Базовая Дичь

Часть 1. Огузок в вазе

Очнулся он по довольно прозаической причине, а именно оттого, что кто-то настойчиво пихал в бочандру. Яркий свет ударил в глаза, и некоторое время он находился в состоянии, когда видел, но не понимал, что именно. Затем голова постепенно приступила к исполнению своих функций, и по крайней мере, было опознано небо, камень, какие-то ушастые зверьки, мельтешащие вокруг…

— Эй Огузин, ну-ка хорош дурить, подымай огузок!

Это как раз напутствовал один из ушастых, и Огузин каким-то образом понял, что это про него, хотя ощущение было весьма странное — с одной стороны понял, с другой же не мог сказать, откуда. Как бы там ни было, он пошевелил туловищем, и в первую очередь уставился на длинный лисий нос, причём свой собственный. Опять-таки это наблюдение принесло странные чувства, потому как…

— Слышь, я тя щас наружу выкину, — сообщил ушастый.

Сказано было настолько веско, что несмотря на все Ощущения, Огузин вскочил как ужаленый, хотя сразу и спотыкнулся, пытаясь приспособиться к ногам. Он ещё не мог бы сказать, куда это — "наружу", но интуитивно догадывался, что ничего хорошего. Тот ухан, что поднял его из благого беспамятства, кивнул и показал на группу других уханов:

— Хватайся и давай не филонь!

Да что это вообще за инсталляция, подумал Огузин, но как оказалось — нет, перформанс. Из-за каменного выступа, который формировал естественную стенку, прилетело несколько стрел, высекших искры по камням. Как успел увидеть Огузин, находился он в подобии каменной чаши, не особо большой, метров эдак полста в диаметре, которую уханы оборудовали под крепость или что-то вроде того. Глазеть на достопримечательности, однако, времени не дали, опять, резко дёрнув за лапу и втащив в плотную группу уханов. Впрочем, это они просто так развлекались, потому как стояли под деревянным навесом, а как раз в это время сверху посыпался целый град мелких стрел, явно очень острых и вполне опасных, особенно в незащищённую башку. В подтверждение таких выкладок несколько стрелок пробили даже доски, и металлические жала высунулись с внутренней стороны навеса.

— Щедро сыпет чешуя, а? — захихикали вокруг, — Смотри не наступи, там и боковые шипы имеются.

Несколько уханов в темпе метнулись собрать упавшие стрелки, готовые при первой команде дать дёру в укрытие. Как верно понял Огузин, шипы отравленные, так что, получить такой в лапу — в любом случае не подарок. Хитрая ерундовина, но в данных условиях вряд ли дюже эффективная, потому как внутреннее пространство каменной крепости было невелико, и уханы легко собирали все стрелки, упавшие туда. Кстати, а что там с другой стороны, подумал он, и был невежливо, но резонно сдёрнут за хвост при попытке высунуться за стену.

— Потратить себя успеешь, только потом! — тявкнули ему.

Уханы, которые походили на лис-феньков своими огромными ушами, действительно притявкивали при разговоре. При более внимательно рассмотрении Огузин даже сумел отличить самцов от самок, хотя по тушкосложению они отличались несильно, а гривы на головах не было ни у кого. Кроме того, эти существа были изрядными головастиками, в плане большой башки на относительно маленькой тушке, причём большую часть оной составляли лапы и пушной хвост. Большая часть мотала длинными разлапистыми ушами, хотя встречались и с куцыми ухами; окрас шкур варьировался от белого до чёрного, но большая часть была песчано-бурой или рыжей разных оттенков. Насколько позволяли видеть глаза, здесь их тусовалось дюжины две, по крайней мере тех, кто занимал позиции по периметру каменной стены. Некоторые из лисеней облачались в доспехи, но многие были без оных, намекая, что… что как минимум, не у всех есть бронька.

Тот самый серо-чёрный в полоску ухан, который пинал Огузина, явно был здесь одним из организаторов интересных конкурсов, образно выражаясь, и сейчас высовывал над стеной длинную палку с загогулиной — ясен пень, там у него просто зеркальце, чтобы смотреть за угол, не подставляя башку под стрелу. Соображения подтвердились, когда он резко взмахнул топором, давая знак команде. Огузин, всё ещё даже не до конца соображая что к чему, просто за компанию схватился за петли на толстом канате, и принялся тянуть, как и остальные. Натяжение каната привело в действие конструкцию навроде колодезного журавля, длинный рычаг которого раньше торчал внутрь крепости. Теперь же тяжеленное бревно весьма резво поднялось в вертикальное положение, вызывая опасения, что всё это великолепие может посыпаться на уши.

— Иии… — выдержал изрядную паузу полосатый, продолжая наблюдения в "перископ", — Иии… Опа!!

Уханы дёрнули канат дальше, и стало ясно назначение механизма: перегнувшись через стену, рычаг обрушил вниз несколько тяжёлых шипастых колод, которые болтались на прочных привязях, как хвосты. Ясен пух, что сейчас эта "плётка" прошлась по внешней стороне стены, в основном сверху вниз, но за счёт расположения и по горизонтали тоже, обметая много места. Если кто там копошился и не успел отпрыгнуть, у него возникнут проблемы со здоровьем, как минимум.

— И-ить! — раздалась следующая команда, которая ничего не говорила незнающему, но здешние-то явно знали, к чему это.

"Иить" относилось к двум шустрякам, которые успели зацепиться за колоды, и пока рычаг отыгрывал назад, запрыгнули на стену. Огузин успел увидеть только плоские бронированые шапки и почуял дрожь хвоста оттого, что явно враждебные ребята оказались раза в полтора выше любого из уханов. Впрочем, тут им это не помогло, потому как ожидающие именно этого момента воины ловко спихнули их вниз с помощью длинных ерундовин, более похожих на ухваты, чем на копья. Раздался лязг железа, бьющегося о камень, но вот воплей, как ни странно, не прозвучало. А вот очередной залп шипастыми стрелами последовал, так что Огузин вжимал голову в плечи и притирался поближе к навесу, дававшему защиту. Команда тягунов снова налегла на канат, возвращая рычаг в изначальное положение, и колоды с лязгом брякнули по камню, но уже внутри крепости. Кажется, технологию понимаю, решил Огузин, ведь этой фиговины совсем не видно с той стороны, и атакующие не подозревают, в каком месте она может сделать "замах". Кто-то тут шибко умный, что ли?… Судя по всему, как раз Полосатый и есть, по крайней мере, этот ухан командовал рассчётом механизма. Снова использовав "перископ", Полосатый дал отмашку, и уханы привычными движениями перевели орудие в походное положение, сухо выражаясь — для этого имелись длинные рычаги, которые перекладывали станину с упоров на колёса. Толкая вместе со всеми, Огузин однако всё ещё получал сильную раскоряку мозга — орудие, рассчёт… что-то подсказывало ему, что здесь это называется по другому, хотя суть та же.

Хитрый план был понятен: вдоль всей стены с внутренней стороны имелся уступ, местами в виде мостков, но по большей части такой же монолитный, как и остальная скала; противоосадный "журавль" перемещался по нему довольно резво, и если прикинуть геометрию процесса, то атакующим придётся пробежать очень много расстояния, чтобы зайти с другой стороны, а вот "журавль" перекатится гораздо быстрее, шиш его обгонишь. Благо, даже пробовать никто не стал, в скором времени Полосатый дал отмашку, и уханы разом перешли в режим произвола, хихикая и подначивая друг друга. Впрочем, к Огузину никто не приставал, и более того, как ему показалось, местные предпочитали держаться от него подальше. В общем-то, в его состоянии это было скорее в плюс, а то ещё спросят чего… причём неважно что, потому как память давала одно большое ничего, даже удивительно! Стоп, но ведь я понимаю язык уханов, подумалось ему, значит, амнезия весьма выборочная…

— Эй, подвинь-ка хвост с дороги, вульпижон! — отявкнула его местная, волочившая корзину.

Огузин подвинул, вздрогнув от того, что слова снова казались понятными. Вульперы, вот как называются уханы. Да и собственно, разглядел он свои лапы, тут какбы вот так… лапы были покрыты рыжей шерстью, с длинными пальцами и довольно мощными когтями, пожалуй не слишком похоже на лапки лисички-фенька, зато хватать ими куда как удобнее. Огузин инстинктивно схватился за карманы — таковые имели место быть, потому что на нём, очевидно, были напялены портки и ещё что-то, но вот внутри карманов обнаружился только воздух. Воздух, да… он ещё раз обвёл панораму взглядом, офигевая. С почти белого неба валило поток жара солнце, так что та часть каменной чаши, что оказывалась в тени, казалась совсем чёрной. Те уханы… всмысле, вульперы, которые пока не были заняты, предпочитали откочевать туда, в прохладцу, а не жариться на солнцепёке, который тут явно опасен для жизни. Как увидел Огузин, метра на три ниже уступа чаша была заполнена песком, а по стенам почти вся уделана навесами, там же стояли телеги и слышалось взблеивание каких-то скотин, как подсказывала логика…

— Эй грабельный! — окликнул его Полосатый, — Ты чего, по балде получил чтоли?

— Аэээ… — выдал не слишком содержательную речь тот.

— Слушай, чего-то с ним не так, — заметил другой вульпер, пихнув Полосатого, — Может, правда пусть пойдёт погуляет?

Полосатый смотрел на Огузина с весьма серьёзной мордой… опять-таки было каким-то образом понятна мимика вульперской морды. Он выудил из кармана какую-то фентифлюху на шнурке, и поводил ею перед "грабельным". Похоже, результат его устроил.

— Ну допустим не раньше чем змейки свалят, — хмыкнул Полосатый, — Так что, чего такой прибитый?

— Я, это… — крякнул Огузин, удивляясь, как производит такие звуки и понимает их значение.

— Ты, это, — подтвердил вульпер, — Давай не томи, грабельный, а то и правда можешь за стену сходить.

Похоже, "грабельный" тут было впрямую от слова "грабить", интуитивно догадался Огузин, это получается, он тут навроде вора или что-то вроде этого, судя по реакции вульперов.

— Да со мной всё в… — кое-как сложил он слова, но понял что ляпнул чушь, и мотнув ушастой башкой, поправился, — Нет, не всё в порядке. Память считай начисто отлетела, ничего не помню.

— Ну такое себе, — неопределённо повёл ушами Полосатый, — Тоесть и про шайку Линялого, тоже не помнишь?

Огузин тяжело сглотнул, но что ему оставалось?

— Вообще по нулям, — совершенно правдиво ответил он.

— Ловко придумано, — рыкнул рыжий вульпер, сопровождавший Полосатого, но сам же засомневался, — Да ведь он похоже не врёт. Элс, а так вообще бывает, чтобы память отшибло?

— Мало ли что бывает, — хмыкнул тот, пристально пырючись на Огузина, — А имя-то своё помнишь?

— Не совсем, — признался он, — Понимаю что это про меня, а почему — не знаю.

— Весело, — без веселья фыркнул Элс, — Но главное чтобы это не было заразно. Думается, вряд ли ты вообще знал чего такого, что не стоит забывать. Короче тявкая, Ляга, приведи олуха в чувство, ну и корма отсыпь.

Рыжий Ляга, довольно крупный вульпер, ненавязчиво взял Огузина под локоть и направил к спуску с уступа, во внутренний двор крепости. Боевую тревогу пока явно отменили, так что местные хихикали и бегали неспеша, а не носились пулями, как раньше. Собственно, Огузин был весьма рад, что с ним провожатый, потому как нишиша тут не знал, а многие местные поглядывали на него не слишком добро, явно припоминая "грабельного" и всё такое. Подойдя к подобию полевой кухни, устроеной в одной из телег, Ляга выдал маленькую глиняную миску с какой-то кашей, которая однако произвела эффект слюноотделения и напомнила, что туловище требует еды.

— Что, и семью свою не помнишь? — уточнил Ляга.

Тявкал он без злобы, но на всякий случай лапа-то лежала на рукояти топора, в случае чего окоротить идиота, абы тот слетит с катушек.

Огузин слегка поперхнулся и был вынужден признать, что не помнит. Неслабо приложило!…

— Неслабо приложило, — кивнул Ляга, — Ладно, а ты хоть одупляешься, где ты?

Огузин огляделся с достаточно затравленым видом, так что стало совершенно ясно, что не одупляется ни разу.

— Где? В пустыне! — подсказали соседи, и заржали, само собой.

Что было видно невооружённым ухом, так это то, что вульперы очень уважали поржать, поэтому хихи и бугага доносились со всех сторон.

— Ты в крепости Чёрная Ваза, — просветил Ляга, но потом махнул лапой, — Хотя, нашиша тебе эти сведения. Думается, вряд ли ты прикидываешь хоть приблизительно, где это.

Огузин поморщил морду, которую подпирал чешущийся мозг, образно тявкая. Он на самом деле не мог бы сказать, где эта крепость и что там ещё есть в пределах досягаемости, но всё-таки подозревал, что это очень, очень далёкая задница. Впрочем, это можно было легко вычислить и по наблюдениям. Но опять-таки, растечься мыслью ему не дали, потому как снова прозвучал сигнал тревоги, и Ляга погнал его обратно на уступ, к команде противоосадного орудия. Тревога оказалась ложной, так что вульперы снова начали разбредаться, даже не выказывая никакого недовольства, потому как понимали, что лучше лишний раз сбегать, чем пропустить чего не надо. Кстати, а вообще с чего кипеж, задался вопросом Огузин, и один из воинов, хмыкнув, дал ему позырить через узкую амбразуру в каменной стене.

Увиденное вульпера не шокировало, вид песчаных дюн, которые словно огромные волны перекатывались до самого горизонта, а с неба жарило пустынное солнышко, отчего было тепло, мягко выражаясь. Помимо песка, имелся лишь горный хребет, едва торчащий сточенными скалами из-под дюн, да ещё пара сильно выдающихся скал из тёмной породы, вероятно Чёрная Ваза такой же кусок скалы, только дюже удобный, в виде горшка с песочком внутри, образующий естественную крепость. Высота стен была невелика, но один шиш, просто так не залезешь, а уж пробить эту штуку нечего и думать. Судя по всему, никто даже не пытался, а как оно часто и бывает, брали другими методами. На расстоянии шагов в полтыщи расположились лагерем прямоходящие существа в доспехах, сразу видно, что не вульперы. Впрочем, разглядеть их подробно Огузин с дистанции не сумел, да и не особо пока рвался, основы понятны — это противник, в количестве рыл сорока, по грубой оценке.

— А чё они сюда припёрлись? — задал блистающий свежестью вопрос Огузин, вызвав ржач среди вульперов.

— Ну вообще-то, — рыгнул Ляга, — По твою шкуру.

Он подождал вытягивания морды, и соизволил продолжить:

— Это правда, отчасти. Всмысле, от твоей шкуры они не откажутся, но им сойдёт и любая другая. Чешуйники, что с них взять.

— Вот чешую и можно взять, — заметили ему, — Хотя конечно тут так, что нет-нет да и да, как говорится.

— На самом деле они конечно влезть сюда вряд ли рассчитывают, — пожал ушами Ляга, — Просто караулят караваны, если кто зазевается.

— Да насрать на что они там рассчитывают, — хрюкнул подошедший Элс, — А нам их убирать надо, это да.

Огузин явственно тяжело сглотнул, прикидывая, что убирать такую толпу оглоедов имеющимися силами — явно не по шерсти. Кстати, примерно так же отреагировали несколько других вульперов, бывших хоть и более в теме, но не достаточно. Полосатый Элс, покачав длинными ушами, уселся в тенёк от стены, и неспеша стал растолковывать, что к чему.

— Ваза это база!… Кхм, да. Это убежище даёт возможность добираться до самых отдалённых частей Чёрствого хребта, и вести там деятельность в более-мнее вменяемых масштабах. Видали, какое там солнышко печёт? А это ещё нет песчаной бури. В общем, туго придётся без укрытия. Да, если с опытными дюноходами, то выжить можно, но не более того. А здесь к тому же источник воды, какой-никакой.

При упоминании воды многие прочистили глотки, но хлестать тут воду просто так явно не светило, только по строгой норме, абы не загнуться. Благо, как опять-таки вспомнил Огузин, вульперу воды надо крайне мало, что не особо удивительно, учитывая то, что вульпер это по большей части уши да хвост.

— Стенки, — показал на стенки Элс для тех, кто не был в курсе, — За день нагреваются, после захода солнца резко остывают, и на них образуется роса. Видите эти канавки, так они не придури ради пробиты, а для сбора этой самой росы. Если повезёт, можно прилично набрать за сутки.

Огузин моргнул, но влезать со своими дедукциями не стал, конечно. Просто он видал своими глазами, что кашу на кухне делают в нормальном чане с водой, а рядом стоят несколько приличных таких бочек, из которых то и дело наливают. Сдавалось, что собрать столько воды с каменных стен шиш получится.

— В общем, шкурами чешуя конечно не побрезгует, но главная их задача это таки влезть сюда, — подытожил Элс, — Поэтому, просто так они не свалят, придётся сделать так, чтобы свалили сложно.

— А это вообще кто такие? — втихоря уточнил у Ляги Огузин.

— Ситраки, — без лишнего словоблудия ответил тот, — Змеюки то бишь. Они не все такие отбитые, местами наши с ними торгуют, но вот постоянно у них там заводятся всякие… затейники, с. ка, чтобы вытворять подобные вещи. А ведь если башкой подумать? Ну надо тебе укрытие, чтоб добраться куда вглубь пустыни, так собственно, кто бы их сюда не пустил, если по хорошему? Некоторые ситраки так и делали какое-то время назад, сам видел. Но нет, нашёлся какой-то мудрец.

— Это подробности, — хмыкнул Элс, который всё слышал, благодаря огромным ушам, — Более насущное заключается в следующем…

Как раз в это время ещё с пяток стрел клацнули по камню, ситраки просто вели тревожащий огонь в надежде кого-нибудь задеть, но задеть вульперов было крайне непросто. Сидели они только под укрытиями, а когда выходили в опасную зону — становились весьма осторожными, так что сразу давали стрекача, услышав шелест летящих стрел, и успевали с запасом.

— Например в том, что у них кончатся стрелы, — заметил Ляга.

— Возможно, — согласился Элс, — Эти штучки недешёвое развлечение, с каждого наконечника можно по крюку на рыбу сделать. Но опять-таки, ждать пока им надоест, это рисковано. Мало ли что у них ещё задумано.

— А что у них вообще может быть задумано? — фыркнул бурый вульпер, — Даже одну лестницу притащить сюда, это долбануться можно, а одна им вряд ли поможет. Так что пусть помаринуются, да и валят восвояси.

— Ты расслабился, Хвост, — покачал головой Элс, — Вот как ты думаешь, ситраки круглые идиоты?

— По крайней мере, не круглые точно, хехе.

— Да. Всмысле, они собирали всю эту компанию и тратили стрелы только затем, чтобы тебя потешить? Как пить дать, у них ещё есть хитрый план, а может быть и не один.

— И что ты предлагаешь? — пожал ушами Хвост.

— Воспользоваться ночным временем для вылазки, — спокойно сообщил Элс, и сразу поднял лапы, — Да да, я всё скажу за вас, "ты чё, перегрелся". Но я не предлагаю устраивать махач с этим змеиным стадом. Что нам надо, так это уничтожить ихние запасы. Как уже было сказано, без укрытия и без источника воды запасов нужно ещё больше чем обычно. Караван у них всего в пять телег, по крайней мере, то что мы видали. Спалим караван — дело сделано.

— Только вот они не будут от него отходить, — заметил Ляга, — Особенно ночью.

Слушая эти весьма насущные рассуждяки, Огузин понемногу припоминал основы. Ситраки, в отличие от вульперов, не теплокровные, а ночью в пустыне наступает очень даже хороший колотун. Поэтому в целом, чешуйники ночью здорово теряют в боеспособности, а уж сидеть тихо и незаметно вообще не смогут, потому как им надо постоянно греться, чтобы не впасть в полуспячку. Ясен пень, что морозиться они не будут, но вот местоположение всех своих сил выдадут полностью, а это уже большое преимущество.

— План-то у них может и есть, а средства? — не унимался Хвост.

— Дымовухи, например, — сказал Элс, — Если внутрь забросить с десяток качественных, тут дышать будет нечем, и с этим мало что можно сделать.

— А назови-ка причину, почему чешуя до сих пор этого не сделала, а лезла под хлыст? — хмыкнул бурый, — Насколько я видал, там два-три жмурика уже имеются, ради смеха такое вряд ли будут вытворять.

— Проверяли, что у нас есть, допустим. Ну да это пустые тёрки, — фыркнул Элс, — Я тебе говорю, что сидеть и ждать — нельзя. Ты у нас в отряде крепости, или так, погулять вышел?

— Ох и вляпаемся мы с твоими философиями, — буркнул Хвост, но более существенных возвражений не имел.

— А вот всякие… грабельные, — глянул на Огузина полосатый вульпер, — Не в отряде, поэтому, только на добровольной основе.

— Ну как, на добровольной, — хмыкнул Ляга, — Если сделаешь добро, считай про грабаульство забудем, верно, Элс? А если нет, то уж не обижайся.

— Да я и не против… вроде, — хрюкнул Огузин.

Шут уж его знает, но почему-то именно такое решение казалось ему верным, хотя он лишь в крайне общих чертах понимал, что на него повесили и чем ему это грозит. Пожалуй, играло роль чувство нереальности, которое до сих пор колбасило голову. Пустыня, крепость, ситраки… да ну нафиг! Но это если рассматривать вопрос теоретически, а него-то ситуация практическая, никуда из вазы-базы не денешься.

— Да? — удивлённо поднял бровь Элс, — Ну смотри, потом поздно будет.

— А если он убеж… кхм! — прикусил язык Хвост, понявши, что сморозил глупость.

Убежать конечно можно, только вот выйти из Нефиговых Дюн, как называли эту глубокую часть пустыни, можно лишь при наличии уверенных навыков и запасов воды, чего у Огузина, ясен пень, не было.

— Вот именно, — кивнул Элс, — Пшли, надо подготовиться.

Как быстро уяснил, ну или просто вспомнил, Огузин, Элс был навроде комендача крепости, но вульперы умели не заморачиваться, так что даже должности ему не придумали, зато соображали, что это самый опытный гусь в деле обороны, поэтому и не пропускали его слова мимо ушей. В его непосредственном подчинении был отряд около дюжины хвостов — сколько их точно, Элс не рассказывал, но выходило около того. Эти были натасканные воины с каким-никаким оружием; помимо, имелось ещё до полусотни прочих вульперов, практически все из караванов, которые проходили через крепость и застряли тут с приходом отряда ситраков. Благо, места далеко не развлекательные, и среди караванщиков не было стариков и детей, а сплошь здоровые трудоспособные вульпы. По крайней мере, они отлично приводили в действие "хлыст", так что, рассчёт Элса на такое противоштурмовое орудие оказался верным. Чешуйные могли выставить ряд лучников и не давать высовываться из-за стены, но хлысту стрелы не причиняли никакого вреда — а вот тяжёлые чушки да с приличного замаха, причиняли.

А что здесь делают сами вульперы, задался вопросом Огузин, местечко-то паршивенькое во многих отношениях. Опять-таки частично память, частично слова местных помогли уяснить, что Чёрствый Хребет постоянно стачивается песком и ветром, что открывает рудные жилы и прочие полезные ерундовины из его недр. Можно даже не ходить особо далеко за примером, из соседней скалы, которая называлась Прыщ, потому как торчала над песком как прыщ, ковыряли оловянную руду и пользительные камушки. У этого хабара потом был очень длинный путь на северо-восток, где сырьё перерабатывалось и либо использовалось самими вульперами, либо продавалось, зачастую даже тем же ситракам, которые не столь отбитые. Ляга даже показал книжку, которая в здешних местах, видимо, заменяла карту: карты там были чисто для наглядности и сопровождались длинным текстовым описанием. Кстати, это же натуральная бумажная книжка, отметил Огузин, страницы зелёные, но всё-таки это именно бумага, и нарисовано по ней краской. И письменность, если верить глазам, благодаря выборочно работающей памяти он понимал написанное, хотя, судя по всему, с правилами письменного языка тут обращались более чем свободно. "Навигатор" имел страниц двадцать и давал описание восточного района Нефиговых Дюн, граничащего с поясом оазисов, а что дальше на запад — никто не знал, потому как забраться глубже в пустыню было физически невозможно.

Чтоже до сути всего представления, то Элс провёл узкий круг ограниченых морд на нижние ярусы крепости: как оказалось, песчаное дно "вазы" было вырыто ещё ниже, формируя в частности хорошие укрытия на тот случай, если кому-то вздумается закинуть через стену что-то взрывчатое. На дне было вполне приятно прохладно, что ощущал даже вульпер в своей плотной шкуре — более того, Огузин ощутил, что босые лапы начинают подмерзать. Впрочем, лапы тут у всех были босые, вульперы если и использовали подобие обуви, то без подошв, только для защиты самой ноги. Протолкавшись через узкие проходы, явно пробитые в скальной породе искусственным способом, компания оказалась в подобии помещения, где стенами служила всё та же скала, а потолком — сетка; тут имелось немало всякого добрища, большую часть Огузин даже опознать пока не мог, хотя копья и щиты вряд ли можно с чем-то спутать. Это стало быть что-то вроде арсенала. На сундуке сидела белая вульпера в кожаной броньке, и вдумчиво фигачила точилкой по длинному узкому кинжалу.

— Ну как Арка, есть идеи? — осведомился Элс.

— Есть, но я не виновата, — ответила та, и захихикала, — Да ладно, сейчас покажу.

— Ох ща покажет, — втихоря пробурчал Хвост, видимо с прошлой практики.

Элс пихнул его в бочандру, и бурый набрал побольше воздуху в себя, чтоб не ляпать лишнего. Арка те временем выудила из того самого сундука катушку, прицепила конец на стенку и размотала часть. Это оказалась очень тонкая, почти невидимая чёрная нитка, на которой через некоторые промежутки были нацеплены какие-то шарики, причём парами близко друг к другу, и так через промежуток метра в два.

— Сорок! — с удовлетворением сообщила Арка.

— Хм, — шмыгнул носом Элс, прикидывая, — А это будет беспаливно?

Белая развела лапами, показывая, что шут его знает.

— А это вообще чё такое, — фыркнул Хвост.

— Предмет, — чётко ответил Элс, — Если пошевелишь башкой, то возможно поймёшь, накуся это надо.

— Башка, это куда ты ешь, — заботливо подсказала Арка, скаля острые белые зубки.

— Можно? — Огузин дождался кивка, и помял нитку с шариками лапой, — Могу дать версию… Это муляж. Если эту нитку растянуть ночью, то в отсвете костров эти двойные отблески будут выглядеть вполне похожими на глаза вульперов.

— Плохо, — фыркнул Элс, — Плохо, что догадался, потому как чешуя тоже может. Или знал?

— Или знал, — честно ответил Огузин.

— Ну вот раз знал, то думаю, план вам ясен, в общих чертах? — оглядел вульперов Элс, — Трое несут муляж с одной стороны, а ещё сколько-то набегают с другой, и бьют по припасам. Далее быстрый бег… как мышь, вжух и в норку… в Вазу, в данном случае.

— Это ясно, но эмм… — заёрзал Огузин, — Которые будут отвлекать, они как, героями станут? Посмертно, всмысле.

Судя по тому, как вульперы скривили морды, подобные обороты были им незнакомы, хотя суть они уловили.

— Ну а ты как думал?… Нет конечно, — фыркнул Элс, — По крайней мере, будем стараться. У нас сейчас в наличии… Короче, два ездовых хохотунчика точно есть. Они всяко побыстрее будут, чем чешуя с верблюдами.

— Но с этими шиш ты подойдёшь незаметно, — заметил Ляга, — Они же ржут постоянно.

— Так не вплотную, за дюну, — пожал ушами Элс, и присев на корточки, разровнял песок и стал чертить на нём когтём, — Вот где-то так ихнее расположение. Заходите вот отсюдова, оставляете ездовых за дюной, и даёте представление. По сути дела что надо, так это принести верёвку достаточно близко к дозорам чешуи, чтоб они узрели, испужались и побежали к своим, поднимать тревогу. Пока они все скопятся справа, вторая группа должна зайти слева и попортить им имущество. Потом быстрый бег обратно к Вазе, ну и хлыст в помощь для поднятия на стену.

— Выглядит не слишком, — фыркнул Хвост.

— Есть идеи получше? — привёл веский аргумент Элс, — Тогда работаем по заявленному плану. Собственно, мне там много хвостов и не надо…

— Одного хватит, — пихнула Хвоста Арка.

— Да. Если этот Хвост не считает это годным, обойдёмся и без него, — прямо уточнил полосатый, — Пятеро в одну группу, трое в другую. Нам собственно никак нельзя, чтобы много наших вылезало из Вазы, потом обратно залезать будет сложно.

— Слышь, ты это, — набычился Хвост.

— Иди в жопунь! — отмахнулся Элс, — Некогда! Или идёшь, или нет, третьего варианта не предусмотрено.

Само собой, Хвост отказываться не стал, как и Огузин, которого всё ещё колбасило странностью восприятия, а именно он никак не мог уяснить реальность происходящего — а оттого, вероятно, и не опасался за свою шкуру в должной мере. Как раз в то время как Элс собирался показать "хохотунчиков", чешуя снаружи снова засуетилась. Следует заметить, что хладнокровные ситраки переносили жару не так легко, как им хотелось бы, могли и скопытиться в неудачный, для себя, момент — поэтому они явно намеревались сделать своё зло до самого пика солнцепёка. Как бы там ни было, по сигналу все снова взлетели на уступ и сныкались под навесами. Зырить чисто из интереса возможностей не было, потому как бойницы заняты, а высовываться над стеной явно лишнее, как показала практика — так что, Огузин как и все, слушал комменты Элса и других смотрящих.

— Ну ясная курица, проверили как хлыст работает, теперь будут бомбить, — сообщил полосатый, — Так, с длинняком, работаем!

С "длинняком" было около десятка вульперов, те самые, которые спихнули со стены особо шустрых ситраков. Теперь они закрепили на концах своих "ухватов" сетки, сделав подобие теннистных ракеток с длиннющей ручкой. Пожалуй не составляло труда понять, к чему это — отбивать снаряды, которые осаждающие будут закидывать через стену. Прикинув геометрию крепости, Огузин понял, что сработает это так себе, вряд ли ситраки настолько отбитые, что станут стрелять ровно поверх стены, скорее постараются навесом.

— Щас смотри, — пихнул его Ляга, — Если какая фуфель залетит, её надо как можно быстрее забить куда-нибудь в щель, откуда осколки не разлетятся. Вон видишь каменные бочки? Главное не вздумай бросаться наперерез кому-нибудь, тут все места поделены.

— Идут, кросавчеги! — затявкали по стене.

— Стрелами, не спеша, АТЬ! — скомандовал Элс.

Лучники начали обстреливать противника, но здесь это выглядело не особо мощно, потому как годных бойниц на стене мало, да и мощных луков, видимо, тоже. Ситраки же не пёрли парадной колонной, а прикрывались щитами и отвечали куда более интенсивным обстрелом, так что часть их стрел перелетала стену и клацала по внутренностям каменной крепости-скалы. Так что вульперские стрелки больше выжидали удобного момента, а не тратили стрелы. Несмотря на то, что Огузин видел лишь всё тоже самое — каменную стену и небо, нервозность обстановки ощущалась прямо таки хвостом, почти что в прямом смысле.

— Ооообстрел! — громко сообщил наблюдатель.

Насчёт навесной траектории идея была хорошая, но неправильная. Ведь чешуя пуляла не из миномётов, а используя подобие больших арбалетов, переносимых бойцами, а эта штука не придавала снаряду слишком большой скорости, да и аэродинамика у него так себе. Так что, шарообразные бомбы, размером где-то с половину вульперской башки, полетели как раз над самой стеной, и "ракетчики" со своими ухватами смогли отбить большую часть. Те что пролетели внутрь крепости, были отфутболены туда, где они не могли причинить ущерба. Почему-то Огузин инстинктивно вжал голову в плечи, ожидая мощного взрыва, но на самом деле "мячи" рвались так себе, выбрасывая больше огня и дыма, чем осколков. Для деревянного форта это было бы опасно, но не для каменной Вазы, где гореть почти что нечему. Впрочем, если накидать этих штук достаточно — тут просто дышать будет нечем, так что вульперы шустро собирали остатки разорвавшихся бомб и выбрасывали за стену, а резлетевшуюся горючую начинку закидывали песком, благо, его тут немеряно.

— Таак, хлыст на место! — тявкнул Элс, — Ща полезут.

— Упорыши, — покачал ушами Ляга.

Под прикрытием обстрела ситраки снова попытались штурмануть стену, приставив лёгкие лестницы и забрасывая верёвки с крючьями. Правда, от последнего толку было исчезающе мало, прямых углов тут почти нет, так что и крюку зацепиться не за что, большая часть просто улетела обратно, а оставшиеся были очень быстро отрублены от канатов. Ясен шиш, для местных крюк, даже сделаный из не ахти какого материала, представлял неплохую добычу. Да по ходу шерсти, на Вазе всё представляло ценность, потому как вокруг кроме песка, ничего нет. Так что, шустрили с двумя целями сразу! Огузин отмечал это, вместе с командой налегая на деревянную раму, перекатывая станину "хлыста" по уступу в нужное место. Элс управлял этой штукой более чем уверенно, просто взлез на неё и посматривал, а когда орудие заняло нужную позицию, дал отмашку и несколькими движениями перевёл механизм с походного положения в боевое. Как и прошлый раз, ситраки успели лишь подтащить к стене телегу и нагородить подобие лестницы из нескольких фрагментов, когда сверху на всё это дело обрушились колоды. От удара со всего замаха рычаг затрещал, но всё же выдержал, и с грохотом вернулся в исходное положение. Один из сильно настырных ситраков зацепился за колоды и оказался внутри крепости, но ему это не помогло, "те которые с длинняком" быстро натыкали в него своими инструментами, да и лучники всадили по стреле с близкой дистанции, так что чешуйник, мотнув длинным серым хвостом, ровно как у змеи, мешком грохнулся на край уступа. Разглядеть ситрака хотя бы в дохлом виде не удалось, потому как тушу сразу подняли теми же самыми ухватами, и бесхитростно выбросили за стену, наружу. Предосторожность превыше всего, мало ли что могли нацеплять на этого смертника.

А вот остатки ситрачьей бомбы Огузин смог покрутить в лапах и заценить данное изделие местного военно-промышленного комплеса, даром что никто тут не знал таких выражений. Внутри оно было начинено чем-то типа крайне грубого чёрного пороха, так что оставались целые куски этой фигни, которые даже не сгорели. Оболочка же была похожа на кокос в плане волосатости, и состояла из нескольких слоёв намотаной верёвки, в которые втыкались острые шипы. По задумке они должны были вылетать и наносить урон, но и эта идея хорошая, но неправильная. Пока что провести полный осмотр тоже не получилось, потому как крупные куски также выбрасывали за стену, чтоб они не воняли внутри. Один шиш, чешуе будет очень неудобно собирать их под стеной, а потом, когда горение совсем прекратится, можно будет и собрать заново. Впрочем, и беглого взгляда было достаточно для вывода, что взрывотехника у ситраков дрянь, и убить такой "бомбой" проще всего при прямом попадании в башку. Однако, Огузин попридержал своё мнение, да и никто его не спрашивал, само собой.

Как выяснилось, плохие бомбы всё же дали определённый эффект, а именно — от разрывов, да ещё и в тесной каменной чаше, вульперская скотина впала в глубокий шок и панику, белая овца с длинной шеей и меховым пумпоном на голове долго носилась кругами, прежде чем её смогли запетлять и утихомирить. Лай "хохотунчиков", напоминавший полный акустический ад, заполнял всё пространство между скальными стенами. Не нужно быть специалистом, чтобы сообразить, что вряд ли эти гиеноподобные звери будут ночью пригодны к работе. По крайней мере у Огузина хвост жмыгал даже подойти к привязаным зверушкам, которые клацали огромными зубами и рыли песок когтищами. Мысли подтвердили погонщики, которые прямо не советовали использовать гиен в вылазках — дороже выйдет. Прикидывая, как ездить на таких "лошадках", Огузин с этим вполне соглашался.

Ситраки же вовсе не были обескуражены отсутствием результатов, а через какое-то время сделали ещё один подход к снаряду… тоесть, к стене, и снова закидывали Вазу бомбами. Действительно, больше всего проблем могли доставить дымовухи, но и они были далеко не эффективны — "кокос" просто довольно вяло дымил, никак не мешая выбросить себя за стену. Если бы эти олуши докумекали хотя бы сделать их разрывными, проблем было бы куда больше, а так сидящие на уступе защитники крепости разве что фыркали, концентрация дыма явно было недостаточна, чтобы вызвать какие-либо последствия. Тем не менее, если продолжать такую практику несколько дней, это неизбежно вызовет потери, да и просто измотает — судя по всему, ситраки именно на это и рассчитывали.

— Это очень настырные ребята, — сообщил Ляга, кивнув за стену, — Если у них достаточно припасов, могут всю луну тут проторчать.

— А какой в этом грёбаный смысл? — уточнил Хвост.

— Ну например, не давать нам работать. Если Ваза перестанет поддерживать караваны, то зачем Элс будет здесь сидеть, ради зла? А собирать отряд и махаться с ними стенка на стенку на открытом месте, такое себе… Точнее, мы этого точно делать не будем, и думается, чешуя это знает.

— Получается, и правда надо пошевелиться, — проворчал Хвост.

Для начала Огузину было выдано подобие обмундирования, а именно жилет из толстой кожи с кучей карманов, местами напоминавший бронежилет, вроде бы где-то виданый. Видок у этого шмота очень затасканый, но судя по всему, многослойная ерундовина вполне может защитить… хотя бы от чего-нибудь. Также, соразмерно роли в предстоящей операции, вульпер получил деревянный щит, прикрываться от стрел, и какой-никакой кинжал "на всякий пожарный случай". Скорее "никакой", подумал Огузин, разглядев изношенное лезвие, судя по всему бронзовое. Однако, ясное дело, возникать он не стал, а вместо этого принялся точить тыкало о камни, благо, они тут повсюду. Да, это тебе не сталь и он быстро затупится, только вот тому, кого посадишь на это перо, это вряд ли сильно поможет.

— Ну, это тебе вряд ли понадобится, — заметил его старания Ляга, — От ситрака не отмахаешься.

— Если уж, то я всё-таки попробую, — хмыкнул тот.

— Верный подход, ласты склеить всегда успеешь. Только ты это, — Ляга уставился на него пристально, — Не вздумай отчебучить чего.

— А что тут можно отчебучить? — хмыкнул Огузин, и уточнил, — Слушай, а можно повторить, что там была за история?

— История? А. Ну, взяли вас с Линялым, когда вы собирались повозку грабануть. Линялому стрелу промеж глаз, ну а тебя вульперята просто скрутили и отправили в Вазу, ничего лучшего не придумавши.

— Такое себе, — почесал ухо Огузин, — А что мне теперь за это грозит?

— Ты сначала до утра доживи, там и разберёмся, — без шуток ответил Ляга.

— Да это ясно, я в целом. Ну, обычно что случается в таких обстоятельствах?

— Секир башка, — пожал ушами вульпер, — Ну если только не малолетка да по мелочи, а так у своих тырить — последнее дело. А уж оружием угрожать тем кто слабее, это кем надо быть? Так что, секир башка.

— Справедливо, — вполне искренне признал Огузин, — Кстати, чёрные тряпки есть?

— Само собой, ты думаешь мы тут вообще верблюдов не ловим?…

Чёрные тряпки заинтересовали его, потому как Огузин сделал наблюдение, что у вульперов обычно белый клок на конце пушистого хвоста, и также белая шерсть на нижней челюсти, примерно как у натуральной лисы. Ясен шиш, что ночью эти белые пятна совершенно ни к чему, и лучше их закрыть чем-нибудь, целее будешь. По мере того, как солнце медленно двигало бока по раскалённому небу, тёплышко меняло градации невыносимого, ситраки предприняли ещё несколько таких же накатов, подтверждая свою тактику взятия на измор. Хоть ихние бомбы и дрянь, но судя по всему, их там полная телега, кидаться могут долго. В целом же, наблюдая за вознёй обитателей Вазы, Огузин снова ловил странное ощущение двойственности — вроде он это всё и знал, а вроде и нет. Просто так память отказывалась выдавать вообще что-либо, но при этом она явно не была пустой, потому как на ассоциациях всё сразу становилось понятно. Например, большая часть вульперов облачалась в накидки красно-кирпичного цвета, и что-то подсказывало, что в целом, в пустыне пески имеют именно такой оттенок. Те которые были из команды Элса — у них накидки с капюшонами более подходили к здешнему жёлтому песку — ну и были чёрные с обратной стороны, для ночного времени. "Так, ну ладно" — сказал себе мудрость Огузин, и устроив свой огузок, решил покемарить перед делом. Благо, сделать это внутри крепости было легко, хорошая тень от высоких скальных стен и мягкий песочек, садись да плющи морду сколько влезет… само собой, его тут же подняла очередная тревога.

До вечера противник провёл пять атак, и не сказать, чтобы ничего не добился. Животины от взрывов совсем озверели, так что их пришлось поить усокоительной дурью, вгоняя в полусон, и теперь нечего на них рассчитывать. Нескольких вульперов как следует приложило, так что как минимум, эти трёхсотые… Чего-чего, сам себя спросил Огузин, при чём тут триста? В общем, из строя их вывели, сокращая число обороняющихся, которое и так было далеко не большое. Лучники расходовали стрелы, которые также негде пополнить, а "хлыст" от работы не становился прочнее, и рано или поздно сломается. В общем, идея Элса насчёт необходимости сделать вылазку выглядела совсем правильной, ввиду наблюдаемых тенденций, сухо выражаясь.

Солнце, которое поливало пустыню теплотой, здесь падало в горизонт практически вертикально, так что, темнело быстро. Однако вульперы и не подумали вылезать сразу же, они терпеливо отразили очередную атаку, дожидаясь, пока вместе с наступлением темноты не упадёт температура. Причём, в замкнутой Вазе с разогретыми скалами холод чувствовался в виде сквозняка, а вот снаружи, на открытом месте, там становилось совсем не смешно. Как понял Огузин из разговоров, а память снова подтвердила, даже вульпер может схватить дуба, несмотря на пушную шкуру, а уж если ты прямоходящая змея типа ситрака, проблемы удваиваются. Поэтому дело стало продвигаться ровно как и задумано, противник уже не имел возможности шариться вокруг крепости, а встал плотным лагерем и грелся у костров. Попыток заблокировать Вазу ситраки не сделали, потому как это была бы ошибка, разделяться им сейчас никак не стоило.

Ночью Чёрная Ваза выглядела местами интересно, потому как каменная чаша освещалась только светом факелов, которые не поднимали на уступ, чтобы не засвечивать зрение часовым. Известное дело, в темноте в сторону источника света не видно от слова совсем, и глаза привыкнут только через минуту или около того. При этом Огузин обнаружил, что видит в темноте куда лучше, чем… чем что? Он вроде как всю жизнь так видел. Или нет?… В любом случае, даже света звёзд хватало, чтобы вульпер с нормальными глазами мог различать предметы шагах в пяти, и кое-как ориентироваться на приличном расстоянии. Касаемо ситраков у местных единого мнения не было, насколько хорошо они видят ночью, но в данном случае это было не критично.

— Так, Огузин, — крякнул из темноты Элс, — Пойдёшь хвостом за Акмеком. Выполнять всё что он скажет, ясно?

— Есть!… Всмысле, ясно, — уточнил Огузин.

— Вот именно, есть потом будем. Так, вся лиснявая компания, даём ходу.

Компания бесхитростно спустилась со стены по верёвкам… это да, а вот обратно шиш так влезешь, невовремя подумал Огузин. Однако, дальше думать ему особо было некогда, потому как двигаться предстояло бегом, притом по сыпучему песку. Покрутив головой, вульпер только по отсутствию звёзд смог понять, где скала, а так вокруг стояла добротная темень, и другие группы, разбежавшиеся своими курсами, он тоже сразу потерял. Огузин однако быстро припоминал, как оно — вверх по дюне можно и на четырёх лапах, так гораздо удобнее, а местами так и вообще единственно возможный способ. Песочек был далеко не твёрдым и сыпался почём зря, поэтому без должного навыка даже просто ходить тут одно мучение — но, как выяснялось, навык у него был, только опять слегка затёртый куда-то вглубь памяти. Лишь переваливая верхушки дюн, он смутно различал отсветы на стенах Вазы, и куда более яркие костры в лагере ситраков. Они же двигались не прямо на цель, а заходя с фланга, как и задумано. Вот ведущий попался так себе, потому как регулярно спотыкался на ровном месте, сопел как кабан, при этом ещё и постоянно бухтел на Огузина, что тот якобы отстаёт, хотя тот явно не отставал. Ужу понятно, что поздно чинить разборки, поэтому Огузин сжал зубы и пропускал весь словесный понос мимо ушей. Хотя… вернусь целиком, нос разобью, походя решил он, и сосредоточился на куда более важных материях.

Например, нос начало конкретно так подмораживать, так что вульпер регулярно потирал его лапами, насколько это удавалось. Нельзя сказать, чтобы пробежка была совсем тугой, но определённо утомила, поэтому Огузин не ощутил никакого волнения от приближения к цели, а одно лишь облегчение. По крайней мере, Акмек хоть что-то соображал, так что подбирался к макушке дюны уже ползком, и наблюдал, едва высунув морду. Ощущая, как рассыпается по лапами уже холодный, но такой же мягкий песочек, Огузин последовал примеру, не забыв использовать по назначению чёрный балахон, заодно прикрывая разлапистые ухи. Насколько он увидел глазами, весь карван ситраков был в пять телег, которые сейчас стояли примерно кругом, прикрывая источник огня. Скорее всего, у них там что-то вроде печки, потому как костра не видно, а вот дымом пасёт. Часовых, которые стояли где-то вокруг, издали было не видать, но это лишь дело времени. Как было помянуто, стоять на морозе долго ситраки не могли, поэтому часто менялись, а когда они двигались от лагеря, то вполне можно разглядеть на фоне светлых тентов, натянутых на телеги.

— И сколько часовых? — уточнил Огузин, пытаясь уяснить этот параметр.

Акмек весьма неучтиво съездил ему по уху, намекая, что лучше заткнуться, и тот пока что был склонен согласиться. Устраивать тут совещания будет явно лишним, и даже если ведущий полный осёл, всё равно лучше положиться на него. Ведущий тем временем, не производя лишнего, а точнее вообще никакого, звука, вытащил из сумки что-то и некоторое время мял в лапах. Огузин чуть не присвистнул, потому как сумел разглядеть в потьмах, что это такое — колючка навроде перекати-поля, в виде шара. В сумке она явно была смятая, и сейчас Акмек тщательно расправил её, нацепил несколько клоков белой шерсти, явно тоже заготовленных заранее, и без никаких предисловий просто швырнул эту ерундовину со склона дюны, прямо в сторону противника. Расправившийся шар, подпрыгивая, легко покатился под уклон, мелькая белыми клоками.

— Растягивать, — шипнул Акмек, вложив Огузину в лапу конец верёвки с бусинами, которая должна была имитировать отряд вульперов.

Дважды повторять не требовалось, рыжий на четырёх лапах отбежал на положеные шаги, осторожно натянул верёвку, чтоб не порвать, и на этом моменте сообразил, что теперь даже не сможет переговариваться с ведущим, верёвка-то довольно длинная. Однако, внимание было отвлечено тем, что раздался характерный звук отпущеной тетивы и свист стрелы, так что вульпер невольно вжался в песок. Он сообразил, что это было не в него, а в шарик-колючку, которую запустил Акмек. Хитрый план стал понятен: часовые подстрелят растение и пойдут посмотреть на него, тут-то они приблизятся к дюне и увидят верёвку, что собственно и является целью всего балета. Огузин и не подумал забыть, что ему говорили: вытащил длинную палку, до тех пор закреплённую за ремень на спину, и воткнув в песок, присобачил верёвку-обманку туда. Когда ситраки доберутся сюда, куда лучше будет если они будут разговаривать с палкой, а не с ним. Сделав это, вульпер мог бы подумать, что по сути песка, дело сделано и стоило бы валить побыстрее, но всё же он остался и продолжил наблюдение.

Как оно часто бывает, план работает только до начала его реализации. Змеюки действительно подошли посмотреть на колючку и увидели обманку, только вот вместо того, чтобы бежать в лагерь, побежали вперёд, на дюну. Один из них к тому же запалил яркий факел, подсвечивая путь остальным двоим, так что, по крайней мере, их стало хорошо видно. Высокие тощие фигуры с длинными ерундовинами в лапах вызывали обеспокоенность, сухо выражаясь, так что Огузин вжался в песок и сидел тихо, но в то же время внимательно наблюдал.

— Ссссс трак! Трак! — разнеслось шипение с щёлканьем, и вопроса не возникло, почему их обозвали ситраками.

А от лагеря, насколько это различалось в темноте, ломанулась ещё одна группа. Может, всё-таки сработало?… Не сработало. Добравшись почти до самого гребня дюны, ситраки остановились, и уже явно разглядев верёвку, дальше не побежали. Прозвучали два громких свистка, явно не просто так, а в качестве сигналов. Акмек успел утечь, но теперь ситраки как минимум осмотрят гребень, а кое-кто сидит в конце верёвки… На дальнем краю лагеря тоже стало заметно движение и зажглись факелы. Теперь пожалуй основной группе, на которую был рассчёт, к цели не пробраться никак.

Впоследствии Огузин не смог бы объяснить своих логических построений, но в тот момент он просто свернулся в мяч, пародируя ежа, и покатился вниз по склону — только не от лагеря, а к нему. Щит пришлось оставить, потому как ныкаться вместе с этой доской было бы не по шерсти, да и катиться неудобно. А так, почувствовав себя как лягушка в мяче, вульпер быстро преодолел приличное расстояние, распластался по песку, и в прямом смысле побежал лёжа, загребая всеми лапами. Впоследствии он сообразил, что дозорные ситраки, забравшиеся на гребень и освещавшие его факелами, искали вульперов с той стороны, но не со своей, а когда вернулись, было уже поздно. К удаче, про мины они явно не слышали, и в возникшей всего на минуту неразберихе Огузин по прямой линии достиг ближайшей телеги каравана, и сныкался под неё. Какого хрена его потянуло на такие "подвиги" — ни один вульпер в здравом уме не разберётся, но раз есть контакт, то надо есть контакт, как-грится.

Вытащив ножик, рыжий наощупь обследовал дно повозки и обнаружил, что оно не сплошное, а ради облегчения набрано из досок… снаружи слышался какой-то кипеж, шипели ситраки и тренькали луки, арбалеты или что там у них… но Огузин счёл, что ему есть чем заняться. Просунувши лапы через решётку из досок, он сильно вздрогнул у чуть не заорал от неожиданности, потому как ощутил что-то тёплое и мягкое, как бок… лишь спустя время до него дошло, что это бурдюки с водой, не успевшие остыть с дневного пекла. Кстати, вас-то нам и нать, не вслух хихикнул вульпер, и аккуратно прорезал ёмкость, вероятно сделанную из кожи. Кромсать от души не стал, достаточно было сделать по небольшой дырке в каждом бурдюке и проследить, чтобы вода не издавала журчания, а стекала по полу телеги и колёсам, бесследно уходя в песок. На то она и пустыня, что песок глотает любые количества воды не задерживая её. Огузин даже подставил морду под струйку и слегка налакался, потому как в крепости вода была в дефиците, сколько угодно глушить не давали.

Почуявши себя ещё бодрее, рыжий хотел было перебраться к соседней телеге, но вовремя заметил, что как раз её-то сторожат особенно внимательно, ситрак в доспехах сидел прямо там и не собирался учавствовать в общей свалке — блеск металла и выдал его в отблеске факелов, которыми махали достаточно далеко. Ладно, не очень-то и хотелось, решил Огузин, и крысой шмыгнул в другую сторону. Надо было как-то удрать отсюда, и хотя он соображал, что шансы приближены к нулю, сдаваться не собирался. Насколько он сумел оценить, возле этих телег тоже стояли часовые, но они как раз больше пялились в сторону звуков, чем вокруг — а зря. При движении по мягкому песочку вульпер издавал ноль шума, даже для чувствительных змеюк — как припомнилось, они могут заметить и дрожь песка, а не только звуки. Огузин испытал несколько незабываемых секунд, когда ситраки пёрли прямо на него, и всё что оставалось — это играть в камень. Как оказалось, в данной ситуации этого достаточно, чтобы чешуя проигнорила его и пошла себе дальше. Подёрнув глазом, рыжий медленно втёк под тент — мало ли что тут может звякать. Характерный запах, которого он нанюхался вдосталь в крепости, подсказал, что это бомбы. "Осмотр" путём ощупывания подтвердил, что куча приличная, значит, ещё далеко не всё они потратили. Так, а это у нас… у них тоесть… когтистые лапы прошлись по деревянным округлым бокам и металлическому обручу — бочонок, как ни крути. И согласно логике, вряд ли с солью.

Огузин таки намеревался покрутить, в прямом смысле. Какой-либо ерунды для зажигания огня он с собой не прихватил, и ясен пень, ситраки тоже не удосужились оставить огня рядом со своим арсеналом. Но мысля в этот раз пришла не опосля, так что вульпер аккуратно приподнял бочонок, и двигаясь предельно медленно, вытащил его из-под тента, сразу сныкавшись под телегу. Теперь снова пригодился нож чтобы отковырять крышку, и Огузин насыпал щедрую кучку пороха прямо под телегу, под решётчатый пол, на котором лежали остальные петарды. Краем уха он заметил нездоровое шевеление ситраков, которые явно что-то заметили… Но их подвела тщательность. Если бы змеюки сразу бросились к телеге, кранты рыжему. Но они перемудрили, дав ему драгоценные секунды. И, со всей дури… стоп, ноги у вульпера, да и у остальных, будут посильнее, чем руки, вспомнил Огузин, и уперевшись в колесо спиной, лапами выдал максимального пинка в бочонок. Ля шанс финаль, чуть не заржал он, несмотря на серьёзность ситуёвины.

Поскольку процесс был, мягко говоря, важен для вульпера, он наблюдал его словно в замедленной съёмке и мог описать в деталях. Бочонок сжалился над ним и полетел как надо, достаточно стремительно, чтобы никто из ситраков не успел сообразить, к чему это — а через пару секунд стало поздно. Пролетевши по песку, и одновременно разбрыливая порох из открытой крышки, бочонок врезался в печку, ту которая стояла посередь лагеря из телег. Послышался металлический "блямк!", и щедрый фонтан пороха сыпанул на сдвинутую с места фигню, из которой вырвались языки пламени. Огузин очень боялся, что этот дрянной чёрный порох даже поджечь трудно, но в данном случае огня хватило. Возле печки словно вспыхнула здоровенная петарда, издавая громкое шипение, разбрасывая искры и что главное, выдавая уйму серого едкого дыма. Вслед за бочонком вспыхнула и дорожка пороха. Не дожидаясь, пока это дело подапалит ему хвост, вульпер рванул… нет, не от огня, как ожидали бы ситраки, а прямо к печке, вдоль плюющейся дымом и огнём дорожки. Как он предполагал, бочонок всё же не должен рвануть, ну или сделает это не сразу.

Ситраки показали, что таки могут орать. Правда, для чужого уха это звучало довольно смешно, словно хор каких-то птиц выводил "кле-ле-ле-ле-ле!!". Огузин решил посмеяться потом, вместо этого он сделал изрядный прыжок прямо через дорожку, исчезнув из поля зрения тех, кто его заметил и уверенно опознал как вульпера. Кидаться копьями или стрелять в дым было так себе идеей, потому как вульпер один, а ситраков дофига, так что ясно, в кого попадёт. Кроме того, чешуя была явно обеспокоена, сухо выражаясь, возгоранием — а скорее так и напугана, ожидая взрыва. Эти факторы позволили рыжему, развившему рекордную для себя скорость, увернуться от печки и пролететь дальше через лагерь, снова под телегу и затем в темноту со всей дури. Шерсть он всё же подпалил, но это куда лучше, чем могло бы быть. Краем уха он отмечал, что некоторые ситраки бегут вместе с ним, потому как… Взрывная волна, хоть и не особая, ударила по ушам, и над пустыней раскатился глухой "БАЩ!". Обернувшись, Огузин отметил, что это лишь бочонок, а вот начавшая фонтанировать искрами и дымом телега только разогревалась, и это будет веселее.

— КЭЭЭЭ!!! — оглушил дикий вопль сзади.

Вульпер сообразил, что ситрак бежит уже не вместе с ним, а за ним конкретно. Прикинул, как бы насадить его на нож, но выплюнул эту идею — нашиш надо! У чешуи не было факела, так что, стоит оторваться шагов на двадцать, он его просто потеряет. А уж беговые качества вульпера по песку в сравнении с ситрачьими явно получше будут. Эти выкладки полностью подтвердились, когда песок пошёл склоном вверх, на дюну, и преследователь резко начал отставать. К тому времени как чешуя надумала использовать луки, Огузин уже взлетел по довольно крутому склону и был таков, нырнув за гребень, как рыба в воду. Это правда не дало ему полюбоваться на фейерверк в лагере, когда стали рваться одна за другой бомбы, разваливая телегу и подпалив соседние минимум две. Рыжий не сбавлял темпа, пока не перевалил ещё одну дюну, и уже там чуть не нарвался на арбалетный болт в упор, влетев в отряд Элса — но, как известно, "чуть" не считается.