Академия «505». Циклы Ремали. Часть 1

Глава 16

Eigi veldur sá, er varar annan.

Невиновен тот, кто предостерег.

Исландская пословица

Дышать. Мне нужно дышать.

Даже когда старший и младший Алькастер вышли из зала, ребра впивались в легкие, вынуждая меня захлебываться кровью. Я так сильно держала рядом с Джонатаном лицо, что сейчас была готова упасть на колени и разрыдаться от сдерживаемых эмоций.

Мне нужно освободиться.

Мне нужно отвлечься.

Мне нужно, нужно, нужно…

– Всё в порядке?

Роксания потянула Крэйтона за рукав пиджака, на что получила рассеянный кивок.

Нет. Нет, не в порядке.

Меня до сих пор потрясывало – сначала от обращения Джонатана и того, какие жуткие, совершенно необъяснимые образы возникли перед внутренним взором, затем из-за разговора с ним. Я снова тянула руку к соседней койке. Я снова чувствовала присоединенные к телу провода. Я снова умирала изнутри.

– Мне нужно отойти, – сказала сдавленно, двинувшись на шатких ногах неизвестно куда. – Скоро вернусь.

Помутневший взгляд отыскал Зейдена.

То, что мне нужно.

Пробравшись к Блэквуду сквозь танцующих студентов, я схватила его за руку и потащила к выходу. Он следовал за мной, хмуря брови, но не задавая вопросов.

Мне нужно было перестать слышать чьи-то голоса. Чувствовать поглощающую панику, панику, панику. Мне нужно было заменить пугающие воспоминания чем-то хорошим.

Я не осознавала, что делаю. Просто бросилась по пустому коридору в неизвестную сторону и забежала в первую попавшуюся аудиторию. Захлопнув дверь, толкнула Зейдена ко столу.

– Что ты…

Его взгляд из непонимающего превратился в обжигающий. Зеленые глаза наполнились осознанием и желанием, заскользили по моему телу, лаская каждый открытый участок. Язык увлажнил губы. Мне захотелось почувствовать его вкус.

Остановившись напротив, я обвила руками его шею и прошептала:

– Помоги мне.

На мужественном лице проступила хищная улыбка.

– С радостью.

Его рот столкнулся с моим в страстном поцелуе. Я застонала от переизбытка ощущений, почувствовав чьи-то губы, мягкие и такие теплые, впервые за несколько лет. Это было так потрясающе. Так жарко, как под взорвавшимся солнцем, и успокаивающе.

Зейден тут же обхватил мои бедра и, переместившись, повалил меня на стол.

Я действовала интуитивно. Мои руки помнили, как нужно обнимать человека и проводить пальцами по затылку, вызывая дрожь. Мои зубы помнили, как приятно оттягивать чью-то губу, а затем зализывать ее языком.

– Ты еще лучше, чем я себе представлял, – прохрипел Зейден, скользнув ладонями под мое платье и обхватив ягодицы. Я ахнула, когда почувствовала низом живота его твердый член.

Он трогал, трогал, трогал – то мягко и плавно, то грубо и жестко. Его ладони были повсюду: на моей горящей от прикосновений шее, в растрепанных волосах, под задравшимся платьем. Я ловила губами воздух, прикрыв от наслаждения глаза.

– И как часто ты представлял меня?

Зейден спустился влажными поцелуями к моей груди.

– Слишком часто.

Его ладонь оттянула ткань платья. Язык коснулся солнечного сплетения, и в голове вспыхнул другой поцелуй.

Моя затемненная спальня. Холодный металл, скользящий по коже. Губы, едва коснувшиеся меня, но словно перевернувшие мир. Я так хотела, чтобы они оказались выше, проследили линию горла и слились со мной в сумасшедшем поцелуе.

А поцелуй с Каем был бы именно таким. Сумасшедшим, но до скрипа в зубах сладким.

Его безумство. Его мягкость. Его всё.

Нет.

Я распахнула глаза, когда меня словно окатили ледяной водой.

Почему я думаю о нем, когда меня целует другой? Почему Кай даже сейчас не хочет отпускать мои мысли?

– Ксивер… – проник в разум стон Зейдена.

Нет.

Я уперлась ладонями в его грудь, желая отстраниться.

Но не успела.

В следующую секунду Зейдена отбросило к стене. Кай пронесся мимо меня, словно разрушительный ураган, и ударил его в челюсть. Затем еще раз. И еще раз. Хладнокровно, жестоко, клинически, будто Зейден – не его лучший друг, а заклятый враг.

– Я сказал тебе, блядь, не прикасаться к ней! – прорычал Кай, когда Зейден повалился на пол с разбитым лицом. Черно-белую плитку обагрили алые капли. – Прочь отсюда. Сейчас же, Блэквуд.

Меня точно оглушили. Я замерла, как пойманный зверек, чувствуя бешено колотящееся в самом горле сердце. В такие моменты я всегда была тигром. Загнанным в клетку без возможности взять ситуацию под контроль.

– Hafið? – Теплые ладони легли на мои щеки. Я моргнула и утонула в бездонных глазах. – Он сделал тебе больно?

Почему ты спрашиваешь это? Почему ты спрашиваешь это, когда пару минут назад мой язык был у него во рту, а у тебя есть невеста? Почему, Кай?

– Дорогая, ты меня слышишь? Ты со мной?

Отбросив его руки, я сорвалась с места и побежала.

Слишком много. Всего слишком много! Сотни мыслей до сих пор одолевали разум, а я сгибалась под ними, как дерево под жестокими порывами ветра. Я не видела ничего вокруг. Изредка перед глазами мелькали лица студентов. Откуда-то доносилась легкая, не подходящая этому вечеру музыка.

Но я не замечала этого.

Потому что убегала от мыслей. Убегала от проблем. Убегала от самой себя.

Как всегда.

Вина. Почему, черт возьми, меня одолевала вина? Мы ведь друг другу никто!

Остановилась я только на улице, когда исландский ветер охладил тело, а чья-то рука перехватила меня за запястье.

Резко развернувшись, я наткнулась на грудь Кая. Теплые ладони снова опустились мне на щеки. Стоя на заснеженной аллее под светом фонарей, я заглянула в его глаза и приготовилась увидеть любую эмоцию – гнев, отвращение, непонимание.

Но его взгляд… Боже, его взгляд впервые был настолько ласковым, настолько мягким, что мое сердце разлетелось на осколки. Вместо привычного льда внутри них разгоралось пламя, но оно не сжигало, а согревало изнутри.

Не смотри на меня так!

– Я говорил тебе одеваться теплее?

Я бы засмеялась, не находись сейчас на грани истерики. Соленые слезы заскользили по лицу. Я пыталась, пыталась, пыталась остановить их, но не могла. Кай стирал мокрые дорожки подушечками больших пальцев, заставляя меня плакать еще сильнее.

– Ты не имеешь права указывать мне, что де… что дела…

– Дыши, Hafið. Я хочу, чтобы ты дышала. Слышишь?

Не говори со мной так! Не говори со мной так, будто я для тебя что-то значу!

– Отпусти. – Я начала вырываться, но он сжал мое лицо сильнее. – Отпусти меня, Кай!

– Нет.

Я сдалась, обмякнув в его руках. Не отводя от меня взгляда, он приоткрыл губы и сделал глубокий вдох. Затем медленно выдохнул, отчего нас окутало облачко пара. Я неосознанно подстроилась под его дыхание.

Вдох.

Eins, zwei, drei, vier, fünf.

Выдох.

Sechs, sieben, acht, neun, zehn.

Вдох.

А потом он обнял меня.

Он просто взял и заключил меня в самые крепкие объятия, словно боялся, что я испарюсь. Никто никогда не обнимал меня так, как Кай Алькастер. Его тепло проникло сквозь слои одежды, щека прижалась к моей макушке, а пальцы скользнули к затылку и начали медленно массировать его.

– Я здесь, дорогая.

Зарывшись носом в его пиджак, я обхватила Кая за талию.

Он был сыном самого жестокого человека. Он пытался сбросить меня с обрыва, получал удовольствие от страха в моих глазах, но одно его прикосновение могло успокоить меня. Я парила, будто едва расправившая крылья птица, когда находилась в его руках.

Это ужасно.

– Кто ты такой, Кай Алькастер? – тихо спросила я.

Он усмехнулся. Над головой послышался ответ:

– Тот, кто не может перестать думать о тебе, Hafið minn.

Моему сердцу стало так больно.

Я подняла голову и поймала его взгляд. Сотни невысказанных слов, незаданных вопросов кружились над нами, но я просто запоминала черты его лица. Слегка покрасневшие от мороза скулы, трещинку на губах, маленькую родинку у глаза.

Я не удержалась и с любопытством коснулась его кончиками пальцев.

Наверное, я выглядела странно, когда очерчивала его скулы, о которые могла порезаться. Когда проводила по губам, а затем – по темным бровям.

Но мне было так… интересно.

Я никогда не видела никого красивее.

– Это безумство.

Кай прикрыл глаза и улыбнулся той самой улыбкой.

– Но тебе оно нравится.

Одно предложение изменило окутавшую нас атмосферу, разбив нежность и вернув нас к тому, кем мы являлись. Рука Кая, до сих пор ласкающая мой затылок, слегка потянула за волосы, а внизу моего живота вспыхнул жар.

Я не чувствовала таких эмоций от поцелуя с Зейденом. Зато распадалась на части от каждого прикосновения Кая.

Наверное, я бы поцеловала его. Наверное, он бы поглотил меня, если бы на задворках разума не послышался звук.

Тук. Тук. Тук.

Кай напрягся.

Тук. Тук. Тук.

– Черт.

Он резко рванул меня к себе за спину и вскинул руку. Ее тут же окутали электрические молнии. Сила Ремали сорвалась с ладони, и я, зажмурившись от разряда, услышала истошный вопль. Даже с закрытыми глазами смогла различить того, кого он пытался остановить.

Триада.

– Уходим, – прорычал Кай, схватив меня за руку.

Их были десятки. Сотни. Они проникали на территорию сквозь защитный купол, воздвигнутый созидателями. Они потрошили миротворцев, что охраняли периметр академии. Они завывали, заставляя кровь леденеть в жилах.

А затем в голове всплыл мой сон. Я перестала дышать.

Крэйтон.

***

Вечер оказался не таким уж и плохим.

Роксания вышла из зала пару минут назад, чтобы ответить на звонок, первогодки кружились по танцполу, а старшекурсники разошлись по спальням, решив продолжить празднование не на глазах профессоров. Я примерно представлял, чем заканчиваются такие вечера. Не удивлюсь, если дети правителей отыскали где-то алкоголь и, запершись в комнатах, изучали тела друг друга.

Мерзость.

Кси пулей вылетела из зала с Зейденом, однако не прошло и пары минут, как она вернулась, держа в руках наши куртки.

– Мы можем отойти? – спросила обеспокоенным тоном, от которого внутри меня всё перевернулось. – Я должна тебе кое-что рассказать.

– Что случилось?

Пожевав от волнения нижнюю губу, она прошептала:

– Не здесь.

Я переводил взгляд с ее побелевшего лица на выход. В груди зарождалось странное чувство, но я быстро отбросил его и сделал успокаивающий вдох.

– Пойдем.

Мы вышли в затемненный коридор, и Ксивер протянула мне куртку. Я сложил руки на груди, вопросительно вскинув бровь, на что она тяжело вздохнула.

– Это связано с видениями, о которых я тебе говорила. Последнее время мне постоянно снится один и тот же сон. Про горное плато, на котором вы бегаете с Джаксом и Рейв. Мы можем сходить туда и осмотреться? Пожалуйста. – Я ненавидел ее щенячий взгляд, потому что был слаб перед ним. – Это не дает мне покоя. Вдруг там что-то произошло?

Она говорила таким озабоченным тоном, что я, конечно же, не смог ей отказать.

Мы вышли из академии не через главный вход, а через черный, расположенный с обратной стороны. На Исландию уже опустилась ночь, поэтому единственный свет отбрасывали фонари, расположенные вдоль аллеи. Кси перепрыгивала сугробы, двигаясь чуть спереди и сохраняя тишину – до нас доносилась лишь музыка, под которую танцевали в торжественном зале.

Я решил разбавить гнетущую атмосферу.

– Ты бросила Зейдена? Мне кажется, он весь вечер пялился на твою задницу.

Несмотря на напряжение, Кси весело фыркнула:

– Скоро он будет пялиться на другую.

Я удивленно приподнял брови, но решил не переспрашивать.

Что-то не давало мне покоя. Не знаю, как объяснить это чувство, но оно грызло меня изнутри, заставляя оглядываться в поисках опасности. С каждым шагом на плато погода ухудшалась, а я чертовски верил во всякие предзнаменования, поэтому мог сравнить поваливший снег с табличкой «Осторожно: злая собака».

– Может, сходим завтра, когда станет посветлее? В такой темноте вряд ли что увидишь.

– Крэй, неужели ты испугался? – развернувшись, хихикнула Кси. Она слегка просветлела, и мне стало легче дышать. Наверное, я накручиваю себя. – Не беспокойся: я не сошла с ума. Я предупредила Роксанию, что мы отойдем. Если на нас внезапно нападут триады, она будет знать, где нас искать.

Кси говорила шутливым тоном, но блеск в ее глазах показался мне странным.

Мы вышли на плато, и я сильнее закутался в куртку. Ветер на открытом пространстве пронизывал до самых костей, бросая в лицо хлопья снега. Сколько бы мы ни жили в Исландии, я никак не мог привыкнуть к такой погоде.

Вдруг Кси остановилась, и я чуть ли не врезался ей в спину.

– Ну что? Мы можем в-возвращаться? – спросил я, клацая зубами от холода. Мой взгляд просканировал плоскогорье, растянувшееся на сотни миль. – Вроде бы тут никого нет.

Продолжая молчать, Ксивер медленно повернула голову сначала в одну сторону, затем в другую. Осмотрелась. Я нахмурился и, перешагнув глубокий сугроб, встал напротив. Она опустила подбородок и закрыла глаза, словно…

…извиняясь?

Когда она посмотрела на меня, я задержал дыхание.

Такой взгляд был у нее впервые.

– Черничка? – Мой голос задрожал.

– Прости, Крэйтон, – прошептала она, покачав головой. – Нужно сделать это, чтобы запустить цикл. Пожалуйста… – Она откашлялась. – Пожалуйста, помни, что я люблю тебя больше всех на свете.

А затем мое сердце остановилось. Я услышал тот самый звук.

Тук.

Тук.

Тук.

И не успел отреагировать.

Напав со спины, триада начала вгонять в меня тени.

***

Путь до плато казался бесконечным.

Впервые в жизни я бежала так быстро, не замечая ничего вокруг. Ни Кая. Ни срывающегося с неба снега. Ни собственного гулко бьющегося сердца. Легкие горели в огне, готовые разорваться, но я продолжала и продолжала пробираться сквозь вьюгу к человеку, которого бросила в лапы монстров.

Боковым зрением я видела, как Кай отражает нападение триад, рванувших за нами с площади. Его руки охватила сокрушительная сила. Молнии пели в унисон с природной стихией и били по триадам, заставляя их издавать душераздирающие вопли.

– Ксивер!

Я вскрикнула, когда сбоку от меня, в кромешной темноте, потянуло мертвым холодом. Издав низкое рычание, Кай сжал руки в кулаки. Сила затрещала и окрасила пространство в кобальтовый цвет.

Напавшую на меня триаду разорвало на части.

– Держись рядом, – приказал Кай, отбившись от еще одной твари. – Избавься от своей импульсивности хотя бы на одну ночь, Ксивер.

Впервые я не собиралась спорить.

– Я помогу тебе, слышишь? – Мои губы задрожали. Не сбавляя скорости, я зажмурилась и кивнула. – Мы вернем его.

Я не могла думать. Не могла успокоиться и не могла перестать дрожать. Я бежала, бежала, бежала, будто пытаясь обогнать саму смерть. Ноги проваливались в сугробы, в глазах стояли непролитые слезы, а мне хотелось кричать от того, настолько я была бессильной.

Беспомощной.

Слабой.

Если бы не Кай, мое тело давно разорвали бы триады.

Сделав успокаивающий вдох, я прошептала:

– Мы вернем его.

Когда вдали показалось плато, земля ушла из-под ног. Я остановилась и зажала рот ладонью, чтобы не закричать.

Триады заволокли собой всё плоскогорье. Их были десятки. Нет – сотни. Последний раз я видела этих существ во время Падения. Сотканные из самой темной ночи, с шестью руками и ртом, что вытягивал из тебя душу. Они казались посланниками самого Дьявола, если когда-либо он существовал.

Меня трясло, как под электрическими разрядами, но я бросилась вперед – прямо к ним, в гущу мрака и смерти. Страх распахнул свои губительные объятия, и только мысль о Крэйтоне не давала мне упасть в них.

– Черт!

В рое существ мелькнула яростная вспышка.

Луч света ударил в самое небо, заставив триад отступить. Пришлось резко остановиться и зажмуриться, чтобы не ослепнуть.

Это он? Это должен быть он!

Открыв глаза, я задохнулась от ужаса.

– Крэйтон!

Роксания стояла у раненого, сжавшегося тела, вскинув ладони, между которыми вспыхивали вихри света. А снег… Я подавила безмолвный крик. Снег заливала густая кровь, дорожками вытекающая из истерзанного тела Крэя.

Как в моем сне. Как в моем сне, который мог спасти его.

Издавая истошные вопли, от которых хотелось зажать уши, триады метались по плато, но продолжали двигаться к одной-единственной цели. К Крэйтону. Они рвались к нему, словно притянутые невидимыми веревками, но Роксания атаковала тени силой созидания, подчерпнутой от…

Крэйтона?

Жив. Выходит, он жив!

Я сорвалась с места.

– Остановись!

Кай вынырнул из-за моей спины и атаковал двух взявшихся из ниоткуда триад. В эту кратчайшую секунду я поняла, почему он считался одним из лучших ремалийцев. Разрушительная электромагнитная волна прокатилась по плато, разорвав десяток тварей. Бесследно. Не осталось ни единой ленты тьмы.

Секунда – и все они исчезли.

– Уводите его, – прохрипел Кай. – Сейчас же!

Мне потребовались считанные секунды, чтобы добежать до Крэйтона и упасть перед ним на колени. Я не заметила, как по моему лицу потекли горячие слезы, которые пронзительный ветер тут же превратил в осколки льда.

– Братик, ты здесь?

Я снова стала шестнадцатилетней девочкой. Одинокой и никому не нужной.

Девочкой, брат которой стал для нее отцом.

Его грудь была располосована когтями триад, рубашка клочьями свисала с тела, пропитанная кровью. Он едва заметно поднимал грудь. Дышал. Ресницы слегка трепетали, будто Крэйтон из последних сил боролся за свою жизнь. За возможность увидеть мир.

Он любил жизнь. Любил ее, несмотря на то, как много боли она ему причинила.

Я знала. Знала, что это произойдет, и ничего не сделала. Могла лишь открывать и закрывать рот, будто выброшенная на берег Единого океана рыба.

– Роксания! Возьми тех, что справа! – проник сквозь шум голос Кая.

Я никогда не видела Нуар настолько разъяренной. Ее лицо стало маской беспощадности. Полы вечернего платья взвились от ветра, с ладоней срывались световые сферы, каждая из которых растворяла триад на частицы.

Она боролась за Крэйтона.

И Кай тоже боролся. А я… А я – нет.

Я не могла помочь им. Если бы старалась сильнее, если бы не была так беспечна, всё было бы иначе. Я бы не сидела сейчас перед Крэйтоном, чувствуя свою беспомощность и не понимая, что делать. Я бы отбивала нападение триад, а не плакала, щупая его руки, ноги, туловище. Я бы не дрожала, как ребенок, мечтая позвать маму, чтобы она помогла нам.

Голова снова взорвалась воспоминаниями. Всхлип превратился в яростный крик, когда голоса… голоса запели на задворках разума… а я поддалась им… и упала в темноту…

– При редактировании ее генома мы затронули неправильный участок и критически важный регулятор ДНК. Я не знаю, как это отразится на ней. Вероятнее всего, она не выживет. Слишком слабая.

Слабая. Слабая. Слабая.

Я закрыла уши, чтобы не слышать их.

– Она сходит с ума.

Сумасшедшая.

Сумасшедшая.

Сумасшедшая.

Сумасшедшая.

Сумасшедшая.

Я прошептала:

– Хватит.

Перед внутренним взором всплыли лица умерших родителей. Они с любовью улыбались нам, прежде чем уйти, оставив после себя опустошающую пропасть.

Сжав кулаки, я сказала чуть громче:

– Хватит.

Ладонь нашла холодную ладонь брата, жизнь которого утекала сквозь мои пальцы. Он умирал. Он умирал, а я ничего не сделала.

Лишь зажмурилась и твердо произнесла:

– Хватит!

Боль достигла самого сердца, над которым издевались не год, а намного-намного дольше.

Я воскликнула:

– Хватит!

В груди разгорался пожар. Откинув голову, я закричала во всё горло, потому что больше не могла сделать ни-че-го.

– ХВАТИТ!

И на плато прогремел

оглушительный

взрыв!

Мощная, сбивающая с ног волна прокатилась по заснеженному плоскогорью, разорвав его слепящим светом. Величественные скалы Исландии заскрипели под натиском силы, будто небо опустилось и погребло их под своей тяжестью.

Прерывисто дыша, я вертела головой, задыхалась, пыталась унять дрожь. До меня донеслись отдаленные крики. Кай и Роксания припали к земле, зажав голову руками. Триады начали растворяться во мгле, распахнув рты в предсмертном крике.

И я знала… знала…

что эта волна

исходила

из меня.

Щелчок.

Мир остановился.

Вот так просто: одна секунда – и я застыла во времени. Наверное, во всем мире двигалась только кровь по моим венам, а остальное стало проекцией моего сознания. Впервые в жизни я поверила в теорию солипсизма. Я на самом деле могла являться единственным существующим человеком, который сам спроецировал окружающий его мир.

И сейчас этот мир остановился.

Я медленно огляделась и моргнула. Вспышка силы осветила пространство. Не осталось ни одной триады. Роксания и Кай лежали на земле, прикрыв голову руками. Крэйтон замер рядом, но теперь его грудь не сотрясалась от вдохов. Даже хлопья снега застыли во времени, так и не долетев до земли.

Что за чертовщина?

Вдруг я затылком почувствовала чей-то взгляд.

Прикрыв глаза, втянула в легкие морозный воздух…

…и обернулась.

Человек в черном одеянии замер вдалеке, надвинув на лицо глубокий капюшон. Из-за вспышки и белоснежного полотна под ногами он выделялся, как кусочек луны во время затмения.

Я бы могла подумать, что он так же, как и весь мир, лишился возможности управлять своим телом, однако это было не так. Он медленно наклонил голову. Его взгляд стал пристальнее, а рот приоткрылся, чтобы что-то сказать…

Но он промолчал.

– Кто ты? – прошептала я.

Человек вскинул руку. Я отшатнулась и неуклюже упала на задницу. Однако незнакомец не хотел причинять мне боль. В следующее мгновение из рукава его плаща выпорхнула птица. Я услышала резкий звук, чем-то напомнивший мне день, когда Крэйтон работал в гараже.

Лязг.

Птица была металлической.

Единственный материал, которому была неподвластна сила Ремали.

Птица пролетела разделяющее нас расстояние и зависла в паре дюймов от меня, продолжая двигать крыльями. Я покопалась в голове и вспомнила, что раньше так выглядели вороны. Только сейчас вместо иссиня-черных перьев были металлические пластины, а вместо глаз – стальные сферы.

Я переводила взгляд с человека на ворона.

А затем птица начала издавать звуки, напоминающие треск. Только прослушав первые три сигнала – длинный, короткий, длинный, – я узнала закодированное сообщение.

Азбука Морзе.

Мои руки начали судорожно метаться по снегу, ставя тире и точки. Нас учили этому способу передачи информации с самого рождения.

Короткий, длинный.

Короткий, длинный, короткий.

Короткий, длинный.

Это слово состояло из восьми букв. Когда последняя точка была поставлена, а птица замолчала, я слегка отодвинулась и перевела написанное в буквы.

Мои глаза распахнулись, а руки задрожали. Изо рта вырвался какой-то жалкий звук, когда слово – это ужасное слово, которое я мечтала забыть, – проникло в сознание.

К.А.Р.А.Т.Е.Л.И.

Я вскинула голову, но человек вместе с птицей уже исчезли.

И в эту же секунду мир вернулся на круги своя. Устроенный мной взрыв прокатился по плато, заставив мироздание пошатнуться. Крэйтон сделал глубокий вдох, а Кай и Роксания подняли головы и огляделись.

Дальше я ничего не видела.

Мое тело, от самого позвоночника до пальцев, пронзила острая волна боли. Я закричала и выгнула спину. Руки до локтей окутали электрические молнии. Легкие втянули воздух, пытаясь справиться со смертельными судорогами, сотрясающими тело. Перед глазами заплясали черные точки. Кости словно выворачивали наизнанку, а кожу сдирали заживо.

Вдруг я почувствовала знакомые руки.

Стало так тепло… Так спокойно…

– Посмотри на меня, Ксивер! – раздался чей-то голос, жестокий, но испуганный. – Дорогая, не уходи. Останься со мной…

Я пыталась.

Но тьма уже утянула меня в свои глубины.