Базовая Дичь

Часть 5. Большой Кусь

Прямо посередь ночи Огузина растолкала Пуфелина, что случалось, прямо сказать, довольно редко… никогда, тоесть, что давало повод навострить уши.

— Возможно это вас заинтересует, — церемонно сообщила она, — Но охотники видали Коди не так давно.

— Кусаный кряк!! — вскочил как ужаленый рыжий вульпер, — Подробности?

Выслушивая подробности, он уже на автомате собирался, напихавши в сумку нужных вещей.

— Мы с Гарлом тебе понадобимся? — уточнила Пуфя.

— Непременно, но не сейчас, — правдиво ответил Огузин, и побежал.

Натурально побежал, а не пошёл. Ясен кусь, пробежать так всё расстояние от Хатжумы до утёсов, где был замечен гадик, не удастся… да и не надо, тут же поправился Гузь. Если охотники его видели, так и он их тоже, а этот очень не любит рисковать, что подтверждается фактом его существования по сей день. К удаче, у Огузина уже имелась карта, которую он сам составил по результатам разведки и сопоставления с другими картами, поэтому он мог очертить район поиска и прикинуть, где можно встречать клиента. Да, это также был просто случайный выбор, но по крайней мере, осознаный случайный выбор… или не совсем случайный? Если гадик уходит от возможной облавы, в какую сторону он двинется, при прочих равных условиях? На запад, чтобы к утру иметь преимущество в обзоре. Если в воздухе висит пыль, то лучи низкого солнца создают почти непроглядную стену, но лишь со своей стороны, а в обратную всё видно. Значит, надо обойти вот эти утёсы и устроиться где-то тут. Понимая, что столько ему не пробежать, Огузин рванул к Итрису и выторговал у сонного вульпера поездку на гиене за десяток пуговиц. Давать ездовых хохов для сторонних задач очень не уважали, но тут случай особый, и вскорости гузка Гузя тряслась в седле, а два "хохотунчика", как называли гиен, лопатили быстрым ходом среди каменных утёсов, загребая лапами красный песок. Впрочем, песка было не разглядеть, потому как стояла темень, и ориентировались разве что по тёмным громадам, закрывавшим звёздное небо.

Удовольствия от "прогулки" не получил никто, потому как гиены не любят катать всадников, и при возможности вообще их загрызли бы, но мешала сбруя и шипастые намордники. Зато Огузина оставили в нужном месте ещё затемно, что было чрезвычайно важно для его задачи, к выполнению коей он и приступил незамедлительно. Имея время разбрыльнуть мыслью во время походов, он придумал использовать муляж вульпера для привлечения внимания гадика. Благо, сделать несложно, главное достать ещё одну обычную накидку, старую заплечную сумку, набитую ветошью, и главное — хвост. Вульперы часто украшали повозки хвостами, и могло показаться, что они их отрезают от кого-то, но на самом деле, это были просто стилизованые плетёнки из шерсти. Как бы там ни было, они даже вблизи выглядели как настоящие, а уж издали тем более, так что, достать один поярче в посёлке не представляло проблемы… особенно для Огузина, который с последних походов обзавёлся изрядными запасами. Так что, прикинув в темноте диспозицию, он вышел на открытое место и тщательно уложил там свою приманку, придавив камнями.

Если его вычисления окажутся верными, плюс повезёт, и Коди не проходил тут долгое время, то гадик должен увидеть лежащее тело. Должен, яркий рыжий хвост виден очень далеко. А это весьма жирная приманка для него, ведь всё будет выглядеть так, словно какой-то вульпер скопытился посередь пустоши. Ну, бывает, мало ли отчего — скорпион или змея укусила, например. А у него на сто кусей должны быть запасы, которых гадику явно должно критически не хватать. Или ещё по какой придури, но скорее всего — он таки подойдёт посмотреть. А когда подойдёт… Гузь выбрал ложбинку шагах в двадцати от приманки, едва заметную, как и надо, и ещё до рассвета вкопался туда, как черепаха в песок. Сверху натянул накидку и ещё набросал песка с камешками. Кому такое могло показаться излишним, но кусь его знает, если гадик как-то ухитрится подойти по утёсу и получит обзор сверху? Учитывая то, что его не поймали столь длительное время, это не казалось невероятным. Кроме того, Огузин не собирался оглядывать панораму, тоесть вообще. Он уже знал, что у многих вульперов есть некое чувство, которое предупреждает, если кто-то смотрит. Само собой, не сработает на базаре, но вот здесь, далеко в Дичь, когда никого нет и вдруг появится взгляд — наверняка. Так что, решил рыжий, взгляда просто не будет, потому что незачем. Если клюнет, то да, а нет так нет, нечего на это смотреть.

Ясен кусь, что ему потребовалась целая бочка терпения, но уж этого-то Огузин мог потратить. Он умел регулировать собственное сознание в достаточно широких рамках, например — вогнать в полудрёму, вполне подходящую случаю. Тем более, никто не запрещал хоть изредка потягиваться, и глушить воду из фляжки, незачем перекармливать параною. Конечно, был риск… всмысле ещё один помимо всех, что гадик быстро бегает, и в лучшем случае будет один выстрел. Но в быстром беге после полной ночи движения, скорее всего быстрого, Гузь сильно сомневался. Хотя конечно, ружьё с барабанным заряжанием было бы предпочтительнее… но над ним только корпели и не успели сделать к такому случаю. Было бы слишком хорошо… Да и в арбалете рыжий был уверен, уже убедившись, что это надёжный инструмент.

Пылевая дымка была, но так себе, а ветер почти не чувствовался. В обширной пустоши, ограниченой каменными утёсами с отвесными стенами, стояла тишина, и даже если долго наблюдать, может не попасться ни одной птицы или зверька, всё-таки очень пустынные места. И только рыжий хвост, выбивающийся из-под накидки, маячил издали… Огузин знал, что оно так, а видел пока только край ложбины, песок с камнями и тщедушные сухие веточки, как-то здесь выросшие… Он даже не вздрогнул, услышав звук, после долгого ожидания. Тем более, звук был именно тот, что он ожидал — осторожный гадик выпустил в муляж стрелу, вероятно шагов с пяти. Нет, определить сразу, что тушка не настоящая, вряд ли сумеет, скорее всё-таки отложит лук и посмотрит вблизи. Ну, топтать подано… Плавно, чтобы не поднять пыль, но и без задержек, Гузь выскользнул из-под укрытия, и подняв арбалет на изготовку, вышел из ложбинки. Красться без звука вряд ли бы получилось, да и тут надо быстро.

Коди действительно копался в сумке, а его собственная, с луком поверх неё, лежала в трёх шагах. Кстати, гадик был не столь бродяжничьего вида, как можно было бы подумать, разве что кривая морда с рваными ушами и какие-то косые глаза выдавали сразу, что с ним не всё по шерсти, мягко говоря. Пока он обернулся на хруст камешков, Огузин уже держал оружие прикладом к плечу, и острие болта смотрело прямо на цель.

— Да пошёл ты! — внезапно прозвучал на удивление внятный, но злобный голос, — Ты, пошёл! Да я ва…

Больше Коди ничего высказать не успел, потому как Гузь дал спуск и тяжёлый болт полетел в него. Всё же у Огузина была некоторая доля везения "с потолка", потому как он вполне мог промазать, и тогда ещё неизвестно, как бы оно повернулось. Но гадик дёрнулся к луку, и сам подставил башку под болт. Смертельного попадания не случилось, но снаряд влепил по черепу достаточно, чтобы Коди отбросило в сторону, и грохнувшись в пыль, он сильно заскучал. Несмотря на удачу, Огузин сам был той ещё крысой, поэтому и не подумал подойти, а для начала огляделся — никто не гарантировал, что сейчас сзади не подвалят гиены. Но пустошь была пустой на огромную дальность, поэтому он для начала забрал лук, откинув его подальше, а потом, методично взводя механизм, утыкал гадика стрелами и успокоился лишь тогда, когда одна явно воткнулась глубоко в башку — это уже не лечится… скорее всего, уточнил Гузь.

Лишь после этого он выдохнул много воздуха и счёл, что пол-дела сделано. Кусь знает, что привело тебя в такое состояние, подумал Огузин, перевернув уже совсем дохлую тушку, и правильно ли я вообще сделал. Но тут выбор такой, что или одно, или другое одно, убить наполовину не получится. Тобишь, теперь уже рыжий не испытывал ненависти к дохлому гадику — осуждать, это не про него. Кто мог дать гарантию, что он сам не мог бы оказаться на месте Коди? Да по ходу шерсти, почти оказался, когда его считали "грабельным", и лишь стечение обстоятельств позволило выкрутиться. Так что, он без всяких сантиментов использовал кинжал, отрезая башку — просто потому, что тащить всю тушку совершенно незачем, а предъявить что-то надо. Само собой, "принести башку" могло быть понято и фигурально, но так будет надёжнее. Гузь не собирался рисковать в этом деле, которое для него было самым важным. Не рисковал он и в плане санитарии, так что башку не облапывал, а аккуратно поместил в мешок и нёс его на длинной палке — мало ли какие болезни мог подцепить этот гадик. Таким же образом он поступил с сумкой, не стал её ворошить, а осторожно отнёс, чтобы потом сначала обработать дезинфекцией, а уж потом копаться там.

Расстояние, на котором произошла сия знаменательная встреча, оказалось нехилым от посёлка, так что обратно в Хатжуму вульпер приковылял лишь через два дня, изрядно одурев от лишнего груза. По крайней мере, он таки не облажался с количеством воды и походного корма, так что, оставался в годной форме. Тем не менее, он всё-таки упал возле знакомой бочки и слегка отхрючился, длительный поход не мог не вымотать. Но как только, так сразу рыжий прошустрил на площадь, где удачно встретил ту самую.

— Эй Огнея, — хрюкнул Огузин, — Ты просила меня принести кое-что.

Хрюкнул он достаточно громко, а местные старожилы уже прекрасно знали, что именно она просила, так что, все уши повернулись в его сторону. Не рызыгрывая лишней драмы, он вытащил из мешка башку гадика, привязаную на кусок верёвки. Это произвело впечатление даже на вульперов, многие вытаращились, отдельные особы взвизгнули, а кто-то втихоря и блеванул, не имея привычки наблюдать такое. Огнея же не сделала ничего такого, вместо этого она внимательно рассмотрела предмет, действительно убеждаясь, что это не какая-то случайная башка. На это не ушло много времени, а потом рыжая вульпера подняла взгляд на Огузина и искренне улыбнулась, что было ему как сердцем по маслу.

— Да, это именно то самое. Выбрось пожалуйста это говно, помой лапы, и пойдём.

Ясен кусь, выбросить ему ничего не дали, растащив на сувениры, и сразу притаранили воды помыть лапы, потому что понимали, что Гузь сделал весьма важное дело, убрав этого въедливого гадика из окрестностей посёлка. Но он сам не слышал слов одобрения, а видел только её, ярко-рыжую синеглазую лисичку в белой накидке. Она словно ожила, казалось, "подарочек" действительно снял с неё проклятье. Под одобрительные хиханьки народа двое рыжих пошлёндали с площади, махая друг по другу пушными хвостами.

— Ну, раз я обещала, — хмыкнула Огнея, косясь на Гузя.

— Ты обещала поговорить, — хихикнул тот, точно цитируя, что она обещала.

— И стоило ради поговорить так напрягаться? — частично в шутку спросила она.

— Думаю, да, — достаточно серъёзно ответил Гузь, — Поймать гадика стоило вообще само по себе, верно? Ну и…

— Ну и гну, — захихикала Огнея, чем чрезвычайно радовала спутника.

Она провела его через вход в пещеры утёса, и дальше по узким извилистым корридорам, где без привычки реально легко заблудиться. Как оказалось, нора Огнеи была где-то посередь высоты утёса, имела небольшое окошко, а так представляла из себя целую комнатку в толще камня, где вульпера расположила свои невеликие пожитки. Самое главное, тут было очень тихо, цельная скала не пропускала звуков, а если закрыть окно плотной занавеской, то будет вообще хоть ухо выколи. Пещерка была вполне уютной, с ковриками по полу и пучками сушёных трав по стенам, так что пахло тут сеном, а не сыростью. Огузин заметил шкафчик с кучей колб и даже полку с натуральными книжками, что было ему весьма по пуше. Вульпера сняла накидку, развесив при этом огромные рыжие ухи с идеально мягкой опушкой, и уселась на коврик, изящно сложив лапки. Гузь слегка сглотнул, потому как ранее, как ни смешно, не заострял внимания на том, какая она красотка.

— Расскажешь? — спросила Огнея, — Подробности, как тебе это удалось.

— Думаю, тебе было бы трудно отвертеться, — хихикнул Гузь, припомнил всё с начала, и поведал историю вопроса.

— Ты очень хитрый вульпер, Огузин, — сказала она, выслушав, и мотнула мордочкой, — Прости, что повесила на тебя такое задание. Я не должна была так делать, но… знаешь, до этого всё было как в тумане.

— Получилось по шерсти, не? — усмехнулся рыжий, — Ну если уж честно, то какой другой не стал бы и соглашаться, верно?

— А, эм? — задала чёткий вопрос Огнея.

— Не знаю, но ты сразу меня зацепила, — признался Гузь, — Хотя я даже не слишком хорошо тебя рассмотрел. Знаешь, бывает так.

— Бывает, — поёжилась она.

Ясен кусь, что так было у неё с первой вульпарой. Но Огнея быстро смахнула слезу и с интересом уставилась на Гузя.

— Расскажи о себе? Откуда ты прикатился к нам?

— Ну, тут будет жажко, но коротко, — заржал Огузин, и поведал историю с момента своего Очуха-в-Вазе.

— Это действительно так, или ты просто не хочешь рассказывать? — она внимательно изучила его морду, — Да, действительно. Невероятно… Как можно просто взять и потерять память? Это страшновато, наверное.

— Неа, — мотнул ухом вульпер, — Ведь не помнишь, что не помнишь.

Он пока не стал грузить её тем, что взамен помнит то, чего не должен.

— Кстати, а что у тебя за книги?

— Тебе правда интересно?

— Огнея, — Огузин взял её за лапку и посмотрел в глаза, — Я никогда тебе не буду врать.

Вульпера склонила ухо, ухмыльнулась, но похоже, поверила. А книги у неё были, что не удивительно, по лечкованию, всё таки она плотно занималась этой темой, и вполне себе успешно. По пустыне имели хождение несколько справочников, реально облегчавшие жизнь лекарям, и тут они присутствовали все. Ясен кусь, что книга с множеством страниц была изрядной ценностью, попробуй наделать столько бумаги из тины, наварить чернил, и переписать всё от корки до корки — одуреешь сначала. Но Огнея не доставала эту литературу только на свои средства, ей вовсю помогал Итрис, который соображал, что годный лекарь в посёлке — к удаче.

— Кусаный бок! — фыркнул Гузь, и показал на страницу, — Вот этой фигни я много видал возле кактусов.

Читать прямо в комнате было затруднительно из-за отсутствия света, так что книги клали на каменный подоконник, и пользовались солнышком.

— Наблюдательный, — заметила Огнея, и притёрлась к нему бочком, — И мяягенький, ссобака…

Хихикаючи, рыжие отвалились на пуфик, и не забыли задёрнуть занавеску. Тисканье мягкой тушки было очень приятным, но Огузин всё же больше пищи для ума получил именно из разговоров со своей ненаглядной. Как оказалось, они были слегка похожи в том плане, что её тоже приложило, после смерти вульпары, и до сего дня она была отчасти не совсем в своём уме. Правда, это выразилось в том, что вульпера упорото училась на лекаря — любая другая свихнулась бы от такого напряжения, а Огнея даже не замечала, уйдя в "какое-то такое состояние". Да, Огузин развеял это наваждение своим выступлением, но навыки-то уже приобретены, и обратно не исчезнут… Если честно, ему-то на навыки было достаточно покусю, он радовался тому, что вытащил эту прелестную рыжуху из отбитого состояния.

Вытащенная рыжуха сразу же помогла ему, подсказав, где достать подходящий мангал, так что, на следующее же утро она занималась своими делами с больными, а Огузин, хихикая больше обычного и мотая хвостом, прожаривал над углями трофейную сумку, предварительно проверив её "сигналами" на магию. Как знали вульперы, если как следует нагреть — предмет уже не будет заразным, да и всякие блохи и клопы сдохнут. Так что, на всякий случай он прожарил лут основательно, и лишь потом вытряхнул содержимое на бочку, и стал перебирать. Большей частью это была обычная фофань, какую всегда найдёшь в сумке ходока — ножик, пинцет для дёрганья заноз, иголка с ниткой, починить Разное, те же сигналы разного образца, кусок медной руды… Гузь вздрогнул, перевернув фляжку и увидев, что на ней имеется гравировка, та же самая морда, что он видел у не-тролля. Вульпер поболтал её и уяснил, что внутри ещё есть вода, открыл, понюхал… но Крыса не дала глотнуть. Фляжка сама по себе была хорошая, видимо даже серебрянная, но чем-то смущала. Чем именно, он понял лишь позже — но главное, что не поздно.

Осторожничая, Огузин просто вылил содержимое на песок, а потом ещё и промыл водой из отстойника. Но когда через некоторое время он снова взял фляжку, то ощутил, что там болтается немного. Пожав ушами, он повторил операцию и едва не забыл об этом, но третий раз смотрел уже более предметно, и не зря. Вульпера слегка прошибло потом, когда он понял, что внутри фляжки опять есть жидкость, при том что пробка оставалась плотно завинчена. Кусаный бок, подумал он, оставив опасную находку, и пошёл посоветоваться с Итрисом и Огнеей.

— Значит, можно сделать выводы, — заявил Гузь, — Первое, говно эти сигналы.

— Пожалуй да, — хмыкнул Итрис, — Вода из ниоткуда это явно магия. Но ведь это окусеть какая ценность, вульперята!

— Да ну? — сложила лапки Огнея, — Хорошо подумал?

— А чего тут думать!… Хотя…

Ещё как хотя. Вульперы не упустили из вида, что фляжка-самоссанка была в пользовании отбитого негодяя Коди, и тут, что называется, вполне можно проследить связь. Даже из простой логики следовало, что вода, которая берётся какбы ниоткуда, не обязательно такая же, как настоящая. А шарившие так и знали, что она совсем не такая. Многие маги могли создавать воду и даже подобие корма, только вот заменять реальную воду накастованой можно лишь ограниченное время, причём какое — зависит от конкретного случая. Поэтому накастовку и старались не применять до последней нужды, а Коди, вероятнее всего, вообще глушил только воду из этой бездонной фляжки. Огнея сказала, что сочла бы это невозможным, но факт наморду, поэтому — кусь его знает. В общем, использовать артефакт как источник воды это…

— Испытать на крысах, — пожал ушами Огузин.

Также он не умолчал о том, что эта фигня прибыла оттуда же, откуда странный грабитель, водивший дела с ситраками — но это не дало никаких результатов. А вот когда одна из учениц Огнеи стала поить псевдоводой крысу, та быстро окочурилась. Кроме того, методом проверки было выяснено, что из фляги можно вылить примерно два стакана воды, больше не получается потому, что уже вылитая просто исчезает бесследно, даже из закрытых сосудов. Ну такое себе, решили вульперы, хотя если отдать фиговину тому кто шарит, он может попробовать хотя бы выбить оттуда магические реагенты. Нет, сказал Гузь, и сныкал это дело, чтобы потом, возможно, продолжить эксперименты — ну а если не получится, то невелика потеря.

Выбросив это из головы… да нет, выбросить было трудновато, потому как Огузин первый раз столкнулся с чем-то, чего никак не мог объяснить. До этого он вообще не сильно верил во все эти магии, думая, что это лишь условности. Но псевдовода, которая имела вес и объём, и Коди, проживший без источника воды столько времени, это уже никуся не условности. Тем не менее, из головы он выбросил, потому как имел более насущные вопросы для разработки. Хеш сильно ворчал на него из-за разведённой бадяги со сталью, пришлось повозиться, сооружая меха — не те которые на хвосте, а которыми задувают в топку воздух, сильно повышая скорость горения и оттого температуру. Однако без этого нельзя было бы превратить бесполезные ситракские доспехи в полезные детали огнестрела. Уже в процессе Огузин снова схватил "перепамять", или сам догадался, что свойства пороха сильно зависят от тонкости фракции… короче, надо сильно измельчать, а не пихать как попало, как это делали ситраки со своими бомбами. Ясен кусь, толочь взрывчатое вещество — не самое безопасное дело, поэтому, находу придумал рыжий, толочь надо компоненты до их смешивания, а не после. Для этого опять-таки пригодились трофеи, из некоторых деталей от доспеха получались отличные ступки. До этого, кстати, вульперы толкли в каменных ступках, засоряя смесь каменной крошкой, что тоже мимо прибыли. В общем, патрон, который был сделан по новой методике, тоже не идеальный, но уже куда лучше, чем было. Теперь пуля вылетала гораздо быстрее, отчего достигалась как убойная сила, так и точность. Но была и другая сторона, как всегда — Огузин со своими скромными возможностями не мог притереть барабан к стволу с идеальной точностью, поэтому часть пороховых газов улетала в зазор, уменьшая мощность выстрела.

Поглядев на ствол и помяв в когтях пулю, вульпер с чего-то решил, что крутящаяся пуля летит точнее, так что следующим номером нарезал в стволе винтовую канавку, используя как раз один из камней, выковыряных из трофейного молота. Сделав пару выстрелов по мишеням, он сам слегка испугался результата, потому как летело просто значительно точнее, чем раньше. Из-за того, что возросла дальность прицельного выстрела, пришлось возиться собственно с прицелом. Раньше палили в основном вообще без него, "навскидку", потому как зачем точно целиться, если пуля всё равно уйдёт куда ей пожелается. Ясен кусь, что в самую первую очередь Гузь показал эти достижения Огнее. Не то чтобы она сразу осознала всю глубину инноваций, но как и всякая вульпера понимала, что без оружия никак. Пожалуй, наибольшее впечатление на неё произвело то, что когда ей дали стрельнуть, она сразу же влепила в мишень.

— Ох Гузь, по моему это великолепно! — рыжая лизнула его в щёку, заставляя урчать.

— Это только тестовый образец, — слегка охладил пыл Гузь, — Он тупит. Но скоро сделаем и первую партию рабочих штук.

Кстати, изделие было наречено им "Обш", всмысле ОБ-6, Огнестрел барабанный шестизарядный, но звучало достаточно зловеще. Огузин слегка поморщил уши, потому как ему вовсе не хотелось грузить свою вульперочку, когда она схватила энтузиазма, но тем не менее, он стал.

— Нея, я просто должен тебя предупредить… Эта штука может быть опасной и для нас, если понимаешь, о чём речи.

— Ясен кусь, — серьёзно кивнула Огнея, — Если попадёт к такому как Коди, или если из-за этого нами всерьёз заинтересуются ситраки.

— Именно это, — погладил шёлковую пушнину Огузин, — Но понимаешь, я просто не смогу это бросить, хотя ты мне куда важнее, чем все огнестрелы.

— А кто тебя просит бросить, кусь надвое? — фыркнула она, — Я прошу продолжать! От змеюк мы и так отбивались, а с этими обшами, посмотрю сколько они протянут, если будут взрыгивать.

— Ну, за язычок тебя не тянули, рыжуля, — пихнул её вульпер, — Потому что это не последнее, что я намереваюсь натворить. Просто этот фокус с памятью, как бы сказать… в общем, я знаю что-то такое, чего не должен был бы, и мой долг использовать это знание на общее благо.

— И что именно ты знаешь? — с большим интересом подставила ухо Огнея.

Огузин с удовольствием рассказал, что он знает, что повозка может быть самодвижущейся. Причём с подробностями насчёт того, что источником силы является двигатель, жгущий топливо и передающий мощность прямо на колёса, а не как-то иначе… Всмысле, иначе наверняка можно, но Гузь имел "данные" только по варианту с поршневым двигателем. Он также "помнил" про паровой, но в сдешних условиях паровой котёл, жрущий докуся сколько воды, выглядел бы туповато. А вот масло, которое наверняка сойдёт в качестве топлива после перегонки, имелось в товарных количествах…

— Вульпярыня, челюсть подбирайте, муха залетит, — закрыл ей отвисшую челюсть Огузин.

Это была вполне адекватная реакция на столь подробный рассказ о том, чего никто ещё в глаза не видывал… даже сам рассказчик. Впрочем, так распускать язык Гузь себе позволял только с ней, потому как знал, что она не будет болтать, а так — нет, воизбежание, как-грится. Однако случилось так, что отвешивать челюсть пришлось и Огузину, причём прямо в норе. Он обратил внимание на фиговину на стене, похожую на бубен, и спросил, что это такое. В ответ Огнея пожала ушами и посоветовала прислушаться. Прислушавшись, вульпер ощутил поднятие шерсти дыбом, потому как от бубна явственно исходили звуки вульперской речи, ржач, кто-то играл на дудке… так это звуки из Ржаной, понял Гузь. А вот каким кусаным способом они слышны здесь, когда Ржаная в другом утёсе и отделена от норы огромной толщей скалы, это понять было "слегка" сложнее.

— Неужели ты этого не видел? — сделала удивлённую мордочку Огнея, но быстро скатилась в смех, — Да конечно не видел, это вообще мало кому показывали. Бубновая передача звука!

— Это… магия какая-то? — опасливо покосился на бубнящий бубен вульпер.

— Кусь знает, — правдиво ответила рыжая, — Сигналы не реагируют. Но вероятно, работает само по себе.

Она пояснила, что фокус тут в нитке, прикреплённой к центру тонкой мембраны бубна — свитая из прочного паучьего шёлка, она была очень тугой на разрыв и выдерживала большое натяжение, конкретно — под бубном висел камень с башку размером, в качестве гири. Шла эта нитка, как можно догадаться, в Ржаную — пропустили по потолку корридоров, так что и не заметишь, а через проход между утёсами нитки с разных нор шли в нарочно сделаном коробе из камней. В Ржаной же, как мог припомнить и сам Гузь, прямо за помостом для выступлений стоял бубен большого диаметра, и как оказалось, не просто так. Ловя звук, эта мембрана колебалась и передавала усилие на нити, а те уже заставляли дрожать бубны-приёмники, так и получалась передача. Такую загогулину в Хатжуме устроили заезжие умельцы из Логова, так что, в подробностях никто не знал, как оно работает и причастна ли тут магия. Штука была презабавная, потому как позволяла дремать и заодно слушать хохмы из Ржаной, Огузин сразу оценил это. Единственное, слушать можно было только в норе с её звукоизоляцией, потому как бубнило очень тихо, и на площади уже ничего не будет слышно. Так что, перспектив для большого развития фокуса не просматривалось, но тем не менее, для конкретных условий это было просто удивительно по шерсти. Тишина в комнатах-пещерах, удобная для отдыха, могла и кукушку сорвать, если в больших дозах, а бубнилки решали эту проблему. Огузин сразу задался вопросом, а не работает ли связь в обратку — теоретически да, а на практике, конечно, не доорёшься.

— Ну, это меня радует, — заключил вульпер, — И само по себе, и потому что не я один внедряю инновации.

— Инно-что? В моём доме попрошу не выражаться! — захихикала Огнея, пихнув его.

Нора в утёсе действительно была её домом, но вот сидеть там, как крот, для вульперы вовсе не характерно. На самом деле Огнею считали странной в частности потому, что она очень долго не покидала Хатжуму, лишь шарила по ближним окрестностям в поисках лекарственных растюх. Редкий вульпер долго оставался на месте, если у него в порядке ноги, а иные и без ног ухитрялись, благо, есть повозки. Огнея же имела вполне резонную причину, она не могла оставить посёлок без лекаря, потому что это в прямом смысле чревато жмурными исходами. Огузин же соображал, что так нельзя, она конечно может долго упираться, но рано или поздно такое насилие над базовыми инстинктами приведёт к плачевному результату. А он ни в какую не хотел ничего такого, поэтому поставил на уши Итриса в том плане, чтобы тот нашёл лекаря, который согласится осесть в Хатжуме и позволит Огнее хоть посменно выбираться в походы. Раньше сделать это было трудновато… и не потому что Итрис тяжёлый, и ставить его на уши — такое себе, а потому что не стал бы он внимательно слушать какого-то заезжего вульпарня. Но после того как старый сыч видел в действии Обш, он соображал, что этого вульпера стоит слушать.

Оружейную мастерскую, которая находилась на верхней площадке утёса, дополнили несколькими ерундовинами, как то сверлильный станок, сделаный в основном из дерева, и крутить его надо лапами — но всё равно это куда быстрее, чем ковырять пальцами. Также имелся станок с круглыми точильными камнями, позволявший быстро стачивать детали. Не ахти что, но даже такой набор инструментов позволил обработать отливки, сделаные на форже, и собрать из них удобоваримый экземпляр. Ещё подумав слегка, Огузин применил металлический патрон вместо обычного здесь бумажного. Непосредственно при выстреле разницы нет вообще, только вот выковыривать потом остатки патрона из гнезда — такое себе, а главное, бумага даёт нагар на стволе, мет — не даёт. Поэтому, хотя поначалу такая инициатива вызывала ржач своей расточительностью, постепенно патроны стали делать в металлической оболочке. Ковыряясь с метом, Гузь уже вовсю подумывал о том, как бы собрать поршневой двигатель… Как-как, бери детали да собирай, заржал он. Но всё-таки сначала огнестрелы, потому как что-то многовато желающих причинить убытки, сухо выражаясь.

"Обш" был тяжёлым и не особо удобным, но всё равно это уже было настоящее смертельное оружие, потому как раз-другой можно промазать, а вот из шести пуль шанс одной попасть очень велик, и этого хватит, чтобы причинить критические повреждения зверю размером с гиену. Морочиться на автоматику перезарядки Гузь не стал, просто после выстрела дёргался рычаг и барабан переходил на следующий патрон. Патроны эти стоили как верблюд… но это фигурально, на самом деле — от силы как окорок верблюда, но всё равно дорого. С другой стороны, никто и раньше не стрелял пулями по дичи, а использовали их в критичных случаях, когда жизнь под угрозой. А какого куся эта дороговизна, задался вопросом Гузь — естественно, из-за низкого спроса, в первую очередь. Главное — в порохе использовалась сера, которой в пустыне нету вообще, и никто в Хатжуме даже не знал, где она водится. Сера поступала по торговым маршрутам, откуда именно — никто даже не интересовался, потому как товар не самый популярный. Даже Элс не делал большой ставки на огнестрелы, и судя по всему, в крепости их вообще было кусь да никуся.

— Мда, это так просто не исправишь, — сделал вывод Гузь, — Надо искать источник, налаживать добычу…

— Справедливо, — рыгнул Гарлик, — Только вот, не слишком ли широко ты делаешь кусь?

— Возможно и так, — согласился Огузин, — Но если не делать, то и не узнаешь, что получится.

— Смотря что делать. Если с утёса ушами вниз прыгнуть, то…

— Аатставить словоблудие!… Кстати, вы в оазисы не собираетесь? А то мы с Неей прошвырнулись бы.

— Да мы не против, — пожал ушами Гарлик, — Только вот как там с твоими похождениями? Ну или не совсем твоими.

— А вот это как раз тот случай, когда придётся проверять, — сумничал Гузь.

— Что проверять, достаточно ли быстро ты бегаешь? — заржал серый, — Да ладно, шучу. Если что, прикроем… А вот. Надо дождаться Лягу и махнуть с ним, у него семья вроде возле Разбрызги торчит, а это считай самая гуща в Поясе.

— Ну да, если он захочет прикрывать, — поморщил уши рыжий.

Но не показываться где-либо дальше Хатжумы только из-за опасений, что в "прошлой жизни" он чего-то наделал, Огузин не собирался. Вообще у вульперов было не слишком строго с опознанием личности, вот гадик Коди — этого вряд ли с кем спутаешь, а он что? Рыжий, а рыжих вульперов столько же, сколько песчаных, полосатых или серых, в общем — докуся. Особых премет типа оборваного уха вроде тоже не наблюдается, так что, шанс на то, что встретятся именно те, кто его знал — минимальный. Наверное. Но у Огузина уже начал подгорать хвост, потому как Огнея много знала, в том числе и о разных районах пустыни, и рассказы её приводили к тому, что хотелось немедленно бежать туда, обшаривать носом. Оазисы, как она поведала, это большие заросли вокруг озёр… вот это и интересно, потому как Гузь не помнил, что такое заросли — всё что он пока видел, это куртины сухого пустынного кустарника, кактусы, да то бревно, из которого он сделал "Жожу". Тем более ему было сложно представить озеро, так чтобы вода просто, хм… была?

— Ну, вода, это наживное, — хихикнула Огнея, — Всё равно больше фляжки не выпьешь, верно? Мы и тут не изнываем от жажды. А вот для растений это конечно важная ерунда, в оазисах растёт много такого, чего нет в пустыне.

— Уф, это надо увидеть глазами, — потёр уши Огузин, — Желательно, своими.

— И желательно открытыми, — дополнила вульпера, хихикая, — Гузёк, я была бы очень рада смотаться туда, но если не будет смены по лекарке…

— Будет, — заверил её рыжий, — Сам пойду на стоянку и отловлю гадика, если понадобится.

— Да, гадиков отлавливать ты мастак, — она ласково прикусила его за длинное ухо.

Возможность прогуляться по караванным маршрутам напару с… парой, была хороша, но Огузин замахивался и на то, чтобы набрать материалов и инструментов для продолжения возни. В частности, ему были нужны ещё камни для свёрел разного диаметра, и желательно, сталь. Если покопаться, то оказывалось, что в пустыне её не так уж мало, несмотря на полное отсутствие добычи. Короче говоря, пришлось перетаскивать вещи, как всегда. В данном случае — идти в карьер рыть глину, потому как караван, в котором шёл Ляга, собирался нагружаться именно этим товаром. Раньше они также получили бы изрядно бронзы и железа от доспехов, но сейчас Гузь убедил, что мет надо припрятать для более полезного использования. Ну а рытие глины не могло кого-нибудь тут сильно напрячь, хотя в яме довольно душно от высокой сырости, и как говорили знающие, можно схватить болезнь с дыхалкой. По крайней мере на этот раз Огузин, Гарлик и Пуфелина, которые рыли глину, проскочили мимо такого риска, а Огнея таки готовила лекарское хозяйство посёлка к своему отсутствию…

— Бухтят, что ты оставил Хатжуму без лекаря, — сообщил Гарлик, тягая телегу с лутом.

— Да пошли они накусь, — дипломатично выразился Огузин, — Сколько Нея тут проторчала? Обойдутся, в конце концов.

— Да в целом народ понимает, — уточнил серый, — Так бухтят, по привычке.

— А, ну это можно.

Определённым образом просеяную глину, после того как вытаскивали вверх на гору, рассыпали на каменистой площадке у восточного входа, и за день продукт высыхал до состояния пороха, отчего, ясен кусь, гораздо меньше весил. После этого брали совковые лопаты, которые тут делали из дерева, и грузили песко-образную массу в большие кувшины-бидоны, как раз и предназначеные для технических веществ. Мешки сделать было не из чего, так как полотно стоило слишком дорого, а из корзин будет сыпаться. Кувшин же, хотя и сам довольно тяжёлый, практически вечный, пока не кокнешь, и мастеровые в посёлке делают их в достаточном количестве, пока есть уголь для топки. Мда, пока есть… Огузин морщил морду, потому как его подгрызал факт ограниченности ресурса, сколько угля есть под горой — никто не представлял даже приблизительно. А ведь если он закончится, посёлок может и вообще не сохраниться. Гузь уже ощущал Хатжуму как родное место и беспокоился о том, чтобы там всё было по шерсти.

— Кстати, если верить картам, — заметил он вечером, разглядывая карту под светом из окна, — То у нас хорошее местоположение для того, чтобы делать что-нибудь серьёзное, те же огнестрелы.

— Их и в Логове делают, — зевнула Огнея.

— Насколько я вкусал, Логово далеко. И вроде бы, там нет угля.

— Каменного нет, есть древесный, — пояснила рыжая, — Логово не так далеко от границы Чащоб, так что туда могут захаживать за дровами, считай как мы за паутиной.

— Интересно было бы побывать там, — прищурился Гузь.

— А что нам помешает? — фыркнула Нея, — Вообще-то глину могут раскупить на стоянке, но это редко бывает. А конечная для её маршрута — Логово.

— О, новости, — захихикал вульпер, — Хорошие притом.

Не менее хорошая новость была в том, что даже те вульеры, что возились с метом у здешней форжи, отлично понимали, что такое серия. А серия — это когда общие затраты на изготовление десятка изделий не равны десятикратным затратам на одно изделие, а ниже оных. В общем, детали для обшей сначала отливали, насколько хватит сырья, потом пропускали через сверлилки, точилки, и так далее. В итоге всё это крайне небольшое предприятие сумело таки сделать первую партию раньше, чем отправился караван с глиной. Из дюжины штук половину решили просто придержать, на всякий случай, а половину отослать в Чёрную Вазу, поменяв на нужные материалы. Уж кому-кому, а Элсу и его отряду улучшеные огнестрелы нужнее всего, потому как чешуя может и попробовать ещё раз, после случившихся конфузов. Единственное, что подгрызало Огузина, так это длительность всех процессов, пока караван доберётся до Вазы, пока обратно — это глаза можно выпучить, сколько времени укопается. А ведь его запасы пуговиц, которые были получены по результатам операции "кольца", плюс халявный лут после нападения гадиков, уже сильно проредились. Пожалуй, замахиваться на что-то другое пока рановато, вздохнул Гузь… но ярко-рыжая пушнина рядом не давала ни шанса для унынья.

Обычно ближе к утру, закочив возню по ночному холодку, вульперы собирались возле бочки — набиваться в пещерную нору было такое себе, а на мягком песочке было вполне себе уютно, особенно в такой компании. На мангале кипятили чаи из всякого такого и поджаривали корм, а рядом стоял ржач от соседей, которые находились в таком же состоянии. Ляга, бывало, захаживал к ним, но в основном тусил в караване, который стоял у восточного входа. Выслушав речи по поводу Всякого, Ляга профыркался и высказался достаточно прямо:

— Вот в своё время пожалел вульпарня, казалось, дурачок… А теперь уже слегка опасаюсь его, накусь. Чего ещё он может вспомнить?

— Так он всё по шерсти, а не против, — рыгнул Гарлик.

— Он — да, — согласился Ляга, — Только вот у нас планы одни, а у Мира — другие… Но это словоблудие, по большому счёту. Гузь ни разу не давал повода усомниться, что он хороший вульпер.

— Ты тоже, — хмыкнул Гузь, — Как и прочие. Так вот, хорошие вульперы. Есть такой вопрос… Стоит наш обш показывать на стоянке, или нет?

— Эмм… А разжевать? — потёрла ушки Огнея.

— Разжую. Если у всех в караванах будут обши — это по шерсти, потому как ни один гадик не подойдёт.

— Значит, надо показать! — сделал вывод Гарлик.

— Да. Но если у всех будут обши, — продолжил Гузь, — То мы уже не сможем продать наши, и не получим пуговиц. И не ради жадности, а ради того, чтобы делать вещи дальше.

— Значит, не надо показывать, — уже не так уверенно крякнул серый.

Пуфелина пихнула его и вульперы заржали, Гарлик отличался порой исключительной прямотой суждений, мягко выражаясь.

— Да, это ведь вопрос, — задумалась Огнея.

— Ну, тут ты перегибаешь, — хмыкнул Ляга, — Насчёт того, что у всех. Идеи такие и так ходят, только вот у этих "всех" огнестрелов наберётся — кусь да никуся, чтоб опыты ставить. Мет опять же откуда взять? И не медь, а латунь и сталь. Так-то, даже в Логове форжа меньше дымит, чем в Хатжуме. Так что, продавать обши можешь долго и счастливо.

— Тоесть спрос вот такой, — начертил по песку Огузин, — А предложение вот такое?

— Примерно. Только вот с патронами будет проблема, это ведь их надо в шесть раз больше, как минимум, а так и в тридцать шесть. Не знаю, найдётся ли такое количество вообще.

— Это нам исправить будет куда сложнее, — признал Гузь, — Но думаю, тоже решаемо. Значит, остановимся на том, что обши можно продавать, главное не тем, кто перепродаст ситракам… как думаете, найдутся такие умники?

— Нет! — возмущённо фыркнула Огнея, подумала и поправилась, — Да.

— Да, но мало, — уточнил Ляга, — Элсовы ребята точно этого делать не станут, как и Итрис.

— Слушай, а кто-нибудь заведует обороной стоянки? — задался вопросом Огузин, — Тоже вариант.

— Шишовый вариант, — покачал головой Ляга, — Как раз там полно отбитых торгашей, которые имеют дела и с ситраками, и кусь знает с кем ещё. Так что, стоянку в твоём плане лучше пропустить.

— А Логово — добавить, — добавила Огнея, — Там есть кому проследить, чтобы обши не попадали в не те лапы.

— Да, пожалуй так, — потёр челюсть Огузин, — Наверняка там найдутся те, кто сделает такие же штуки и даже лучше, но это будет потом.

— Кстати, а что за следующий план ты имеешь ввиду? — уточнил Ляга.

— Не поверишь, — предупредил Гузь, — Самоходная повозка… Ну скорее, для начала — поршневой двигатель.

Не слишком повышая громкость, он в общих чертах пояснил для тех, кто ещё не слышал, что это вообще такое.

— Звучит складно, — признал Ляга, — Но неужели никто больше не догадается так сделать?

— Так я вообще-то тоже не догадался, — заржал Гузь, — А просто получил в башку по факту. Догадаться-то можно, только вот проверять таки идеи — очень дорого, поэтому и желающих не находится. Вот как с барабаном — много кто думал об этом, только никто так и не сделал. Думаешь, я сильно шарю в… да хоть в чём-то? Кусь там. Но милостью какого-то произвола, лишняя память даёт мне представление о том, как это должно работать, а это уже очень немало.

— И много у тебя таких заначек? — осведомилась Пуфелина.

— Хватит, — заверил он, — Хотите ещё? Если сделать цепь из цвеньев и насовать туда патроны, то огнестрел можно сделать не шести зарядным, а сто шести зарядным. Улавливаете перспективу?

Вульперы сглотнули, потому как одновременно уловили перспективу и ощутили глубину жути, откуда этот обычный на вид рыжий может знать такие вещи? А ведь он точно знает, а не придумывает с потолка.

— Тогда, завтра вечером трогаемся, — подытожил Ляга, и уточнил, — Только не умом.

Огузин и Огнея также уловили перспективу забиться поглубже в нору, а потом вульпера прошустрила по поводу того, чтобы нора не стояла без дела на время её отсутствия. Всё-таки нор в утёсах было мало, сделать новые — это проще об стену убиться, так что, если хозяин уходил в поход, то договаривался об использовании помещения. Отлёживаясь на пуфике, Гузь приоткрывал глаза и лыбился, наблюдая в тусклом свете маленькой масляной лампочки, как Огнея собирает сумки. От него не укрылось, что рыжая слегка вешает свои огромные ухи и вздыхает… но потом потирает лапки и хихикает! Да, она здорово прикипела к этой норе, но и тяга к походам, которую из вульпера выбить нельзя никак, давала о себе знать. Огузин же, воизбежание и воимя, решил не светить "обши" раньше времени, выставляя на всеобщее обозрение. Но и везти в разобраном виде было бы глупо, а вдруг, согласно закону подлости, именно тогда потребуется мощное огневое средство? Поэтому шесть изделий были упакованы в корзины и завалены поверх пучками колючек — в случае надобности достать можно быстро. Благо, огнестрел обычного типа был у Ляги, и у караванщиков не возникнет вопросов, откуда пасёт порохом.

Ясен кусь, что после таких приготовлений каравану в пути уже не встречались враждебные ситраки и прочие кукушки. Даже хохи, те самые что едва не сожрали Гарлика, куда-то умотали. И не зря, потому как рыжему могла бы прийти в голову мысль протестировать оружие на них, хотя вряд ли он реально стал бы так транжирить боеприпасы и главное, привлекать внимание. Конечно, вульпер это не та мышь, чтобы хоть когда-нибудь полностью расслабляться и не ожидать подвоха, но в целом, Гузь оставил бдение на Лягу, а сам больше любовался своей рыжухой… хотя и упоролся бегать вместе с ней по дюнам. После долгого сидения на месте Огнея носилась как ошпареная, так что они не шли вместе с караваном, а нарезали зигзаги вдоль его курса — конечно, когда была не их смена стоять в дозоре или подталкивать повозки. Рыжая вульпера как цыплёнок на коршуна набрасывалась на кактусовые яблоки и лекарственные растюхи, произраставшие вокруг этих самых куртин кактусов, так что Гузь реально не успевал за ходом её мыслей и действий, но ничуть не был расстроен сим фактом. Тем более, когда она припушалась к нему всей тушкой и шептала в ухо:

— Уф, Гузёныш, я так тебе благодарна, что вытащил меня в поход, ты не представляешь.

Вряд ли он представлял, это да, ведь он никогда не сидел на месте так долго. Но радость от движения по местности ему была очень хорошо знакома, так что Гузь с удовольствием пырился не только на вульпару, но и на окружающий рельеф — утёсы, которые как были пыльными, так и оставались. Дымка из пыли висела в воздухе, здорово ограничивая видимость, но всё равно, одни утёсы и скалы приближались, другие удалялись, и караван так своим чредом катился по уже знакомому маршруту. А вот то, что рассказывала Огнея — было незнакомым. Она умела, например, найти годные листочки стырь-травы, чтобы сделать из неё "хелку", как это называли, тобишь лечебное зелье общего действия. Те, кто не шарил в теме, никогда бы не обратили внимание на запылённые травинки, потому как вульперы могут кормиться растениями, но не настолько. Однако, хелка помогала весьма посредственно, и по большей части была нужна, чтобы продержаться до настоящей помощи — перевязки ран, например. Рыжая и это умела, ясен кусь, и по мере возможностей показала Огузину, ибо лишним такое знание никогда не будет.

— Если получил рану, то что? Жопа! — поведала мудрость вульпера, и скатилась в смех, глядя на удивление Гузя.

Потому как в данном случае "жопа" расшифровывалось по буквам: Жгут, Обезбол, Перевязка, Аааттащить (в безопасное место). Вот в качестве обезболивающего хелка как раз подходила и действительнно была полезной фигнёй, потому как иначе можно отбросить копыта просто от болевого шока. Так что, при первой возможности Гузь обзавёлся аптечкой "на всякий случай", потому как теперь знал, как и что использовать. Крохотный пузырёк размером меньше пальца, с красной пробкой — для принятия внутрь, с зелёной пробкой — в качестве противоядия от укусов змей или скорпионов. Рыжий был удивлён, что для получения этих средств соблюдалась весьма сложная многоступенчатая методика переработки сырья, и Нея явно шарила в этой теме, а не просто вызубрила. Это было крайне по шерсти в том плане, что там в частности применялась перегонка, а он раскатывал губу на получение жидкого топлива. В общем, слушая пояснения, Гузь приходил в восторг от того, какая его вульперочка умная. Он обожал бы её в любом случае, но так ещё лучше.

Караван получил некоторую раскоряку мозгов от того, что разведчик сообщил о подозрительно пустой стоянке, так что аж на два дня задержались, сныкав лагерь среди дюн и тщательно выясняя обстановку — мало ли что. Но, как оно и бывало чуть чаще чем всегда, тревога оказалась ложной, а стоянка пустовала просто так, потому что мало караванов проходили в данный конкретный момент. Кто мог и посетовать на это, но Огузину это шло только в плюс, потому как теперь глину потащат до самого Логова. Он всё равно прошёлся по соседним повозкам, прикидывая, чтобы такого можно было выменять полезного, но не нашёл ничего существенного, да и кусь бы с ним. Когда альпаки отожрались и заправились водой, двинули дальше, всё также поднимая некоторую пыль колёсами.

--

Привыкнуть к смене вида, когда караван достиг оазисов, было куда труднее, чем может показаться. Тому кто никогда не видал зелени… или думал что не видал, как Гузь, сплошь покрытая травой земля, высокие деревья и заросли кустарника просто ломали голову! Ещё несколько дней для Огузина это выглядело как зелёная волна, захлестнувшая пустыню, или плотное облако, упавшее с неба. Также невероятными казались деревья, ведь ранее ему встречались только кактусы в два-три вульперских роста, а тут верхушки крон уходили на такую высоту, что даже снизу смотреть — башка кружится. Но это конечно с непривычки, потом восприятие адаптировалось к новым условиям. Но в общем, Ощущений хватанул на полный кусь, как-грится.

Как и рассказывали, оазисы располагались в ветровой тени высоких скал, где у ветра не было возможности засыпать низину песком. Самого водоёма не было видно снаружи, потому как его скрывали плотные заросли, но даже издали нюх улавливал непривычное обилие сырости и сопутствующие запахи.

— Это оазис Шептунчик, — пояснил Ляга, — Маленький. Разбрызга гораздо больше.

Маленький или нет, прикинул Огузин, а дерева тут больше, чем во всей пустыне вокруг Хатжумы, да и корма для альпак тоже. Но, как известно, всё имеет обратную сторону, так что радостно вваливаться в заросли никто не стал. Напротив, караван встал на самом краю травяного покрова, так чтобы только выпустить на выпас альпак, но в то же время прикрывать их от табора из повозок. Здесь вульперы чувствовали себя не в полной безопасности, хотя бы потому, что заросли закрывали вид вдаль, и вздумай кто подобраться с другой стороны, трудно увидеть. Но и перекармливать параною тоже никто не собирался, поэтому Ляга повёл группу дальше в гущу, проведя предварительно инструктаж по поводу того, как оно. Огузин на всякий пожарный случай втихоря вытащил свой многозарядник, хотя и понимал, что в оазисе большая часть опасностей — не того характера, чтобы отстреливаться. В частности, гнус, тобишь кровососущие насекомые. Они не только больно кусают за нос и уши, но и способны заразить всякой дрянью.

— Кусь за ногу… — только и клацнул челюстью Гузь.

— И за ногу тоже, — захихикала Огнея, — На, натирайся.

Пробыв на краю оазиса всего ничего, он уже начал понимать, почему вульперы не живут тут постоянно — да потому что накусь нужна такая жизнь. В пустыне насекомые были большой редкостью, а здесь в воздухе постоянно мельтешило, и немалая часть этого добра слеталась прямо на нос, да ещё и делала вполне ощутимый кусь! Ну как делала, пыталась. Мазь, которую заготавливали специально на этот случай, хорошо помогала от укусов. Но то от укусов, а лезть в глаза и уши, и доставать нудным гудением, этого гнусу никто не запретит. В общем, соваться сюда в одну морду было бы глупо, потому как Огузин поначалу никуся не видел в зелёном тумане, и никакой Обш ему бы не помог. Но за отсутствием всяких гадиков следили Ляга и Гарлик, оба нормально вооружённые, а Огнея в рабочем режиме выцепляла в траве полезные растюхи и набивала в сумку. Когда группа уже конкретно вошла под кроны деревьев, Пуфелина показала грибы, которых тут было несметное количество разных видов, форм и расцветок — разобраться сразу никак нельзя, а чтобы их лопать, разбираться необходимо, так как половина из них ядовитые. Так что, про "за ногу" пришлось повторять ещё неоднократно, и Огузин пока выполнял роль ишачка, волоча на себе поклажу и пытаясь запоминать и понимать, что вообще происходит.

В частности, он едва не высадил весь барабан, когда увидал, как прямо сверху по веткам скачет какая-то скотина размером побольше вульпера, да ещё и не одна, а целая группа. Благо, Ляга успел его остановить и пояснить, что это обезьяны, животные, которые водятся в подобных местах. Они могли доставить хлопот, но в целом были не хищными и нападать, скорее всего, не будут, поэтому с ними надо просто расходиться. Что также не нравилось, так это кусты, которые называли "бушами": плотный пук зелени, натянутый на ветки, был совершенно непрозрачным снаружи и скрывал любого подкустовного выползня, какой там мог сидеть. А выползней там большой выбор, от крупных птиц до рептилий, которые вовсе не прочь сделать лишний кусь. Прямо на глазах вульперов из-под куста выпрыгнула какая-то здоровая ящерица с разлапистыми перепонками, хватанула зазевавшуюся птицу, и пошла хрумать.

— А это ещё тут голоков нет, — покачал головой Ляга, — Теперь картина стала яснее?

— Стала, — правдиво ответил Огузин, подёргивая шкурой и глазом.

Если в пустыне был явный недостаток жизни, то здесь — столь же явный избыток. Растения росли с большой скоростью, но их также быстро лопали всевозможные существа, которых в свою очередь лопали другие, и так по кругу в очень быстром темпе. Возможно, это было хорошо для оборота веществ в оазисе, но полностью исключало, что здесь заведётся кто-то мыслящий, потому как времени на мысли не остаётся. Так что, хотя от кромки зарослей до водоёма было едва не меньше, чем площадь в Хатжуме, вульперы проходили эту дистанцию довольно долго, тщательно выбирая, куда ставить лапы, и отпихивая с дороги заросли. Но пройти стоило, потому как там открывался вид на маленькое, но всё же озеро…

— Ахаха Гузя, сними Жабу, она тебя придушит! — скатилась в смех Огнея.

Жаба действительно душила, потому как в Хатжуме вода была далеко не дешёвым товаром, в Чёрной Вазе — товаром дорогим, а тут она просто блестела под солнцем в неимоверном количестве. Но, как и со всем прочим, халява не была бесплатной. Практически весь водоём занимали заросли водорослей, лишь несколько окон свободной воды оставались среди растительной массы.

— Пить тоже не советую, — предупредила Огнея, — В лучшем случае дрищ.

— Вот выкусня какая! — фыркнул начисто одуревший Гузь.

Воду конечно набирали, но перед тем как споить её даже альпакам или хохам, пропускали через бочонки-фильтры и отстаивали, а для чая вообще кипятили. Альпак, которых выпускали пастись на траву скраю, обычно снабжали повязками на глаза, так чтобы они видели только под ноги — иначе могут ломануться в заросли или вообще в воду, а это ничем хорошим не закончится.

— Но по крайней мере, можно прополоскать шкуру, — хмыкнул Ляга, — Если есть чистое место с берега. Но это лучше в Разбрызге, а не тут.

Покосившись на плотно забитый водорослями край озера, Огузин согласился, что лезть туда желания весьма немного. В водорослях кишели всякие тварюжки, возможно и не опасные, но толкаться с ними боками — такое себе. Пока что они ограничились тем, что бочонком продавили яму в зарослях, и так смогли утопить его и наполнить относительно чистой водой. После обработки этого хватит всему каравану на несколько дней, альпаки обходятся малым количеством воды, да и вульперы тоже. Пока выкатили бочонок обратно к лагерю — уже упоролись, так что, считай дело сделано. Помимо воды, караван стандартно добывал в оазисе траву, для чего имелись в запасах серпы, а то и косы. Стоило вытащить сено на песок и раскидать — оно моментально высыхало, и можно прессовать в плотные пучки альпачьего корма. Ну и в качестве случайной добычи попадались фрукты и грибы, которыми слегка обжирались, пользуясь случаем. Благо, Пуфелина шарила в грибах, так что могла и набрать съедобных, и пожарить их так, что получалось вкусно.

И тем не менее, караван всегда находился более-менее в готовности сразу подняться на ноги и исчезнуть в дюнах. Это было самое надёжное, как подтверждала долгая практика.

— Чешуя пыталась закрепиться, — рассказывал Ляга, — Куся с два что у них получилось.

— Но разве нельзя… — заикнулся Огузин.

— Можно. Только оазисы подвержены периодическим, скажем так, явлениям, — пояснил Ляга, — То травы докуся, то никуся. То гнуса мало, то критически много. Голоки опять же заводятся довольно спонтанно… В общем, торчать тут постоянно — это значит расходовать больше, чем получать, а это путь в никуда, как понимаешь. Ситраки на границе Эфова побарахтались, но потом один кусь, ушли.

— С одной стороны это понятно, — рыгнул Гузь, пырючись на темнеющие в сумерках кущи, — Но напрягает, что это никак от нас не зависит. Если что случится с этим оазисом, мы найдём другой. А если со всеми случится?

— Кусь знает, пока такого не было, — зевнул Ляга, которого явно не напрягало.

— Нейка, рыжуха моя, — погладил пушнину Гузь, — А ты что думаешь?

— Я думаю, что вульперы неплохо устроились, — пожала ушами она, — Но это не отменяет того, что можно попробовать устроиться ещё лучше.

— Отчасти это опасно, — заметил Ляга, — Вряд ли кто из вас такое видел, а вот в Перекатышке, там действительно устроились очень хорошо, и это… в общем, не так здорово, как может показаться. Неудобства и даже опасность заставляют шевелить хвостом, а если этого нет, даже вульпер превращается в жирного сурка, и это не про толщину тела.

— Понимаю о чём ты, — кивнула Огнея, и хихикнула, — Но ты прав в том, что в Хатжуме это никому не грозит.

— Возможно, надо просто нагружать вульперов задачами, — предположил Огузин, и почесал ухи, — Но это будет сложно сделать.

— Какими задачами?

— Да хотя бы, обустроить оазис, хоть бы и самый мелкий, — кивнул на оазис рыжий, — Это много возни, мягко гря.

— Это столько возни, что кусь кто возьмётся, — уточнил Гарлик, — И тебе уже сказали, что оно того не стоит.

— Это если по старому. А если использовать некоторые средства, может что-то и нарисуется… но это реально очень большой кусь, — признал Гузь, — Для начала хотя бы сделать пробный вариант движка. А ещё раньше — сбарыжить Обши.

— Да как?! — оттянула уши Пуфелина, — Как ты будешь оборонять оазис, олуш??

— Ну вроде завтра нам его оборонять не надо, так что есть время подумать, — хмыкнул Огузин, — А так… Например, прорыть канаву по краю зелёной зоны, и заполнить водой. Это не только усилит растительность, но и создаст заболоченную низину, через которую трудно пробраться.

— Канаву? Вокруг зелёнки? — прикинул Ляга, — Ты с глузу рухнул?

— Это если лапками копать, то нереально. А если… впрочем, не будем передить набег, как-грится, — захихикал Гузь.

До этого ещё предстояло докусать, а пока что, под боком была Огнея, и рыжий приходил в перманентный восторг, глядя в её синие глаза.