Дочь шамана. Рассечение.

Глава 26

Выслушав историю о том, что произошло за те полдня, что он валялся без сознания, отец сперва закатил глаза, а когда их уже некуда стало закатывать, взялся за голову и какое-то время так просидел. Потом медленно, точно очень надеялся, что они все перепутали, повторил:

- То есть вы послушали перепуганного извозчика, собрались и сбежали из страны на баркасе контрабандистов? Без паспортов и вещей?

- У меня паспорт дома остался, - безоблачно отозвалась Ася, которой на самом деле было стыдно. – В том другом мире. Да и вряд ли эти таможенники бы его поняли. Там ведь ни слова про ваши Север и Восток, зато написано «Российская федерация».

- Как интересно! - оживился Макс.

- Ничего не интересно! – взвыл доктор. – Обратно как поедем? Тоже в мешках?

- А зачем нам обратно? – в голос переспросили Ася с Ковальским.

- А затем, что на Востоке меня никто не арестует, разве что для виду! Я и есть агент третьего отделения! – сообщил отец недовольно. – Даже если кому-то кажется, что все в точности наоборот. А вот на Севере я – военный преступник. И находиться мне там не следует, даже если очень хочется!

Теперь за голову взялся уже Ковальский, даже еще глухо застонал. Недовольство отца достигло, кажется, даже Ленина – от накала страстей он быстренько ушился под мешки.

- Мы напугались, - наконец, справившись с внезапно нахлынувшей обидой, сказала Ася. – Тао Мэй тоже ничего не сказал, взял и растворился в воздухе. Очень технично, блин! И вообще – мы как лучше хотели.

Сорьонен прикрыл глаза рукой. Помолчал немного. Потом сказал:

- Да я понял уже, - и негромко рассмеялся.

Услышали они это потому, что мотор снова замолк, перед тем пару раз чихнув.

- Снова прятаться? – уточнил Макс.

- Да нет, не стоит. Приехали мы уже.

- И что делать? – Ася за хвост вытаскивала из укрытия варана. Варан упирался и кажется, вцепился зубами в ближайший мешок.

- Ну, раз уж мы все равно здесь, - отец размял плечи и выразительно хрустнул шеей. – Давайте кое-кого навестим. Когда еще такой случай представится!

Иван простился с ними с явным облегчением. Ася шла, цепляясь за руку Макса, отец вышагивал впереди, хмуро оглядываясь сквозь грязные очки. Вокруг были, в принципе, те же холод и ветер, что и на Востоке, только речь слышалась другая – финская и, кажется, немецкая. И люди ходили гораздо более нарядно и тепло одетые, особенно если сравнивать с их собственными весьма унылыми одеяниями.

- Не могу поверить, - себе под нос пробормотал Ковальский.

Ася покосилась на него. Макс выглядел расстроенным, сбитым с толку и очень несчастным одновременно. Все это в сочетании с намокшими и слипшимися волосами, чумазым лицом и красным от мороза носом являло собой картину одновременно и милую, и жалостливую.

- Во что? – на всякий случай уточнила Ася.

- В то, что Кари – ну, то есть твой отец – жандарм!

- Все бывает, - пожала плечами девушка. – В моем мире он военный врач, а ты – летчик.

- Летчик? – удивился Маруся. – Это как?

- Авиацию у вас тут, видимо, еще не изобрели.... – почесала подбородок Ася. – Ну хоть воздушные шары? Дирижабли?

Ковальский непонимающе смотрел на нее.

- Ладно, забудь. В общем, я тебе пытаюсь донести, что у него выбора не было. Ну, насколько я знаю. Куда страна послала, он туда и пошел, человек подневольный.

- Но он мне не сказал!

- А мог?

Макс насупился.

Подумал немного, потом долго и горестно вздохнул.

- Может ты и права. Не мог.

- Вот именно! – Ася назидательно ткнула его пальцем в плечо. – Ленина только не урони!

Варана Макс нес подмышкой, чтобы не привлекал лишнего внимания к их и без того довольно странной компании. Один – в обносках и занавеске, второй – в каком-то подобии военной формы, и Ася – простоволосая, чумазая, в одеяле и огромных сапожищах, так и оставшихся с ней еще от молодого Яна. Что ж, хотя бы они до сих пор не промокли, пусть мостовые и были покрыты по щиколотку снегом вперемешку с водой и, кажется, солью.

Проносившиеся мимо экипажи окатывали прохожих этой же мокрой и очень холодной субстанцией.

- Где мы? – спросила Ася, окликнув отца.

Тот шел очень уверенно, будто бы зная, куда.

- Доберемся – объясню, - бросил доктор. – Пока не кричи так громко по-русски. Не стоит.

Ася, раскрыв рот, глазела по сторонам. Город был ярким и очень красивым, старинные здания щедро подсвечены, витрины магазинов сияли – там были и наряды (по ее мнению, устаревшие лет эдак на двести), и посуда с целыми картинами, и вовсе что-то экзотическое.

- У вас всегда так? – тихо спросила она у отца.

Отец в задумчивости изучал витрину, на которой выставили какие-то жестяные банки с изображением негров, тащивших на спинах огромные корзины.

- Смотря где, - пожал плечами доктор. – В столице – конечно.

Ковальский, выражением лица мало отличавшийся от Аси, тоже разглядывал диковинки. Правда, он прилип к книгам, которые украшали соседний магазин.

- Жаль, денег нет, - вздыхал Макс то и дело.

Напоминать ему, почему так случилось, отец, к счастью, не стал. Кажется, несмотря на все свои возмущения, он рад был оказаться на родине.

Какое-то время они шли по одной из таких улиц, потом срезали через парк. В парке Ася чуть не упала, потому что раскрыв рот, сморела на людей, катавшихся на коньках посреди большой, окруженной деревьями площадки. Северяне и северянки – все похожие на отца, как братья и сестры, смеялись, пили глинтвейн, терли вязаными цветастыми варежками раскрасневшиеся от мороза щеки. От варежек Ася бы тоже сейчас не отказалась.

- Надеюсь там, куда мы идем, будет тепло, - пожаловалась она.

Макс фыркнул.

- У северян другое восприятие температуры, - вздохнул он. – Для твоего папы сейчас максимум прохладно.

- Но мороз градусов двадцать пять, а то и все тридцать!

- Именно, - согласился Макс. – И я уже так замерз, что стал почти как твой ящер.

Сорьонен, увидев, что они отстали, махнул рукой и поторопил.

- Мы должны добраться прежде, чем вы тут окончательно застынете, - крикнул он. – И прежде, чем меня кто-нибудь узнает, - добавил значительно тише.

Парк, наконец, закончился, сменившись менее нарядными и оживленными, но тоже очень солидными улицами. Ася шла мимо особняков – по-другому едва ли получилось бы назвать эти здания, каждое размером едва ли не со школу.

Отец ускорил шаг. Ковальский, стуча зубами, поудобнее перехватил Ленина, потом взял за руку Асю и тоже добавил скорости. За это девушка была ему очень благодарна – она сильно замерзла и очень хотела оказаться хоть где-нибудь.

Возле одного из огромных домов – этажа на четыре, не меньше, окруженного собственным парком, доктор остановился. Внимательно огляделся, потом потянул на себя тяжелую створку кованых ворот.

- Не выгонят нас отсюда? – сопоставив вид дома с собственным, уточнила Ася.

- Надеюсь, что нет, - вздохнул отец. – Главное, чтобы кто-то из хозяев меня еще помнил.