Темный и Светлая

Глава 10

На площади уже толпился народ. Аристократы выбирали себе места на трибунах – всего там кресел триста, а чернь ждала, когда знать рассядется, чтобы занять пустующие ниши. Судя по количеству сайхов, сразу становилось ясно – больше половины будут наблюдать поединок стоя. Простолюдинов собралось великое множество. Скучковавшись по бокам от рядов кресел, они будто бы увеличили площадь трибун втрое.

Дель в буквальном смысле бросилась под нашу бронемашину, и Дэл помог мне выбраться наружу, не обращая внимания на ожоги от ярких солнечных лучей, радостно штурмовавших открытый люк.

Графиня Медер была вся в лимонном – траурный цвет у фейри и меня будто кипятком обдало. Руки похолодели и покрылись испариной, краска бросилась в лицо. Дель заметила мои переживания и виновато поправила длинное струящееся платье:

– Не пугайся, у сайхов траурный цвет темно-фиолетовый, – извиняющимся тоном сказала девушка. – Одела, честно, без задней мысли и лишь уже на месте дошло.

Пояснения Дель меня совершенно не успокоили, скорее наоборот. Казалось, высшие силы настойчиво намекают на неладное.

В любом случае, делать было уже нечего – поединщики вышли на круглую арену, а мы с графиней Медер поспешно рванули в королевскую ложу. Аристократы разглядывали меня с плохо скрытым любопытством. Даже сайхийская чопорность отошла на второй план. Сначала я не сообразила – в чем дело, но затем дошло – цвет глаз и волос у меня стал почти совсем как у Эзри, родной дочери Ария и знать, понятия не имевшая о мутациях, недоумевала.

Едва мы подошли к центральному ряду, родовитые сайхи встали, пропуская приемную дочь сюзерена и сопровождающую. Поспешно прошествовав мимо них, я нырнула в шатер и плюхнулась в мягкое кресло, наконец-то спокойно вздохнув. Всеобщее внимание жутко утомляло и смущало.

Дель села рядом, ободряюще похлопав по плечу:

– Не переживай! Арий отличный боец, Ррул тоже, остальные восемь – из спецподразделения. Уверена, они их на раз сделают.

И почему чем больше меня убеждали, будто покровитель с легкостью победит противников, тем сильнее тревога подступала к горлу колючим комом? Вокруг шеи точно сжимался стальной обруч, сердце продолжало отбивать барабанную дробь, отзывавшуюся в висках.

Я уставилась в смотровую трубу, закрепленную на специальной подставке – в ней, происходившее на арене можно было оценить не хуже, чем если бы его транслировали лучшие видеокамеры.

В центре места поединка стояла десятка Ария.

Все в белых туниках и брюках они были почти одинаково мощны и высоки. Покровитель и Ррул, пожалуй, даже казались чуть менее массивными, нежели остальные восемь, очень коротко стриженных и с одинаковой великолепной выправкой. За поясами бойцов отряда приемного отца висели сайхийские клинки с железными наплавками, узнаваемые даже в ножнах. Форма их немного напоминала секиру, но я знала, что острия мечей имели волнистую форму и резали плоть как масло.

Так же были вооружены и противники десятки Ария.

Прежде я не видела принца Зетрея, но узнала сразу. Он выделялся среди остальных десяти своих бойцов волосами почти платинового цвета. Удивительно, но королевский байстрюк родился практически альбиносом, как Арий. Только глаза его были не алые, а красно-карие. Лицо принца обладало совершенной, но какой-то отталкивающей красотой. Заостренный нос, тяжелая челюсть и алые губы придавали облику Зетрея нечто хищное. По сравнению с ним покровитель смотрелся намного благородней и выигрышней.

Принц изгнанных и его бойцы были одеты в светло-зеленые туники и брюки. Этот цвет у сайхов нечто вроде визитной карточки незаконнорожденных. Казалось, Зетрей бросает вызов не только Арию и всем, кто не признает полукровок, но и абсолютно любому, посмевшему бы напомнить ему о нечистом происхождении. Толпа аристократов возмущенно гудела по этому поводу, чернь свистяще шепталась. В народе покровителя страшный позор просто родиться байстрюком, но демонстрировать это всем и каждому… для подобной стыдобы даже слова трудно найти.

Принц изгнанных и Арий вышли вперед, оставив шеренгу своих воинов на несколько шагов позади. Оба отсалютовали противнику мечом, нарисовав клинком в воздухе несколько замысловатых узоров. Каждый обозначал символ на древнефейрийском. Покровитель, как действующий сюзерен, первым вернулся к отряду, Зетрей последовал его примеру.

На несколько минут в воздухе зависла звенящая тишина. Казалось, даже ветер стих, не смея нарушить беззвучие легким посвитом, птицы и звери замолкли в ожидании знаменательной минуты.

Арий кивнул, и воины бросились друг на друга. Оскалившись, они размахивали мечами с такой скоростью, что мне с трудом удавалось следить за сверкающими на солнце клинками.

Первое время вообще трудно было понять – кто кого. Белая и зеленая десятка смешались друг с другом. Я инстинктивно схватила Дель за руку, в ответ она сочувственно пожала мою ладонь.

Арий и Ррул выглядели великолепно. Спиной к спине они оборонялись от четверых противников. Как так вышло, что двоих воинов покровителя зарубили сразу, я даже не поняла. Однако стало ясно – воины Зетрея подготовлены лучше, нежели супербойцы покровителя. Не удивительно, их натаскивали все то время, пока наши солдаты просто влегкую тренировались.

Сам Зетрей дрался не ахти и не рвался скрестить меч с Арием. Становилось очевидным – цель противников не подпустить приемного отца к вождю.

– Трус! – выплюнул Арий в сторону Зетрея, едва отбивавшегося от одного из воинов покровителя. Тот даже не среагировал. Принц изгнанных не рвался добыть воинскую славу и уважение аристократии, похоже, ценил невысоко. Главной его задачей оставалось отбить пленных гибридов, дабы их не пытали, не казнили и не продемонстрировали всему народу, что случается, когда кто-то идет против действующего сюзерена.

Здоровенные сайхи, нападавшие на Ррула и Ария, продолжали наступать. Остальной отряд покровителя занимался другими бойцами Зетрея и оказался просто не в силах помочь.

Я вскрикнула несколько раз, истошно и отчаянно, когда один из врагов приемного отца извернулся и вонзил клинок в бок Ария. В следующее мгновение покровитель вернул удар и буквально разрубил туловище нападавшего пополам. Раненый в бок и руку Ррул тоже справился с одним из противников и тут подоспели на помощь бойцы покровителя, наконец, расправившиеся с тремя солдатами Зетрея.

Клинки засвистели в воздухе с еще большей скоростью. Голубые разводы на одежде Ария и лиловые – на тунике Ррула не мешали обоим продолжать драться. Еще удар, еще и еще. Ловко увернувшись от нескольких выпадов, приемный отец все же подскочил к Зетрею. Страх на лице принца изгнанных не скрыло даже сайхийское хваленое хладнокровие, воспитанное в байстрюке. Он дрогнул. Покровитель наступал и наступал, а тем временем шатающийся Ррул зарубил еще двух врагов.

Кажется, воины Зетрея натаскивались на быстрый бой, ибо поначалу явно более сильные, сейчас они уступали бойцам покровителя. Выносливость «наших» радовала и вдохновляла. Арий атаковал принца изгнанных без остановки, и почти каждый раз попадал в цель. Несколько минут – и тело Зетрея упало на траву. Я ожидала, что Меннес хотя бы как-то среагирует. Но он молчал, сидя на первом ряду трибун. Я не видела лица альбиноса-отца поверженного принца. Но сзади он казался неподвижным как статуя, только скулы предельно натянулись.

Еще несколько минут Арий и его воины жестоко расплавлялись с противниками.

А затем, когда последний рухнул с отрубленной головой, покровитель упал на одно колено и … пытаясь встать распластался на земле.

Тот момент сохранился в памяти странными осколками событий и эмоций. Помню, как бросилась к приемному отцу, как его положили на носилки, как ехала вместе с ним в бронированном джипе, в нашу резиденцию.

Помню, как бледный, суетливый Риг обрабатывал раны Ария, как колол его сайхийскими суперсредствами, как меня утешал Дэл, помогавший осторожно ворочать покровителя во время лечения. Помню Зарзена, охраняющего королевские покои и окружившего замок отрядом из двадцати бронемашин.

Дель, снующую туда-сюда по приказу королевского медика, и еще двоих его помощников – не поняла, когда и как они пришли.

Могу сказать одно – в тот момент жизнь покровителя висела на волоске и спасли его каким-то чудом. Но, даже вырвав приемного отца из лап смерти, медики не смогли излечить его так быстро, как хотелось бы.

Раны на недели уложили Ария в постель. Риг и его помощники ухаживали за покровителем, меняли повязки, делали какие-то уколы. Я и Дель кормили его, самолично перестилали постель. Дэл и Зарзен по очереди патрулировали территорию королевских владений на бронемашинах. Идея принадлежала князю Фонти и поначалу я восприняла ее даже с юмором. Дескать, делать вам нечего, вояки неисправимые… Но позже оказалось, что Зарзен и айн понимали ситуацию в Беззане намного лучше меня. Я так привыкла к тому, насколько народ боготворит Ария, что и мысли не допускала о каких-либо волнениях в государстве.

Впрочем, любовь к покровителю у подданных не иссякла, просто они рассуждали иначе, чем мне виделось. Позже, вспоминая тот момент, четко понимала – во многом знать была права. Король, борющийся за жизнь не день и не два, а целый месяц, не способный принимать решения, регулировать работу даже бюро, не тот сюзерен, который нужен стране.

Тем более, стране после таких событий, как убийство Зетрея, ведь он как-никак принц и гибель его сайхи восприняли более чем болезненно. В общем, я оказалась права, но и Зарзен тоже. Его дальновидности можно лишь позавидовать. Правда, я утешаю себя тем, что не настолько хорошо знала народ Ария, и к тому же очень переживала за жизнь покровителя.

Приемный отец постепенно выздоравливал, но настолько медленно, что тревога не покидала меня ни на минуту. Мало того, только Ригу казалось, будто Арий уверенно идет на поправку, королю становилось хуже, и медик с сожалением сообщал неутешительную новость.

Так было раз пять за месяц, вот почему я уже перестала радоваться, когда придворный врач приносил хорошие новости. Скорее настораживалась. Казалось, организм Ария все время балансирует между жизнью и смертью.

Тот месяц я вспоминаю урывками, как и день ранения покровителя. Вся жизнь замкнулась вокруг здоровья приемного отца. Как никогда пришло понимание – он, почти единственное родное существо в чуждом мире, откуда нет выхода. Очаг, опора, само существование которой жизненно необходимо каждому. Дэл видел, что со мной творится, много раз пытался отвлечь рассказами о прошлом своего племени, которые прежде так нравились. И вообще, если бы не он, я, вероятно, забывала бы есть, пить и даже спать. Айн следил за распорядком дня и буквально насильно тащил меня от кровати Ария в столовую, где ждала сытная трапеза, в спальню. Без древнего варвара, не исключено, что я вновь угодила бы в больницу – из-за переутомления и недоедания последствия отравления ощутимо давали о себе знать. Страшно подумать, как отозвались бы они, если бы не забота Дэла…

С каждым днем Зарзен все мрачнел. Он неизменно заходил побеседовать с Арием и в последнюю неделю месяца покровитель с соратником выгоняли меня за дверь и общались очень тихо. В итоге, я позвала Дэла и попросила подслушать. Это было не слишком-то честно, но айн без единого вопроса согласился.

Чем дольше он вникал в беседу старых товарищей по оружию, тем сильнее хмурился. Наконец, увел меня на кухню, налил успокоительного чаю, который рекомендовал Риг, и прямо в лоб сообщил:

– В стране зреет смута. Аристократы хотят поставить наместника, пока Арий болеет.

В ту минуту показалось, что просто грохнусь в обморок. Новость ошеломила, лишила дара речи. Дэл сгреб меня в охапку, уселся на диван и разместил у себя на коленях.

– Эзра… Это не конец света, – спокойный, даже деловой тон айна немного мирил с ужасами вокруг, – Арий поправится и снова займет трон. Но сейчас есть текущие дела, которые нужно решать, а он не в силах. Пойми. Такой исход даже лучше, чем если твой папаня, еще не окрепнув примется за государственные дела.

Рассуждения айна меня совершенно не убеждали. Внутри росла какая-то странная паника. Казалось, нас с Арием окружают враги, стремящиеся сместить покровителя и, возможно, даже убить. Увы! В тот момент, в моих поступках было мало логики. Полагаю все дело в постепенно просыпающихся способностях. Из-за переживаний по поводу болезни Ария, я перестала обращать внимание на изменение в организме, списывая все странности на препараты, рекомендованные Держковым и адреналин.

А зря! Эмоции окружающих вдруг то пьянили, подобно крепкому алкоголю, то давали невиданные силы, из-за которых я несколько раз ломала мебель и с корнем вырвала пару дверных ручек… Только спустя несколько месяцев мне удалось проанализировать те события. От страха за жизнь приемного отца я совершенно перестала контролировать просыпающиеся таланты, не замечала их. И это было роковой ошибкой, которая слишком дорого стоила мне и тем, кто любил запутавшуюся однокрылую.

Впрочем, все мы отлично мыслим задним числом…