Управдом: назад в 90-е

Глава 21

Я почти все закончил с этим долбанным контроллером к четырем часам вечера, после чего подумал — а чего это я так спешу? Могу и завтра завершить недоделанное, благо это будет 30 декабря и до дедлайна все равно останется полный день. Пора бы и честь, так сказать, знать…

Я оделся и отправился в то самое отделение Сбербанка, где открывал счет нашего многострадального кондоминимума, благо это недалеко от нас было. И занял там очередь в направление для физлиц, через полчаса достоялся.

— Здрасьте, — сказал я в окошечко обильно намазанной косметикой операционистке, — хочу вот сберкнижку открыть и положить на нее некоторую сумму.

— Некоторую, это какую? — строго вопросила намазанная операционистка.

— Девятьсот тысяч, — подумав, отвечал я, подумав — надо же что-то и на текущие расходы оставить, верно?

— Давай паспорт, — вздохнула она, — сейчас все оформим.

И еще через полчаса я стал обладателем сберкнижки (да-да, той самой, про которую классики 60 лет назад писали «оставляй излишки не в пивной, а на сберкнижке») и лишился головной боли относительно большой суммы наликом. Вышел на улицу, насвистывая модный мотив «он уехал прочь на ночной электричке», и увидел табличку с надписью перпендикулярной улицы, Пескова она называлась, по имени революционного деятеля, счастливо пережившего эпоху ежовских чисток. Так, поскреб я в затылке, здесь же у нас районная администрация стоит, а в ней работает девочка Светочка, коя делала мне определенного рода намеки в предыдущее посещение. Вывод — а не зайти ли нам в администрацию и не поговорить ли нам со Светочкой?

Как ни странно, но она оказалась на своем рабочем месте и даже улыбнулась, увидев меня.

— Вот с утра про тебя вспоминала, — поведала она мне.

— Не могу похвастаться тем же, — честно ответил я, — с утра ничего такого не было, но после обеда да, накатила грусть-тоска… так я и оказался пред твоими светлыми очами, дорогуша.

— Чего сказать-то хотел? — улыбнувшись, спросила она.

— Так я денег немного заработал, — сказал я, — давай вместе их потратим что ли…

— Немного это сколько? — сдвинула она брови.

— Полтинник точно есть, а если порыться получше, то и еще найдется.

— У меня рабочий день еще час будет продолжаться, — сдалась она, даже не сопротивляясь для вида, — а потом почему бы и нет?

— Так я жду тебя возле Х-Топа… через час с копейками, — закончил свою мысль я, — приходи, не пожалеешь.

Х-Топ это был один из знаковых мест тусовки золотой молодежи, бывший ДК Речников, а до эпохи исторического материализма тут располагалась городская биржа нашего Города, кажется. Открыли его совсем недавно, очистив от наслоений прежних времен и поколений. Располагался он в нижней части городского района неподалеку от Речного вокзала и здания Горэнерго, на углу с Нижней набережной. Вокруг него по нынешней моде было раскидано полсотни ларьков с самым необходимым набором товаров, а по диагонали находился так называемый пассаж Блинкова, здоровенный дом постройки начала века, знаменитый в основном тем, что в местном ресторане товарищ Горький отмечал свое направление в ссылку.

Света в общем и целом не заставила себя долго ждать — я даже не успел обойти ряды ларьков по кругу, как она появилась, все легкая и пушистая в своем кашемировом пальто.

— Я рад приветствовать в вашем лице, мадам, — склонился я к ее ручке.

— Между прочим, мадмуазель, — поправила она.

— Виноват, — сделал я скорбное лицо, — ошибся, прошу дать возможность загладить, так сказать…

— Даю возможность, — пресекла она мои дальнейшие разглагольствования, — пошли уже в твой Х-топ.

Что было дальше, я помню не очень отчетливо, потому что в клубе кроме стандартных алкогольных коктейлей были еще и какие-то таблетки под названием «колеса». Ладно еще, что по прямой от этого Х-Топа до моего дома всего-то с километр было, так что проснулись мы со Светочкой на диване в зале квартиры номер 15 девятого дома по улице Черняховского примерно в восемь утра следующего дня.

— У тебя пива нету? — спросила Света, разглядывая себя в зеркало в ванной.

— Щас посморю, — ответил ей я, открывая холодильник, — пива нет, есть полбутылки Ройаля…

— Разведенного? — выглянула она на кухню.

— Конечно… в пропорции 1 к 2,5, классика.

— Ну налей тогда немного… — я достал из шкафчика два чистых стакана и набулькал в них где-то на четверть.

— Хорошо, — Света откинулась на спинку стула и уставилась в окно, — а это что там у тебя за склон такой?

— Дятловские горы, — пояснил я, — чуть выше, на двадцать метров примерно, Печорский монастырь будет.

— Шикарное у тебя место, ничего не скажешь, — она без разрешения добавила себе Ройаля в стакан и выцедила его до дна, — а у меня из окон только помойку видно, да еще соседнюю хрущобу. Однако, пора бы и на службу собираться… а хорошо мы вчера потусовались, верно?

— Да, по высшему классу все прошло, — не стал я с ней спорить, — зря ты только доставала того мажора в кепке…

— А, переживет, — махнула она рукой, — ну я в душ и на работу, а ты?

— Я тоже, — согласился я, — по тому же маршруту.

Вторник, как оказалось, тоже день непростой

Когда спускался по лестнице, вспомнил, что собирался занести договорчик в контору Кости, но так и не собрался. Значит, сейчас самое время это сделать.

— Ты иди, дорогая, — чмокнул я Свету в щечку, — а я тут задержусь по неотложным нуждам.

— Приспичило что ли? — усмехнулась она.

— Не, — помотал головой я, — нужды в данном конкретном случае имеются в виду не физиологические, а духовные… договор один надо передать.

— И кому же, если не секрет, ты тут договор передавать будешь?

— На первом этаже у нас сидит застройщик, вот ему и передам… я же, как ты помнишь, председатель товарищества домовладельцев, надо иногда исполнять эти обязанности.

— Ну исполняй, — вздохнула она и очистила горизонт.

А я торкнулся в костину контору, благо она не заперта была.

— О, Сергуня, — даже обрадовался моему появлению Костя, — вчера Евгений сильно тобой интересовался.

— Не сумел вчера отдать договор, — ответил я, — занят был, поэтому сейчас вот передаю, в полном соответствии с заявленными намерениями…

И я выложил на кухонный стол оба экземпляра договора по цветмету.

— Слушай, — поморщился Костя, — я в ваши дела лезть не хочу… комиссар твой в одной остановке от нас сидит — передай ему все это лично.

— Так… — я уселся на стул напротив Кости и начал расспросы, — может, расскажешь мне про Женю-комиссара чего-нибудь? Или я так и буду в потемках блуждать, как этот… как Евгений Куравлев в фильме Вий.

— А он там блуждал что ли? — удивился Костя, — если я правильно помню, Куравлев там молился в церкви, пока его панночка не ухайдакала…

— А до этого он в потемках блуждал, возле села Диканька, — напомнил я, — тогда его панночка и заприметила. Ладно, давай по делу, про кинематограф потом как-нибудь поговорим…

— Про кинематограф ты сам начал, — усмехнулся Костя, — но хорошо, давай про дела. Что тебе непонятно?

— Какие у тебя… ну то есть у твоей конторы, что нам дом построила… отношения с комиссаром Евгением? — взял я быка за рога.

— Да никаких… — немного подумав, ответил он, — начинали мы этот вот проект с его подачи, но это когда было-то… еще при советской власти. А потом он резко в сторону отскочил, вот и все наши отношения. Да, вспомнил, что я тебя спросить хотел — в военкомат-то ходил?

— Не, — потряс я головой, — не успел… сегодня кровь с носу зайду, это ведь на Ошаре?

— Ну да, рядом с твоей сберкассой практически… и еще, если успеешь, заскочи в Облгаз, это тоже там же, в соседнем доме.

— И чего в Облгазе делать? — насторожился я.

— Заберешь бланки договоров на подачу газа — тут каждая квартира сама за себя будет, но обеспечить заключение договоров должен ты. Понял?

— Да как тут не понять… — тяжело вздохнул я, — и в военкомат забегу, и в Облгаз… и к комиссару Жене тоже постараюсь.

На службе я первым делом домучил до победного конца свой многострадальный контроллер, сделал итоговый тест на полчаса, в течение которого ни одной ошибки не вылезло, и отнес лист с распечаткой результатов теста начальнику.

— Ну чего, молодец, — скупо похвалил он меня, — план выполнил, теперь можешь жить спокойно до конца новогодних каникул.

Хотел было заикнуться про медицинскую тему, но посмотрел на безжизненные какие-то глазки Аркадьича и решил, что не надо. А вместо этого отправился по уже протоптанному маршруту в институтскую курилку, где, как само собой разумеющееся, уже дымил в дальнем углу осведомленный обо всем на свете Александр Томин.

— Я по поводу Палыча, — сказал я, приняв от него сигаретку сорта Магна, — как оно там все стряслось-то?

— Да ты знаешь, — подумав, сообщил он, — у него со здоровьем давно большие проблемы были, вот, наконец, количество этих проблем и переросло в качество.

— А семья, дети у него есть или как? — задал я главный интересующий меня вопросик.

— Никогда не видел и не интересовался, — отвечал Саня, — но если есть такое желание, подойди к Валере Ускову, это на пятом этаже в лаборатории Гольдберга…

— Лабораторию и Гольберга знаю, — ответил я, — Валеру нет.

— Ну спросишь там, покажут… он какой-то родственник завхоза, дальний, но родственник — должен рассказать.

Лаборатория и даже сам товарищ Гольдберг имелись в наличии, а вот Валера значился в отгулах, появиться должен был завтра. Поэтому я отложил эти вопросы, а сам оделся и отправился по маршруту, указанному строителем Костей, а именно — военкомат-Облгаз-ПСП Нижний. Ближе всего по прямой тут было до военного комиссариата, туда и направил свои стопы прежде всего.