ТОЧКА РОСЫ [версия 1.1]

Глава 15. Точка

— Ты можешь лучше, я знаю, — Ки не хмурится, но что-то в его голосе, в словах, обращенных к ней, заставляет Тэсс день ото дня все глубже и глубже уходить в себя, в те воспоминания, которые она надеется оставить для самой себя. Ей отчаянно хочется верить, что именно они помогают ей оставаться самой собой.

Внешне почти ничего не изменилось. Но. С того момента, как, по словам Ки, Точка запросила свою цену в виде растаявшего, исчезнувшего в белом свете Хэла, Тэсс все меньше и меньше передвигалась вне четырех светлых стен своего бокса. Она прятала голову в плечи и отыскала широкое одеяние с огромным капюшоном, чтобы просто спрятать лицо. Все чаще подумывая о том, чтобы спрятать и лицо за маской, Тэсс опасалась озвучивать это желание Ки. Потому что знала, у него хватит сил ее отговорить. В маске-респираторе, закрывающей лицо почти полностью от переносицы до подбородка, не было надобности. Воздух в Точке был чист. И от него Тэсс тошнило. Как прежде, в почти забытой жизни, ее тошнило от латексного прикосновения перчатки.

— Ты можешь лучше, девочка, — громче произносит Ки, поворачиваясь от пульта управления. — Попробуй еще раз. Они внемлют тебе, верят тебе. Но в их глазах, смотри, — он указывает за прозрачную стену стекла, где в огромном зале без обозримых сводов, все еще, очень-очень прямо, в полном соответствии с направляющими полосами, стоят люди, — в их глазах непонимание. Им нужны более четкие, более взвешенные слова, а не твои эмоции. Кем был для тебя Хэл, им неинтересно. Твоя задача возвеличить его подвиг, его жертву. А ты говоришь только о его прикосновениях и упиваешься его образом, тем, как его волосы горят на солнце или как вздуваются вены на горле, когда его подвешивают вниз головой. Все это — лишнее, запомни!

Тэсс кивает. Ки рассеянно, но выверенными движениями, стучит по кнопкам. Свет, мягко окутывающий зал за стеклом, тускнеет. Люди расходятся группками, четко по сторонам.

На панели, повыше кнопок, светится слово «Оператор». На сером комбинезоне Ки, у левого кармана на груди, светится то же слово. Ки — в одной из своих, как он любит говорить, «ипостасей», и «наконец-то», мысленно ухмыляется Тэсс, «хозяин Точки». Ей вспоминается его искренняя радость, когда она, измотанная, с размазанными по лицу дорожками слез, не вышла — выпала — в район зеленой стены. Как он ликовал, как сразу же перешёл к свои планам, в которых все повторялось и повторялось: «Взять все — и поделить! Чтоб никто не ушел обиженным!».

— Ты все ищешь его и надеешься, что он появится. Но этого не будет, запомни, дитя, — Ки кривится. — Ему не вернуться. Неоткуда и нечему. А тебе лучше было бы подумать о тех неточностях в твоём рассказе, что могут возмутить и запутать людей. Ты говоришь об иглах и боли — но была ли физическая игла, хоть раз? Ты пропускаешь важные перемещения — и мои тоже. Ты смешиваешь фантазии и реальность недопустимым, совершенно сумасшедшим образом. Ты даешь нечеткие описания тех, с кем столкнулась. Где их особенности? Носят ли Эолы капюшоны все время или надевают их по особым случаям? Как именно выглядят Падальщики? Кто они, киборги или люди?

— Не то и не другое, — отрешенно произносит Тэсс, но срывается, на мгновение повысив голос: — Господи, Ки, ты же по сто раз на дню сталкиваешься с ними! И все остальные!

— А новички? Как они воспримут созданий, в чьих телах куча металлического мусора, заменяющего порой даже черепа и части скелетов? Как воспримут то, что зачастую можно увидеть их вены снаружи, эти трубки из пластиковых отходов, по которым течет красное?

— Не хуже, чем Эолов и их остроконечные капюшоны, в которые они все никак не отвыкнут прятаться по поводу и без. Не хуже, чем обноски Странников. Столкнутся — и ничего с ними не произойдет. Ты же проповедуешь терпимость и толерантность здесь. Столкнутся — и пойдут дальше, — уже тише отвечает Тэсс. — А я предпочитаю теперь забывать. Сколько времени прошло, один ты и знаешь, один ты, наверное, и можешь его выносить. И все это.

— Твои мысли далеко, опять, — вздыхает Ки.

— Послушай, — Тэсс бросает взгляд за стекло, глубоким вздохом подавляя подкатившую волну тошноты. — Это все твое детище, понимаю. Но я устала. Мне просто плохо от этих просторов, от людей, марширующих по ним. Ты хотел эту Точку, но не я.

— А чего же ты хотела? — медленно вставая со своего места оператора, вкрадчиво произносит Ки. — Чего, Тэсс?

— Раньше — всего этого, только без одиночества. Теперь — просто уйти.

— Нет. Прости. Точка не отпустит тебя. Она нуждается в тебе, Тэсс. Все эти люди — нуждаются. Извини.

— Отпусти, — повторяет Тэсс совсем тихо. — Запиши мой рассказ — я скажу, что и как попросишь — и отпусти меня, дай уйти.

— Но куда же ты пойдешь, дитя? — Ки не тянется, чтоб дотронуться до ее руки или плеча, он физически не выносит латекса. — Куда? Идти не к кому.

— Я пойду на испытание. Не говори, что охранные системы Точки исчерпали себя, каждую декаду ты, Ки, проводишь через них десятки прибывающих в Точку.

— Не на полных мощностях, — кивает он в ответ. — И они проходят большими группами. И… И под моим контролем.

— Зачем? — усмехается Тэсс. — Боишься?

— Не все из них способны на то, на что были способны вы с Хэлом.

— Отпусти меня одну. Без твоего контроля, без вот этой мигающей надписи «Оператор» на твоей груди. Отпусти меня на испытание. Каким бы оно ни было, все лучше, чем так, как сейчас.

— Хорошо. Если это то, чего ты действительно желаешь. Только позволь тебе кое-то рассказать.

— Если я откажусь, ты ведь все равно заставишь слушать. Я видела, как тебе теперь подчиняются. Так что давай быстрее с этим закончим, и я уйду.

— Я постараюсь покороче. Ты должна знать… Связь, ее природа — не то, что мы думаем о ней. Что она такое нам не понять — тормозит какой-то барьер. Будто падает ментальная стена каждый раз, как ты пытаешься докопаться до ее сути.

— И?

— Мы с Эей были Связанными. Связанными Эолами. Когда нам вживили Диски и надели браслеты для прямых доступов в Архивы… я до сих пор помню, как она тогда взяла меня за руку. Мы лежали, как и положено в процессе вживления, на твердых кушетках, вокруг все было бело, Эолы в своих остроконечных капюшонах и прочее. Мне было холодно, Эя протянула свою ладонь, когда ограничители сняли — и меня обдало жаром. Потом, спустя много времени, меня отправили с отрядом Обороны в один из Оазисов Зеленых подавить восстание. Я никогда не забуду пустые глаза Освобожденных. Оборона била Зеленых электрощупами, Освобожденные попадали под раздачу тоже, падали, как мешки. Нежить, ни капли мысли за пустыми глазами без зрачков. А потом, возвращаясь в свой Оазис, я попал в бурю, совсем как Хэл. И я сломался. Я бежал! Меня подобрали Падальщики, тогда они еще не были так свирепы, они искали путь. Там был один старик, Падальщики ведь увлекаются модификациями тела, заменяют части себя на искусственные запчасти. Что выходит из строя… Этот старик отказывался на такие замены. У него не было ноги и глаза, но он говорил, что именно это его дорога. Он подсказал мне, как быть дальше. И я вспомнил про Точку — и понял, зачем она есть. Я тайно вернулся в Оазис Эолов, там, где оставил Эю. Я встретился с ней, но она уже стала Высшей, не физически, но ментально. Я пытался рассказать ей все, что узнал и понял — она уловила только то, что показалось ей необходимым. Я не замечал ничего, наша Связь помешала мне понять, что ей не стоит знать всего, что я тогда знал. Я рассказал о легенде, которую узнал от старика Падальщика. О Точке она уже знала! Не знаю, откуда, у нее был доступ, как и у меня, только я брезговал им пользоваться, а она… Высшая! И я говорил, говорил, что мы можем открыть Точку, что наша Связь это сделает. Но она… она сказала — и я никогда не забуду эти ее слова — «Уходи. Мы были близки, и поэтому я даю тебе эти мгновения, чтобы уйти. Я всегда буду против этого. Я должна найти себя, и этот путь не хуже других. Я буду против тебя, Ки, как ты себя ни назови. Я буду идти навстречу каждому твоему слову, и буду спорить с ним. Это мой путь.» А потом я ушел. Начал собирать таких же, как я, ищущих. Мы стали называть себя Странниками, мы начали восстанавливать заброшенные, отработанные Оазисы. К нам прибилась Мэмми, организовала Убежище, оно бесконечно кочевало по Пустыне… И странно — ни разу не попалось никому, кроме нас… Но я искал Точку, искал вас — два «ключа» к ней. И ничего из этого не сработало так, как я хотел.