Адмирал Империи – 32

Глава 6

Место действия: двойная звездная система HD 21195, созвездие «Эридан».

Национальное название: «Екатеринославская» — сектор контроля Российской Империи.

Нынешний статус: контролируется Российской Империи.

Расстояние до звездной системы «Новая Москва»: 190 световых лет.

Точка пространства: орбита планеты Никополь-4.

Борт авианосца «Петр Великий».

Дата: 13 апреля 2215 года.

Как собачка, мечущаяся между двумя мисками со вкусностями, так же металась моя эскадра от координат остатков дивизии контр-адмирала Айзека Джуды, чьи корабли шли примерно тем же курсом что и мои, до координат центральной планеты системы, куда в этот момент стекалась основная эскадра адмирала Коннора Дэвиса. От одной только мысли, что я могу пропустить что-то важное, мне становилось не по себе.

Нет, я просто обязан успеть к Никополю. Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы эти двое, Дессе и Дэвис, сошлись в решающей схватке без меня. К тому же слишком многое сейчас поставлено на карту, чтобы позволить себе расслабиться или утратить концентрацию даже на миг. Я действительно очень боялся пропустить генеральное сражение между Дессе и Дэвисом, верней его начало, ибо такие эпичные битвы в космосе с участием многих сотен боевых кораблей, могли длиться не одни сутки.

Как правило, какое-то время космические флоты маневрировали, прощупывали друг друга, сцеплялись авангардами, пытаясь создать себе в секторе максимальное преимущество, а уже потом сталкивались основными силами. Стороны осторожничали, не торопились бросать в бой все резервы, стремились сохранить козыри в рукаве до решающего момента. Посылали вперед легкие крейсеры и эсминцы, которые завязывали бой, прикрывая развертывание главных сил. Линкоры и тяжелого крейсера берегли до последнего.

Первые несколько часов, а то и суток, противники кружили вокруг друг друга словно хищники, примериваясь, выискивая слабину, удобный момент для решающего броска. Порой казалось, что на многие миллионы километров вокруг воцарилась странная, обманчивая тишина, нарушаемая лишь редкими вспышками выстрелов, вспарывающих пустоту. Но это спокойствие было иллюзорным. Стоило вглядеться пристальнее на тактическую карту, и становилось ясно, что космос буквально кипит и клокочет, готовясь взорваться тысячами всполохов и плазменных трасс…

Я успел-таки, более того, привел свои шестнадцать крейсеров раньше положенного срока, потому как прибыв к Никополю-4 обнаружил, что дивизий Коннора Дэвиса и его адмиралов на радарах пока еще не наблюдается. Это неожиданное открытие на какое-то время ввело меня в ступор. Как же так? Неужели Дессе ошибся в своих расчетах? Или янки перехитрили нас, заманив ложными целями в сторону от истинного места атаки?

Тревожные мысли роились в голове, не давая покоя. Но, к счастью, вскоре поступили обнадеживающие новости. Разведка докладывала, что эскадра американцев накапливает силы у соседней планеты, чтобы подойти навстречу флоту Дессе объединенной со всеми своими высланными ранее в разные места «Екатеринославской» рейдовыми группами. Это меняло дело. Похоже, Павел Петрович все же не ошибся, просто противник оказался с одной стороны чуть хитрее, а с другой чуть не расторопнее, чем мы полагали.

Видимо, Коннору Дэвису уже доложили о поражениях его авангардов, по крайней мере одного из них, а именно, разбитого мной 4-го «вспомогательного» космофлота Элизабет Уоррен, и американский командующий решил не рисковать, собрав воедино всю свою армаду и уже только после этого атаковать Дессе. Что ж, очень разумно с его стороны. Не стану отрицать, узнав об этом, я даже невольно восхитился стратегическим мышлением своего американского визави. Хотя уж чего-чего, а ума и хитрости этому адмиралу было не занимать…

Здесь, у походного лагеря, раскинувшегося на орбите планеты Никополь-4, я неожиданно увидел императорскую эскадру «Лиса» Дессе в гораздо больших масштабах, чем оставлял двумя сутками ранее. Павел Петрович явно времени зря не терял. Под его началом собралась поистине внушительная армада.

Во-первых, я ничуть не удивился, когда заметил стоящую здесь же, несколько в отдалении от остальных подразделений, 12-ю «линейную» дивизию. Вице-адмирал Кантор не подвела и привела свои корабли в срок, тем самым серьезнейшим образом усилив Северный космический флот Дессе. Весть об этом чрезвычайно обрадовала меня. Ведь, по сути, это означало, что теперь в составе эскадры Павла Петровича имеется полноценный кулак тяжелых кораблей, способный потягаться на равных с любой из ударных группировок «янки». Плюс сорок восемь дополнительных вымпелов, что привела Доминика к Никополю — это вам не шутки.

Еще одним сюрпризом для меня стало обнаружение у Никополя 3-ей «линейной» дивизии Черноморского космофлота под предводительством нашего незабвенного Василия Ивановича Козицына, включающую в себя к этому моменту снова тридцать девять боевых вымпелов. Признаться, в первый миг я даже глазам своим не поверил. Уж кого-кого, а Козицына со товарищи никак не ожидал тут увидеть.

Прибыв к столичной планете, видимо в обход распоряжению Самсонова, Василий Иванович вполне законно возвратил себе под командование 1-ую бригаду Соколовой, чьи корабли я оставил здесь же, когда полетел выручать Самсонова и его «черноморцев». А те ведь как раз и насчитывали без малого пару десятков вымпелов. Выходило, что Козицын просто воспользовался ситуацией и вновь собрал свою дивизию воедино, видимо, не желая довольствоваться половиной. Впрочем имеет полное право, ту и обижаться не на что, хотя признаюсь я конечно же хотел видеть бригаду Соколовой у себя в составе 27-ой.

Одним словом, подкрепление для объединенной императорской эскадры получилось более чем солидным. С учетом 3-ей «линейной» и моей 27-ой, общая численность флота Дессе увеличилась почти на сотню кораблей. Причем отнюдь не последнего калибра. А это в нынешней ситуации было очень и очень даже кстати. Глядишь, если повезет, наша грозная армада и впрямь сумеет дать бой хваленым дивизиям Коннора Дэвиса…

Оказывается, как я позже узнал, все то время пока я пытался расчистить пути следования для Ивана Федоровича и его космофлота, командующий Дессе не сидел сложа руки. Настоящий стратег и незаурядный космофлотоводец, Павел Петрович прекрасно понимал, что в нынешней ситуации на счету каждый корабль, каждый боеспособный экипаж. А потому «Лис» принялся плести свою паутину, опутывая ею оставшихся не у дел флотоводцев.

И, похоже, первой его жертвой пал именно комдив 3-ей «линейной» Черноморского флота Василий Иванович Козицын. Павел Петрович связался с вице-адмиралом Козицыным и сумел-таки убедить его покинуть свой бета-сектор и прибыть к столичной планете. Не знаю уж, какие доводы привел командующий, какие рычаги давления на него нашел, но факт остается фактом — чудо свершилось.

Я, сознаюсь, не рассчитывал на такой успех, зная известную всем упертость Василия Ивановича, тем более, что он как комдив Черноморского флота никоим образом Дессе не подчинялся. Этот человек всегда был себе на уме, предпочитая держаться особняком и не вступать ни в какие коалиции. Однако я недооценил авторитет и силу убеждения моего крестного, который каким-то образом сумел вытащить Козицына из своих пенатов и заставил прибыть сюда. Наверняка пришлось как следует поднапрячься, чтобы убедить упрямого вице-адмирала изменить своим принципам. Возможно, Василия Ивановича задело то, что его бригадой в намечающемся сражении будет командовать кто-то другой, то есть я…

В любом случае приход 3-ей «линейной» стал настоящим подарком судьбы для Дессе. Это был настоящий успех. Теперь в сводной императорской эскадре под предводительством адмирала Дессе находилось в общей сложности более трехсот боевых вымпелов. Конечно, хотелось бы больше в свете той армады, что двигалась сейчас по направлению к нам. Однако, учитывая, что еще совсем недавно в непосредственном подчинении у Павла Петровича находилось от силы полторы сотни кораблей, прогресс был налицо.

Около тридцати процентов из них, правда, составляли крейсера и эсминцы еще не прошедшие модернизацию, но все равно это было куда лучше, чем раньше. По крайней мере, это уже была не разношерстная кучка разрозненных корыт, а вполне себе монолитное и боеспособное соединение, готовое дать бой кому угодно.

Так что теперь у нашей стороны появлялся реальный шанс, по крайней мере, не проиграть намечающееся генеральное сражение. И это вселяло определенный оптимизм. По крайней мере, я очень на это надеялся. Пусть наши силы все еще уступают армаде Дэвиса по численности, но уже превосходят по оснащенности, в частности у нас было больше кораблей с модернизированными защитными полями. Ну и плюс мы берем свое отвагой, умением и несгибаемым русским духом, как бы это пафосно не звучало. Это наш сектор и мы за него не боимся умереть, тем более в таком во всех смыслах ключевом сражении, а вот насчет экспедиционного корпуса «янки» и настроя их офицеров и экипажей я бы поспорил. Готовы ли она умирать вдали от дома и стоять на своих координатах до конца, если потребуется? Ну, а с такими людьми, как Дессе, Козицын и Кантор можно смело идти хоть к черту в пекло…

То, что сражение будет именно ключевым, не сомневался никто. Все мы прекрасно отдавали себе отчет в том, что на кону стоит слишком многое, чтобы позволить себе уклониться от боя или попытаться смухлевать. И Дессе, оставаясь на месте и принципиально отказавшись от маневров уклонения, и адмирал Коннор Дэвис, не торопясь стягивавший к Никополю-4 все имеющиеся у него силы, рассчитывали одним ударом решить исход кампании за «Екатеринославскую». Самым наглядным подтверждением серьезности их намерений было то, с какой методичностью и неторопливостью оба флотоводца подтягивали свои резервы, копили силы, готовясь к решающей схватке.

Особенно усердствовал в этом смысле Дэвис. Будучи опытнейшим стратегом, американец отлично понимал, что второго шанса у него уже не будет. Если «янки» упустят инициативу сейчас, то неизвестно когда им представится возможность повторить попытку. Коннор Дэвис собрал сейчас в системе большую часть своих сил вторжения первого и второго эшелонов, поставив на кон буквально все. Если американские здесь у Никополя проиграют, то если и не проиграют всю кампанию, но по крайней мере последующие два — три месяца не будут способны продолжать боевые действия и откатятся назад…

Возможно, именно поэтому Коннор Дэвис не спешил форсировать события, стягивая к месту предстоящей битвы все, что только можно. По донесениям разведки, к Никополю-4 в буквальном смысле слова пылу со всех концов и закоулков сектора неслись корабли звездно-полосатых эскадр. Все, что только можно было собрать из резерва, верфей и других космофлотов, было брошено американским командованием в этот последний решительный бросок.

Создавалось впечатление, что «янки» поставили на карту все, желая одним махом сокрушить русский флот. Они как будто бы вознамерились раз и навсегда покончить с нами, выдавив со всех мало-мальски значимых звездных систем и логистическим маршрутов. Что ж, в этом был свой резон. Если мы их сейчас остановим и уж тем более опрокинем, то вряд ли стоит рассчитывать на то, что у АСР в ближайшие годы дойдут руки до повторного вторжения в наши пределы.

А еще поражение у Никополя лично для Коннора Дэвиса и его приспешников обернется настоящей катастрофой. Даже не столько военного, сколько политического характера. Слишком уж высоки были ставки, чересчур много сил и средств брошено на алтарь этой безумной авантюры. Так что в случае неудачи вполне возможно «Мяснику» придется распрощаться со своей высокой должностью главнокомандующего, так как в Сената, помимо его почитателей и союзников существовала серьезная коалиция людей, которые опасались этого адмирала, видя в нем потенциального диктатора, который может в один прекрасный момент сосредоточив в своих руках достаточно сил и власти, просто к чертовой матери разогнать этот самый Сенат за ненадобностью. Лучшего момента как поражение для того, чтобы дать Коннору Дэвису под зад, показав адмирал его настоящее место, для этих сенаторов не возможно было бы представить. Так что ставки для американского командующего были действительно сейчас высоки, как никогда…

Но черт с ним, с этим Дэвисом. Что касаемо нас, ведь, чего греха таить, если Дессе проиграет, у нас нет больше на пути к «Новой Москве» сил для того, чтобы помешать Коннору Дэвису захватить столичную систему и Тульский Промышленный Пояс — нашу кузницу новых кораблей. Наши остатки флотов будут отброшены, рассеяны, уничтожены. А лишившись последнего прикрытия и источников пополнения, столица падет словно перезрелый плод, стоит только американцам войти во внутренние практически не защищенные миры.

Ну и конечно же император, его семья и все министры и сенаторы окажутся в смертельной опасности. В этом можно было даже не сомневаться. Достаточно было хотя бы вполуха слушать бравурные реляции, распространяемые «янки» по всем галактическим СМИ. Не скупясь в выражениях, они обещали в самом скором времени повесить, как они выражались «кровавого царя Константина» на фонарном столбе как обычного преступника, а всех его родственников и сподвижников предать суду за «антигуманную политику», что-то типа этого. Конечно, я отлично понимал, что за всем этим словоблудием стоит обыкновенное, ничем не прикрытое желание унизить и растоптать поверженного противника, а главное лишить нас ориентиров, лидеров, за которыми шли остальные.

Потеря управления может сказаться куда более серьезной для Империи, чем гибель целого космофлота. Без четкой вертикали власти, в отсутствии сильной руки, способной сплотить подданных и направить их ярость в нужное русло, страна очень быстро скатится в пучину анархии и междоусобных распрей. Этого Империи сейчас никак нельзя допускать. В такой сложный и переломный момент просто необходима железная воля самодержца, его мудрые и взвешенные решения. Я сейчас не конкретно о Константине Александровиче, тем более что он при смерти, а вообще…

В то, что императора, в случае если тот попадет им в руки, Коннор Дэвис не будет оставлять в живых, сомневаться не приходилось. Слишком много крови американских космомоярков было пролито по приказу Константина, чересчур много счетов скопилось у АСР с русскими. Нет, разрываемые самыми черными и низменными инстинктами, жаждущие победы «янки» вряд ли станут церемониться с венценосной особой. Уж они-то живо организуют показательную казнь, преподнеся ее как «торжество демократии и новую эру справедливости в галактике». Хотя с императором в сегодняшнем его состоянии разделаться будет еще легче, просто отключи питание регенерирующей капсулы и все проблемы решены.

Меня другое волнует ведь под горячую руку попадет и сгинет и вся царствующая фамилия. Конечно, вместе с императором, не имеющим в результате ранения возможности быстро покинуть «Новую Москву», погибнут и представители всей династии. Те из великих князей и княгинь, кто не успеет вовремя унести ноги, непременно разделят участь Константина Александровича. Их просто растерзают, а потом упокоят в какой-нибудь безымянной могиле, предав забвению. О, я не испытывал на этот счет ни малейших иллюзий! В конце концов, победителей не судят, и тем паче не церемонятся с побежденными.

Напомнить вам, кто из людей мне дорогих являлся на данный момент одним, а верней, одной из представительниц правящего дома. Да, речь идет именно о Тасе, которая так же находилась на «Новой Москве», проживая в комплексе Большого Императорского Дворца. Мое сердце сжалось от одной мысли, что эта девушка, ставшая для меня поистине родной, подвергнется смертельной опасности. От страха за ее жизнь, от одной мысли, что я вполне могу больше никогда не увидеть свою ненаглядную Тасеньку, мне хотелось взвыть раненым зверем.

Нет, я определенно не мог допустить, чтобы с ней что-то случилось. А если корабли Коннора Дэвиса появятся у столицы это непременно произойдет, ведь Таисия Константиновна являлась так сказать принцессой крови, а значит должна была разделить участь всей царской семьи, несмотря на то, что престолонаследия по крови у нас в Империи не было, монархия была выборной. Тем не менее, «Мясник» точно зачистил бы все это поле, не оставляя колониальному населению нашего сектора контроля возможности объединится под знаменами какой-либо значимой персоны.

В том числе именно поэтому я поклялся себе, что буду защищать сейчас «Екатеринославскую» до последней капли крови. Что сделаю все возможное и невозможное, дабы уберечь от посягательств врага эту систему, так как в одночасье именно «Екатеринославская» пусть и находящаяся за двести световых лет от столицы, стала сейчас для всей Империи ключевой точкой пространства. Жизнь Таисии была мне очень дорога, поэтому я собирался сейчас драться за Никополь-4 так же отчаянно, как если бы это была столичная планета. В конце концов, стоит американцам прорвать нашу оборону здесь, и путь к сердцу Империи будет для них расчищен. «Янки» ринутся к «Новой Москве», сметая на своем пути все и вся. И тогда участь моей ненаглядной княжны окажется предрешена…

Однако мрачные мысли отступили, стоило мне вновь окинуть взглядом внушительный строй боевых кораблей, выстроившихся на орбите Никополя-4. Столь мощный и грозный космический кулак просто не мог не вселять оптимизма. А потому, вдохновленный видом стоящих у имперского лагеря такого большого количества боевых кораблей, я в приподнятом настроении прибыл на «Петр Великий» — флагман адмирала Дессе на личную с ним встречу. Пора было обсудить план предстоящей баталии и уточнить все детали. От четкого взаимодействия между нами, а также всеми другими адмиралами и капитанами российского космофлота сейчас зависело слишком многое…

Павел Петрович, несмотря на чудовищную занятость, (командующий имел привычку держать руку на пульсе и знать о всем, что происходит в вверенном ему флоте, отчего последние несколько суток практически не спал и не отдыхал) был рад меня снова видеть и обнять. Годы и тяготы службы, конечно, брали свое. Встретивший меня на пороге кают-компании старик выглядел осунувшимся и изможденным. Запавшие глаза лихорадочно блестели на бледном, изрезанном морщинами лице.

Впрочем, в остальном Дессе оставался все таким же подтянутым и собранным. Выправка, осанка и манеры выдавали в нем прирожденного военного. Это был истинный космофлотоводец до мозга костей, закаленный в боях и не понаслышке знающий, что такое настоящая мужская работа. Тонкие губы кривились в легкой усмешке, выдавая некоторую язвительность и склонность к сарказму. При этом взгляд был острый, цепкий, и всегда изучающий и сканирующий тебя насквозь.

— В том, что ты вернешься вовремя, я не сомневался, — улыбнулся старик, заключая меня в крепкие объятия. — Недаром же я столько сил потратил, воспитывая тебя, как настоящего профессионала своего дела…

— К сожалению, я подвел тебя, — опустил я голову, отстраняясь. Небольшое чувство вины за то, что не смог в полной мере оправдать доверие своего командующего, не давало покоя. Особенно сейчас, в преддверии решающей битвы, когда на счету каждый корабль и каждый верный присяге офицер. — Так и не смог привести с собой на поводке Ивана Федоровича Самсонова, хотя очень этого хотел…

Я отлично понимал, насколько важно было заполучить в свой стан одно из лучших подразделений объединенной эскадры. Черноморский космический флот по праву считался одним из краеугольных камней нашей обороны. И то, что мне не удалось убедить его командующего примкнуть к силам Дессе, вполне могло иметь далеко идущие и крайне печальные последствия для исхода грядущего сражения.

Однако, как ни странно, Павел Петрович отнюдь не выглядел разочарованным. Напротив, скупо кивнув каким-то своим мыслям, адмирал одобрительно похлопал меня по плечу:

— Ты сделал главное — расчистил путь командующему Черноморским флотом, дальше дело за ним, — проникновенно произнес Дессе, в упор глядя на меня своими выцветшими, но по-прежнему ясными голубыми глазами. Казалось, он видит собеседника насквозь, без труда читает самые потаенные мысли. — Доминика поведала мне о сражении с дивизией Джесси Ли и вашем нелегком разговоре на пирушке у этого Самсонова. Я, если честно, не поверил бы в рассказ о пьяной вакханалии на борту «Громобоя», если бы рассказчиком был бы кто-то другой, а не Доминика… Это просто невероятное как низко пал Иван Федорович! Как он изменился в худшую сторону…

Голос старого адмирала дрогнул, а на скулах заходили желваки. Было видно, что поведение Самсонова не просто разочаровало его, а буквально повергло в шок. Еще бы! Ведь речь шла об одном из заслуженных и опытнейших флотоводцев Империи. О том, на кого еще совсем недавно равнялись, кого ставили в пример молодому поколению командиров. И вот теперь эта живая легенда, оказывается, попросту деградировала, превратившись в законченного алкоголика и самодура, не способного держать себя в руках.

Впрочем, стоило отдать должное Дессе — тот довольно быстро взял себя в руки. Гнев во взоре старика сменился холодной расчетливостью и какой-то отстраненной печалью человека, уже не раз видевшего в своей жизни подобное.

— Мне кажется, что у Самсонова проблемы с головой, — ответил я, разводя руками. — Ну, не может человек, тем более адмирал и командующий флотом вести себя так неадекватно будучи в здравом уме. Ладно бы просто не рассчитал с выпивкой по случаю, с кем не бывает. Но устраивать оргии прямо на боевом корабле, превращать флагман в бордель да еще нести подобную ахинею… Тут впору задуматься о принудительном освидетельствовании…

Павел Петрович сочувственно кивнул, снова погрузившись в какие-то невеселые размышления. Я же отчетливо видел по его реакции, что мои наблюдения полностью совпали с собственными умозаключениями адмирала.

— В любом случае ты все сделал правильно, Александр, — наконец, произнес командующий, вновь одарив меня одобрительным похлопыванием по плечу. Было видно, что Дессе изо всех сил старается подбодрить меня. — На наше счастье, армада Коннора Дэвиса все это время двигалась к Никополю-4 не так быстро, как мы предполагали ранее. Иначе как знать, успели бы мы сконцентрировать достаточно сил, чтобы дать бой американцам…

— Нам крупно повезло, — кивнул я. — Если бы не эта передышка, одному Богу известно, чем бы все кончилось.

— Да, Коннор Дэвис, узнав что ко мне движется подкрепление из бета-сектора, решил тоже накопить побольше сил, — продолжал командующий, указывая рукой на горящую над столом тактическую карту. Россыпь разноцветных огоньков, змеящиеся линии курсов и координатная сетка, мерцающая в полумраке, являли собой наглядную картину оперативной обстановки в «Екатеринославской». — На пару суток остановившись у соседней планеты, американцы разослали код-сигнал о том, чтобы к объединенной эскадре прибыли все подразделения, какие только находятся в системе в относительной близости. И это у наших противников получилось… Так что сейчас вражеский космофлот Коннора Дэвиса насчитывает более пятьсот боевых вымпелов.

Согласен, это много, но и нас стало больше, а главное, что соотношение стало лучше прежнего, — кивнул Дессе. — Так что не переживай, «янки» по-прежнему стоят у Никополя-3, видимо ожидая две последние свои рейдовые группы, так что адмирал Самсонов успеет прибыть к Никополю-4 до начала битвы.

— Тогда у меня для тебя две новости, одна хорошая, вторая не очень, — произнес я. — Во-первых, Дэвис эти две группы, если речь идет о дивизиях Джуды и Ли, навряд ли дождется. «Следопытов» точно нет, об этом ты уже знаешь из доклада Дом… — я вовремя прикусил язык, — то есть вице-адмирала Кантор.

Лицо Дессе при упоминании мной Доминики на миг исказилось, но он тут же взял себя в руки. Мой крестный, как никто другой, умел держать эмоции в узде.

— Что касаемо «Олд Гикори», то Джуда если и приведет к Дэвису свои корабли, то лишь половину из них, так как вторая благополучно прекратила свое существование у фактории «Троицкая»… — закончил я свой доклад.

— Об этом я уже знаю, и снова хочу похвалить тебя, крестник, — Павел Петрович шагнул ко мне и одобрительно обнял за плечи своими сильными руками. — Ты снова все сделал правильно, вовремя вернулся и помог Самсонову победить…

— Было непросто…

— Но ты говорил и о плохой новости? — настороженно поинтересовался Дессе, слегка нахмурившись. В скупо освещенном отсеке его точеный профиль отдаленно напомнил мне хищный лисий оскал, за что он и получил свое прозвище в ставке командования.

— Что-то мне подсказывает, господин командующий, что наш Иван Федорович не будет торопиться, — со вздохом поведал я свои опасения Павлу Петровичу. С самого начала я чувствовал, что с Самсоновым будет нелегко. Слишком своевольный и тщеславный он тип. — Находясь как можно дальше от твоей эскадры, он сохраняет свободу действий, — пояснил я, нервно постукивая пальцами по пульту. — Сейчас Самсонов сам себе хозяин. Но как только корабли его Черноморского космического флота окажутся поблизости, адмирал автоматически станет твоим подчиненным, а это для его честолюбия просто невыносимо. Я могу с уверенностью утверждать, что кораблей адмирала Самсонова не будет здесь во время генерального сражения…

С каждым моим словом лицо Дессе становилось все мрачнее.

— Я предполагал нечто подобное, — наконец, удрученно покачал головой «Лис», тем самым соглашаясь со моими опасениями. Он нервно побарабанил пальцами по подлокотнику кресла, бросая на тактическую схему быстрые оценивающие взгляды. — Да, Иван Федорович слишком своенравен, эгоистичен и как показали последние дни слабоуправляем.

Командующий несколько секунд молча размышлял, рассеянно глядя на мерцающий экран. Казалось, он лихорадочно просчитывает в уме возможные варианты. Один, другой, третий… все как один вели в тупик. Без надежного тыла битву против Коннора Дэвиса не выиграть.

— Изначально, после незаконного освобождения Самсонова из-под стражи, я был против назначения его в качестве командующего Черноморским космофлотом, предполагая заменить его Беловым, — продолжил свой невеселый монолог Павел Петрович. Он устало прикрыл глаза, на миг погрузившись в воспоминания. — Но как ты знаешь, ничего из этого не получилось.

— Что кстати с Беловым? — я почему-то только сейчас вспомнил о судьбе командующего 2-ой «ударной» дивизии.

— Теперь уже Кондратий Витальевич Белов наоборот сидит под замком где-то в бета-секторе под присмотром людей Самсонова, а Иван Федорович у нас самоназначенный командующий, — с неподдельной горечью в голосе констатировал Дессе. Он скрипнул зубами от досады, явно терзаемый чувством вины за то, что допустил такое развитие событий. — Приходится с этим считаться, и это в такой сложный для фронта и вообще для Империи период! Поэтому, хотим мы этого или нет, нам придется некоторое время потерпеть присутствие данного персонажа рядом с собой, я о Самсонове…

— Его сорока с лишним модернизированных кораблей будет очень не хватать нам в предстоящей битве, — задумчиво произнес я, с тоской глядя на нашу жиденькую в сравнении с американцами эскадру у Никополя-4.

— Безусловно, черноморских дивизий нам будет сильно не доставать, — печально согласился Павел Петрович, сокрушенно качая головой. — Эти вымпелы могли бы здорово нам пригодиться в грядущей заварушке. Чёрт бы побрал упрямого Самсонова с его закидонами! Но, как я уже сказал, судя по всему, американцы пока не рвутся в бой сломя голову, а предпочитают осторожничать, так что определенный шанс дождаться подкрепления у нас еще остается. Только вот воспользуется ли им Иван Федорович — вот в чем вопрос…

— Ты хочешь сказать, что Самсонову, как бы он этого ни хотел, все же не удастся увильнуть от сражения? — я удивленно посмотрел на хитрый прищур своего крестного, уловив в его голосе плохо скрываемую язвительность. Неужели у старого лиса припасен в рукаве какой-то козырь против строптивого черноморского адмирала? Неожиданный поворот!

— Ну, скажем так, если наш драгоценный Иван Федорович вдруг надумает бессовестно тянуть резину, отсиживаясь в сторонке, пока мы тут будем проливать кровь, — ухмыльнулся «Лис» Дессе, заговорщицки подмигивая мне, — то рискует ненароком загреметь под Имперский Трибунал за преступное бездействие во время решающего сражения с врагом. А это, между прочим, серьезнейшее обвинение в нарушении присяги и воинского долга, наказанием за которое является расстрел без лишних церемоний. И тут уже не помогут ему ни былые заслуги, ни его сегодняшние защитники из числа подельников-«черноморцев»…

Дессе красноречиво провёл ребром ладони по горлу, намекая на незавидную участь дезертира и предателя.

— Что ж, будем надеяться, что у Самсонова все же осталась хоть толика разума или, на худой конец, инстинкт самосохранения, — пожал я плечами, криво усмехнувшись. — Хотя на совесть и благородство этого человека я бы уже точно не рассчитывал.

Мы с Дессе понимающе переглянулись, не питая особых иллюзий насчет моральных качеств и принципиальности Ивана Федоровича.

— Что касается меня, то я возлагаю основные надежды, прежде всего, на высочайшую выучку и поистине спартанскую стойкость в бою экипажей дивизий Северного и Черноморского космофлотов, коих с приходом адмиралов Кантор и Козицына в составе эскадры стало аж целых шесть единиц, — с чувством произнес Павел Петрович, отчаянно пытаясь подбодрить самого себя.

Дессе ткнул пальцем в несколько клубящихся на экране алых облачков, символизировавших упомянутые корабли.

— Все шесть, полнокровные и большинстве своем с увеличенным вдвое а то и втрое составом, несомненно, станут главной опорой для нас в грядущей битве. Ну и, разумеется, наш главный козырь — это неоспоримое техническое превосходство основных кораблей нашего флота, оснащённых по последнему слову техники. Что же касается американцев, то с этим у них, к счастью для нас, дела обстоят не столь радужно. Даже навскидку я бы дал нашим вымпелам фору этак процентов в тридцать по защитным характеристикам. А ведь это, знаешь ли, ой как немало…

Нарисованная Дессе картина и впрямь могла показаться радужной, если бы не одно «но». Все эти безусловные преимущества с лихвой перекрывались чудовищной разницей в количестве кораблей. Судя по данным разведки, «янки» превосходили нас по числу вымпелов на двести единиц. В таких условиях качественное превосходство отчасти сводилось на нет.

— С другой сторны, такое огромное количество кораблей у врага может сыграть с Коннором Дэвисом злую шутку, — задумчиво улыбнулся я, машинально постукивая пальцами по подлокотнику и завороженно рассматривая многочисленные синие треугольники кораблей противника, буквально облепивших тактическую карту. — Что-то мне подсказывает, что возомнивший о себе невесть что «Мясник» Дэвис, опьянённый и ослеплённый своим чудовищным численным превосходством, не станет тратить время на хитроумные маневры или планомерное окружение твоего флота, а просто-напросто бросится в лобовую атаку, пытаясь смять нас одним безжалостным ударом, задавить массой, не считаясь с потерями.

— Что ж, если всё действительно так обернётся, то новейшие защитные экраны наших кораблей и стойкость наших бравых экипажей действительно станут решающими факторами грядущей битвы… — мрачно подытожил «Лис» Дессе, стараясь выглядеть настроенным по-боевому.

В этот момент идентификационный браслет на руке командующего неожиданно замигал кроваво-красным сигналом экстренного вызова. Тревожно запульсировали рубиновые огоньки, заставив нас обоих вздрогнуть от неожиданности и резко переглянуться.

— Слушаю, — Дессе, помедлив секунду, поднес браслет к лицу.

— Господин адмирал, — раздался в динамике встревоженный голос вахтенного офицера с мостика «Петра Великого», — сканеры дальнего обнаружения засекли на подходе к сектору появление множества новых целей. Они стремительно приближаются, это боевые корабли американского космофлота. Похоже, противник, наконец, решился и выдвигается для перехвата нашей эскадры! Ждём приказаний!

Мы с Павлом Петровичем вновь обменялись быстрыми, полными мрачной решимости взглядами. Час испытаний пробил. Теперь нам предстояло пройти через горнило самой страшной и беспощадной битвы в истории человечества. Той, что навсегда определит наше будущее — победу или смерть. Отступать некуда. Позади, как говориться, российский сектор контроля.

— Началось, — одними губами прошептал Дессе…