Твое... величество - 3!

Глава 11

***

- Рэн! Внучек!

Впервые Рэн увидел слезы на глазах деда. Казалось бы, тот давно отринул все мирское, ан нет! Внука он любит по-настоящему. Это и Берт почувствовал, не стал встревать в разговор. А монах еще раз обнял Рэна.

- Ты повзрослел. И… от тебя пахнет огнем и сталью.

- Я стал драконом, дедушка.

Монах где стоял, там и сел. Сядешь тут, когда у внука по лицу чешуя бежит, и глаза становятся янтарные, с вертикальным зрачком…

- Расскажи мне! Пожалуйста!!!

Рэн и тут ничего скрывать не стал. Только не назвал человека, который первым получил благословение Многоликого. Да и к чему на Шагрене ее имя трепать?

Если бы к нему отнеслись иначе, он бы открылся императору. А нет?

А вот и нечего!

Понятно, люди не виноваты, но люди даже мысли не могут допустить, что император неправ. Как… как и он чуточку ранее. Может, люди и не виноваты, но разве можно открыть имя Марии тем, кто ее выдаст? Ей ведь тогда не видать спокойной жизни! И Анне… и остальным!

Им и так солоно придется, но, если еще и Шагрен на весы кинуть… нет!

Нельзя!

Но дед именем и не заинтересовался. А вместо этого спросил иное.

- Скажи, а ты ничего не обещал человеку, который помог тебе стать драконом? В верности не клялся? Ничего похожего не произносил?

Рэн задумался.

Он тогда в таком шоке был, что плохо помнил. А вот Бертран своего не упустил.

- Говорил. Я помню.

Монах уверенно кивнул.

- Ты, наверное, не знаешь. Когда несколько двуипостасных присягают на верность одному, старшему… образуется как бы круг силы. И этот человек может ее собирать, распределять, может использовать по своему усмотрению.

- Это как?

- К примеру, взять силу у десяти человек и отдать тебе. Он возьмет по чуть-чуть, а ты получишь сразу много, и станешь вдвое сильнее.

- Так можно?

- Можно. Но для этого нужно и доверие, и искренняя, от сердца, клятва, и желание самого человека. Ну и тренироваться тоже надо, это все не просто так делается.

Рэн кивнул.

- Они бы помогли. Жаль, они сейчас в Эрланде, а мы тут.

- А еще жальче, что камень у императора остался.

- Камень Многоликого? – буднично поинтересовался старый монах.

- Да. Дед, а откуда ты знаешь?

- Старый я уже. Что-то рассказали, другое запомнил, - хитрО улыбнулся монах. – У того человека свой камень есть?

- Есть.

- Это хорошо. А камень… прилети, да и прикажи отдать. Думаешь, ослушаются?

Рэн подумал пару минут.

- А и правда… Император может быть против.

- Обязательно будет. Только вот если его этот камень не признал, ему и не надо. Забери реликвию, а с Шагрена лучше не увози.

- А куда его?

- Оставь в святилище, пока не появится достойный. Где-нибудь повыше, в горах.

Бертран кивнул.

- Хорошая идея. И нечего с собой такое тащить… пусть тут лежит. Вдруг и у вас кто приличный появится?

Рэн только рукой махнул.

- Сделаем. Но это потом.

- А сейчас что?

- А сейчас я хочу остановить вулкан.

***

К вулкану Рэн особо не собирался.

Поесть – безусловно, надо.

Выспаться тоже. А остальное – что? Что такого можно взять с собой в вулкан?

Ничего.

Только себя. Только он один сможет там выжить. Так Рэн и поступил.

Отоспался в хижине у деда, как следует поел с утра, а потом взмахнул роскошными крыльями, и поднялся в воздух. Его путь лежал к вулкану. И лететь туда час точно. И там еще…

Утешало его одно.

Если он не вернется, не пропадут ни дед, ни Бертран. Дед найдет способ доставить его друга на побережье, к кораблю. Да Берт и сам не промах!

Хорошо, когда есть такой друг! Очень хорошо!

***

Диана мыслила прямолинейно, иначе она не могла.

Она не беременна. Если бы она была в тягости, ее бы не казнили. Значит, что надо?

Правильно, забеременеть!

У них с Иоанном было не так давно, она может сказать, что просто неправильно смотрели, что срок был маленький, она найдет, что сказать! Только надо найти мужчину, от которого беременеть.

А где?

Понятно, будь Диана при дворе, вопросов не возникло бы. А тут…

Хотя чего искать-то?

Диана оскалилась.

Забавно будет, если папашей следующего короля окажется вонючий исс, тюремщик, а Иоанн будет воспитывать его отродье, как свое!

Диана одернула вырез пониже, подошла к двери и постучала. Конечно, ждать ее не заставили.

- Эрра?

Тюремщик был решительно не во вкусе Дианы, невысокий, толстый, какой-то сальный, и вонял он прогорклым салом, но… плевать!

Диана и разговаривать с ним не стала, опустилась на колени, благо, все это на Иоанне отработала, и ловко распустила шнуровку на его штанах. Мужчина и среагировать не успел.

А потом и не хотел.

Нельзя сказать, что Диана получила удовольствие. Но зато она получила шанс на жизнь, а это тоже чего-то да стоит.

Конечно, рассказывать об этом никто не станет. Ни Диана – она ж не полная дура? Ни сам тюремщик, за такое с него комендант шкуру с живого спустит.

Случилось?

А что случилось-то?

Ничего не было. Вам показалось. Точно.

***

Когда Рэн улетел, Бертран перекинулся в лиса и отправился на охоту. А монах принялся заниматься тем, что он умел лучше всего. Молился он за внука, вот и все. Молился так глубоко и искренне, что прозевал визит жителей деревни, которая располагалась в долине.

- Исс! Исс Вагори!

Крестьяне подходили тихо. И звали тихо. А вдруг дракон неподалеку? И прилетит?

Оно понятно, что не зверь он, и что это двуипостасный. А все ж боязно!

- Староста Фукиро! – обрадовался монах. - Что привело вас ко мне?

- Как же не привести? – удивился староста. – Дракон же!

Монах широко улыбнулся.

- Да, дракон. Юный Рэн из рода Тори.

Староста кивнул, хотя это имя ему ни о чем не говорило. Но…

- Исс Вагори, а что ему надо тут?

- Он полетел к вулкану, - просто ответил монах. – Остановить извержение вулкана, утихомирить его, может только дракон. Императору Многоликий не даровал своего благословения, но Рэн Тори свой долг перед Шагреном знает, и его исполнит.

- Ишь ты… а император, значит, не дракон?

Монах развел руками. Не без злорадства… может, ты и трижды император, но за внука я тебе чем смогу, тем и подгажу. Нельзя так? Надо душой просветляться и вверх идти?

Оно, конечно.

Только вот куда нам, грешным, до Многоликого? Это Боги могут стерпеть многое, а мы, люди, на земле живем. Старый монах любил своих потомков, а Рэна – особенно, и за причиненную ему обиду убил бы. Сам.

Убить не получится?

Ну, хоть сплетню пустить. А дальше она сама по себе заживет, расползется…

- То Многоликому выбирать. Ему виднее, кто заслуживает!

- Неужто! И император, значит, не дракон.

- Даже не двуипостасный.

- Ох ты божечки! Что ж это будет-то?

- Надеюсь, все будет хорошо. И буду за это молиться. А что у вас, староста?

- Да ничего, исс, мы тут лепешек вам принесли, вот, сыворотка свежая…

- Благодарствую, староста. Очень кстати будет!

- А это… исс Вагори, нельзя ли, когда дракон вернется, упросить его? Пусть над нашей деревней пролетит? Говорят, примета хорошая, когда так случается, и поля рОдят лучше, и люди меньше болеют…

Монах сложил руки.

- Обещаю попросить за вас. Как только дракон вернется.

Стоило крестьянам удалиться, как из кустов вышла здоровущая лиса. Лис, с весьма укоризненным видом воззрился на монаха, сел на задние лапы, выразительно почесал ухо, фыркнул. Исс Вагори развел руками.

- А что я им должен был сказать? Лепешку будешь?

- Буду, - перекинулся Бертран. – А о плодородии – правда?

- Нет, конечно. Но красиво же! И людям приятно будет вспомнить! Не думаю, что на Шагрене скоро появится новый дракон.

- Я тоже так не думаю, - согласился Берт. – Разве что козлов тут много бегает.

- Ты лепешку-то кушай. И не суди о том, чего не знаешь. Остров у нас маленький, жизнь трудная, отношение к жизни и смерти особое. И когда император действительно был первым из лучших, когда он искренне заботился о Шагрене, о своем народе, это было оправдано. Сам понимаешь, что крестьянин видит? Свое поле? А мир-то побольше будет. А не знаешь, что происходит, так и верное решение не примешь.

Бертран фыркнул, хоть и был уже в человеческом облике.

- Зато сейчас… этот Мушаши…

Некоторые слова монах не понял, но это было совершенно не важно. Бертран точно не хвалил императора.

- Он пройдет. Рано или поздно они все проходят. А Шагрен останется. Ты же не в обиде на живущих здесь? Они вам плохого не сделали…

- Чего на них обижаться? А вот императору я бы откусил чего-нибудь…

- Не пачкай зубы. Пока внука нет, хоть поговорим спокойно, куда вы потом собираетесь? На Шагрене вам оставаться нельзя.

Бертран задумался.

- За камнем. Определенно. А потом… а я не знаю.

- Я знаю. И дам тебе совет, и внуку о том скажу. Отправляйтесь к человеку, которому дали клятву верности. Это – женщина?

Бертран сначала кивнул, а потом сообразил, что стоило бы помолчать. Но монах словно и не заметил его оговорки.

- Я видел эту женщину во сне. Она будет в большой опасности, и дракон рядом ей пригодится.

- А лис?

- Все, кто принес ей клятву верности.

- А мы успеем?

- Успеете, - улыбнулся монах. – Пока еще время есть. Хватит моему внуку и на вулкан, и на возвращение обратно. И скажи ему, чтобы не прилетал больше на Шагрен, ладно? Я стар и скоро умру, а больше ничего его тут хорошего ждать не будет. Только тени воспоминаний. Грустных, недобрых. Пусть живет на материке, пусть женится, пусть будет счастлив. У него все будет хорошо, но возвращаться сюда не надо.

Бертран кивнул.

- Ладно, я попробую его удержать.

- Не надо пробовать. Вы друзья, просто сделай это. Шагрен был его клеткой, не надо сюда возвращаться после того, как узнал небо.

- Обещаю. А вы… кто за вами приглядит?

- Крестьяне хорошо ко мне относятся. И пищу приносят, сам видел. И то… сколько мне осталось? Эту зиму я еще переживу, а вот следующую точно нет. Пусть Рэн обо мне не грустит, я прожил хорошую жизнь, а сейчас и вовсе счастлив. Мой потомок сумел раскрыть крылья… что еще можно попросить от жизни? Да ничего!

Бертран смотрел на старого монаха, такого… прозрачного, вот сейчас пальцем ткни – и развалится, и чувствовал, что в его душе воцаряется мир. Ему тяжело пришлось в последний год.

Он мог быть циничным… он старался таким быть, но в богов все равно верил. А потом, после поступка тейна, решил, что все плохо. И боги, и церковь…

А вот такой священник его примирял с верой. Если такие есть, значит, не все так плохо, правда же? Правда?

***

Рэн летел к вулкану.

Вот и гора.

И надо лететь вверх, к кратеру. Рэн медленно взмахивал крыльями, поднимаясь выше. Он видел пары, которые клубились вокруг, и понимал, человек бы даже их не выдержал. Отравился бы.

И жарко вокруг.

И дым…

Но драконы устроены как-то иначе. Ему было вполне комфортно, он все отлично видел… вот и вулкан.

Человеку его нутро показалось бы темным, серым, черным. Но дракон видел потрясающее многоцветье красок. Видел, как светится внизу голубоватым раскаленная сера, как мерцают раскаленные породы. Видел струи пара, которые вырываются через трещины.

Но вот собственно лавы он не видел.

Кажется, вулкан просто закупорило?

И все, что происходит, вот эта лава, подземные газы, все там, внутри? Как говорила королева… крышка прилегает не так плотно, и кое-что из газов вырывается на свободу, но основная часть остается внутри. И вулкан трясет все чаще.

Если не выбьет пробку… а если выбьет, может быть и похуже.

И лава тогда поползет бесконтрольно… что может сделать Рэн?

Вспоминая рассказы королевы Марии… есть основное жерло вулкана. И есть боковые кратеры.

Вот, если такой найти, то можно организовать отвод лавы в сторону моря, к примеру? А может, аккуратно расширить трещины?

Рэн задумался.

Ее величество Мария сказала, что может быть сильный удар. Если газ там копится, если его там много, то его просто выбьет оттуда. Как резкий порыв ветра в окно. Или как пробку из забродившей бутылки вина.*

*- Мария бы про газировку рассказала, но ту еще не изобрели. Прим. авт.

Может ли такое быть?

Рэн верил королеве по определению. На ней благословение Многоликого, кому еще и поверить, если не ей? Так что… надо аккуратно расширить трещины, через которые вырывается газ, а потом… потом проверить дракона на огнеупорность. И попробовать раскопать отвод для лавы.

И Рэн осторожно спустился вниз.

Понятно, на корку садиться он не стал, страшновато. Вдруг провалится? А как тогда выбираться? А вот осторожно зацепиться за стену когтями трех лап, и работать хвостом, и еще четвертой лапой, это можно. И получается же… трещины расширялись, и газа выходило точно больше. Все равно тяжеловато – если бы всеми четырьмя лапами копать, тогда другое дело! А это как траншею организовать голыми руками. Можно, конечно, но копать будешь до-олго!

Часа через два Рэну это надоело, и он решил выбраться наружу, и облететь вулкан. Медленно, по спирали, от верхушки и ниже, приглядываясь и принюхиваясь… особенно и не потребовалось. Место, где можно выпустить наружу лаву, он нашел достаточно быстро. И такое удобное – если и потечет, то все равно не затронет никаких деревень.

Дракон с удобством устроился на склоне вулкана уже снаружи, и принялся копать. Вот тут-то и выяснилось, что драконы отлично копают, если есть возможность и необходимость. И лапы у них для этого дела очень удобные, и камни буквально крошатся под когтями. Крылья удобно складываются и прилегают к телу, и раскапывай – не хочу!

Что Рэн и делал, буквально вбуриваясь в гору.

Час, два, три…

Результат он получил только ближе к утру. Когда его отбросило и почти вышибло наружу, словно ту самую пробку из бутылки, а следом и облако газа пошло, а потом и пепел, и лава… точной последовательности Рэн не запомнил. Лежал в кустиках, да и радовался, что драконы огнеупорные. А то ему лавой тоже сильно попало, но на его шкуре и следа от ожогов не было. И камнями помяло… вот это уже больнее. Несколько когтей содраны, гребень в разные стороны…

Зато из раскопа так душевно пошла лава, что посмотреть приятно. Течет себе по склону вниз, к морю… может, слетать?

Кушать хочется, а там сейчас можно будет рыбкой разжиться? Может, даже и вареной?

Или полежать еще?

Больно, знаете ли!

Рэн подумал, и решил еще часок полежать. А потом, как восстановится, можно отправиться вниз, попробовать найти что-то съедобное и перекусить. Можно бы в человека перекинуться, но есть хороший шанс тут и умереть. Или от отравления ядовитыми парами, или просто условия неподходящие. Это дракон хорошо переносит всякое разное, а человеку сложнее.

Так что растянулся он под камушком, раскинул лапы в стороны, и принялся наблюдать, как течет лава. Говорят, на огонь можно смотреть бесконечно, на воду, а тут все – и сразу. И горит, и течет… хорошо, что драконы огнеупорные.

***

Может, и не стоило бы вот так. Но кто бы смог удержаться на месте Димаса Бустона?

Вот, и он не смог.

Эрр Виталис Эрсон выглядел так, что краше в гроб кладут. Димас уселся на простой табурет, поглядел равнодушно.

- Роли поменялись, Эрсон?

- Позлорадствовать пришел?

- К чему мне? Пришел последние новости рассказать. Что Диана королю изменяла с Вейнардом, ты уже знаешь.

- Знаю. Стерва!

- Стерва, – согласился Димас. – не понимаю, чего ей не хватало? Родила б детей, Иоанн бы ее на руках носил. А она даже не беременна.

- А вдруг?

- Его величество приказал ее осмотреть нескольким повитухам.

- Для чего?

- Не хочет казнить беременную женщину.

Слово упало тяжело, каменно, придавило не хуже плахи.

- Казнить?

- Ты считал, Иоанн утрется и всех простит? Диана уже приговорена к смерти. Вчера состоялся суд.

- Всех? – выцепил главное слово Виталис Эрсон.

Димас задумчиво кивнул.

- Рода Эрсон более не будет. Иоанн приказал. Тебя, Валента… взрослых мужчин рода Эрсон казнят. Женщин с детьми выдадут замуж в другие рода, а чтобы их там приняли, дадут хорошее приданое. Дети его наследуют, но рода Эрсон больше не будет. Из гербовников вас тоже вычеркнут.

Виталис постарел за секунду на двадцать лет.

Король милостив?

Мог бы и весь род под топор пустить? В том-то и дело… из тюрьмы возвращаются, с каторги, но если род пресекут… просто Эрсонов больше не будет. И имя их забудут, и вычеркнут из гербовника. Всех мужчин старше пятнадцати убьют, остальные… в чужие рода, с чужими фамилиями, и для Виталиса это было просто немыслимо. Чудовищно… хуже кары он себе и представить не мог!

- За что?! Ладно еще меня, а остальных?

- На суде всплыли старые Дианкины грешки. Оказалось, что она еще до свадьбы потаскаться успела… ты не знал?

- Догадывался, - махнул рукой Виталис. А что, если и так все известно. – Но девушкой она оставалась, а потискаться – поцеловаться, кто тем не грешен?

- Там и больше было. Там ее до короля много кто перетискал, вот Иоанн и разгневался. Решил, что Эрсоны в курсе были.

Виталис вспомнил ту же Эсмеральду… и впервые подумал, что не дура Эсси, ой, не дура! Отказалась она приезжать, и правильно, зато и цела осталась.

- Когда?

- Дианку буквально через три-пять дней. Был суд, вынесен приговор, а палачей хватает.

- А остальных?

- Думаю, еще пару дней подождут для приличия.

- Радоваться будешь?

Димас качнул головой.

- Нечему. Если б ты не на себя работал, а для Эрланда, сколько мы могли бы сделать! Сколько получить! Государство первым на континенте было бы! А ты…

И видно было, что не врет. Ему и правда жаль… Виталис аж зубами заскрипел. Так полыхнуло…

- Вот за это я тебя и ненавижу. Святоша проклятый!

Димас качнул головой.

- Знаю. Можешь ненавидеть и дальше. Мне плевать. Уже плевать.

И это тоже было правдой. Чего теперь-то копья ломать? Все, Виталис уже труп, а что пока сидит и разговаривает… ну, бывает. Еще и не такое бывает!

- На могилке у сыночка своего поплюешься, - укусил Эрсон. – Поделом тебе!

Димас качнул головой.

- Ты не знаешь? Мой сын жив. Его вывезли, спасли из тюрьмы… мой друг и спас. Просто так, не знал, удастся ли меня вытащить, так хоть сыну помог, и в безопасное место переправил. Найдется ли тот, кто спасет твоих детей?

Ответом Димасу был такой вой, что в ближайшем лесу волки от зависти заскулили. Это ж надо – ТАК выть! Какой-то очень злобный конкурент попался.

Димас поднялся и вышел вон из допросной.

Пусть его, этого Эрсона. Судьба сама все расставила по местам, и спорить с ней Димас не станет. Поделом.

Просто – поделом.

***

Бертран ожидал друга до поздней ночи. И до утра бы ждал, и сколько понадобится. Собаки – верные животные?

Ну так лисы тоже. И ожидание его увенчалось успехом.

Рэн появился почти на рассвете. Летящий?

Нет, скорее кое-как хромающий по небу, припадающий то на правое, то на левое крыло дракон, который не приземлился, а почти сверзился рядом с хижиной.

- Уффффф!

- Живой!!! – радостному выдоху Бертрана мог бы позавидовать и синий кит.

- Живой, - Рэн поднимался с земли уже человеком. Вот почему так? Стоит перекинуться в зверя, и повреждения, нанесенные человеку, заживают быстрее. А если обратно – ничего не заживает. И спина болит, и ноги, и руки…

- Пошли, у нас тут курица есть! Жареная! Будешь?

- БУДУ!

Есть хотелось жутко. Даже несмотря, на несколько здоровущих рыбин, которые выловил и сожрал Рэн, все равно хотелось есть.

- Расскажешь, что с вулканом?

Рэн кивнул.

- Если вкратце - я там новый выход прокопал для лавы. Она пойдет к морю, я посмотрел, так уже делали. Посмотрел немного, вроде не забивается, но может, я потом, перед отъездом, еще слетаю.

- И что? Теперь Шагрен не развалится?

- Зачем ему валиться? – отмахнулся Рэн. – Избыточное давление в вулкане устранено, извержения не будет, трещины я раскрыл, газ там не копится, у него есть выход наружу. Все, как королева объясняла. На какое-то время этого хватит… может, на пять лет, на десять, а там будет видно.

Бертран кивнул.

Точно.

Пусть лет десять этот Шагрен поживет без них! А там, может, и еще драконы появятся?

- Пошли кушать.

***

- Ваше величество! За преступления, которые вы совершили, за государственную измену, предательство Короны и прочие злодеяния суд приговорил вас к смертной казни через отсечение головы.

- ЧТО?!

Диана взвыла так, что могла бы и до Фардании докричаться.

- Приговор будет приведен в исполнение через три дня. Вы можете пригласить к себе священника для отпущения грехов, а также имеете право на последнее желание.

- Не хочу!!! – завизжала Диана, стремительно теряя и самообладание, и человеческий облик. – За что меня казнить?! Я ничего такого не сделала!!! Это… это нельзя!!! ЗА ЧТООООООО?!!!

Вой разносился по камере, но канцлер, которому и было поручено объявить обо всем ее величеству – это не Эсмеральда Эрсон, он терпеть и выслушивать не обязан. Так что развернулся Димас Бустон и отправился восвояси. А Диана осталась.

И тюремщики, которые морщились и зажимали уши.

И эрра Розабелла, которая попробовала успокоить подопечную, да куда уж там!

Диана выла, кричала, билась в истерике, заливалась слезами… ну так ведь не бывает же? Правда?! Это бред какой-то, это шутка, дурной сон, злой розыгрыш, да что угодно, только скажите мне, что это НЕПРАВДА!!! Ну не может ведь она умереть вот прямо сейчас?! Через какие-то три паршивых дня?!

Это нечестно, несправедливо, она так молода, она хочет жить, радоваться жизни, быть счастливой, она этого не заслуживает!!!

Так просто нельзя!!!

Только вот стены королевской тюрьмы и не такое видали. И плевать им было на пролитые слезы, наружу все равно ни одна капля не вырвалась.

Ни единая.

Диана рыдала, и кусалась, и колотила пятками по полу… она бы долго это продолжала, да вот еда. Силы человеческие не беспредельны, так что истерика прекратилась примерно через два часа. Просто горло сорвано было, и лицо так опухло, словно на нем стая шершней свадьбу играла. И все болело, и ныло…

А особенно ныло внизу, там началось кровотечение. Нет, не выкидыш, просто те самые дни, в которые все женщины злятся на мир. То есть и с беременностью ничего не выйдет. Можно соврать… можно бы! Но ведь крови никуда не денешь!

Эрра Розабелла ухаживала за Дианой, подавала ей вино и воду, прикладывала к лицу влажные салфетки.

- Ваше величество….

- Ты виновата! – Диана шипела, словно змея. Громче-то и не получалось. – Если бы не ты! Я и Расси никогда бы не решились…

Эрра Розабелла качнула головой, словно Диана была редкостной дурочкой.

- Ваше величество, король вас уже приговорил. И новую дуру на ваше место найдет, не задумается.

- Тыыыыы….

И как можно прошипеть такое короткое слово? Но у Дианы получилось.

- Есть одно снадобье. Если вы его примете, вас посчитают мертвой и оставят в покое. А вы сможете освободиться, с теми, кто хоронит тела, я договорюсь.

- ЧТО?!

- Да, ваше величество. Если захотите. Вы пишете прощальное письмо, такое, чтобы вашему супругу стало стыдно, потом пьете снадобье, которое я вам дам, а потом… Потом вас сочтут мертвой и отнесут на кладбище. Там вам дадут другое снадобье, вы встанете и сможете уйти. Куда захотите.

- Куда…

- К примеру, к вашей кузине? Она же не откажет вам в приеме?

Диана продумала про Эсси.

Эгоизма у красавицы было столько, что она даже и не засомневалась ни в чем. Эсмеральда беременна, ей не нужны волнения, ей е нужны проблемы, король может прогневаться, если узнает… Диана об этом не думала. Если что-то нужно ЕЙ, кто смеет вставать у нее на пути?! Что за бред?! Конечно, Эсси будет счастлива ей помочь!

- Не откашшшет…

- Вот. Доверьтесь мне, ваше величество. А там и эрр Расмус к вам приедет, когда узнает, где вы.

Диана посмотрела с подозрением.

- Обманешь…

Эрра Розабелла пожала плечами.

- А у вас выбор-то есть, ваше величество? Или через три дня на плаху ляжете, к удовольствию своего супруга?

- Он может меня и помиловать!

- А может и не помиловать. Готовы это на плахе проверить?

Диана поежилась. Нет, так рисковать ей не хотелось.

- Где там твое снадобье?

- Ваше величество, вы подождите. Я сейчас перо с бумагой попрошу, вы, как положено, письмо напишете, мужа во всем обвините, чтобы понял, как он был к вам несправедлив, а уж потом…

Диана сверкнула глазами. Но ругаться не стала.

- Ладно! Но побыстрее!

Про предсказание гадалки она в тот момент и не вспомнила. К чему?

А зря.

***

Рэн и отоспаться успел, и отдохнуть, и даже часть ран у него зажила. Проснулся он довольным и счастливым. Дед зашел в дом, погладил его по голове, по гладким черным волосам.

- Доброго утра, внучек.

- Дед…

- Ну, ты и разоспался, скоро уж рассвет.

Рэн сладко зевнул и потянулся.

- Очень хотелось. Не каждый день с вулканом возиться приходится.

- И то верно. Говорят, дыма шло сначала больше, а потом меньше.

- Так и будет. Если вулкан активный, такой, как тут, он и будет продолжать дымиться, но часть лавы нашла выход, трясти будет меньше, а там, может, я и еще разок приеду. Посмотрю, что и как.

Монах качнул головой.

- Лучше не возвращайся, Рэн. Император тебе никогда не простит.

- И что он может сделать дракону?

- А что – ты у нас весь твердокаменный? Если тебе из катапульты под крыло зарядят, так не упадешь? – поинтересовался Бертран, входя в дом. С сбой он тащил крынку молока и каравай хлеба. Пахло все так, что Рэн чуть слюной не захлебнулся.

Берт не стал томить друга, и протянул ему и первое, и второе.

- Угощайся. Мы уже поели.

Все Рэн не сожрал. Но две трети – точно.

- Спасибо!

- Я в деревню ходил, новости услышал. Тут неподалеку императорский корабль плавает! Знаешь?

- ЧТО?!

- Представь себе. Может, нам и не придется во дворец-то идти? Наверняка камушек при императоре, а он рядом.

Рэн почесал нос.

- Ты мне что предлагаешь?

- Решить вопрос в свою пользу, - даже чуточку удивился Бертран. – Скажи мне, что будет, если император тебя увидит?

- Наверное, прикажет обстрелять?

- А потом? Увидит, что ты ранен, что ты упал куда-то…?

- Пошлет людей за мной.

- Они и пойдут, если сыграешь достоверно. Отойдут они от корабля на хорошее расстояние, а ты и воскреснешь. Взлетишь, долетишь до корабля, к примеру, с камушком в лапе. Таким, потяжелее. И предложишь камушек в обмен на камушек?

Рэн задумался.

- Не знаю. Может, и получится.

- А кто нам мешает попробовать?

- Никто, - согласился монах, который с интересом слушал их разговор. – Я вам даже место подскажу подходящее, я тут всю округу хорошо знаю. Рэн, тебе Горелый лес нравится?

- Не нравится, - передернуло Рэна.

Да и кому такое понравится? Был лесок, росли сосны, потом, когда вулкан в очередной раз выплюнул огонь, лес загорелся. Что погибло, что отстоять успело, но большая часть леса с тех пор стояла, ровно жерди закопченные. Черные, страшноватые…

Смотреть – и то неприятно.

Но лучшего места, чтобы засаду устроить, и правда, не придумаешь, так что Рэн движением ноги смахнул в сторону солому, взял в руки палочку и принялся чертить прямо на земляном полу хижины.

- Вот мыс. Вот лес. Вопрос – где будет корабль, откуда взлетать мне и куда падать? Давайте обсудим?

Мужчины переглянулись.

Все правильно, грамотно спланируешь – быстро и сделаешь. А на тяп-ляп, да на авось надеяться лучше не надо. Это вещи ненадежные…

Монах взял палочку у внука.

- Корабль будет вот тут. Сам знаешь, тут течение, потому штурманы обычно ему и доверяются. Рифов нет, дно хорошее… так что скорее всего – тут. А ты можешь прятаться вот здесь и взлететь…

Император – первый после Богов?

Прямой потомок Многоликого?

А вот эта мысль никому из мужчин в голову не пришла. Для них император окончательно и бесповоротно стал врагом, а с врагом воюют. И точка!

А кто он там, чей потомок… вот отправим его к предкам, пусть они и разбираются!

***

- Ваше величество!!!

Иоанн был типичной классической «совой». Совущей до кончиков когтей. Лечь спать на рассвете и встать в полдень? Отлично!

Но чтобы ложиться в девять вечера и вставать на рассвете? Уйди, грусть! По-хорошему прошу, уйди, пока канделябром не навернули!

А тут он и уснуть толком не успел, ну что это такое – и три часа проспать не дали! И будят визгами, криками… так что подушка на звук полетела прицельно. Правда, прицел сбился, куда уж тут спросонок-то?

Но кидалось от души!

- Ваше величество!!! Королева умерла!!!

Тут уж Иоанн проснулся, как миленький.

- КАК?!

Канцлер, который сам пришел в покои к королю… а что? Авось, сразу его и не посадят? Выпустить-то едва успели, так что Димас лично и докладывал, уже спокойнее.

- Ваше величество, сегодня с утра в королевской тюрьме поднялась тревога. Когда пришли будить ее величество, оказалось, что она не дышит!

Иоанн резко выдохнул.

Диана.

Глупенькая, красивая, все еще любимая Диана, такая очаровательная и страстная, такая… предательница и шлюха! И вдруг – смерть?

- Что с ней случилось?

- Ваше величество, - Бустон потер лоб. – Вот тут все плохо. И по столице уже слухи поползли, я кое-что предпринимаю, но боюсь, что Конклав все равно узнает. Вот, читайте.

Иоанн послушно взял листок дорогого пергамента. Да-да, дорогого, отличной выделки, такой в тюрьме найти сложно. Но Диане его кто-то принес.

Кто?

Впрочем, записка была такой, что Иоанн и о пергаменте позабыл, и о разборках. Куда уж тут!

Я, Диана Эрландская, в девичестве Диана Эрсон, пишу свое последнее письмо.

Когда не слышат люди, можно молить лишь богов.

Я невиновна в том, в чем меня обвиняют!

Я не изменяла супругу, и не предавала его. Не обманывала.

Моя вина лишь в том, что я не смогла сразу же подарить Иоанну наследника, и он решил поменять меня на другую женщину.

Королеву Марию убили. Теперь хотят казнить меня.

Я не доставлю такой радости жестокому королю, сломавшему мою жизнь и растоптавшему мою любовь!

Я ухожу сама, и прошу Конклав о последней милости! Я понимаю, никто и никогда не осудит короля, а потому я прошу на три года обязать его носить траур по мне и королеве Марии. И не жениться до того времени!

Одно письмо я оставлю мужу, второе верные мне люди передадут в Конклав!

И да смилуются надо мной Боги!

И чуть ниже приписка.

Иоанн, я тебя так любила! А ты поверил… я не могу проклинать тебя, я все еще тебя люблю. Я ухожу! Уже не твоя! Диана!

Вот тут Иоанн за сердце и схватился.

И то… если большую часть письма Диана написала под диктовку эрры Розабеллы, то последние строчки она нацарапала сама. Уже когда приняла снадобье, «погружающее в сон». Уже когда укладывалась на кровать, с желанием проспать подольше, и проснуться свободной и счастливой.

И улыбалась.

Иоанн отбросил письмо и встал с кровати.

- Я должен ее увидеть!

***

Бустон послал в тюрьму гонца, который и предупредил коменданта о приезде короля. Так что успели, расстарались.

Ее величество лежала в отдельной комнате, на столе, прикрытая роскошным бархатным покрывалом, и выглядела совсем, как спящая.

Вот-вот – и откроются глаза, дрогнут губы, шевельнется высокая грудь…

Увы, чудес не случается.

Эрра Розабелла дала Диане самый обыкновенный цианид. И результат тоже был вполне предсказуем.

Смерть.

Ну кому нужна эта рыжая дура? Просто – кому?! Какой в ней смысл? Она уже отыгранная карта, ребенка она не ждет, а Иоанн ее к себе больше не подпустит. Все, настало время смахнуть ее со стола.

Так и получилось.

Иоанн медленно коснулся щеки Дианы.

Ледяная. И зеркальце, поднесенное к губам, не затуманилось.

- Мертва.

Бустон прикусил язык. Интересно, а на что надеялся Иоанн? Что Диана оживет и по морде ему даст? Простите, по коронованному лику?

- Да, ваше величество.

Иоанн подумал пару минут.

- Второе письмо… через кого его отправили?

- Ищем, ваше величество. И может быть, это не одно письмо. Может, их два или три.

Иоанн грязно выругался. Уже раздраженно посмотрел на Диану.

Даже умереть спокойно не могла?! Что за мир такой?! Почему все, всегда пытаются ему напакостить?! И Мария, и эта… да что с ним не так?! Почему он не может себе найти нормальную супругу?!

- Разузнай и найди, - жестко приказал он Бустону. – Иначе сюда вернешься.

Ага, напугал козла капустой.

Димас был твердо уверен, что не вернется. Но спорить не стал, молча поклонился. Будет исполнено, ваше величество! А то как же!