Черный Маг Императора 21

Глава 9

Кто-то верно подметил, что за черной полосой неудач, всегда следует белая. Сегодня я был готов подтвердить это правило, когда увидел, что Бориса Обухова сопровождал не только охранник, но и Громов, который тоже почему-то оказался здесь.

Причина появления мастера темных классов выяснилась очень быстро. Как оказалось, когда я вошел в главный корпус, он еще был здесь, в своем кабинете. Один из школьных кружков, которые вел Роман Артемович, был посвящен мертвым языкам черной магии. Там у него в основном пятикурсники занимались, и они частенько засиживались допоздна.

Когда Обухов с воплями прибежал в холл и рассказал о том, что происходит в туалете, охранник сразу рванул наверх. Уже по пути он сообразил, что если прозвучала фамилия Темников, а мастер темных классов в данный момент находится неподалеку, то почему бы и его не подключить к делу?

Кстати говоря, я был очень благодарен охраннику за такое решение. Особенно в тот момент, когда все смотрели на то, что осталось от мужского туалета, на меня и на гримуар, который преспокойно лежал себе внутри Трупной Слизи. Глядя на него, конечно же, сложно было предположить, что совсем недавно этот гад хотел прикончить меня и натворить множество прочих бед.

Для ликвидации последствий на место происшествия тут же был вызван наш завхоз, Степан Максимович Пономарев вместе со своей бригадой. Гримуар Роман Артемович у меня забрал и отправил спать, сказав при этом, что разбираться будем завтра утром.

Всю обратную дорогу в общагу Дориан настоятельно предлагал мне если уж не развеять Градовского, то как минимум, отчитать призрака по полной программе. Чтобы впредь ему было неповадно втягивать меня в подобные истории.

Кроме того, мой друг был абсолютно уверен, что это именно Петр Карлович виноват, что между мной и гримуаром произошла драка. Дориан считал, что острый на язык Градовский порядком разозлил в общем-то безобидную книгу в тот момент, когда с ней ругался.

— Думаешь, гримуар просто так назвал его зеленой вонючкой? — недовольно бурчал Мор. — Ага, как бы не так. Даю тебе стопроцентную гарантию, что этот летающий гаденыш сам нарвался на грубость, а потом позвал тебя, чтобы ты за него заступался. Добрая душа, понимаешь ли! Некромант, блин…

— По-твоему, некроманты не должны никому помогать, а все свободное время разучивать злобный хохот? — спросил я у него, наконец-то укладываясь в постель.

— Просто нужно выбирать, кому помогать, а кому нет, — пробурчал Мор. — Уж во всяком случае не Градовскому. Взялся он на нашу голову…

— Между прочим, он мой личный помощник, ты не забыл? — напомнил я Дориану. — Кстати, ты совсем недавно его хвалил.

— Сволочь он, а не помощник… — вздохнул Мор.

— К тому же, все твои обвинения недоказуемы, — сказал я, укрываясь одеялом с головой. — Может быть, гримуар первый к нему полез, откуда тебе известно? По тому, что я видел, я в это верю больше. Тем более, что книгу все равно нужно было поймать. Ты видел, что гримуар устроил в туалете? Так что давай спать. Барнаби-барнаби…

— Да, — усмехнулся Мор. — Колдовал он забавно. Как думаешь, это что-то значит, или он просто между делом вставлял эту связку слов?

— Понятия не имею, — ответил я и свернулся в клубок. Единственная поза, в которой можно оперативно согреться под холодным одеялом.

— Барнаби-барнаби — так звали одного из сильных древних некромантов, — подсказал Красночереп. — Он был одним из первых, кто поставил вечный вопрос из философии темной магии. Барнаби-барнаби спросил: «Почему кость вечна, а мясо нет?».

— Понял? — спросил у меня Дориан, после того как мы с ним хорошенько обдумали услышанное. — Даже твоя железяка знает, кем был этот парень.

— Не помню, чтобы мы такое проходили, — сказал я и зевнул. — И предмета у нас такого нет. Давай спать, а?

Больше мы не разговаривали и я, наконец, получил возможность спокойно заснуть. Ну а утром, даже не дав толком позавтракать, меня прямо из комнаты забрал наш мастер-смотритель Егор Никитич Борисов и повел в кабинет Орлова.

Честно говоря, в тот момент, когда я выходил из общаги, чувствовал себя беглым преступником, которого наконец-то поймали и ведут к директору под охраной, чтобы он никуда не удрал. Впечатление усиливалось еще тем, что перед общагой нас с Егоровым ждал еще один охранник, так что получалось, меня ведут под усиленным конвоем.

Интересно, какие слухи разойдутся после этого в общаге? Узнают о моей славной битве с гримуаром или нет? По идее, должны, ведь там вчера был тот первокурсник, Борис Обухов, а судя по его лицу, увиденное произвело на него очень сильное впечатление. Вряд ли он будет хранить молчание после всего этого.

Глядя на удивленные вытянутые лица учеников, мимо которых мы проходили пока меня вели в главный корпус, мне почему-то стало смешно. Пока слух не разнесся по школе, им будет о чем посплетничать. Еще бы! Только вчера все узнали, что я участник летнего магического турнира, а сегодня меня уже ведут под охраной.

Чтобы усилить впечатление, в какой-то момент я хотел сложить руки за спиной и понуро опустить голову, но передумал. Это уже будет перебор. Не нужно давать моим врагам даже маленького повода для радости.

Когда до главного корпуса оставалось несколько минут, меня догнал Нарышкин, который поравнялся со мной и негромко спросил:

— Это по поводу вчерашней истории с гримуаром?

— Леха, ты-то откуда знаешь? Ты же только приехал! — улыбнулся я и покачал головой. — Или твои доносчики работают круглосуточно?

— Не доносчики, а сеть информаторов, я тебе уже сто раз говорил, — усмехнулся княжич. — Жаль, что тебя до завтрака сцапали. Так хотелось послушать как оно вчера было.

— Согласен, — кивнул я. — Я бы тоже тебе с большим удовольствием рассказал, чем Орлову.

— Ладно, потерплю до обеда как-нибудь. Не выгонят же тебя за какой-то разрушенный туалет, — хохотнул Лешка, затем хлопнул меня по плечу и пошел к Кречетниковой, которая дожидалась его около входа в столовую.

В холле к нам зачем-то присоединился еще один охранник и этому даже я удивился. В такой усиленной компании меня к Орлову еще ни разу не водили.

— Ну а как ты хотел, все-таки четвертый курс не за горами, — сказал Дориан, который в отличие от меня был в прекрасном расположении духа. — Так что растешь понемногу. Если все так и пойдет, на пятом курсе для тебя отдельную конвойную бригаду заведут.

— Очень смешно, — сказал я и посмотрел на мастера-смотрителя, который, как всегда, топал с самым-мрачным видом.

Впрочем, у Борисова всегда такое лицо было. По нему сложно было определить степень твоей вины, и всегда было такое чувство, как будто тебя ведут на расстрел без суда и следствия.

Однако, по пути охранники нас покинули. Егор Никитич отправил их проверять, как идут дела по восстановлению школьного туалета, в котором у нас вчера произошло сражение с гримуаром.

Так… По лицу Ники Львовны тоже пока было непонятно, что меня ждет за директорской дверью. В последнее время ее взгляд в мою сторону явно стал немного мягче, а иногда на ее лице появлялось нечто, отдаленно похожее на улыбку. Однако сегодня настроение у нее было явно не очень.

— Здравствуйте, Иван Федорович, — поздоровался я со стоявшим около окна Орловым. — Разрешите?

— Входи, Максим, — махнул рукой директор.

Судя по голосу Ивана Федоровича, он был в нормальном настроении и казнить меня на месте не собирался. Так что в его кабинет я вошел с чувством некоторого облегчения. Ну а после того, как увидел сидящего на диване Громова с чашкой чая в руке, совсем расслабился.

Кстати, компанию мастеру темных классов составил Щекин, который строго смотрел на меня, сложив руки на животе. Глядя на него, я снова подумал о том, что как же вчера удачно сошлись звезды, которые послали мне в лабораторию Обухова. Сейчас это было очень кстати.

— При чем здесь звезды, Макс? — весело спросил Мор. — Это Компонент его туда послал, потому что Борис остолоп. Вот ему и скажешь за это спасибо.

— Прошу, начинайте Егор Никитич, — сказал Орлов, как только я уселся на свое любимое место в директорском кабинете.

Мастер-смотритель прокашлялся, открыл папку с документами, взял из нее лист бумаги и начал читать:

— Итак… Дело было вот как, Иван Федорович…

Зная, как дело было на самом деле, я внимательно слушал Борисова и приходил к выводу, что все довольно складно вышло. Я сказал охраннику, что пошел в лабораторию Щекина, и камеры это подтвердили. Потом зашел в туалет, где случилась битва с книгой, там меня и застал Громов. Обухов всю эту историю подтвердил, так что получалось все очень неплохо.

Когда Борисов закончил свой доклад, Орлов посмотрел на неподвижно сидящего Компонента и сказал:

— Борис Алексеевич, вы, кажется, что-то хотели спросить у Темникова. Прошу, он перед вами.

— Всего две вещи, — сказал Щекин и внимательно посмотрел на меня. — Скажи мне… Разве я тебя посылал в свою лабораторию?

— Нет, — спокойно ответил я. — Просто мне нужно было кое-что проверить. Вылетело из головы, есть в вашем шкафу слезы улитки или нет.

— Конечно есть и ты это знаешь лучше меня, — проворчал Компонент. — А за что я тебя должен был наказать? Что ты плел охраннику про какой-то апокалипсис, который я тебе устрою?

— Могли устроить, Борис Алексеевич… — ответил я. — Просто я сегодня вечером на заседании «Арканума» хотел вам показать проект одного эликсира для осознанных снов, а в его составе есть слезы улитки. Вдруг вы бы велели приготовить мне его, а компонентов нет. Неудобно могло получиться…

— Лихо, — похвалил меня Дориан, пока все остальные внимательно смотрели на меня и обдумывали мои слова.

— Хозяин, вы сейчас были просто бесподобны! — восхищенно сказал Градовский, который висел прямо над столом Орлова. — Мне кажется, у вас прирожденный талант к вранью. Вы делаете это так профессионально, что иногда мне даже становится завидно.

Эх… Были бы мы сейчас с призраком вдвоем, я бы ему сказал, кто среди нашей маленькой компании самый умелый брехун… Тоже мне, мастер комплиментов нашелся…

— Что за эликсир? — заинтересованно спросил Щекин. — Ты уже тестировал его?

— Нет, Борис Алексеевич, — покачал я головой. — Как раз хотел спросить вашего мнения перед практическими испытаниями.

— Хм… Интересно будет взглянуть. Хорошо, вечером покажешь, — кивнул он, а я расслабился окончательно.

— Если больше ни у кого нет никаких вопросов к Темникову, то тогда предлагаю наше экстренное собрание считать закрытым, — сказал Орлов и бросил взгляд на настенные часы. — Предлагаю выразить Максиму благодарность за то, что он решил наведаться в туалет. Вот видите, Егор Никитич, а вы говорите, что Темников только тем и занимается, что понемногу разрушает «Китеж». Если бы не это чудесное совпадение, представляете сколько мы бы еще ловили этот гримуар? Кстати, вы уже выяснили, кто из пятикурсников вынес его из архива?

— Угу, — кивнул мастер-смотритель. — Практически да. Сегодня вместе с Громовым будем выяснять зачем.

— Желаю вам успехов, господа, — сказал Иван Федорович и посмотрел на меня. — Что касается тебя, Темников, то первый урок можешь пропустить и отправляться на завтрак. Тем более, что большую его часть ты уже все равно пропустил. Мой тебе совет на будущее — если еще раз встретишь такой же опасный гримуар, то лучше будет, если ты скажешь об этом кому-то из преподавателей. Для тебя все могло закончиться гораздо хуже.

— Так и сделаю. Правда я не знал, что он опасный… Если что, я могу помочь с туалетом, — с готовностью сказал я, решив, что раз так хорошо идут дела, то лучше делать вид, что я участвую в его восстановлении, чем торчать на уроках.

— Там и без тебя прекрасно справятся, — усмехнулся директор. — Так что свободен. Дай нам еще пару минут.

— Иван Федорович, можно вопрос? — спросил я, прежде чем выйти из кабинета.

— Разумеется, — кивнул он.

— Этот гримуар… Мне показалось, что он хотел призвать какое-то существо, — сказал я. — Я просто думаю, ну там, в архиве…

— Не переживай, Максим, он уже под надежной защитой, — развеял мои опасения Громов. — Просто какой-то болван поставил на книгу слишком слабый магический барьер. Наверное, опаздывал на свидание и решил, что и так, сойдет. Но мы выясним, какой шалопай в этом виноват, так что нет повода для беспокойства. Гримуар уже под надежной защитой.

— Здорово, — кивнул я. — Тогда всем до свидания, господа.

С легким сердцем и широкой улыбкой на лице я вышел в приемную. Как обычно в таких случаях, подмигнул Нике Львовне и, к моему удивлению, она подмигнула в ответ. Все! Теперь можно считать, что наша с ней затяжная война окончательно подошла к концу. Честно говоря, я вообще не очень понимаю, чего она на меня на первом курсе взъелась?

— Видимо у нее были какие-то подозрения, что ты и правда разнесешь школу по кирпичикам своими выходками, — предположил Мор. — Где бы она тогда работала, если бы такое случилось?

Вообще-то, Андреевой мало кто нравился из учеников «Китежа». Она всех в чем-то подозревала, но ко мне она питала особую симпатию. Кто знает, может быть, Дориан и прав в своих догадках.

Завтрак, съеденный в полном одиночестве в то время, когда все остальные торчат на уроке, казался мне особо вкусным. Поэтому я растягивал удовольствие и никуда не спешил. Время от времени в столовку заходили лишь преподаватели, у которых сейчас не было урока.

Заметив меня, они сначала удивлялись и даже уже делали шаг в мою сторону, но потом останавливались. Видимо понимали, что вряд ли я позволил бы себе так нагло торчать в столовой во время урока, если бы у меня не было на то оснований. Наевшись как следует, я уже собирался уходить, когда в столовку вдруг вошел Чертков.

Он посмотрел по сторонам, увидел меня, и я помахал ему рукой. Александра Григорьевича нечасто можно было здесь встретить. Старик предпочитал захаживать в столовую во время уроков, когда здесь как можно меньше народу.

Честно говоря, мне было приятно его видеть, зная о том, что здесь он сейчас как раз благодаря моему эликсиру. Ведь раньше он вообще старался ходить как можно меньше и еду приносили к нему в комнату. Наставник подошел к моему столу и со вздохом уселся на стул, который обычно занимал Нарышкин.

— Как хорошо, что я тебя здесь поймал, Темников, — сказал он, глядя на пустые тарелки, которые стояли на моем столе. — Ходить я уже кое-как научился, а вот бродить с подносом для меня пока то еще испытание. Чем сегодня угощают?

— Блинчики с мясом, запеканка, яичница, ну и так, по мелочи… Каши всякие… — сказал я. — Вам что принести?

— Тащи овсянку. Только сахаром ее посыпь как следует, не жалей. Один блин и кисель, — он посмотрел на стакан в моей руке. — Какой сегодня? Вишневый, мне кажется?

— Угу, — кивнул я.

— Вот и тащи.

Как только я поставил на стол тарелки, Чертков вооружился вилкой и принялся за блин. Молча съел его, пододвинул к себе тарелку с кашей и лишь после того, как опустошил ее наполовину, посмотрел на меня и спросил:

— Ты чего торчишь в столовой вместо урока? Или тебя выгнали из класса?

— За мелом послали, — ответил я и улыбнулся. — Вообще-то, к директору вызывали, Александр Григорьевич.

— Это правильно, — кивнул он и проглотил еще несколько ложек каши. — Тебя время от времени нужно песочить, чтобы мозги на место становились. За что вызывали? За то, что книжку побил?

— Типа того, — улыбнулся я и подумал, не сходить ли мне еще за одним киселем?

— Молодец, — похвалил меня Чертков. — И не спится же тебе ночами. Все ищешь приключений.

— Да там просто… В общем…

— Я понимаю, что были основания, — кивнул он. — С чего бы ты от нечего делать в школьный туалет поперся, если у тебя в комнате свой есть. У меня к тебе будет небольшая просьба. Постарайся до субботы почаще в комнате сидеть и реже с книгами драться, хорошо? Ты мне нужен в полном порядке и на своих двоих.

— Ясное дело, — сказал я, затем посмотрел по сторонам и на всякий случай понизил голос. — Портальная магия — дело серьезное. Мы же начнем в субботу заниматься?

— Начнем, — уверенно сказал наставник и облизал ложку. — А так вообще в гости к кое-кому поедем, после урока.

— На ночь глядя? — удивленно спросил я.

— Ты же сам говорил, что тебе нужно запечатать смех, разве нет? — Александр Григорьевич отодвинул пустую тарелку из-под каши, взял стакан с киселем и сделал несколько глотков. — Если передумал, скажи, я могу отменить встречу. Но предупреждаю сразу — второй раз договариваться не буду.

— Да ну, какая отмена! — радостно воскликнул я. — Ночью, значит ночью. Так даже интереснее.

— Я не говорил ночью, Темников, ты что глухой? Я сказал — после урока, — проворчал старик. — Я, в отличие от тебя, ночами предпочитаю спать, а не по улицам болтаться. Что улыбаешься? Иди лучше мне еще один стакан киселя принеси! Убийца гримуаров…