Темный и Светлая

Глава 11

(Дель)

– Лестата-а-а-а!

– Иди к черту Горлин!

Так начинается каждый день в индивидуальном сумасшедшем доме имени семейства Медер.

У родителей брак по договоренности семей. Прежде у сайхов такое практиковалось сплошь и рядом с попеременным успехом. Поженить моих было, думается, самым глупым из всего, содеянного их высокородными кланами. Ни внешне, ни по характеру, ни по темпераменту этим двоим не суждено было стать парой. Это все равно, что поженить антилопу и, например, лису. Или арбуз и банан… Даже в страшном сне сложно представить более неподходящих друг другу супругов.

Оцените! Мама двухметровая красотка с такими формами, что закачаешься – роскошная грудь, крутые бедра, тонюсенькая талия – все при ней, как и при мне, собственно. Длинные каштановые локоны великолепная Лестата – так прозвали маму при дворе с ее первого выезда в свет – всегда заплетает в причудливые косы. Именно от нее мне достались глаза цвета лесного ореха и персиковая кожа – самый красивый сайхийский оттенок. Порой в недоумении гадаю – а что я унаследовала от отца-то? Рост у меня почти как у мамы, все остальное – тоже.

Горлина при дворе прозвали гномом и вполне заслуженно. Папаня великолепной Лестате едва до груди достает. Оно, конечно, удобно во время постельных игр… Ой! Извините, не туда занесло.

Итак, мне повезло, что природа смилостивилась и не наградила кирпичного цвета глазами и волосами как у папани. В свете это, правда, считается красивым. Но только не для меня. Кожа у Горлина розоватая, и хотя, люди восхищаются подобным оттенком, по мне он уж слишком поросят напоминает.

Мама одевается в струящиеся платья, в пол, с расклешенными рукавами. Отец – в доисторические камзолы, расшитые золотом и драгоценными камнями, весящие больше него самого и эти ужасные кальсоноподобные бриджи. Причем, непременно кошмарных оттенков, прозванных смертными «вырви глаз». Несколько раз мы с мамой пытались выкрасть эти шедевры портняжного искусства, подкинутые семье Медер, похоже, из особой ненависти, сдав их в человеческий музей. Но нас поймали, отчитали и конфисковали трофеи.

В общем, маме с папой не то, что жить под одной крышей, а даже ходить по одному парку противопоказано.

Но они живут и тянут эту лямку уже бог знает сколько столетий. Даже меня родили. Непонятно как! Ни разу не видела их хотя бы целующимися. Да что там целующимися, просто касающимися друг друга. У меня ощущение, что маму от отца воротит как от клопа…

Итак, ежедневный будильник-родительская ссора сработал как обычно.

Я вскочила, словно ошпаренная, будто за пятьсот лет не привыкла к подобному и понуро пошла в ванную.

Месяц выдался просто кошмарный. Арий три недели лежал при смерти, Эзра бродила по королевскому дворцу подобно тени, впав в какую-то странную тихую истерию. Дэл пытался утешить ее, как мог, и впервые в жизни я восхитилась айном. Прежде считала его казановой, буяном и невоспитанным хамом. А вот сейчас… Если бы вы видели, как Видар заботился о начальнице! Заставлял есть, принимать лекарства, назначенные Держковым, укладывал спать, порой почти насильно, успокаивал всякий раз, когда Эзра впадала в панику. Древний варвар, как любила называть Дэла наша принцесса, всегда был рядом – двадцать четыре часа в сутки посвящая себя ее нуждам, ее проблемам, ее переживаниям. Не думала, что этот свирепый воин, еще недавно менявший любовниц подобно перчаткам, беззастенчиво оценивающий слабый пол по экстерьеру, точно породистых лошадей, может настолько всего себя отдать женщине.

«Ты моя», – часто повторял айн Эзре. Но, думаю, скорее все было наоборот. Видар принадлежал начальнице – целиком и безраздельно. Поразительным казалось мне, что в те дни Дэл совершенно забыл о собственных делах и нуждах. Не помню, когда он последний раз пил кровь и даже намекал Эзре на любовные ласки. А уж кто-то, я-то знаю – какое либидо у нежити, мама все уши прожужжала.

Впрочем, хорошенько поразмыслив, удивляться перестала. Вероятно, так и должен вести себя мужчина, с характером и темпераментом Дэла. Мало найдется существ, способных так ненавидеть, так хладнокровно убивать и, логично предположить, что любить и оберегать айн будет тоже по-особенному.

Правда, Эзра то ли не понимала всей глубины чувств своего древнего варвара, то ли ей было настолько не до него, что начальница так и не заметила очевидного. Дэл никогда не смог бы отказаться от нее, отпустить или нечто подобное. Айну легче было бы просто сгинуть.

И дальнейшие события подтвердили мои догадки в полной мере.

В тот день, с которого я и начала повествование, едва я понуро вышла из душа, позвонил Зарзен, попросив срочно прибыть в особняк Ария. Никогда не слышала, чтобы прошедший огонь и воду в войне сверхов князь Фонти, сохранявший хладнокровие во время беспощадных пыток, безудержных гуляний и перед лицом смертельной опасности, выражался так сбивчиво и эмоционально. Он даже не смог толком объяснить – в чем дело.

Я наспех оделась в желтые легинсы и блузу, нацепила балетки, которые держала для экстренных случаев, когда может понадобиться быстро убегать и выскочила наружу.

Ррул весь месяц провалялся в постели с тяжелым ранением, в итоге из всех приближенных Эзры под рукой осталась только я. Не сетую, не подумайте. В кои веки нашелся кто-то, о ком хотелось заботиться, подруга, чья судьба тесно сплелась с моей. Устала от векового одиночества. Правда, недавно появилось еще одно существо, скрасившее его и сделавшее жизнь приятной, наполненное чудесными событиями. Но с ним я в последние недели виделась лишь пару раз – кутерьма в поместье Ария совершенно не оставляла времени на что-то еще.

В тот злополучный день наш шофер Олден как обычно решил сразить меня собственным невероятным видом. Одутловатое лицо и почти бесцветные серые глаза водителя давно меня не удивляли. Но сегодня он надумал одеть футболку, облегающую пивной живот, весь из непонятных, ассиметричных складок и обвислую грудь. Как обычно брюки Олдена сходились только ниже пупка, а на руках торчала густая поросль волос, видимо, компенсирующая абсолютно лысый череп.

Я села на заднее сиденье огромного белого автомобиля, похожего на человеческие лимузины и авто понеслось по сайхийским горам.

Не знаю, чем Эзре нравятся наши серпантинные дороги – то тебя подбрасывает в воздух, то прибивает к сиденью. Экстрим, да и только. За пятьсот лет привыкнешь и не к такому, но ничего удивительного, и уж тем более, приятного в подобном не вижу.

Минут через двадцать вдалеке показался дворец Ария, и причина странного поведения Зарзена стала более чем понятной.

Вокруг замка толпились «сливки» неформальной ячейки вечно бунтующей и всем недовольной знати, громко требуя допуска к монарху. Когда машина остановилась подле родовитых демонстрантов, я попыталась пробиться ко входу в резиденцию. Но не тут-то было. Зарзен, стоя среди колонн, пытался образумить забияк, объясняя, что Арий сейчас не в состоянии общаться, но вскоре лично выйдет к подданным.

–Вы обманываете нас! Он давно умер! Страна погрязла в хаосе! – кричали бесноватые аристоктары. – Либо вы пустите нас во дворец и покажете сюзерена, либо мы войдем сами!

Я даже сообразить ничего не успела, как толпа рванула к дверям, смела Зарзена и хлынула внутрь. Примерно шестьдесят сайхов, буквально внесли меня во дворец, и тут случилось уж совсем поразительное.

На лестнице стояла Эзра, рядом с ней возвышался Дэл, с мечом наголо, готовый убить за свою женщину любого.

– Дальше вы не пройдете! – крикнула начальница, величественная даже в синем кардигане и лосинах… Черт! Она никогда не научится одеваться как истинная сайхийка. Впрочем, айн в своей белой футболке и черных джинсах неплохо смотрелся рядом с принцессой.

– Эзра! Я вызову подкрепление! Давай позволим им взглянуть на Ария, так выиграем время! – убеждал принцессу айн, не обращая ни малейшего внимания на то, что «они» слышали каждое слово.

Толпа неадекватных выскочек попыталась подняться к Эзре, но она вдруг будто окаменела. Серьезно! Начальница замерла, как статуя, и казалось, от нее исходит странное синеватое сияние! Черт! Так выглядит сильнейшая сайхийская магия!

Никто даже сообразить ничего не успел, как один за другим бесноватые аристократы рухнули за белокаменный пол дворца Ария… Замертво.

Эзра истошно завопила, бросилась к погибшим, бормоча:

– Я только пыталась заставить их уйти, напитав страхом… Я не хотела! Не хотела! Я не такая-я-я-я-я!

Ее вопль разнесся по дворцу как крик дикой птицы, обнаружившей разграбленное гнездо с останками птенцов. Дэл попытался обнять начальницу, но она отскочила от айна как ошпаренная и вскрикнула:

– Ты! Это ты сделал меня такой!

– Эзра! – вопль древнего варвара заставил стены дрогнуть. – Не надо так! Я для тебя… Ради …Эзра… Давай все обсудим…

Начальница не слушала, по щекам катились слезы, все тело содрогалось от рыданий. Айн попытался снова приблизиться, но она опять метнулась в сторону и выкрикнула: – Вы с Арием, ты и сайхи! Вы сделали меня такой! Я не хочу! Не хочу! Не хочу!

Секунда и принцесса исчезла… буквально.

– Что? – мой возглас растаял в пространстве.

Видар медленно опустился на белокаменные ступени и обхватил голову руками.

– Дэл! Куда она пропала? – пыталась я растормошить айна, но он не реагировал. Казалось, Дэл вообще ни на что не обращал внимания.

И только Зарзен, показавшийся из комнаты Ария, ведя под руку короля, громко ответил:

– Она напиталась страхом и телепортировалась.

Хотела спросить дальше, потому что прежде не замечала за начальницей таких способностей, но тут вскочил с места Дэл. Рано я удивилась депрессивной реакции айна на пропажу Эзры. Он бросился к безжизненным телам и принялся швырять их в закрытую дверь настолько метко, что та всякий раз распахивалась, пропуская очередную жертву принцессы.

– Убирайтесь! – орал Видар так, что, кажется, даже стены завибрировали. – Будьте вы прокляты-ы-ы!

Когда дверь открывалась, пропуская очередного покойника, Дэла обдавало солнечным светом, и кожа его все больше покрывалась ожогами. Сходила, обнажая мышцы. Думаете айна это остановило? Ничего подобного! Он продолжал до тех пор, пока вся груда останков не переместилась на призамковую территории. Силищи вампиру не занимать, тем более, такому древнему. Посему диковинные украшения очутились достаточно далеко от дворца. Некоторые повисли на идеально постриженных деревьях, другие аккуратно легли вдоль аллей, напоминая «веселых Роджеров», руками указующих путь к пиратским сокровищам. Зрелище было бы жутко смешным, если забыть о том, что речь шла о родовитых сайхах.

– Что ты творишь? – возмутился Арий, выругавшись на древнефейрийском.

– Убираюсь! – дурным голосом прорычал Дэл, сдобрив фразу грязными выражениями на родном наречье.

Великий, как часто называли Ария, набрал в рот побольше воздуха, намереваясь выдать нечто еще более смачное. Вообще, думается, эти двое могли бы долго играть в пинг-понг самыми доисторическими и наиболее витиеватыми ругательствами всех времен и народов… Я живо представила подобную эстафету нецензурной брани… Не судите строго! Мы месяц на нервах, надо же как-то расслабляться! Но… Дэл резко крутанулся и улетел, не обращая внимания на горящую плоть.

Я видела, как он достиг границ сайхийского мира и исчез за входом. Странно, но сегодня айн вызывал больше сочувствия, нежели Арий и Эзра вместе взятые. Поэтому я порадовалась, что в мире людей ночь и хотя бы там Видар быстро восстановится.