Звезды должны подождать

Глава 17

Мэллон сидел, глубоко погрузившись в кресло, и смотрел на меня глазами питона, у которого болит живот.

— Вы оба дураки, — проскрежетал он. — Я дал тебе все, Ренада, я растил тебя как собственную дочь. И ты, Джексон. Я мог бы поделиться с тобой — всем этим.

— Мне не нужна доля твоих иллюзий, Тоби, — сказал я. — У меня есть полный набор собственных. Но прежде чем мы продолжим, давай проясним несколько моментов. Почему ты не извлекаешь никакой пользы от своего любимого Боло? И что делает меня важным в этой ситуации?

— Он боится, — сказала Ренада. — На нем заклинание, которое не позволяет людям приближаться к нему — даже Барону.

— Заткни свой рот, дура! — Мэллон задохнулся от ярости. Я подбросил зажигалку в руке и почувствовал, как на губах у меня появляется улыбка.

— Значит, Дон все-таки был слишком умен для тебя. Должно быть, именно он контролировал Боло. Полагаю, ты призвал к перемирию, а затем застрелил его из-под белого флага. Но он одурачил тебя, ввел команду в командные схемы Боло, чтобы тот открывал огонь по любому, кто приблизится, если только это не Бэннер.

— Ты сумасшедший! — прорычал Мэллон, обильно брызгая слюной.

— Нет, но достаточно близок к этому, — сказал я ему. — Ты ведь не можешь приблизиться к Боло, верно? И по прошествии двадцати лет блеф, которым ты пичкал других баронов про личного Тролля, должно быть, немного выдохся. Буквально в любой ближайший день кто-нибудь из них может решить испытать тебя на прочность…

Мэллон скривил лицо, что, возможно, было попыткой изобразить умиротворяющую улыбку.

— Я не буду с тобой спорить, Джексон. Ты прав насчет командной схемы, Бэннер настроил его на стрельбу противопехотными снарядами по любому, кто приблизится на расстояние пятидесяти ярдов. Он сделал это, чтобы помешать толпе испортить машину. Но есть лазейка. Не только Бэннер мог подобраться к ней, он настроил ее так, чтобы она разрешила доступ любому из команды “Прометея” — кроме меня. Он ненавидел меня, это была уловка, чтобы попытаться меня убить.

— Так ты думаешь, что я вмешаюсь и обезврежу его вместо тебя, а, Тоби? Что ж, мне чертовски жаль тебя разочаровывать, но в суматохе я почему-то забыл свой электропропуск.

Мэллон наклонился ко мне.

— Я же говорил тебе, что мы нужны друг другу, Джексон! У меня твой электропасс, твой и всех остальных. Ренада, подай мне черную коробку, — она встала и подошла к столу, все еще держа пистолет направленным на него.

— Где ты достал мой пропуск, Мэллон? — спросил я.

— А ты как думаешь? Это дубликаты, которые были в хранилище в старом командном блоке. Я знал, что однажды один из вас выйдет. Я скажу тебе, Джексон, это был настоящий ад — ждать все эти годы и надеяться. Я отдал приказ, чтобы в любой момент, когда заревет Младший Тролль, собралась толпа, чтобы помочь моим войскам остановить любого, кто выйдет наружу. Я не знаю, как ты прошел через них…

— Я был для них слишком скользким. К тому же, — добавил я, — я встретил друга.

— Друга? Кто это?

— Старик, который думал, что я принц Чаминг[31], и пришел всех разбудить. Он чокнутый, но помог мне выбраться.

Ренада вернулась и вручила ему квадратную стальную коробку.

— Дай ему ключ, Тоби, — тихо приказала она. Он протянул мне коробку. Я открыл ее, перебрал полдюжины серебряных овалов из прозрачного пластика размером с доллар и вытащил тот, на котором красовались мои данные.

— Это волшебный амулет? — спросила Ренада с благоговением в голосе. Теперь она не казалась такой утонченной, но по-человечески она мне понравилась еще больше.

— Это просто синтетический кристаллический пластик, созданный для того, чтобы резонировать с моей электроэнцефалограммой, — сказал я. — Он усиливает сигнал и испускает характерное излучение, которое улавливает психотронная схема в Боло…

— Так я и думала, — сказала она, кивая. — Магия.

— Можешь считать это магией, малышка, — я опустил пропуск в карман, встал и посмотрела на Ренаду. — Я не сомневаюсь, что ты умеешь обращаться с этим пистолетом, милая, но сейчас я уйду. Постарайся не подстрелить меня.

— Ты будешь дураком, если попытаешься это сделать, — рявкнул Мэллон. — Если Ренада не пристрелит тебя, это сделают мои охранники, и даже если бы тебе удалось, я все равно был бы тебе нужен!

— Я тронут твоей заботой, Тоби, — сказал я ему. — Хорошо, у тебя есть две минуты, чтобы убедить меня. Начинай говорить!

— Ты бы не прошел мимо первого сторожевого поста без моей помощи, Джексон. Эти люди знают меня как Повелителя Троллей. Они в восторге от меня — от моей маны. Но только вместе мы сможем добраться до пульта управления Боло, а затем использовать его, чтобы вывести из строя сторожевую машину на Участке…

— А что потом? — хотел знать я. — С работающим Боло ты мне не нужен, — напомнил я ему. — Повысь ставки, Тоби. Я не впечатлен.

Он облизал губы.

— Неужели ты не понимаешь? “Прометей”! В нем есть все, от иглометов “Браунинг” до парализаторов “Нордж”. Инструменты, оружие, приборы! И главный ионный двигатель, Джексон…

— Мне не нужны игрушки, если у меня есть Боло, Тоби. А ионный двигатель бесполезен кроме как для того, чтобы делать то, для чего он был создан.

Мэллон усмехнулся.

— Только не говори мне, на что способен ионный двигатель, Виз. Я же эксперт, помнишь? Именно мне в первую очередь пришла в голову идея поглотителя энергии. Если я чего-то не знаю об этом, то этого никто не знает.

— Они называют это манией величия, — сказал я ему.

Мэллон употребил несколько ненормативных выражений.

— Ты оставишь свою печень и глаза на дворцовом алтаре, Джексон. Я обещаю тебе это…

— Расскажи ему то, что он хочет знать, Тоби, — сказала Ренада.

Мэллон прищурился, глядя на нее.

— Ты еще пожалеешь об этом, Ренада…

— Может, и пожалею, Тоби. Но ты научил меня обращаться с оружием и играть в карты на всю катушку.

Румянец сошел с его лица, и оно стало бледным.

— Хорошо, Джексон, — сказал он почти шепотом. — Дело не только в оборудовании, дело… в людях.

Я услышал, как где-то тикают часы.

— Какие люди, Тоби? — тихо спросил я.

— Команда. Дэй, Мэйси, остальные. Они все еще там, Джексон — на борту корабля, в стазисе. Мы все еще пытались запустить корабль, когда произошло Обрушение. Было много предупреждений о том, что приближается толпа, жаждущая крови. Все было готово к запуску. Вы с Бэннером уже были внутри, не было времени задействовать основную команду… Я пошел туда с надеждой — но был совершенно не уверен, что я когда-нибудь выйду…

— Продолжай говорить.

— Ты знаешь, как была настроена система, она рассчитывалась на девять лет с автоматическим разворотом по истечении этого срока, если Юпитер не окажется в пределах расчетного диапазона. — Он фыркнул. — Конечно, запуска не произошло. После двадцатилетнего круиза, все еще находясь в доке, ее приборы снова и снова проверяли параметры. Она была защищена от всего, кроме того, что произошло: сбой при запуске за три секунды до старта. Некоторая рассинхронизация: автоматика об этом не знала. Она провела проверку и обнаружила, что гравитация составляет 1G[32], а содержание кислорода в атмосфере тридцать с лишним процентов — все в пределах расчетных параметров, так что она была удовлетворена: масса планеты была в пределах допустимого диапазона. Поэтому после третьей проверки меня оживили, — он снова фыркнул. — Самый продолжительный тестовый запуск в истории. Я отстегнулся и вышел посмотреть, что происходит. Мне потребовалось некоторое время, чтобы понять, что произошло. Я вернулся и вывел Бэннера и Джонни из стазиса. Мы пошли в город, ты знаешь, что мы обнаружили. Я видел, что мы должны были сделать, но Бэннер и Блэк повздорили. Эти дураки хотели снова запечатать “Прометей” и приступить к запуску. Для чего? Чтобы мы могли провести остаток своей жизни, сидя на корточках в руинах, в то время как разграбив корабль, мы могли бы стать королями?

— Это еще не все, мистер Джексон, — ровным голосом произнесла Ренада. — Расскажи все, Тоби.

Он повернулся и свирепо посмотрел на нее.

— Ты что, не можешь держать свой проклятый рот на замке, неблагодарная шлюха? — он зарычал, а затем снова повернулся ко мне. — Ну ладно: ионный двигатель, конечно. Ты знаешь, что он был спроектирован так — а я был в команде разработчиков, — что мог обеспечивать наземное питание, как только мы благополучно приземлимся на Каллисто. При полной мощности катушка в качестве побочного продукта вырабатывает более миллиона мегаватт постоянного электрического тока. Если помнишь, одной из самых больших проблем в проекте была его безвредная утилизация.

Я кивнул.

— Конечно, все подземные установки были предназначены для поглощения энергии. Так что с того?

— Теперь ты, конечно, можешь понять, когда тебе на это указали, — презрительно сказал он. — Что нужно этой башне, да и всей этой провинции, Джексон? Энергия, вот что! Генераторные установки отключены, но система распределения по-прежнему цела. Все, что требуется, это источник питания, и все эти отключенные каналы снова заработают! Свет зажжется, стиральные машины, телевизоры и кондиционеры оживут! Поговорим о мане! Как только я сделаю для населения такое, недовольных больше не будет!

— Как же ты предлагаешь направить этот миллион мегаватт в чайники и настенные часы, не превращая “Прометея” и все остальное в разреженный газ? — хотел бы я знать. — На Каллисто катушка была бы установлена снаружи корпуса.

Он улыбался от уха до уха и кивал.

— Вот тут-то и вступает в игру моя гениальность, — сказал он мне. — И моя подготовка: я был офицером энергетики, помнишь? Черт возьми, чувак, я уже сделал это! Я собрал все до последнего кусочка меди и серебра в городе — да и во всей провинции! Мы заложили шины возле Участка, а раковину я приспособил в качестве трансформатора и опустил ее. Подключил магистраль к системе округа. Все, что теперь нужно, это запустить ее! И конечно, я установил последний переключатель для подключения к сети. Прямо в этой комнате! — Он указал на большой автоматический выключатель, установленный на грубой консоли.

— Понятно, — сказал я ему. — Я так понимаю, все это было выполнено до того, как Тролль заступил на дежурство.

Тоби зарычал.

— Это была вина Маккензи, придурка! В конце концов он отвернулся от меня, сказал, что люди на борту погибнут, если что-то пойдет не так. Только подумайте! — Тоби развел руками. — Разрушить империю из-за того, что несколько человек могут погибнуть. Вот безумие!

— Значит, был спор? — подсказал я.

— У меня был пистолет. Я не хотел им пользоваться, но они заставили меня. Кажется, я ранил Джонни в ногу, но они скрылись, нашли машину и опередили меня по пути к Участку. В бункере было два Боло. Какие шансы были у меня против них?

Мэллон хитро ухмыльнулся.

— Но Бэннер был дураком. И поплатился за это, — улыбка сползла, как лифчик стриптизерши. — Но когда я отправился за своей добычей, то обнаружил, что шакалы расставили мне ловушку.

— Это было крайне недружелюбно с их стороны, Мэллон. Как ни странно, но мне не хочется оставаться и держать тебя за руку.

— Ты что, еще не понял? — голос Мэллона превратился в сухой скрежет. — Даже если ты выберешься из Дворца и воспользуешься Боло, чтобы стать бароном, ты никогда не будешь в безопасности — по крайней мере, пока хоть один человек на борту корабля еще жив. Ты бы не спал всю ночь, гадая, когда же кто-нибудь из них выйдет и бросит вызов твоему правлению…

— Неспокойно приходится руководителю, а, Тоби? Ты напоминаешь мне пчелиную матку: та, что первой вылезает из куколки, жалит всех своих соперниц до смерти.

Тут подошел официант, принеся с собой ароматы, от которых у меня заболели челюсти. Мы ели цыпленка по-киевски из фарфора “Хэвиленд”[33] и пили изысканное вино из тонких, как бумага, бокалов “Орефорс”[34].

— Что Дэй и остальная команда получат от твоего плана, Тоби? — спросил я его за чашкой кофе.

— Я, конечно, не собираюсь их убивать, — проворчал он. — Это было бы пустой тратой подготовленных людей. Я хочу дать им полезную работу.

— Не думаю, что им понравится быть твоими рабами, Тоби, — сказал я. — И мне тоже. — Я посмотрел на Ренаду. — Я ухожу от тебя, — сказал я. — Какой бы путь ты ни выбрала, удачи тебе.

— Подожди, — она встала и обошла мой стул сзади. — Я пойду с тобой, — сказала она без всякого выражения.

Я посмотрел на нее.

— Я буду торопиться, дорогая, а пистолет, упертый мне в спину, может сбить меня с ритма. — Не сводя глаз с Тоби, я встал.

Она подошла ко мне, перевернула пистолет и вложила его мне в руку.

— Не убивайте его, мистер Джексон. Он всегда был добр ко мне, — сказала она.

— Ты уверена? — спросил я ее. — По словам старого доброго дядюшки Тоби, мои шансы невелики.

— Я никогда раньше не знала, как погиб коммандер Бэннер, — сказала она. — Он был моим прадедушкой.

Я вспомнил, как Дон гордился своей дочуркой — бабушкой Ренады.

Ренада вернулась, закутанная в серый меховой плащ, когда я заканчивал застегивать кобуру.

— Пока, Тоби, — сказал я. — Мне следовало бы выстрелить тебе в живот только за Дона… но…

Я увидел, как глаза Ренады расширились в тот самый момент, когда я услышал щелчок. Она отступила в сторону. Я упал плашмя и перекатился за кресло Мэллона — и в то место, где я только что стоял, ударила струя голубого пламени. Я вскинул пистолет и всадил пулю в персиковую обивку в дюйме от уха Тоби. Его голова слегка дернулась, нервы были в порядке. В команду “Прометея” не брали слабаков.

— Следующий пригвоздит тебя к стулу, — крикнул я. — Отзови их!

На мгновение воцарилась мертвая тишина. Тоби застыл на месте. Я не мог разглядеть, кто стрелял. Затем я услышал стон позади себя. Ренада…

— Оставьте девушку в покое, или я убью его, — крикнул я.

Тоби сидел неподвижно, его глаза закатились в мою сторону.

— Ты не можешь убить меня, Джексон, — заскулил он. — Я — все, что сохраняет в тебе жизнь…

— Ты тоже не можешь убить меня, Тоби, — прокричал я в ответ. — Тебе нужно мое волшебное прикосновение, помнишь? Может быть, тебе лучше дать нам охранную грамоту, чтобы мы могли выбраться отсюда, я сниму заморозку с твоего Боло, если ты будешь сотрудничать.

Тоби облизнул губы. Я снова услышал голос Ренады. Она старалась не стонать, но все равно стонала.

— Не делай этого, Джекс, — выпалила она.

— Ты попытался, Джексон, но у тебя ничего не вышло, — процедил Тоби сквозь стиснутые зубы. — Бросай оружие и иди туда. — Он кивнул, показывая, куда это “туда”. — Я не позволю им убить тебя — ты это прекрасно знаешь, — проскрежетал он. — Делай, что тебе говорят, и, возможно, ты доживешь до глубокой старости — и девочка тоже.

Затем она закричала — бессмысленный вопль чистой агонии.

— Поторопись, дурак, пока они не оторвали ей руку, — прорычал Мэллон. — Или стреляй. Ты будешь наблюдать за ней двадцать четыре часа под ножом, а потом настанет твоя очередь.

Я выстрелил еще раз — ближе. На этот раз Мэллон дернул головой чуть сильнее и выругался.

— Если они еще раз к ней прикоснутся, ты получишь, Тоби, — сказал я. — Пошли ее сюда. Отойди!

— Отпустите ее! — прорычал Мэллон. Ренада, спотыкаясь, появилась из-за моей спины, прижимая к себе левую руку, затем она внезапно рухнула на ковер рядом со мной.

— Встань, Тоби, — приказал я. Он медленно поднялся на ноги. Теперь на его лице блестел пот. — Встань сюда, — приказал я. Он двигался как лунатик. Я рискнул бросить быстрый взгляд через плечо. В другом конце комнаты, у маленькой открытой двери — раздвижной панели — стояли двое мужчин. Оба держали наготове силовые винтовки, но целились в сторону, подальше от барона — и от меня.

— Бросьте их! — сказал я. Они не шевелились, пока Мэллон не издал какой-то хрюкающий звук. Они посмотрели на меня, затем опустили оружие и отбросили его в сторону, казалось, оно падало очень долго. Я открыл рот, чтобы сказать Мэллону, чтобы он отошел к стене, но язык у меня словно отяжелел. Внезапно комната наполнилась дымом. Мэллон колыхался передо мной, как мираж. Я хотел сказать ему, чтобы он стоял смирно, но с моим распухшим языком это было слишком сложно. В этом прекрасном вине явно была какая-то добавка.

Я поднял пистолет, но он каким-то образом упал на пол, медленно, как лист, а потом я тоже поплыл по волнам, которые разбивались о темное море.