Без права на остановку

Глава 16

— С какой целью тут Настя? — дёрнула меня за рукав Марта, озираясь по сторонам. — Ой, как красиво! А жить мы там будем? А если опять дождик?

Спрашивает вроде бы мимоходом, тыча пальцем в палатку — а сама делает вид, что Настя её вообще не волнует. Так, для проформы спросила. Но я, тем не менее, уточняю:

— А ты тогда зачем?

— Я? Рыбалить! Купаться! Я с тобой!

— Ну вот и она с кем-то. Красивая девушка, правда? — подкалываю. — Говорят, дочка у неё маленькая есть.

— Оу! — подпрыгнула норвежка. — Дай мою сумочку… Не ту, маленькую, а большую!

У неё с собой две сумки: одна на ремешке — так, чисто на выход, другая — боекомплект для дальних поездок. Именно в ней Марта сейчас увлечённо копается, шурша молниями. Думаю, подарок ищет.

И точно. Победный жест рукой — и передо мной коробочка импортных духов. Судя по оформлению — явно недешёвая.

— Вот это пойду подарю! За знакомство!

Гм… королевский подгон, особенно для местной… дамы нетяжёлого поведения.

— Смотри, не выпейте с ней этот флакон за знакомство, — буркнул я, потягиваясь и разминая спину. УАЗик всё же не лимузин, особенно по кочкам.

— Туалетную воду? Пить? Ха-ха! — хохотнула Марта, но, заметив, что я не улыбаюсь, во все глаза уставилась на меня: — У вас так бывает?

— Ещё как. Она ж на спирту. Одеколоны разные, лосьоны, духи — для наших алкоголиков как элитный алкоголь… Особенно сейчас, в эпоху тотальной борьбы с пьянством.

— Уффф… — передёрнулась она. — Я скажу ей, что это пить нельзя!

— Не вздумай! Я ж пошутил! Это не про неё — так, общекультурное наблюдение.

— Ты шутишь с серьёзное лицо… мне это нравится, но иногда я не понимаю, когда шутка. Почему вы русские не хотите улыбаться?

Ответить я не успел — моя весёлая, дружелюбная и наивная до безобразия подруга уже ускакала знакомиться.

— Ваша палатка — вон та, оранжевая. Там матрасик надувной, будет удобно и подальше от основной тусовки. Туалет — в леску. Ямка и сидение есть, стен нет, но место укромное. Ходите вдвоём, если с девушкой — чтобы не смущать соседей.

Ко мне подошёл вчерашний дезертир Никодим и стал обстоятельно пояснять, что у них тут и как устроено. Показал умывальник — из пластиковой канистры с краном и мылом на верёвочке. Показал место для сбора мусора — канавка с ведром и крышкой, на удивление цивильно. Я одобрил и то, и другое. Сразу видно: к отдыху на природе тут подход основательный, а не просто «приехали — нажрались».

Захожу в палатку. М-да… бедновато, но чистенько. Матрас надувной уже надут, спальный мешок аккуратно сложен, даже маленькая подушка имеется. По местным меркам — номер «люкс». Интересно, живность тут какая водится? Гнус, муравьи, оводы и прочее летающе-жалящее население. Пока незаметно. Может, к вечеру набегут?

Бросаю вещи и переодеваюсь в плавки. Очень хочу попробовать воду — местные расхваливали, мол, теплая, как парное молоко.

Выхожу из палатки. Марта, Лиза и Настя оживлённо беседуют неподалёку, но пока в воду не лезут. Стоят трое на берегу и что-то оживленно обсуждают. Что — не слышу, но судя по взглядам в мою сторону, я там на повестке.

— Лодка у нас тут припрятана, чтобы не таскать туда-сюда каждый раз. Только мотор снимаю, — хвастается своей хозяйской смекалкой Иван Моисеевич, сидящий на бережку.

Осторожно трогаю ногой воду.

— Ты далеко не иди — дно из травы, нога может увязнуть. Тогда ныряй под воду и вытаскивай ногу, — предупреждает Моисеич, готовя снасти.

Вода — норм. Не парное молоко, конечно, — все же вчера дождь лил, но вполне комфортная, да и солнышко уже начинает припекать. Так как я плавать не умею, то барахтаюсь около берега, разглядывая красоты вокруг. Прямо передо мной — горка, вся в цветах. Особенно много жарков — ярких, как лампочки на новогодней ёлке. А чуть дальше — сосновый лес, откуда доносится бодрое чириканье. Дно под ногами приятно пружинит. Наступать на травку под водой — кайф, чистый релакс. Не то что на камни.

Стою, мечтаю… вдруг слышу пронзительный крик Марты:

— Толя-я-я! Я к тебе! — орёт она, как будто собирается не в воду, а на амбразуру кинуться.

Разбежавшись, Марта со счастливым воплем, бросается в воду. Брызги разлетаются во все стороны.

Я смотрю на неё — фыркает, ныряет, волосы прилипли к щёкам, улыбается — ну, чисто русалка. Красиво, весело… даже слегка эротично.

Но в следующий момент по спине побежал холодок, ибо её голова в очередной раз появилась над водой и тут же исчезла, успев, однако, при выныривании крикнуть коротко и испуганно: — «Хелп!»

Неужели, нога попала в травяную засаду на дне? Вижу, что в воде я один. Мужики заняты снастями, лодкой, мангалом, машиной — чем угодно, но только не купанием. Там. где Марта — возможно, глубоко, но не раздумывая бросаюсь на помощь.

Идти по траве — все равно, что через вату продираться. Ноги вязнут, да и долго это. А плыть… я уже говорил: с моими навыками соревноваться могу разве что с утюгом. Так что — ныряю.

Под водой — мутно, но глаза цепляют фигурку Марты в пестром купальнике. Она ещё раз пытается всплыть — и тут же снова уходит под воду. Не может вырваться. На последних остатках воздуха хватаю девушку за бедро — нога у неё застряла. Тяну. Не идёт. Тяну ещё, и наконец, выдираю. Бульк — и мы всплываем наверх.

Хватаю ртом воздух. Марта вялая — обмякла. Как дотащить её до берега, если ноги дна не чувствуют?

И тут большая тень накрывает солнце над водой, и сильные руки вытаскивают и меня, и подругу на поверхность.

— Ноги подожми! — командует Марте знакомый голос.

Это был Андрей.

— Валерич, а ты сам попробуй выбраться, — бросает он мне и тянет Марту к берегу.

Через пару минут, Марта, прижимаясь ко мне дрожащим телом, жалуется, всхлипывая:

— Мне никто не сказал, что там такое опасное дно…

Дышит неровно. Пальцы впиваются мне в плечо, будто девушка боится, что я опять её упущу. Не упущу.

Вообще, благодарить надо не только меня. Но Андрей ушел переодеваться — он как был в одежде так и нырнул.

Народ офигел, толпится бестолково около нас, наперебой галдя и, по сути, только мешая. Поэтому я не сразу расслышал, как ко мне склонился вернувшийся водитель-КГБшник и тихо, почти шёпотом, сообщил:

— Чёрт, удостоверение вымокло. Но это не всё… Я табельное выронил в воде!

— Не ссы, — говорю я уверенно и хлопаю его по плечу. — Я — свидетель. Если что, отмажу. От всего.

Андрей реально помог. Да, он выполнял свой долг. Это его служебное задание, может, даже по инструкции действовал. Но всё равно — герой.

— Пойду поныряю. Вода чистая, светлая, солнце до дна достаёт. Может, найду, — упрямо мотает он головой и тихо просит: — Пока в воду не лезьте, а? Хотя бы ей не давай…

И кивает в сторону Марты.

— Я плавать хорошо, просто нога застряла, — объясняет всем Марта, уже вполне спокойно, даже с гордостью в голосе.

Глаза блестят, щеки порозовели — всё-таки глотнула чего-то бодрящего из фляжки, заботливо поднесённой Лизкой.

— Нормуль, иди ищи! — машу рукой Андрею. — А мы в палатку, или тут посидим… Петровичи! Раз рыбы нет, — угостите мясом? И налейте, что ли? Есть чё?

Кричу с показной весёлостью, но, чёрт возьми, внутри и правда отпустило. Настроение поднялось: захотелось жить, жрать, и даже вот — пить.

— Водку забыли!!!

Истошный крик Ивана Моисеевича все сначала приняли за шутку, но видя в каком отчаянии был дядька, народ притих, осознавая масштабы горя.

— Да фигня! — бодрячком встреваю я. — Тут до Инголя-то ехать? За час управитесь.

— Я ящик… около столовой оставил, — глухо говорит председатель. — Думаешь, он там ещё стоит?..

— Давай купим ещё… Хотя магазин сейчас ещё не работает. Да и водки там может не быть, — также трагично отреагировал мой Баранов.

— Стоп! — вдруг оживился он. — Я же вчера у своих работяг… из сейфа три бутылки забрал. В машине они! Лежат, родимые!

Три!.. А нас сколько? Считаю.

Один дядька тут был до нас — некто Гриша, из местных, шашлыком заведует.

Плюс два Петровича.

Алексей.

Моисеич.

Андрей… Ну он не пьёт, конечно. Но с горя — может. Потеря табельного, извините, это тебе не пуговицу от гимнастёрки просохатить — это клеймо навсегда. А возможно — и конец карьере. Так что, может и пригубить.

Ну и я. Старый алкоголик. В смысле — с опытом. Плюс девушки, тоже выпивают, и возможно, некоторые, пока мне незнакомые, — много. Хотя, подозреваю, у Лизы что-то есть в алюминиевой фляжке, потому как улыбается она подозрительно спокойно.

Так что на шестерых маловато — это точно. Но ящик-то… Зачем⁈ Пусть даже и на два дня.

— Я — водку? Нет. Я — сладенькое, — отмахнулась Марта от предложенной, думаю, не от чистого сердца, водки.

Лёха, выдав нам две бутылки (третья была почти допита), вызвался ехать искать спиртное… Может даже в районный центр отправится.

Все с уважением посмотрели на Баранова, как на добровольца, идущего за боеприпасами. Не каждый так может — по жаре, по пыльной дороге… в поисках водки для ближнего. Но не заставлять же забывчивого председателя баранку крутить? А Леха вроде как и рад чем-то угодить. Видать, чует свою вину за слабое руководство вверенным ему объектом.

Гриша, наконец, несёт аппетитно пахнущие шашлыки, и первый тост — за спасение на водах. Андрюха всё ещё ныряет, но чую, скоро тоже присоединится к нам.

— Андрей, за тебя! — кричу я поднимая стакан. Ну а что? Из стопочек на природе не пьют же.

— Есть! Нашёл! — заорал он в ответ так громко, что птицы в соседнем леске пришли в ужас, и, обсудив ситуацию коротким, но яростным совещанием на ветках, массово снялись с мест и свалили вглубь тайги.

— Чего он там нашёл-то? — недоумевает Алексей.

— Да рыбу, наверное, — предположил Моисеич с полной уверенностью эксперта. — Озеро ж! Но чтоб руками… такого не припомню.

— Да не, он фляжку обронил, а щас вытащил, — уверенно заявил Петрович. — У него, помню, в кармане что-то булькало.

Народ закивал. Теория с фляжкой всем пришлась по душе — простая, понятная, не требующая лишних вопросов. Ну потерял — ну нашёл. Молодец. Бывает.

Никто, кроме меня, ничего не понял. Ну и слава богу. Бухая компания мужиков — это не то место, где стоит светить табельным.

В свете последних событий, может, и не будет особист бухать… Нашёл ведь свою пропажу. Везунчик. Ствол мог провалиться и поглубже в траву. Да и плыл он к нам с Мартой метров десять, так что в любом месте мог выронить.

— Отдых на природе — это очень опасно, — поучаю я Марту в палатке.

Она копается в своей сумке, перебирая баночки, тюбики и непонятные девичьи сокровища. Зашли мы сюда выбрать, что из запасов можно отдать Андрею — в знак благодарности, а что девочкам оставить.

— Я теперь знать! — шепчет Марта, отбиваясь от моих грязных рук. — Всё равно купаться буду… Но с тобой рядом!

— А я порыбачить с лодки планировал, — разочарованно говорю я и снимаю плавки, чтобы выжать их и отряхнуть.

— Толяяяя! Иииии — что это⁈ — вдруг закричала девушка.

Я поворачиваюсь.

— Что? — искренне удивляюсь.

Вид меня голого сзади не должен был так напугать девушку. Да и спереди, положа руку на сердце, испугать её ничего не должно было — всё видела потому что.

— Жукашка! Там… на попе!

— Где? — кручу шею, пытаюсь заглянуть, а потом и нащупать.

— Не трогай! Надо звать кого-то! Он в тебе уже сидит!

Чёрт! Меня оказывается укусил клещ! Июль уже, да и лес хвойный, сухой… Какого черта тут клещи?

— Всё, вытащила! Головка на месте! — с силой хлопает меня по голому заду Настя и командует: —

Марта! Водки принеси, продезинфицируем!

Я, пострадавший от таёжной кровососущей живности, покорно лежу на животе и стойко переношу все экзекуции. Судя по хлопку, к ранке от укуса клеща теперь ещё прибавился и отпечаток Настиной ладошки — как акт приёмки выполненной работы.

А с Настей мне повезло. Оказывается, девушка училась два года в мединституте, пока не ушла в декрет… А я-то думал — в театральном. Уж не знаю почему. Видимо, из-за эффектной внешности. Ошибся.

— Ну что, пошалим пока твоей подруги нет? — хихикнула уже пьяненькая Настя и опять шлёпнула меня по заднице.

— Ты это… — повернул голову я, чтобы возмутиться, но вижу: смеется деваха, шутит.

— Хотя… что мы там за одну минуту нашалим? Или ты реактивный? — не унимается она.

— Да иди ты…

— В задницу, так в задницу… — покорно соглашается медсестра и смазывает место укуса носовым платком, смоченным в водке. — Всё, прикрывай свою красоту!.. Ух, и мускулистый он у тебя!

Это она уже Марте говорит.

— Олимпийский чемпион! — гордо хвастается та.

— Да ты что⁈ — удивляется Настя. — А мне сказали — партийная шишка из Красноярска!

— И это тоже, — с важностью кивает Марта. — А ещё он…

Фыркаю и выхожу из палатки.

А если клещ — энцефалитный? Это ведь уже не шутки. Ну да, вытащили, водкой помазали, но по хорошему иммуноглобулин нужен. В идеале — ехать в ближайший травмпункт. Вот только за руль сесть некому. Баранов ещё не вернулся, а все остальные, включая меня, уже бухнули. Блин, как вернётся Леха, поехать с ним обратно куда-нибудь в Шарыпово за уколом, что ли?

И ещё… вроде как после укола месяц пить нельзя. Вот же подстава.

— В течение трех дней можно ввести дозу лекарства, но это не даст гарантию, что не заболеешь, — пугает меня и других мужиков Настя, уже когда выпиваем за первую пойманную рыбку.

— Вон машина едет! Лёха вернулся! — первым среагировал глазастый Григорий. То ли увидел, то ли услышал звук уазика на пригорке.

— Представляете! Водку наши королевишны из столовой прибрали! — объявляет довольный Баранов, сияя, как начищенный самовар. — Так что ящику ноги приделать не успели!

— Ноги приделать? — тихонько переспросила норвежка, не поняв идиомы.

— Украсть, — шепнул я, представляя, как сейчас радостный Леха расстроится, когда я скажу ему, что меня надо вести в райцентр. Ну или за уколом туда самому ехать — Настя, если что, согласилась ещё раз на мою задницу посмотреть, и укол сделать.

— А-а-а. Спиз.ить! Поняла! — просветлела лицом любопытина.

— Так! Кому я попу щас бить буду? — строжусь я.

— Как в Шарыпово? А у нас нет? — Баранов упал духом — вместо теплого местечка в кругу друзей ему куда-то опять тащиться…

— Только в Шарыпово… Стоп! Там же и лаборатория есть. Клещ вот он в коробочке — целый! Просто проверить его — заражён или нет? Хотя… так только на боррелиоз сделать сегодня смогут, а на клещевой дня четыре будут делать, — размышляет вслух медсестра.

— Да у нас в тайге мы их десятками снимаем, — пытается отмазаться от поручения Леха, но народ озабочен здоровьем московского, ну и красноярского, начальства.

Так что делать нечего — невезучий любитель выпить едет в райцентр…