Барон Дубов 11

Глава 9

Николай

Два грузовика и два броневика неслись по ледяному полю, созданному Василисой. Она стояла в кузове во весь рост, ветер трепал её волосы, а с рук срывалась морозная магия, замораживая море прямо перед нами. Чтобы её не ранили, я стоял рядом, держа наготове щит одного из солдат. Это был специальный раскладной щит, который состоял из полудюжины бронепластин. Не абы что, но от пуль защитит.

На очередной кочке грузовик высоко подлетел и бухнулся обратно. Княжна чуть не вылетела за борт, но я её удержал. А также услышал «Ай!» и глухой стук из-под лавки, на которой сидели несколько солдат в боевых шлемах. Они переглянулись между собой и пожали плечами, мол, не мы и не знаем, откуда звук. А вот я уже догадался.

В этот же момент по нам наконец открыли огонь с ближайшего корабля. Заметили, значит. Я прикрыл щитом княжну, и по броне тут же застучали молоточки пуль. Василиса не перестала замораживать дорогу, но изменила направление, пуская магию по бокам от кузова. Теперь лёд появлялся уже перед самыми колёсами броневиков, что ехали впереди. Боюсь даже представить себе мысли водителей. Им сквозь смотровые щели должно казаться, что едут прямо по волнам.

И точно — кто-то маму позвал. Рули, боец, тогда ещё встретишься с ней!

Ах да, звук!

— Выползай! — рявкнул я, обернувшись через плечо.

Княжна пряталась, за мной.

Кряхтя, из-под лавки показались сначала волосы, похожие на толстые корни, затем довольная фиолетовая мордашка.

— Я же сказал тебе сидеть в лагере!

— Но как? — Мита окончательно выкатилась в проход. Для этого солдатам пришлось поднять ноги, что они и сделали, едва увидев её зубастую улыбку. — Тут так интересно, а там так скучно!

— А если тебя ранят? — пустил я в ход единственный аргумент.

— Не-а, не ранят! — не переставая лыбиться, Мита вошла в дубовый Инсект.

Зараза, а я всё ещё не могу! Последнее время не было… времени, да, для медитаций. Только иногда прогонял ману по энергетическим каналам. В общем, моё восстановление замедлилось.

— Ладно, — скрипя зубами, согласился я, — держись поближе ко мне!

— Так точно, господин большой начальник!

Ещё одна язва на мою голову…

Потом с ней разберусь. Мы прибыли!

Огонь осман по нам прекратился, да и он оказался весьма слабым. Орудия корабля были уже повреждены червями, поэтому они не опускались, а стрелковым оружием нас взять не смогли.

Снова ледяная вспышка, и с рук княжны сорвались два увесистых пучка маны. Едва они коснулись воды, как по волнам пробежал магический ветерок. А следом жуткий мороз мгновенно сковал льдом море на километр вперёд. Тонущие корабли вмёрзли в лёд и перестали погружаться под воду.

— Готовность! — проорал я.

А после почти сразу перед броневиками выросли ледяные трамплины. Поддав газу, машины взлетели и оказались на палубе, следом пошли грузовики. Наш отряд спешно покинул транспорт и начал собирать трофеи и добивать осман. Палубы были залиты кровью, многих матросов черви просто прогрызли насквозь. Нас они не трогали. Основная масса червей уже ушла вперёд, основательно продырявив этот корабль.

На первом судне мы надолго не задержались. Сопротивления почти не встретили, кроме кучки осман на нижних палубах. Они попробовали дать нам отпор, но скоропостижно скончались от переизбытка свинца в организме.

Добыча была не ахти, поэтому княжна протянула на следующий корабль ледяные мостки. Хватали всё, что под руку попадётся. Я и Агнес пихали патроны, оружие, провиант в пространственные кольца. Солдаты и остальные скидывали трофеи вниз, где их подбирала вторая часть команды на грузовиках.

Вскоре мы разделились на три группы. Потому что суда не в линию стояли, а разрозненно. Так быстрее всё обойдём. Одну группу вёл Маститов, вторую — Сергей Михайлович, а третью — я. Чем дальше заходили, тем ожесточённее становилось сопротивление.

— Вижу флагман! — проорал с соседнего корабля Маститов.

Он указывал рукой вперёд, в сторону самого крупного корабля.

Я не смог сдержать улыбки. Корабль был почти не повреждён, а значит, добыча там самая сочная. И на его палубе кипел жаркий бой. Виднелись вспышки выстрелов, разноцветные магические взрывы и шары атакующей маны. Видимо, там собрался последний оплот обороны османского флота.

Едва я расслабился, как из внутренностей корабля, на котором мы сейчас находились, высыпали османские солдаты. Похоже, мы забрались на десантный корабль. Около сотни, если не больше, солдат атаковали меня и моих людей. Но мы все были увешаны защитными артефактами, а Вероника вообще окружила своё тело ледяной бронёй.

Пехота осман рассыпалась по палубе, атакуя со всех сторон сразу. Навстречу врагу, неистово орущему боевые кличи, полетели сферы Лизы. Они не щадили осман: били током, ослепляли и прижигали открытые участки кожи. Лакросса насаживала противников на свои копья, а её стрелы разили наповал, порой пробивая тела насквозь. Княжна волной мороза превратила сразу десяток человек в ледяные статуи, а Верещагин пробежался между ними, меткими ударами клинка разбивая их. Но не всех. До кого-то с хлёстким звуком дотянулась сама княжна с помощью подаренного мной хлыста. А затем переключилась на остальных. И орудовала новым оружием она весьма умело.

Шквал пуль Агнес оттеснил османов с правого фланга и заставил их залечь в укрытия. Ненадолго, потому что Гоша с помощью паутины вытягивал их одного за другим, а Альфачик поджаривал своими молниями.

У османов нашлось и несколько духовных практиков — с ними в противостояние вступили Катя и тот лысый азиат второго уровня.

По центру вдруг собралась крупная группа османов во главе с несколькими сильными офицерами. Так как все были заняты, мы с Пашей и Митой взяли их на себя.

(осм.) — Сдохните, выродки! — проорал один из офицеров и взмахнул своей саблей.

По нам открыли плотный огонь, и мы с Пашей спрятались за раскладными щитами. Вот только у османов оказались ещё и артефактные патроны. А у нас — защитные артефакты, и на месте мы не стояли, а шли вперёд. Мита пряталась за нашими спинами, потому что щита у неё не было.

Враг, опустошив магазины автоматов и винтовок, отбросил бесполезные пушки и кинулся в рукопашную. Мы тоже отбросили щиты. Паша выхватил два меча: один добротный и богато украшенный клинок, а второй — попроще, из тех, что выдавали в академии. А я, вместо привычных топора и молота, надел кастеты, снятые с трупа Деникина. На них ещё руны перебили на руны Дубовых. Влил в кастеты немного маны, и руны засветились зелёным. Просто это оружие требовало куда меньше маны, ведь я даже в Инсект войти не мог.

Впрочем, так даже интереснее!

Толпа врагов бежала на нас с криками и рычанием, бешено вращая глазами, а мы мчались им навстречу, стуча ботинками по палубе.

— Твой вон тот, слева! — крикнул я Павлу, кивком головы указав на самого крайнего османа. Это был старый и хромой солдат. — Остальные мне!

— Что? Да ты офигел, Дубов! — хохотал Паша.

Да он явно наслаждается схваткой! Вырос, парень, возмужал!

Как ни странно, первым до меня добежал тот хромой осман. Его свои же выставили вперёд, как живой щит. Сволочи. Лёгким тычком я отправил бедолагу в глубокий нокаут, и мы занялись остальными.

Кастеты оказались страшным оружием. Один удар, и вот пехотинец валяется по палубе и кашляет кровью. Да и звук у них, когда они ломали челюсти или просто сталкивались с бронёй противника, оказался приятным. Металлический, иногда звонкий, а иногда глухой и сочный.

Паша врагов тоже не жалел, шинкуя их на кровавый салат. А Мита. Ну… она их грызла, напрыгивая, как дикое животное. Покрытая дубовой плотью, она зубами и когтями вспарывала одежду, броню и отрывала просто куски от людей. Те умирали не то от боли, не то от ужаса. Ещё рычала и ревела так, что кровь стыла в жилах.

— А она точно дриада? — перекрикивая шум схватки, спросил Паша.

— Самая лучшая на свете! — поспешил заверить его я.

— Скорее, самая странная…

Прорвавшись сквозь османов, добрались до троицы офицеров. Одного, пускающего струи огня, на себя взял Паша. Каково же было удивление этого офицера, когда он понял, что на Северова огонь не действует.

Я атаковал двух других. Один — высокий и тощий, умел превращать свои руки в клинки, резавшие всё на свете. Почти. Не мои кастеты. А второй, пониже ростом и с лицом покруглее, тоже создавал острые клинки и топоры, но из собственной крови. Долбанутый дар какой-то… А если кровь кончится? Брр!

Оба набросились на меня одновременно, пока Паша там возился со своим. Кастетом заблокировал руку-меч тощего и тут же пинком в живот отправил кувыркаться по палубе. От силы удара его прикрыл защитный артефакт. В это же время меня атаковал второй, запустив кровавую стрелу. Я увернулся, а затем нанёс кастетом встречный удар по топору из крови. Небольшая вспышка маны, и оружие развеялось. Удар в челюсть — у османа тоже сработал защитный артефакт, но его голова всё равно мотнулась, а глаза чуть-чуть осоловели. На миг, но мне этого хватило, чтобы ударить по груди. Осман отшатнулся на пару шагов.

Снова налетел первый, со свистом рассекая воздух руками-ножницами… Ой, то есть мечами. Просто махал ими так быстро, что они показались ножницами. Но я легко отразил все его удары, заблокировал сразу двумя кастетами клинки, и мы оказались лицом к лицу. От злобы враг оскалился, а в его тёмных глазах полопались капилляры. А потом он испугался. Потому что мгновенно понял, что я хотел сделать. Со всей дури я ударил его лбом и услышал отчётливый хруст.

— А-а-а! — заорал он, падая на задницу и зажимая окровавленное лицо.

С изящным носом ему теперь придётся попрощаться.

— Не-е-ет!!! — услышал я истошный девичий крик и обернулся.

Второй офицер, про которого я немного позабыл, приготовился пырнуть меня тонким, как игла, кровавым клинком. Между мной и им вдруг оказалась Мита. Даже покрыв всё тело морёной плотью, она не смогла противостоять тонкой игле. Острие пронзило её насквозь.

— Ах… — только и выдохнула она.

А на мои глаза опустилась красная пелена. Дура, дура, дура!!! Так глупо подставиться! Да не убила бы меня эта срань кровавая! И похуже раны бывали! А ты… ещё слишком юная и слабая, чтобы выжить! Чёрт!!!

Кулаки захрустели от того, с какой силой я их сжал. Мана заструилась по каналам, обжигая чудовищной болью, но мне было плевать. Сейчас я этого ублюдка…

Но добраться до него мне не дали. Сбоку атаковал высокий осман, пытаясь одним ударом отсечь мне голову. Не получилось. Со второй попытки тоже не получилось.

Если Мита умрёт, то я, скорее всего, тоже — из-за нашей связи. Только вот перед этим точно заберу с собой этих двоих.

Тощий атаковал рукой-мечом, я скользнул в сторону, развернув корпус, а затем нанёс боковой удар по плоской стороне клинка. Он рассыпался на куски. Осман, ещё не заметив и не осознав этого, пустил в ход вторую руку. Я повторил движения симметрично в другую сторону. Второй клинок тоже развалился, а осман упал на колени, визжа от боли и заливая крупными красными каплями палубу. Последним ударом я размозжил его лицо. Обернулся ко второму, пухлому, и от увиденного застыл на месте.

Сперва враг радовался, что насадил Миту, как свинью на вертел, но… она и не думала умирать. Дубовая плоть схлынула, девушка, бешено рыча, подтянулась к испуганному осману ближе и вцепилась когтями ему в лицо. А затем не только когтями. Её волосы пришли в движение и вонзились в пухлое тело, пробив все защитные артефакты, будто их и не было. Потом запульсировали, будто по ним, как по трубам, что-то проходит. А осман начал высыхать. Его клинок втянулся обратно в рану на руке, Мита мягко опустилась на палубу и отпустила противника. Затем из её ладони вытянулся красный меч. Коротким и резким движением она отсекла осману голову.

Краем глаза я видел, как Паша тоже покончил со своим противником. Тот уже стоял на коленях, моля о пощаде, а его шея находилась между скрещенными мечами царевича. Северов раздвинул руки, отсекая голову османа. Видел ли он, что только что произошло? Или кто-то другой? Нет, позади ещё добивали османов.

— Я в порядке! — помахала мне рукой с зажатым коротким мечом из её крови Мита.

В порядке она. А мне теперь помощь психолога не помешает. Где там Лиза?

И Мита что… забирает чужие Инсекты?

— Какая, говоришь, она дриада? — спросил Паша, подойдя ко мне.

Заметил всё-таки…

— Ни слова, — рыкнул я в ответ.

— Я могила, но поговорить нам всё же стоит.

— Позже.

Я бы и сам хотел знать, что происходит…

Вдруг вверх взвилось несколько искр, оставлявших дымный след. Наверху они вспыхнули, осветив багровым светом ледовое побоище. Сигнальные ракеты. А я-то думал, когда они уже подмогу позовут.

Покончив с остатками османских пехотинцев, мы попытались прорваться на флагман, но… натолкнулись на барьер.

— Не могу… пробиться… — простонала Василиса, стоя на ледяном языке и поливая своей магией барьер, огромной сферой закрывший корабль.

Вот почему черви практически не повредили корабль. Внутрь успело попасть всего несколько штук, и с ними, похоже, уже разобрались. На палубе больше не стреляли, магия там тоже не взрывалась.

Катя попыталась добраться до источника защиты, но барьер оказался не только магическим, но ещё и духовным. На корабле явно кто-то очень сильный, уровня адмирала, не меньше.

Ладно, посмотрим, насколько он силён на самом деле.

— Все разом! — рявкнул я.

В мерцающую жёлтым светом сферу полетели все магические и физические атаки, что у нас были. С двух соседних катеров отряды Маститова и Сергея Михайловича поддержали нас огнём винтовок, автоматов и всеми магическими атаками, какие у них были. Девушки не отставали, я лупил кастетами, отчего по сфере разбегались радужные волны. Было слышно, как от натуги гудит воздух рядом с магической стеной.

— Ау-у-у!!! — взвыл на взошедшую луну Лютоволк.

— В сторону! — предупредил всех я, догадавшись, что он собирается сделать.

Альфачик глубоко вдохнул, стоя у истока широкого ледяного языка, поднимавшегося вверх. Между его зубов замелькали искры, а через секунду в барьер ударила тугая молния, толщиной с меня. Била она несколько секунд подряд, заставляя стену чуть ли не стонать. Грохот стоял такой, что уши закладывало.

Защита выдержала. Покрылась трещинами в месте удара молнии, но выдержала. В ту же секунду в слабое место ударило несколько копий, которые тут же взорвались. А следом влетела большая сфера Лизы и тоже взорвалась, обдав волной жара. Барьер уже еле держался. После нескольких ударов кастетами он проломился. Осколки рухнули вниз и растаяли.

Отдельную команду даже давать не пришлось. Василиса быстро нарастила три ледяных моста, чтобы все три отряда объединились и прошли в пролом одновременно.

На широкой палубе флагмана нас ждали.

Корабль был большой. Пожалуй, около четырёх сотен метров в длину и метров пятьдесят в ширину. Огромное количество пушек и зенитных орудий. Лакомый кусочек, если подумать, но мне он не нужен. Чтобы им управлять, нужен экипаж, наверно, в сотню человек, если не больше.

— Твою мать, — грязно выругался Маститов, когда мы поднялись на борт.

Как я уже сказал, нас ждали. Но это неудивительно, ведь мы, ломая барьер, устроили целый салют. Ещё бы нас не заметили. На палубе стояла полноценная рота золотых янычар — элитных и самых дорогостоящих воинов Османской Империи.

— Как-то маловато их, чтобы нас остановить, — пожала плечами зелёная мелочь и взглянула на меня. — Да, Коль?

Следом Маститов и его бойцы посмотрели на меня, как на чокнутого. Не стал им говорить, что они, скорее всего, в своих предположениях правы. А Сергей Михайлович так и вовсе довольно похлопал по плечу своего старого товарища.

— Миша, я тебе напомню, что с тебя ещё двадцатка, если мы переживём эту ночь, — хмыкнул он.

Маститов крякнул и начал снимать одежду.

— Чтобы не порвалась, — пояснил он.

Через пару мгновений я понял, что поручик имел в виду. Он обратился в белоснежного волкодава, размерами не уступавшего Лютоволку. Альфачик даже с любопытством взглянул на него, склонив голову.

Рассусоливать с янычарами не стали. Да и они с нами не собирались. В ход пошли все наши умения и магия. Пули так и свистели, причём с обеих сторон. Артефактные, взрывавшиеся морозом, электричеством, огнём, кислотой и ядовитым газом. Звенел металл, когда сталкивались клинки и броня, грохотали выстрелы. Османы разве что корабельные орудия в ход не пускали. Боялись потопить собственный флагман. Пока что боялись. Рассчитывали нас одолеть. Но когда мы доберёмся до того, кто держит барьер, корабль неминуемо пожрут черви. Если успеют, конечно. У них срок жизни всего несколько часов.

Вероника в этот раз держалась позади. Её охраняли с полдюжины солдат имперской армии, а она на расстоянии заряжала морозом пули, копья Лакроссы и клинки. Даже до моих кастетов добралась пару раз. Что позволило мне обратить сразу двух противников в ледяные статуи, а потом раскрошить их. Девочка пыхтела изо всех сил. Надо будет её потом отблагодарить как-нибудь.

Мита, которая получила от меня втык (пока что лёгкий), держалась там же. И дулась из-за этого. Ничего, лучше раненая гордость, чем дырявое пузо. Опять.

Паша всё рвался пустить в ход свой смертоносный дар, но я строго-настрого ещё перед боем запретил ему это делать. Его Инсект всё равно что визитная карточка и гигантский указатель «Смотрите, я царевич и я здесь!» Если османы узнают, они сюда все силы бросят, и тогда мы точно падём. Сдержать все османские армии наша крепость пока явно не готова.

Волкодав, Лютоволк и Гоша рвали янычар на части, но те всё равно оказались достойным противником. У нас ушло около часа и трети моих алхимических бомб и зелий, которыми я закидывал противников, чтобы всех одолеть. Палуба стала напоминать руины города из металла. Повсюду кровь, копоть, следы магии и куски трупов. Зато мы добрались до капитанского мостика. Почти.

— Стоять! — рявкнул осман с сильным акцентом. Он был одет в богато расшитый мундир с золотыми звёздами и эполетами. От его фигуры распространялась мощная аура. У некоторых солдат аж ноги подкосились от его мощи. — Вы не пройти дальше и отступить! Иначе заложники умереть от секир-башка!!!

Осман был не один. С ним стояли кучка сильнейших офицеров, группа выживших янычар, залитых кровью товарищей, и… заложники. Несколько десятков женщин, детей и аристократов. Последние были в ошейниках, блокировавших их Инсекты.

— А это ещё кто? — утробно прорычал Волкодав, роняя с клыков кровавую слюну.

Я в ответ изогнул губы в хищной улыбке и хмыкнул:

— Наше подкрепление.