Тень

Глава 20

Глава двадцатая.

Лицедей с чемоданом.

Август 1994 года.

Офис строительной фирмы.

Директор помолчал, а потом махнул рукой и с видом человека, бросившегося в пучину, выдал:

— У нас кассир пропал, а теперь оказалось, что несколько платежей ушло совсем не туда, куда следовало. Несколько очень крупных платежей.

— Заявление подали?

— Пока нет. — директор отвел глаза: — Наш начальник службы безопасности сказал, что своими силами решит вопрос…

— И что он сделал, для решения этого вопроса? — иронично переспросил я: — Он у вас откуда? Из милиции или КГБ?

— Он военный, подполковник. — гордо заявил мне директор: — Он несколько раз проверял квартиру кассира, но там никого нет, только телевизор все время работает, наверное, забыла выключить. Что он еще собирается сделать, чтобы разыскать наши деньги, он не сказал, ссылается на секретность.

Был бы я настоящим милиционером, я бы, безусловно, потребовал подать мне сюда Ляпкина-Тяпкина, вернее начальника службы безопасности… Но я милиционер насквозь фальшивый и встречаться с местным «безопасником» мне совсем не с руки, поэтому я ограничился требованием представить мне данные кассира.

— С этим все понятно, но, а причем тут люди, кто вложил деньги в стройку? Они же полностью рассчитались по договорам, и теперь у них осталась одна обязанность — получить ключи от квартиры и подписать акт приема-передачи…

— Ну, не совсем так. — директора опять отвел глаза: — По договорам они, в первую очередь инвесторы, которые должны покрыть все затраты на строительство, в том числе и дополнительные расходы…

Я тяжело вздохнул. До решения Верховного суда, который установил, что «дольщики» попадают под защиту закона о правах потребителей оставалось еще долгих десять лет.

— А что у вас с трубами?

Мило улыбаясь, мне объяснили, что новенькие трубы, на которые были истрачены приличные деньги, испытания не прошли. Безусловно, если бы у конторы были деньги, они бы приобрели эти несчастные трубы, но деньги пропали вместе с кассиром… В общем, жильцы должны понять и простить.

— Я, наверное, вас сильно огорчу, товарищ директор, но у гражданина, который обратился в милицию с заявлением…- я многозначительно постучал по папке, лежащей на коленях: — Совершенно иное мнение по этой ситуации. У него по договору сказано, что если он внесет в течение двух месяцев оговоренную в договоре сумму в кассу вашего предприятия, или передаст вам строительные материалы, на эквивалентную сумму, то его обязательства считаются выполненными в полном объеме. А все ваши неприятности относятся, скорее к гарантийным случаям. Вы же сами установили гарантию на строительные и прочие работы, кроме отделочных, сроком в пять лет? И, хотя я не цивилист, но юридический закончил, и я с позицией юриста заявителя согласен. А там люди не простые, ой не простые… Мне кажется, зря вы это затеяли, не получите вы от них денег. И не надо на меня так смотреть, я от этих людей денег не брал, мне надо просто заявление списать в архив побыстрее, а кто из вас кому заплатит — мне, честно говоря все равно. Ладно, это дело десятое. Что с вашим главбухом делать будем?

Я бесцеремонно ткнул пальцем в притихшую даму, все еще пристегнутую наручниками к батарее отопления.

— Вам не кажется, что мы могли бы…

— Прошу прощения, но подобное поведение я терпеть не намерен…- я вступил на тонкий лед блефа: — Поэтому…

— Давайте, мы ее сами накажем, в своем, так сказать, коллективе…

— Ну хорошо, давайте попробуем. Мне надо от вашего главного бухгалтера объяснительную, в которой она подробно напишет, что она грубо и непозволительно вела себя в отношении сотрудника милиции, не выполняла его законные требования, ругалась нецензурной бранью, в совершенном искренне раскаивается и просит взять ее на поруки трудовому коллективу.

— Разве это все обязательно? — директор вопросительно изогнул бровь.

— Конечно, и это не обсуждается. А то получится, что меня здесь всячески оскорбили, унизили и, не побоюсь этого слова, напали, а я это просто так спустил? Нет, такого не будет. И то, не факт, что я смогу оставить это без последствий. Мне придется над этим вопросом очень серьезно поработать.

Пока главный бухгалтер писала объяснительную, роняя соленые слезы на бумагу, я истребовал с директора ходатайство от имени трудового коллектива, что они берут буянку и скандалистку на поруки, и только после этого, собрав стопку документов, отстегнул несчастную руководительницу бухгалтерской службы от батареи и сухо попрощавшись, вышел из кабинета. На лестнице мне попался навстречу мужчина лет тридцати, одетый в белый костюм, что торопливо взбегал по ступенькам. Оглядев меня подозрительным взглядом, «белый костюм» продолжил свой забег, а я сел в машину и бросил папку с документами на заднее сидение.

Из незастёгнутой папки выскользнул незнакомый мне конверт, и я был точно уверен, что еще двадцать минут назад у меня его не было. Вытащив из кармашка двери перчатку, я аккуратно подтянул конверт к себе и, не оставляя на нем отпечатков, отогнул клапан. Деньги, не очень много, но тысяч десять точно есть. Сука! Неужели это провокация и меня сейчас будут задерживать? Я бросил взгляд влево-вправо, ничего подозрительного не заметил, после чего дал по газам, стараясь быстрее уехать отсюда подальше. Перед поворотом со стоянки я бросил взгляд в зеркало заднего вида и увидел выбегающего из офисного здания «белого костюма». А это еще хуже. Скорее всего, это и есть местный юрист, как его там зовут? Сережа, кажется. И если я сейчас уеду, то этот Сережа или Слава начнет разыскивать меня в местном РОВД… А это очень-очень плохо. Лучше, все-таки, не уезжать…

Я вытащил деньги из конверта, который вытолкнул на улицу, после чего его подхватил свежий ветерок и унес одну из улик моего грехопадения куда-то в сторону Реки, а деньги я, без стеснения сунул в бумажник, где они смешались с моими купюрами, почти честно заработанными. Сам же я переключился на «R», и сдал задом к крыльцу, на которое поднимался «белый костюм». Услышав за своей спиной скрип шин по асфальту, мой преследователь обернулся и замер у двери в здание. Ну а я выключил зажигание и устроился поудобнее. Постояв пару минут, «белый костюм» неторопливо двинулся в мою сторону, подошел к моей двери и поманил меня пальчиком.

— Маму свою так подзывать будешь. — буркнул я и проехал пару метров к воротам, делая вид, что меня действия этого типа не интересуют. Не знаю, кто этот тип, но наглость его не знает границ. Подождав пару минут я снова переместился на пару метров ближе к воротам, показывая свою готовность уехать. Мужик поняв, что времени у него не остается, решительно подошел к машине, дернул дверь, но тут его ждал облом, дверь была заперта.

— Здравствуйте, вы что-то хотели? — я чуть-чуть опустил боковое стекло.

— Кассету отдай. — потребовали от меня самым решительным голосом.

—?!. — чуть не сорвалось с моих губ, но я вовремя захлопнул рот. С этого типа станется записать наш разговор на диктофон, поэтому я решил, что разговаривать с ним необходимо согласно учебника по этикету.

— Вы заболели, уважаемый? — сформулировал я первую фразу, а дальше пошло уже легче: — Вы требуете, чтобы я отдал вам доказательство по административному правонарушению?

— Ты деньги взял! — заорал «белый костюм», видимо надеясь меня пристыдить.

— Так пиши заявление, если я что-то у кого-то взял. Пока-пока. — я то думал, что тут действительно кто-то крутой, а тут какой-то недоумок, у которого хорошего только красивый костюм. Не обращая внимание на мечущегося возле запертой двери «коллегу», я задумался о том, что делать дальше.

Разыскивать кассира? Не уверен, что она еще жива. Хотя, с другой стороны, возможно она просто дура, которая просто прикарманила деньги и прогуливает их где-то в Сочи… Блин, как мне не хватает легального статуса. Сейчас бы установил, вылетала ли дама куда-то, выставил ее в розыск…

Тип в белом костюме стучал по стеклу пальцем, уговаривал отдать кассету… Вот далась ему эта кассета? Тут такие деньги ушли в неизвестном направлении…

Центральный район Города.

В дверь квартиры, в которой, согласно данных, полученных у застройщика, проживала кассир строительного треста, звонить мне пришлось минут пять, прежде чем стеклышко дверного глазка потемнело.

Не знаю, почему я продолжал настойчиво звонить — мне все время казалось, что за металлической дверью кто-то ходит.

Начальника безопасности я, кстати, видел. Усатый мужик с типичным «военным загаром» — кисти рук, шея и лицо, сидел в оранжевом «Москвиче» у соседнего подъезда и пил кефир из стеклянной бутылки. Меня он кстати, тоже заметил, проскользнул вслед за мной в подъезд, и долго стоял на лестничной площадке первого этажа, пока не убедился, что доктор приехал на третий этаж, а не на пятый.

Какой доктор? Доктор — это я, благо, что белый халат у меня уже много лет имеется, а докторский чемодан притащила Ирина, когда мы с ней съехались. Дополняли портрет «доктора» марлевая повязка и очки с простыми стеклами.

В квартиру на втором этаже я зашел на несколько минут, заставив открывшего мне дверь мужика поставить галочку на бланке вызова, что он в услугах врача «скорой помощи» не нуждается. Где я взял бланки вызовов вы, надеюсь, уже догадались?

Убедившись, что усатый мужик вернулся в свой «Москвич» и принялся допивать кефир, высоко запрокидывая дно бутылки, я потащил тяжеленный металлический ящик с красным крестом на боку, на пятый этаж.

К моему удивлению, через пять минут дверь открылась, только не в нужную мне квартиру, а расположенная напротив.

— Вы кто? — на пороге стояла сурового вида бабуля, держащая в руке телефонную трубку на витом проводе.

— Я? — я недоуменно осмотрел себя от носков кроссовок до марлевой повязки, ожидая всего, чего угодно, к примеру, что я забыл снять форменные брюки цвета маренго, с красным кантом по бокам.

— С утра был врачом. — закончив осмотр, уверенно заявил я пенсионерке.

— Люся, к тебе врач приехал…- доложила в трубку моя собеседница и я понял, с кем она разговаривает: — Дойдешь до двери?

Дверь нужной мне квартиры распахнулась сразу, и на пороге образовалась сильно пожилая женщина с клюкой и телефонной трубкой в другой руке.

— Но я вас не вызывала. — подозрительно глядя на меня, заявила пенсионерка и для убедительности пристукнула палкой.

— Хорошо. — я улыбнулся под маской: — Скажите свою фамилию, имя, отчество и распишитесь за ложный вызов…

— Какой такой ложный вызов? — не поняла бабуля.

— Ну как, врача гоняете туда –сюда, бензин тратится, а кто-то помощи своевременно не может получить. Штраф за это дело полагается, пять тысяч рублей…

— Так, ну вы тут разговаривайте… — услышав про штраф, соседка из квартиры напротив резко захлопнула дверь.

— Сынок, какой ложный вызов? С утра голову печет, видимо давление скачет… — бабулька развернулась и опираясь на клюку, двинулась вглубь квартиры, а я, подхватив чемодан и тщательно вытерев ноги о сухую тряпку на пороге, шмыгнул за ней вслед, тщательно заперев за собой металлическую дверь. Бабуля прошла в небольшую комнату, всю обстановку в которой составляло большое кресло, стоящее в паре метров от тумбы с телевизором «Сони Тринитрон» и застеленной кровати.

— Так на что жалуетесь? — я зашел в кухню, с удивлением обнаружив возле раковины множество пустых банок из-под консервов «Перловая каша с говядиной», подхватил табуретку и двинулся к бабуле, уже уткнувшейся в экран телевизора.

— Да давление скачет с утра…

— Ну давайте мы вам его замеряем…- я вытащил из докторского чемодана чехол с тонометром, свинтил аппарат и намотал манжету вокруг предплечья пенсионерки, начал качать грушу, поймал подозрительный взгляд пенсионерки, и вспомнил, что до автоматических приборчиков еще лет двадцать. Схватив бабку за запястье, я нащупал жилку и стал делать вид, что считаю пульс.

— Какое у вас обычное давление… А что принимаете? Могу вам посоветовать, если скачки давления небольшие, то или кусок селедки съесть или чаю сладкого…- забрасывая «пациентку» вопросами и «рекомендациями», я судорожно думал, как перевести разговор на разыскиваемую мной кассиршу…

— И чем вы питаетесь, Людмила Васильевна? Надеюсь не теми ужасными консервами, банками от которых вся кухня заставлена?

Бабуля недовольно поджала губы, после чего обрушила на меня девятый вал информации.

Дочь ее, Юлия Матвеевна Прохорова, совсем с ума сошла, бросила мать и умчалась со своим дролей куда-то на курорт, не приготовив больной матери ни продуктов, ни запаса лекарств. Вытащила из кладовой ящик с консервами, который хозяйка дома купила на волне какой-то очередной паники, то ли по поводу исчезновения соли, то ли подорожания гречки, и заявила, что, так как срок годности мясорастительных консервов подходит к концу, то маме необходимо все это съесть, благо возиться не надо — открыла банку и подогрела на сковороде, с лучком, яичком и кетчупом…

— Так. А кто вам банки открывает? У вас же…- я кивнул на стоящую у кресла клюку, на что бабка только усмехнулась.

— У меня сынок только ноги плохо ходят, а в руках сила еще есть, я банки только так открываю…

— Понятно. Но ведь это очень вредно в вашем возрасте, там же транс-жиры и пальмовое масло напихано…

— Не знаю сынок, масла в банках я не ощущаю, а жир нормальный, свиной. Как поджаришь на сковородочке…

— Чем вы еще питаетесь? А то, на одних консервах язву можно заработать.

Бабка рассказала мне, что ее все в принципе устраивает. Пока дочь жила с ней, пенсионерка постоянно была вынуждена вертеться у плиты, так как Юлия готовить ленилась…

— Зато она мне ананасы обещала привезти, сынок. Ты ананасы ел?

— Ел, бабушка, вам может и не понравится, они на любителя. — буркнул я: — А из какой страны ананасы дочь обещала привезти?

— А я страну не запомнила, я в географии не сильна…- огорчила меня бабуля: — Знаю только, что у них короля имя смешное, как масло называется…

Порядковый номер действующего короля с «масляным именем» Рама я не помнил, но вот страну определил с вероятностью в сто процентов.

— И сколько вам еще ананасов ждать осталось?

— А вон у меня в календаре помечено. — Бабуля ткнула в настенный календарь: — Через шесть дней моя вертихвостка прилетит. Хоть бы мужика нашла какого путного, а то этот Мишаня…

— Вы бабушка запирайтесь за мной, если снова плохо станет, в «ноль три» звоните. — я начал собирать чемодан: — И дверь никому не открывайте.

— Так я, сынок, никому не открываю. — бабка протянула мне руку, и я помог ей встать с кресла: — А тут шлынлают все время какие-то баптисты или бандиты. Я соседке звоню, а она в глазок смотрит и мне говорит, стоит открывать или нет… Сегодня вот сказала, что доктор приехал… А так я все время в кресле сижу и телевизор смотрю. Я его и не выключаю даже, все не так скучно

Ну, с такой системы опознания «свой-чужой» усатый «безопасник» строительного треста сюда не скоро попадет. Правда непонятно, почему они просто не позвонили по телефону, если бабка с кем-то разговаривает. Ну, в конце концов, меня это слабо интересует, мне бежать пора. День отлета и день прилета я знаю, туристическую фирму, что отправила беспутную кассиршу в «страну улыбок» я почти достоверно определил по рекламному проспекту, лежащему на шкафу.

Частный дом в центре Города.

— Что послезавтра делаешь? — Ирина встретила меня на пороге, из кухни доносился запах пирогов: — Я бы хотела куда-нибудь прокатиться, а то лето скоро закончится…

— Привет. — я ухватил с блюда румяный пирожок, оказавшийся с капустой: — Скажи, у тебя паспорт заграничный есть?

— У меня нет. А к чему вопрос? У Светки есть.

— Вопрос пока ни к чему, просто опрос населения. — я задумался: — А есть поблизости фотография Светки?

Фотография Светки поблизости оказалась, и Светка была родной сестрой моей подруги, которая жила в Томске и занималась «бизнесом».

Светка, судя по фотографии, была очень похожа на Ирину. Выглядела сестра старше, разница в возрасте была в два года, только волосы Светы были обесцвечены и носила она немного другую прическу.

— Ты что делаешь? — забеспокоилась доктор Кросовская, когда я, как заправский режиссер, навел на нее сцепленные в виде рамки, пальцы рук.

— Скажи, а ты не хотела бы стать блондинкой?

— Вот еще! — фыркнула Ирина: — Волосы жечь я не собираюсь!

— А если очень надо?

— Зачем.

— Ну ты же хотела развеяться? Вот, предлагаю скататься в Таиланд, на несколько дней и развеяться.

— А как же паспорт?

— Ну, скатаешься по паспорту сестры, я сто раз так делал…

Ира посмотрела на меня, как на психа, покрутила пальцем у виска и бросилась к духовке, где, как раз, доходила очередная партия пирожков.