Твое... величество - 3!

Глава 19

***

- Возьмите, эрр.

Димас Бустон на Расмуса смотрел даже с сочувствием. Понятно, крысюк, но за свою глупость он уже наказан. Так что королева решила не добивать несчастного, прирезала ему земли и распорядилась выдать неплохую сумму на обзаведение.

А заодно намекнуть, что при дворе ему будут не особо рады. Прощать ему Мария тоже ничего не собиралась. Способен человек на подлости за деньги? Вот то-то и оно, нельзя ему доверять! Он и дальше крысой будет! Порода такая!

- Благодарю, эрр Бустон.

Расмус чувствовал себя неловко. Он переминался с ноги на ногу, пока Димас не кивнул ему на кресло.

- Вы присядьте, эрр. Может, вина?

- Не откажусь. Эрр Бустон, королева на меня не сердится? За… ну, за все?

- Не сердится, - успокоил его Бустон. – Но и симпатий к вам никаких не питает. Скажу честно, эрр, ее величество, хоть и добра, и милосердна, но до какого-то предела.

- И…?

- Вы не хотите спокойно заняться хозяйством, все обустроить, а уж через пару лет и вернуться ко двору?

Расмус даже и не задумался.

- Я хочу узнать, кто убил Диану.

- Убил? Кому она нужна была, убивать ее, – передернул плечами Бустон. – Ее и так казнить должны были через пару дней, вот она и решила, сама…

- Нет, - качнул головой Расмус. – Она боялась смерти, и была уверена, что Иоанн ее любит. И прямых улик против нее не было, она бы боролась и надеялась до последнего.

Димас пожал плечами.

- Не знаю, эрр. Если бы она была беременна…

- Была?!

- Нет. Иоанн приказал ее осмотреть, тщательно и несколько раз. Беременна она не была.

Расмус упорно смотрел в пол.

- Я уеду. Но сначала хочу убедиться.

- Это не приказ, эрр. Это просто пожелание. А в остальном королева вас не ограничивает.

- Я не ждал от нее милосердия.

- Я понимаю, эрр. Но ее величество и правда не злая, - Димас смотрел сочувственно. – Вред, нанесенный лично ей, она прощает легко. Но не дай вам Многоликий, тронуть хоть кончиком пальца кого-то из ее близких.

- Понимаю. Я уеду, эрр. Еще до возвращения королевы с Конклава я уеду. Но…

- Удачных поисков, эрр. Дать вам рекомендательное письмо к коменданту королевской тюрьмы?

- Я буду вам очень признателен, канцлер.

- Не благодарите, - Димас вытянул пергамент из стопки, набросал пару строк, капнул воском и приложил печать. – я делаю это не ради вас, и не ради Дианы Эрсон. Ради королевы Марии. Чем скорее вы добьетесь своего, тем скорее уедете, эрр.

- И за честность тоже, - кивнул Расмус.

Что ж. Есть с чего начинать изыскания, а дальше… дальше будет видно!

***

Брат Тома не ожидал от жизни ничего хорошего. И как бы он это самое хорошее ждал, валяясь неизвестно где, с мешком на голове, без еды и воды? По ощущением – несколько дней, хотя, по правде говоря, чуть более суток. А потом его развязали, окатили ледяной водой, дали напиться – и поставили пред очи человека, которого он знал.

Знал, боялся…

- П-пред-дстоятель…

- Знаешь меня, чадо Предотца. Это хорошо. Ну, рассказывай.

- О ч-чем?

Предстоятель помахал в воздухе тетрадкой, и тома с ужасом понял, что это – его дневник. А значит…

Ой, мамочки…

Предстоятель ВСЕ ЗНАЕТ?!

Ой…

- Вижу, чадо, что смысл ты понял. Раскаешься и расскажешь все сам – поживешь еще. Нет? Так на нет и спроса нет, знаем мы многое, и доказать можем многое, с живым-то свидетелем оно проще будет, но и без тебя управимся.

Тома это понял.

- Я… с чего начинать?

- С начала, чадушко грешное. Кому все это пришло в голову, кто и до чего додумался, кто участвовал… а если чего нее припомнишь, так я тебя поправлю, мы много чего уже знаем. И мальчик твой многое рассказал.

- Аруасий? Он…

Можно было бы сказать о предателе. Но предстоятель просто пожалел мальчишку. Что тот видел-то в жизни, кроме сточной канавы? Вот и старался выжить, как мог. Пусть его… шанс ему дали, теперь все от него зависит. И незачем о нем даже вспоминать.

- Он – все, - жестко сказал предстоятель. Будет от тебя польза – останешься жив. Нет? Так и не обессудь.

Тома понял.

И принялся рассказывать.

Говорить ему придется еще очень долго, допрос будет продолжаться дней десять, не меньше. И столько там будет…

Убийства, похищения людей, махинации с имуществом… это уже тейн сам, но когда знаешь, где искать, накопать можно. А что? Пропал человек, так чего ж его дому бесхозным стоять? А?

Полученных данных тейну хватило бы казней так на сто. Но придется ограничиться всего одной.

Эх, слаб человек.

***

- Как ты думаешь?

- Да так же, как и ты. Только сможешь ли ты лететь по ночам? Долго не получится, надо же, чтобы нас никто не видел! И я долго на тебе не продержусь?

Ехать в каретах до столицы не собирались ни Рэн, ни Бертран. Намного проще отсыпаться днем, а ночью Рэн перекинется в дракона и полетит. Даже если их с Бертраном хватит на два-три часа, все равно это больше, чем карета пройдет за сутки. И удобнее.

Не воняет, не надо оглядываться на попутчиков…

- Надо попробовать. Для начала купить нам поесть в дорогу и выбираться из города. Рядом с его стенами я перекидываться не решусь, - Рэн не хотел никому показывать свою вторую форму. Хватит и того, что на Шагрене случилось.

- Давай так и сделаем, - согласился Бертран. – И сбрую надо проверить еще раз.

И проверят, и починят, и попробуют поудобнее переделать… лис, конечно, долго не просидит. Человек не поместится, дракон для перевозки людей не предназначен, а лис просто замерзнет, или держаться устанет. Но этот вариант все равно нравился друзьям намного больше.

Сами они доберутся.

Без картенцев.

Спасибо – до свидания – мы пошли.

И только их и видели.

***

Брата Тома не искали.

Точнее…

Не там искали и не так. Ровно через три дня после того, как состоялось похищение, тейну пришло письмо, написанное рукой монаха. Ладно-ладно, почерком брата Тома, мало ли умельцев сидит по разным монастырям? Много, и действуют они во славу божию, и никак иначе.

И на пользу предстоятелю, которому не хотелось поднимать шум и тревожить дичь раньше времени .

Эрр Акоши!

Понимаю, что добром вы меня не отпустите, и уезжаю таким образом. Мы с Аруасием хотим прожить свою жизнь спокойно и счастливо. С вами рядом этого сделать не удастся, его величество, и все остальное… умереть своей смертью вы мне не дадите.

Я знаю, откуда взялся Аруасий, но мы искренне полюбили друг друга, и он мне все рассказал.

Не ищите нас.

Своих людей поискать можете, на дне озера. Они такие доверчивые, а яд достать так легко.

Пусть мою работу сделает кто-то другой, а я отдал ей слишком многое. Моя жизнь, Винс, и вот теперь ваша подлость стала последней каплей.

Прощайте.

Тома.

Письмо было написано вполне в стиле монаха, сказано в нем было о том, что знал только тейн, так что эрр Акоши впал в растерянность.

С другой стороны…

Состояние короля стабилизировалось – это плюс.

Вот прямо здесь и сейчас брат Тома не требовался, старое зверье было выучено, нового пока не появилось, а найти ему замену – можно?

Вполне.

Надо только будет изучить его дневники и записи, которые брат Тома вел с потрясающим педантизмом.

То, что касается короля, тейн прочитал, где лежат ингредиенты и как что готовится, тоже знал. И теперь приглядывался к своим людям, подбирая подходящую кандидатуру.

А пока…

Даже королю он ничего не рассказал об этом побеге. Ни к чему.

Решит еще его величество, что надо зачищать концы, и зачистит. Тейна в том числе.

Ни к чему так собой рисковать, он еще нужен Фардании, и Многоликому нужен, и вообще… Адам подумал немного, и решил привлечь к изучению дневников своего племянника. А что?

Паренек неглупый, честолюбивый, опять же, все внутри семьи останется, а это дает неплохие перспективы.

А беглецов искать, конечно.

По всем портам, по всем городам… объявить, что монашек спер из храма священные сосуды, соблазнил послушника и сбежал. Этого будет достаточно.

А когда найдутся… вот тогда и принять меры.

Адам искал, Тома исповедался, все были заняты своим делом, а королевский кортеж двигался вперед. И до Фардании ему было ехать не очень далеко.

***

- Простите, я не понимаю, чем могу вам помочь, - комендант королевской тюрьмы, эрр Видас Ленок смотрел на Расмуса вежливо и удивленно.

- Может, и ничем, эрр. – Расмусу и играть не приходилось, он ссутулился, и выглядел на редкость несчастным. – Я понимаю, это не совсем обычная просьба, и верьте, я не желаю никому зла. Нас обвиняли в измене королю, но… я просто любил Диану. Я ее безумно любил. Она была такая… в ней было столько жизни! Столько света, счастья… я не верю, что ее больше нет!

Комендант вспомнил свои мысли по поводу Дианы, и задумчиво кивнул.

- Да… я тоже с трудом поверил, что она отравилась. Да еще и письмо это… эрра так не выражалась никогда. С вашего позволения, я буду ее называть эррой Эрсон, все же…

- Да, конечно. Мне тоже так будет легче. Вы не могли бы просто рассказать мне о ее последних днях? Может, показать ее камеру? Умоляю?

К несчастным влюбленным и психически больным люди обычно бывают снисходительны, так что эрр Ленок поднялся из-за стола.

- Пойдемте, эрр. Я лично вас провожу.

Все равно свободное время было, а срочных дел не предвиделось. Да и любопытно же! Считай, театр с доставкой на дом!

Камера была небольшая, неуютная. Расмус представил Диану в этой клетушке и невольно сглотнул.

Такая яркая, такая живая, страстная, и в этих серых стенах!

Убогая мебель, кровать и стол со стулом, даже вещей никаких нет…

- Даже зеркала нет!

Эрр Ленок пожал плечами.

- Зеркало было, наверное, его, как и вещи, забрала эрра Розабелла.

- Кто?!

- Ну… эрра Розабелла. Она была с эррой Дианой здесь… до последнего.

Расмус задумался.

Старая сводня… ладно-ладно, она говорила, что помогает им от доброты душевной, и кстати, ни разу не брала с них денег, ни разу…

- Ее тоже казнили?

- Нет, конечно? – удивился комендант. – Почему ее должны были казнить?

Теперь уже захлопал ресницами Расмус. Аж ветер по камере пошел.

А почему, собственно, нет? Если Диану за измену… н6е доказанную, но Иоанна это не остановило, если Эрсонов пустили на плаху, если род уничтожили… а эта – цела?!

Это с какого же перепуга?!

- И она даже не была в заключении, ее не допрашивали, только с королевой она тут оставалась до последнего?

- С эррой Эрсон, да.

- Ничего не понимаю, - честно сознался Расмус. – А кто так приказал?

- Был приказ от его величества.

Расмус выдохнул. Потер лоб, и принялся осматривать камеру.

- Тут ведь ничего не осталось от Дианы?

- Нет, эрр. Эрра Розабелла забрала все.

- Она одна была при ее величестве?

- Ну да. Его величество распорядился больше никого не допускать.

Ага. Поручить лисе стеречь курятник, самое правильное занятие. Нет, но как?! Как эта эрра избежала наказания?

Ответа у Расмуса не было. Но тогда…

- А откуда тогда у ее величества взялся яд? Тоже эрра Розабелла?

Комендант потеребил себя за кончик носа.

- Хммм… я не задумывался. А вы уверены, что у эрры Дианы не было яда? С собой?

Теперь настала очередь Расмуса задуматься.

- Мне кажется, нет. Но я не уверен, это надо выяснить.

- И зачем эрре Розабелле эта смерть?

- Вот и мне кажется, что незачем, - согласился эрр. – Но что-то я ничего не понимаю.

Комендант пожал плечами.

Его-то как раз все устраивало, было – и прошло, и нет никакой Дианы. И зачем она тут нужна? Забыли, и все тут.

***

Беседа с тюремщиками удалась лучше, чем с начальником тюрьмы. Тем более, что каждый разговор Расмус начинал с золотой монеты.

Подходил к тюремщику, проникновенно так смотрел, вкладывал ему в руку золотую монету, и просил рассказать о последних днях Дианы.

Что она говорила, может, в каком настроении пребывала, чего хотела, о чем просила?

Пожалейте любящего человека! Он потерял самое дорогое, что у него было!

Тюремщики переглядывались, но не спорли, рассказывали честно.

Кто-то говорил, что Диа на капризничала, кричала, рыдала, кидалась посудой. Кто-то рассказывал, как ее успокаивала эрра розабелла, один рассказал, что Диана хотела дать весточку королю… ну, хоть как-то! А вдруг смилостивится?

Кто знает?

Этот тюремщик, вроде бы, ничем не отличался от остальных. Но… то ли как-то так он смотрел, то ли стоял, то ли чутье у Расмуса обострилось, после стольких дней крысиной жизни – кто знает?

Может, и все сразу сработало!

Расмус посмотрел и добавил вторую золотую монету. А потом и третью.

Тюремщик сломался на четвертой.

- я вижу, эрр, вы человек благородный…

Эрр добавил еще один золотой, и тюремщик махнул рукой на все. Жадность перевесила глас разума. Пять монет золотом? Да считай, годовая зарплата!

Как тут не рассказать хорошему человеку о маленьких тайнах Дианы?

- Эрр, тут дело такое, лично-то я свечку не держал. Но был у нас такой, Ирвис, вот, его к нам дядя пристроил. Ненадолго, Ирвис, он чем прославился, с бабами хорошо общий язык находил. Смазливый такой, вы-то, понятно, куда как краше, но Ирвис… бабы от него млели.

- А почему ненадолго? Вроде место у вас такое… не из худших?

- Ирвис женился, а его жене наследство перепало в Картене. Оказии ждали, чтобы уехать.

- Понятно.

- Так вот, Ирвис тоже баб любил. Приходит он вечером, и кольцо показывает. Да такое красивое, с сапфиром, и сапфир со звездой внутри. Я его спрашиваю, мол, своровал? Верни назад, комендант на такое строг! У нас же тут не простые люди сидят, легко нарваться можно…

- Ага.

Кольцо с сапфиром Диане дарил Иоанн. у Расмуса на звездчатый камень денег не хватило бы, он обходился тем, что ничего не стоит. А бабам все равно приятно. Цветочки, стихи, комплименты…

Видимо, оно было на Диане. Все верно, королева с ним почти никогда не расставалась, но…

- А Ирвис мне и объясняет, мол, не крал он ничего, подарили ему за услугу.

- Услугу?

- Баба ему заплатила за то, чтобы он ее… ну… это самое.

- Что?!

- Ребенка ей сделал!

Расмус как стоял, так и осел на стул.

- Р-ребенка?

- Да, эрр. Именно ребенка. Ирвис объяснял, мол, если королева беременна, так ее не казнят. Она может еще раз освидетельствование потребовать, в этом ей не откажут, а если у нее ребенок будет – смилуется муж. Обязательно. Может, первый раз ошиблись, такое тоже бывает.

Расмус медленно протянул тюремщику еще золотой.

- Он сделал?

- Да, эрр. Вот, винца глотните, что ж вы бледный-то такой…

Тюремщику действительно стало жалко Расмуса. Мало что бабу его казнили, так еще узнать, что тварь она была редкостная. Или нет?

Баба же, старалась спастись любым путем…

А Расмус сейчас думал о другом.

Диане не было никакого резона себя убивать! Вообще никакого!

Она до последнего хотела бороться! До последнего!

И убила себя?

Нет! Ее убили!

И Расмус выяснит, кто! А потом уж можно и из столицы, хоть куда! Потом – плевать!

С комендантом Расмус попрощался вполне дружески, даже в трактире потом посидеть уговорились. Мало ли что в жизни пригодится? А знакомство полезное.

***

Шпионы – они в две стороны работают. И если есть те, кто шпионят для вас, то есть и те, кто шпионят за вами. Иначе оно и не бывает.

Были такие и в окружении предстоятеля. Про Тома, правда, шпион тейна не пронюхал, но кое-что другое узнал. И отчитался королю.

- Ваше величество, предстоятель ждет королеву Марию и короля Саймона. И вроде как у них что-то есть… нехорошее. Я точнее не узнал, но предстоятель упомянул, что они все везут с собой.

Фридрих выслушал внимательно.

А поскольку рыло было не просто в пуху, там уже считай, один большой ком пуха, сообразил он быстро. Чего ему надо опасаться?

Переворот в чужой стране – это дело мирское, за таким не надо ехать к предстоятелю. Это так, на уровне королей, да и не может у Марии быть претензий. По-хорошему, эта стерва им еще благодарна быть должна. Старались они для себя, а досталось все ей, она и сливочки сняла.

А вот что может быть – так это их зверюшки. И эрр Иролен, от которого ни слуха, ни духа.

Фридрих не знал, что именно случилось с послом… не знал настолько точно. Слухи поползли, но непосредственно свидетелей не было, и предполагал он самое худшее.

Вывод?

Марию надо остановить. Саймон попадет заодно? Да и пусть его, сам полез, сам и виноват! Мог бы сидеть у себя, так нет, понесло его сопровождать сестренку.

Ханс думал примерно так же.

Всех перебить, королеву, если получится, захватить, если нет, то хотя бы ее детей. И объявить на весь мир, что это лично Дитрих, к примеру, спас Анну, примчался в последнюю минуту, и в благодарность за это она выходит за него замуж.

Эрланд – идет в приданое.

Мальчишка?

Он не от Иоанна. Оспаривать это будет некому, можно бы его и убить, но малыш еще пригодится, чтобы держать в повиновении его сестру.

А уж кого послать?

У приличного короля всегда под рукой есть люди для деликатных поручений. Ну и…

Сколько там осталось зверушек у тейна?

Вот, отлично! Все они туда и отправятся! Потом новых наделаем, а пока лучше от них избавиться. Расследование точно будет, лучше, чтобы ничего не привело к тейну.

Адам горячо поддержал королевскую идею, и состав нападающих был согласован. Осталось дождаться, пока ее величество окажется на территории Фардании.

И да поможет им Многоликий.

***

До столицы Рэн с Бертраном долетели без особых проблем. Приспособились. Если кто их и замечал по ночам, то быстро убеждал себя, что показалось.

Ночь же!

Мало ли, что там над головой пролетело?

А вот в столице… хотя парни тоже не растерялись. Бертрану хотелось увидеть Клару, да и Стоунов они знали, и Стоуны знали их, так что они расспросили, где находится особняк Стоунов, и отправились именно туда.

Повезло – Марк Стоун оказался дома, ждать не пришлось.

- Вернулись? – обрадовался он.

- Здравствуйте, эрр Стоун, - Бертран решил быть вежливым с будущим тестем. – Вернулись. Как здесь дела? Как Клара?

- Они уехали в Фарданию, - машинально ответил Марк.

- Как?! – удивился Рэн.

Марк пожал плечами и принялся рассказывать. Заодно распорядился о плотном ужине на троих, понятно же, ребята с дороги, их накормить надо. Так что рассказал. И про Иоанна, и про неудавшийся бунт, и про поездку королевы к предстоятелю, на Конклав. Это необходимо, чтобы утвердить малыша Алека, вот королева и поехала.

Рэн и Бертран слушали, переглядывались. Советоваться они стали уже поздно ночью, когда остались одни.

- Предлагаю лететь к королеве, - высказался Рэн. – дед сказал, что я ей буду нужен, значит, я должен быть рядом.

Бертран сильно не задумался.

- Давай. Узнаем, по какой дороге отправился кортеж, и нагоним. Нам не впервые.

В тот раз им даже сложнее было, королевский кортеж все же искать сложнее, чем того, не знаю кого. Так что Рэн и не сомневался.

- Завтра полетим?

Бертран подумал немного, и покачал головой.

- А может, сегодня ночью? Пока о нас не узнали?

- Думаешь, задержать попробуют?

- Нет. Не задержать, а… исс Шента помнишь?

- Помню, конечно. А что?

- Наверняяка он нас куда-нибудь приспособит. Он хозяйственный.

Рэн с этим согласился и принялся одеваться.

- В окно вылезем?

- Я перекинусь и пойдем через дверь. Если кто будет – я учую.

И то верно. Чего зря по окнам лазить?

Лисий нюх помогал ориентироваться, так что Рэн, повинуясь другу, и записку оставил эрру Стоуну, и продуктов с собой набрал, из кладовки, и из особняка спокойно выбрался. А утро застало друзей уже в дороге.

Действительно, ну что дракону делать в столице? Ему нужно небо, просто и свобода. И его королева тоже нужна. Так что – он полетел. А кому не нравится, догоняйте. Может, и получится?

***

Расмус долго думал над тем, что удалось разузнать, но вопросов оставалось больше, чем ответов. Странно как-то…

Диана встречалась с Расмусом в покоях эрры Розабеллы, там ее и подождал король. И Розабеллу при этом не казнят, просто приставляют к Диане?

Почему?

А кто может об этом знать?

Правильный ответ – тот, кто давно был рядом с Иоанном. Так что Расмус отправился к эрру Рене Демьену.

Маленький шут и хотел, было, отправиться с королевой на Конклав, но Мария вежливо отказала. Не потому, что Рене будет там бесполезен. Скорее, потому, что от него намного больше пользы здесь, на месте.

Утконос – не боевой зверь, хоть и ядовитый, и связей у него в Фардании нет, и пролезть он никуда не сможет… Рене погрустил, и остался дома, на хозяйстве, негласно приглядывать за происходящим, и шпионить за всеми сразу. Расмусу его еще и поискать пришлось по всему дворцу, но справился. Нашел, в королевских покоях.

Сидел шут в бывшем кабинете Иоанна, сидел в углу и кажется, тосковал. Расмус подошел и молча сел рядом. Так же, на пол, ноги вытянул, посмотрел на стол. Сейчас кабинет уже был не заперт, все самое важное из него забрали канцлер и королева, слуги все убрали, разобрали… Расмус тут частым гостем не был, но пару раз видел, как работает король. Тогда в кабинете было шумно, везде валялись свитки с донесениями, на стене было чернильное пятно, которое почти никогда не удавалось оттереть, Иоанн кидался чернильницей в стену регулярно. Да, вот и чернильница. Большая, массивная и самую чуточку погнута. Заменять ее Иоанн не разрешал, видимо, ухватистая попалась.

Посидели молча, потом Расмус достал из кармана флягу с вином, и протянул шуту. Тот отхлебнул, вернул обратно.

- Чего пришел?

- Сам не знаю. Вроде и распорядился Иоанн меня казнить, а все равно…

- Не казнил же. Сам помер.

- Не тех, кого надо, на плаху загнал, - кивнул Расмус.

- Не тех, нет. Но ты по-честному заслужил. Что, скажешь, не спал с Дианой?

- Спал. Даже любил, наверное. Ей с королем тяжело было, ее Эрсоны, как козу, продали. Так-то у нее тоже выбора не было, поди, попробуй, с Виталисом Эрсоном поспорить.

- Выбора, может, и не было. Но королевой стать она хотела. И хвостом сама крутила, и Марию изводила, думаешь, не видно было?

Расмус пожал плечами.

- Знаю. Она была не лучшим человеком, но она умерла.

- Королева – Мария – сказала, о мертвых или хорошо, или только правду. *

*- в реальности эта фраза примерно так и звучит, «О мёртвых либо хорошо, либо ничего, кроме правды», − изречение древнегреческого поэта Хилона из Спарты (VI в. до н. э.), приведенное историком Диогеном Лаэртским (III в. н. э.) в его сочинении «Жизнь, учение и мнения прославленных философов». Прим. авт.

- Королева права,, - Расмус и не собирался спорить. – Но мне не хватает Дианы. Я не думал, что будет – так.

- А чем ты думал, когда с ней спал?

Расмус пожал плечами. Ага, великая троица: «Авось, Небось и Как-нибудь», она во всех мирах одинакова. И во всех мирах не срабатывает, но дуракам надеяться не запретишь.

- Иоанн был уже немолод.

- А если б не он, а ты сына Дианке сделал? На троне бы чужой ребенок сидел? Бастард?

- Родился бы он в законном браке, числился бы принцем, а что до ублюдка – и не такие на тронах сидели. А так, понимаю, виноват. Но и устоять перед ней не мог.

- Ну, сходи на могилку, поплачься там.

- Ходил уже.

И ходил, и розы Диане принес. Алые, как ей и нравились.

- Правда, что ли, любил?

Расмус пожал плечами еще раз.

- Как мог. Жениться на ней мне никто не дал бы, а в остальном… стоило бы держаться от нее подальше, а я не мог. Знаешь, в ней столько жизни было, столько огня…

- Вот и погорела.

- Не могу поверить, что она себя убила. Просто не могу… слушай, я понимаю, дело прошлое, но кто нас все-таки выдал?

Рене посмотрел в стену.

- Не знаю. Письмо пришло, как-то у короля на столе образовалось.

- Не мог это Ихорас сделать?

Рене задумался.

- Не уверен. Мне кажется, он и сам был удивлен, когда узнал.

- И мимо секретаря?

- Да…

Мужчины переглянулись. А правда – КТО?! Вот на тот момент как-то никто этим вопросом не озаботился, потому что Иоанн был в бешенстве. Ему важно было, правда или нет, в письме, а не кто его отправил. Оказалась правда, Диана пострадала, Эрсоны пострадали, а о виновнике торжества и позабыли как-то.

- Надо бы его найти, - задумчиво произнес Демьен. – Нехорошо. Королева приедет, а у нее под боком такая пакость обретается.

- Надо, - согласился Расмус, хотя и по совсем другой причине. У него к этому неизвестному были личные счеты. Много.

Сказать – можно. А вот с чего начинать поиски? Впрочем…

- Ты мне скажи, кто вообще мог знать о вашей связи?

- Розабелла.

- И все?

- Я не представляю, кто еще. Может, видел кто-то, может, слышал… это дворец. Но мы старались скрываться.

- Вы друг к другу не летали, а ходили по коридорам. Могли видеть. Но Розабеллу расспросить надо.

Вот и время для вопроса подходящее.

- Рене, а кто она вообще такая?

- То есть?

- Иоанн приказал меня казнить, Диану казнить, Эрсонов, опять же, а она жива и здорова. И отлично себя чувствует. И при дворе осталась. Почему?

Рене Демьен поднял брови.

- Так она же… ты не знал? Она сестра Иоанна.

- Че-го?!

Вот такого поворота Рене не ожидал. Какая сестра? Откуда? Чего?!

- Она – молочная сестра Иоанна. И просто сестра тоже, только от горничной. От обычной иссы, которая очень приглянулась отцу Иоанна, его величеству Августу. Он и гулял от жены к любовнице, потом обнаружилось, что обе они беременны, почти одновременно, ну и перевели горничную в кормилицы. Так что получила она титул, и Август к ней потом похаживал.

- Оппа… а королева не была против?

- Август был еще похлеще Иоанна, так что… быстро замолчали и смирились. Обе.

- А еще у него дети были? От иссы? То есть…

- Нет, не было. Не выжили, - понял без разъяснений Демьен. – Розабелла – единственная, оставшаяся в живых, сестра Иоанна.

- С ума сойти можно!

- Потому Иоанн ее и не казнил. Разозлился жутко, отчитал вдоль и поперек, но наказывать не стал. Просто приставил к Диане в тюрьме.

Расмус задумался, а потом задал вопрос, которым не задавался никто, в том числе и эрр Демьен.

- А ее величество знает о такой связи между королем и эррой Розабеллой?

- Н-не знаю? – Рене выглядел удивленным. – Может, и не знает.

- Его величество не говорил?

- Он принимал в сестре участие, все же, они вместе росли. Его величество Август лично устроил брак дочери, эрр Шалдан был хоть и старше жены, но хорошего старого рода. А после смерти мужа эрра изъявила желание приехать ко двору, да так и осталась.

Расмус вспомнил эрру Розабеллу.

- Я думал, она никогда не была замужем.

- Почему? Была, и дети у нее есть, двое…

- Понятно.

Расмус перевел разговор на другую тему, и не стал больше спрашивать, было видно, что эта тема почему-то не слишком приятна шуту. Почему бы?

Надо потом разузнать. А пока…

Поздно вечером эрр Расмус пытался думать. И выходило у него нечто странное.

Они с Дианой старались скрываться. Но Диана говорила, эрра Розабелла сама предложила ей помощь. Почему?

Нет ответа.

Если так подумать… эрра Розабелла до последнего была при Марии, а потом оказалась при Диане. Что ж, тут ее непотопляемость понятна, Иоанн просто пристроил сестру. Хорошо, пусть так.

Но почему Розабелла так поступила? Почему она свела Диану и Расмуса?

Ладно, сошлись они сами, но именно эрра Розабелла придумывала, как они могут встретиться, она передавала записочки, именно она…

Почему ей хотелось отрастить на голове Иоанна рога? Зачем?

Ей не нравилась Диана? Не нравились Эрсоны?

Может быть и такое, и тогда она все рассчитала верно. Подставила Диану, подставила его, избавилась от всех разом. Допустим!

Но…

Диана умерла не на плахе, она умерла от яда! Почему?

Если так подумать, никто, кроме Розабеллы не мог пронести его в тюрьму. Ну, в самом деле, кто? Яд-то дорогой, все говорили, что Диана после смерти была хороша, как чудо, а это значит, что яд очень дорогой. Такой, который усыпляет безболезненно.

Есть ли возможность добыть такой у обычного тюремщика? Даже если и есть, то к чему? Если есть множество более дешевых и качественных ядов?

И зачем Диана его пила?

Если она… если тюремщик, и ребенок… зачем?

Правильно, ни к чему, и в ее письме не упоминается про ребенка! А ЕЕ ли это письмо? Или кто-то другой подделал ее почерк?

Расмус думал недолго.

Подделать почерк королевы – это дорого. И способны на это не все. Это и бумага, и духи, и… допустим, почерк подделать можно, а остальное?

Нет. Кто-то должен был дать и образец, и все остальное. А кто это может быть?

Правильно, опять торчат уши эрры Розабеллы! Из каждой щели торчат!

Но зачем ей? Зачем все эти игры?

Расмус думал недолго.

Зачем – затем! Неважно! Начнет-ка он с дома эрры Розабеллы, и расспросит всех его жителей. И за эррой приглядит! И письма ее почитать попробует, и детей ее найти. Почему ее дети не при дворе? Почему Расмус никогда о них не слышал?

Почему?

И поступок ее никак не похож на поступок любящей сестры, и подло это… можно было и иначе все сделать, не позоря брата на весь Эрланд.

Вопросов было много, ответов мало, и Расмус решил так. Время до возвращения королевы у него есть. Последит он за Розабеллой, а уж потом…

Вряд ли королева откажется его выслушать.

А вот КАК следить?

А вот так! Расмус содрогнулся, помня свои ощущения от превращения в крысу, но… королева заверила, что все с ним будет нормально. Вообще все.

Он может превращаться, сколько ему заблагорассудится. Хоть туда, хоть оттуда… ради Дианы?

Он это сделает.

При жизни он ей ничего дать не мог, ну так хоть после смерти он разберется в причинах ее гибели.

Расмус встал из кресла, сосредоточился…

Минута – и вот сидит на полу крупная серая крыса. Крысак. А потом пискнул он, и обратно в человека перекинулся.

Тоже, сидящего на полу, и отчаянно матерящегося. Расмусу это совершенно не нравилось. Но…

Он это сделает.

Точка!

Глава 11

Эрра Розабелла вошла к себе в спальню. И упала на кровать.

Тяжелая дубовая дверь была закрыта, а слуги все знали – не надо лезть к хозяйке. Если понадобится, она сама позовет.

Да, слуги…

Если бы кто-то увидел слуг в городском доме эрры Розабеллы, сразу бы удивился. Так идеально они были вымуштрованы, хоть на парад.

А кто бы это мог сделать? Сама эрра могла бы, но ведь она такая слабая, хрупкая, беспомощная… нет? Тогда чего притворяться?

А есть причина!

Розабелла лежала и смотрела в потолок.

Отдыхала.

Тяжело ей дался сегодняшний день, и теперь надо было хоть десять минут полежать в тишине, в одиночестве, восстановиться, а уж потом идти дальше.

Крыса наблюдала за ней из угла.

Эрра Розабелла помассировала лицо, и крыса (крысак) впервые подумал, что она старая. И морщины у нее – злые.

Вот когда она говорит, двигается, когда от нее идет постоянный шум, это незаметно. А когда молчит… и глаза у нее тоже злые, и холодные.

Или это ему так кажется?

Эрра села и протянула руку к колокольчику. На вошедшую служанку она смотрела, как змея на птицу.

- Где мой внук?

- У себя, эрра. Прикажете позвать?

- Вон пошла, - отмахнулась эрра. И окончательно поднялась с кровати. Не время падать! Надо проведать внучка.

Крыс терпеливо ждал.

Эрра Розабелла прошла в покои, в которых сидел юноша… нет, пожалуй, пока еще подросток, лет пятнадцати. И сидел он, на взгляд крыса, как-то странно.

А, нет.

С парнем все нормально, просто у него небольшой горб, вот и выглядит он перекособоченным.

- Бабушка!

Крыс готов был поклясться, что особой приязни парень к бабке не испытывает. Человеку такое не понять, но животные видят мир иначе. И запахи, и самые неуловимые жесты, те, которые не заметит человек, но увидит крыса… он терпит бабку, но не любит.

А вот та аж расплывается в улыбке, словно масляный блин.

- Игрон! Солнце мое!

И поцелуй у нее вполне искренний, и глаза сейчас не ледяные, и не идиотские, как во дворце, а очень даже себе теплые и ласковые.

- Бабушка…

- Как ты провел день?

- Спасибо, бабушка, все хорошо. Немного тренировался с клинком, потом спина заболела…

- Ты приказал лекаря?

- Бабушка, все в порядке.

- У меня тоже. Скоро возвращается королева, и ее дочь, что самое важное. Мария говорила, она собирается просить назначить Анну наследницей. После сына, конечно, но это не проблема.

- Да, бабушка. Не проблема.

Крыс молча удалился в каминную трубу. С его точки зрения он услышал достаточно.

***

Итак, у эрры Розабеллы есть взрослый… почти взрослый внук. Слегка ущербный, потому он и не появляется при дворе. Но кровь в нем королевская.

Что это может значить?

Для крыса – много чего любопытного. Так что наблюдение он продолжит.

***

Так оно обычно и бывает.

Секунда – и лесная тишина взрывается криками ярости и боли, свистом стрел и диким конским ржанием, ругательствами и рычанием хищных зверей.

Это нападение началось так же.

Хотя в этот раз в кареты никто не целился, но Мария все равно упала на пол. Сразу же, потянув за собой Анну, и прикрывая дочь своим телом. Рядом то же самое сделала Тина, извернулась, как настоящая кошка, закрывая собой принца.

В соседней карете замешкался его величество Саймон, не привык, что на королей могут вот так напасть, внаглую. Арбалетный болт пробил стену кареты в паре сантиметров от королевского носа, и его величество только тогда сообразил упасть. Не было еще в его жизни такого опыта.

А нападение и правда было наглым, но все могло получиться. Сначала ударили арбалетчики, выбили часть людей и лошадей, чтобы никто из свидетелей не ушел.

Рухнули одновременно два дерева, одно спереди, второе сзади, не давая развернуться каретам и телегам.

Взвился в воздух Феликс, и тут же едва увернулся от арбалетного болта, который чуть не порвал крыло летучей мыши.

Упал и откатился под карету Рикардо Марен. Можно бы обернуться, но для арбалетчиков большой змей – просто большая мишень. И в лесу он бесполезен. Не развернешься как следует… если бы чуть поближе подобраться… Феликс смог, и со стороны одного из арбалетчиков послышался крик. Даже обычная летучая мышь может причинить много неудобств, а уж такая, здоровущая и агрессивная – тем более!

Мария стиснула кулаки.

- Я попробую выползти. Тина, Мисси, приглядите за детьми!

- Стоит ли?

- Можем подождать, пока всех перебьют. Нас напоследок оставят, - огрызнулась Мария, мысленно одевая себя чешуей. И радуясь.

Хорошо еще, в карете есть отверстие. Мало ли? Надо кучера позвать, или проветрить, не открывать же настежь окна? Вот, несколько отверстий, снабженных заглушками, и делают. В одно из них Мария и выскользнула, чудом не попав под копыта.

Остановилась, огляделась…

Чего метаться?

Ага, классическая, как по учебнику, засада. Стрелки на деревьях, и их достаточно много. Примерно половина охраны валяется с болтами в организме и для выполнения своих функций непригодна, вторая половина залегла, пытаются отстреливаться, но это получается плохо. Стрелок – в засаде. А ты его должен найти, выцелить, попасть…

При таких раскладах у нападающих преимущество.

Теперь должна пойти вторая волна. Первая подавление и прореживание, вторая – уже те, кто придет резать людей. И вот их-то и надо будет кусать.

Плохо, что змея такая неудобная. Укусит одного человека, а потом надо яд восстанавливать. *

*- до нескольких дней, в зависимости от количества выпрыснутого яда. Прим. авт.

Кусать не так активно? Впрыск яда она регулировать может, но тогда враг будет боеспособен…

А, ладно! Как пойдет, так и будет! А где Рикардо?

Ранен? Убит?

Змея нервно дернула хвостом. Сейчас она даже найти его не может, в этой каше! Еще бы Саймон не вздумал из кареты вылезать! Удав тут не поможет, будь он хоть какой длины! Один болт в глаз – и на перерождение.

Ну, где вторая волна?!

Долго ждать не пришлось. Из леса на дорогу повалили те, кого Мария не ожидала увидеть.

Измененные…