Тень

Глава 19

Глава девятнадцатая.

Рейдерский захват.

Август 1994 года.

Частный дом в центре Города.

— Признавайся, это ты прислал вчера корреспондента?

Я открыл глаза и тут же закрыл — надо мной нависала, очень сердитая, доктор Кросовская.

— Признаюсь — я. И не только на вчера, он с тобой будет две недели ездить.

— Зачем? Он мне сильно мешает, лезет под руку со своим фотоаппаратом, постоянно задает дурацкие вопросы…

— Потерпишь. Ты теперь не просто рядовой доктор, ты теперь юное лицо Городского отделения Либеральной партии…

— Почему Либеральной? Мне они не нравятся, там у них главный — дундук какой-то…

Ну да, есть такое дело. Глава Городского отделения похож на деревянного дуболома, обряженного в камуфляж. Но это только маска, сурового старого солдата, не знающего слов любви, на самом деле он далеко не дуболом.

— Ира, придется потерпеть. Тем более, что в партии власти тебя совсем не ждут, ни за какие деньги, а у коммунистов все еще печальнее. Так вот…

— Ты что, еще и деньги заплатил?

— Ну не совсем деньги, скорее бартером рассчитался…- я вспомнил торг в больничной палате: — Но заплатить пришлось…

— И что с этим журналюгой? Ты имей в виду — мне с больными хлопот полон рот, а тут еще этот… «Доктор, а зачем вы это делаете?» — передразнила Ира кого-то, постаравшись скорчить отвратительную рожицу: — Мне одна бабка после этих вопросов знаешь какой скандал устроила⁈

— Ира, солнышко…- я присел на кровати и ухватив горячее тело подруги, жадно прижал ее к себе: — Привыкай. Скоро в нашей областной «молодежке» выйдет серия репортажей под лозунгом «Журналист примеряет профессию». Там три репортажа будет посвящены героическим будням врача «Скорой помощи», доктора Кросовской.

— Да ну тебя! — Ира шлепнула меня ладошкой по руке, что поползла под тонкую ткань водолазки: — Я иногда не знаю, ты шутишь или нет…

— Все! Забудь про шутки. Все слишком серьезно. Мне от тебя надо, чтобы ты получила решение собрания трудового коллектива, что он на общем собрании выдвинул тебя кандидатом в депутаты…

— Паша, я конечно попробую, но ничего не обещаю. И у нас всех собрать — проблема еще та. Ты же знаешь, что у нас врачи и фельдшеры сутки через двое работают?

— Ира…- я поцеловал девушку в ладошку: — Все в твоих руках. Ты же с других смен народ знаешь?

— Ну конечно знаю.

— Так завтра не спи до обеда, а на «пересменку» сбегай и собери у них подписи, образец я тебе сегодня вечером дам…

— Нахал! Я не сплю до обеда! — меня попытались стукнуть, но я соскочил с кровати и принялся одеваться — итак на работу опоздал, уже на два часа.

— Раз не спишь, тем более сходи. Все пока, я побежал. — я на бегу погладил сунувшихся ко мне собак и выскочил за калитку.

Завод. Здание заводоуправления.

— Привет!

Буркнул мне директор, когда я заглянул в его кабинет: — Проходи. Что там с квартирами?

— С квартирами? — Черт, черт! Черт! С попытками устроить судьбу моей подруги, я совсем забыл про обещание разобраться с проблемами сдаваемого дома. Хотя даже один раз рассказывал Григорию Андреевичу, что там все в процессе и есть положительная динамика.

— Извините, что вы сказали? — на мгновение я выпал из реальности и пропустил что-то важное в речи директора.

— Я говорю, что совсем охренели! Требуют практически столько, сколько мы за квартиру внесли… Ты разберись там, а то надоели, со своими звонками.

У меня ослабли ноги. Мало того, что я упустил момент и не решил вопрос с жильем, так какие-то жулики раздобыли телефон директора и что-то с него требуют. А если это не жулики, а настоящие застройщики, а я уже сказал, что вопрос решается…

— Да, я все понял, сейчас же займусь. — я тихо вышел и аккуратно прикрыл дверь директорского кабинета.

Тихий центр. Улица Переворота.

Ответы на свои вопросы я получил прямо у ворот на строительную площадку. Мужчина, что разгружал «жигулевскую» «шестерку», вынимая из багажника банки с краской, на строителя не был похож совершенно, и я задал ему мучавший меня вопрос — «Что, собственно, говоря, происходит?»

— А вы что — на собрании не были? — Подозрительно уставился на меня мужчина.

— Нет, конечно. Я из командировки только что вернулся, а жена у меня с ребенком маленьким сидит, она даже не поняла, какие деньги с нее по телефону требуют.

Оказалось, что всех «инвесторов» вызывали на общее собрание три дня назад, где представители застройщика, невинно возводя глаза к потолку, сообщили, что сданный государственной приемной комиссии дом не может быть введен к эксплуатацию, так как, при приеме и испытании труб отопления со стороны МУП «Сила», вверх взметнулся фонтан воды, слава Богам, хоть не кипятка.

— Так, а мы тут при чем? — я пожал плечами: — До начала отопительного сезона еще далеко. Пусть берут и меняют трубы, если какое-то говно подсунули…

— А застройщики сказали, что они укладывали новые трубы. Для разбирательства вызвали представителя завода, но он приедет только в конце июля, потому как производитель своей вины не чувствует, так как уверен в качестве своей продукции.

— И в чем проблема то? — я не понимал, из-за чего столько волнений у людей: — Ну переложат трубы, или отремонтируют, и все. Отопление то можно и зимой запустить, или осенью…

— Да ни будет никакого отопления…- досадливо сплюнул мужик: — Выяснилось, что сумма за подключение к теплу и электричеству была отправлена куда-то не туда и теперь с нас требуют еще доплатить деньги…

— И много? — осторожно уточнил я.

— Много. –мужчина назвал сумму, составляющую примерно десятую часть от стоимости квартиры, после чего вновь горестно сплюнул и потащил свою краску в сторону распахнутого подъезда новостройки.

— Бля…- я завертелся на месте, не понимая, куда бежать и за что хвататься. Я наврал директору завода, что у меня «все на мази», а теперь оказалось, что все гораздо хуже, чем я мог себе представить. Не знаю, что там «замутил» мой бывший сосед, разговор которого с прорабом новостройки я случайно подслушал, но, возможно, что их разговор касается совершенно другой аферы, о которой я пока даже не знаю. Заявиться к директору и заявить, что я «все порешал», и надо всего лишь доплатить десятую часть от стоимости квартиры? Сослаться при этом на законодательство, которое допускает увеличение стоимости подрядных работ на эти же десять процентов? Боюсь, что «Биг Босс» меня не поймет. Он глубоко в душе немец и к своим копейкам относится очень-очень трепетно. Да еще вопрос касается и квартиры главного бухгалтера, с которой у меня пока прекрасные отношения. Но это только пока. Ведь в эту стройку самых главных персоналий завода затащил именно я, обещая им вовремя сданный дом в тихом центре, по вменяемой цене. А тут получается, что нет ни вовремя сданной квартиры, ни вменяемой цены. И я опасаюсь, что режим наибольшего благоприятствования к моей фирме, когда я получаю свой эквивалент пяти тысячам долларов каждый месяц, может смениться на режим «а кому сейчас легко!» и мои счета будут просто отправлять в картотеку, где безнадежно болтаются миллион таких же бумажек, которые никто не собирается оплачивать…

Мне срочно нужна достоверная информация, осталось только суметь ее получить.

Офис застройщика.

— Здравствуйте, капитан Громов, отдел дознания Дорожного района…- удостоверение я сунул под нос секретаря в приемной, дал девушке несколько секунд, чтобы пробежать глазами по строкам документа, после чего захлопнул его: — Нам поступило заявление от гражданина Соколова Григория Андреевича о мошенничестве при продаже квартиры в вашем новом доме. Где тут у вас бухгалтерия?

— Вам, наверное, надо предварительно переговорить с нашим юристом…

— Милая девушка…- обесцвеченная блондинка, с аппетитной фигурой, что сидела в приемной фирмы –застройщика, и явно исполняла не только секретарские обязанности, возмущенно фыркнула. Видимо, девушке, за совместительство, много платят и милицейский капитан для нее не фигура.

— Милая девчушка. — по слогам повторил я: — Если бы в уголовно-процессуальном кодексе были слова «юрист предприятия», я бы к нему бы обратился, но там есть только статья «Выемка документов», поэтому я пойду в бухгалтерию…

— Но вы не можете…

— Какая забавная девчушка… — я понял, что разговор с «блондой» не складывается и вышел из приемной, благо, что выяснить, где располагается бухгалтерия можно у первого же, встреченного в коридоре, сотрудника.

— Здравствуйте. — я широко распахнул дверь в кабинет с табличкой «Бухгалтерия»: — Главного бухгалтера где могу увидеть?

— Что вы хотели? — приятной полноты брюнетка лет тридцати пяти даже не подняла голову от бумаг.

— В идеальном мире пригласить вас на свидание, но так, как мы не в идеальном мире живем, то изъять документы по факту мошенничества при продаже квартир…

— Вам надо переговорить по этому поводу с нашим юристом…- отрезала главный бухгалтер: — Он сейчас в суде, обещал быть после обеда.

И, демонстрируя, что разговор окончен, дама уткнулась в бумаги, разложенные по всему столу.

Мне оставалось только беспомощно хватать ртом воздух, как беспечной рыбе, вытащенной на берег. У этой конторы или могучая крыша, либо они тут все непуганые…. Короче, непуганые.

Я рассказывал, что, если у тебя достаточно денег, то ты можешь предусмотреть и обойти многие неприятные для себя моменты. Так вот, в отличие от прошлой жизни, где я в молодости при получении «получки» занимался, в основном, раздачей долгов, сейчас у меня деньги есть. Я расстегнул молнию небольшой спортивной сумки, висящей на плече, достал оттуда видеокамеру «Панасоник», включил запись и приник глазом к видоискателю, одновременно навалившись второй рукой на кисть женщины, лежащей на краю стола.

— Здравствуйте, отдел дознания Дорожного РОВД, капитан Громов. К нам поступило заявление гражданина Соколова Г. П. о том, что ваша организация, вместо того, чтобы передать гражданину полностью оплаченную квартиру, вы требуете с него оплату, угрожая, что дом, принятый государственной комиссией, не будет подключен к теплу и электрической энергии… Это правда?

Женщина попыталась выдернуть руку из-под моей ладони, но я только сильнее прижал ее к столешнице.

— Так это правда?

— Вам надо разговаривать об этом с нашим юристом. Как я сказала, он будет после обеда…

— Но вы же главный бухгалтер здесь?

Женщина с ненавистью смотрела на меня и молчала, как партизанка на допросе, пришлось надавить на руку чуть сильнее, так, что хрустнули косточки.

— Я вас еще раз спрашиваю — вы главный бухгалтер? — объектив видеокамеры неотрывно смотрел в лицо главного бухгалтера, и та, вынужденно, кивнула.

— Тогда я прошу вас выдать мне заверенные копии вот этих документов.

— Я вам уже сказала…

— То есть вы отказываетесь выполнить законные требования сотрудника милиции? Вынужден предупредить вас об административной ответственности за такие действия…

— Я вам уже сказала — ждите нашего юриста! И отпустите наконец мою руку… — я отпустил ладонь главбуха и отступил на шаг, что она, вероятно, восприняла, как победу, что было весьма самонадеянно.

— Уходите отсюда, не мешайте нам работать. — меня опять принялись старательно и глупо игнорировать.

— Я вас официально предупреждаю, что вы нарушаете закон, и я вынужден вас задержать. — я снова шагнул к столу, не прекращая видеосъемки: — До утра посидите в камере, а завтра поедете в суд, ну а там, просидите в камере с бомжами, сколько суток вам судья определит…

— Что? — на лице дамы было написано такое искреннее недоумение, что мне даже стало немножко ее жалко. Некоторые люди, почему-то, готовы совершать самую разнузданную дичь, искренне не считая, что за это их может настигнуть ответственность, причем, весьма суровая. Я сам не дам себе соврать, что от тюрьмы и камеры зарекаться нельзя.

— Вера Федоровна, что вы его слушаете? — за моей спиной раздался гнусавый голосок: — Давайте я наших мужиков приглашу, и они этого типа выбросят отсюда?

Не дождавшись ответа начальницы, к выходу продефилировала высокая и худая, как палка, девица в очках из тонкой металлической оправы. Несмотря на летнюю жару, девушка была одета в толстый свитер ручной вязки бордового цвета, который ей совсем не шел.

Я не стал ждать подхода упомянутых «мужиков», а продолжил гнуть свою линию.

— Вера Федоровна, прошу вас собрать ваши вещи и проследовать за мной. Вы задержаны за совершение административного правонарушения, предусмотренного кодексом о административных правонарушениях «Злостное невыполнение законных требований сотрудника милиции». Если вы не будете выполнять мои требования добровольно, к вам будет применена физическая сила и специальные средства.

Я демонстративно убрал камеру в сумку, правда съемка продолжалась, а линза объектива выглядывала из расстегнутой застежки — «молнии», но Вера Федоровна вновь все истолковала неправильно.

— Пошел вон, ублюдок! — прошипела она, и ее, некогда милое личико, стало вдруг некрасивым: — Пошел на хер отсюда, мент поганый! Завтра на коленях ко мне приползешь вот только поздно будет, урод…

По моим расчетам пленки в камере оставалось минут на пятнадцать, поэтому надо было заканчивать.

Сверкнули в солнечном свете хромированные кольца «браслетов», одно из них вжикнуло и, провернувшись на оси, с коротким жужжанием зафиксировали пухлое женское запястье. Пока главбух неверяще хлопала, жирно намазанными тушью, ресницами, я аккуратно отодвинул из-под нее стул и взял ее под руку…

— Пойдемте, уважаемая…

Визг женщины заполнил небольшое помещение бухгалтерии и жестко ударил по ушам. Мне никогда не научиться так сочно визжать, как умеют делать женщины. Времени оставалось совсем немного, и я потянул даму на выход, но она повела себя очень глупо — не переставая визжать, вцепилась руками в край стола, да так сильно, что кончики пальцев у женщины побелели.

Наверное, со стороны это выглядело некрасиво — «личный состав»

бухгалтерии смотрели на нас, одинаково выпучив глаза и приоткрыв рты, но я на такие женские фокусы давно разучился рефлексировать. Отпустив локоток дамы, я уперся, как бурлак на Волге и дернул наручники за второе кольцо. Громогласный визг, который должен был парализовать меня, как большинство мужчин мгновенно сменил тональность, преисполнился болью и искренним недоумением — почему-то женский крик на меня не подействовал, а хромированное колечко наручников больно впилось в запястья. От неожиданности главный бухгалтер выпустила стол, который чуть не опрокинулся и бумаги разлетелись с него во все стороны, и сделала пару шагов за мной. Я почти победил, осталось только решить, куда тащить свою добычу, ведь служебного кабинета в Дорожном РОВД я лишился…

— Что здесь происходит? — за моей спиной с грохотом распахнулась дверь и послышалось судорожное дыхание нескольких людей.

Я обернулся, потянувшись свободной рукой к кобуре, висящей на поясе — как я понимаю, прибыли местные «мужики».

Весь проем двери занимал высокий мужчина в сером костюме и уверенным, симпатичным лицом, из-за его плеч и сильных рук выглядывало несколько мужских лиц, что смотрелись попроще.

— Задержание вашего главного бухгалтера из-за неповиновения моим законным требованиям.

— Это с каких пор насилие над женщиной…

— Уважаемый! — перебил я мужика в сером костюме, чему он несказанно удивился: — У вас в конторе каждое слово или действие сотрудников только ухудшает ситуацию. Я пришел, представился, показал удостоверение, предъявил запрос, в котором написано копии каких документов вы должны представить для рассмотрения заявления гражданина отношении вашей компании. Что я услышал в ответ? Отказ, оскорбления, унижения, угрозы…

— Алексей Михайлович, я ему всего лишь ответила, что он должен дождаться Сережу…- зарыдала за моей спиной главбух, тоскливо тряся наручниками.

— Алексей Михайлович, я вас тоже уведомляю, что я не обязан дожидаться ни Сережу, ни Витю, ни Славу, кем бы они ни были. Вы обязаны принять от меня бумагу и выдать копии документов. Я и так пошел вам навстречу, не требуя оригиналы документов…

— Послушайте, капитан, Сережа наш юрист и мне кажется, что вам следовало, прежде чем…

— Я не собираюсь с вами спорить. — я вновь поймал второе, свободное кольцо наручников и дернул его, так что бухгалтер только ойкнула: — Я задержал человека и должен доставить его в РОВД для завтрашнего суда и последующего административного ареста. А Сережа или Витя может привести все указанные в запросе документы ко мне в кабинет. Пойдемте, Вера Федоровна, а то вы себе руку можете изрезать…

— Вам никто не говорил, что вас гнать надо из органов? — директор не собирался освобождать мне проход: — У нас тут десяток свидетелей, которые завтра подтвердят, что ничего подобного, в чем вы обвиняете порядочную женщину, не было и в помине, а вот вы, напротив…

— А почему не сегодня?

— Что «не сегодня»? — не понял местный босс.

— Почему вы не сегодня отправитесь выручать Веру Федоровну? — я переместился, встав за спиной главного бухгалтера: — Вы хотите, чтобы женщина провела ночь в вонючей камере, в компании «бомжих» и прочих уголовниц, чтобы ее к утру раздели, а то, не дай Бог, чего и похуже сделали… Почему вы решили протянуть время именно до завтра, а не пойдете выручать своего доверенного человечка сегодня?

— Но я не знал…- растерялся главный: — Я не думал, что сегодня…

— Вот видите, вы ничего не знаете, но куда-то лезете. — я грустно покивал головой: — А вы знаете. Это я вам, как юрист юристу говорю, что ваше действия можно истолковать как призывы к массовым беспорядкам? А там уже «десяточку» можно получить.

— Какую «десяточку»? — поразился Алексей Михайлович.

— Так по это статье меньше не дадут. Вы только что угрожали мне, что организуете десяток свидетелей, которые будут лгать, оправдывая правонарушительницу…- я поднял руку главного бухгалтера вверх и позвенел «браслетами»: — А, между тем, мои слова подтвердит видеозапись…

— У него камера была, он все записывал… — прохныкала Вера.

— И запись до сих пор ведется… Стоять! — я демонстративно ухватился за рукоять пистолета и щелкнул предохранителем, глядя прямо в глаза шагнувшего в мою сторону местного главаря: — Если кто-то попытается помешать мне вывести отсюда задержанную, я кого-то сегодня точно застрелю…

— Вера…- помотал головой Алексей Михайлович.

— Что, Алексей…- с надеждой вскинулась моя жертва.

— Какая же ты «тормознутая»! Не могла сразу про камеру сказать. — местный босс повернулся к мужикам, все еще толпящихся за его спиной: — Товарища, расходитесь по своим местам, мы во всем разберемся…Я сказал, расходитесь!

После окрика директора, «мужики» торопливо принялись «расходиться», видимо местный босс был в большом авторитете.

— Товарищ капитан, а не могли бы мы пройти в мой кабинет, и попытаться разрешить наше недоразумение? Только, желательно, без записи.

— Разговаривать с вами будем здесь. — я чуть притопнул ногой: — А то я только за порог, как нужные документы исчезнут, или Вере Федоровне наручники снимут, вместе с кистями… А красавицы ваши пусть пока погуляют…

Я дождался пока «девушки» — бухгалтера вышли из помещения, подтащил несчастного главбуха к батарее отопления и пристегнул ее за толстую металлическую трубу, после чего выключил запись камеры и шагнул к директору.

— Теперь можно и поговорить. Что вы имеете мне сказать?

— Что вас интересует, конкретно? — директор строительной компании уселся на скрипучий стул, подхватил со стола шариковую авторучку и принялся нервно ее вертеть.

— Меня интересует, на каком основании не сдается дом и какую доплату вы требуете с жильцов?