Сын Тишайшего-3

Глава 7

Плыть всё-таки намного приятнее, чем ехать в седле. Если речь идёт о больших расстояниях, и тебе не надо грести. Но в Гороховец мы отправились верхом. Дороги сейчас сухие, сам путь не более сотни вёрст, что теоретически можно преодолеть и за световой день. Зато обратно уже двинем на стругах, сначала по Клязьме, а затем по Оке до Коломны. Там заключительная точка моего длительного вояжа. А после можно отдохнуть. Верее, ещё сильнее погрузиться в дела, которых наверняка накопилось немерено.

Пока же надо выполнить намеченный план поездок, хотя дорога надоела. Надо своими глазами посмотреть на один процесс секуляризации. Речь не о моральном удовлетворении. У меня порядок с психическим здоровьем — глупо радоваться чьему-то горю. А для большинства братьев реквизиции — это и есть самая настоящая трагедия.

Самое забавное, что руководство Благовещенского монастыря оказалось гораздо циничнее и прекрасно понимает мои мотивы. Они действительно в своё время хапнули лишку, наращивая экономическую мощь ещё со времени взятия Казани Иваном Грозным. Вернее, «благовещенцы» получили неплохое наследство от «дудинцев». Судите сами: кроме огромного села Чёрная Речка, в советское время переименованного в честь палача русского народа Дзержинского, монахам принадлежит ещё десять деревень. И это не какие-то мелкие населённые пункты, а богатые сёла с несколькими мастерскими, мельницами и зачатками мануфактур. А ещё здесь центр шорничества, переработки кожи и соответствующая ярмарка. И за всё это богатство более ста лет не платили налоги, причём попы особо не баловали своих православных рабов.

Я называю вещи своими именами. Верхушка монастыря неслабо так эксплуатировала народ — похлеще иных помещиков. И монахи попытались со мной договориться на предмет компенсаций и новых кормовых угодий для этих паразитов. Только время упущено, поэтому настоятель Мефодий был послан лесом. Здание монастыря, расположенного рядом с нижегородским кремлём, мне без надобности. Обнаглевшие и зажравшиеся монахи должны радоваться, что я оставил им во владение три городские мастерские, несколько лавок и пристань со складами. Только все льготы с ребят теперь сняты и им придётся хорошенько покрутиться. Всё в рамках конкуренции, налоги должны платить все. Неплательщики для меня главные еретики. Хуже любых раскольников и сектантов. Ха-ха!

А ещё у «благовещенцев» изъята большая часть молодой братии. Здоровые лбы будут работать на благо государства. Не захотят головой, значит, начнут строить дороги с мостами или рубить лес. Или отправятся в действующую армию в качестве медбратьев и санитаров. Заодно поработают военными священниками. Получается беспроигрышный вариант. Для меня, конечно. Думаю, противоположная сторона считает иначе. Однако проблемы индейцев шерифа не волнуют.

Что касается Чёрной Речки, то мне здесь не понравилось. Организация рабочего процесса хромает, технологии давно устарели, ещё и народ какой-то затурканный. Особо возмутило, что чернорясники активно использовали детский труд. Для понимания ситуации надо знать, что такое обработка кожи в XVII веке. Вонь от мастерских распространяется вёрст на пять, особенно при хорошем ветерке. Ведь в работе используется моча и прочие весьма едкие ингредиенты, опасные для здоровья. Охрана труда в этом времени не предусмотрена, поэтому болезни и смертность просто зашкаливают. Не пробовали полюбоваться двенадцатилетним мальчишкой, умирающим в муках от какой-то лёгочной болезни? Рекомендую. Неплохо так отрезвляет. А ещё появляется желание сломать сложившуюся ситуацию. Я больных осмотрел, приказав срочно доставить лекаря. Заодно преисполнился естественной ненавистью к подлецам, зарабатывающим на смертях детей. Ничего, монахи мне за всё заплатят. В прямом смысле тоже, услуги доктора ныне недешёвые.

Разговора с деревенскими старостами у меня не получилось. Как общаться с людьми, если они постоянно кивают, как бараны, или бухаются на колени? Всё-таки царь — фигура сакральная и мифическая, а я у них про житие-бытие расспрашиваю. Кто же тебе правду скажет? Иногда лезет из меня нутро человека из будущего, хочется в демократию поиграть. Как иначе вникать в происходящие процессы?

Благо, что управляющим конфискованного монастырского имущества оказался дельный человек. Князь Иван Дашков совсем молод, но человек толковый и хваткий. Лихачёв абы кого наверх не потянет. Именно Алексей, как глава канцелярии, занимается подбором кадров. Бояре старались пропихнуть своих чад с роднёй, но часто это люди пустые и откровенные невежды. Выполнять приказ может каждый, а вот проявлять инициативу и думать дано не всем. Поэтому приходилось тщательно искать самородков. Кадровый голод сейчас одна из проблем, тормозящих реформы. Даже специальная школа для подготовки управляющих и чиновников, действующая при Академии, ситуацию не изменила. С ростом задач требуется всё больше людей. Поэтому я сразу приказал кадрам новой волны воспитывать помощников, которые смогут их заменить.

Молодой князь происходил из младшей ветви Дашковых, будучи тёзкой своего предка, казнённого Иваном Васильевичем сто двадцать лет назад. Ещё у него не ладились отношения с роднёй. Будучи хилым от природы, парень считал военную карьеру для себя недостижимой. Однако ушёл на войну ещё совсем мальчишкой и отлично проявил себя, отражая татарский набег. Но Иван получил тяжёлое ранение, долго лечился и фактически стал непригоден для службы. Тогда же он умудрился поссориться с отцом, решившим выгодно женить сына, поправив финансовое положение. Для нынешних времён — это сущий оксюморон. Не брак по договорённости, а решение пойти против воли родителя.

Только Иван не прогнулся и неожиданно ушёл работать помощником управляющего на царские мастерские в Измайлово, где хорошо себя зарекомендовал. Последний год он повышал квалификацию в Коломенском под руководством Салтыкова и Нестерова. Мы там обкатываем именно такие кадры, благо различных производств хватает. Заодно управленцы испытывают и внедряют различные модели ведения хозяйствования. Поэтому вполне естественно, что толковый молодой человек получил назначение на Чёрную Реку. Я никому не позволю разбазарить теперь уже казённое имущество. Это вам не СССР, где государственное, значит, общее, и можно спокойно воровать. Угу. Даже не надейтесь.

— Всё понял, Иван? — спрашиваю князя после объяснения своих хотелок, вручив ему объёмную методичку. — Я верю в тебя.

Голубые глаза невысокого и немного скособоченного парня блеснули, а сам он быстро кивнул в ответ. Кстати, надо приказать князю заняться здоровьем. От лечебной гимнастики пока никто не умирал. Да и больница рядом, в Гороховце — отсюда вёрст пятьдесят.

— Можно вопрос, государь? — после моей отмашки Иван спросил: — Но ведь мужики не потянут совместное хозяйство. А коли таких предприятий замышляется много, то на всех управляющих не напасёшься. Либо переругаются, либо лягут под купца какого.

Хороший вопрос. Я задумал провести общественно-экономический эксперимент. Пока в моём распоряжении сотни тысяч государственных людей, то глупо не поискать подходящие формы хозяйствования. Здесь ещё представился удобный случай. Не каждый день тебе перепадает весьма интересный субъект. Чёрная Река являет собой промышленно-сельскохозяйственный комплекс, где все сферы дополняют друг друга. Часть людей занимается обработкой и производством, другие снабжают их провизией, третьи заняты логистикой, помогая в нужный момент, когда требуется дополнительная рабочая сила. Этакое многопрофильное предприятие замкнутого цикла. Причём весьма успешное до недавних пор.

Вот я и решил организовать что-то вроде совхоза с последующим созданием кооператива. Форма собственности не важна, лишь бы предприятие приносило прибыль. Пока всё принадлежит казне, но постепенно работники получат паи. Во что это выльется в будущем, не знаю. Но такая форма не самый плохой вариант. Сама идея совхоза мне нравится. Как переходный вариант уж точно. Вон израильтяне как подняли свои кибуцы! Просто пламенные большевики испохабили здравую затею, как и большую часть всего, до чего они дотянулись. В результате борцы за народное счастье уничтожили русскую деревню, угробили сотни тысяч людей, ещё и разрушили сельское хозяйство страны. Учёт и контроль — это хорошо. Только ещё нужны мозги, а их у революционеров не было. Но бес с ними.

Мне вскоре предстоит заселять огромные пространства, которые должны стать житницей России и всего мира. Ага, именно так. Чего мелочиться? Нужно ставить перед собой глобальные задачи. Вариант совхоза или кооператива, имеющего дополнительно мастерские, мануфактуры и цеха, для нынешнего времени почти прорыв. Надо только обкатать идею на практике. Ну и эти хозяйства на треть или половину останутся в собственности казны. Так проще защищать людей от произвола бояр и чиновников.

— Ты плохо знаешь русский народ, Иван. Дай мужику возможность, снабди инструментом и не мешай. Так он тебе рай на земле построит, — отвечаю со смешком. — Вот возьми, к примеру, Чёрную Реку. Монахи выскребали отсюда не только подати, но и деньги, необходимые для развития производства. Ещё и людей впроголодь держали. А я решил отменить налоги на пять лет.

— Так ведь прожрут всё и мастерские порушат, государь! И нельзя мужика баловать! — вскинулся возмущённый Дашков.

— Правильно, народ пока тёмный, и глупо давать ему распоряжаться таким имуществом. Мы оставим людям только пятую часть оттого, что раньше шло монахам. Пусть детей накормят и начнут жить как люди. Остальные деньги ты вложишь в развитие производства, закупку материалов и главное — обучение. Я ведь не просто так приказал открыть школу. Необходимо учить местных не только грамоте, но и объяснять преимущество общинного предприятия. Тебя ждут большие трудности, Иван, — кладу руку на плечо невысокого князя. — Ведь со временем надо передать паи хозяйства мужикам. Значит, сразу начнутся ссоры и прочие непотребства. Человек — это гнусная, жадная, завистливая и неблагодарная скотина. За лишнюю копейку многие сами удавятся и других порешат. Вот нам и надо обдумать наиболее подходящий метод работы. Считай, что ты первопроходец, который может перевернуть жизнь России в будущем. Одно дело — помещичьи хозяйства, где народ работает из-под палки, и совсем другое — когда мужик трудится на себя. Даже метода с батраками сейчас выгоднее, чем крепостное право. Только освободить крестьян в ближайшие годы попросту невозможно. Их можно лишь выкупать, но денег не хватит. Или надо предложить какой-то иной способ. Ведь мужики останутся в государственной собственности. А чего царь и его управляющие там придумали, это уже наше дело. Никто ведь не мешает боярам и дворянам пойти по нашему пути.

Понимаю, что мои рассуждения — детский сад чистой воды. Однако других вариантов у меня нет. Мы уже начали осваивать земли на юге, где запрещено использовать труд крепостных. Есть у нас хозяйства с арендаторами, а где-то землевладельцы сами додумались организовать с крестьянами что-то вроде акционерного общества. Не без моей помощи, конечно. Также с севера переселилось несколько общин, решивших обрабатывать землю сообща. В общем, мы в поиске. Хотя я прекрасно понимаю, что будущее за огромными агрохолдингами. Только на дворе семнадцатый век, и до подобных форм хозяйствования надо дойти естественным путём. И путь этот будет долгим.

А вот в Гороховце сложилась совершенно иная ситуация. Небольшой населённый пункт постепенно становится центром русского ткачества. За последние два года население городка выросло в три раза, и это только начало. Проблема в отсутствие работников, иначе здесь работало бы ещё больше народа. Я ведь запретил использовать труд крепостных. Поэтому купцам приходится выкупать людей, давать им свободу, но после отработки, на что владельцы мануфактур получили особую грамоту. Ещё государственных крестьян им подкинули после ревизии. Не все царские деревни приносят доход и процветают. Убыточных и хиреющих тоже хватает. Вот народ и направляется на юг, либо в такие производственные центры. Вернее, пока только ростки будущих промышленных зон.

Сложностей тоже хватает. Даже не знаешь, откуда может вылезти очередная проблема. Например, в прошлом году взбунтовались мужики трёх деревень, решивших, что их сгоняют с земли. Всякое бывает.

Но надо работать и двигаться вперёд. Я всегда следовал постулату: кто хочет действовать, тот ищет возможности, кто не хочет — ищет причины бездельничать. Он был актуален как для моего небольшого предприятия в прошлой жизни, так и здесь, при управлении огромным государством.

А ещё мне комфортно работать со стоящими передо мной людьми. Не именно этими, хотя купцы Ершов, Канонников, Сапожников, Судоплатов, Селин, Ширяев и Шумилин приятно удивили. Впрочем, как и ещё десяток людей, двигающих русское ткацкое производство. Речь о предприимчивых товарищах, не испугавшихся вложить деньги в новые предприятия. Понятно, что не все занимаются ткачеством, но основная специализация Гороховца именно в этой сфере.

Хватило осмотра цехов, мельниц, складов, больницы и школы, чтобы понять, какая колоссальная работа проделана промышленниками. Да и люди здесь живут в нормальных условиях, не как скот. До нижегородской верфи, конечно, далеко, но там стратегический объект, на который я не жалею средств. И надо учитывать мои рефлексии жителя XXI века, который периодически пытается всех спасти. Правда, многие люди этого не понимают.

Хозяев же мануфактур никто не принуждает. Чистый рационализм, ну и рекомендации Салтыкова, который сейчас главный авторитет в организации производств. Ларчик открывается просто: людям показали цифры роста производительности труда, когда рабочим создаются человеческие условия. И дело не только во внедрении прогрессивных технологий, но и иного отношения к методам хозяйствования в целом. Понятно, что до больничных и пенсий этот век ещё не дошёл, но есть немало способов стимулирования трудящихся. При этом затраты окупаются чуть ли не через год.

— Я несказанно доволен и удивлён! — произношу к вящей радости купцов. — Признаюсь, вы меня даже поразили! Помню, как Гороховец выглядел два года назад, и что предстало передо мной сейчас!

Даю уважаемым людям переварить похвалу. Кроме купцов на встрече присутствуют представители нескольких знатных родов, проживающих в округе. Эти особо не улыбаются, но тоже довольны. Ведь многие верно поняли посыл царя и вложились в производство с торговлей. Думаю, никто пока не пожалел. А значит, надо двигаться дальше.

— Но есть у меня и вопросы, на которые хотелось бы получить ответы, — меняю тон с благостного на более строгий.

Вдруг в помещении одного из новых цехов, где происходила встреча, повисла гробовая тишина. Похоже, Федя, ты делаешь что-то неверно. Судя по всему, народ меня боится. Обидно, однако! Мне ведь не нужна народная любовь или почитание, переживу. С учётом того, что это вещи проходящие. Просто хотелось понимания и возможности вести конструктивный разговор вот с такой публикой. Панибратствовать я ни с кем не собираюсь. Но считаю, что не заслужил опасения и даже ужаса, плещущегося в глазах некоторых присутствующих. А что делать? Такова судьба тирана, которым я потихоньку становлюсь.

— Речь о бумажной мельнице и строительстве шерстяной мануфактуры в Царицыне, которую я отдал гороховецким купцам. Почему тянете? Ведь здесь у вас получилось. Вон даже шинели начали шить, которые народ распробовал и стал носить, — после последних моих слов обстановка сразу разрядились, а народ тихо выдохнул.

Что касается шинели, то она пошла в народ. Естественно, гражданская модель различных видов. Такая одежда легче и неплохо защищает от холода. Не каждый может позволить себе меха. Да и тем же купцам удобнее мотаться по делам в более простой одежде. Скажем так, сейчас шинели активно осваиваются торговцами средней руки и мастеровыми. И, конечно, одежда идёт в армию. Пока только в Первый легион. Как всегда, не хватает денег. Я приказал армейскому начальству незамедлительно оплачивать поставленную продукцию и не плодить долгов. Поэтому интенданты малость урезали осетра и закупают только необходимые вещи. Если дело не касается оружия и пороха. Солдаты должны постоянно тренироваться, поэтому глупо экономить на этом.

Что касается шерстяных мануфактур, то я отдал их на откуп именно гороховчанам, как людям более продвинутым и имеющим капиталы. Сами мануфактуры начали строить близ Царицына, куда кочевники гонят скот. Там сейчас создаётся промышленный кластер размером поболее многих городов. Это ведь не только шерсть с её обработкой, но и мясо, и кожа. Да много всего. Только запущенных предприятий крайне мало, и им не удаётся переработать даже треть сырья.

— Прости, государь. Подвели тебя, но есть на то причины, — ответил за всех купец Никитников, один из богатейших людей страны, хорошо вложившийся в ткацкое производство и не только. — Денег не хватает. Всё в деле, включая займы, выданные особой казной.

Ага, это тоже моё нововведение. Прежде чем организовать банк, мы запустили его суррогат. Что-то вроде заёмной конторы, куда вложился я сам, а также бояре Воротынские, Лыковы, Одоевские и Шереметевы. В общем, богатейшие вельможи страны. Кстати, Никитников немного лукавит. Он и купцы Микляев с Шориным тоже инвестировали в кредитную организацию. И гороховчане получили заём среди первых, как и некоторые нижегородские купцы. Я пообещал пайщикам возместить расходы и пока не требовать от проекта многого. Первые два года кредит вообще беспроцентный, благо сумма вышла небольшая. Когда начнёт функционировать банк, он тоже не будет никому выкручивать руки. Ведь часть займа можно выдать материалами. Правда, возвращать придётся серебром или ходовым товаром, вроде шёлка или шерстяной ткани. Кстати, в Голландии сейчас обучаются целых пять человек, осваивающих банковскую науку. Года через полтора они вернутся, вот и начнём вести современную финансовую политику.

— Все читали последнюю грамоту, изданную Салтыковым? — вообще мной, но это не важно. — Что там написано про паевые товарищества?

Тычу пальцем в дёрнувшегося Ершова. Последнюю методичку обязаны были прочитать все купцы.

— Это особый вид кумпанств, создаваемый несколькими пайщиками и обязательный для учёта в министерстве финансов, государь. Также ему положены поблажки в выплате податей и возможна выдача займа из казны, — отбарабанил Семён.

— Так какого хера вы тянете? Мне вас силком в компании загонять? Даже юродивому понятно, что одному со столь затратным проектом не справиться. Если ставить бумагодельную мельницу, то именно в вашем городе. Ведь у вас в наличии сырьё и рабочие руки. Только нужен размах, дабы обеспечить страну писчей бумагой. Да и европейцы её с радостью купят. Она у нас гораздо дешевле получается, даже дорогу окупает. Те же шведы с датчанами её с руками и ногами оторвут. Я вам уже объяснял, что нужна механизация и большие объёмы. Тем более есть спрос, — произношу и грустно вздыхаю. — А вы боитесь переругаться или будущие прибыли делить не хотите. Глупо. Работы всем хватит, как и дохода. Разве я вас обманывал?

Дружный гул подтвердил, что царь прав и он вообще душка. И это действительно так.

— Для устранения возможных споров и был придуман учёт компании в министерстве финансов. Одновременно ведомство выступает поручителем со стороны государства, что всё будет честно. Сумма немалая, и это насущная необходимость. А шерсть? — развожу руками. — Ведь это быстрые деньги. Чего тянуть? Такую ткань у вас купят все, включая персов. Но государственные нужды первоочередные. Мне теперь каждого купца подталкивать, прося его заработать денег?

Новые возгласы, уже более спокойных купцов, осознавших, что расправа им не грозит.

— Даю сроку три месяца. Если провороните такую возможность, то отдам проект московским купцам с боярами, ещё и деньгами их поддержу. У меня три мастера без дела сидят, хернёй в Оружейной палате занимаются. Я их из немецких земель выписал, хорошим доходом соблазнив. Между тем стране нужна бумага, а вы шевелиться не хотите. Аж расхотелось ещё одно дело вам предлагать.

Здесь я лукавлю. Новый проект потянут именно гороховчане. Не из-за большого ума, а потому что располагают растущими производствами и дефицитными рабочими руками. Иначе мне придётся создавать предприятие с нуля, что долго и муторно. Хотя именно этот бизнес лучше отдать казне. Но я сторонник частного предпринимательства при строгом госконтроле. Ещё и паевого участия казны в стратегических предприятиях вроде УГМК ВТК или железоплавильных заводов. Так будет и в этом случае. Но и мошенничества, как в XIX веке, я не потерплю. Тогда многие дельцы влезали в строительство железной дороги, банкротились и перепродавали собственность государству. То же самое касалось многих заводов, разорённых нерадивыми хозяевами. В этом случае я предпочитаю простой способ решения проблемы — конфискация имущества. Всего. Дабы покрыть убытки казны. А излишне хитрых ждёт долгая дорога на восток.

— Мастера Оружейной палаты изобрели надёжный способ обработки и покраски шёлка. Мне вам объяснять, что это значит?

Судя по выпавшим из реальности предпринимателям, они начали подсчитывать прибыль. В России пока не могли наладить такие производства. Несложно посчитать, сколько стоит отрез готового и окрашенного материала в сравнении с сырцом.

Неожиданно первым в себя пришёл Дмитрий Лыков, младший брат главы княжеского рода. В отличие от других семейств, эти потомки Рюрика торговли и производства не чураются. Потому и вложились во все мои крупные проекты. Заодно подтянули других знатных людей, понявших, что мимо них проплывают большие деньги. По меркам нынешней России, конечно.

— Всё понятно, государь. А как будет строиться компания? И сколько сначала надо вложить в бумагодельный завод?

Вот! Могут, когда захотят. Понятно, что не все воспылали энтузиазмом инвестировать в производство бумаги. Да и многие не потянут переработку шёлка. Там затраты немалые. Ничего страшного. Для купцов победнее у меня есть несколько более скромных проектов.