Второй шанс

Глава 9

— Пригнитесь, пацаны! — заорали со спины. — Пригнитесь!

Голос был знакомый, поэтому мы послушались. Автоматная очередь прошлась по микроавтобусу, разбила боковое стекло, снесла «оператора» и задела человека в маске, сидящего внутри.

Тот упал внутрь без звука. А тот, кто притворялся оператором, заорал и полез в машину, что-то крича на чеченском. Пузырящаяся кровь хлынула изо рта. Почти готов, недолго осталось, по взгляду видно.

Шустрый подобрал пистолет, не поднимая головы. Снова раздалась очередь, на кузове микроавтобуса появилось несколько дыр, ещё одну пулю схватил оператор и начал оседать. Водитель пригнул голову и дал по газам. Высовываться они не стали, а оператора затащили внутрь. На асфальте остались капли крови.

Белый микроавтобус мчался дальше по улице. В него не стреляли, что не задеть никого из прохожих, стремительно разбегавшихся во все стороны. Ну а внутри минимум один труп нападавших.

— Все целы? — спросил Руслан, оглядываясь по сторонам.

— Все, — подтвердил я. — Валим!

Мы побежали к точке, где стояли машины. Вот теперь будет жёстко. Это центр города, здесь много ментов, ОВО и прочих. Конечно, спасёт нас то, что пешеходов мало, да и народ давно выучил один принцип: хочешь жить, прикинься ветошью и не отсвечивай. Лишний раз промолчат.

Но полагаться, что и в итоге пронесёт, нельзя. Тем более, один из них точно готов. Если где-то всплывёт труп с огнестрельными ранениями, менты будут искать убийцу.

— Я погнал, — бросил Газон, забрасывая что-то внутрь салона. — Или каюк мне. Старый, можно к тебе? Сам знаешь, куда.

— Да, — это ответил я, понимая, про какое место он говорил.

Но что он забросил в машину? Автомат? Да, вот что он вёз. Понятно, почему ментов опасался. Оружие своей бригады перевозил, но милиции много по окраинам, зато никого нет в центре?

А не посодействовал ли этому мой новый знакомый — чекист Климов? Чтобы никто не мешал боевикам делать свою работу?

Понятия не имею, для чего это ему. Может, подкупили, может, какую-то интригу замутил. Неважно. Надо разбираться с текущими проблемами.

Газон нас прикрыл, а мы должны прикрыть его. И разобраться с теми, кто хотел…

Кто хотел — что?

Но это понятно. Слава Халява, они хотели забрать его с собой.

Картинка в голове понемногу складывалась, но ещё не всё было нам известно.

«Восьмёрка» Газона уехала, он даже с нами не договорил. Пора валить и нам, раз никто не срисовал. Раз такое дело, то милицию на помощь не позовёшь и не скажешь, что одного из нас хотят похитить, сразу пришьют тот труп. Докажи ещё, что это он хотел в нас стрелять. Тем более, мы в него палили из калаша.

Только знакомых оперов разве что позвать, когда будет возможность выдохнуть.

— Я сразу понял, что они какие-то мутные, — сказал Самовар, выглядывая из двери. — Журналисты так не говорят. И девка — как проститутка одета, и остальные — хмыри те ещё. Ни ума, ни фантазии.

— Та вообще убежала, не догонишь, — я посмотрел назад. — Это ты Газона предупредил, Паха?

— Ага, — он кивнул. — Только слово сказал, и он побежал за автоматом. Но по уму сделал, из засады бил.

Самовар говорил оживлённо, хотя его руку трясло от дрожи. Но этот стресс делал его тем, кем он был раньше — хладнокровным и продуманным, очень умным и находчивым. Наблюдательным и очень полезным. Этот адреналин его самого делал живым.

— Видел их всех? — спросил я.

— Только оператора и девку. Но я же телевизор постоянно смотрю, если бы они на нашем канале работали, точно бы их вспомнил, а этих впервые видел. Да и там в автобусе мелькнул какой-то «дух» с бородкой без усов. Так никто не ходит. Явно, не просто так. Короче, Старый, — он задумался. — Меня вы быстро не увезёте. Пока погрузите — тут одни менты будут. Вызовите мне адвоката, а я им буду по ушам чесать, что ничего не видел, ничего не знаю, что какие-то хмыри стрелялись между собой.

Я немного подумал.

— Ладно, удачи, адвоката тебе вызвоним. Шопен — ты с ним, закройтесь, — я показал на дверь. — Дурачка включишь, если что. Ты умеешь.

— Да без база’а, — отозвался тот. — Не б’осать же его одного.

— Боевики за вами не приедут, они сейчас залягут на дно, пока не будут рисковать. А вот менты могут, но Самовара точно в этом не обвинить. Хотя все нервы истреплют.

— Да не ссы, — Шопен махнул рукой. — Езжай!

Если это интриги Климова, то даже ментам попадаться нельзя. А то закроют в изоляторе, а потом раз — и пропал Халява, да и мы за компанию, ведь за того горца будут мстить.

Был риск, что они возьмут кого-то из нас в заложники. Но не прямо сейчас, ведь менты уже здесь скоро будут. Да и кто-то может увидеть, что мы оттуда убежали в сторону точки, но тут уже надо действовать по обстоятельствам. Главное — не попасться, а по ходу дела разберёмся. Хорошо, что труп они забрали. Останься он на улице — проблем было бы больше.

Пока надо где-то спрятать Славу Халяву с Газоном, и понять, что делать дальше. Затем — поднимать связи, знакомства, шумиху, если надо. Использовать всё, что пригодится, но не помешает.

— Мы как отход прикрываем, — пошутил Шопен, пока мы грузились в «Ниву» Царевича, захватив пару пейджеров. — Как в старые времена.

Самовар засмеялся, и при виде этого даже загруженные парни чуть заулыбались. Да, Пашка своей наблюдательностью и памятью уже нас выручал в Чечне, и сейчас тоже.

— Заберём вас, как Газона и Халяву спрячем, — пообещал я.

Шопен закрыл дверь и выключил свет внутри. Сирен пока неслышно, милиция на подъём сейчас медленная. Хотя, может, бензина нет, чтобы ехать на вызов. Пока сольют, мы уже будем далеко, и к тому времени что-нибудь придумаем.

— Никому, что мы там были, понял? — напутствовал Царевич своего младшего брата, который сидел в «Ниве».

Куда ещё его деть? Увезём подальше, чтобы никто не перехватил по дороге и не начал допрашивать. Но высадим, с собой не заберём, а то мало ли, что у нас будет.

— Так папе скажу, — говорил Тимур. — Он поможет.

— Вот ему-то как раз нельзя, — Руслан повысил голос.

Мы все понимали, что без прикрытия местных у этих прибывших боевиков шансов было бы мало. Султан мог быть в курсе, что у них какая-то цель. Поэтому ему знать нельзя.

Переживали за Самовара, что менты явятся к нему, но Халява уже вызвонил их семейного адвоката, чтобы тот проследил. А то не хватало ещё, чтобы заломали инвалида при аресте. Но для парней риска меньше, чем для других. Потом заберём и увезём.

— Тиму высадим? — предложил Царевич. — Вдруг, выследят, стрелять начнут. Заденут его.

— Да. Тут для нас работка будет.

— Но я… — начал было тот.

— Не спорить, — перебил Руслан тоном, который не терпел возражений. — И отцу своему ни слова, куда мы поехали. Понял?

Пацан замолчал, а мы ехали дальше. Халява держал в руке мобильник, Шустрый озирался по сторонам и смотрел назад, будто боялся хвоста. Я включил магнитолу, навёл на местную волну, но никаких новостей о стрельбе пока не было. 90-е же на дворе, разборки бывают часто. Но скоро об этом заговорят.

— Вали! — Царевич тормознул у своего старого дома, где жила его мать. — И ни слова. А то сдашь нас ещё.

— Никому не скажу, — пообещал Тимур.

Машина поехала дальше, а пацан быстро побежал в сторону дома.

— Славик, дай телефон, — я протянул руку назад. — Надо бы встретиться с Моржовым и Семёновым, объяснить, что и как. Что скрываемся, потому что опасаемся преследования похитителей. Офицерам ещё нашим можно позвонить. Помогут, точно.

— А у них есть мобила? — всполошился Халява. — Кстати, а вы куда едете?

— У меня у дядьки дача была, — сказал я. — Руслан тоже, ещё до армии, с пацанами из класса, и брательника своего притащил тогда.

— Угу, — промычал Царевич.

— Газон тоже в курсе, сидели тогда там, после самого дембеля.

— О, и я там был, — оживился Шустрый.

— А меня не звали, — Славик насупился.

— А ты в клубах своих тусил до потери пульса.

— Вот теперь посидишь, — я усмехнулся. — С Газоном там увидимся, потом переедете, он хорошие места должен знать. Если что, через твоего батю организуем. Прикроет, отправит куда-нибудь подальше. Где не достанут.

Заиграл телефон, Халява удивился и ответил, а потом медленно протянул мобилу мне. Я приложил её к уху.

— Кто это? — возмущался чей-то голос. — Кто мне звонил сегодня?

Да, времена ещё такие, что даже ФСБшники не знают, кто с ними связывается.

— Ну здравствуй, капитан Олег Громов, ФСБ, — произнёс я, узнав его. — Я и звонил. Хотя смысла в этом не оказалось.

— Вы чё там устроили? — чекист напрягся, понимая, с кем говорит. — Что за стрельба там?

— А может, это ты мне расскажешь?

Про себя-то я сразу понял одну вещь.

Оба они знали, что будет. Но тот Климов — хитрован и добивался каких-то своих целей. А вот что насчёт второго, Громова?

При личном общении он произвёл другое впечатление, да и был в Грозном в то время, когда там было очень жарко. Но что он думает на самом деле? Да, Климов — старше по званию и занимают должность повыше, мог приказать. Но что же всё-таки на уме у молодого?

Узнаем. Если бы удалось поговорить с ним до этого «интервью», что-то могло измениться. А теперь придётся наезжать. Но это может дать результат. А если нет — поедем к другому, я своего всё равно добьюсь. Главное сейчас, что первую атаку выдержали без потерь.

— Ну что, сдать нас хотели? — продолжал наседать я, слушая его реакцию. — Что вы там, палки себе рубили? Сколько тебе за нас заплатили?

— Ты за базаром следи, — огрызнулся чекист. — Никто вас не сдавал.

— А что это вы моего друга «духам» продали?

— Я вас не продавал, — проговорил он. — Так было нужно. И если уж на то пошло — почему, как думаешь, вас половина городских ментов не ищет? А потому что мы не даём.

Нива ехала дальше, подпрыгивая на каждой кочке. Мы съехали с дороги и углубились в лес. Снег здесь был очень глубокий, но видна свежая колея от колёс. Должно быть, это оставил Газон. Правда, дальше они сворачивали в другую сторону, но это потому, что он догадался дойти до нужного места пешком.

— Благодетеля из себя не строй, — я смотрел вперёд. — Просто хотите завершить дело, чтобы одного из нас увезли на Кавказ, вот ментов и держите подальше. Вам Дасаевы заплатили? Не зря же вы их фотки показывали. Их кровник же здесь, в городе. Вот вы его и продали, просто и цинично. А сейчас строите-то из себя борцов с терроризмом, да же? Но строите вы из себя одно, а по факту — продали человека Дасаевым.

— Я вас не продавал, — грубо повторил он злым голосом.

— Рассказывай больше. Мало нас там предавали, в Чечне, так ещё и здесь продолжают.

Он злится, оправдывается, но слов не находит. Зато явно выбит из колеи. Молодой ещё, меньше тридцати, цинизмом не оброс. Если мой расчёт верен, то глядишь, и даст трещинку его броня, подскажет что-нибудь дельное, как из этого выпутаться.

— Даже если ты ничего не получил, — продолжал я, — другие своё не упустят. Бабки, карьера, неважно. А вот факт, что ты в этом поучаствовал — есть. Спишь-то хорошо по ночам? Знаю, что нет. Но сейчас-то ещё хуже будет.

— Слушай, Старицкий, — Громов задумался. — Не так всё должно было быть. Не так всё планировали. Должно было быть… Давай созвонимся попозже…

— Чтобы ты меня отследил? Нет. Наберу сам. Если тебе ещё совести хватит со мной поговорить и не сдать ещё раз. Но я не ожидал такого от того, кто там с нами был, в одной упряжке, можно сказать.

— Позвони, — вдруг попросил он спокойным голосом. — Посмотрю кое-что, что можно сделать.

— И что ты посмотришь?

— Что могу — то сделаю. Позвони. Есть кое-кто, с кем можно обсудить такое. Кто в городе будет недоволен этим больше всех.

— И кто?

— Слушай, Старицкий, мне по башке надают за это…

— Олежа, ты с кем там говоришь? — послышался другой голос издалека.

— С операми из РУОП, про чеченца этого, — ответил Громов. Прозвучало глухо, будто он прижимал микрофон, но всё равно не мешало слышать.

— А им-то чё? — я узнал голос Климова. — Пусть нахрен идут! Так и скажи… Слышал, Касьянов? — голос стал ближе, — иди нахрен, тут не до тебя! Олежа, зайди ко мне потом.

— Короче, позвони, — передал молодой чекист через несколько секунд. — А я пока пробью всё.

Я выключил телефон, чтобы не отследили, вдруг у местных есть такая возможность. Конечно, вряд ли могут запеленговать, в нашем городском отделении ФСБ работает пять человек, включая секретаршу и сторожа, но зачем рисковать? Да и связи здесь нет, нечего батарейку тратить. Ну и мало ли, вдруг Громов всё перескажет, опустив неудобные для себя детали. Посмотрим. В любой случае, я буду знать о нём больше.

Дальше была неглубокая речка, мы проехали прямо по льду, сломав его в паре мест, но резко сдали назад и поехали через бревенчатый мост, чтобы немного запутать следы. Пусть думают, что мы проехали в ту сторону.

Вскоре были у старого домика, заваленного снегом. Мы остановились недалеко от него, а из-за угла высунулся Газон с автоматом.

— Меня, похоже, вся братва ищет, — он усмехнулся, вскинув автомат на плечо. — Тачку спрятал, пушки спрятал, только эту с собой взял. Чётко я того «духа» снял, да? Видали — готов. И кого-то ещё задел, точняк.

— Чётко, — я кивнул и вышел из машины. — Один точно есть. Но мы пока разбираемся, что дальше. Что такое, Руся?

— Да башка, — он открыл дверь и поставил ноги на землю, но не поднимался. — Херачит, как молотком.

— Полежи внутри. Только печку не топите. Надо подумать, потом будем валить.

— Так чё, пацаны, — Газон вышел к нам. — Чё думать? Тут уже точно, надо нашу бригаду подтягивать и мочить этих «духов». Уже ничего не сделаешь. Налим своего добился.

— Погоди, Саня. Две беды сейчас. Менты тебя искать будут за стрельбу или за труп, если он всплывёт, плюс раненый. А сами «духи» где-то Славика ищут. Одни всё равно найдут, и от вторых надо отбиваться. А тебе — надо на дно лечь, Саня. Вместе со Славой.

— Да заныкаюсь где-нибудь. Надо Халявыча прикрыть сначала. Я-то, если чё, на зону уеду, а ему-то поездочка похуже светит.

Отогнали машину подальше, как могли замели следы, впрочем, небо хмурилось — должен был пойти снег, он нас скроет.

Мы прошли в маленький домик, где из мебели был только грубый стол из сухих досок и две скрипучие лавки. Домик промёрз, но печку не затопишь — увидят дым издалека, поймут. Это место временное, надолго здесь не останешься. Просто перегруппироваться и прикинуть шансы.

— Попробую с твоим отчимом договориться, — сказал я Руслану. — Чтобы понял, что ему от этих гостей самому будет хуже. С него же потом спрос будет за их приключения.

— Да не послушает, — Царевич сидел за столом, держась за голову.

— Постараюсь поговорить, если будет возможность. Есть мысль на этот счёт. Ну и попробую тому молодому чекисту на гнилуху давить. Вряд ли поможет, но если капать долго, что-нибудь подскажет. Если не совсем гад, как его шеф.

— А прикиньте, ща бы я ехал в тот автобусе, — Халява нервно хмыкнул. — Как баран связанный. Увезли бы, а там бы башку отхерачили, как остальным. И всё остальное. И хорошо бы, если бы с головы начали, а не снизу. Они могут. Так что, пацаны, снова выручили. Но только чё дальше?

— Не кипишуй, — Газон пихнул его. — Ща, светлые головы чё-нибудь придумают.

— Слышите? — напрягся Шустрый.

В нашу сторону ехала машина, джип, судя по звуку мотора. Газон приготовил автомат и осторожно выглянул.

Я подобрался к нему и тоже всмотрелся наружу. Уже темнело, но красный джип «Ниссан Патрол» остановился недалеко от нашего домика, потому что заглох, увязнув в снегу. Газон хмыкнул.

— К тебе, Руся, — сказал он.

— Догадался, блин, куда ехать, — проговорил Царевич, становясь рядом с нами. — Ты ещё орал, Газон, во всю глотку, вот он и понял.

— А чё я-то? — удивился Саня, но пошёл открывать.

А я задумался, как всё это использовать. Хитрить надо. Но куда денешься? Иначе сейчас никак. Я взял трубку телефона, прикидывая план…

— Никто им не поможет, — тихо сказал Муса, крутя в руках гладкие чётки. — Эти собаки за деньги продадут кого угодно. Менты не вмешаются, чекисты не вмешаются, даже показали, где их искать. Приезжай в лес и бери всех с голыми руками.

— Всё равно они будут отбиваться, — проговорил Ахмет, высокий чеченец, заряжая магазин АК. — У них есть оружие, и стрелять умеют.

— Мало ты их в Грозном поубивал?

— Немало. Султан поможет?

— Обещал. Слишком он осторожный, он и его дядя, но никуда они не денутся. Или их не поймут. Но неважно. Цель — увезти, остальных прикончить за Мансура.

В дом вернулись Али и Усман, ваххабит, который указал на цель. Для нового дела его брать больше не собирались, Муса ему пока не доверял, да и всё сорвалось в том числе из-за него — русские могли заметить его раньше.

Да и Али, сидящий за рулём, подвёл, запаниковал и поехал, когда можно было продолжить дело, вот пришлось отходить. Но придётся брать его ещё раз, раз уж погиб Мансур и был ранен Керим. Керим делал вид, что это только царапина, правда, толка от него будет немного.

— Пойдём втроём, — говорил Муса, собрав вокруг себя своих людей — Ахмета и Керима. — Али пустим вперёд, пусть там на месте идёт с людьми Султана, отвлекает русских. И тот Усман тоже с ним. А вся работа на нас, как и раньше.

— А если Али убьют?

— Значит, на то воля Аллаха. Он уже указал цель, нам не нужен, а испортить всё может ещё раз. В этот раз всё должно выйти как надо, — Муса отложил чётки и проверил магазин автомата «Борз». — Сегодня русские не дали застать себя врасплох, потому что боятся каждой тени, трусливые собаки. Значит, мы возьмём их силой.

Они совершили намаз, как полагается, и покинули дом во всеоружии.

Под чёрными куртками были бронежилеты, на головах — вязаные шапочки-маски. Компактные автоматы висели на ремнях: у Муссы был «Борз», у Ахмета АКС-74у, а Керим был вооружён своим любимым «Беретта М-12» с рукояткой впереди.

У Али был АПС, который он убрал под куртку. Он косился на остальных, но те с ним не говорили, и это его раздражало. Про себя он думал, что у этих наёмников всё слишком завязано на деньгах.

Все четверо не спеша шли к чёрному джипу «Мицубиси Паджеро», выделенный Султаном для их перевозки. Выпавший вечером снег хрустел под ногами. Холодно не было, но пар шёл изо рта.

В городе тихо. Полночь, даже свет почти нигде не горел, кроме фонаря, под которым стоял джип. Где-то неподалёку проехала одиночная машина.

— Где Усман? — спросил Муса.

— Он поедет отдельно, — ответил Али, оглядевшись по сторонам. — Встретит нас там.

Пикнула снятая с пульта сигнализация. Ахмет сел на место водителя и захлопнул дверь, остальные расселись по своим местам. Завёлся двигатель, загудела печка, гоняя по салону тёплый воздух. Муса кашлянул и поправил автомат под одеждой. Керим тихо что-то проговорил и достал зелёные чётки.

— Поехали, — приказал Муса.

Ахмет положил одну руку на руль, вторую на рычаг переключения. Джип тронулся и выехал из открытых ворот дома, но, проехав немного, остановился — кто-то стоял на дороге, перегородив выход. Муса недовольно поморщился и открыл окно. Проехать не выйдет.

— Что такое? — рявкнул он. — Чего вам ещё надо? Мы же…

Договаривать Муса не стал, почувствовав угрозу. Он потянулся за автоматом, но ничего сделать не успел.

Люди, быстро окружившие джип со всех сторон, вскинули оружие. Бах-бах-бах!

Загудел сигнал, когда Ахмет уронил простреленную голову на руль. Керим заорал, получил пулю в живот, но его добили. Раненый Али выскочил из машины и побежал по снегу, но в спину ему пустили очередь. А потом добили.

— Для чего? — спросил Муса, глядя на того, кто в него стрелял.

Убийца вместо ответа направил пистолет ему в голову и нажал спусковой крючок…