Учитель. Назад в СССР 4

Глава 6

'Первое воскресенье октября два года назад в 1965 году указом Президиума Верховного Совета объявлено профессиональным днем советского Учителя.

Накануне праздничной даты наш корреспондент встретился с товарищем Григорян А. А., старшим инспектором народного образования, побеседовать о достижениях, совершенных за минувший год с момента создания Союзно-республиканского министерства просвещения СССР. О выполнении пятилетнего плана развития народного хозяйства Советского Союза. Обсудить нововведения и достижения сельского образования нашего района.

Корр.: Аделаида Артуровна, поделитесь успехами нашего района на ниве народного образования.

Тов. Григорян: Система народного образования обязана предоставить возможность каждому человеку на деле реализовать право на образование и постоянное пополнение знаний на основе использования разнообразных форм обучения. Становление и развитие школы и народного образования — процесс непрерывный и поступательный. ХЗ, а короткое время значительно расширился объем полного среднего образования на основе трудового политехнического обучения. Кроме того, нами были изменены учебные планы и программы, приведены в соответствии с достижениями науки и техники. Хочется отметить, что введение трудового политехнического обучения расширило объем и укрепило базу изучения основ наук, обеспечило разностороннее техническое образование учащихся'.

Я пропустил большую часть интервью товарища Григорян Аделаиды Артуровны, которая оказалась не просто так. А целым инспектором органа народного образования. Читать казенные фразы, явно заимствованные из методичек и постановлений Центрального комитета партии оказалось выше моих сил.

Корреспондент «Сельской нови» развернулся аж на целую полосу, поэтому основную часть статьи я быстренько пробежал глазами, выискивая свою фамилию. И нашел практически в самом конце, под фотографией нашего школьного праздника.

Газета для публикации выбрала школьную фотокарточку, на которой красовалась наша акробатическая звезда во всей красе. Фото подписали, обозначив номер школы, населенный пункт и указав данные директора. А вот моя фамилия прозвучала уже в самом ответе на вопрос.

Корреспондент поинтересовался у товарища Григорян А А. не просто планами народного образования и введенными новшествами, товарищ Жукова А. Г. просила поделиться, как школы отразили рекомендации партии в своих планах, заодно рассказать о том, как советские сельские образовательные организации готовятся к празднованию пятидесятилетия Великого Октября.

Вот тут уж Аделаида Артуровна развернулась. С пафосом и откровенными намеками на мудрое руководство органа народного образования инспектор Григорян поначалу вещала округлыми фразами из документов, разглагольствуя обо всем и ни о чем. Затем внезапно начала рассказ о новой форме проведения первого сентября.

'Тов. Григорян: Школа села Жеребцово с этого года является новаторской площадкой для апробации новых методов коммунистического воспитания и образования детей и молодежи, их нравственного, физического и эстетического развития, — уверено изрекала Аделаида Артуровна. — Разработка и проведение мероприятий осуществляется под непосредственным руководством отдела народного образования. К работе привлечены лучшие выпускники педагогических вузов. Один из них, молодой специалист, учитель географии товарищ Зверев, окончил институт с красным дипломом, приехал покорять ниву образования в селе Жеребцово. Егор Александрович с первых дней работы зарекомендовал себя как человек в высшей степени положительный и инициативный, во всем следующий заветам партии.

Корр.: Чем занимается товарищ Зверев в школе?

Тов. Григорян: Профессионально исполняя свой учительский долг, товарищ Зверев, занимается укреплением активных связей школы с жизнью. В нашей стране происходит культурная социалистическая революция. Советская школа играет в этом процессе немаловажную роль. Школа способствует развитию культуры в нашей многонациональной Родине. Образование — первая ступень развития молодых пытливых умов. Такие молодые активные специалисты, как товарищ Зверев, уверенно несут знамя просвещения, увлекая за собой молодёжь, зажигая сердца советских октябрят, пионеров, комсомольцев новыми методами работы, освещая под новым углом хорошо показавшие себя методы и связки между поколениями.

Товарищ Зверев в рамках новаторской работы организовал и провел на базе школы села Жеребцово мероприятие, наглядно показывавшее, к каким вершинам необходимо стремиться каждой советской школе. Праздник «День знаний» продемонстрировал связь между школой и искусством, театром и литературой, между памятью поколений и героическими деяниями советского народа в борьбе за построение коммунизма и за светлое будущее.

Органической частью культуры нашей страны стало деятельное участие в массовом самодеятельном искусстве. Товарищ Зверев успешно применил на практике художественную самодеятельность. Школьники продемонстрировали высокий уровень театрального мастерства. При этом торжественная линейка, посвященная началу учебного года, была выдержана строго в рамках учебно-воспитательного процесса'.

На последнем абзаце мой мозг закипел и я быстро пробежал конец статьи не просто по диагонали, а что называется между строк. Выхватывая знакомые названия и имена.

Оказалось, я не просто гигант мысли и чуть ли не отец русской демократии, в смысле, новатор школьного воспитательного процесса. Товарищ Григорян Аделаида Артуровна во всеуслышание объявила, что именно я буду делиться новым опытом со всеми педагогическими коллективами области на грядущей конференции учителей, которая пройдет в преддверии празднования юбилея октябрьской революции.

Вот тут я завис. Если у меня оставалась надежда на то что товарищ Григорян забудет о своем приглашении выступить перед коллегами на общем собрании, то теперь эта надежда рассыпалась в прах. Отвертеться не удастся.

— Вижу, дочитали до последней точки, — удовлетворенно выдал Юрий Ильич. Как оказалось, директор все это время внимательно наблюдал за тем, как я изучаю сельскую периодику.

Я задумчиво уставился на директора, пытаясь понять, чего мне больше хочется: прибить Аделаиду свет Артуровну или послать директора куда подальше. Хотя Свиридов вроде как и не причем. Не он же вещал на всю область о новаторстве в отдельно взятой школе, в наглую примазавшись к неожиданно возникшей славе. Мы тут, в Жеребцово, знать не знали, что стали новаторской площадкой. Вопрос: чем теперь нам всем это грозит? Боюсь, коллеги не скажут мне спасибо за такое внимание со стороны органа народного образования и местной прессы.

— Что скажете, Егор Александрович? — полюбопытствовал Юрий Ильич, глядя на меня поверх очков.

— Что уж тут скажешь, товарищ директор. Извиняться не буду. Получилось в лучших русских традициях.

— Это в каких же, — заинтересовался Свиридов.

— Хотелось как лучше, получилось как всегда, — выдал я широко известную фразу.

Мы с директором переглянулись и невесело рассмеялись. Я смутно представлял, какими катастрофами грозит эта статья и внезапная любовь Аделаиды Артуровны к моим сценариям в общем и к моей персоне в частности.

Вот спрашивается, неужто в такой огромной области больше нет никого, кто не просто учит, но еще и проявляет инициативу? М-да, прав наш старый прапор, когда утверждал, что инициатива от рассвета до заката очень любит самого инициатора. Причем вне зависимости от места расположения этого самого инициатора. Гражданка от армии отличается только формой одежды, содержание по сути одно и то же. В который раз убеждаюсь: армейская мудрость она на все случаи жизни.

— Юрий Ильич, давайте честно: чем теперь нам это все грозит? — я постучал ногтем по газете.

— Правильный вопрос, Егор Александрович, — улыбнулся директор. — Как минимум, пристальным внимание со стороны отдела народного образования. Но, заверяю вас, ничем таким, с чем бы мы ни справились. Молодой талантливый специалист у нас в наличии, который ведет за собой юные пытливые умы. Дело за малым: каждый праздник, каждое общегосударственная дата отныне на ваших плечах, товарищ Зверев.

— Это я уже понял, — кивнул в ответ. — Хотелось бы в этом месте поподробней, товарищ директор, — выдал я, начиная осознавать, в какую… хм. армию вступил в очередной раз.

— Ваше задача, Егор Александрович, подготовка всех праздничных мероприятий, развёрнутый сценарий с полной методической характеристикой, начиная с целей и задач, заканчивая рекомендуемым оборудованием и реквизитом. Затем весь материал необходимо будет подготовить для отправки к отдела народного образования со всеми дополнительными материалами.

— Это с какими же? — не понял я.

— Фотографии, рисунки, макеты, все, как полагается, — перечислил Юрий Ильич. — С оформлением и подготовкой поможет Зоя Аркадьевна. Наша завуч в этом деле лучшая, товарища Шпынько ставят в пример на всех совещаниях.

— Понял, принял, сделаем, — кивнул я.

— Кроме того, сценарии должны проходить одобрение у товарища Шпынько и товарища Дедешко.

— Вот как? — удивился я. — А парторг здесь причем?

— Подождите, не огорчайтесь так сразу, Егор Александрович, — заметил Юрий Ильич, увидев, как я скривился. — Имеется мнение, негласное пока, что наша Зоя Аркадьевна несколько… хм… отстала от сегодняшних реалий, которые народное образование проводит в жизнь с полного одобрения, так сказать, и под руководством партии. У Валентины Ивановны более широкие взгляды на жизнь. Опять же, товарищ Дедешко парторг, ей виднее и понятнее линия партии в отношении образовательных мероприятий. Так что, Егор Александрович, у вас все карты на руках. Валентина Ивановна к вам благоволит и к вашему новаторскому методу.

Директор неожиданно замялся, задумчиво снял очки, сложил и обратно развернул дужки.

— Говорите, Юрий Ильич, не томите, я все пойму, — потребовал я.

— Да… так, пожалуй, будет честнее, вы правы, Егор Александрович.

Директор вскинул голову, внимательно посмотрел на меня, мы встретились взглядами и Юрий Ильич медленно, словно подбирая каждое слово, заговорил:

— Егор Александрович, вы вот что… кровь молодая, горячая… да и отношения у вас с Зоей Аркадьевной не сложились с самого начала. Право, я не очень понимаю, по какой причине… — директор снова замолчал, я терпеливо ожидал продолжения. — Да… Я вас вот о чем хотел попросить… Будьте помягче к нашему завучу. Зоя Аркадьевна человек старой закалки, строгих нравов. Ей… сложно принять тот ритм жизни, который нынче докатился и до нашей глубинки. Раньше ведь что? Все согласно плану, строгой отчётности, никаких шуток и веселья. Но жизнь не стоит на месте, теперь в институтах и образование более современное, с упором на личность и прочее. Зое сложно… Зое Аркадьевне сложно перестроиться, войти в новое более расширенно русло так сказать. С учетом жизненных перипетий товарищу Шпынько необходимо некоторое время, чтобы полностью принять реалии нынешнего времени. Вы уж, пожалуйста, помягче.

Свиридов вопросительно на меня посмотрел.

— Я все понимаю, Юрий Ильич. Никаких проблем не возникнет. Субординацию свято чту. Все сценарии через завуча, все замечания учтем и примем к сведению. Можно встречную просьбу?

— Да-да, пожалуйста, слушаю вас, — деловито закивал директор.

— Можно как-то слегка урезать контроль над всеми нами? Зоя Аркадьевна, безусловно, очень… вдумчивый человек и завуч. Но ее, как бы это помягче выразиться, — я задумался. — Товарища завуча очень много на всех наших репетициях, включая рабочие моменты и обсуждения. Сценарий мы, конечно, покажем, замечания примем и внесем. Но хотелось бы чуть больше свободы, чуть меньше контроля. В идеале, чтобы завуч присутствовала только на генеральной репетиции и отсутствовала на всех промежуточных этапах.

— Я вас понял, Егор Александрович, — покивал Юрий Ильич. — Постараюсь сделать все, что в моих силах.

— Спасибо, Юрий Ильич, — поблагодарил я, впрочем. Не особо надеясь, что товарищ Шпынько очень сильно сократит свой контроль после беседы с директором.

Такие люди, как Зоя Аркадьевна, если чувствуют, что утрачивают контроль, становятся еще более подозрительными и въедливыми. Им кажется, что от них скрывают нечто страшное, важное, чтобы в результате испортить жизнь, подвести, все разрушить.

— Благодарю за понимание, Егор Александрович, — негромко произнес Юрий Ильич, хотел что-то добавить, но тут прозвенел звонок на первый урок.

— Я пойду? — уточнил я.

— Да-да, конечно, — разрешил директор.- Еще раз, спасибо, Егор Александрович. Я на вас рассчитываю.

Я кивнул и быстрым шагом покинул кабинет директора. Меня ждал хулиганистый пятый класс, урок географии и остальные сопутствующие предметы, которыми наградили меня в жеребцовской школе.

День промчался незаметно, я даже успел выпить чаю в пионерской комнате на большой перемене почти в тишине и спокойствии. Хотя подобные эпитеты совершенно не характерны для нашего школьного коллектива, особенно в преддверии праздника.

— Эх, хорошо бы по радио поздравить наших учителей! — мечтательно закатив глаза, высказался Горка Волков.

Как я успел выяснить, парень увлекается радиотехникой. Но о своей идеи создать школьное радио я пока молчал. Сначала разгребёмся с текущими делами, потом еще эта учительская конференция, будь она не ладна. А там погляжу.

— Кто вам мешает поздравить учителей песнями без радио? — закинул я удочку, наслаждаясь чаем вприкуску с сахаром.

— Так как же без радио? — удивился Федор, верный спутник Горки. — Самим что ли петь?

— Почему бы и нет? — улыбнулся я.

— Да вы что, Егор Александрович! Мне медведь на ухо наступил, какие тут песни! — принялся отмазываться Федор. Волков молчал, сосредоточившись на работе. Так у них обычно и происходило: Егор выдает идею, а уж Федор генерирует ее до конца.

— Неужели во всей школе не найдется поющих ребят? — не поверил я.

— Ну… О, а ведь Ленка наша Верещагина, она же артисткой хочет стать! Так и поет хорошо, верно, Горка? — оживился Федор

— Ну, вроде поет, — согласился Егор Волков, старательно обводя цветным карандашом фотографии на нашей стенгазете.

Это ответственное задание поручила парню староста. Горка пытался отказаться от оказанной чести, но Даша Светлова, как всегда, была неумолима. И вот теперь Горка бурчал под нос что-то, старательно под линейку вырисовывал линии. Я все ждал, когда же Егор взбрыкнет и сердито заявит, что будет обводить синим карандашом карточки учителей, а не красным, как ему велели. Но то ли парень не смотрел фильм «Девчата», то ли фотографии педагогов не вызвали у него такой страсти к возмездию, как живая Даша. Впрочем, думаю, Горке просто-напросто даже в голову не пришла подобная ассоциация.

— А что, Егор Александрович, у нас Вовка Свирюгин на гармошке играет, — продолжал накидывать идеи неугомонный Федор. — Ленка и Вовка в паре с песнями… Только целую песню это ж долго, — нахмурился Швец.

— Зачем целую? Вы узнайте, какие любимые песни у наших педагогов, выучите или куплет или припев.

— А лучше припев и куплет! Вот это вы здорово придумали, Егор Александрович! — восхищенно присвистнул Федька. — Надо ребятам сегодня же сказать. Точно! Срочное классное собрание!

— Да зачем оно надо? — буркнул Горка. — До воскресенья дней осталось с гулькин нос, кто чего там учить будет? И так заданий выше крыши. А еще уроки! Нас никто от уроков не освободил, — Волков кинул на меня хитрый взгляд, но я не повелся, сделав вид, что намек не понял.

— А тут еще и песни какие-то учить. Глупости.

— А я все-таки предложу идейку! — не сдался Федор. — У нас же сегодня последний урок у вас, Егор Александрович? Да?

— Все верно, — подтвердил я.

— Ну вот и скажу в конце урока, а там посмотрим! — удовлетворенно кивнул Федька. — Ну, ты чего там, сделал?

— Почти, — буркнул Егор.

— Давай быстрее, звонок скоро, — посоветовал Швец.

— Вот сам и делай быстрее, а мне потом Дашка голову оторвет, если чего не так и линии кривые будут. Если что, сам будешь перекрашивать, понял?

— Да понял я, понял, — Федька испуганно отодвинулся подальше от друга. — А какие песни, как думаете Егор Александрович?

— Тут я не советчик, Федор. Лучше у каждого учителя узнать, что он больше любит, ту и спеть. Или выбрать одну праздничную и исполнить каждому.

— Нет, одну — это неинтересно. Надо этот, как его… индивидуальный подход проявить, во! — выдал довольный Федор. — А то что это всем одно и тоже. Так не годится. Тамара Игнатьевна вот романсы любит, а мы ей эстраду какую-нибудь. Не порядок. Расстроится человек, весь праздник испортим.

— Тоже верно, — поддержал я десятиклассника. — Ребята, до звонка одна минута, заканчивайте, после уроков доделаете.

— Да мне две карточки осталась, — загудел просительно Егор. — Я быстренько.

— Сам говорил: Даша заставит перерисовывать. Поторопишься или накосячишь… или испортишь, — быстро исправился я. — Или на урок опоздаешь. И то и другое не дело.

— Ладно, — нехотя выдавил из себя Горка, откладывая фломастер. — Пойдем мы.

Я кивнул и тоже поднялся. Поставил пустую чашку в стол и заторопился на урок в седьмой класс. Меня ждали шепотные семиклашки и учебник «Физической географии СССР».