Дочь шамана. Рассечение.

Глава 49

Что ж, она вполне даже заблудилась. Трясущимися от холода и волнения руками, Ася щелкнула колесиком зажигалки.

Сперва свеча долго не хотела загораться. Фитиль заплыл воском, а еще был таким старым и хрупким, что Ася боялась лишний раз к нему прикоснуться – мог обломиться совсем. Да и видимость в доме была не очень. Наконец, хилый огонек зажигалки – такой же ископаемой, как и свеча – прорвался через древние наслоения, и с треском вспыхнуло пламя. Вполне обычное, не зеленое, не фиолетовое, и никакой тысячи тысяч заодно с духами-помощниками не выглянуло из углов. Это Асю и порадовало, и слегка разочаровало.

Подождав пару минут стоя, пока свеча окончательно разгоралась, она притащила остатки табуретки, все еще годные на то, чтоб с осторожностью, но все-таки сидеть, и устроилась у окна. Подумала, что наверное, так когда-то мама ждала отца – из военных походов или шаманских странствий? Впрочем, вероятнее было первое. Про то, что Кари умеет прыгать с бубном и призывать древних богов, вряд ли вообще кто-то догадывался, иначе бы помешал, наверное. Вот, тот же Тао Мэй... Или Черный! Почему он не знал? Может быть, в прошлый раз все прошло у них по-другому... ну, до того, как она вмешалась?

Ася прикусила губу. Подступили слезы. Она боялась задавать себе этот вопрос, но удержаться не могла – а не сделала ли она только хуже? Может быть, теперь мама исчезла насовсем, и они больше не увидятся? А отец не пройдет рассечение, не смирится со своей участью? Как в тех фильмах, где герой мешал встрече родителей в прошлом, не найдет ли Ася дома совсем другую картину? Будут ли там все еще тетка и Ян? Брат?

- Может, хватит? – спросил ее кто-то.

Ася промолчала, приняв голос за игру воображения. Она даже не повернулась.

Но гость оказался настойчивым. Он повторил вопрос, а потом для большей доходчиковсти швырнул неподалеку от нее в стену горшок. Тот гулко загудел и поднял тучу пыли – и при контакте, и при приземлении. Ася закашлялась.

- Все, да? – хитро подмигивая ей, уточнил Ян.

Он был бритый, в черной толстовке с надписью «Россия», на лбу красовались модные солнцезащитные очки, крайне неуместные в пыльном черном доме, куда солнце не заглядывало даже по большим праздникам.

Ася от такой наглости забыла, как говорить и дышать.

- Сдулась? – спросил теткин любовник, щелкнув жевачкой.

Свеча вздрогнула и погасла. Зато в доме стало как-то светлее, да и пыли, кажется, поменьше. Когда над головой загорелась вдруг электрическая лампочка, Ася сперва от неожиданности прикрыла глаза – от такого яркого света она попросту отвыкла в мирах керосинок, лучин и тусклых огарков.

Ян хмыкнул.

- Не ждала меня?

- Не ждала, - подтвердила Ася, щурясь.

Глаза предательски жгло. Как будто она вот-вот расплачется. Еще не хватало! Тогда уж кидаться Яну на шею с криками, и лучше всего, с разбегу. Не дождется. Это просто лампочка слишком яркая, вот и все...

- А зря, - широко, как-то хищно улыбнулся Дворжак. – Нафига мы иначе, взрослые, вообще нужны?

Ася сглотнула. Слезы так и стояли в глазах, готовые пролиться в любой момент. Правда, вместе с ними нарастало еще и возмущение. Сначала ее бросили в этой круговерти, напустив перед этим побольше таинственности, а теперь явились и спрашивают?

- Нафига нужны, говоришь?

Ася опустила глаза. Взгляд упал на горшок, который так и валялся неподалеку. Ногой она подгребла его поближе, потом наклонилась и схватила. Снаряд удобно лег в руку. Увидев, что в него летит горшок, Ян, конечно, уклонился – реакция у него всегда была хорошей, тетка регулярно его тренировала, кидая на слух разнообразные предметы быта.

- Вот и я думаю, нафига? Наверное, чтоб морочить голову!

Больше швырять было нечего. Ася приценилась к майонезной банке, в которой потихоньку дымила уже погасшая свеча, но бросать ее все-таки не решилась. Чем-то эта грязная банка грела душу, даже трепет вызывала – вот, пусть и постоит тут еще лет двести. Зато табуретка – сидеть на ней все равно неудобно – летать должна отлично. Ася схватила ее за ножку, размахнулась, но бросить не успела. Ян обратился волком и припал к земле. Клыков не показывал, а смотрел будто бы с укоризной.

- Запрещенный прием! – возмутилась Ася.

- Почему? – удивился рыжий волчище. – Превращайся тоже!

- Как будто я могу! Мою силу вообще забрал этот гигантский олень... кажется.

- Твою? – от удивления Дворжак снова стал человеком и теперь сидел посреди избы на заднице, озадаченно потирая затылок. – Да не может такого быть!

Ася отстраненно подумала, что за прошедшие двести лет Ян научился превращаться туда-обратно вместе с одеждой, поэтому обретался в той же самой чудовищной толстовке. Выглядел он прямо как новомодный Иван-дурак, попавший в избушку Бабы-Яги. Против воли на лицо полезла улыбка.

- Вот, узнаю нашу красавицу! - от Яна это не укрылось, и он тоже оскалился, продемонстрировав внушительный набор волчьих зубов, среди которых каким-то диким образом затесалась золотая коронка. – Не кисни, Ась, не все так ужасно.

- Думаешь?

Ася заозиралась в поисках того, что в этой истории ужасным не было. Дом? Едва ли. Лампочка Ильича беспощадно высветила все то, что еще милостиво прикрывали таившиеся по углам тени. В полу зияли дыры, и куда-то они даже вели. По углам засохли грибы, да валялась какая-до дохлятина, а может быть, просто забытая кем-то очень пыльная меховая шапка. Стены и потолок – в царапинах, некоторые такой глубины, что можно целиком засунуть палец.

За окном – по-прежнему озеро, наполовину болото. За ним, скорее всего, деревня, в которой живет тетка, и может быть, еще сидит над книгами пришибленный горем отец. Где-то еще неподалеку, скорее всего, шастают черный шаман и его прихвостень де ля Серна, оба мутные и подозрительные.

- Ах да, еще саамский древний бог утащил куда-то маму, - вслух закончила инвентаризацию Ася. – Ничего хорошего не вижу.

Ян вздохнул и наконец-то поднялся. Отряхнул штаны, поправил толстовку. Надел очки. Снял. Решил закурить, привычно захлопав по карманам, но сигарет почему-то не нашел. Ася подумала – если попросить у него попробовать, даст или отругает? До недавнего времени особого интереса у нее никотин не вызывал, но жизнь пошла какая-то нервная. Говорят, от нервов люди курят...

- Прекращай, - словно услышав ее неправедные мысли, отрезал Ян. – Разберемся.

- Ты встречал когда-нибудь Мяндаша?

- Лично? – вскинул рыжую бровь Дворжак.

- Да, блин! – Ася уперла руки в бока. – На стрелку может его звал?

Рыжий шаман глухо рассмеялся.

- Ты даже не представляешь, сколько на свете всех. Богов и божков, духов, чертей всяких, такого, что ни к одной из этих категорий не отнести... много странного. Миров много, и живет в них много кто. Никакого порядка. Так что привыкай. Подумаешь, древний саамский бог? И не таких видали.

- Например? – заинтересовалась Ася.

- Ну, я как-то общался с пророком Моисеем, - хитро сощурился Ян.

- Он настоящий?

- А то!

Ругаться с Яном расхотелось. Очень Ася сомневалась, что он действительно видал пророка Моисея, но каким-то немыслимым образом ее настроение улучшилось, а будущее перестало казаться таким беспросветным. Умел теткин любовник решать проблемы, тут уж не поспоришь!

- Ты, говоришь, саданула топором Ленина? – вдруг спросил Дворжак.

- Ну да. Только я не помню, чтоб тебе это рассказывала. Или вы там все сидите и смотрите на меня в хрустальный шар, жрете попкорн и смеетесь?

- Мало смешного, - скосоротился Ян. – Кое-какие детали своей биографии я бы предпочел не афишировать. Особенно Ковальскому. Больно он скор на расправу, и ручищи, как у морячка Папая.

- А кто это?

- Эх, молодежь... – закатил глаза Дворжак.

- Ты мне зубы-то не заговаривай! – напомнила Ася. – Правда смотрели?

- Почти, - не открывая рта, подтвердил Ян. – Мы это... ходили за тобой время от времени. По очереди. Правда, не всегда могли найти. Тебя таскало здорово. Письмо это твое еще... Ну и Кари боялся, как бы тебя не занесло в разрушенный город. Там находиться нельзя вообще, очень опасно.

- Обошлось как-то.

В разрушенный город точно не хотелось. Впрочем, некоторые места тоже были не очень, и разрушения там имелись, более того, происходили прямо вокруг нее.

- Кстати об этом, - Ася задумалась. – Было одно место... ну... остров. Там все разваливалось, а никто кроме меня этого не видел.

- Я видел, - честно сказал Ян.

- Ты?

Ася почувствовала, что краснеет. Все-таки тот молодой рыжий парень на острове – и этот некультурный бугай – совсем разные люди! Иначе и быть не может! Потому что если это вдруг не так, получается, что целовал ее...

- Ох нет... – Ася прикрыла лицо рукой. – Какой кошмар!

- Что именно? – уточнил Ян, ухмыляясь.

По бандитской роже едва ли можно было понять, говорит он серьезно или издевается. И как о таком спросишь?

- Я это помню, - вдруг смилостивился он. – То, о чем ты сейчас думаешь. Просто помню. А еще помню, что ты мне сказала тогда.

Взгляд Яна внезапно потеплел.

- И за это тебе спасибо. Не ожидал. Меня твои слова много раз потом спасали. Ну, от всякого неразумного...

- Слова? – удивилась Ася.

- Да. Помнишь? Что я обязательно встречу человека, которому буду нужен?

- Помню.

Она и правда помнила, хотя круговерть событий, затянувшая ее потом, и задвинула эти воспоминания куда-то в тень.

- Самое сложное в том, чтобы быть шаманом, - продолжил Ян спокойно. – Это знать все и всегда, в будущем и прошлом.

- И не сойти с ума?

- Ну, и это тоже, конечно. Но основное – молчать.

- Молчать? – повторила Ася эхом. Подумала немного, и до нее дошло. – Но я, значит, не смогла.

- И за это я тебе благодарен последних лет двести. Непростыми они выдались, если хочешь знать.