ТОЧКА РОСЫ [версия 1.1]

Глава 11. Ки

Нужно было садиться в машину. Но я не смогла не оглянуться. Оазис, все его стекло и блеск — померкли. Ни одна грань не сверкала на солнце. Он будто умер. Погас. Высокие окна не подсвечивались зеленым. Антенны, солнечные панели не проворачивались вслед за ходом солнца. Я переглотнула. Маска натирала кожу. Ветер выл. Мертвый, как и те башни, что мы покидали. Жизни, ни позади нас, ни на мили вокруг, не было.

— Куда мы? — поправляя маску, спросила я почему-то шепотом.

— Есть одно место, — начал Хэл, но не закончил, ухватился за бампер машины.

Его шатало. Я метнулась к нему, обхватила за торс.

— Мы поедем туда, — твердо произнесла в ответ на его нахмуренный взгляд. — Назови координаты.

— Они кочуют. Надо искать, — пробурчал Хэл. — Я поведу.

— Нет, — все так же твердо ответила я, усаживая его на заднее сидение. — Тебе надо отдохнуть.

Пригодились все мои оставшиеся силы, чтоб снова выудить из памяти уроки отца. Я отчаянно цеплялась за видение салона древнего, проржавевшего «Ягуара». Он выглядел явной рухлядью. Но работал исправно. «Импала», простоявшая без дела несколько дней, тоже не подвела. Мы двинулись аккуратно.

Я не могла вспомнить, как везла Хэла в Оазис. Нужно было поблагодарить Связь или наоборот проклясть ее, я не знала. Это было за пределами моего сознания. Только сосредоточенность и красная пыльная дорога. Снова.

— Как оно выглядит? То, что мы ищем, — не оборачиваясь, обратилась я к Хэлу.

— Шатры, вагончики на колесах, — устало ответил он.

— Как у Мэмми? — уточнила я.

— Вроде. Только больше. Что-то вроде передвижного сада, цыганский табор скорее. Все расписное, цветастое. Караван, только без верблюдов, — Хэл подавил зевоту.

— Если хочешь, поспи, — я мягко улыбнулась. — Серьезно. Тебе надо отдохнуть.

В голове не укладывалось все это. То, из чего я его вытащила. То, за что его приговорили к этой ужасной процедуре. То, во что хотели его превратить. То, как его сломали. И то, откуда он вот такой пришел.

Дорога позволяла течь мыслям ровно и стабильно. Не было ни поворотов, ни крупных камней под колесами. Машина двигалась легко. Она рассекала горячий воздух своими сверкающими боками плавно. Пустынный жар обтекал ее, не проникая вовнутрь. Очиститель работал исправно. Кто и для каких целей подлатал «Импалу», осталось тайной. Но этот вопрос оставался абсолютно праздным, не имеющим значения в нашей с Хэлом реальности.

Что в ней было на тот момент? Связь. Она ровно пела внутри, шла по венам. Но с ней я начала свыкаться. А вот с увитыми цветами старинными стенами сада? С их теплотой и шершавостью, с гладью озера, с поднимающимся паром над фарфоровой кружкой? С отчаянием в глазах сестер, матери, отца, со всей это странной, абсолютно нереальной жизнью как могла я свыкнуться? С вонью и холодом казармы, со смертью, которая плясала перед глазами? Это было сложно. Я видела там, на Диске, странный чудный мир. Мир, которого до того момента не было у меня. Он рухнул на меня. И я все боялась, что он раздавит меня. А он просто влился в мою реальность, соединялся с ней. И укреплял нашу Связь.

Я вела машину по выжженной планете, я вырвала Хэла из рук Верховного Эола, я несла в себе заряд шаровой молнии. И до нервного тика боялась, что не смогу ужиться с вселенной Хэла, с его миром. Я рассмеялась, сама не ожидая того, громко, надрывно. Мой Связанный подскочил сразу. Заморгал растерянно.

— Ты чего? — произнес встревожено. — Тэсс?

А я не могла остановиться. Все смеялась и смеялась. Даже, когда из глаз брызнули слезы. Они закрыли обзор. Лились и лились. Пришлось остановить машину. Я всхлипывала и давилась ими. Размазывала по лицу. Смех смешался с ними. Стал хриплым. Я смеялась и ревела.

— Тэсс, — Хэл обхватил меня за плечи. — Тэсс. Успокойся, слышишь?

Но меня все трясло и трясло. Объятие стало крепче. Хэл умолк. Я уронила голову на ладони. Эта истерика отбирала все силы. Остановиться было невозможно.

Дверь хлопнула. И вот Хэл уже сидел рядом. Гладил по волосам, по плечам. Притянул к себе, зажал, поглаживая по макушке.

— Поплачь, — просто произнес он.

Слезы почти иссякли. Я свернулась в его руках. Уткнулась носом в ворот его комбинезона. От него пахло химией и гелем для рук. Неприятный комок поднялся изнутри, вызывая новый приступ истерики. Перед глазами четко высветилась ладонь Эи и то, как она превращалась в пепел. Я вздрогнула. Хэл прижал еще ближе. Положил ладонь на макушку, наклонился.

— Тише, тише, — произнес он едва слышно. — Когда ночь придёт, и погаснет мир, лишь луна даст нам свет неземной, страх уйдет без следа, о, уйдет навсегда, если ты будешь рядом со мной.

Я слышала, как стучит его сердце, как дрожит его голос. Звуки песни, будто через невидимую мембрану, отдавались во мне. Связывали нас еще крепче. Еще правильнее.

Он пел. Тихо-тихо. Видения уходили. Стиралось лицо Эи, ее душераздирающий крик, петляющие коридоры Оазиса Эолов, его потухшие, умершие в один момент башни. Не было больше ни страха, ни слез. Была прямая дорога. И было кочующее вдоль этой дороги убежище.

— Нам надо найти его очень быстро, — Хэл расположился на пассажирском сидении и сосредоточенно разглядывал пустыню. — Можем опять нарваться на Падальщиков.

— Кто они? — не удержалась я. — Ты один из них?

— Нет, — Хэл зажмурился, потирая виски. — Но я какое-то время работал на них. А потом, — он сделал паузу, распахнул глаза, — «уволился». Теперь они будут меня искать. И захотят спросить за неотработанные долги.

Он сцепил руки за головой, откинулся назад, вытягивая ноги. Закрыл глаза.

— Как увидишь цветные фургоны в пустыне или зелень какую, буди.

— Зелень? — удивленно воскликнула я. — Серьезно? Они возят за собой растения?

— Да, вроде как, — Хэл медленно зевнул. — Под колпаками. Находят заброшенный Оазис, выгружают все это и, пока не восстановят, дальше не двигаются.

Мне очень хотелось увидеть все это своими глазами и расспросить Хэла подробнее. Но пока я переваривала информацию и удивлялась, он задремал. Я бросила взгляд на его истончившиеся черты — и решила не трогать.

Сон Хэла не продлился долго. И не от того, что мне удалось так быстро отыскать кочующий по пустыне чудо-сад.

Они просто сидели на барханах. И в этот раз их было больше. Их свирепые, обветренные лица я разглядела сразу. Фигуры, бросающие ломаные тени в свете закатного солнца, не двигались. Они будто вросли в землю.

Я оглянулась на безмятежно спящего Хэла и добавила скорости. Падальщики не двигались. Они не гнались за нами, не размахивали битами. Они знали, что мимо нам не проехать.

Машина начала буксовать. Ветер донес победный вопль. Падальщки поднялись со своих песчаных насестов и направились к нам. Я вдавила педаль в пол. Автомобиль дернулся и заглох. Хэл встрепенулся.

— Чего? — заморгал он глазами, фокусируясь, и добавил, встречаясь взглядом с одним из Пальщиков: — Да твою ж…

Нас выволокли молча и быстро. Мы едва успели нацепить маски. Руки мне скрутили сразу. Приставили к спинам щупы.

— Осторожнее, — гаркнул длинный худой Падальщик, поправляя маску. — Эта девочка убивает одним прикосновением.

Он плавно отделился от кривой тени дерева, что торчало из мертвой почвы. Медленно, словно желая загипнотизировать своими движениями, двинулся ко мне.

Остальные зашептались. Я только и смогла расслышать слова «отряд», «батареи» и «Оазис». Те, что меня скрутили, предупредительно избегали трогать мои ладони и открытую кожу.

Хэла я не видела. Его оттащили дальше. А длинный уже нависал надо мной, покачиваясь в каком-то одному ему слышном ритме.

— Если будешь себя хорошо вести, мы его небольно убьем, — наклоняясь ближе к моему лицу, бросил он небрежно, и, крутнувшись на одной ноге, добавил: — Хэл, голубчик, как я рад нашей встрече.

Хэл что-то ответил презрительно. Я не слышала что именно. Кровь бухала в ушах. Уловила только интонацию.

— Глупый-глупый мальчик, — нараспев произнес длинный. — Откуда вдруг такой однобокий взгляд на жизнь? Связался таки с плохой компанией? Ц-ц-ц. Вот Эя, к примеру, мыслит шире.

— При чем тут эта сука? — зарычал Хэл.

— Не надо голос на меня повышать, — длинный перестал раскачиваться и сразу как будто выше стал.

Темные глазища занимали большую часть тонкого лица. Левая бровь была презрительно выгнута, отчего лицо казалось маской демона. Я видела такие в книгах мамы. Тонкий нос с горбинкой только усиливал это впечатление.

— Эта сука, как ты изволил выразиться, обладает потрясающей широтой взглядов. Не то, что этот ваш Ки. Ему, видите ли, мараться не хочется об таких, как мы, — длинный вздохнул, театрально схватился за тощую грудь. — Это так обидно. Но мы возьмем свое. Почти уже взяли! — гаркнул он неожиданно сильно. — Так ведь?

Падальщики одобрительно заулюлюкали в ответ.

— Так я все это к чему, — уже спокойнее продолжил длинный. — Долг мы с тебя списываем. Даже убивать не будем. Представляешь, как тебе повезло? Ее вот забираем, а тебя отпускаем. Ты свободен, Хэл Хоуп.

Это его «свободен» неприятно чиркнуло по памяти.

— В прошлый раз ничем хорошим это не кончилось, — пробурчал Хэл.

Он все еще находился где-то позади меня. Это начинало причинять боль.

— О, ты о методах Эи? — длинный усмехнулся. — Мы, конечно, собираемся в коалицию. Но в некоторых вопросах исповедуем диаметрально противоположные идеи. И когда я говорю «свободен», я имею в виду именно свободу. Тем более что оборудованием, стирающим личность, мы не обзавелись. Пока.

— Вы ее не заберете, — прошипел Хэл.

— Позднее зажигание, да, мальчик? — продолжал веселиться длинный. — Они все-таки задели твое сознание? Какая жалость.

— Не заберете, — процедил Хэл.

Слова, которые он произносил, звучали будто с задержкой. Видимо, длинному это надоело.

— Хватит! — он схватил меня за ворот, резко дернул. — Девчонка с нами. А этот, — он зловеще ухмыльнулся. — Он меня утомил. Пусть проветрится.

И потянул меня за собой по песку.

— Проветрится? — выпалила я, спотыкаясь на ходу. — Как?

— Вниз головой. Своей отбитой, глупой головой, — произнес длинный. Его пальцы буквально приковали мой взгляд. Длинные, тонкие, они гипнотизировали сильнее странных его движений.

— Вы же сказали, что он свободен! — крикнула я, сопротивляясь захвату.

— Я передумал, — ответил тот, кивая куда-то в сторону. — Этот парень вдохновил. Меня Зэт звать. А тебя как?

Я дернулась. Но этот Зэт держал сильно. Тонкие пальцы сжимали ткань как тисками. Я дернулась еще раз.

— Слушай, — произнес Зэт почти миролюбиво, не сбавляя шаг. — Еще раз дернешься, пожалеешь.

— И что вы со мной сделаете? — выпалила я, пытаясь попадать в его шаг.

— Лучше тебе не знать, милая.

Хэл остался где-то позади. Зэт вышагивал ровно, как цапля. Половина его отряда осталась с Хэлом. Остальная часть разбрелась по пустыне. Только трое сопровождали нас.

— Куда вы меня ведете? — сбивчиво спросила я.

— Ты большая ценность, милая. Мы ведем тебя туда, где за тебя дадут настоящую цену, — Зэт посмотрел на меня с жуткой нежностью.

— К Эе? — я вздрогнула.

— Нет. Ты вырубила их Оазис. Сожгла под корень ее Диск, — с нескрываемым восхищением произнес Зэт. — Это ж надо ж! Ты настоящий брильянт. А Эя не единственная Высшая.

Интонация его речи ходила то вверх, то вниз. Некоторые слова он выкрикивал высоким, истеричным голосом. «Как будто мало того, что он движется, как змея», — подумала я мельком, завороженная колебаниями его тонкого тела.

— Вот как? — сказала я, чтоб только прервать этот поток мыслей и прийти в себя.

— Только в другой раз будь паинькой, — он широко улыбнулся. Не сжигай Высший Мастер Диск. Их не так уж и много. Всего три-четыре, на всю Систему Мира. Было больше. Но этот старый дурак принял реальную жизнь…

Двое громил, что шли за нами, закивали согласно. Третий — тщедушный, с хитрым прищуром мутно-серых глаз — был задумчив. Он смотрел на всех исподлобья. Перекатывал в руках шипованную биту. И молчал.

— Ты брильянт, милая! — распевал Зэт, задевая и меня своей амплитудой так, что я тоже нехотя начала раскачиваться. — Брильянт чистой воды! А сколько за тебя дадут! И не только воды. Энергии, почвы. Может, даже целый Оазис. Мы станем богаты…

— Зэт, — мутноглазый остановился, кинув биту в песок. — Давай еще раз все взвесим.

— Чего это? — Зэт засеменил к нему, таща меня за собой. — О чем тут думать, Эвр?

— Ну, хотя бы о том, что эта древняя сука может запросто нас обмануть, — тот в ответ только качнулся и сел на песок. — Обсудим?

— Это ты хорошо придумал, — прошипел Зэт, возвышаясь над ним, и ослабляя хватку. — Самое главное вовремя.

Я, выпав из его змееподобного поля воздействия, тут же пришла в себя.

— И все-таки, — упираясь кулаками в песок, пробубнил Эвр. — Я думаю, мы имеем право голоса. Или я ошибаюсь?

— Ну что ты, — улыбка Зэта стала еще более змеиной. Он выпрямил плечи, будто добавив себе роста. — Конечно. Это же ты все состряпал. Ты ходил к Эе на поклон. Ты унижался и пресмыкался. Ты!

Эвр вскочил. Двое остальных Падальщиков тупо смотрели на то, как он и Зэт стоят друг напротив друга. За нахмуренными бровями буквально читалась тугая работа мыслей. Они будто скрипели, как плохо смазанные колеса. Мой взгляд был прикован только к ним двум.

А Зэт уже истерически кричал. Что мало им того, что он выведал у Хэла, как искать влагу в пустыне, «откуда этот тонконогий знает об этом, другой вопрос. Мне вообще кажется, что он знает больше, чем говорит». Что все они, до единого, пропали бы без него. И что это он, рискуя собой, пошел на сделку с Высшей. Наладил с этим «осиным гнездом» постоянную связь, следил. Полез в Оазис, пробил бак нашей с Хэлом машины.

— И что? — только и спросил Эвр.

— Как что? — взвизгнул Зэт. — Как что? Я все это время сидел в пустыне. Ждал. Руку поранил, пока бак пробивал. Пока Эя раны зализывает, я этих двоих словил. Ей все равно, кому я девчонку отдам. Все они звенья одной цепи, проржавевшей, старой цепи. Несчастные дураки! А я раз — и все сделал!

Хватка на моем запястье совсем ослабла. В пылу спора Зэт, кажется, совсем забыл обо мне. Я попыталась вытащить руку. Но он сразу обернулся ко мне, сверкнул глазищами.

— Далеко собралась? — прошипел тихо.

Я нервно сглотнула. Как я собиралась сбежать?

— Двинули! — скомандовал Зэт.

Но его соратники были настроены на совсем другое.

— Не двинем, — просипел один из громил. — Пока все еще раз не обсудим. Имеем право!

— Я говорю, двинули! Меня ждут, ее ждут!

— Мы просто хотим свое право голоса, — не унимались Падальщики.

— Свиньи! — выкрикнул Зэт, глядя на своих подельников. Глаза его, кажется, стали еще больше. — Тупые свиньи! Вам мало того, что я все это провернул? Того, что почти обвел вокруг пальца Эолов? Того, что эти высокопарные ублюдки узнали о нас? Признали нас?

— Мы хотим голоса!

Зэт дернул меня в сторону, но из хватки не выпустил. Падальщики бросились на него в мгновение ока. В их движениях была та же безумная свирепость, что и в выражениях лиц. Она выделяла их. Даже у Зэта, под напускной шутовской его личиной, скрывалась ярость. Желание владеть всем. Забирать, красть, убивать за ресурсы, использовать только по своему усмотрению. И ни с кем не делиться. Даже со своими собратьями.

Зажужжали щупы, звякнули цепи на битах. Зэт покачал головой из стороны в сторону и стал в стойку. Я мешала делать маневры — и он оттолкнул меня. Бросился вперед с каким-то звериным рыком. Остальные Падальщики среагировали диким ревом. Я только увидела, как налились кровью три пары глаз, как оскалились рты. Воздух начали резать жужжащие звуки.

С секунду я судорожно соображала. А уже через мгновение неслась по пескам в ту сторону, где мы оставили Хэла. Падальщкики бились за меня, за награду. Кувыркались в пыли и песке, в попытке достать друг друга, ударить сильнее, вырвать у противника оружие, право на воду, воздух, жизнь… Это было кошмарным проявлением убиваемого невидимым врагом мира. А я должна была продолжать свой бег.

Показалась трасса. Где-то там было иссохшее, покореженное жаром дерево. Его голые ветви бросали тени ниже по трассе.

Солнце почти село. Я не знала, как смогу найти Хэла в стремительно опускающейся темноте. Температура воздуха резко упала. Холод уже начал пробираться под одежду, а я все брела в поисках чертовых деревьев. Там я оставила Хэла и желала его там же и найти.

Он висел на одной из кривых веток. Падальщики подвесили его вниз головой, предупредительно забрав респиратор. Ветер играл с его волосами.

Я подбежала так быстро, как только смогла. Обхватила его. Попыталась распутать веревки, которыми обвязали его Пальщики. Судорожно ощупывала связанные запястья, при этом пытаясь снять Хэла с его импровизированной виселицы. Промёрзшие пальцы плохо слушались меня. Но я не сдавалась. Я что-то шептала, просила Хэла о чем-то. И упрямо развязывала узлы.

— Поймала! — только и крикнула, приземляясь на жесткие камни, сбитая упавшим сверху Хэлом.

— Молодец, Тэсс, — послышалось из упавшей за это время темноты. — Держись.

— Хорошо, — как могла бодрее выкрикнула я и вырубилась.

А когда наконец-то пришла в себя, увидела улыбку и знакомые колдовские глаза.

— Добро пожаловать в семью, девочка, — произнес Ки спокойно и обнял меня.