Законы Рода. Том 15

Глава 11

Я думал, что твари на дне океаническом мало чем будут отличаться от тварей на дне морском, но я ошибся… Здесь, на этой адовой глубине, от нормальных живых организмов не осталось и следа.

Я был в предвкушении, ожидая увидеть чудовищ, что станут вызовом всему моему магическому пути, но нет… Всё в нормах природы. Основы жизни даже мутанты обойти не смогли.

В общем, излом населяли существа, которые были совершенно не адаптированы к жизни где-либо, кроме как на дне. Черви, мелкие пародии моего Обжоры. Шевелящиеся и подхватываемые океаническим течением плоские железнобрюхие моллюски, какие-то креветкоподобные усатые существа, растениеподобные полипы, которые я сперва принял за безжизненные камни…

Новое дно в самой глубокой части излома напоминало инопланетный пейзаж: чёрные «курильщики» извергали струи перегретой воды; в трещинах скрывались существа, похожие на живые кристаллы, их полупрозрачные тела преломляли свет, испускаемый моими светлячками; гидротермальные источники создавали призрачные «сады» из шевелящихся трубочников, чьи красные щупальца колыхались в потоках; иногда в темноте вспыхивали огни биолюминесценции — сигналы слепых существ, общающихся светом или, что будет вернее, крохотными электрическими импульсами…

Сердце билось как сумасшедшее, когда я спускался, но я не встретил ни одного противника. Все силы мутантов были примитивнейшими. Я никогда не встречал более слабых соперников. Да, некоторые из них обладали крепчайшим панциреподобным телом, некоторые окаменели, сохраняя внутренние органы. Буквально вся их жизнь была направлена на то, чтобы выжить в этом ужасном, чрезвычайно жестоком месте. Я даже не до конца понимал, каким образом они здесь могли оказаться и выжить до формирования излома. Вероятно, это миллионы лет эволюции. Если не миллиарды.

В общем, ни одного противника я так и не нашёл, пока искал пещеру с осколком, заглядывая в каждый отнорок подземелья. Раз такое дело, можно заняться давно назревающим делом…

Так… Сначала надо извлечь подходящие осколки для формирования адаптивной сферы сбора энергии. Хорошо ещё, что её с нуля нет нужды создавать. Достаточно найти подходящие по энергоёмкости куски, способные под силой давления сплавиться в единое целое.

Я достал переданный Собирателями артефакт, вспомнил инструкцию и, закрепив на предплечье, активировал его. Дальше пошёл процесс изъятия осколков из кольца Собирателей. Сделаны они, судя по всему, из всё того же альбиносного хаорита…

Доставать осколки пришлось наугад, не зная, какие из них подойдут друг к другу. Я просто раскидывал эти безумно красивые кристаллы в воде, за пределами области нормального давления один за другим и следил за показателями. Постепенно на экране отобразилась информация о нахождении подходящей для слияния комбинации, и я, перебирая осколки, нашёл те из них, что подходили по энергоёмкости друг к другу. Это было намного проще, чем искать изначальные части одного АССЭ, разделённого на несколько частей.

Три осколка из десяти при приближении друг к другу начали вибрировать, и я сразу понял, что процесс пошёл. Помня наставления Джуди, я мгновенно убрал все лишние осколки, подтолкнул эти три друг к другу и убрался из излома вверх, на… дно Марианской впадины.

Тьма подземелья, что я наблюдал через щель, постепенно начала рассеиваться и вскоре осветила дно Марианского жёлоба, подобно второму солнцу. Я тут же ощутил угрозу и убрался ещё дальше. И очень даже вовремя! Взрыв излишка энергии, что остался после слияния трёх осколков, был сравним с извержением вулкана. Он выстрелил во все стороны, уничтожая большую часть подземелья, заставляя осыпаться стенки излома, и расширил проход в десятки раз.

«Да уж… Опасно…» — ощутил я чудовищную силу подводного течения, что подхватило меня и понесло прочь от этого места.

Только лишь благодаря трезубцу и крепким, пусть и острым, стенам впадины я остался в этом районе, а не был отброшен безудержным течением на сотни километров прочь.

«И это только первое АССЭ… Проверю, что там из него вышло…» — Как только мощь океанического течения ослабла, я направился в сторону увеличившегося подземелья.

Пришлось забрать выбитый из земной коры осколок этого подземелья и поместить в колечко Собирателей. Что же до ядра, я с облегчением выдохнул, обнаружив его левитирующим в метре от океанического дна.

«Теперь нужно попробовать загнать его в артефакт…» — Я достал заготовленный предмет и осторожно подплыл к сфере энергии, впуская её в свою «зону комфорта» с подходящим для человека давлением.

Я сразу ощутил, что вода рядом с АССЭ горячая, почти кипяток. Значит, оно ещё тратит остатки своей энергии. А для помещения в артефакт ядро должно быть полностью пустым…

Пришлось подождать. И лишь когда сияние сферы померкло, а жар, бьющий мне прямо в грудь, сменился прохладой океанических вод, я раскрыл «клетку» маносборника, осторожно подставляя её под сферу и поднимая. Поймав потерявшую энергию сферу в артефакт, я закрыл клетку и облегчённо выдохнул.

«Да уж… Пожалуй, здесь многие бы облажались, а возможно, и погибли, испытав на себе ужас от всплеска энергии, океанических течений и кипятка. Не говорю уже о давлении глубины», — подытожил я, достал новые осколки и снова начал собирать их, как пазлы, в подходящие пары, тройки, изредка четвёрки.

Чем глубже и сильнее давление, тем быстрее осколки обретут новую жизнь. В среднем, на одну сферу из двух осколков уходило пять минут. Но порой, если осколков было три или больше, могло уйти и десять, и двадцать минут.

Прошёл один час, второй, третий… С учётом необходимости отплывать, затем возвращаться и осторожно собирать артефакт уходило неприлично много времени.

Скучая и ожидая завершения очередного слияния, я подсчитал: с тем количеством осколков, что у меня со всеми «танцами» на это уйдёт… В лучшем случае две с лишним недели это займёт!

«А я так-то есть, пить, естественные потребности вроде сна должен удовлетворять. А с учётом как минимум часа на погружение и того же времени на всплытие…» — размышлял я, стоя на краю пропасти и всматриваясь во тьму с кучей осколков.

Новая пара нашлась в этот самый момент, и мне ничего не оставалось, кроме как взять лишние осколки и ретироваться.

Спустя пару часов я понял, что мне пора двигаться в сторону поверхности. Надо сделать выводы, оценить итоги первого дня, подумать, есть ли у меня возможность хоть как-то ускорить этот процесс. А ещё поесть, добраться до ближайшего более-менее крупного острова, где на глубине в пятьдесят метров нет никаких грунтовых вод… Возможно, проще сразу к Японии или Папуа — Новой Гвинее двигаться.

Добравшись до катера и дрыхнущего Фомы, что засыпал бумажками и обёртками всю палубу, я приступил к позднему ужину, ощущая приятную усталость после физических нагрузок, что легли на моё тело во время этого подводного путешествия.

— … С другой стороны, если так и дальше пойдёт, это точно поможет мне в развитии как воителю, — размышлял я за ужином и пытался сопоставить через часы на руке, какая точка из ближайших лучше всего подойдёт для испытания собранного артефакта.

Они однозначно указывали на остров Гуам, что был не так уж далеко отсюда. Доев свой скромный ужин из армейского рациона и вволю напившись пресной, кристально чистой ключевой воды из сибирского источника, я двинулся в сторону этого острова.

Остров был всё ещё под властью людей, но мне сразу стало ясно, что большое количество морских мутантов штурмовали находившуюся на острове военную авиаморскую базу. Люди сопротивлялись отчаянно, не имея возможности покинуть этот остров. И я не мог это всё так оставить.

— Сейчас проверим, как он работает, и пойдём помнём бока морским тварям…

Сжимая кулаки, направляя эфир, я копал вертикальную шахту глубиной в пятьдесят метров, чтобы потом спрыгнуть в неё, положить артефакт на дне и переместить переходник в рабочее положение, запуская таким образом сборщик энергии.

Проверил маносборник ещё раз. Мало ли я вектор направления «выстрела» сжатой артефактом энергии перепутал, и он, наоборот, в небо ударит и сделает ещё хуже?

— Вроде бы всё прави… Стоп! Так, если вектор направить в небо… Сможет ли это пробить завесу? — заинтересованно посмотрел я на маленький кусочек звёздного неба, что открывался из этой глубокой ямы. — Проверять это я, конечно же, не буду. Лучше оставлю, как надо.

Испытания начались. Я достал измеритель и увидел вселившую в мою душу дикий ужас строчку измерений: «Плотность маны: 12/12 лирой». Красная стрелка истерично билась о стенку прибора, показывая катастрофическое бедствие, что происходило прямо здесь и сейчас. Маночувствительные люди долго не выдержат, а их ой как немало в мире…

Чтобы понять, как работает артефакт, мне было нужно время, ведь всё не может произойти одномоментно. Поэтому, размяв ноющие после погружения плечи, я отправился на очередную охоту. Мутанты не виноваты в том, что они появились. Но их жизнь — извращённая искусственная эволюция, нарушающая сами законы жизни и смерти.

Люди привыкли называть мутантов безусловным злом. Но прожив столько времени бок о бок с монстрами, как разумными, так и безумными, я понял одну простую истину. Они не зло, они — жертвы. И обратного процесса не бывает. Это как в тех бесчисленных фантастических историях о зомби. Было бы прекрасно, если бы существовала вакцина, что превратит зомби обратно в разумного человека. Но как в книгах и фильмах в большинстве случаев не существует решения этой проблемы, так и в реальности с мутантами ничего уже не поделать на нашем уровне развития. Лучшее, что такие, как я, могут сделать, — это освободить их от бремени искалеченной жизни. Они со мной, конечно, не согласятся, но… Это противоречит естественным законам эволюции, это извращение жизни. И такие, как я, обязаны сделать всё, чтобы баланс был восстановлен.

С этими мыслями я нырнул в глубокие воды Мирового океана и нашёл ближайшие изломы — источники подводных тварей, что досаждают жителям ближайшего острова.

Кого здесь только не было… Но большую часть мутировавших вариаций я уже встречал. Но были и новые, непривычные глазу твари. Особенно меня поразили «стеклянные» медузы. Их купола состояли из прозрачного материала, сквозь который были видны все внутренние процессы. Они парили в воде, как лёгкие скульптуры. Они резко сжимались при приближении опасности либо добычи и атаковали ядом или оглушали электричеством противника.

Среди всех здешних тварей самыми жуткими были «теневые рыбы» — плоские, почти двумерные существа, сливающиеся с темнотой. Их глаза занимали половину головы, а рты были усеяны иглами. Они двигались рывками, стремительно, как пули. Было бы сложно заметить их приближение, особенно когда они идут на тебя в лобовую атаку, будь я обычным человеком. Да и даже обычным магом — тоже было бы тяжело.

Подводная резня продолжалась три часа кряду, а на побережье Гуама обрушивались волны, как во время десятибалльного шторма. Но ветер был тих сегодня. Это моя ярость и желание мутантов жить вопреки капризам судьбы создавали волны и превращали глубины в кладбище мутантов.

Перед тем как уйти на покой, бедные и несчастные, обречённые на бесполезную жизнь, помогите мне восстановить законы природы…

«ВОСКРЕШЕНИЕ!» — направил я, испытывая ноющую боль, частички души вместе с симбионтами эфира в тела павших.

Вместо тысячи трупов эти воды будут бороздить тысячи стражей, поддерживающих природу и саму суть жизни за счёт величайшего из природных даров — магии.

— Как же тяжела ноша хранителя…

На меня накатило осознание, что вся эта война, все смерти, мутанты, треклятый Орден — это лишь нечто вроде песка пустыни, что несёт суровый ветер перемен на всё ещё плодородные земли. Я могу его подмести, но мир вокруг и жизнь намного сложнее. Я должен подчинить магию и восстановить природный баланс. Маноизвержение создало чудовищный прецедент вымирания мира и его экосистем. Таяние ледников уничтожило многие виды живых организмов. Эту волну надо остановить как можно скорее…

— Простите, девочки, но, боюсь, пока я не сделаю большую часть работы, я не могу позволить себе ни одного выходного дня, — покачал я головой и начал рыться в пространственном кольце.

Ставкой в этой войне стало не существование человечества, а сама жизнь в том виде, какой мы её представляем…

— Вот он, измеритель… Проверим, что он покажет нам сейчас.

За почти двенадцать часов, что я не был занят слиянием осколков, но уничтожал мутантов и отправлял их бороздить и оберегать жизнь на этом острове, стрелка измерений маны практически не опустилась. Но если в первом случае она была на пару миллиметров выше красной черты с надписью «Макс», то теперь замерла прямо на этой линии.

— Нужно разместить ещё один маносборник… — принял я решение и отправился в глубь острова, готовя новый артефакт.

Три сборника — максимум, что имеет смысл размещать на таком острове, как Гуам. Но мне всё равно ещё долго здесь работать, а я хочу иметь не просто подтверждение теории, а конкретные показатели, что вселят в моё сердце уверенность в завтрашнем дне.

Неделя прошла. За ней вторая. Я оказался… очень оптимистичен в части моих возможностей вести работу непрерывно. Глубина и одиночество угнетали. Я терпел, работал, пытался быть подобным роботу, забывая обо всём и не замечая ход времени. Тяжёлый труд лишь укрепил мою решимость, ведь наш хрупкий, искалеченный мир нуждался в защите и помощи. Каждый восстановленный осколок, каждый очищенный излом был шагом к спасению. И пусть путь будет долгим, я не сверну с него.

И всё же я оставался человеком. И каждый раз, когда доходил до точки кипения, после которой просто не мог оставаться на дне Марианской впадины в одиночестве, я стремительно поднимался на поверхность.

Погода не всегда была хорошей, и в один из таких дней, когда сил моих больше не оставалось на то, чтобы якорем торчать на безмолвном океаническом дне, а на поверхности бушевал шторм, я отправился снова на Гуам и с надеждой вытащил свой измеритель маны разбухшими от влаги руками.

Было тяжело его настроить, но, когда я вместе с Фомой всё же этого сделали… Гуам оглушил невероятный, безудержный, неостановимый человеческий крик. Я лежал на зелёной траве, пытаясь перекричать бурю, а ливень смывал с моего лица слёзы радости.

«Плотность маны: 3,04/12 лирой».