Учитель. Назад в СССР 3

Глава 17

— Товарищи! — начал педагогическое совещание Юрий Ильич. — Товарищи, — повторил директор, обведя взглядом учительский коллектив. — Все вы прекрасно знаете, что сейчас идёт уборочная страда. К нам обратился председатель колхоза Семён Семёнович Лиходед с просьбой о помощи.

Учителя недовольно загомонили, а я молча сидел, наблюдал, пряча улыбку. История точь-в-точь как из моего детства. Только смотрю я «кино» с другой стороны. Раньше как ученик, нынче как учитель.

Каждый сентябрь нас обязательно отправляли на помощь соседнему колхозу на уборку помидоров. Вместо учебы недели две подряд мы ездили собирать урожай. Хорошее было времечко. Хоть и ворчали: «Опять помидоры!», но мало кто пропускал подобный выезд, разве что по болезни.

Раздолбанный автобус, ведра, сухпаек в рюкзаке у классного руководителя, ощущение взрослости свободы и приключения. А еще помидорной битвы с домашними. С теми, кто рос в семьях и точно так же трудился на колхозных полях бок о бок с нами.

Эх, как мы им завидовали во время коротких перерывов, когда домашние детки в коротких перерывах доставали из сумок, пакетов и рюкзаков промасленные бумажные свертки с бутербродами, пирожками, конфетами. С той самой едой, которой у нас не было. Кормили нас в детском доме хорошо, не обижали. Но факт остается фактом: домашним детям мы люто завидовали, и мечтали оказаться на их месте.

Но плюсов от таких походов все равно было больше. во-первых, не нужно сидеть на уроках в душном классе. Во-вторых, мы наедались от пуза этих самых помидоров, устраивали баталии, пели песни в автобусе, шутили над девчонками, подсовывая полевых мышей в карманы курточек.

А еще привозили с собой в детский дом по ведру помидоров. Бригадир нам всегда разрешал собрать для себя с поля по одному ведерку. Так что на кухне в эти две недели творилась вакханалия. Повара резали салаты, добавляли в борщи и прочие блюда, уносили с собой. В последнем, правда, не уверен, но, думаю, было и такое. Потому что помидоров в нашей местности каждый год урождалось видимо-невидимо.

Да, помидорный сентябрь я всегда любил. После выпуска из детского дома удалось побывать и на уборке винограда. Это когда уже стал студентом. Ну, студенческие сборы — это отдельная песня. Я невольно улыбнулся, забывшись, но тут же сделал серьезное лицо, с трудом вернувшись мыслями в школу. Но память упрямо отправляла в те благодатные годы, когда трава была зеленее, деревья выше, а жизнь казалась чередой побед и свершений во благо любимой Родины.

— Сколько это может продолжаться? — недовольно высказалась Тамара Игнатьевна, впрочем, без особого энтузиазма. Учительница русского языка и литературы прекрасно осознавала: педагогическое собрание собрано для того, чтобы поставить коллектив перед фактом, объяснить. Что называется, откуда куда, зачем. Точнее, какие классы отправятся на помощь родному колхозу, а кто останется учиться.

— Юрий Ильич, я категорически против, чтобы десятый класс прогуливал уроки! — продолжила свой спич Тамара Игнатьевна. — Выпускной класс, позволю себе подчеркнуть!

Звягинцева обвела весь коллектив строгим взглядом, уделив особое внимание директору.

Свиридов терпеливо слушал традиционные, судя по всему, претензии, со сдержанной, я бы даже сказал, с понимающей улыбкой на губах и молчал.

— Выпускные экзамены не за горами! — заявила учительница русского языка и литературы. — Десятиклассники после лета никак не соберутся. А теперь еще и две недели без уроков! Это немыслимо!

— Что вы предлагаете, Тамара Игнатьевна? — терпеливо уточнил Юрий Ильич.

— Как всегда, Юрий Ильич! Задействуйте пятый, шестой седьмой, восьмой и девятый классы, — перечислила Звягинцева. — Вполне достаточно для помощи колхозу.

— Тамара Игнатьевна, вы же сами все прекрасно понимаете, — примиряюще улыбнулся Свиридов. — Товарищ Лиходеде просит на помощь именно старших.

— Опять брюква? — простонал кто-то из учителей. Я малость напрягся: отчего этот овощ вызывает такие эмоции.

— Именно, брюква, Нина Валентиновна, и нечего так страдать! — строгим голосом подтвердила Зоя Аркадьевна. — Вы позволите, Юрий Ильич?

Судя по лицам коллег после этих слов все дружно застонали. Мысленно. Вслух же никто ничего не сказал, только нацепили на лица серьезные вдумчивые маски.

— Товарищи! Каждый год одно и то же! — с легким возмущением в голосе начала завуч. — Помощь колхозу — это достойно и почетно! Тем более, родному колхозу! — подчеркнула товарищ Шпынько. — Тамара Игнатьевна, как вы себе это представляете: вся школа выйдет на уборку брюквы, и только десятый класс будет прохлаждаться на уроках.

Брови Тамары Игнатьевны изумленно взлетели на лоб. Я склонился над партой, чтобы не рассмеяться. Впрочем не я один. Зоя Аркадьевна сообразила, что выдала что-то не то и моментально исправилась.

— Конечно, уроки — это архиважно, не только для выпускного класса. Но помощь колхозу — задача государственного масштаба! Коллеги, не будем превращать педагогического собрание в никому не нужную дискуссию! Партия доверила нам детей! Мы в ответе за ум, честь и совесть молодого поколения! Такие разговоры недопустимы! — отчеканила товарищ Шпынько, заканчивая свою пламенную речь.

— Зоя Аркадьевна, благодарю вас, — сдержанно прервал разгорячившегося завуча Свиридов. — Тамара Игнатьевна, что-то еще? — вежливо уточнил у русоведа.

— Нет, Юрий Ильич я как обычно в меньшинстве, — холодно ответила Звягинцева.

— Товарищи! Егор Александрович, обращаюсь лично к вам!

— Слушаю, Юрий Ильич, — откликнулся я.

— Ваши дети вместе с вами отправляются на участок по сбору брюквы. Ответственный участок, — подчеркнул директор. — Товарищ Лиходед всегда просит на брюкву старшие классы. В этот раз девятый и десятый на все время прикрепляются к этому участку.

— А что сложного в сборе брюквы? — не понял я.

— Городской, — фыркнул кто-то из коллег, остальные коллеги сдержанно усмехнулись, но объяснять не кинулись, предоставив это право директору.

— Брюква — овощ нежный, — улыбнулся Юрий Ильич. — С ней надобно очень аккуратно. Нельзя бросать, стукать, если отобьется один бочок, пойдет гниение. Значит, велика вероятность, что сгниет весь бурт.

— Бурт? — уточнил я.

— Бурт — это своего рода куча, — пояснил директор. — Выкапывается неглубокий котлован, примерно с полметра, и в нее укладывается брюква, слоями с соломой. Аккуратно укладывается, — уточнил Свиридов. — Получается эдакая слоеная горка, никогда не видели?

— Нет, не довелось. Мы все больше на помидорах колхозам помогали. Студентом на виноградниках работал. А вот на брюкве ни разу, — поделился собственными воспоминаниями с коллективом.

— На виногра-а-аде…- протянул кто-то из женщин. — Помнится, в отпуске пробовала дивный виноград! Белый, крупный, длинный… Название не помню, но вку-у-усный!

— Елена Сергеевна, не время и не место предаваться воспоминаниям, — строгим тоном остановила завуч учительницу.

— Так вот Егор Александрович, ваша задача вместе с ребятами собрать и бережно уложить брюкву в бурты. Задача ясна?

— Так точно, — машинально отчеканил я. — Брюква так брюква. До которого часа у детей рабочий день? — уточнил тут же.

— До обеда. Сбор завтра в семь тридцать, отправление на колхозном автобусе в семь сорок пять. Предупредите детей, и чтобы никаких опозданий, — Юрий Ильич коротко описал завтрашний режим.

— Сделаю, — подтвердил я кивком.

— Замечательно. Остальные… Пятый класс поставили на картофель, впрочем, шестые-восьмые тоже, — уточнил директор. — Девятый помощь десятому на брюкве.

За моей спиной кто-то из коллег отчетливо простонал.

— Анна Николаевна, не делайте такое лицо, — отчеканила Зоя Аркадьевна. — Дети достаточно взрослые, вашему девятому классу вполне по силам помочь старшим товарищам на брюкве. Немного усердия, побольше дисциплины и строгости, и ваш отряд вполне может претендовать на призовые места в соцсоревновании. Нина Валентиновна, плакат годового соревнования готов? — обратилась завуч к пионервожатой.- Да, Зоя Аркадьевна, после уроков повешу на стенд.

— Надеюсь, в этом году него не забыли? — уточнила Шпынько. — Перечерчивать не придется?

Ниночка смутилась, но бодро отрапортовала.

— Нет, ничего не забыли. Две недели на колхозе тоже снесла отдельной графой.

— Нина Валентиновна! — возмутилась Тамара Игнатьевна. — Кто вас учил русскому языку?

— Так вы же, Тамара Игнатьевна, — удивилась Ниночка, не сообразив, к чему учительница русского задала вопрос. Вроде для возрастных проблем с памятью рановато, да и не так давно Нина Кудрявцева закончила школу. Чтобы Звягинцева позабыла, у кого училась комсорг.

— Вот именно! Мне, как вашему бывшему педагогу, сейчас мучительно стыдно за тою как небрежно вы обращаетесь с русским языком, коллега! — отчитала Звягинцева в адрес растерявшейся Нины. — Где это видано: «на колхозе»! Вы бы еще «в концерт» нас всех отправьте.

— Извините, — пискнула пионервожатая, а я с удивлением посмотрел на русичку новым взглядом. Не думал, что царица Тамара бывает настолько нетактична. Мне казалось, я ее достаточно хорошо изучил за то время, что мы вместе трудились над сценарием и подготовкой к мероприятию. Однако, буду иметь ввиду.

— Товарищи! — привлек к себе внимание директор. — Если задачи ясны, вопросов больше нет, считаю собрание законченным.

— У матросов нет вопросов, — пошутил со своей парты Гришаня. За что тут же получил недовольный взгляд от завхоза.

Товарищ Борода, к моему удивлению, тоже присутствовала на педагогическом совещании, на повестке дня которого решался вопрос помощи родному колхозу. Оказалось, Степан Григорьевич первый человек на эти две недели. Вместе со всем коллективом отправляется на трудовой подвиг и назначается командиром нашего трудового школьного батальона. На завхозе организация поездки, включая запасное снаряжение в виде дополнительных ведер.

— Знаю, плавали, забыл, можно домой сбегаю, вот тебе и вышли из графика', — комментировал Борода вопрос кого-то из классных руководителей насчет пустых ведер.

Еще Степан Григорьевич, как начальник похода в поля, отвечал за воду в достаточном количестве, за провиант для легкого перекуса на всякий случай.

— Понятно, что ребятишки возьмут пирожков там, печенья из дома, мамки голодными не отпустят, но путь будет, мало ли что, — отчитался завхоз, докладывая о своей готовности к сельскохозяйственным работам. — Аптечку первой помощи обновил. Нашатыря так-то мало, напомните ребятишкам за головные уборы, — посоветовал Борода всем нам.

Как я понял, для работы на колхозные поля завтра с утречка пораньше отправляется почти вся школа. Кроме директора, завуча товарища Шпынько и учителей начальной школы. На уроки выходит только малышня с первого по четвертый класс.

— До завтра, товарищи, — попрощался Свиридов, выждав паузу.

Вопросов ни у кого не возникло и учителя, гремя стульями, переговариваясь, стали покидать кабинет.

Оперативное оповещение учеников состоялось еще ранним утром на короткой линейке. К тому же Зоя Аркадьевна не только вывесила объявление на доске возле расписания, но не поленилась и обошла каждый класс. Лично сообщив всем о том, что с завтрашнего утра вплоть до особого распоряжения школьники становятся сельскохозяйственными тружениками. Ну и заодно прочитала короткую агитационную лекцию о важности труда.

Как я и ожидал, новость взбудоражила юные умы, которые желали заниматься всем. Чем угодно, лишь бы не протирать штаны на уроках. Огорчились только девятый и десятый классы, и то исключительно из-за брюквы.

— Нет, ну вот вы скажите, Егор Александрович, почему как брюква, так сразу мы? А? В том году мы, в этом опять мы! Студентами станем, уж будьте уверены, тоже на брюкву попадем! — возмущался Федька Швец.

— Судьба у тебя такая, брюквенная, — подкалывал друга Горка.

— А хорошо бы на виноград, да, Егор Александрович? А вы бывали на уборке винограда? — допытывался Швец.

— Довелось в студенческие годы, — подтвердил я.

— Красиво, наверное, — мечтательно закатив глаза, протянул Федор.

— Что красиво? Уборка? — не понял я.

— Да не-е-е-т… Поля виноградные… это ж какая красотища, а! Бескрайнее поле винограда! — парен даже зажмурился от восторга.

— Не поля, а виноградники, — поправила одноклассника Люда Волошина. — Егор Александрович, а если у меня освобождение? Я могу просто дома остаться? — тут же уточнила у меня ученица.

— Какое освобождение? — не сообразил я сразу.

— Ну… от работы в поле, — смутилась десятиклассница.

— Ой, Людка не выдумывай,! Какое еще освобождение! — толкнула подругу в бок Зина Григорьева. — Да на тебе пахать надо! А ты — освобождение!

— А разве от трудов освобождают? Ты что больная? — уточниластароста Даша Светлова, и добавила. — Отделяться от коллектива нехорошо.

— Сама ты больная! — вспыхнула Зина. — У меня справка от врача! Мне нельзя долго на солнце. Аллергия!

— Чего-о? Какая такая… как там… летаргия? — схохмил Швец.

— Дурак! Ал-лер-гия! — по слогам проговорила Зина. — Болезнь такая. Пятнами на солнце покрываюсь, могу и в больницу попасть, — еще больше смутилась девушка. — Вы не подумайте, Егор Александрович, я не придумываю. Это недавно началось. Доктор говорит… — Зина резко замолчала, покраснела еще больше.

— Зина, — мягко заговорил я. — Если имеется справка от врача, в которой сказано о запрете работать на солнце, значит, найдем тебе более легкую работу. Справку завтра обязательно принеси. Приходи в рабочей форме, а чтобы не обгореть и меньше контактировать с солнцем, надень кофточку с длинным рукавом, брюки и головной убор. Будешь фиксировать количество собранного урожая. Я ведь правильно понял, соревнования между классами уже начались?

— Ага, соцсоревнования, — подтвердил Петя Савельев. — Победитель получает все! — с пафосом выдал парень и хохотнул баском.

— Интересно, а какой в этом году приз для победителя будет? — мечтательно произнесла Тоня Любочкина. — В том году восьмой класс всех обогнал, вырвались вперед с разницей в десять баллов, представляете, Егор Александрович? В последний момент! И поехали всем классом в Москву, на целую неделю! Председатель колхоза путевки выбил, все оплатил! — деловито вещала девушка. — А я вот в Ленинград хочу!

— Подумаешь, Ленинград, — фыркнул Федор. — В Крым надо! Ты в Крыму была? Я читал, так канатную дорогу «Ялта-Горка» скоро откроют. Вот где красота! Весь Крым как на ладони! А в Ленинград я и так посмотрю. Поступлю в институт и посмотрю!

— И ничего не подумаешь! — Антонина не оценила запал Федора. — Ребята, ну, правда же, давайте в этом году хорошо постараемся и станем первыми! В том году не получилось, давайте в последний год покажем себя с самой лучшей стороны! Чтобы нас в школе запомнили как самый лучший класс. Класс победителей! — загорелась Тонечка.

— А что, это дело! — возбудился Сережка Беспалов. — Ребята, ну а чего! Сразу после экзаменов и рванем!

— Ага, а поступать за тебя дядя будет? — съязвил Саша Бородин, молчаливый парнишка, эдакий наблюдатель со стороны, так я для себя его определил. Но с характером, аккуратный и старательный. Видно, что жизнь свою десятиклассник распланировал на годы вперед.

— Ну, на каникулах весенних, — неуверенно буркнул внук Митрича.

— Ваша идея мне очень нравится, — улыбнулся я ребятам, гася спор в зародыше. — Предлагаю не просто поговорить, но сделать. Думаю, к началу мая будет ясно, какой класс выходит в лидеры. Уверен, вопрос с поездкой решится в нашу пользу. С одним только «но»

— С каким? — заинтересовались ученики.

— Но только в том случае, если наш класс вырвется вперед, — подсказал я. — Согласны?

— Согласны!

— Даешь сбор брюквы в короткие сроки! — завопил Федька Швец.

— Даешь победу!

— Вперед, к вершинам знаний!

Вразнобой поддержали Федора одноклассники. Я же в очередной раз подумал: какие же они все-таки еще дети, несмотря на желание казаться взрослыми, важными, порой трагичными и невозмутимыми.

— Егор Александрович, а вы с нами в Ленинград поедете? — поинтересовалась Тонечка Любочкина, когда все стихли.

— Конечно, Тоня, куда же вы без меня, без классного руководителя. Заодно покажу вам свои любимые места.

— Ух ты, а расскажите!

— Вы были в Ленинграде?

— Город на Неве — какой он?

— Вы и «Аврору» видели?

Посыпались со всех сторон вопросы, но тут прозвенел спасительный звонок, и я начал урок географии в своем родном классе. К огорчению ребят, в календарном плане на сентябрь изучения города-героя Ленинграда не стояло ни в одну из дат. Но про себя я отметил желание учеников узнавать что-то новое, интересное неизведанные. Подростки делали узнавать мир здесь и сейчас, искали большего, чем дает школьная программа. У меня даже мелькнула мысль о факультативе для всех желающих. Но сначала — битва за урожай.