосты накрутил. Не удивлюсь, если новый губернатор решит отличиться и начнёт людей подгонять. Нам следующим летом нужны пушки, а не развалившиеся и перекошенные печи. Заезжай домой, семью повидай и давай на северо-запад. Мне же предстоит дорога в Гороховец, буду с нашими ткачами разговаривать.

Окрылённый Протасьев ушёл, а я сидел, перекатывая в руке бруски серебра, будто это антистресс. Не знаю, сколько прошло времени, но уже начало темнеть. Тут послышался звук открываемой двери, и в проёме появилась голова Саввы. Секретари уже закончили свою работу. В этом плане у меня весьма чёткий график рабочего дня. Изредка бывают авралы, но я стараюсь людей лишний раз не загружать. У них и так жизнь несладкая с таким беспокойным начальником.

Поднимаю вопросительный взгляд на дядьку, который явно уже кирнул, судя по блестящим глазкам. Мне бы его проблемы.

— Гавриилов на приём просится. Говорит, дело срочное.

Грустно вздыхаю, понимая, что глава разведки просто так беспокоить меня не станет.

За прошедшие три года Иван приосанился, и ещё у него изменился взгляд. Появилось в нём что-то такое недоброе и оценивающее. Будто он быстро сканирует человека насквозь, определяя меру его опасности. В остальном Иван всё тот же добрый молодец, ещё молодой и в хорошей физической форме. В моём окружении принято заниматься фехтованием, уделять время конным прогулкам и играть в лапту. Лентяев и жиробасов я не терплю. А с главой разведки мы ещё периодически играем в шахматы. Так беседа течёт легче, заодно думается проще.

— Расставляй, — говорю вошедшему, кивая на столик с шахматами. — Чаю сделай с мятой, только ничего больше не добавляй.

Это я уже обращаюсь к Савве, продолжавшему стоять у двери.

— Нехорошие вести приходят с Крыма, — Иван начал докладывать сразу, как только сделал первый ход.

— Хан возвращается? — передвигаю пешку и задаю вопрос.

— В этом нет особой опасности. Селим I Герай, которого выбрали мятежные беи — плохой воин. Его и сместили в первый раз из-за череды неудач. Он пока в Венгрии, где весьма жарко, — Гаврилов сделал новый ход. — Турок и татар там хорошо потрепали. Потому они не могут ничего противопоставить нашим действиям на Дону. Однако мой человечек, сидящий в Крыму, сообщил неприятную весть. Возбудились армянские и жидовские купцы.

Увидев мой непонимающий взгляд, Иван пояснил:

— Крупнейшие работорговцы недовольны. В последние три года прекратился поток рабов из Гетманщины, Польши и наших пределов. Живого товара с Кавказа не хватает, несмотря на то, что там сейчас знатная заварушка. Калмыки предпочитают продавать пленных ногайцев и шемхалов в Персию, а захватывать православных им запрещено под страхом всеобщего уничтожения. А персы исповедуют иную ветвь магометанства, которая позволяет им держать единоверцев в рабстве. Да и сами шемхалы продают живой товар на юг. Благо сейчас персы и хорезмийцы шныряют по всем землям вдоль Каспия, выкупая кого угодно. Мы этому тоже поспособствовали, обезопасив пути и построив новые порты по всему морю, — усмехнулся разведчик, быстро обдумав следующий ход. — Кабарда нужного количества людей османским купцам продать не может. Грузия под пятой шаха, и людишки султана туда не лезут, дабы не получить войну на востоке. Венгрия давно обезлюдела. А прямо рядом с Константинополем сейчас полыхает восстание, поднятое неким Карпошем[1]. Православный народ поднялся, и султан не будет лишний раз его злить, захватывая людей. Да и болгары с греками платят хорошие подати. Кто будет резать овцу, дающую много шерсти? Магометане, конечно, варвары, но не дураки. А король Ян Собеский вознамерился покорить Молдавию, отвоевав у басурман Подолию. Поэтому молдаван с валахами трогать тоже нельзя, они стоят за Порту.

Я уже понимаю, к чему ведёт Иван. Снова моя самоуспокоенность. Нельзя недооценивать противника, даже если ситуация в твою пользу.

— Посланники султана подкупили черкасов. Думаю, дни гетмана Куницкого сочтены. Слишком он ярый и не хочет успокаиваться. Он за три года замучил татар и молдаван набегами. Да и дела у казаков сейчас идут средне, хотя они и разбили буджакскую орду на Буге. Плохо, что они с поляками воюют раздельно, а король Ян уткнулся в крепости на Днестре, — произнёс собеседник, ответив на мой ход и съев пешку. — Взять живой товар в нужном количестве сейчас негде. Поэтому купцы собрали немалую сумму, договорившись с великим визирем Сары Сулейман-пашой и калгой[2] Девлет Гераем, который сейчас правит Крымом.

— Ждать набег? — также забираю пешку Гаврилова, заодно подготавливаю ловушку.

— Через год. И это будет самый большой набег за последние годы. Подкупленные запорожцы пропустят орду, часть которой должна осенью вернуться в Крым из Венгрии. Далее калга соберёт всех сбежавших от нас ногайцев и кликнет охотников. Более того, Константинополь одобрил выделение для похода османской пехоты и артиллерии, расположенной в прибрежных крепостях. Наверняка к набегу присоединятся черкасы. Скорее всего, они переплывут Дон у Азова и пойдут на соединение с татарами и казаками-предателями, — Иван сделал неуверенный ход, попав в расставленные сети. — Удар придётся вдоль Днепра, противник снесёт наши укрепления и далее в дело вступят ловчие отряды. Собеский чего-то подозревает, поэтому не лезет вглубь Молдавии. Думаю, следующим летом он будет оборонять свои рубежи. Основной удар придётся по нашей Засечной черте и далее сёлам. Магометанам и купцам очень не нравится усиление Руси. Поэтому они хотят одновременно разрушить наши укрепления и увести как можно больше людей. А у нас просто нет столько конницы, чтобы гоняться за всеми отрядами людоловов. Калмыки плотно увязли на Тереке, башкиры далеко, и там сейчас своя замятня.

— Шах! Мат! — делаю два хода и выигрываю партию.

— Но как, государь? — воскликнул уязвлённый Гаврилов.

— Очень просто, Ваня. Ловушка. В неё мы и заманим наших южных соседей. Но как же это не вовремя!

[1] Карпош (Карпуз) — болгарский герой и государственный деятель времён Турецкого ига, некоронованный король Кумановского округа. Предводитель гайдуков, вождь восстания против османской власти во время войны с Австрией в 1689 году.

[2] Калга — титул второго по значимости после хана лица в иерархии Крымского ханства. Должность калги была учреждена в 1486 году третьим ханом Крыма Менгли I Гераем. Каждый хан при вступлении на престол назначал калгу — почти всегда из числа своих братьев, сыновей или племянников. Поскольку должность калги занимали только княжичи из ханского рода Гераев, именовавшиеся в Крыму султанами, по отношению к калгам часто использовалось название калга-султан. Резиденцией калги был город Акмесджит (ныне Симферополь), дворец располагался в районе Салгирки неподалёку от нынешней гостиницы «Москва».