Травник 2

Глава 11

Магистр ожидал любых сюрпризов.

После монаха и губернатора он был готов к тому, что сестра Андрея окажется двойником одной из знакомых ему женщин, и не удивился бы даже в том случае, если бы она оказалась копией Дщери или даже Немезиды. Но девушка оказалась ему незнакома.

Она была похожа на Андрея, высокая, статная. Она носила простое платье, больше подходящее горничной, чем невесте британского герцога, длинные русые волосы собраны в хвост. Она была красива, но не настолько, чтобы ослепленный ее внешностью английский лорд решился бы на брак, не имея на это каких-то других причин.

— Вы смотрите на нее так, как будто видите в первый раз, — заметил сэр Гарольд.

— Мы слишком долго были в разлуке, — сказал Магистр. — Оставите нас наедине?

— Разумеется, — сказал сэр Гарольд. — Десяти минут вам будет достаточно?

— Вполне, — сказал Магистр.

Герцог встретился с невестой на выходе из беседки, и вежливо ей кивнул. Она склонилась в легком поклоне, потупив взор. Особой любви и нежности Магистр не заметил ни с одной из сторон, но это его не удивило. Аристократы редко могут позволить себе такую роскошь, как брак по собственному желанию.

Только оказавшись в беседке, Катерина увидела, кто ее там ждет, и ее брови изумленно взлетели вверх.

— Андрей?

— Привет, Катя, — сказал Магистр.

Она бросилась к нему в объятия, и Магистр дружелюбно похлопал ее по спине, искренне надеясь, что она не будет рыдать. Женские истерики занимают много времени, а герцог обещал предоставить им всего десять минут.

Она отстранилась, сделала шаг назад.

— Дай хоть на тебя посмотреть. А ты изменился, Андрей. Возмужал.

— Много времени прошло, — сказал Магистр.

— Годы… — улыбка исчезла с ее лица. — Но как ты здесь? Какими судьбами? Неужели князь Грозовой тебя отпустил?

— Князь Грозовой больше не принимает участия в моей судьбе, — сказал Магистр.

— Как же так?

— Он умер, — сказал Магистр, не став ходить вокруг да около.

— А его сын?

— И его внук тоже, — сказал Магистр. — Было восстание крепостных, и мы победили.

Ее лицо исказилось от ужаса.

— Что же теперь с тобой будет?

— Это не существенно, — сказал Магистр. — Сейчас важно то, что будет с тобой. Ты хочешь замуж за этого хлыща?

Герцог Эссекский отошел от беседки метров на двадцать, демонстративно повернулся к ней спиной и застыл в театральной позе, скрестив руки на груди.

— Нет, конечно, — сказала Катерина. — Я его увидела только после того, как меня в Москву привезли.

— Ты знаешь, зачем ему это нужно?

— Мы и пяти минут не разговаривали, — горько сказала она. — Я не знаю о нем ничего, кроме его имени и титула. Но разве это имеет хоть какое-то значение?

— Для меня — имеет, — сказал Магистр, ощущая себя героем какой-то мелодрамы. — У тебя удобные туфли?

— Вполне, — сказала Катерина. — А с чего вдруг такой интерес к моей обуви?

Магистр выудил из инвентаря дезинтегратор, прикрыл его полой пиджака и направил в спину герцога Эссекского.

— Что ты задумал, Андрей? — тревожно спросила Катерина.

— Будь готова, — сказал Магистр.

— К чему?

— Бежать, — сказал Магистр и потянул за спусковой крючок. Дезинтегратор зажужжал и выпустил облачко пара, которое вылетело из-под пиджака Магистра.

Вполне вероятно, что сэр обладал шестым чувством, этаким обостренным восприятием опасности, потому что он обернулся в тот самый момент, когда зеленый луч, проделавший дыру в пиджаке Магистра, уже устремился в его сторону. Отпрыгнуть в сторону или пригнуться он уже не успевал, но Магистр заметил, что за считанные доли секунды перед тем, как луч дезинтегратора ударил его в грудь, герцог перетек в свою боевую трансформацию и поверхность его тела сделалась зеркальной.

Для системного оружия это принципиального значения не имело. Луч дезинтегратора проделал в груди герцога отверстие величиной с суповую тарелку.

Герцог продолжал стоять на ногах. Возможно, он был уже мертв, только его тело этого еще не осознало. Или, наоборот, собирался с силами для прыжка.

Магистр не стал выяснять причину. Для перезарядки дезинтегратора времени не было, так что Магистр сунул его в инвентарь, тут же выхватил оттуда «дракон-2000» и снова выпалил в герцога.

Земля взметнулась в воздух от взрыва, на том месте, где стоял герцог, образовалась воронка, в которой можно было бы похоронить слона. Вторым выстрелом, последовавшим почти без паузы, Магистр проделал в каменном заборе посольства дыру, через которую могла бы проехать запряженная четверкой лошадей карета.

Магистр слегка довернул ствол, и следующие два выстрела всадил в само здание посольства. Оно брызнуло пламенем и каменной крошкой, забарабанившей по крыше беседки, сразу же начался пожар.

— Бежим, — скомандовал Магистр и ринулся к пролому в заборе. По счастью, сестра Андрея относилась к тому типу женщин, что не склонны при любой возможности падать в обмороки, устраивать истерики или начинать сыпать несвоевременными вопросами, и последовала за ним.

От поста у главного входа к ним бежала группа стражников. Магистр смел ее выстрелом из древнего штурмового карабина, а потом разнес и сам пост просто потому, что ему нравился эффект.

Когда они уже практически оказались на улице, откуда-то из-под земли восстал герцог Эссекский. Покрывающая его с ног до головы грязь заставила его перестать сверкать на солнечном свете, однако Магистр с уважением отметил, что все конечности аристократа находятся на своих местах, а дыра у груди значительно уменьшилась в размерах. Теперь она была размером всего лишь с блюдце.

Не рассчитывая на окончательное решение герцогского вопроса, а всего лишь желая выиграть себе немного времени, Магистр всадил в него еще один заряд «дракона-2000». Герцог сумел увернуться и избежать прямого попадания, но против физики все равно не попрешь. Взрывная волна подхватила его и бросила на землю.

Магистр для верности послал туда еще два заряда, и когда-то аккуратный сад окончательно разворотило и заволокло дымом. Магистр сунул карабин в инвентарь, схватил Катерину за руку, и они присоединились к разбегающимся в панике прохожим.

— Не понимаю, — сказал я.

Туман развеялся, и мы без особого труда добрались до поместья. Точнее, до того, что от него осталось. Главное здание (я судил об этом исключительно по размерам) сгорело дотла и пахло гарью, только если подойти к нему вплотную. Значит, пожар случился не вчера и даже не позавчера. Как минимум, неделя должна была пройти.

Остальные строения были более-менее нетронутыми и абсолютно безлюдными, а между ними (и по полям тоже) бродила бесхозная скотина, которую никто не пас и не доил. В целом все это напоминало декорации для недорогого фильма про постапокалипсис, только разбросанных повсюду трупов в истлевшей одежде не хватало.

И зомби.

Я не люблю людей, но полное их отсутствие в местах, где они должны быть, тоже меня тревожит.

— Чего именно ты не понимаешь? — спросил Виталик.

— Вот этого вот всего, — я обвел рукой вокруг себя, обозначая окружающее нас вот это вот все. — Здесь было восстание крепостных, так?

— Ну да.

— Крепостные восстали, убили князя, сожгли его поместье и свалили через червоточину в другой мир, и получается, что всем на это наплевать? — поинтересовался я. — Почему здесь нет армии, или хотя бы следственной комиссии какой-нибудь?

— Выход из портала никто не охраняет, — согласился Виталик. — И вот это действительно странно, потому что они искренне верят, что с другой стороны находится ад, и черт его знает, какая мерзость может оттуда пролезть. Даже если наплевать на крепостных и князя, такие угрозы не должны оставаться без присмотра.

— Вот именно, — сказал я. — А где этот присмотр? Нет, конечно, здорово, что мы, как представители всякой мерзости, беспрепятственно сюда пролезли и никто нас не встречал, но какого черта вообще? Это не должно так работать.

— Это оно в нормальной ситуации не должно так работать, — сказал Виталик. — А здешняя ситуация далека от нормальной, потому что в этом мире есть Оберон.

— Я не люблю Магистра, — сказал я. — Но мне кажется, что не стоит его демонизировать.

— Я не демонизирую, я просто доверяю фактам, — сказал Виталик. — Факт номер один — в этом мире есть Оберон. Факт номер два — Оберон мастер по созданию проблем даже на ровном месте, а дворянское общество никогда не отличалось упрощенным рельефом.

— То есть, место здесь совсем не ровное?

— Вообще ни разу не ровное, — сказал Виталик. — Так что я исхожу из того, что Магистр умудрился создать здесь такую проблему, что властям, которые должны этим заниматься, стало не до крестьянских восстаний, убийств князей и даже контроля за червоточинами.

— И что это может быть за проблема? — спросил я.

— Вариантов тут на самом деле не так уж много, — сказал Виталик. — Я бы поставил на войну.

По вполне понятным причинам ни Магистр, ни Катерина города не знали, а центр Москвы представлял собой хитросплетение улиц, улочек, бульваров и переулков, в которых и не всякий местный свободно ориентировался, так что уже минут через десять они заблудились, и Магистр понятия не имел, куда ему теперь идти.

Это была плохая новость.

Хорошая заключалась в том, что им удалось оторваться от преследования. Если их вообще хоть кто-нибудь преследовал.

Охране посольства было не до того, они сейчас должны были выводить людей из горящего здания, а для реакции местных правоохранительных органов прошло слишком мало времени. Единственным достойным на эту роль кандидатом оставался сэр Гарольд Борден, но Магистр надеялся, что прежнего здоровья хотя бы в ближайшие несколько часов, у аристократа уже не будет.

Окончательно удостоверившись, что он понятия не имеет, куда теперь идти, Магистр решил взять небольшую паузу и свернул в ближайший сквер.

— Теперь-то ты объяснишь мне, что происходит? — спросила Катерина.

— Спасаю тебя от нежеланного замужества, — объяснил Магистр.

— При помощи убийства моего предполагаемого жениха?

— О, я бы не стал его недооценивать, — сказал Магистр. — Уверен, что о его убийстве тут речь явно не идет.

Хотя никто не мог бы обвинить Магистра в том, что он недостаточно старался.

— А что насчет других людей?

— Семья — прежде всего, — объявил Магистр.

— И что дальше? Как нам жить дальше? Ты ведь — разыскиваемый преступник, и полагаю, что теперь и я тоже. Нас будут искать столько, сколько потребуется, и никогда не остановятся. Ты хоть понимаешь, что ты натворил?

— Конечно, — сказал Магистр. — Думаю, что я спровоцировал войну двух наиболее влиятельных и могущественных империй этого мира.

— И ты так спокойно об этом говоришь?

— Ну, это не первая его война, — легкомысленно сказал Магистр. — И даже не последняя. Война — это естественное состояние для мира, в котором есть империи, особенно если они конкурируют, а они всегда конкурируют. Рано или поздно, но это бы в любом случае произошло, так что я всего лишь сыграл роль катализатора.

— Ты изменился, Андрей.

— Люди меняются, — сказал Магистр. — Однако для того, чтобы наше дальнейшее сотрудничество проходило в правильном ключе и не доставило нам обоим проблем, ты должна кое-что обо мне узнать, — наверное, тут следовало бы сделать театральную паузу, но Магистр был слишком стар для всех этих ребячеств. — Твои глаза тебя обманывают. Я не Андрей.

— Ты сошел с ума? — спросила она, подавшись назад.

— Нет, не думаю. Точно не в этот раз.

— Но как такое может быть?

— В вашем мире что-нибудь известно о клонах, репликантах, доппельгангерах или чем-то вроде того?

— Ты — злой волшебник, который похитил его внешность? — рука Катерины метнулась к поясу, но кинжала там не было. — Что с моим братом? Где он? Он жив? Чего тебе от меня надо? И кто ты вообще такой?

— Демон! — громогласно возвестил вывалившийся из ближайших кустов брат Виталий. — Ты хоть осознаешь, что ты натворил?

— Осознаю, и не надо так орать, — сказал Магистр. — На нас уже прохожие оглядываются.

Впрочем, громогласные священники, прилюдно обличающие чужие пороки, не были здесь какой-то редкостью, потому что никто из обернувшихся прохожих не остановился и даже шага не замедлил.

— Демон? — переспросила Катерина.

— Разве что в очень широком смысле этого слова, — сказал Магистр. — Не волнуйся за Андрея, он в безопасности. И я здесь как раз для того, чтобы отвести тебя к нему.

— Хочешь сказать, что ты оказываешь ему услугу? — Магистр удивился, как быстро она ориентируется в происходящем. Или местные урожденные дворяне с детства привыкли иметь дело со всякой чертовщиной. — Чем же он тебе заплатил за такое? Неужто своей бессмертной душой?

— Мне очень нравится, что даже в этих обстоятельствах ты в первую очередь беспокоишься о нем, а не о себе, — сказал Магистр. — И, смею тебя заверить, у меня нет никаких планов на его бессмертную душу. Я помогаю ему просто так, безвозмездно, то есть, даром.

Катерина недоверчиво покачала головой и перевела взгляд на брата Виталия.

— Вы не собираетесь его изгонять?

Монах развел руками.

— Это не в моих силах, — признался он.

— Но в твоих силах вывести наc отсюда, — заметил Магистр. — Я знал, что ты где-то поблизости, но, откровенно говоря, рассчитывал, что ты доберешься до нас раньше.

— Я уже не молод и прежней прыти во мне не осталось, — скромно сказал брат Виталий.

— Нам надо срочно убираться из города, — сказал Магистр. — Мои дела здесь закончены, так что не стоит испытывать удачу.

— А как же Шикла? — спросил монах. — Ты готов бросить ее на произвол судьбы?

— Шикла?

— О, вот она как раз настоящий демон, — пояснил Магистр. — Самый, что ни есть. Но не стоит за нее беспокоиться, она не пропадет.

— Как бы там ни было, сейчас из города уходить нельзя, — сказал брат Виталий. — Нужно залечь на дно.

— В любой другой ситуации я бы с тобой согласился, но не в этой, — не согласился Магистр. — Залечь на дно можно в том случае, если ты уверен, что в следующие несколько дней шумиха сойдет на нет. Но если вы оба правы, и я начал то, что я начал, то в ближайшем будущем все будет становиться только хуже.

— Идем, — сказал брат Виталий. — Тут неподалеку есть монастырь, на территории которого нас приютят.

— Ты что, не слышал, о чем я только что говорил?

— Хотя бы до вечера, — сказал брат Виталий. — Вы вдвоем пробудете там до вечера, пока я не разработаю план отхода, понятно? Беглые преступники — вы, не стоит вам показываться на улицах или в иных присутственных местах. Меня же никто искать не будет, и я сумею все организовать. Даст Бог, как раз до темноты и управлюсь.

— Война? — недоверчиво спросил я. — Кого с кем?

— А какая разница? — спросил Виталик. — Желающие всегда находятся.

— Ни в коей мере не желаю спорить с тобой о сущности человеческой природы, в которой я все равно ни черта не понимаю, — сказал я. — Но даже если ты прав, и разницы нет, и желающие всегда находятся, как человек… ну, или кто он там… со стороны может спровоцировать настоящую войну меньше, чем за две недели?

— Достаточно и пары минут, если ты оказался в нужном месте в нужное время.

— Об этом я и говорю, — сказал я. — Как человек, впервые оказавшийся в этом мире и, по сути, ничего о нем не знающий, может найти это самое нужное место? О выборе времени я уже и не говорю.

— Есть категория людей, у которых нет необходимости искать такие моменты, — сказал Виталик. — Потому что такие моменты находят их сами. Я знаю, как минимум, двоих таких людей. Да и ты тоже.

— Исходя из контекста, один из них — Оберон, — сказал я. — А второй, надо понимать…

— Да, — сказал Виталик. — Второй — это физрук.