Второй шанс

Глава 7

— Стульев нет, так что придётся стоять, — сказал я, опираясь руками на стол.

Стол этот ещё старый советский, очень тяжёлый. Ящики, правда, куда-то потерялись. Сверху на нём лежал лист оргстекла, под которым лежали пожелтевшие от старости бумажки прошлого владельца. На стекле видны царапины и старый след, будто кто-то давно тушил об него сигарету.

— А мы постоим, — объявил пожилой чекист, криво улыбаясь. — Как у вас здоровье, Андрей Валерьевич?

— Не дождётесь.

Он засмеялся и одобрительно закивал. В соседнем помещении прыснул от смеха Шустрый.

Пожилой комитетчик — Павел Евгеньевич Климов, майор ФСБ, как гласила визитка, которую он мне сунул, а молодой — Олег Константинович, фамилию не назвал. У молодого хмурая рожа, чем-то недовольная. Он будто с лёгкого похмелья, хотя выглядел бодрячком. И взгляд настороженный, злой.

У входа в закуток встал Царевич, скрестив руки на груди, из-за его плеча выглядывал Слава Халява. Шустрый остался где-то в зале, больше никого из наших здесь не было.

— Ну и с чем пожаловали? — спросил я.

— А можете ли вы рассказать, Андрей Валерьевич, по какой причине вы вчера находились в гостях у Султана Темирханова? — спросил Климов. — Это необычный знакомый, учитывая ваши обстоятельства.

— Тайны не делаем, — сказал я. — Вы разве не в курсе, что пасынок Темирханова — мой друг и сослуживец?

— Ну вы что, думаете, мы зря свой хлеб едим? — чекист хохотнул. — Конечно, в курсе!

— А для чего спрашиваете?

Климов поднял руку, улыбаясь:

— Чтобы разговор поддержать. День рождения у младшего брата Царёва — повод нам известный. И всё же пока что непонятный.

— В таком случае скажу, — произнёс я, — глядя на молодого, — что Руслан Царёв отправился поздравить брата, потому что обещал ему. А я с ним, чтобы не оставлять его одного. Учитывая обстоятельства, — я оглядел обоих, — шаг разумный. Разве нет?

— И какие обстоятельства? — начал напирать молодой, щуря глаза.

— Война, — сказал я. — На которой мы с ним оба были. Как вам должно быть известно. И какие проблемы могут быть у двух участников в компании чеченцев — вам должно быть понятно.

— Вот нам всё и понятно, — пожилой чекист Климов полез в пиджак. — Хотели убедиться, что мы с вами на одной волне. Мы…

Бах! Это не выстрел, судя по эху, это упала доска в основном зале. Возможно, уронил Шустрый. Слава Халява сматерился от неожиданности, а вот молодой чекист Олег заметно вздрогнул и огляделся.

А чего это ты так? Немудрено, что от резкого звука люди вздрагивают, но у этого аж испарина выступила на лбу. Да и взгляд на мгновение стал диким. Я такой видел много. Тоже «афганский» синдром? Так это явление часто называют, потому что заумное выражение «посттравматическое стрессовое расстройство» замучаешься каждый раз выговаривать. У Славика как раз такое, да и не только у него.

— Да парта ***сь! — закричал из соседнего зала Шустрый. — Столешница просто так лежала, не прикрученная, а я на неё сел.

— Осторожнее давай, — пробурчал Халява.

— Короче, мы хотели проверить гостей Темирханова, кого вы там видели, — Климов разложил на столе фотографии. — Сравнить, так сказать, данные.

Здесь снимки самого Султана и его дяди Аслана. На следующем какой-то старик в папахе с зелёной лентой, знак того, что он совершал Хадж в Мекку, но я его не знал, хотя лицо знакомое.

Затем два снимка бородатых мужиков, и их я тоже узнал. Этот снимок чёрно-белый, сняли его будто тайком на улице. На них два ваххабита из трёх, что были на дне рождения Тимура.

Один тогда возмущался, когда его чуть не сфотографировали. Правда, его самого на снимке как раз и нет.

Климов разложил фото и посмотрел на меня.

— Видел там всех, кроме этого, — сказал я, показав на снимок старика с папахой.

— А этого нет? — уточнил чекист.

— Лицо знакомое, и папаху будто видел. В Чечне, может быть, пересекались в каком-нибудь ауле. Руслан, не помнишь?

Царевич шагнул в кабинет, подошёл ближе и внимательно рассмотрел снимок, повернув его на свет.

— В ауле он был. Сидел тогда на лавочке, на нас смотрел.

— Вспомнил, — я кивнул.

— Когда вы сидели в яме у полевого командира Дасаева? — чекист оживился, будто ждал этого. — И это интересно. Как вас быстро оттуда выпустили. Ничего не хотите нам объяснить?

К визиту он подготовился, и дело не только в снимках. Они могут вести слежку за домом Султана, и мы попали в их поле зрения. Скорее всего, снимки только повод, им нужна информация. Или вообще хотят завербовать для каких-то своих комбинаций.

Ну или решили достать историю с пленом. Может, тоже хочет повышения, вот и ковыряется повсюду. Но на этот счёт с нами уже устраивали разборки, и ничего на нас не вышло повесить, да и не выйдет потом — никого из своих мы не сдавали, на сделки с боевиками не шли. Ничего тут не подвязать.

Возможно, им интересно, какие отношения у Султана с тем полевым командиром, вот и хотят задействовать нас. Ничего не выйдет, но нервы помотать могут.

— По этому поводу мы уже общались с особистами и вашими коллегами, причём не раз, — твёрдо сказал я. — Ничего нового не расскажем. Но да, этого деда видел там. Но на дне рождения его не было. Да и вряд ли бы он сюда добрался.

— Это Магомед Дасаев, отец семейства, — пояснил Климов, меняя тему. — Но да, на дне рождения он быть не мог — из Чечни сейчас так просто не уехать, тем более, в таком преклонном возрасте. И всё же…

— Да что вам нужно? — обычно спокойный Царевич начал злиться. — Прекрасно понимаете, что это мой отчим нас оттуда вытащил. Но это не значит, что мы с ним после этого сдружились или что-то делали для него взамен. И как связался, и что говорил — мы понятия не имеем. Хотите знать — спрашивайте его самого. Ваши коллеги к нему уже ходили. Да без толку.

— Да вы что, ребята, — чекист всплеснул руками, — я же не претензии вам предъявлять пришёл. Вот, узнали двух человек, это ваххабиты, и про деда нам подсказали, сомнения развеяли. А этого знаете? — он положил ещё снимок.

На нём изображён бородатый мужчина с зелёной повязкой на голове. В одной руке он держал забугорную М-16, другой придерживал кинжал на поясе.

Оба комитетчика смотрели на нас. Издалека заходят, но в чём причина их визита, так и непонятно. Молодой отошёл посмотреть в окно, а пожилой Климов так и пялился на меня.

Я взял снимок в руки.

— Зелимхан Дасаев, — сказал я, потому что будет странно, если я его не узнаю. — Полевой командир, он нас тогда и брал. И винтовка такая же была, он ей всё понтовался. Обещал мне отрезать язык и не только, но потом отпустил за компанию со всеми.

— А этого? — Климов подложил очередной снимок поверх остальных.

Молодой вернулся к нам. Я взял снимок, рассмотрел. На нём был труп. Горец, бородатый, натовская куртка была продырявлена в нескольких местах, зубы оскалены, взгляд застыл. Лежал он на асфальте вместе с другими боевиками, тоже мёртвыми.

И сам он мне знаком, и место тоже.

— Не знаю, — сказал я. — Но ему уже конец, как я вижу.

— И не поспоришь, — Климов засмеялся. — Но раз не знаете, то не знаете. Ребята, может, видели. Это тот ещё злодей. В курсе, кто его вальнул? За такого, я вам гарантию, минимум медаль надут, а то и орден.

Он оглядел нас. Снимок посмотрел Царевич, затем Халява, и он после этого бросил взгляд на меня. Я кивать не стал, и он промолчал. Шустрый тоже ничего не сказал.

Этого боевика убил Славик, первым в нашей роте, кто застрелил «духа». Они пошли на нас врукопашную, думая, что мы лёгкие цели, но к тому времени первый шок от боя уже прошёл, и мы начали стрелять в ответ.

Вот и скосили этого здоровяка.

Но молчим. Мало ли. Здесь не будет, как с журналистом, потому что этот точно был боевиком. Но мало. Да и кровники же остались, достанут ещё.

Климов внимательно смотрел на нас по очереди. Хитрый, так просто не обманешь, он сам кого хочешь обведёт вокруг пальца. Ещё и медаль обещает, только как чекист её выдаст? Но пока непонятно, для чего он явился, буду осторожничать. Если что — всегда можем «вспомнить».

— Мы этих «духов» повидали, — я вернул снимок. — А когда это вы его снять успели? На нём обвес, пушки, всё остальное.

— К чему этот вопрос? — спросил Климов.

— Ничего ценного с тела не успели снять. Будто застрелили и вскоре сфоткали в тот же день. Можно фотографа спросить, кто это такой.

Да, в самом начале трупов боялись, было не до того, чтобы идти и что-то собирать с мёртвого тела. Даже не то, что боялись, просто в первые дни это было дико. Потом всем стало пофиг.

— Я сам снимал, — сказал молодой чекист.

— Олег Константиныч снял, — подтвердил Павел Евгеньич. — В командировку ездил тогда. Прям под Новый год на самый штурм.

— Вместе с нами, значит, там были, — я кивнул.

— Угу. В разработке он у нас находился, — проговорил Олег. — Я должен был с ним встретиться. Это Хаджимурат Дасаев, старший брат Зелимхана, он раньше был полевым командиром в их шобле.

— Знал бы Зелимхан, что это кто-то из ваших его брательника шлёпнул — не выпустил бы из плена, — добавил пожилой.

Я ничего не сказал, хотя он явно ждал, что я кивну. Вот настырный. Он ищет, кто замочил Дасаева? Сказал бы прямо, что и как, помогли бы. Может, у него тут родственники что-то готовят, например, оружие хотят забрать с законсервированных складов. Таких складов в области много.

Но молчит, и поэтому с каждым мгновением я доверял Климову всё меньше и меньше.

— Он же в оппозиции Дудаеву изначально был, — продолжал Олег, — должен был с вами объединиться и помочь вам брать больничный комплекс. А на деле ударил по колонне из засады. Переметнулся, гад. Вам по итогу и от него надо было отбиваться, и больницу ещё брать.

— Получилось, — я пожал плечами. — Хотя было сложно.

— Но мы не про это, — перебил его пожилой. — Да и в общем-то уже закончили, — он начал собирать снимки. — Благодарим за содействие нашим органам госбезопасности, Родина вас не забудет.

Неизвестно, для чего они пришли. Тут может быть как история с пленом, так и с чем-нибудь ещё. Осторожнее надо, а то ещё сделают нас сообщниками боевиков или как-то свяжут с Мусой.

Друзей у нас мало, а тех, кто хочет нами воспользоваться — много. Поэтому мы осторожничаем, и парни молчат, хотя лицо боевика видели мы все. Но у нас совсем недавно был случай, когда нас чуть не подтянули за старое, и мы едва отбились. Вот и помалкиваем лишний раз при посторонних.

И всё же… вдруг человек, который был там и своими глазами видел то, что мы, в те же самые дни, хотя как-то задумается. В отличие от Климова, этот Олег явно не кабинетный опер. Ещё был в Чечне, что оставило на нём отпечаток. По взгляду видно.

Поэтому попытаться найти общий язык хотя бы с ним стоит. Потому что последствия их визита мы не знали, но врасплох они нас застать не должны. Не факт, конечно, что он откликнется, мало ли какой это человек, но я постараюсь.

Чекисты пошли на выход, я следом. Но не уходили, будто Климов задумал что-то ещё и хотел нас испытать. Раунд не закончился.

Ну а я же по пути взял у Царевича сигареты, несмотря на его удивление, будто собирался с ними покурить. Открытую пачку протянул молодому чекисту, и Олег взял одну.

— Из оппозиции, значит, — проговорил я, глядя ему в глаза. — А там разные были чеченцы. Мы с омоновцами тогда пересекались. Там был отряд ОМОН чечено-ингушский, ещё с советских времён собран.

— Видал таких, — он закурил. — Серьёзные мужики.

— Но такие, кто в нас стрелял, встречались чаще, — произнёс я. — Ещё и этот, значит, к ним на помощь шёл. Да передумал. Их и так больше нас было, так ещё и сидели в обороне. А нам всё равно против них всех в бой идти пришлось.

— А вы их там выдавили по итогу, — молодой чекист взгляд выдержал и кивнул. — Сам видел. Только награды ваши достались десантникам, которые в самом конце пришли. Всё не по плану там шло, конечно, — он отвернулся и начал искать глазами, где затушить окурок.

— Да много чего было не так, как вы планировали, — сказал я. — Там у каждого «духа» были наши карты, частоты, позывные. А уж как оружие они захватывали — сами должны быть в курсе. Заплатят кому надо, тот отправит «Град» или грузовик со стволами, куда договорились, и «духи» там всё встречают. Мы много чего такого можем рассказать, да вот никто не слушает.

— Ну вообще, мы за таким следим и… — начал Олег.

— Соберёмся тогда после, обсудим все данные, — снова перебил Климов, и молодой чекист недовольно на него зыркнул. — А пока же обсуждаем ваххабитов. Знаете же, кто такие? Фундаменталисты, их в Чечне раньше не было, а теперь появляются как грибы после дождя. И Дасаевы теперь тоже ваххабиты. Сами туда перешли, так ещё чеченскую молодёжь к себе тянут. Даже тех, кто здесь живёт.

— Печально, — сказал я.

— Очень. Но хорошо, что вы с нами сотрудничаете, — пожилой чекист усмехнулся. — Это и для их же блага, не обожгутся. Незачем нам войну сюда тащить.

Он остановился и оглядел нас всех, о чём-то думая.

— Кстати, ты же Бакунин, да? — он посмотрел на Славика. — Сын Петра Бакунина, директора химкомбината?

— И чё? — дерзко ответил тот.

— Пляши. Мы тут курили с вашим военкомом с утра, — он показал куда-то в сторону, где должен был быть военкомат, — наводили о вас справки. И знаешь, что он сказал?

— Чё?

— Пляши, говорю, — Павел засмеялся. — К ордену Мужества тебя представили. Бумаги дошли куда надо. Заблудились, но не потерялись.

— В натуре? — с удивлением спросил Шустрый.

Ну а Слава Халява замер с приоткрытым ртом, чуть сигарета не выпала. Мы все посмотрели на него.

— Награда нашла героя, как говорится, — радостно продолжал пожилой чекист. — Тащил же раненого товарища. Было дело?

— Было, — кивнул я. — Меня и тащил на себе.

— И отлично. Сходи с ним потом на интервью, подтверди. А то народ подумает, что ему батя награду купил. Доволен, Бакунин?

— А чё только мне-то? — спросил Славик. — Вот Старый тогда дудаевский танк…

— Всем всё будет, — пообещал чекист. — Не переживайте. Не сразу, но со временем всех настигнет.

— А я там сбил вражеский велосипед, — хохотнул Шустрый. — И меня наградили педалью за отвагу, хе-е! Не, вообще… ну едучий случай, Халява, чё такой хмурый-то? Будешь в клубе у себя хвастаться, ни у кого такой нет. Орден, не хухры-мыхры.

— Ну, они ещё позвонят, — Климов пожал плечами. — Ну а мы закончили, если что, визитку я давал.

— Вот моя, — Олег протянул мне тёмно-красную картонную карточку.

— Если что интересное вспомните, ну или какие вопросы появятся — звоните, — продолжал пожилой чекист, — не стесняйтесь, я всегда рад кого-нибудь выслушать в любое время, но только в рабочие часы, — он хохотнул.

Климов собрался выходить, но я его окликнул:

— А больше снимков нет? — спросил я. — А то там ещё один товарищ с нами разговаривал, вдруг вы про него в курсе? Муса зовут.

— Мне вот только те ваххабиты были интересны. Если они попадутся в городе — сообщите, — он стал серьёзнее. — Это не шутки. И остальным скажите, но ничего не предпринимайте. Мало ли что у них на уме.

— И ваххабитов было трое. А у вас снимки всего двоих.

— Я в курсе. Но вы, ребята, за меня мою работу не делайте. Но если хотите…

— Наберу, короче, если что будет, — проговори я ему вслед.

Вот так, с шутками и прибаутками, пожилой чекист ушёл.

Я до последнего ожидал, что он покажет снимок Мусы, но ничего не было. И третьего ваххабита тоже. И даже не заинтересовался ими. Чекист, который не интересуется такими вопросами? Странно, особенно когда спросил кучу всякой мелочи, и говорил не по делу.

— И что им было надо? — тихо спросил Царевич. — Только снимки?

— Хрен их знает. Но явно ещё припрутся, — я покрутил в руках визитку молодого. — А вот с этим, думаю, стоит всё это обсудить, я ему позвоню, вроде как что-то вспомнил. Ну, издалека начнём и там посмотрим, что и как. Если что, Руслан, один не ходи, — я оглядел всех, — бери с собой Халяву. А то ещё скажут, что сдал отчима в ФСБ. Так хоть Славик прикроет.

— Да вряд ли.

— Мало ли. Суть-то не в этом. И ты тоже один не оставайся, — я пихнул Халяву. — А то зачем они про этот труп вспомнили, потом про орден начали. От Царевича ни ногой.

— Не походишь по своим клубам, — усмехнулся Шустрый.

— А ты проверяй меня и этих двоих, — поставил я ему поручение. — Так и будем прикрываться.

Белая «девятка» стояла в стороне от дороги, за неработающим книжным магазином. Внутри находились оперативники местного отделения ФСБ: Павел Евгеньевич Климов сидел впереди, листая снимки, а на месте водителя разместился Олег Громов.

— Чё вид такой кислый? — спросил Климов у напарника.

— Давай выпьем, — Олег Громов показал на рюмочную через дорогу. — Настроение хреновое стало.

— Ну это ты зря, Олежа. Сегодня большое дело сделаем.

— А если не выгорит? Человеком рискуем.

— Вот, послушай меня, старого чекиста, — Климов отложил снимки, — Если будешь так ныть, больших высот не добьёшь. А начальство так и будет тебя по командировкам слать, то в Чечню, то в Таджикистан. Охота тебя возвращаться туда, и так сам не свой после этого. Прошлых разов не хватило? Квасишь после каждой командировки, сам на себя уже не похож.

— Человеком рискуем, — повторил он.

— Никем не рискуем, — Климов поморщился. — Так надо. Понимаешь, мы не обычные менты, мы работаем глобально, не против одной банды, а против целой проблемы. Ты только оцени уровень проработки операции. Это тебе не хрен собачий. Такого внедрения и в Комитете не постеснялись бы. Центр своё дело знает. Просто возникли нюансы на местах, но мы их исправили.

— Какое внедрение? — Громов потёр лоб. — Ты о чём?

— Сам не догадался? А как ещё внедрять людей в эти банды, когда всё покупается и продаётся? Вот и хитрим. Попозже объясню… Во, идёт! — он показал вперёд. — Одет как дилетант.

Из-за угла вышел человек в шапке, надвинутой на брови, и с воротником пальто, поднятым вверх. Ещё и шарф закрывал половину лица, а на носу сидели тёмные очки. Сразу видно, что какой-то подозрительный тип.

Он открыл дверь и сразу сел на заднее сиденье, и Громов увидел, что воротник скрывал бороду, растущую из шеи, и сбритые усы.

— Что у вас? — грубо спросил вошедший. — Если меня увидят с вами — всё сорвётся. Срочно?

— Не надо возмущаться, гражданин ваххабит, у нас тут для тебя работа подвернулась, — Климов засмеялся. — Вот, короче, поговорил с теми парнями.

— Кто-то из них Хаджимурата Дасаева грохнул? — безусый оживился.

— Так и не сказали, но наверняка в курсе, там же их бригада была, — пожилой чекист показал снимок парня в тёмных очках, — и, скорее всего, вот этот. Он как-то странно дёрнулся, когда его увидел, но молчал. Только надо убедиться наверняка, а то они хитрят для чего-то. Вот, бери фотки и покажи этому брательнику Зелимхана… младшему… как его там зовут?

— Али, — отозвался Олег Громов.

— Точно. Он же вроде видел, кто их старшака вальнул. Вот пусть опознает, и дальше за дело берёшься. Но сначала только узнать, и мне брякни, надо будет формальности разные уладить. Потому что надо наверняка знать, или провалится всё, не поверят. Затянули они ещё с ответом, — недовольно сказал Климов. — Сразу бы признались, не мяли титьки, уже бы закончили приготовления. Надо было за того боевика орден пообещать, да, Олежа? — он усмехнулся. — Сразу бы признались.

— Так ты и обещал.

— А, ну да. Но не клюнули. Ну да ладно, лишний день погоды не сделает. Хотя закрыли бы вопрос сегодня, головняка бы меньше стало.

— Ко мне Муса не подходил, — сказал безусый. — Даже не знакомился.

— Так сам подойди. Мне тебя учить, что ли? Пацан этот орден ждёт, вот вы его и выманите на это, и увезёте куда надо, — Климов покосился на Громова. — А дальше — ну, сам понимаешь. Мы своё дело сделали, теперь вы не облажайтесь. А то в Центре напланировали, а нам всё разгребать.

— Принято. Но ты это, утряси все вопросы, чтобы потом не прилетело мне за это.

— Утрясу-утрясу, все расписки возьму. Иди уже.

«Ваххабит» не прощаясь вышел из машины, убрав снимки в карман.

— Серьёзно их обучали, — проговорил Климов, глядя ему вслед, — чтобы даже ваххабиты за своих принимали. Вот и припёрлись к Темирханову втроём. Да вот оказалось, что Султан ваххабитов совсем не любит.

— Во как, — равнодушно сказал Громов, хмуря брови.

— Угу. В гости к себе позвал, но и только. Сам им не верит, и знакомить их ни с кем не стал. А Муса к ним даже не подошёл, вот и всё сорвалось, вся легенда псу под хвост. Теперь мы суетимся, Олежа, прикрываем всю операцию. Сами внедряем агента, раз Центр облажался с этим. В очередной раз их шкуры спасаем.

— Рискуем сильно, — сказал Громов. — Так изначально не планировалось.

— Так всё на коленке приходится делать, сам видишь, — вздохнул Климов. — Но так наш человек сможет втереться в доверие к Мусе в обход Султана. Найдёт им того, кого они ищут, предложит помощь единоверцам, мол, Султану верить нельзя, он ваххабитов ненавидит. Надо рискнуть, иначе не победим их.

— И Муса ему поверит? И не расколет? Султан в Чечне сроду не был, поэтому и не понял подвоха, а Муса оттуда.

— Сам Муса не ваххабит. Он — наёмник, ему неважно, на кого работать, лишь бы деньги платили. Его люди такие же. Знаешь, сколько таких кровников он на Кавказ вывез? Какой-нибудь пацанчик грохнет большого человека на войне, родственники этого большого человека заплатят, а Муса потом ищет. И за большие бабки он кого угодно найдёт. Так что война кончилась, а ты всё равно ходи-оглядывайся, вдруг Муса за тобой приехал со своими головорезами. И увезёт тебя в горы.

Он засмеялся.

— Не смешно, — мрачно сказал Громов.

— Не нуди. Зато подтвердилось, что Муса встречался с Дасаевыми, и вот, он уже здесь, ищет. А кого он ищет? Сто пудов того, кто убил Хаджимурата. Всё сходится. В итоге наш человечек через него выйдет на банду Дасаева и проникнет в неё, а это многого стоит. И там он за своего сойдёт. И его примут, ведь сильно помог.

— Того парня, Бакунина, убьют. Он же кровник Дасаева, тот ему голову отчекрыжит сразу, как тот ему в руки попадётся. Если не хуже.

— Да ты не каркай, — Климов поморщился. — Как баба, ё-моё, блин. Достал уже. Хорошо всё будет.

Пожилой чекист достал сигареты. Громов тоже взял, но огляделся и закурил, зажав её в кулаке, будто до сих пор прятался от снайпера. Заметив это за собой, он едко сматерился.

— Да ничё с этим пацаном не будет, — продолжал Климов, не заметив этого. — Напугают немного, да ничё, он привычный. Никуда он из города не денется, перехватим, руку на пульсе же держим. Ещё выставим так, что это Муса всех сдал, а вот наш товарищ «ваххабит» его за это накажет, и к Дасаеву с этим пойдёт. А с пацаном фотку сделают, мол, не довезли, но прикончили по пути. И всё, проблема закрыта. И волки сыты, и овцы целы. Главное — чтобы весточку бандитам подали, что взяли и везут. А там разберёмся. Всё нормально будет, спланируем.

— А как на деле будет? — с сомнением спросил Громов. — Сам же говоришь, чем сложнее план, тем легче всё просрать. А этот уже сложный.

— Да хорошо всё будет, — чекист поморщился. — Хорош нудеть. Глобально мыслить надо, Олежа. Считай, мы и Центр прикрыли, наверху это не забудут. И Султана на крючок берём, ведь он поможет человека украсть и вывезти, а это уголовка, — он погрозил кому-то пальцем.

— Никого не забыл, — пробурчал молодой.

— Не гунди. И Мусу по итогу накажем, чтобы людей не воровал, а то сколько народа загубил. И наш человек будет у Дасаева. Это важно, важнее, чем какой-то богатенький мажорчик. Больше жизней сбережём, когда новая война начнётся, а она начнётся, — Климов перестал улыбаться. — Нам Центр задачу поставил, чтобы помогли внедрить агента — мы всё сделали лучшим образом. Все бы так работали, вообще бы проблем не было. Раскатали бы их ещё в 92-м, когда всё только начиналось. Как ещё с ними бороться? Только такими способами.

— А ты ему орден пообещал, — Громов нахмурился. — Обманул.

— Если выживет — проверю вопрос. Зато так выманят побыстрее, чё поделать? Да и думаешь, чё этот Старицкий ездил к Султану? Продать хотел своего друга, но не сторговались.

— Нет, — молодой замотал головой. — Не похоже, что так.

— Не, Олежа, ты со мной не спорь, я в людях лучше разбираюсь. Видно, что хитрый. Будь он постарше, я бы подумал, что он тебя так на эмоции разводил, когда про войну рассказывал. Но он так, сопляк, увидел родственную душу. Хорошо, что мы вмешались, а то бы точно — хана пришла парню. А так, как поймёт, что мы придумали — сам бы просился помочь, лишь бы врагу подгадить. Подпишет потом вчерашним числом всё, без базара, как молодёжь говорит. Но чтобы естественно было — надо рисковать.

Громов недоверчиво хмыкнул, но ничего не сказал, а Климов продолжал:

— Зато мы всё ускорили. Муса же ищет, кто Дасаева грохнул, почти всех ветеранов-чеченцев уже обошёл. А мы всё сами выяснили, ускорили события, и инфа от нашего человека пошла. Так что всё нормально будет. Нас в Центре не забудут. Хорошее дело сделаем, целую банду под нож подведём. Вот это, Олежа, и называется — глобально мыслить. А с остальным я всё улажу.

Молодой чекист неодобрительно покачал головой, а старый достал из кармана мобилу и начал делать звонки.