Возвращайся, сделав круг. Книга 1

Глава 5

— …скоро придёт в себя… Просто обморок… очень слабое создание… Для чего она тебе, Иошинори-сама?

Обрывки фраз просачивались в моё сознание, будто сквозь густое сито.

— Довольно, Дэйки.

Я зажмурилась крепче. Не хочу приходить в себя, не хочу открывать глаза и снова видеть этих существ… Хочу домой — в мой мир, где всё так привычно и безопасно, где есть медицинская помощь, нормальная одежда, и нет тварей, возмущающихся моей слабостью…

— Будем держаться поблизости от деревень? — снова заговорил лис. — Еды, что я принёс, надолго не хватит, а это жалкое создание вряд ли умеет охотиться или ловить рыбу.

— Вероятно, нет. Но умеешь ты.

— Я?! Господин хочет сказать, я должен…

— …заботиться о ней. Именно так. Если произошедшее этой ночью повторится, я сниму с тебя кожу. В следующий раз проверь, водятся ли в озере… жабы, прежде чем она войдёт в воду.

— Господин!.. — вопль Дэйки был таким пронзительным, что я вздрогнула… и выдала себя.

— Замолчи, Дэйки, — бесстрастно бросил демон. — Она очнулась.

Я тихо прошипела «Дьявол!» и открыла глаза. Они сидели на траве в нескольких шагах от меня. Прямая фигура с царственной осанкой и другая, согнувшаяся перед ней в раболепном поклоне.

— Доброе утро, — брякнула я.

— Утро! — проворчал Дэйки. — Солнце скоро сядет! И почему ты не выбрал смертную посмышлённее, чем эта, господин?

Но, поймав взгляд демона, кашлянул и наиграно слащавым тоном добавил:

— Надеюсь, ты чувствуешь себя лучше, Аими-сан!

Я приняла сидячее положение. Подо мной — жёсткая циновка, на мне — новое кимоно цвета морской волны, волосы собраны на затылке в пучок, передо мной — плетёные из соломы сандалии, на ранах — свежие повязки. Вокруг — заросли бамбука.

— Где мы? — вопрос был бессмысленным. Как будто обозначение местности или название какой-нибудь провинции мне о чём-нибудь скажет!

— То есть… куда направляемся? — этот вопрос был не менее бестолковым, и демон его проигнорировал. Неуловимым движением оказался на ногах и распорядился:

— Осмотри её повязки, Дэйки. Запах человеческой крови не останется незамеченным в этих лесах. Не хочу тратить время на устранение тварей, которых он может привлечь.

— Подожди, не уходи! — выпалила я, увидев, что он поворачивается спиной.

Демон остановился. А я, как могла поспешно, поднялась на ноги и, спотыкаясь, приблизилась к нему. Судя по всему, я действительно нужна ему живой. И только что слышала, как он приказывал Дэйки заботиться о моём благополучии. Но, когда немигающие глаза остановились на мне, внутри всё сжалось от неприятного чувства, очень напоминавшего страх. Кстати, теперь понятно, почему не могла рассмотреть цвет его глаз в темноте — они были чёрными, настолько, что не видно зрачка.

— Пожалуйста, — я слегка склонила голову и постаралась, чтобы голос звучал почтительно, — верни меня обратно к ториям. Не думаю, что, если исчезну из этого…

— Не думаю, что следует продолжать, — холодно перебил он. — Ради твоей же безопасности.

— Хорошо. Но ты ведь вернёшь меня обратно?

Он молча отвернулся, явно собираясь уйти. Я бросилась наперерез.

— Скажи, что собираешься со мной делать! Это самое меньшее, что ты мне должен после всего…

Ладонь, чуть сжавшая моё горло, заставила захлебнуться собственными словами.

— Nante koto da![1]- донеслись причитания Дэйки. — Что она творит? Теперь господин её убьёт!..

Ёкай не сводил с меня неподвижного взгляда.

— Молчи, если не хочешь навсегда лишиться способности говорить. Не заставляй вновь повторять, что ты — всего лишь человек и ничто рядом со мной. Это — последнее предупреждение.

В следующее мгновение он разжал пальцы, а я, хватая ртом воздух, смотрела в пустоту — ёкай исчез.

— С ума сошла? — подскочил ко мне Дэйки. — Жизнь надоела? Что ты себе позволяешь!

— Дьявол! — хрипло выругалась я. — Дьявол!..

— Кто это? — заинтересовался лис. — Ты постоянно его упоминаешь.

— Твой господин, — процедила я. — Но, клянусь, он связался не с тем «всего лишь человеком»!

Дэйки покачал головой.

— Идём, осмотрю повязки. Если снова его ослушаюсь, эту ночь мне точно не пережить.

Вернувшись к циновке, я ставшим привычным жестом спустила с плеч кимоно. Странно, напоминание о ранах не «пробудило» в них боли, как прежде. А рана на предлечье как будто начала затягиваться.

— Удивительно… — пробормотала я. — Что ты сделал?

Лис хихикнул и красноречиво облизнулся.

— Лучше бы промолчал… — простонала я. — Одна мысль об этом начисто убила во мне чувство голода…

— Говорил ведь, моя слюна обладает целебными свойствами. Но тебе понадобилась вода! Если б не твоё упрямство, не пришлось бы отбиваться от водяного змея и рисковать шкурой. Запросто мог её лишиться, если бы господин разозлился по-настоящему!

— Это твоя манера сказать «спасибо»?

— Никто не просил тебя вмешиваться! — тут же взорвался Дэйки. — И он всё равно догадался, что тебя напугали не жабы!

— Похвально. Так эта тварь была водяным змеем?

Закончив перевязку, Дэйки подозрительно заглянул мне в лицо.

— Никогда не слышала о водяных змеях? Откуда ты, если не знаешь подобных вещей? И выглядишь необычно. Не видел ничего похожего ни среди людей, ни среди ёкаев. И говоришь странно.

— Просто самородок, — буркнула я. — Так что со змеем? Он собирался меня сожрать?

— Что же ещё? Не всякий ёкай пренебрегает человеческим мясом. Для большинства это — лакомство.

— Вот радость!

— Одно меня удивило. Обычно жертвы «заворожены» змеиным взглядом и добровольно идут в объятия смерти. К тебе он был очень близко, а ты ещё звала на помощь.

— Конечно, звала, потому что была в панике, — я передёрнула плечами, вспомнив приглашение «прийти в объятия». — Значит, таких встреч опасается твой господин? С тварями, вроде этого змея, которых может привлечь запах моей крови?

— Поверь, водяные змеи — безобидные черви по сравнению с остальными.

— А что ты бросил на поверхность воды?

— Это — магия дзинко[2], моего народа. Если не знаешь о водяных змеях, этого тебе тем более не понять, Момо[3].

— Кто?..

— Буду называть тебя так, — заявил он.

— А что стало с «Аими-сан»?

— Это только в присутствии господина. А обращаться к тебе так постоянно, — Дэйки поднял шерсть на загривке, — как будто всё время признаюсь тебе в любви!

— «Люблю красавицу», — вспомнила я значение имени. — Но ты же не считаешь меня красивой, так в чём дело?

— Вот именно! Потому и звучит странно. «Момо» мне нравится больше. Поднимайся, Момо, пора идти!

— Не могу, — капризно отозвалась я. — Хочу есть, голова кругом.

— Но господин… — начал Дэйки.

— …будет вынужден меня нести, если сейчас не поем.

Лис раздражённо фыркнул, трусцой пересёк поляну и вернулся обратно с увесистым узлом.

— Только побыстрее, — он выудил из узла свёрток из листьев. Под ними оказались несколько рисовых шариков.

— Выглядят аппетитно! — восхитилась я.

Шарики и правда были лучшим, что я ела за последнее время. Неторопливо расправившись с одним, потянулась за вторым. Дэйки нервно оглянулся на бамбуковую чащу и вздохнул:

— Ты ведёшь себя глупо. Господин может превратить твои кости в пыль одним прикосновением. Удивляюсь, что до сих пор этого не сделал. Со мной он обычно так не церемонится, а ты раздражаешь его очень сильно. Раны на твоей спине — видел подобные не раз. Это ведь следы его когтей? Почему он тебя терпит?

— Спроси у него сам.

Тряхнув ушами, Дэйки свернул оставшиеся шарики.

— Достаточно, а то ничего не останется на потом. Поднимайся!

Я не спеша встала. Действительно глупо идти на столкновение с ёкаем лоб в лоб — его череп уж точно прочнее. И бежать нет смысла. Во-первых, сразу найдёт, во-вторых, если в каждом водоёме поджидает тварь вроде той, что чуть не сожрала ночью, далеко мне и не уйти. Вероятно, возвращение в мой мир в самом деле равно смерти в этом, поэтому с надеждой, что он вернёт меня к ториям, тоже можно распрощаться. Конечно, рано или поздно силы его восстановятся, и я буду не нужна. Но и тогда, судя по его поведению, он предпочтёт меня придушить, а не вернуть домой. Знать бы, что он задумал сейчас… К примеру, зачем таскать меня за собой повсюду вместо того, чтобы просто оставить где-нибудь под замком? Может, ему всё ещё нужна моя кровь, и он ждёт, пока немного восстановлюсь? А потом набросится, как озверевший вампир. В любом случае, если не получается с ним поладить, придётся действовать по-другому. Прикончить или серьёзно меня покалечить он не посмеет. А я с истинно японским упорством превращу его вновь обретённое существование в дзигоку[4]. Если поведу себя умно, ему и придраться будет не к чему. Месть маленького человека… Но что ещё остаётся?

— О чём задумалась? — Дэйки шлёпнул хвостом по моему бедру. — Обуваться собираешься?

Я послушно всунула ноги в лежавшие передо мной сандалии. Их длинные верёвочные завязки были уже продеты в петли по обеим сторонам подошвы, оставалось лишь обвязать верёвки вокруг лодыжек. Но и тут не обошлось без ворчания Дэйки на мою неловкость.

— Неужели и обуви никогда не видела? Господин! Всё готово!

Ёкай появился из-за стволов бамбука, точно призрак. Я изобразила вежливую улыбку и поклонилась, копируя позы девиц в мэйд-кафе.

— Какой ужасный поклон, она как будто с неба упала, — тут же пробормотал Дэйки и громко объявил:

— Можем отправляться, Иошинори-сама!

Ёкай снисходительно кивнул и направился к едва заметной тропинке, ведущей от поляны вглубь бамбукового леса.

— Мы будем путешествовать пешком? — тоненьким голоском спросила я. Ответ был очевиден, но мой спектакль начался. Демон бросил на меня ледяной взгляд через плечо.

— Не вполне оправилась от ран и не уверена, что смогу идти быстро, — сокрушённо призналась я.

— Прошу тебя господин, — взмолился Дэйки. — Не заставляй меня ещё и нести её!..

Я едва удержалась, чтобы не прыснуть от смеха, и, скромно потупившись, вздохнула:

— Нет, не стоит беспокойства. Сделаю всё, что в моих силах.

И путешествие началось. Очень скоро стало ясно: «тропинка» — понятие в бамбуковом лесу довольно относительное. Стволы торчали из земли на достаточном расстоянии друг от друга, и мы просто проходили между ними. Цепляясь непривычной обувью за всё подряд, я то и дело спотыкалась, вызывая хихиканье и снисходительные вздохи Дэйки. Но я почти не обращала на него внимания — слишком уж необычным было то, что меня окружало… Где-то высоко ветер шелестел бамбуковыми листьями. И, когда задирала голову, казалось, что стала муравьём и нахожусь среди гигантских травинок. Ёкай, ни разу не оглянувшись, скользил меж стволов, словно вообще не имел плоти. И я невольно залюбовалась этой картиной: золотисто-изумрудный свет, наполнявший воздух — цвет заходящего солнца и бамбуковых зарослей, и стройная фигура с длинными белыми волосами, будто парящая в зеленоватой дымке… Но тут же тряхнула головой — сейчас не время впечатляться живописными моментами. И, громко ахнув, рухнула на покрытую опавшей листвой землю. Дэйки тотчас подскочил ко мне, демон замедлил шаг и раздражённо обернулся.

— Простите, мне так жаль, — слезливо протянула я, порываясь встать. — Ох, кажется, вывихнула лодыжку…

Нервно глянув на ёкая, Дэйки присел рядом.

— Ну и неловкая ты, Момо!

Его лапы осторожно ощупали лодыжку, которую я чуть выставила вперёд. Я жалобно застонала.

— Отчего эта задержка, Дэйки? — равнодушно поинтересовался ёкай. — Если она не может идти, придётся её нести.

Дэйки тяжко вздохнул и покосился на меня взглядом весьма далёким от одобрения. Меня перспектива тоже не радовала, и я робко предложила:

— Может, просто остановимся здесь на ночлег?

— Дэйки, — коротко скомандовал ёкай и, отвернувшись, продолжил путь, точно «перенос» меня был уже решённым делом.

— И словом не удостоил, — зло процедила я и оттолкнула устремившиеся ко мне лапы Дэйки. — Попытаюсь идти самостоятельно. Не хочу доставлять тебе хлопот.

— Ты доставишь мне больше хлопот, если не позволишь выполнить приказ господина, — прошипел лис. — Раньше надо было думать и смотреть под ноги!

— Нет! — отчеканила я. — Пойду сама.

Поднявшись на ноги, поковыляла вперёд, хромая и охая. Дэйки нагнал меня в два шага и, подхватив под руки, закинул себе за спину, так что мои согнутые колени оказались на уровне его бёдер.

— А теперь держись за плечи и молчи!

Подхватив узел, который до того скинул на землю, он прижал к бокам мои колени и поспешил вперёд. Я мысленно выругалась. Хотела досадить господину, а поплатился за это слуга. Всё как в реальной жизни. Но сдаваться было рано. Какое-то время прислушивалась к сосредоточенному сопению Дэйки. Как ни странно, груз за спиной в виде моего тела, нисколько не замедлял его движений.

— Неужели тебе совсем не тяжело? — шепнула я в пушистое ухо.

Оно пренебрежительно дёрнулось.

— За кого ты меня принимаешь? Какого-нибудь слабосильного человечка?

— Ясно! Это унизительно, поэтому ты так возмущался, — догадалась я.

— Стал бы я возмущаться перед господином! Подумаешь, немного пожаловался! А вообще, так мы передвигаемся гораздо быстрее. Смотреть, как ты перебираешь ногами, — жалкое зрелище!

— Ой, — ахнула я. — Кажется, меня сейчас стошнит… остановись, остановись немедленно!

Дэйки остановился как вкопанный — я чуть не перелетела через его голову, и тут же сбросил меня на землю.

— Из чего ты сделана, Момо? Из воды и муки?

Делая вид, будто меня сиюминутно вывернет наизнанку, я отползла на несколько шагов.

— Что опять случилось? — послышался размеренный голос демона.

— Ей плохо, господин.

— Сейчас… пройдёт… — выдавила я. — Наверное, от тряски… Говорила же… пойду сама… Есть глоток воды?

Порывшись в узле, Дэйки выудил сделанный из бамбука сосуд и, выдернув пробку, подсунул его мне.

— Соберись с силами, Момо. Это — не то место, где стоит оставаться на ночь.

Золотисто-оранжевый цвет уже в самом деле доминировал над зелёным — закат близился. Пожалуй, на сегодня довольно — не стоит переигрывать в самом начале. Отхлебнув из импровизированной бутыли, я протянула её Дэйки, уже собралась подняться на ноги и… поймала на себе взгляд ёкая. В нём читалось такое презрение, что я мгновенно забыла о благих намерениях и с жалобным стоном схватилась за лоб.

— Всё кружится… В глазах темно…

Вообще-то, презрение ёкая вполне можно понять. В тот момент я сама себя раздражала и на месте любого другого уже бы давно меня придушила. Но ёкай не мог себе это позволить. Представляя, какое раздражение кипит под маской непроницаемости, я внутренне захлёбывалась от злорадства.

— Господин? — неуверенно обратился к нему Дэйки.

— Только не к тебе на спину, — взмолилась я. — Честное слово, меня стошнит! Хотя бы небольшую передышку…

— Найди место для ночлега, Дэйки.

Лис прижал уши и, поклонившись, исчез за стволами. А я осталась с «господином» одна… Невероятно, насколько не по себе мне становилось в его присутствии всякий раз. Сразу хотелось превратиться в букашку и заползти под первый попавшийся лист. Так было и теперь. Не произнося ни слова, он безо всякого выражения смотрел на меня сверху вниз, а я, просто, чтобы нарушить молчание, пробормотала:

— Мне очень жаль…

— Иошинори-сама, я нашёл подходящее место!

Вопль Дэйки заставил меня вздрогнуть, но всё равно я была готова броситься лису на шею — от радости, что он появился. Дэйки тут же без церемоний закинул меня за спину и подхватил узел.

— Постарайся удержать всё в себе, пока снова не опущу на землю! Иначе, клянусь, это были последние онигири[5], которые ты ела в своей жизни!

«Подходящее место» — небольшая прогалина, окружённая стволами бамбука — оказалась совсем недалеко. Или же Дэйки очень торопился, опасаясь, что не удержу съеденные накануне онигири в себе. В любом случае, через считанные минуты я уже сидела на земле, а лис, расположившись рядом, возился с узлом. Ёкай не появлялся, и я повеселевшим голосом спросила:

— Почему, ты не хотел оставаться здесь на ночь? По-моему, место довольно милое.

Лис сморщил нос.

— Посмотрю, каким милым найдёшь его, когда сядет солнце. Ну и размазня же ты, Момо!

— Лесу конца не видно. Всё равно бы не успели выйти из него до заката.

— Конечно, успели бы! Как господин тебя терпит?

Между тем от земли всё больше тянуло прохладой, в кустах клубился полумрак, а мелькавшие далеко за стволами оранжевые отсветы гасли один за другим. Развязав ленту, удерживавшую причёску, я тряхнула головой. Волосы рассыпались по плечам, окутали теплом спину. Как хорошо, что в своё время не последовала примеру Цумуги и не обстригла их, как она — свои.

— Не понравилось, как я их собрал? — фыркнул наблюдавший за мной Дэйки.

— Всегда распускаю их ночь. Кстати, спасибо за кимоно. Цвет выбрал очень удачно.

— Потому что подходит к твоим странным глазам? — хмыкнул он.

К моему удивлению, лис явно не собирался разводить костёр. Но ночь на жёсткой циновке под тонким покрывалом совсем не радовала, и я напомнила:

— Ты вроде говорил, твой господин не прочь погреться у огня.

— Никакого огня. Не следует тревожить обитателей этих мест.

Я обернулась на голос возникшего на краю поляны ёкая. Опустившись на землю в нескольких шагах от нас, он прислонился спиной к стволам и смежил веки. Удивительно, каким юным казалось его лицо, когда с него не смотрели бездушные мертвящие глаза.

— Перестань таращиться, — шикнул на меня Дэйки. — Думаешь, он не чувствует твоего взгляда?

— Разве он не спит?

— Конечно, нет! Иошинори-сама никогда не спит.

— Наверное, выспался, пока торчал в камне, — не удержалась я.

Лис легко стукнул меня лапой по голове, но в глазах запрыгали искорки сдерживаемого смеха.

— Как лодыжка?

— Ложная тревога. Кажется, в твоём узле ещё оставались онигири?

— Ты же чуть не выплеснула мне на спину те, что съела днём! — поморщился Дэйки.

— Но ведь не выплеснула. Так что делись!

— Вообще, все они для тебя…

— Хорошо, тогда поделюсь я.

Его глаза довольно сверкнули. Прикончив онигири, мы продолжали перешёптываться в сгустившихся сумерках.

— Не отказался бы сейчас от саке, — мечтательно вздохнул Дэйки.

— Лично я больше и не гляну на алкоголь, — меня даже передёрнуло.

— Почему? — удивился он. — Лучше саке — только вкусная еда и…

— Смертные женщины, — подсказала я.

Дэйки захихикал, а я обратила внимание на другой звук — очень тихий и тягучий, словно жалобный стон.

— Что это?

Дэйки оборвал смех.

— Юрей, что ещё?

— Юр… п-призраки?..

— А почему, думаешь, мы спешили покинуть этот лес до наступления темноты?

— Это — лес призраков? — переспросила я, ещё больше приходя в ужас. — Почему ты ничего не сказал?

— Тшш, не шуми. Что бы это изменило? Тебя бы перестало тошнить?

— Может бы и перестало… — выдавила я.

Всегда боялась привидений. Повешенных, утопленников, неупокоенных и желающих поквитаться за свои беды с живыми. Шёпот становился всё отчётливее. По земле потянулся туман, и я чуть не выпала из кимоно, когда белёсые клочья начали принимать очертания человеческих фигур. Леденящие кровь стенания наполнили ночной воздух. Из бамбуковой чащи тянуло могильным холодом.

— О Господи… — простонала я, натягивая на голову покрывало. — Они повсюду!..

— Где им ещё быть, тут повсюду их останки, — Дэйки придвинулся ко мне ближе. — Тебе действительно страшно?

— А тебе нет? — огрызнулась я. — Ведь все жители этих островов боятся юрей…

— Смертные — да. Но какой вред они могут причинить…

— Я и есть смертная!

Одна из белёсых теней пронеслась совсем рядом, другая, возникнув из ниоткуда прямо передо мной, широко раскрыла бесплотный рот и зашлась в беззвучном вопле. Мне сразу вспомнились жуткие японские страшилки, которые мы смотрели с Цумуги. После я минимум неделю не могла сомкнуть глаз по ночам: «Звонок», «Проклятье», «Лес»… Но сейчас страшилка была вокруг меня. Не помня себя, я прижалась к плечу лиса.

— Ладно тебе, — он утешающе меня приобнял.

Но меня трясло, как от озноба. А призраков становилось всё больше…

— Пос-сижу с з-закрытыми глаз-зами, х-хорошо? — проклацала я зубами и, зажмурившись, уткнулась в кимоно на его груди.

Это не помогло. Паника захлёстывала меня с головой, и сознание начало отключаться под нажимом животного ужаса. Нет, я не упала в обморок. Скорее перенеслась в какое-то пограничное состояние. Продолжала слышать стенания юрей, чувствовала обхватившие тело лапы Дэйки и его дыхание, постепенно становившееся прерывистым. А потом, словно из другого мира, донёсся голос ёкая:

— Отпусти её, Дэйки. Их слишком много.

«Отпусти?..» Я вскинула голову и похолодела. Призраки стояли вокруг нас стеной, стеная всё громче и протягивая вперёд бесплотные руки. Причём, руки тянулись не к Дэйки, не к демону, а ко мне.

— Она будто начала остывать, господин… — сбивчиво бормотал Дэйки, ошупывая мои плечи. От его беспечности не осталось и следа. Шерсть на загривке поднялась дыбом, зрачки были расширены. Светловолосый ёкай материализовался рядом, лицо выражало обычную невозмутимость, взгляд был обращён на меня.

— Поднимись на ноги, — спокойно приказал он.

Дэйки убрал от меня лапы. Я с трудом встала, оперевшись на его плечо.

— Т-ты… с-собираешься от-дать меня и-им?..

— Не двигайся.

Когтем он рассёк себе ладонь и, обмакнув палец в кровь, вывел какой-то символ у меня на лбу. Беснование призраков достигло апогея. Словно, обезумев, они понеслись на нас, и я закрыла глаза…

Секунды тянулись бесконечно, но ничего не происходило. Я открыла один глаз, потом другой — ничего. Только обволакивающий стволы туман и отдалённые стенания, смешавшиеся с шелестом ветра. Ёкай прислушался и, вернувшись к месту, где сидел до того, опустился на землю, прислонился к стволам бамбука и закрыл глаза. А я без сил рухнула на циновку.

— Мы никогда не были в этих лесах в сопровождении человека, — прошептал Дэйки. — Видимо, они всё же почувствовали твою кровь, несмотря на повязки.

— И что бы они… со мной сделали?

— Лучше этого не знать. Но кровь господина сделала тебя невидимой для них. Опасность миновала. Можешь спать.

Я послушно улеглась. Не потому что надеялась уснуть — просто не было сил оставаться в вертикальном положении. Укутавшись в покрывало с головой, сдавленно выдохнула:

— Спасибо, что не оставил меня, Дэйки.

Лис тихо фыркнул в ответ.

[1] Nante koto da (апонск.) — яп. «Какой ужас!»

[2] Дзинко — в японской мифологии «человек-лиса» или «мужчина-лиса». Женский эквивалент — кицунэ, лисица женского пола, принимающая вид привлекательной девушки.

[3] Момо — японск. женское имя, означает «персик».

[4] Дзигоку — название преисподней в японском языке.

[5] Онигири — шарики из риса с разнообразными начинками и приправами.