"Фантастика 2025-184". Компиляция. Книги 1-32

Глава 1

Вечер и ночь прошли спокойно. Мы разместились в нескольких пустых квартирах на одном этаже, выставили пост на крыше. Дежурили по очереди, причем меня, как отличившегося, от дежурства освободили. Поэтому я спокойно проспал до самого рассвета.

Хотя, как сказать, спокойно. Сны мои давно не были таковыми, каждую ночь мне виделись трупы, кровь, зубы. Сегодня тоже был такой сон, в нем я перевязывал Лене ногу, а потом вместо того чтобы перебинтовать, впивался в нее зубами, начинал рвать сырое мясо, а кровь стекала по моему лицу.

Проснулся я, действительно ощущая во рту солоноватый привкус. Сел на матрасе, который занимал, дотянулся до фляги, стоявшей на полу, скрутил крышечку, сделал несколько глотков. Стало легче, но не особо, даже вода показалась солоноватой. И ведь не спросишь, ни у кого, не посоветуешься. Так уж получилось, что мой случай заражения совершенно уникален. Других таких нет.

Ну и каково мне быть не таким, как все, а?

Грудь чесалась. Я задрал футболку, посмотрел на то, что под ней, и замер. Поверх кожи отчётливо стали проявляться тонкие чешуйки. Пока что они были мелкими, и казалось, что это просто шелушение, как при очень сухой коже или псориазе. Но на самом деле все было не так. Да и не бывает псориаза по всему телу.

Да, я постепенно меняюсь, и с этим ничего не поделать. Вопрос только в том, сколько ещё мой разум будет при мне.

Посмотрев на трофейные швейцарские часы, которые не стал снимать на ночь, я увидел, что время около пяти. До рассвета осталось около получаса. Ну что ж, неплохо, все равно выспался, лег-то рано.

Пришлось, нам, правда, баррикаду строить на первом этаже, чтобы никто не влез. А теперь ее придется ещё и разбирать, а это само по себе непросто, когда одного из пролетов не хватает. Да уж, накуролесил.

Ладно.

Поднявшись, я надел на себя брюки, потом ботинки, накинул куртку. Привычно натянул бронежилет, сверху разгрузку, схватил автомат. На то, чтобы собраться у меня ушло не больше двух минут. Тоже привычка, но у нас в подразделении все бойцы такие были. Да и во всей компании. Пока новички глаза продрут, мы уже одеты и готовы к бою.

Желудок жалобно заскулил, требует наполнить себя чем-нибудь съедобным. Ну что ж, если организм требует, то надо поесть. Но один я этого делать не буду, поднимусь наверх там должен сейчас дежурный сидеть. И судя по времени, это должен быть Степан. Парни тянули спички, и собачья вахта досталась именно ему.

Прихватил весь рюкзак и пошел вверх по лестнице. Расположились мы на шестом, но пост оставили на восьмом. Там видно должно быть подальше, крыши соседних домов уже ничего не загораживают.

Открыл дверь нужной квартиры, вошёл в помещение. Степан, услышав мои шаги, обернулся. Лицо у охотника было сонное, но не заспанное, он бодрствовал. Пахло, кстати говоря, кофе. Не удивлюсь, если охотник сварил себе нормальный, туристическая спиртовка у него была, а там не слишком много для готовки нужно. Хотя современным людям, привыкшим к капсульным кофемашинам, варить кофе в турке может показаться какой-то дикостью.

— Не спится? — спросил у меня Степан.

— Да лучше пораньше встать, — ответил я. — Хоть поедим нормально. А то эти придут, стрелять придется. Ты как, не видишь никого?

— Час назад, где-то в старом городе, ближе к ДК, одиночный. Скорее всего дробь, иначе слышно не было бы. Ну и часа полтора назад, в стороне администрации стрельба. Пара очередей, калибр, уж извини, не назову. В округе все спокойно.

Точно не спал, пасет все по сторонам. Окно открыл, хотя этого делать не стоило бы, чтобы лишнего внимания не привлечь. Хотя кофе он себе варил, наверное, не тут, чтобы всполохов огня видно не было.

— Ну, что думаешь? — спросил Степан. — Придут они сегодня? Или подождать придется?

— Ждать не будем, — я покачал головой. — Как солнце встанет, всех разбудим. Если к полудню не появятся, то будем валить. Время дорого.

Он понимающе кивнул. Ну да, в курсе же моей ситуации.

На самом деле уйти мы можем уже с самого утра. Подготовились. Весь вечер этим и занимались, вместо заслуженного отдыха. Разбирали вещи, грузили все в тележки из супермаркета, перевозить добро в которых уже стало общегородской традицией.

Но, честно сказать, не особо много и толкового нашли. То есть, стволов, например, полно, а вот армейских из них всего четыре штуки: два АКМа, АКС, да потасканная «ксюха». Патрона, вроде бы, тоже много, но почти весь охотничий, а часть вообще под очередь редкие калибры типа шестнадцатого, или триста шестьдесят шестого под ту же сверловку Ланкастера. Это барахло мы даже брать на стали.

Зато нашелся запас охотничьего пороха и капсюли под двенадцатый калибр. Это все забрали. До того, чтобы переснаряжать гильзы, мы пока не дошли, но порох имеет обыкновение взрываться. И поместив его в замкнутый прочный контейнер, можно сделать бомбу. Что само по себе может пригодиться.

Гранаты, воспользовавшись начальственным произволом, я забрал себе. Их было всего четыре штуки, старые «эфки», достаточно мощные и смертоносные, ровесницы моей бабушки. Но пригодиться они все равно могли.

Набрали ещё кое-чего. Еды в большинстве своем, батареек, инструмента. Было ещё топливо для генератора в канистрах, и его по уму следовало бы прибрать, да только не перевести столько в тележках, это машина нужна. А у нас такой не было. И уж о том, чтобы завести одну с улицы, и речи не шло. Там аккумуляторы давно высохли все.

Ценного все равно оставалось немало. Но больше нам было не унести. Следовало учитывать то, что придется тащить ещё и Лену помимо всего прочего. Она уже могла идти сама, но только опираясь на что-то. А ещё она не боец, не сможет стрелять. То есть идти будем медленно. А нагруженный караван — это сама по себе лёгкая добыча.

Обещанной захоронки с золотом я не нашел, хоть и не искал особо. Может быть, проглядел, спрятали хорошо, возможно, что и не было ее. Мне в общем-то без разницы, мёртвому золото ни к чему. Бандиты его собирали, очевидно, с расчетом, что рано или поздно у них получится вырваться наружу, и там они быстро разбогатеют. Я знал, что шансов покинуть Волков у меня не так много, так что лишнюю тяжесть тягать не стал.

— О чем думаешь? — спросил у меня Степан.

— Да, что пожрать бы не помешало, — ответил я. — Одолжишь спиртовку? Еды разогрею.

— Давай, — кивнул он. — Только и мне грей.

Две банки перловой каши с мясом у меня были. На завтрак — самое то. Не очень вкусная, но сытная и калорийная пища, а чего ещё нужно? А уж если разогреть.

Ну и чай в пакетиках тоже имеется. Значит, будет под что посидеть, после того, как поедим.

***

Группа Лысого появилась где-то через минут сорок после того, как солнце окончательно встало и мы выключили иллюминацию, освещающую окрестности. Похоже, что я понял, все правильно, они действительно переждали ночь и двинулись в путь, когда зомби оказались вялыми после ночного буйства. Заметили мы их издалека, они ведь катили тележки из супермаркета. Интересно, а зачем они вообще не забрали тачки у «фабричных».

Впрочем, тут могло быть объяснение. Так найти их по следам было бы гораздо проще. А если перегрузить, скажем, содержимое в тележек в обычные клетчатые челночные сумки, так популярные сорок лет назад, но и до сих пор имеющие массу применений, сколько-то протащить их на своем горбу, а уже потом переложить хабар обратно в тележки... Да.

В группе было восемь человек, они шли, ни от кого не прячась. Видимо, считали, что раз их кореша сидят в свечке, то всех враждебных элементов они уже загасили. Но мы собирались приподнести им сюрприз.

Я занял позицию в окне четвертого этажа, и смотрел на них через бинокль. Именно в окне, на балконе я прятаться не стал, рассчитывая на то, что бетонная плита защитит меня от случайной пули. Деревянная перегородка-то точно не сдюжит.

Окно, естественно, заранее открыл. И сейчас смотрел на них через прицел. Стрелять договаривались по моему сигналу, а точнее, по тому моменту, как только я открою огонь. Потом в действие должен был вступить Степан, прострелив ногу Лысому.

Я немного опасался, что этот бандит успел избавиться от причины, благодаря которой его наградили кличкой. Сделать пересадку волос, скажем.

Но нет, в группе был толстый лысый мужик в черном спортивном костюме, поверх которого носил разгрузку. И вел он себя так, как подобает бандитскому главарю. Шел, кстати, последним, и уверенно пас по сторонам. Опытный дядька. Вот его-то нам и нужно было брать живьём, чтобы допросить.

Я не стал высовываться из окна, смотрел через него и спокойно ждал, когда группа выйдет на открытую местность, чтобы им было негде спрятаться. Они продолжали идти вперёд. Однако не успели они дойти до середины площади, как Лысый взялся за рацию и поднес ее ко рту.

— Эй, вы, — послышался его голос из передатчика, который я оставил на кухонном столе. — Чего не встречаете? Спите там что ли?

Голос хриплый, но требовательный. Теперь у меня не было сомнений в том, что это именно Лысый.

Отвечать было нельзя, был риск спалиться. До ближайших домов им было метров сорок, могут успеть разбежаться. Но если сработаем быстро и четко.

Я навел треугольную метку прицела на одного из идущих первым парней, взял поправку, задержал дыхание и мягко потянул на себя спусковой крючок. Автомат захлопал, гильзы со звоном посыпались на мраморный кухонный стол, посыпались с него на пол. Носильщик отпустил ручку тележки и завалился на землю.

Одновременно с этим из соседнего окна прозвучал хлесткий, как удар кнутом, выстрел снайперской винтовки, и Лысый завалился на землю с простреленным бедром.

Тут стрелять начали и из других окон. Я перевел огонь на второго, положил его в две короткие очереди. Пули, правда ниже пошли, в живот прилетело, так что он согнулся и упал.

Несколько секунд, и только трупы на земле валяются. Вон он — огневой контакт на короткой дистанции. Думаю, «фабричных» эти упыри так же приняли.

Только Лысый остался. И пытается отползти, пусть и оставляя за собой кровавый след. Целеустремлённый мужик, ничего не скажешь.

Жаль, что ближе его подпустить не получилось. Ладно, придумаем что-нибудь.

Я выбежал в коридор, ринулся вниз по лестнице, и спустился на второй этаж. Осторожно спрыгнул вниз. Обломки мы растаскали, как и баррикаду, так что выйти наружу можно было без особых проблем. Так я и поступил.

Лысый по-прежнему полз по земле, пытаясь покинуть площадь, на которой мы приняли группу. Я двинулся в его сторону, держа автомат наизготовку. У него в руках оружия не было, он свой выронил. Наверняка есть ещё пистолет, но я рассчитывал на то, что справлюсь с ним.

Примерно за полсотни метров он обратил на меня внимание. Я вскинул оружие, прицелился ему в голову. Стрелять нельзя, но нужно верить в то, что если он дернется, я пальну.

— Руки подними! — приказал я.

Его рука рванулась к пистолету, но я нажал на спуск. Пуля пролетела у самой головы. Наверняка и свистнуло, и горячим воздухом обдало. Он тут же передумал сопротивляться и вздернул руки вверх. Однако долго он так держать их точно не сможет, они здоровенные, толстые, а он много крови потерял.

Кстати, а ведь он ногу перемотал жгутом. И когда успел? Наверняка, пока мы по остальным работали. След крови все равно остался, но сдохнуть в ближайшее время ему не грозит. Нет, точнее грозит, но не раньше, чем мы его допросим.

Я сделал еще несколько шагов вперёд.

— Теперь на живот ложись, — приказал я. — И руки за спину.

— Ты что, мент? — спросил он.

— Ну уж не кент тебе, это точно, — ответил я и заорал. — На живот и руки за спину, сука! Живо!

Бандит предпочел подчиниться. Перевернулся, руки задрал. Я опустил автомат, выхватив из кобуры пистолет, подошёл ближе. У меня был с собой бельевой канатик, предназначенный для того, чтобы дверные ручки перетягивать. Для того, чтобы за руки кого-то связать, он тоже подойдёт.

Так я и поступил, принялся мотать его предплечья между собой. Туго.

— Ты что, сука, ты что? — спросил он. — Полегче, мля! Не так туго!

А я действительно вязал, чтобы прекратить кровоснабжение ладоней. Даже если освободится, то какое-то время оружие в руки взять не сможет. Ну и ладно.

Повернувшись к «свечке», я махнул рукой. Из парадной тут же выбежали парни, наверху остался один Степан, который должен был контролировать положение со своей снайперской винтовкой, да Лена, от которой пользы в этой ситуации не было.

Павел подбежал ко мне. Мы подхватили Лысого и поволокли по земле. Он возмутился, было, таким обращением, но я несколькими ударами объяснил, что сейчас не то время и место, чтобы качать права. Внял, и дальше только сдавленно матерился.

Пока остальные разбирались с тележками и трупами, тем более, что на них оружие было гораздо лучше того, что мы взяли с бандитов в многоэтажке, мы затащили Лысого в парадную. Тащить его на второй этаж не было никакой возможности, поэтому я открыл дверь, ведущую в отделение почти, и мы завели его внутрь.

Здесь было тесно, пахло бумагой, типографской краской и пылью. На полу был старый линолеум. Имелись и стойки со стеклами, и прочее. В целом было чисто, как будто и на склад никто не лазал. Впрочем, чего им внутри надо было? Письма из налоговой? Или посылки с китайских маркетплейсов? Не думаю, что это интересовало бандитов.

— Ты Лысый, ну? — спросил я у мужика, когда мы перевернули его на спину.

Я наставил ствол пистолета ему в лицо.

Зрелище, должно быть, завораживающее. Здоровенная дыра, из которой на тебя смотрит смерть.

— Не знаю я никакого Лысого! — ответил он.

Недолго думая, я пнул его в ногу. В ответ на меня полетели потоки матерных слов, одно за другим. Пришлось прекратить это ещё одним пинком.

— На вопросы надо отвечать четко и по делу! — сказал я. — Дружки твои уже полегли все, если захочешь, мы тебя туда сводим, посмотришь. Если не хочешь к ним присоединиться, то лучше тебе рассказать все. Тогда убивать не стану, обещаю.

— Ладно, — он выдохнул. — Да, я Лысый. Вопросы какие ко мне имеются?

— Вопрос один, — ответил я. — Как ты про караван «фабричных» узнал?

— Какой караван? — снова попытался включить дурачка он.

Я, недолго думая, пнул его ещё раз, на этот раз гораздо сильнее. Здоровяк завизжал, на пол снова потекла кровь. Ну что ж, похоже, я рану ему разбередил. Впрочем, жгут держится крепко, насмерть не истечет.

— Мы его случайно встретили! Случайно!

— Вот как? — спросил я. — То есть, случайно? И группу из санатория вы тоже случайно встретили? Знаешь, дружок твой, Калым, перед тем как сдохнуть, совсем другое пел. Что человечек у тебя есть на фабрике. И что он тебе по рации все докладывает. И про маршруты, и про то, что в эфире слышит.

— Ладно, — он посмотрел на меня. — Точно не убьете?

— Точно не убью, — кивнул я. — Давай, колись уже.

— Есть человек, — кивнул его. — Ефимом зовут. Он на рации у них сидит, когда техник их спать уходит. А так как переговоры все записываются, он может передать мне то, что услышал. Вот и все.

— Как познакомились? — спросил я.

— На базаре! — ответил он и, когда увидел, что я замахнулся снова, проговорил. — Не бей только больше, я все скажу!

Ага, все, спекся. А ведь пыжился, крутого из себя строил. А стоило ковырнуть, как говно наружу полезли. Впрочем, я бы в такой ситуации тоже заговорил бы. Да любой бы заговорил. Под пыткой молчать невозможно, это все знают.

— На базаре мы с ним познакомились, — чуть переведя дух, сказал Лысый. — Я туда караваны вожу, менты они ж не знают, откуда товар. Вот, там и встретились. Он про меня до этого слышал, ну так все слышали. Сказал, что за долю малую может рассказать интересного много. Обменялись каналами. С тех пор, он нам и стучал.

Так, крысу мы нашли. В общем-то всё, больше ничего интересного он знать не может.

— Слышь, а ты Свят, да? — спросил он. — ЧВКшник? Тот самый?

А это ещё что такое? Откуда он узнал?

— Шило говорил про тебя, что взяли тебя. Наладонник показывал, спрашивал, не получится ли его взломать. Я должен был об этом с Ефимом в следующий раз перетереть, как встретимся на базаре. Слышь, я тебе одну вещь скажу, важную. Только поклянись, что не убьешь.

— Не убью, — я покачал головой. — Клянусь.

— Мы тут, пока туда шли, зацепились с одними. Ваши или нет, не знаю, но модные все. В черном камуфле, волоны все в тюнинге. Никого не зацепило, мы случайно столкнулись и разошлись.

— Говорили они на каком языке? — спросил я.

— На русском с нами говорили. Но с акцентом каким-то.

— А между собой?

— Между собой я не слышал. Так что, это не ваши что ли?

— Не наши, — сказал я. — Когда вы встретились?

— Позавчера, когда на точку шли. Они сюда двигались в Новый Город. Мы краями разошлись, так, пугнули друг друга, потом договорились.

Ага, опять импортные. И это значит, что они пошли от фабрики к хакеру. Значит, нужно проверить его логово. Найти будет непросто, конечно, но возможно, особенно если учесть, что у меня под рукой имеется спец по местным подземельям. Если он вообще со мной пойдет. Впрочем, об этом можно спросить.

— Калым говорил, у него тут захоронка с золотом есть, — сказал я. Всё-таки свое материальное положение поправить было бы неплохо. — Знаешь, где она?

— Не, — покачал головой здоровяк. — Серьезно, не знаю. Калым же не главный, ну и не рассказывал он ничего. Тут на самом деле три бригады кантовались. Самого Калыма, потом Шило подтянулся недавно, после того, как ты его базу угробил. Ну и я, у меня своя команда была.

— А у тебя, типа, ничего нет?

— Неа, — он покачал головой. — Сам подумай, нахрена нам это рыжье? В городе на него ничего не купишь, а о том чтобы наружу выбраться, и речи нет.

— А Калым, типа верил?

— Верил, — кивнул он. — Обещал всю бригаду вывести. Но подозреваю, что рассчитывал только на то, что ему удастся проход себе наружу купить.

— Не получилось, как видишь, — я хмыкнул. — Ладно.

Вот и разобрались. А с золотом хрен с ним. Я не Кощей, чтобы над златом чахнуть.

Что ж, Лысый теперь бесполезен. Все, что надо, я от него уже узнал. Пора его в расход.

— Держи, — я передал ствол Павлу. — Кончай его.

— Но ты слово дал! — крикнул бандит.

— Я тебя и не убиваю, — пожал я плечами. — Это все он.

Бывший школьный учитель нажал на спуск, и здоровяк опрокинулся на линолеум с дырой в башке. Все, готов.

А Павел тоже хорош. Долго думать не стал. Хотя, надо понимать, что это группа Лысого их на марше, скорее всего, и взяла. А ещё они повесили одного из группы и могли изнасиловать Лену. К которой он до сих пор неравнодушен. Надеюсь, он не в курсе, что она ко мне в номер приходила. Доказывай ему потом, что ничего не было.

Хотя на самом деле ничего и не было.

— Паш, — сказал я. — Помощь твоя нужна будет.

— В чем? — спросил он.

— Вот эти черти, про которых он говорил, — сказал я. — Они из той же конторы, как те, что моих товарищей положили. Может быть, даже те же самые. Короче, найти их нужно. А они сейчас пошли искать хакера, который убежище себе в местных подземельях устроил.

— И? — не врубился он.

— Ты местные подземки знаешь. Вот, мне бы найти его, поговорить. Очень уж мне хочется на этих уродов выйти. Думаю, что там, знаешь, может быть... Ключ. Чтобы нам всем наружу выбраться. В большой мир.

Он замолчал. Не факт, что поверит, хотя я сам в этом практически уверен. Дорожка имеется, это точно, нужно только ей воспользоваться. Не факт, правда, что получится вывести всех «санаторских» и «школьников», но варианты имеются разные. Есть ещё и наладонник.

— Возможно найдем, — кивнул Павел. — Я знаю пару мест, где можно логово оборудовать. Но ты это серьезно? Насчёт выхода?

— Вполне, — ответил я. — С вакциной нас выпустят почти наверняка. Запрут, правда, в каком-нибудь исследовательском центре, причем надолго. Но рано или поздно получится вернуться к нормальной жизни.

— Уж лучше так, чем...

Ну и без того понятно. Лучше быть подопытным кроликом, чем каждый день рисковать сложить голову в драке с бандитами или, что ещё хуже, быть укушенным, и потом бродить гнилой тушкой.

— Ну, какой план?

— Да в общем-то мы тут закончили, — пожал я плечами. — Соберём вещи, да выдвинемся к школе. Тут ведь не так далеко, за пару часов должны обернуться. К тому же зомби пока вялые.

— Тогда торопиться надо, — сказал он. — Пока они вялые.

— Согласен полностью, — кивнул я. — А потом двинемся туда, под землю заберемся. Примерное местоположение я знаю.

Я выщелкнул из пистолета магазин, заменил его на полный, поставил оружие на предохранитель. Нормально, можно и так потаскать.

Импортные, сука. Очень надеюсь, что это та же группа, с которой мы в лаборатории столкнулись. Вот тогда-то они мне за пацанов и ответят.

Глава 2

Задерживаться надолго мы не стали. Только перекатили тележки с имуществом, которое досталось нам от группы Лысого в один из соседних домов, да там и оставили. Разбирать и перебирать все по сто раз у нас точно не было времени. По крайней мере, у меня.

Пока что я чувствовал себя вполне нормально, но понятия не имел, сколько ещё это продлится. Поэтому предпочел поднять группу с места, и мы двинулись в сторону школы.

Было раннее утро, так что зомби пока что не пришли в себя после ночного буйства. А мы как раз-таки выспались, и шли более-менее бодро. Даже Лена, хоть для нее и пришлось изготовить костыль из подручных материалов. Но тащить девушку на носилках мы точно не смогли бы, поэтому пришлось обойтись этим.

Дорога оказалась более-менее расчищена, хоть из округи сюда и тянулись зомби, но их было немного. Да и военные тут явно прокатились на своих БТРах, расталкивая машины по сторонам, оставив хоть одну, но широкую полосу. По ней-то мы и шли.

Некоторые твари даже не пытались нас преследовать. Провожали взглядом, да и все, понимали, что угнаться за группой людей у них не получится. Другие всё-таки шли, и их я отстреливал одиночными. Охотничьего патрона мы взяли столько, что им можно было меня с головы до ног засыпать, вот я и не экономил.

Так что добрались мы без всяких происшествий. Спокойно. Остановились метрах в пятидесяти от ворот, и я увидел над ними шевеление.

Ну да, Лена и Павел ведь пошли за мной по своей воле, да так и не вернулись. Потом про них, конечно, передали по радио, но до места в намеченное время они не дошли. Но проблема была не в этом. Насколько я знал, в школе всех входящих досматривали на предмет укусов. На мне этих самых укусов нет. Зато кожа шелушится так, что слов нет. И за атопический дерматит это не выдать, не поверят. Врач у них должен быть хороший.

Придется говорить правду.

Павел вышел вперёд и помахал рукой. Дождался какого-то условного знака, после чего мы двинулись вперёд. Ворота тем временем стали открывать, так что телеги мы закатили внутрь без особых проблем. Да так и остановились, потому что нас окружили со всех сторон. И на этот раз на встречу вышел лично Александр, он же директор школы, он же лидер общины выживших.

— Опять ты? — спросил он, посмотрев на меня. — Ну и на чей хвост ты наступил на этот раз? Лучше сразу скажи, мы тебя просто не впустим.

— Все, кто по мою душу могут прийти, уже мертвы, — ответил я. — Разве что военные нагрянут, но им вообще без разницы будет, есть тут я или нет, говорить не станут, сразу стрелять.

— Чего? — не понял он.

— Он нас спас, Саш, — сказал Павел. Похоже, что бывший учитель ОБЖ и директор были друзьями, раз общались без официоза. — Мы шли сюда вот с ними. Нас взяли бандиты Калыма, ты про них слышал.

— Это те, что в «свечке» на Фрунзе сидят? — уточнил директор.

— Сидели, — ответил бывший учитель. — Уже нет.

— Свалили что ли? — не понял Александр.

— Да нет, — покачал головой Павел и кивнул на меня. — Вот он убил их всех. Там, кстати говоря, и из банды Шила были люди. Он и их убил. Так что «свечка» пустая стоит, если не считать целой кучи разного добра внутри. Неплохо было бы группу туда отправить, мы не все принесли.

— А это? — спросил он кивнув на тележки.

— Это их, — ответил Павел. — Может поменяться захотят. А нет, так себе оставят. У них а санатории тоже не все есть.

— А военные с чего бы нагрянуть сюда должны? — похоже, что мы привели его в окончательное замешательство. — Они же всегда на базе сидели у себя, не высовывались никуд особо.

— А это долгий разговор, — прервал я его. — Лучше наедине поговорить. Или в малой компании. Да и вроде как парни шли к тебе, чтобы сотрудничество обсудить.

— Ну да, — кивнул он. — Стволы сдадите и пойдем.

— Так не пойдет, — я покачал головой. — В прошлый раз я ствол сдал, и чем это закончилось. Если уж пойдем, то с оружием. И опять же говорю, нагрянуть могут.

— Ты кто такой вообще? — Александр посмотрел на меня, прищурившись. — Ворота за спиной у тебя. Не устраивает что-то, можешь уходить.

Вот так вот. Приходишь куда-то, рассчитывая на благодарность, а в итоге получаешь вот это. Ладно хоть на след не плюют, когда иду куда-то и то хорошо. И ладно бы это я в чужой стране был бы, но нет ведь, в России, и вокруг такие же русские люди, с таким же как у меня менталитетом.

За исключением того, конечно, что они не являются наемными головорезами, которые людей убивают за деньги. Но уж что поделать, у нас есть контракт перед компанией и перед Родиной. Да и давно я никого за деньги не убивал. Подозреваю, что последние деньги, которые на меня выделили — это похоронные, которые матери пошлют. Как она там. Неспокойно мое сердце, хоть о доме и некогда вспоминать особо. Все больше ношусь и головы недругам сношу.

— Он нас спас, Саша, — сказал Павел. — В одиночку, считай, ему вот Степан немного помог. Если бы не он, сейчас тут не мы были бы, а бригадники Калыма, и пришли бы они за выкуп разговаривать. Я за него ручаюсь.

— Я тоже, — сказала Лена, прихромавшая поближе на своем костыле.

Негостеприимные они какие-то. Впрочем, удивляться нечего, время такое, не доверяет никто никому. Лично я вот «школьникам» доверяю? Ну, Лене да, Павлу тоже, они шеи за меня подставили, и вытащили из такой задницы, откуда самому мне никогда не выбраться. А я им, получается, просто за добро отплатил.

— С тобой-то что?

— А остальные?

— Остальные в плену сидели вместе с нами. Нормальные ребята.

— Ладно, — выдохнул Александр. — В школу со мной один пойдет. Кто из вас старший?

— Я, — ответил Лешак.

Я бы, конечно, лучше Степана бы взял с собой, но охотник в группе не старшим был. Переговоры именно Лешака вести отправили. Он-то и должен был что-то сказать.

Пришли, сломали чужие порядки. Интересно получилось.

— Разместите пока остальных, — сказал Александр. — А вы, пойдемте.

— Я тоже пойду, — сказала Лена.

— Ты врачу покажись, — с плохо скрываемым раздражением в голосе проговорил директор школы. — Пусть посмотрят тебя.

Мы двинулись ко входу. Обошли здание, подошли к стеклянным дверям. Александр потянул на себя дверь, вторая, естественно, была закрыта. Я посмотрел на директора, и он сказал:

— Не покусанные же? Ну и не будем проверяться, раз говорите, что дело срочное. Пошли уже.

Потянул на себя вторую дверь и двинулся в сторону лестницы. Мы пошли за ним, я только автомат за спину закинул. Ну и хорошо, что без досмотра обошлись. Иначе могли бы вопросы возникнуть. А мне ой как этого не хотелось бы.

Александр прибавил шаг, он явно был зол, и ему хотелось скрыться от чужих глаз в помещении. Секретаршу свою он вообще проигнорировал, несмотря на то, что при нашем появлении она встала, распахнул дверь, прошёлся по кабинету и уселся за стол.

Я, не спрашивая разрешения, уселся на одно из свободных кресел. Остальным достались стулья.

— Ну, рассказывайте, — проговорил он. — Сперва о том, как попались, говорите. И как этот, — он махнул рукой в мою сторону. — Вас вытащил.

Я предпочел промолчать. Все равно о первой части они расскажут лучше, а уж о своих подвигах лучше умолчать. Хвастаться мне что ли теперь?

Павел в нескольких предложениях пересказал все. И как они угодили в засаду, и как сидели в плену, и как я их вытащил. Потом сказал, что я подговорил их напасть на здание, сам ушел внутрь, а когда они вошли туда, там оставалась только куча трупов.

Александр поежился. Ему явно стало неуютно. Наверное, прикинул, что было бы, если бы я решил отомстить за то, что они сдали меня Шилу. Да, в моих силах было от школы камня на камне не оставить. Но я этого делать не стал бы. Просто потому что они в общем-то не были ни в чем виноваты. Что им ещё делать-то было? Осаду держать из-за незнакомца?

Подозреваю, что даже в книгах у Дюма, которое я так любил в детстве, таких благородных людей не наблюдалось.

— Понятно, — почесал голову Александр.

Волосы, кстати, были короче, за время моего отсутствия он успел постричься. Впрочем, сейчас все стриглись коротко, раз уж возможности регулярно мыться толком не было, а гигиену часто заменяют влажные салфетки.

— То есть банда Шила кончилась? — спросил он и, не дожидаясь ответа, продолжил. — И те, что в «свечке» сидели тоже? И много добра после них осталось?

— Много, — ответил я и положил на стол связку ключей. — Но долго не пролежит, заберут. Отправляй группу туда, пусть прибарахлятся. Вам вооружаться надо, чем бы то ни было. Спокойной время закончилось.

— Как будто бы оно наступало, — хмыкнул он. — Ну и что случилось-то? Почему военные могут нагрянуть?

— Да, Полковник умер, — сказал я. — У военных между собой единства нет, так что скоро они на банды разобьются, и будут искать, где приткнуться. А у вас тут база хорошая. Могут попытаться и взять.

— Только не говори мне, что Онорчук водкой подавился, — поморщился директор школы. — Это ты его?

— Я, — не стал отпираться я. — Не поделили кое-что. Было это не ранее, как два дня назад. Так что пока они, может быть, и вместе, но скоро начнется.

— Нарушитель спокойствия, блин, — покачал головой Александр. — Без тебя здесь определенно лучше было. Даже с бандами. Прав ведь ты. Надо посты расставить. Паша, распорядишься потом.

— Мне не до того будет, — сказал учитель ОБЖ. — Я вместе со Святом ухожу.

— Это куда? — не понял директор. — С чего бы?

— Да есть одно дело, — сказал я, но Александр проигнорировал мою реплику.

— Паш, тут дети как бы. И твой опыт нужен. Кроме тебя тут никто не воевал, если что.

Я, прищурившись, посмотрел на ОБЖшника. Он же мне затирал, что в ЖДВ служил срочную. А тут, как выясняется, он повоевать успел? Интересно.

Но явно что-то не очень секретное, иначе директор об этом не знал бы. Скорее всего, просто что-то прочитал в досье. Его ж на всех учителей собирают, надо ведь знать, кто и чему будет учить детей.

— Мы ненадолго, — будто извиняясь, сказал Павел. — Свят меня спас. Ему помощь нужна. И если учесть, что в санатории происходит, это для всего города нужно.

Ну да. То, что импортные ходят — это в первую очередь угроза для разработки вакцины. И как лично мне не хотелось бы им отомстить за своих парней, эмоции уходят на второй план.

— А что в санатории происходит? — спросил Александр.

— Вот об этом меня и послали говорить, — сказал Лешак, который до этого момента молчал. — Дело в том, что у нас есть учёные. Которые ведут разработку вакцины.

Хрустнул карандаш, который крутил в руках директор школы. Посмотрев на обломки в своей руке, он поморщился, отбросил их в сторону, после чего спросил:

— Вы серьезно?

— Вполне серьезно. У нас есть данные из лаборатории. И оборудование из нее же. Благодаря вот ему, — он кивнул на меня. — Вывезли. Персонал тоже имеется, хоть и не очень много. Так что создание вакцины — это теперь всего лишь вопрос времени.

— Так, — протянул Александр. — А как она вообще будет работать?

— Укус будет всего лишь раной, — пожал плечами Лешак. — Я не биолог, и в тонкостях не разбираюсь. Но превращения в зомби не будет. Обработал, перевязал, да и все с ним. После укола никто обращаться не будет.

— А чего вы от нас, собственно говоря, хотите? Вакцина ведь не бесплатной будет, я так понимаю.

— Мы планируем распространять вакцину среди всех нормальных людей в городе. Бандиты и военные в этот список, разумеется, не входят. Бесплатно.

— Так...

— В обмен на помощь. Помощь продуктами. Военную помощь. Насколько мы знаем, у вас есть связи в ближайших деревнях. Они ведь там живут нормально?

— Пока что, — сказал я. — Если в леса не уйдут, то скоро будут жить под военными. Под одной из банд бывших военных, по крайней мере.

— Тогда их нужно предупредить, — пожал плечами Лешак. — Вы отправите людей?

— Отправлю, — кивнул Александр. — Эта история с Онорчуком, она полностью меняет расстановку сил в городе. Если военные действительно разбегутся, то...

— То у нас в городе будет куча головорезов, отлично вооруженных и снаряженных. И обученных вести бой в условиях городской застройки.

— А если ещё и кто-нибудь технику с собой прихватит, — не преминул я подлить масла в огонь.

— Хватит пугать, — сказал директор школы. — Справимся. Посты расставим, и все такое. Ладно, это решаемо. То есть вакцина бесплатная? Для всех? Только за помощь?

— Верно.

Директор вдруг улыбнулся. Искренне так, честно.

— В наше время и не встретишь таких альтруистов. Как-то даже неожиданно.

— Начальство считает, что нужно учиться строить новое общество. Выхода наружу не будет, о нас все забыли. Объявили, мертвыми, как вы уже знаете. И лучше будет, если это общество окажется иммунным к зомби-вирусу.

Мы с Павлом переглянулись. Эту тему мы уже обсуждали, но ему хватило ума не раскрывать рта. Тем более, что разговор проходил намеками, да и туманно оно все. Ничего я не обещал.

— Правильное решение, — кивнул он. — Чем сможем, тем поможем. Сами понимаете, мы тут не живём, а выживаем. Если бы в окрестностях стало бы потише, то были бы варианты, то после этой истории с военными, — он снова смерть меня неприязненным взглядом.

— Какие-то проблемы? — лениво поинтересовался я.

— Да нет, — ответил он. — Проблемы будут позже.

Ну не было у меня выбора. Валить оставалось Полковника, не мог я его за спиной оставить. И то в результате сам еле ноги унес. Случается.

Хотя, какое же странное дело. Как может один человек, пусть и тренированный боец, но поменять расстановку сил в городе. Впрочем, у нас тут и не город, как таковой, просто банка с пауками. И куча зомби, которые жрут нас. А периодически и друг друга.

Я посмотрел на часы. Зомби уже должны были прийти в себя. А нам идти пусть и недалеко, но в подземку лезть. Там проблемы могут возникнуть. Да и дорого время опять же, об этом постоянно приходится вспоминать. Знал бы, сколько от инъекции до инъекции времени должно быть, таймер бы завел на наладоннике. А так, увы, только вперёд, в неизвестность.

— Вы договаривайтесь, мы пойдем, — я поднялся. — У нас времени не так много, за сегодня надо кучу всего успеть. Заодно и в санаторий вернуться бы.

И на фабрику. Об этом тоже не следует забывать. Там ведь тоже есть человечек, с которым нужно пообщаться. Да и наладонник...

— Хорошо, — кивнул директор. — Паш, ты уверен, что хочешь идти куда-то с этим?

Вот так вот. Я уже «этот». Нет, невзлюбил меня директор школы, с первого же взгляда. И за что? Какое плохое зло я ему сделал?

— Уверен, — ответил Павел.

Ну а как иначе. Он у меня плотно на крючке сидит. Да любой бы сел. За возможность отсюда выбраться, кто угодно жизнь отдаст. Ладно. Надо идти.

Я покинул кабинет. Павел вышел из мной. Лицо его было в раздумьях. Когда мы вышли на лестницу, он посмотрел на меня и сказал:

— Я уже и не знаю, радоваться тому, что тебя из подвала Шила вытащил, или жалеть.

— Это почему же? — заинтересовался я.

— Так ты носишься по городу, валишь всех подряд, — ответил он. — И с одной стороны, вроде надежду городу дал. А с другой — основы перевернул. Раньше как было, военные к нам не лезли. Стрелять начинали при встрече, да, так часто и мы первые палили. А теперь? А теперь они сами полезут к нам. И их много, очень. И воевать они обучены, там ведь срочников немного совсем. А вроде бы, без тебя и вакцины не было бы.

— Так ее и нет, — хмыкнул я.

— Это пока. Будет же. И тоже благодаря тебе. Так что не знаю, Свят, может быть, лучше бы ты там и остался бы.

— Спасибочки, мля, — ответил я. — Очень приятно.

— Да ты не обижайся, — он хлопнул меня по плечу. — Я же знаю, что ты нормальный парень, иначе с тобой бы не пошел.

Ну да. Нормальный парень.

А вот о нем бы следовало разузнать подробнее. Где он там успел повоевать.

Глава 3

Зомби постепенно стали приходить в себя, становились все активнее. К тому же их здесь банально было больше, из-за того, что Новый город гораздо более заселён. Был в прошлом, сейчас-то, ясное дело, все не так.

Поэтому идти приходилось осторожно. От машины к машине, прячась, убеждаясь в том, что мы не привлекли толпу. Двигались мы медленно, периодически сворачивали во дворы, проходили по закоулкам. Так лучше.

Глушеных ствола у нас было два, и оба у меня. Делиться пистолетом я не собирался, а Павел и не настаивал, так и сжимал свой АКМ в руках. Я до сих пор не знал, откуда у «школьников» так много армейского оружия, пусть и старого. Бандиты, вон, в большинстве своем охотничьим перебивались, а то, что у них было из боевого, явно получили в стычках с военными. Кого-то убили, отобрали.

Вот, например, один из следов такой разборки стоит. Армейский «Тигр», выкрашенный в камуфляж, приткнулся на обочине, врезавшись в старую «Ладу». Ее он, естественно, смял, но все равно это не спасло экипаж. Кузов во множестве мест оказался пробит пулевыми отверстиями, причем, скорее всего, это бронебойные. Нет, военные не всегда выходили победителями, иногда они и теряли людей. Особенно если на них расставляли засады.

Смотреть на «Тигр» было грустно. Привык видеть эту боевую машину на ходу, я ведь немало на нем поездил. Не за рулём, конечно, но все равно. И в Африке, да и по России на полигоне пришлось. Страна предоставила Компании кучу таких машин. Хотя у нас и БТРы были, и танки, и даже своя авиация. Вот такая вот интересная частная военная компания.

Кстати, вот и несколько объеденных трупов валяется, уже толком не узнать, в камуфляже они были или нет, а другие принадлежности забрали. Броники, разгрузки, каски, оружие, само собой. Ничего не бросили.

Как машину только не угнали? Может быть, завести не смогли? Возможно и такое.

И кто это был? Бандиты Шила? Вроде бы это их территория. Ну, за пацанов в таком случае я расквитался, хоть они мне совсем и не друзья.

Прошли мимо «Тигра». Впереди была толпа, голов на сорок, так что, чтобы обойти ее, снова свернули в переулок, двинули дальше, уже по двору. Я внимательно смотрел по сторонам, всё-таки места эти небезопасные. Во дворе зомби было немного, большинство из них, я подозреваю, разбежались на звуки перестрелок. А вот в подъездах наверняка есть. Кто двери открыть не смог, кто не спустился с верхних этажей. Много их там.

Потерян город, никто не будет рисковать, чтобы его очистить. Разве что диггеры сюда будут наведываться, любители экстрима. А их будут ловить на Периметре. А уж тем счастливчикам, кому повезло пролезть внутрь, а потом попытаться выбраться наружу, совсем худо придется. Таких тупо положат. Так же как местных. Я ведь видел, сколько трупов валялось на блокпосту.

Из-за соседнего дома послышался выстрел. Одиночный, пистолетный. Следом за ним ещё несколько, на этот раз «пятерка», уж этот калибр на слух я узнаю. Кто-то работал, причем, судя по тому, что экономил патроны, по зомби.

Несколько тварей во дворе развернулись и двинулись на звук. Оглядевшись, я бросился за мусорные баки, прижался к одному из них спиной, перехватив автомат наизготовку. Высунулся.

Стрельба повторилась, снова несколько одиночных. Не кричат, не ругаются, хотя на таком расстоянии голос, может быть, и не было слышно. Вдалеке я увидел человека мелькнувшего в арке, следом за ним второго и ещё нескольких. Сосчитать не успел, слишком быстро получилось.

Примерно полминуты ничего не происходило, а потом в арке снова появились люди. Их было шестеро. Очевидно, что они наткнулись на толпу, которая тоже двинулась на звуки, и решили отступить через двор. Проблема была только в том, что бежали они ровно в нашу сторону.

Молодые, чисто выбритые, все в мультикаме. Можно было бы подумать, что это ещё одна группа ЧВКшников, да только вот оружие у них было совсем не таким. Стандартные армейские стволы, часть даже с деревянной фурнитурой.

Знаков различия не видно, далеко, да и форма полевая. Но в общем-то понятно. Вот и первая ласточка, военные стали разбегаться. Эти, похоже, ушли одними из первых. Либо конфликт у них там был, либо что-то прихватить успели. Рюкзаки, например, у всех есть.

— Сюда идут, — проговорил Павел у меня за спиной.

— Ага, — кивнул я.

В голове лихорадочно прокручивались варианты. Приказать остановиться? Так они палить начнут, причем, мусорный бак стандартный армейский патрон пробьет без особых проблем, даже не заметит. Это от глаз укрытие, а не от выстрелов.

Попытаться добежать до парадной и закрыться внутри? Тоже не выйдет, спалят, стрелять начнут. Они-то знают, что в городе у них друзей нет.

Остаётся только работать по ним. Шумно будет, да и перестрелка... Никогда не знаешь, кому после боя водку пить, а за кого потом сослуживцы пить будут. За меня уже наверняка выпили, как и за всю группу.

Ладно.

— Твои левые, мои правые, — сказал я. — Одного живьём.

Высунулся, поймал первого в прицел, потянул на себя спусковой крючок.

Автомат негромко прохлопал, парень резко остановился, будто напоролся на какую-то преграду, и повалился на землю. За моей спиной прогрохотала короткая очередь, и ещё один из солдат упал. Остальные тоже повалились на землю, один высадил длинную очередь по контейнеру, за которым мы прятались. Пули дырявили тонкую жесть, словно это было бумага, наружу полетели ошмётки. Павел выстрелил ещё раз, упокоив стрелка, тот лег, опустив голову.

Я вскочил и перебежал до двери подъезда, слыша как за спиной свистят пули. Спрятался за бетонной перегородкой, снова высунулся. Стрелять отсюда было хуже, ведь меня загораживали деревья и кусты, но и меня ведь хуже видно.

Один из солдат перекатился, спрятавшись за припаркованной на самом тротуаре машиной. Второй снова открыл огонь по позиции Павла, тот улегся на асфальт и пули пролетали мимо. Я навёл треугольную метку прицела на стрела, нажал на спусковой крючок. Голова парня дернулась и замерла.

Из арки повалили зомби, много. Если мы не поторопимся, то они просто сожрут солдат. Да и самим валить нужно, нельзя забывать, что твари и к нам агрессивны. Тем более что много их.

Предпоследний из стрелков высадил по мне очередь, я спрятался за бетонным ограждением. Послышалось несколько рикошетов, в воздух поднялась туча пыли. Я снова высунулся, выстрелил, и парень затих.

Ага, хорошо. Остался один, тот самый, которому хватило ума спрятаться за машиной. И в ту сторону как раз зомби валят. Естественно, что они и на трупы отвлекутся, но не все, определенно не всех. Толпа плотная, их там голов пятьдесят, так что остаётся только ждать.

Секунда, другая, зомби подошли уже на расстояние десятка метров. Солдат не выдержал, выбежал из укрытия, рванул, только не в нашу сторону, а через двор наискосок.

От того, места, где лежали остальные, послышался дикий крик. Зомби жрали, и похоже, что один из бойцов оказался ещё жив. Вот его-то сейчас и разорвали.

Часть тварей двинулась в нашу сторону, другие припустили за солдатом. Причем, те, что выбрали ещё живую добычу, были куда резвее остальных, и уже успели измениться. Рвачи, как их тут называют.

Ладно, пора за ним.

Сорвавшись с места, я побежал, мимо Павла, услышал, как тот поднимается, а через несколько секунд и его шаги. Перепрыгнул через заграждение перед газоном, рванул дальше. Вскинул автомат, на бегу поймал в прицел голову одного из зомби, нажал на спуск. Промахнулся, он ведь бежал, да ещё и качаясь из стороны в сторону. Вторым выстрелом попал, свалил тварь.

За спиной послышалась короткая очередь из АКМ. Я обернулся, увидел, как Павел упокоил одного из зомби, что шли в нашу сторону.

Ещё один споткнулся о заграждение и растянулся на траве. Попытался встать, но бывший учитель ОБЖ застрелил его одиночным.

— Не стреляй! — крикнул я. — Оторвемся и так.

Так разумнее. Если они сейчас всей толпой за нами двинут, то мы их точно не догоним.

Солдат, по-видимому, не выдержав давления, развернулся и выдал по зомби длинную очередь, на весь остаток магазина. Свалил всего одного, остальным попало в торс, а это то же самое, что в землю стрелять или в камень. Все равно никакого урона не нанесешь. Так что и толка нет.

Я ускорился, чувствуя, как в дело вступают рефлексы. Парень увидел меня, развернулся, вытащил магазин, сбросив его на землю, дёрнул второй из разгрузки, но я был уже рядом.

Резким ударом ноги я подбил его колено а потом добавил прикладом автомата в лицо. Если в чем-то «двенадцатый» и уступает старым моделям, так это тем, что деревянным прикладом и навернуть можно хорошенько. Здесь же все не так, тут складной и пластиковый, но получилось все равно неплохо. Парень опрокинулся, завалился на землю, а я выхватил из его рук автомат и отбросил в сторону.

Резко развернулся, как раз, чтобы столкнуться лицом к лицу с очередным зомби. Поймал его за голову в последний момент, когда он уже собирался впиться мне в шею. В нос ударило резким запахом уксуса, когти полоснули по бронежилету.

Я оттолкнул тварь от себя, резким ударом ноги сломал ей голень, а потом провернул шею, поднимая ее чуть вверх. Хрустнуло, руки зомби тут же опустились. Тело обмякло. Вот такая вот у нас мануальная терапия.

Павел выстрелил ещё дважды, добивая оставшихся. И хорошо, что он не послушал меня, драться руками сразу с двумя рвачами — плохая идея. Разорвали бы.

Опустив тварь, я сменил магазин на полный, пустой сунул в подсумок для сброса. Пригодится, нечего добро разбазаривать.

Часть зомби продолжала рвать убитых солдат и своих же сородичей. Ещё несколько двинулись в нашу сторону. Причем, не только оттуда, откуда мы пришли, но и со всего двора. Нужно было валить, причем, как можно скорее.

— Хватаем его! — приказал я, забрасывая автомат за спину, а правой рукой выхватывая из кобуры пистолет.

Павел опустил АКМ, оставив его болтаться на груди, одной рукой подхватил солдата за руку, второй подобрал с земли его автомат. Запасливый.

Парень дернулся, и я снова приголубил его, на этот раз рукоятью пистолета по темечку. От этого он окончательно вырубился.

Совместными усилиями мы поволокли его прочь. Тащить было тяжело, солдат и сам по себе был достаточно здоровым, а тут ещё и амуниция, и все такое.

Пробежали с десяток метров, я остановился, вскинул пистолет, совместил мушку и целик на голове ближайшего зомби, мягко потянул на себя спусковой крючок. Оружие толкнулось в ладонь, и зомби упал, брызнув из головы мозгом и костяной крошкой. Ну да, пули-то охотничьи, для карабинов, раны оставляют жуткие.

Мы потащили его дальше, шаг за шагом продвигаясь в сторону ближайшей парадной. Запереться внутри, да допросить, как следует. Уж очень мне интересно, что там такое случилось на базе в пятом комплексе, что солдаты уже начали разбегаться.

Павел забросил второй автомат за спину одной рукой, когда мы подбежали к двери, потянул на себя створку. Я заглянул внутрь, увидел зомби, что таращиться на внезапно открывшийся проем. Похоже, что его побескоили выстрелы, он спустился вниз, а резкий свет ослепил мертвеца.

Я выстрелил, тварь повалилась на пол. Совместными усилиями мы затащили солдата внутрь, и тут я перехватил пистолет уже двумя руками. А мой спутник потянул из кармана разгрузки шпагат. Перевязать ручки, чтобы дверь нельзя было открыть снаружи.

Все равно ведь столпятся у входа. И ждать, пока они разойдутся смысла нет, врем дорого.

Впрочем, эта проблема тут же решилась, потому что парадная оказалась сквозной, и выходила прямо на проспект. Так что ничего, выйдем.

Я прислушался и естественно, что различил шаркающие шаги сверху. Идут зомби, идут. А нам остаётся только наверх.

Открытая квартира нашлась уже на втором этаже. Я двинул внутрь, следом пошел и Павел, уже взявший бессознательное тело солдата на плечи. Свободной рукой он захлопнул за нами дверь.

Весь подъезд в этот раз мы зачищать не будем. Они все равно отвлекутся на трупы, а мы выйдем через окно. Вот и все. Остаётся только квартиру проверить.

Зомби нашелся, причем, всего один. И он был не опасен для нас. Это был совсем молодой мужик, когда-то с пышной бородой, но сейчас она отходила клочьями. Похоже, что он заранее понял, что именно его ждёт, поэтому привязался бельевой веревкой к радиатору отопления. Увидев меня, зомби дернулся, но не смог встать. Веревка держала крепко.

Я прицелился ему в голову и нажал на спуск. На стекло за его спиной брызнуло, тело обмякло. Вот так вот, пусть лежит. Думаю, он мне благодарен был бы за это.

В остальных комнатах никого не нашлось. Мы затащили солдата в спальню, потому что в гостиной уж слишком сильно воняло зомбятиной. Я закрыл за нами дверь, прошел на балкон и открыл окно. Не чтобы проветрить, а чтобы выглянуть наружу.

Ага, проспект, параллельный тому, которым мы шли. Сюда-то мы выбраться и хотели. Ладно.

А теперь солдат.

Он так и лежал без сознания. Павел уже стал избавлять его от снаряжения. Стащил разгрузочный жилет, вытащил нож из ножен на поясе. Кстати, он тоже был не штатным, а какой-то гражданской поделкой.

Куртка на нем хорошая, да и бронежилет однозначно лучше моего. Поменять бы. Но это потом, если раздевать сейчас станем, то точно вопросы возникнут. Сопротивляться начнет. А пока лучше допросим.

Я вытащил моток бельевой веревки и перевязал его ноги. Потом смотал руки за спиной. Ну, так лучше. Теперь объект готов к работе.

Сняв с пояса флягу, я побрызгал немного в лицо солдата. Он открыл глаза, с трудом сфокусировал на меня взгляд. Тяжело выдохнул, но ничего не сказал.

— Ну здорово, — сказал я.

— Здорово, — в тон мне ответил он. — Ну и какого хрена вам от меня нужно?

— Поговорить хотим, — ответил я.

— А нормально, типа, не говорится. Пацанов ради этого положить надо было?

— А вы, типа, первыми стрелять не стали бы?

— А какой нам резон? — спросил он. — Мы ушли, после всего, что случилось. Ночью дёрнули с базы, пока никто не видел. Думали к кому-нибудь прибиться.

— Вы бы хоть форму сняли сперва, — заметил Павел. — У местных уже рефлекс — видят кого-то в форме, стреляют.

— Да, натворили мы делов, — он снова тяжело вздохнул. — Кто ж знал, что так получится?

— А должны были родину защищать, — снова вступил в разговор бывший учитель.

— Да мы и защищали, — зло проговорил солдат. — Если бы не мы, зараза бы точно наружу прорвалась. И что тогда? Да всей России конец бы пришел.

Я понимал, что он прав. Как бы я сам поступил бы в такой ситуации? Да черт его знает. Да и приказ, он сперва выполняется, а потом обсуждается.

Будто у меня такого не было. Будто мы не карали, деревни не жгли. Было дело. Да только вот мы это в чужой земле делали, да и чаще всего просто наблюдали за тем, как это местные делают. Прикрывали. Вот только соучастие в преступлении все равно делает тебя преступником.

— Как тебя зовут-то, парень?

— Айдар, — ответил он. — Позывной — Татарин.

Кто бы сомневался. Когда срочку служил, у нас было в роте сразу трое парней с прозвищем «Татарин». И, самое смешное, откликался именно тот, кого ты зовешь, даже если все находились в одной комнате. Суперспособность какая-то.

— Ладно, — сказал я. — Расскажешь, что там случилось — отпустим. Даже ствол вернем.

— Но... — сказал Павел.

— Отпустим, — надавил я. — У вас полковника убили. Я в курсе. Да уже весь город в курсе. Ну и что, какие настроения?

— Да хреновые настроения, — попытался пожать плечами солдат. — Старший теперь Чуркин. Вот только его не так уважают, как батю. Так что старших сейчас, почитай, уже трое. Семак, сержант наш. Он под себя несколько верных людей собрал. Под него пойдут, если что. И Гайнутдинов, земляк мой. Этот вообще прапор, прижимистый мужик очень. Он, если что, сможет навести порядок, ну и голодать под ним не будут.

— То есть из офицеров никого больше? — озадаченно спросил я.

— Из офицеров все за Чуркина стоят, потому что понимают, чем это все закончиться может. Да и немного их осталось. Из солдат — дело другое. Сам же понимаешь, какие у них авторитеты.

Ну да. Семак, очевидно, просто нормальный пацан. Крепкий рукопахарь там или стрелок хороший, ну и дрочил их раньше наверное хорошо, учил всему, что знает. А второй, татарин, если прапор... Да подворовывал наверняка, а с солдатиками делился. У армии-то воровать — милое дело, особенно если кто-то наверху на откатах сидит.

Присказки даже ходили про прапорское многоборье. Пить, воровать и попадаться. После того, как мы хорошенько повоевали в двадцатых, этого, конечно, меньше стало, но тем не менее.

— И чем это кончится? — спросил я. — Вот, изнутри скажи.

— Кровью это кончится, — ответил Татарин. — Сам понимаешь, есть, что делить. Хоть бы и базу ту же, сколько трудов на нее угроблено было. Три группы там не уживутся, так что, если начнется резня, то придется убегать. Вот мы и решили не дожидаться, и свалили.

— Мудрое решение, — кивнул я.

— Ага, — кивнул он. — Было бы, если бы на вас не наткнулись.

Я задумался. Значит, среди армейцев оказалось три центра силы, к которым стягиваются остальные. И в результате они разделятся на три группы. Победители, останутся на базе, а остальные свалят. Вот только куда? Новое место попытаются основать?

Что-то я не верю. Скорее всего, просто попробуют подмять под себя уже существующую общину. Тридцать уверенных в себе пацанов с автоматами, умеющих и готовых воевать — это уже сама по себе сила. А если они ещё и БТР с базы уволокут, скажем?

Рад никто не будет, это точно.

Впрочем, есть ещё один вариант. Если между собой сцепятся две группы а третья останется выжидать. Чуркин с Семаком, Семак с Гайнутдиновым, это не важно. А потом попробуют добить обескровленных выживших.

Хрен его знает. Может, что и так выйдет.

Вопрос в том, как я могу на эту ситуацию повлиять... Убрать кого-то из них? Так это усилит две другие группы. А вот если всех троих, да так, чтобы друг на друга подумали...

Но это маловыполнимо уже, если честно.

Да и куда лезу-то я? Один раз уже местную политику перекроил, снова собираюсь? И для чего мне это? Мое дело — импортных найти, с ними поквитаться, а потом попытаться разыскать выход наружу. Все.

— Ладно, — сказал я, доставая из ножен клинок.

Татарин дернулся, попытался отползти, но не смог. Я же только перехватил веревки на его ногах, а потом и на руках. Он неверяще посмотрел на меня, а потом стал разминать затёкшие кисти. Туговато я его перевязал, как ни крути.

Нет, раздевать я его не стану, и новый бронежилет мне придется искать в другом месте. Да и ствол оставим.

Я взял из рук Павла автомат. Магазина в нем и так не было, но я на всякий случай дёрнул затвор и нажал на спуск, направив ствол в сторону окна. Потом повесил оружие на плечо.

— За нами не иди, — сказал я. — Выжди немного, потом спускайся. Автомат я внизу оставлю, как мы уйдем, спустишься, заберёшь.

— Э, — проговорил он, вдруг как-то растерявшись. — А куда я один?

— Так ты ж до этого шел куда-то, — сказал Павел.

— Так я с пацанами был, — ответил он. — А тут один. Тут, как бы зомби бродят. А меня не примет никто, я ж солдат. Спалят очень быстро. Вот если бы за меня поручился кто-нибудь.

— Ты, типа, тебя с собой взять просишь что ли? — спросил я.

— Да, — кивнул солдат.

Павел фыркнул от неожиданности и такой непосредственности. Я тоже улыбнулся.

— И как ты себе это представляешь? — спросил я. — Ты, типа, за пацанов рассчитаться не захочешь? Положишь нас обоих, как только мы отвернемся.

— А мне это зачем? — спросил он. — Я к нормальным людям прибиться хочу. Ну положу я вас, и куда дальше? А вы нормальные. Убивать не стали, развязали, ствол тоже вернули. Ты вот, хоть и в горке, сразу видно, что тоже из служивых.

— В смысле, куда пойдешь? — спросил Павел. — Обратно к своим, в пятый комплекс.

— Они мне не свои больше, — угрюмо проговорил Татарин. — Ты думаешь, мы с ними нормально распрощались что ли? Ага, сейчас. Патрон забрали, стволы. Так бы нам это и отдали бы. Со стрельбой уходить пришлось.

— А чего за вами не послали никого?

— А кому это надо? — удивился он. — Патронов чуть, да шесть автоматов. А на базе и так все друг на друга волками смотрят, со дня на день начнется все. Кому нужно за нами гнаться? Но обратно уже не примут.

Дезертир. Причем, не просто «пятисотый», который отказался выполнять приказ и свалил, а потом вернулся в часть с «уважительной» причиной своего отсутствия. Именно, что дезертир.

Впрочем...

— Слушай, я Аллахом поклянусь, не буду я в вас стрелять. Вы мне в любом случае нужнее, чем я вам.

— Хорошо, — сказал я. — Иди, пройдись по квартире, подбери себе чего-нибудь по размеру вместо формы, ее тут оставишь. Иначе уже нас положат. И пойдем.

Парень кивнул, поднялся и двинул в соседнюю комнату. Оттуда послышался звук открывающегося шкафа.

— Ты спятил? — спросил Павел. — На хрен он нам нужен?

— Пусть пока идёт, — ответил я. — Но палить за ним надо, это точно. Посмотрим, чем оно обернется.

Глава 4

До проспекта Маршала Жукова мы добрались быстро, благо больше никто нас не задержал, да и идти было недалеко. Останавливались пару раз: один, чтобы переждать миграцию здоровенной, голов в триста, толпы, а во второй, когда мимо нас шли трое вооруженных человек, которые тащили какой-то ящик. Одеты они были в гражданку, но я уже помнил, чем такие встречи обычно заканчивались, вот и настоял на том, чтобы мы подождали.

Татарин, кстати, шел грамотно, прикрывал нас и не тормозил. Я все ещё опасался подляны с его стороны, поэтому смотрел за ним во все глаза. Но ничего такого не происходило. Так что мне подумалось, что он, может быть, и действительно был искренен в своих словах.

А потом спустились в подземку. Через кабельный коллектор, благо они тут все были связаны между собой. Целые катакомбы были у города. И нам предстояло лазать по ним, обыскивая район, до тех пор, пока не найдем логово хакера. Благо, у нас был проводник, и он знал несколько мест, где была возможность его обустроить.

— Главное, ведь, что? — сказал он, когда мы только влезли под землю. — Электричество. Оно в городе есть.

— Откуда? — удивился Татарин.

— Питание лабораторий работало, — сказал я. — Их обесточили, но когда мы внутрь влезли, только щитки попереключали, и все открылось.

Услышав про лаборатории дезертир напрягся. Они ведь тоже в этом участвовали, перестреляв одну из групп.

— Именно, — кивнул бывший учитель ОБЖ. — Питание идет издалека. К линии в принципе можно врезаться. Хакер твой, Свят, в технике знал, и вполне это проделать мог. Так что будем искать, где электричество есть.

На том и порешили, тем более, что эти места Павел знал. Он вообще был на удивление в курсе всего. Но, думаю, если бы я у него спросил напрямую, то парень ответил бы, что его прадед сюда водил, который все это строил. Или ещё что-нибудь подобное.

У меня же возникало ощущение, что он служил, да и Александр проговорился, что Павел воевал. Только вот это, как по мне, тоже было легендой.

Как боец он был так себе. Стрелял метко, но действовал не очень, я ему сто очков форы давал вперёд. Не удивлюсь, если Павел на самом деле «гебист». ФСБшник или ГРУшник.

Хотя молодой. Может быть, за грехи какие-то сюда сослали? Черт знает.

— Слышь, Свят, — проговорил Татарин. Я уже успел представиться. — А чего мы тут ищем-то? Что за хакер? Тебе взломать что-то надо?

— Ищем мы не его, он — только промежуточная цель, — ответил я. — А нам нужна группа операторов «Whiteground».

— Охренеть, «Белая земля»? — спросил Татарин. — А они-то здесь откуда?

— Прибыли документацию из лабораторий забрать, — ответил я. — А что, слышал про них?

— Слышал, но сталкиваться не сталкивался. Они ведь отморозки. Столько лет поток героина из Афгана в Албанию крышевали. Военными самолётами, считай, возили. Хотя некоторые из наших сталкивались. И зачем ты их ищешь?

— Чтобы из города выбраться, — ответил я. — Если их сюда отправили, то у них наверняка и лазейка наружу есть. Вот ей-то и хочу воспользоваться.

— Не выгорит ничего, — сказал Павел. — Я об этом думал долго. Не получится. Лазейка, я подозреваю, только для них.

Вот как. Думал он. А чего тогда со мной пошел? Долг жизни отдает? Так его за ним не числится, он ведь меня до этого из застенков вытащил, потом я его. Или это потому что я Ленку отверг? Черт его знает.

— Есть и другие варианты, — сказал я.

— Какие? — заинтересовался Татарин. — Наши же пробовали связаться с внешним миром. Глушат весь эфир. И делают вид, что нас нет. Только по городу рации работают, да и то на короткие дистанции относительно.

Сказать ему или нет? С одной стороны, если расскажу часть, то остальное потом вскроется. Все ведь в курсе, что я — ЧВКшник из «Волка», хоть кто-нибудь, но расскажет ему.

Но возможность выбраться из города — это шанс. Которого он однозначно просрать не захочет. Да, это уж точно. Так что лучше скажу.

— Я снаружи, Татарин.

— Снаружи? Как это? — спросил он, а потом хлопнул себя по лбу и сказал. — Можешь не говорить. Я все понял. Из «Волков», так?

— Ага, — кивнул я. — И вы наш вертолет сбили. Кстати, какого хрена вообще?

— Я-то почём знаю? — удивился бывший солдат. — Я ж приказа не отдавал. Онорчук приказал сбить, мы и сбили.

— То есть, с внешним миром вы связаться не так уж и хотели? На контакт не шли?

— А вы, типа, не в курсе были, что тут полно народа?

Слова, хоть и шепотом, но все равно отдавались от сводов тоннеля, который вел нас вперёд. Павел уверенно шел по нему, периодически осматриваясь, и приглядываясь к знакам на стенах, которые оставили строители и смотрители.

Впрочем, не только они. Были и другие надписи, которые явно вышли из-под пера, а точнее из-под маркеров и баллончиков диггеров. Теги, и все такое какие-то указания. Не удивлюсь, если и их бывший учитель умеет читать.

— Неа, — я покачал головой. — Если бы знали, что тут люди есть, то по-другому готовились бы. Нас самих втемную сыграли, заявили, что в городе никого живого. Только зомби.

— Втемную сыграли? — удивился Татарин. — Это вас-то? Спецуру по сути?

— Да сам офигел, — ответил я. — По-видимому, они очень боятся, что наружу зараза вылезет. Думаю, что если бы мы до кордона донесли данные из лаборатории, нас все равно не выпустили бы. Положили бы из пулеметов.

А ведь практически так и вышло. Что мне сказали, когда я добрался до места? Что протух мой пароль, и все такое. Но это военные, центральное управление. А я ведь собираюсь со Старшим связываться.

Его уважают. Он с президентом дружит лично, может до него мысль донести напрямую. Только вот разрешат ли нам город покинуть?

А ещё вывозить надо всех. Сколько прожил тут, понял, что людей бросить не смогу. Точно не смогу, потом совесть заест. Ладно, и с этим что-нибудь придумаем.

Так, а пока.

— У нас были данные из лаборатории, — сказал Татарин. — Такой вот жёлтый контейнер. Его с одного из «Волков» сняли, что под землю лазали. Только потом кто-то его украл. Ещё и полковника замочил. И ещё одного офицера и солдата.

Сказать? Лучше сразу, все равно потом выяснит. О том, что Полковника убили, и о том, что контейнер с данными принес именно я, знают почти все.

— Это я был, — ответил я.

— В смысле? — Татарин аж остановился от неожиданности и развернулся в мою сторону. За оружие он при этом не хватался, и я это заметил.

Если бы схватился, то я бы застрелил его первым. У меня-то ладонь уже была на рукоятке автомата.

— В прямом, — ответил я. — Это я на базе был. И Онорчука завалил тоже я.

В темноте я увидел, как он пожевал челюстями. С фонарем шел только Павел, который освещал нам путь, мы были без ничего. Но я прекрасно видел все благодаря обострившемуся ночному зрению.

— Так это из-за тебя все? — спросил он.

— Да, — спокойно кивнул я.

— И ты реально на базу один залез? Никто тебя не страховал? И сбежал потом тоже?

— Да. Ты знаешь, больше самоубийц к вам лезть не нашлось. Хотя я очень старался таких отыскать.

— Охренеть. А мы-то думали, кто это.

— Это будет проблемой? — спросил я, чуть надавив.

— Нет, — тут же заверил он меня. — Не будет. Ты ведь, считай, за своих расчелся с нашими. Так что, все понимаю.

— Ну вот и все. Пошли дальше.

И мы двинулись дальше по коридору. Скоро Павел свернул. Потом ещё раз и ещё. В конечном итоге, дорога привела нас к чему-то, светящемуся в темноте красным огоньком. Мы подошли ближе, и тогда я понял, что это распределительный щиток.

Похоже, что свет шел не только в лаборатории, но и куда-то ещё. И к одному из этих щитков как раз и нужно было врезаться. Не напрямую же к кабелю под напряжением.

Лампочка горела, так что свет был. Снаружи до сих пор поддерживали питание в лабораториях, его до сих пор не отрубили. По-видимому, опасались за культуру.

Тогда почему до сих пор не отправили ещё одной группы? Впрочем, от начала заражения, до того момента, как послали нас, прошло три месяца. Срочно такие операции не согласовываются.

И подозреваю, что тот момент, когда эта лампочка погаснет, будет концом для города. В этот-то момент сюда сбросят пару ядерных снарядов. Или отправят группу для того, чтобы они принесли уже ядерный фугас.

— Следов подключения нет, — сказал Павел, внимательно осмотрев щиток. — Он вообще на пломбе.

— Есть ещё в окрестностях? — спросил я.

— Есть, — бывший учитель кивнул. — Недалеко ещё один. Но этот — самый близкий к адресу, который ты назвал.

— Давай всё-таки проверим, — сказал я. — Убежище этого парня должно быть где-то неподалеку. Правда, хрен его знает, что он там делал. Сети-то нет.

— Спутник функционирует, ты сам сказал.

— Попробуй к нему ещё подключись, — фыркнул я. — Это далеко не каждое устройство может. Да и пропускная способность. Ладно, идём.

Мы двинулись дальше, Павел вывел нас к коридору, по которому мы только что шли, а потом свернул ещё раз. Так что теперь направление было тем же.

Нет, всё-таки странный он парень. Знает много, ориентируется без карты, вот, к тому же щитку нас вывел. Уж слишком это все любопытно и подозрительно, ничего не скажешь.

Почему бы не выяснить, кто он такой на самом деле?

— Слышь, Паш, — сказал я. — А ты, говоришь, в мотострелках служил раньше?

— В ЖД войсках, — ответил он. — Зрение и остеохондроз. Не взяли в другие.

— А чего очков не носишь?

— Лазерную коррекцию сделал.

— А если не врать? Директор-то ваш оговорился о том, что ты воевал.

— У тебя какие-то претензии ко мне есть? — он вдруг резко развернулся. За оружие не взялся, что хорошо. Увидел, что я по-прежнему держу ладонь на рукоятке автомата, прищурился.

— Эй, пацаны, вы чего? — сказал вдруг Татарин.

— А того, — ответил я. — За эту неделю я уже встретился с агентом западных спецслужб. А потом, тут импортные из «Белой земли» бродят. Паш, если ты из этих, сразу скажи лучше.

— Я не из этих, — ответил он. — Тебя это устроит?

— А из каких? Давай начистоту. Если ты России служишь, то забудь. Родина и меня, и тебя, и его, — я махнул рукой в сторону Татарина. — Предала. Нас здесь бросили, и шансов выбраться немного. Так что лучше уж говори.

— Про третье управление слышал?

Слышал. Много чего слышал. Настолько, что других вопросов мне задавать не хочется. Они обеспечивали безопасность на секретных объектах. Настоящие наследники КГБ, можно сказать. К федеральной службе безопасности относятся.

— А про войну, типа, легенда?

— Да, — кивнул он. — Раньше служил в другом управлении, но так уж получилось, что скомпрометировал себя. Вырвался, вернулся в Россию. Полгода проверяли, не завербован ли. Потом отправили сюда, на отшиб. Работать в других странах мне нельзя, а тут вроде и при деле и под присмотром.

— Понял, — кивнул я. — Вопросов больше не имею.

— Тогда пошли, — ответил он.

Ну, теперь-то все ясно. Глубоко замаскированный разведчик. Наверняка с боевым опытом, хоть и небольшим. Вот его и устроили в школу, как ветерана. Где он учил детей ходить строем, надевать противогазы и разбирать автоматы, а сам инспектировал объекты и прочее. Всё-таки секретность здесь лютая.

Татарин молчал. Видимо, охренел от того, что узнал. Я тоже шел вперёд и думал. Нет, всё-таки, твою мать.

Школьный учитель оказался не тем, кем представлялся. Может быть, и Лена тоже на самом деле разведчица? Или радистка какая-нибудь? А что, красивая история получилась бы.

Нет, понятно, почему этот доморощенный Штирлиц играл в секретность. Она у них вообще в крови, там на это жёстко проверяют. Наши особисты им и в подмётки не годятся. Но всё-таки спиной оборачиваться я ему больше не буду. И вообще, теперь думаю, что зря про выход из города рассказал. Он, конечно, все понял, но блин...

Мы снова свернули, и пошли к ещё одному месту. И снова светящаяся лампочка в темноте. Прямо на стене. Очередной щиток. И опять никаких следов подключения.

— А ты уверен, что подключение не отследили бы? — спросил я. — Может, он все-таки где-то в другом месте? Увидели бы лишний расход электричества, проверили бы.

— Так он логово себе на всякий случай оборудовал же, так получается? — спросил Павел. — Ну, по крайней мере, ты так говорил.

— Ну да, — кивнул я.

— Значит, держать аппаратуру включенной ему смысла не было. Да и сам подумай, какое энергопотребление у лабораторий. Холодильники, анализаторы, термостаты, компьютеры мощные? Что такое пара-тройка киловатт? Да даже не заметили бы.

— Логично, — кивнул я.

Действительно сходится. Только вот нет здесь этого логова, и никто к щитку не подключался.

— Есть ещё одно место, пошли туда, — сказал Павел. — Там в свое место было кое-что, так что подсобок подходящих с крепкими дверями уйма. Может быть, он там и расположился.

— А что там было-то? — полюбопытствовать дезертир.

— Много будешь знать — скоро состаришься, — ответил ФСБшник.

В этот раз мы не возвращались к основному туннелю, а двинулись куда-то по боковым ответвлениям. Черт, если бы не Павел, я бы никогда не понял, что здесь и где. И как он вообще ориентируется, карта у него в голове что ли с навигатором?

Шутка, конечно, спутники здесь не ловят. Заучил, наверное, когда ходит тут к инспекциями.

А ведь, если с ним что-нибудь случится, то выбраться сами мы уже не сможем. Так и остаёмся здесь блуждать. Пока я в зомби не превращусь. Кстати, а когда это случиться-то должно?

Я прислушался к своим ощущениям. Туннели давят, сыро, воздух спертый, но вроде нормально. Странно даже. В прошлый раз меня на вторые сутки стало накрывать, а сейчас вроде столько же времени прошло после укола, а нормально себя чувствую.

Может быть, чем сильнее отожрался монстр, тем дольше действует сыворотка? Или это от количества уколов зависит? К несчастью, узнать это можно только экспериментальным путем. Пока не начну снова обращаться, не выясню. Ну и нужно задуматься о том, чтобы голову добыть чью-нибудь ещё. Только вот выбор небольшой остаётся, только морф. Сталкивался с ним один раз, и больше мне как-то не хочется, честно говоря.

Боюсь я их. Вот честно, положа руку на сердце, боюсь. И есть за что.

— Слышите? — спросил вдруг Татарин.

Из туннеля впереди отчётливо послышался плач. Не детский, рыдала явно взрослая женщина, причем навзрыд. Самозабвенно, я бы даже сказал.

Очень странно для такого места. Я бы лучше отошёл, но похоже, что кратчайший путь до цели был именно в том направлении. Бывший учитель, а как выяснилось, ФСБшник, двинулся вперёд.

Мы прошли ещё немного, потом Павел остановился, посветил вперёд. Я встал рядом с ним и увидел сидевшую на коленях девушку. Со спины она выглядела достаточно красивой, у нее была узкая талия, большая задница и длинные гладкие волосы. Правда, одета она была совсем не по погоде. В джинсовую куртку с меховым воротникам, и такие же брюки. Сейчас, летом, так ходить будет жарко.

— Это ещё что такое? — пробормотал Татарин за моей спиной.

Встретить живого человека здесь, в туннелях... Ну возможно. Но на грани фантастики. Один раз мы уже наткнулись на парней, что в старом убежище ГО жили.

Но это явно не из них.

Я медленно двинулся вперёд. Девушка на наше присутствие никак не отреагировала. Рыдает так громко, что даже не слышит шаги? Это как-то странно.

— Эй! — крикнул я. — Эй, ты кто? Что с тобой?

И снова никакой реакции. Я сделал ещё несколько шагов, остановившись на расстоянии метров трёх. До носа донёсся резкий запах уксуса, рефлекс сработал сам собой, и я вскинул автомат.

А тварь, которая притворялась красивой девушкой, резко развернулась, рванулась ко мне, и в мою сторону метнулось острое жало, выпрыгнувшее у нее из груди.

Глава 5

Если бы не ускорившиеся после первой инъекции рефлексы, я бы не успел. А так время как будто замедлилось, и я умудрился на долю мгновения уклониться чуть в сторону так, что жало пролетело мимо меня. При этом я рефлекторно чуть не поймал его рукой, но от мысли об этом меня прошибло. Оно ведь наверняка тоже заражено. И не исключено, что такая тварь научилась вырабатывать яд. Да, я в тактических перчатках, но пальцы-то у меня все равно открыты.

Палец заклинило на спусковом крючке, автомат выдал длинную очередь на весь магазин, глушитель захлопал, из окошка роем полетели гильзы со звоном падая на пол.

Тварь рванулась вперёд, вцепилась в глушитель и вздернула его вверх. Эта сука уже понимала, что такое огнестрельное оружие, наверняка сталкивалась с его владельцами. И знала, что если ствол направить в другую сторону, то в нее ничего не попадет.

Нет, первые-то пули угодили ей в грудь, но никакого видимого урона это мертвой девушке не нанесло. Действовала она вполне себе активно.

Второй рукой она полоснула меня по шее, я вжал ее в бронежилет, и когти пришлись в воротник. Я с размаху пнул ее ногой, отправив в полет, девушка рухнула на пол, тут же подобралась, а я уже тянул из кобуры пистолет.

С щелчком скинул предохранитель, и мы атаковали одновременно. Я — выстрелил, а она выбросила вперёд жало.

Голова твари дернулась назад, во лбу появилась аккуратная дырочка. А летящее я мою сторону жало вдруг обмякло, будто потеряло точку опоры, и упало на пол туннеля.

Я привалился к стене, посмотрел на своих товарищей, которые вскинули автоматы, но стрелять не решились, чтобы не задеть меня. Посмотрел на них, покачал головой.

— И часто здесь такие твари встречаются? — спросил я у Павла.

— Откуда я знаю? — в голосе ФСБшника была слышна озадаченность. — Я в первый раз такую вижу. Как собака та. Хозяин, я и сама офигела.

— Вижу. А ваши не сталкивались? — обратился я к дезертиру.

— Наших много без вести пропало, так что, может быть, и сталкивались. Вот ведь сука такая, привлекает внимание, а потом жалом этим. А ты уклониться успел. Как это вообще?

— Повезло, наверное, — пожал я плечами.

Не буду же я рассказывать им историю о том, что вирус на самом деле разрабатывали для создания суперсолдат. И что сам я постепенно мутирую под его воздействием, в этого самого суперсолдата превращаясь. Правда, с риском обратиться в банального и тупого голодного зомби. Надо каску достать что ли, чтобы голову не так просто было пробить.

Хотя я, вроде, об этом уже думал.

Убрал пистолет обратно в кобуру, поставив не предохранитель. Сменил магазин в автомате, достал патрон.

— Посвети, — попросил я у Павла. — внимательнее посмотрим.

Вблизи эта тварь уже не выглядела такой уж красивой. Совсем даже наоборот, очень уродлива. Волосы на самом деле не гладкие и шелковистые, а спутанные и грязные, хоть и очень длинные. На морде огромная пасть от ушей до ушей, с торчащими острыми зубами. То ли как у акулы, то ли как у Милены из «Смертельной битвы». Черт его знает.

Груди как таковой нет, зато из самой середины торчит длинный отросток, который будто может втягиваться внутрь, в полость грудной клетки и живота. На конце жало.

Да уж, не хотел бы я себе такую сексуальную партнёршу. Но мутация явно зашла далеко, это не банальный рвач или бугай, и уж тем более не кусач, как называли рядовых зомби. Скорее, что-то больше похожее на морфов, только ушедшее в немного другую ипостась.

Я стащил со спины рюкзак и вытащил заранее заготовленный комплект. Перчатки, остро заточенный нож и целая куча полиэтилена. Причем не того, из которого упаковочные пакеты делают, а высокоплотного, что на теплицы идёт. Добыл заранее в санатории, у них оставалось от теплиц. А мне в самый раз. Стал натягивать перчатки. Они плотные, хозяйственные, но я бы лучше хирургические предпочел бы, из тех, с которыми положено с больными СПИДом и гепатитом работать.

— Это ты чего делать собираешься? — удивился Татарин.

— Башку ей отрежу, что ещё, — ответил я, взявшись за нож и внимательно прицелившись к нее. Ну, она вроде человеческая, значит, тут больших проблем не будет. Хотя саперная лопатка была бы гораздо больше впору.

— Это ещё зачем? — солдат не понял.

— Чучело сделаю, на стену повешу, — ответил я, сделав первый надрез.

Тут главное — не порезаться самому. Тогда точно вирус занесу. Он у них не только в слюне, но и в этом жёлтом дерьме, что тварям заменяет кровь. А мне нужна именно сыворотка из мозгов, которую Профессор готовит.

Ну, тут мозг поврежден, конечно, но он ничего по этому поводу не говорил. Да и как ещё, им наживую башку резать что ли? А как такое проделать, скажем, с морфом?

— Ты серьезно? Она ж человеком была, — возмутился дезертир. — Ещё и женщиной.

— Да успокойся ты, — ответил я. — Не нужны мне трофеи такие. У нас учёный есть, изучает этих тварей. Вот для него-то я головы и таскаю.

Кости оказались достаточно хрупкими, межпозвоночные диски и связки прекрасно поддались ножу, хоть мне и мерзко было скрежетать им по самим позвонкам. Скоро я с головой закончил, и принялся упаковывать ее в полиэтилен.

— Так это, — вдруг подал голос Татарин. — Может и жало возьмёшь?

— Зачем? — не понял я.

— Ну, тварь чуть ли не уникальная. Мало ли, что у нее на жале есть. Яд какой. А так изучат. Боюсь, чем дальше пойдет, тем больше их будет попадаться. Она ведь явно из рвача переродилась, сам видишь, когти такие. Вон, слой кевлара вскрыла у тебя на воротнике.

Я, недолго думая отрезал и жало. Хвост или отросток, хрен знает, как его назвать, оказался мягким, костей там не было. Тоже упаковал в полиэтилен. И засунул на самое дно рюкзака. Залить не должно, я в несколько слоев завернул. Правда, мне, получается, надо как можно быстрее попасть в санаторий, чтобы это все передать учёным.

Впрочем, какой-то консервирующий раствор, уксус — не уксус, они вырабатывают, и будем надеяться, что его хватит. По крайней мере, твари начинают гнить далеко не сразу. А чаще всего их сжирают раньше, да и все.

— Далеко ещё? — спросил я у Павла.

— Нет, немного осталось. Если бы тварь не встретили, уже дошли бы.

Я забросил рюкзак за спину, и мы двинулись дальше. С одной стороны, вроде бы в туннелях и спокойнее, потому что идёшь по прямой, и не надо прятаться от зомби, но с другой... Если тут такие твари сидят, то безопасность эта обманчива. Да и морфы ведь должны где-то пережидать день. А я так и не встретил ни одного логова. Боюсь, что в катакомбах они и живут.

Надо будет порасспрашивать об этом у местных. Хотя меня, скорее всего за сумасшедшего примут. Никто с морфами встречаться не хочет, а мне они вдруг понадобились.

Хотя голова морфа мне рано или поздно понадобится, это очевидно. Правда, для этого вовсе не обязательно искать их логово. Достаточно на улицу выйти ночью в городе. А уж дальше, как повезет. Посмотреть ещё надо, кто кого добудет.

Скоро мы добрались до третьего щитка, огонек здесь так же работал. Только вот пломбы были сорваны и из-под открытой дверцы выходил кабель. Толстый, многожильный, такой дорого стоит. Хотя, наверняка можно купить у рабочих на стройке, и особо не потратиться. Воруют, куда деваться.

— Бинго, — проговорил я. — Ну что, дальше по кабелю идём?

— Так и получается, — кивнул Павел.

На этот раз далеко идти не пришлось. Хакер понимал, что кабель демаскирует его убежище в любом случае, поэтому расположился в одном из подсобных помещений буквально в соседнем коридоре. Дверь была открыта, а внутри было тихо. Мы переглянулись.

Я снова достал из кобуры пистолет, скинул предохранитель, и медленно, ступая с пятки на носок, чтобы не производить лишнего шума, двинулся к двери. Навёл на нее ствол, заглянул внутрь, но там никого не было.

Никого живого, по крайней мере. Потому что на небольшой кушетке лежало тело, голова которого оказалась накрыта подушкой. Можно было подумать, что его задушили через нее, но в подушке было несколько пулевых отверстий, а вокруг был разбросан пух.

Я подошёл ближе, посмотрел. Ага, вот и нагар есть, и местами пух вообще загорелся. Теперь все ясно. Накрыли подушкой и выстрелили. Зачем? У импортных наверняка глушаки на оружии. Или не они?

Хотя да, так выстрел получится ещё тише. А ещё подушкой можно приглушить крики хакера. Ему-то наверняка не понравилось то, что в него стреляют.

На плече, торчащем из-под футболки, было видно следы пальцев. Кровоподтёк, который уже никогда не сойдёт. Сжимали крепко. Скорее всего, работал тут не одиночка. Один завалил на кровать и накрыл подушкой, а второй выстрелил.

Вопрос только в том, успел ли он им помочь. Вариантов несколько. Он открыл дверь, значит, они о чем-то договорились. А потом либо заартачился, либо сделал работу и стал не нужен.

Если заартачился, то зачем его убирать? Логичнее под стволом заставить сделать работу. Так что, подозреваю, что коммуникатор он всё-таки взломал, и тогда его убрали, как ненужного свидетеля. Парни из «Белой земли» вообще сантиментами не страдают, валят того, на кого им укажут, и тех, кто при этом случайно подвернётся под руку.

Впрочем, мы тут с ними не сильно отличаемся, чего греха таить.

Я поднял подушку, посмотрел на лицо, застывшее в выражении ужаса, на приоткрытый рот и аккуратную дырочку во лбу. Матрас за головой, естественно, оказался пропитан кровью. Вот так вот, ясно.

И давно его убили? Есть возможность проверить. До курса судебной медицины я, естественно, не доучлся, его на шестом проходят. Но кое-что по верхам нахватал.

Я попытался отвести челюсть убитого, но не смог. Мышцы закоченели.

— Ты думаешь ему в рот что-то положили? — не понял моих действий Татарин.

— Он трупное окоченение проверяет, — пояснил Павел. — Хочет выяснить, когда его убили.

— Ааа... — протянул дезертир.

Ну да, раз Павел в ФСБ работал, то наверняка эти правила знает. Может быть, даже на юриста учился, они тоже судмед проходят.

А вот руки оказались свободными, двигались нормально. Это что же у нас получается...

— Часа два три, — сказал я. — Вряд ли больше. Совсем чуть-чуть опоздали.

— Может быть, часов пять, — ответил Павел. — Здесь холодно и сыро. Труп не так быстро коченеет. Но мы опоздали, в этом ты прав.

Твою мать. Особой злости я не чувствовал, так, разочарование. Очень уж хотелось встретиться с импортными, узнать, чего им надо, ну и за пацанов расквитаться, естественно.

— Обидно, — проговорил я. — Догнать не успеем?

— Тут целый город под землёй, — ответил Павел. — Кто его вообще знает, куда они пошли?

— Думаю, что к выходу ближайшему, — сказал Татарин. — Они ведь не дураки тут бродить.

— А откуда они знают, где он? — спросил ФСБшник.

— Подозреваю, что знают, — сказал я. — Они знали, где находится лаборатория. Причем, вошли в нее не через основной выход, а через запасной. У них были ключи-карты. Думаешь, у них нет схемы подземелий местных? Да их, я подозреваю, даже в открытых источниках можно найти, пусть и неполные.

— Суки, прошляпили всё-таки, — сквозь зубы процедил Павел. — Как могли. Как они вообще сюда вошли?

Этим вопросом я и сам задавался с первой нашей встречи. И каких-то конкретных ответов дать не мог. Ну вошли и вошли, ладно. Сейчас надо более насущные вопросы решать.

Оторвавшись, наконец, от трупа, я осмотрелся. Да, обустроил себе логово хакер на славу, правда, подозреваю, что и в деньгах он не нуждался. Вентиляции тут имелась и без того, а он её ещё и модифицировал с помощью пары мощных вентиляторов. Я включил, услышал гул. Громко. Но если включать на пару часов в день, то ничего. Надышал, включил, все выдуло. Снова надышал, снова включил.

Имелось у него и отопление: пара масляных радиаторов. Я бы скорее использовал тепловентилятор, тем более, что у него потребление тока гораздо меньше, но с другой стороны... Он ведь кислород выжигает своей спиралью. А масляные радиаторы такого недостатка лишены, пусть и жрут больше. Впрочем, он ведь за электричество не платил.

Имелась тут и микроволновая печь, в которой он, очевидно, разогревал еду. И хитроумная система для фильтрации и очистки воды. Все было. Вопрос только в том, где он брал воду.

Видимо, выбирался наружу. А может быть, где-то тут внизу резервуар был?

Черт его знает.

Электроники было достаточно, а главное место занимал компьютер сразу с четырьмя мониторами. Две на столе стоят, ещё два повешены на стенах. Я нажал на клавиатуру, но он никак не отреагировал. Подумал несколько секунд, надавил уже на кнопку включения.

Зашумели кулера, загорелась подсветка. Самая обычная, белая, такую можно как ночник использовать. А спать с таким уже все давным-давно привыкли.

Загрузился биос буквально за несколько секунд, но заставки операционной системы не появилось. Вместо этого на черном фоне белыми буквами было написано:

NO PROPER BOOT DEVICE.

Я заглянул вниз, под стол, и увидел, что крышка держится на соплях. Сдвинул ее, но ни одного жёсткого диска внутри не оказалось. Унесли. Впрочем, правильно, там помимо гигабайтов порно и фильмов, с которыми хакер собирался коротать время, наверняка были ещё жуткие секреты, которые он до этого успел похитить.

— А зачем они крышку-то закрыли? — спросил Павел, который со своей стороны видел, что слоты для накопителей пусты.

— Не знаю, — ответил я. — Может быть, у кого-нибудь из них ОКР? И им обязательно надо все на место вернуть?

ФСБшник усмехнулся, дезертир смеяться не стал. Похоже, что не понял, о чем я говорю. Ладно.

Этот след обрывается. Ну и где мне теперь их искать? Что они дальше-то будут делать со сведениями из наладонника? Нарыть там можно много, это факт, особенно если им каким-то чудом удалось обмануть систему защиты. Но вот ведь ублюдки...

С кого ж они его сняли? С кого-то из моей группы? Из тех, кого военные положили? Так военные сами коммы забрали наверняка, хоть они им и без надобности. Кстати, надо спросить.

— А вместе с жёлтым контейнером коммуникаторы не привозили? — повернулся я к Татарину. Продемонстрировал один из своих и спросил. — Вот такие вот?

— Привозили, — кивнул тот. — Пытались в них копаться, да ничего не смогли выяснить. Запаролены. И никто у нас взломом не промышлял, так что так и валяются где-то.

Ну да, в чужих руках, если это, конечно, не руки матёрого хакера, наши девайсы — всего лишь бесполезные штуковины. Даже как в зеркало не посмотришься, потому что экраны матовые. И как фонарик не используешь тоже, потому что экран достаточно тусклый, но специально подобран так, чтобы и не демаскировать своего владельца, и чтобы видно было все при любом освещении. Специальная разработка.

Была ещё наверняка третья группа. Лаборатории три, значит и группы тоже три. Ну и что с ней случилось?

А я не знаю. Могут знать Росгвардейцы, если они туда всё-таки съездили, но не факт. Должны были, конечно да только вот скорее всего, двери закрыли, и без ключей-карт вниз не попасть. Так что, если пацанов перебили внизу, то ничего они не узнают.

— Куда дальше-то? — спросил Павел.

— Да в школу обратно пойдем, — ответил я. — А там уже со своими в санаторий двину. У нас там тоже дела, да и голову надо отнести, пока не протухла.

— Ну, двинули тогда, — сказал он. — Далеко забрались, идти неблизко.

Можно было настоять и на том, чтобы мы добрались до школы по туннелям. Там, так или иначе, недалеко находился вход. Или выход, смотря как глядеть. Но что-то после встреченной тут твари обычные зомби казались мне простыми и понятными.

Ага, они уж совсем милашки. Сожрут и не поморщатся.

Глава 6

До выхода на поверхность оказалось не очень далеко. Это был подвал одного из пятиэтажных домов, когда-то закрытый на крепкую дверь. Сейчас она была выломана, причем, насколько я мог судить, взрывом. Мне даже показалось, что я почувствовал запах С4, но на самом деле взрывчатка давно должна была выветриться, так что, скорее всего, только показалось.

Хотя, кто его знает. Зарядик-то заложили плевый, чисто замок расковырять. Наши бы, не мудрствуя лукаво, вынесли бы всю створку направленным взрывом, а тут кто-то сверлил, мучался, что тоже было заметно. Похоже, что был у них эксперт-взрывник. Впрочем, они ведь наверняка рассчитывали и на то, что им сейфы придется вскрывать в лабораториях, так что прихватили спеца.

Да у них разных профилей народа хватает.

Место я, естественно, не узнал, потому что все здешние дворы были похожи друг на друга, как две капли воды. Зомби были, но в большинстве своем мертвые, хотя имелись и те, что прибыли позже и отжирались на трупах. Я отстрелял их одиночными, а потом посмотрел на тех, что валялись тут раньше.

Упокоены аккуратными выстрелами в голову. Калибр, конечно, так просто не разберешь, поэтому я потратил немного времени на то, чтобы пошарить в траве в поисках гильз. И нашел, не зря.

Наши это патроны, пять-сорок пять на тридцать девять. Так что стрелками могли быть, кто угодно, но я был практически на сто процентов уверен, что это именно импортные. Во-первых, работали явно сплоченной группой и уверенно, во-вторых, русское оружие они могли добыть уже в Волкове. А могли и привезти с собой. Логично рассчитывать на то, что носимый боезапас может кончиться, и добывать патрон придется из местных источников. Не в смысле как воду и руду, разумеется, а отбирать или покупать. Ну и у самих американцев достаточно конверсионных систем под русский промежуточный патрон. Да их в целом в мире полно, есть даже быстросъемные стволы на штифтах, которые можно поменять чуть ли не посреди боя.

Особо мы там все не рассматривали, а двинулись дальше, в сторону школы. И когда до нее оставалась пара кварталов, услышали выстрелы. Громкие очереди чего-то очень похожего на ручной пулемет.

Переглянувшись, мы, не сговариваясь, рванули в ту сторону. Естественно, при этом прикрывая друг друга и не забывая о зомби. А они были, и, услышав выстрелы, двинули на них. Естественно, по пути замечая нас и тут же переключаясь на гораздо более близкую цель.

Отстреливать из пришлось мне, потому что только у меня в наличии имелось оружие с глушителем. Работал на бегу, из-за чего часто мазал, потому что в такую маленькую цель, как человеческая голова попасть не очень-то и просто. Но убивал.

Павел отреагировал правильно, он не пошел напрямую к школе, а решил выйти на позицию чуть поодаль. И мы бежали со всех ног для того, чтобы успеть, до того, как все закончится.

Мы успели, и нашему взгляду открылась интересная картина. Сказать, красивой она была или нет, не могу, потому что происходил стрелковый бой. Самый обычный.

У ворот, ведущих на территорию школы стояло два «Тигра» в стандартной армейской комплектации. На крыше одного из них был смонтирован пулемет, который работал по одной из построенных на крыше вышек. Вокруг бегали люди, и судя по мультикаму, это были солдаты.

— Началось, — пробормотал Павел.

— Это ещё не началось, это только предтечи, — ответил я. — Первой ласточкой был Татарин и его товарищи. Сейчас, видимо, ещё побежали, забрав с собой два внедорожника. Скоро резня будет.

— Нужно действовать, — сказал ФСБшник. — Там же наши. Зайдём в спину, поможем.

— Ты готов? — повернулся я к Татарину.

— Я? — не понял он.

— Да, — я чуть надавил на него голосом. — Ты готов стрелять в спины своих сослуживцев.

Руку чуть довернуть, чтобы в случае чего быстро автомат вскинуть. Он и не поймет, опыта не хватит, а я расстреляю его в упор. Потому что вот он — момент истины.

Он сейчас отказывается, и тогда я его кончаю. Он идёт с нами, и тогда он наш до самого конца. Назад дороги уже не будет.

— Готов, — выдохнул он.

— Пошли, пацаны, — сказал я, отсоединил от автомата магазин с охотничьими патронами, и вставил другой, уже с бронебойно-трассирующими.

Мы рванулись вперёд под прикрытием одного из домов. Кусты здесь росли часто, а так как их никто не подстригал, успели вырости ещё выше. От пули это не препятствие, но зато нас не спалят раньше времени.

Я забежал наверх по горке.

— Вы туда идите, — сказал я. — Я чуть сбоку зайду.

Оставлять Павла наедине с дезертиром мне не хотелось. Но выбора не было. Я побежал чуть в сторону с таким расчетом, чтобы зайти сбоку.

Одна из вышек хрустнула и переломилась, послышались крики. Кого-то, очевидно, придавило. Пулеметчик перевел огонь на вторую. Я вскинул автомат, навёл треугольник привела в спину пулемётчика, задержал дыхание и потянул спусковой крючок. Автомат коротко прохлопал, стрелка толкнуло вперёд.

По трассеру меня вычислили тут же, развернулись и открыли огонь. Мне не оставалось ничего другого, кроме как упасть на землю и перекатиться в сторону, под укрытие одной из припаркованных на обочине машин. Несколько пуль пробили кузов, ударив в него, словно крупные градины, стекло хрустнуло и осыпалось.

Секунда, другая, послышались выстрелы с другой стороны. Ага, Павел и Татарин вступили в бой. И судя по тому, что работают сразу два ствола, дезертир сделал свой выбор, и пути назад у него уже нет.

Я перекатился в сторону и пополз под машиной. По мне уже не стреляли, перевели огонь на моих товарищей, но высовываться мне пока не хотелось. Я прополз ещё немного, выбрался, прицелился, выжал спусковой крючок. И ещё один из солдат завалился на асфальт, заливая его кровью.

«Школьники» похоже поняли, что подошла подмога. Стрельба с их стороны, практически затихшая, послышалась с новой силой.

Я перебежал через дорогу, оказавшись у школьного забора, заваленного всяким хламом, пополз вдоль него. Вскинулся, прицелился, зажал спуск, но солдата срезали длинной очередью с одной из вышек, так что мои пули ушли впустую.

Военные оказались деморализованы. Они, очевидно, не ожидали, что кто-то зайдет к ним со спины. Более того, подозреваю, что они вообще не думали, что придется стрелять. Считали, что приедут на двух «Тиграх», побыкуют немного и возьмут все, что хотели. Кому в голову придет сопротивляться людям на броневике, да ещё и при пулемет?

Первый не выдержал, побежал прочь по улице, словил длинную очередь в спину и упал. Однако пополз вперёд. Либо не был уж так сильно ранен, либо пока ещё не понял, что умирает.

Главное — не дать свалить. Не дать свалить. Если уж так, то один броневик я в любом случае себе заберу. А что это значит? А это значит то, что мы сможем ездить на нем по нашим вопросам. Не топтать больше ноги, подставляясь под зомби. Да они больше и не страшны будут, если, конечно, в самую толпу не заехать случайно.

Вот один метнулся к водительской дверце, но его срезали в спину. Либо Павел, либо Татарин. До них тоже дошло, какое богатство попало в наши руки, и они не собирались дать его забрать. Другое дело, что Павел, может быть, считал, что броневики нужно будет отдать «школьникам». Ладно.

Стрельба продолжалась. Я поднялся, двинулся туда, перебежал за машину. Увидел как ещё один солдат рванулся к двери, срезал его. А потом добил того, что продолжал ползти, пулей в голову. Нечего тебе, никуда ты не уйдешь.

И тут бойцы не выдержали. Есть такая вещь — предел психологической устойчивости. Это определенное количество потерь, после которого мысль о сопротивлении уже покидает твою голову, и тебе хочется только спасти свою жизнь. Работает он у каждого по-разному. Одни бегут, другие дерутся, как бешеные. Вот солдаты побежали, рванулись в рассыпную.

Я успел убить двоих, расстрелять их в спины. Ещё троих срезали другие стрелки, либо со стен, либо мои товарищи. Скрыться удалось только одному, который лихо забежал за угол, да рванул куда-то туда. Ну удачи ему.

Несколько секунд спустя, оттуда послышался дикий крик, а потом длинная очередь. Вот и все. Попался.

Я поднялся на ноги и двинулся в сторону входа, демонстративно убрав левую руку с рукоятки автомата. Правой продолжал держаться, мало ли, какой недобиток окажется, попытается пальнуть в меня.

Как всегда после интенсивного огневого контакта, в ушах гудело. Причем не потому, что оглушило, а просто потому что внезапно стало слишком тихо. Такая это тишина, оглушающая, я бы сказал.

С противоположной стороны я увидел Павла и Татарина. Второй шел, морщился, держался за бок. Попали в него? Но, судя по тому, что идёт резво, броник спас. Что уже само по себе неплохо, потому что товарищ, умеющий воевать, мне сам по себе был нужен.

Один из «трупов» вдруг дернулся. Павел отреагировал первым и всадил ему пулю в голову. Солдат дернулся, да так и остался лежать.

Ворота открылись, и наружу высыпали люди. Вперемешку наши и «школьники», все вооружены. Оружие направили на нас, но тут же опустили, узнали. Только Татарина продолжали держать под прицелом.

— Это свой, — сказал я.

— Да? — спросил один из «школьников». — А почему он одет как солдат?

— Это свой, — подтвердил Павел. — Пушкой в него не тычь.

Послушали, отпустили. Наружу вышел и Александр. Сразу же выставили охранение и принялись мародерствовать. Трофеи забирать. Ну ладно, там часть наши, но хрен с ними, я готов отдать их, если один из «Тигров» заберу. Причем, уже даже знаю, какой. Именно тот, что с пулеметом.

Я подошёл к машине, открыл водительскую дверь, заглянул внутрь. Пахло текстилем, машинным маслом, оружием. Чисто, красиво. Автопарк они явно содержали в порядке.

— Мы его берём, — повернулся я к Александру, для того, чтобы сразу обозначить свою позицию.

— С чего бы это? — спросил он.

— А с того, что если бы не мы, они бы сейчас внутри были бы. И покрошили бы всех ваших. Это солдаты — они воевать умеют. И пулемётчика загасил я.

— Я не думаю, что ты тут должен решать, — проговорил Александр, и я заметил, как его рука легка на автомат на груди.

Вот и проявилась твоя гнилая натура. Только вот продавлю я тебя, никуда не денешься. Жаль, убить нельзя, руки чешутся с первого знакомства ещё. Как только ты меня Шилу сдал.

— Что, жадность глаза застит? — я сделал шаг в его сторону, и он вздернул автомат.

Секунду спустя, все вокруг уже целились друг в друга. «Санаторские» в «школьников», я в директора, он в меня. В прямом бою я ставил на своих. У них кто? Гражданские, которые впервые оружие взяли в руки полгода назад. А у нас всё-таки ЧОПовцы, да ещё и из бывших ЧВКшников в большинстве своем. Только вот потери будут. Крови прольётся море, нас ведь никто просто так не отпустит, если стрельба начнется.

Единственными, кто не взялся за оружие, оказались Павел и Татарин. Дезертир вообще выглядел порядком ошалевшим и, кажется, просто не понимал, что происходит. Впрочем, он ещё от шока не отошёл, ему ведь в своих пришлось стрелять. А чего ФСБшник медлит?

— Он прав, — Павел подал голос. — Если бы мы не подошли, они бы не выдержали. Мы имеем право забрать один «Тигр».

— Мы? — спросил Александр. — Типа, вы теперь заодно?

— Не переобулся, а переосмыслил ситуацию, ознакомившись с новыми данными о вопросе. Я ухожу, Саш. В санаторий.

Что ж, Татарин — не единственный, кто сегодня сделал свой выбор. Павел тоже думал и, очевидно, пришел к тому же выводу, что и я.

— Не понял, — сказал Александр. Но целиться в меня не перестал.

— Да в прямом смысле, Саш, — ответил он. — Вон, Айдар нам рассказал, что у них на базе сейчас происходит. Они между собой грызутся. А что это значит? Что скоро резня будет, а потом выжившие в разные стороны разойдутся. На технике, при патроне все, при стволах. И ты думаешь, они новое что-то городить станут? Да ни хрена. Попытаются уже готовое что-то занять. Тут их сколько было? Полтора десятка на двух «Тиграх». А приедут полсотни с танком. Просто ворота высадят. И что делать будете?

— Вам всем валить надо в санаторий, — сказал я. — Иначе жопа вам. Или идти к Росгвардии в управу, и к ним проситься. Иначе раскатают тут все, а школу себе заберут.

— То есть, вы ещё и солдата сюда привели? — он как будто бы отказывался слышать. — Паш, ладно этот, но ты же в курсе, что они на блокпосту творили, ты ж там был.

— Какая уже сейчас разница? — устало спросил ФСБшник. — Важно то, что они сейчас делать будут. Валить надо. Причем, как можно скорее.

По лицу Александра прекрасно читалось все, о чем он думал. Не хочет он валить. Просто по одной причине. Он здесь, в школе, все под себя сделал. Сразу главным стал. Причем, не из-за заслуг каких-то, хотя их отрицать я не хочу, а просто потому что и без того им был. Директором. Да, они людей спасли и позволили им полгода прожить нормально. Под его руководством.

А теперь его власть под угрозой. Там ведь ему никто командовать не даст, и авторитетом он останется исключительно среди своей кучки людей. Такая же история, как с Шилом, в общем-то.

Он опустил автомат. Больше никто этого не сделал, в том числе и я. Просто отвёл ствол чуть в сторону. Напряжение не рассеивалось.

— Я подумаю, — сказал Александр.

— Ты хоть посоветуйся, — сказал Павел. — Пусть все решение принимают. Честно расскажи им, что дальше будет.

— Я подумаю, — повторил Александр.

— Тогда послушай совета, — сказал я. — Заранее укрытие приготовь для женщин и детей. Как только со стороны пятого комплекса пальбу услышите... Лучше валите. Потому что сегодня-завтра приедут. Лешак, подойди. Мы уходим.

Александр развернулся и двинулся обратно на территорию школы. С его уходом остальные опустили стволы. «Школьники» снова продолжили потрошить добычу, один даже полез во второй «Тигр». «Санаторские» же окружили меня. К ним присоединились Павел и Татарин.

— Это Татарин, — представил я его. — Он бывший солдат. Но теперь на нашей стороне.

— Ты уверен? — спросит Степан, выпятив вперёд подбородок.

Да уж, не любят тут военных. Не любят. Но ничего не поделать, на растерзание им я Айдара точно не отдам. Уж слишком он мне помог. Причем больше тем, что свежую информацию с базы принес. Если бы не так, то мы бы и не подозревали бы, что вот-вот начаться должно.

— Уверен, — сказал он. — Он только что в военных стрелял. А наших двух стволов могло не хватить. Короче, валить нужно из города. По дороге на фабрику заехать, там у меня дела. Но на машине должны до вечера управиться. Топлива ж на базе хватит?

— Есть топливо, — кивнул Лешак. — Думаю, и того, что в баке до базы хватит. Только я предлагаю сперва до свечки на Фрунзе смотаться и забрать то, что отложили. В санатории пригодиться может. Да и жрем ведь одну рыбу, сколько можно уже.

— Разумно, — кивнул я. — Тогда тащите все, что есть сюда. Отвариваем сразу. Сами видите, нас здесь не любят.

Не любили тут конкретно меня, на других ненависть директора не распространялось. Парни двинулись в сторону школы. Они ведь стволы похватали и наружу рванулись, ничего удивительного. Павел остался. Я посмотрел на него.

— Рад, что ты с нами.

— Они обречены, — ответил тот. — Если даже им правду расскажет, не станут они переезжать. Боятся, привыкли. Да и через весь город пешком идти, к тому же забирать только самое необходимое.

— Дорогу я им расчистил, бандитов в той стороне больше нет, — сказал я. — Так что все нормально. Сделал, что смог.

— И я тоже так считаю, — кивнул ФСБшник. — Я Лену уговорю с нами поехать? Жалко ее. Хорошая девчонка.

Ну, в том, что ты в нее влюблен, я и так знаю. Что ж, хорошо, что о своей даме не забываешь. Значит, и сотрудникам госбезопасности человеческие чувства не чужды.

— Иди, уговаривай, — я улыбнулся. — Возьмём с собой, машина большая, места хватит.

Он кивнул и тоже двинулся в сторону школы. А я забрался на водительское сиденье. Надо же разобраться, что тут и как.

Глава 7

Ехать по городу на броневике было сплошным удовольствием. Сидишь себе спокойно в салоне, пусть и не особо комфортном, но зато закрытом. На крыше пулемет, из которого, в случае чего, можно подавить любую огневую. Зомби остаётся только алчно щёлкать зубами, ни на что другое они все равно не способны, не достать им тебя в тачке. Так и едешь.

Жаль даже, что я раньше не попытался угнать одну из машин у военных. Хотя подозреваю, что тут меня бы и застрелили бы. Один против экипажа я не выдюжил бы. Ну и так получилось неплохо.

Покинули школу мы почти сразу же. Мои товарищи забрали вещи, погрузились, Павел привел Лену. Внутри сразу стало тесно, но ничего, как говорится, в темноте, да не в обиде. Пулемётчика не ставили, чтобы зря никого не провоцировать.

Машину вел я, прокладывал маршрут же Павел, который больше всех успел полазать по окрестностям. Он сразу сказал, что в старый город соваться нет смысла, потому что там военные не расчищали дороги. Неинтересно им было, почему-то, что там. А лучше двинуть в объезд. Так и поступили.

Сперва, правда, отправились к свечке и забрали все барахло, которое сами же оставили в тайнике. Тележки бросили, смысла в них никакого не было, а груз переложили. А потом проехали через новый город, выбрались на шоссе, окружающее город, и уже по нему двинули на юг. А потом свернули в промзону.

Я не стал никому объяснять истинных мотивов, почему мне нужно было на фабрику. Сказал только, что нужно разобраться с крысой, которая стучит бандитам о караванам и прочем. Да, бригаду Калыма мы разнесли, но ведь она могла быть не единственной, с кем сотрудничал этот парень. Объяснение удовлетворило всех, возражений не последовало, и скоро мы добрались до нужного места.

Там у нас возник спор. Я предлагал оставить машину где-нибудь неподалеку с охраной. Остальные говорили, что делать этого не стоит. Мало ли, вдруг кто-то случайно наткнется на тачку и угонит ее, и мы потеряем такое славное транспортное средство. В том, что оно таково, все уже успели убедиться. Тогда я предложил выделить охрану, на что мои товарищи возразили, что врагов может просто оказаться больше, и тогда мы не только останемся без тачки, но и потеряем людей.

Это меня убедило, поэтому я поехал прямо к воротам фабрики. Дорога здесь была старая, разбитая множеством грузовиков, так что трясло нещадно. Благо, «Тигр» вообще был создан для бездорожья, так что в ямках этих не застревал.

Когда я остановил машину возле ворот и заглушил двигатель, с территории фабрики уже были слышны тревожные крики, а в нашу сторону разворачивали пулемет. Благо, сразу стрелять не стали, что уже было хорошо. И чтобы разрешить быстрее это надоразумение, я открыл дверь, выпрыгнул из салона и замахал руками, привлекая к себе внимание.

Меня тут видели совсем недавно, так что забыть не должны были. Тем более, что я им помог. Так и получилось, в нас продолжали целиться, но стрелять не стали. А на надвратную башню снова набились люди.

— Свят, ты что ли? — услышал я знакомый голос. — Какого хрена ты на этом по городу катаешься? В тебя же любой приличный человек стрелять будет.

— А неприличный тоже будет, но только чтобы эту машину себе забрать! — подтвердил я. — Открывайте ворота, я новости привез.

— Вы сперва выбирайтесь наружу все, — сказал он. — Тебе я доверяю, но в прошлый раз вас всего двое было, а сейчас, вижу, больше гораздо.

Ну, логичное требование. Вдруг меня захватили солдаты и требуют, чтобы я провел их на фабрику? Может быть и так. Впрочем, что мешает солдатам в таком случае просто переодеться в гражданку? Форма ведь у них с телом не срослась, только с душой, да и то не у всех.

Я махнул рукой, и двери броневика распахнулись. Наружу полезли люди: мои санаторские товарищи, Павел, который поддерживал Лену, которая до сих пор не могла толком идти, и Татарин. Его мы, слава Богу, догадались переодеть. В хабаре, который мы забрали в свечке имелось несколько «горок», и вот одна из них и оказалась ему по размеру, так что он ее натянул. Все лучше, чем ходить по форме и светить знаками различия. Хотя их он отковырял и на всякий случай положил в карман. Впрочем я недавно со своими шевронами то же самое делал, хоть и потерял их потом. А на базе бандитов не нашел в итоге.

— О, и Степан тут, — проговорил Андрей. — А остальные кто?

— Так мы на поиски своих ходили, — сказал я. — Вот, нашли. Открывай ворота, есть новости по поводу груза вашего.

— Да? — спросил он. — Сейчас.

Говорить о том, что мы нашли груз, мы естественно не станем. Скажем, что бандиты уже дошли до базы и все раздербанили, а там черт его разберет, где твое, а где чужое. Да и вообще, что с бою взято, то свято. Если они потеряли, а мы подобрали, то это уже наше, а не их.

Тем временем ворота медленно открывались. Я повернулся в сторону Степана, который стоял за моей спиной, и сказал ему:

— Степ, загонишь тачку внутрь?

— Больно большая, — с сомнением проговорил он. — У меня раньше «Нива была».

— Справишься, тут проехать-то метров двадцать, — ответил я, а сам двинулся вперёд.

Когда створки ворот открылись настолько, что можно было пройти внутрь, я протиснулся между ними. Вспомнив о правилах, разрядил автомат, убрал полный магазин в свободный карман разгрузочного жилета. То же самое проделали и с пистолетом. Ну, вот теперь вроде все.

— Ну, так что за новости есть? — спросил Андрей? — Хорошие?

— Да как сказать, — ответил я. — Владимир тут? Или укатил куда?

— Здесь, — ответил он. — А что?

— Мне надо с техником вашим поговорить. Сходи, предупреди старшего, что я зайду. Я быстро.

— Так может сперва...

— Там надо сделать кое-что. И вот пока мы болтать будем, как раз работу закончит.

— А, ну тогда ладно. Тебе в офис его на третьем этаже, там найдешь.

— Спасибо, — кивнул я. — А техник на месте?

— Сеня-то? Да, на рации наверняка сидит, как обычно. Тебя проводить?

— Не, я знаю, где это. — И моих размести пока. Разговор долгий предстоит, не во дворе же им торчать.

— Ладно, — кивнул он. — А ты где машину-то взял?

— Об этом тоже поговорим, — сказал я. — Все вместе, Владимиру же тоже послушать интересно будет.

— Понял, — кивнул он.

Я же двинулся в здание фабрики. Поднялся на второй этаж, прошёлся по коридору до той самой каморки, где в прошлый раз допрашивал хакера. Постучал и, не дожидаясь ответа, открыл дверь.

Сеня посмотрел на меня и дернулся. Похоже, что он не ожидал увидеть меня снова. Было видно, что испугался, так что я поспешил его успокоить:

— Все нормально, — сказал я. — Я без претензий. Мне помощь нужна.

— Помощь? — спросил он.

— Ну да, — кивнул я. — Ты нам уже помог один раз, назвал место, куда тех наемников отправил. А сейчас можешь ещё раз помочь.

По лицу хакера было видно, что он совершенно не горит желанием помогать мне. Скорее наоборот, он предпочел бы, чтобы я убрался, и чтобы никогда больше меня не видеть. Но только вот не мог я позволить ему этого. Потому что он был единственным знакомым мне прошаренным техником в городе, и как раз такой-то мне и был нужен.

— А что там? — спросил он. — Как Лексус?

— Лексус? — не понял я.

Причем тут машина? Да и не возят их сейчас в Россию, санкции. Мы все больше на «Ладах» гоняем, да на самых разных китайцах, которых едва ли не больше, чем наших русских тачек. Да и стоят они дешевле.

— Ну Алексей, — сказал он. — Хакер, которого вы пошли искать.

— Ну, ты прав, он реально профи, — кивнул я. — Наладонник он, скорее всего, взломал. И после этого-то его и убили.

— Убили? — переспросил парень и покосился на пистолет в моей кобуре. Тот самый, которым я ему угрожал при нашей прошлой встрече.

— Ага, застрелили, — кивнул я. — Окопался он, знаешь ли, надёжно, понятия не имею, как они уговорили ему дверь открыть. Но открыл. За что и поплатился. Впрочем, это не так уж и важно. Ты в железе разбираешься? Или в софте только?

— Шарю, конечно, — кивнул он и зачем-то уточнил. — С детства начал всякие самоделки паять.

— Тогда вот, — я стащил со спины рюкзак и вытащил из наладонник. Свой. А потом положил рядом второй, тот самый, который снял с мертвого «Волка» в лаборатории.

— За взлом не возьмусь, — он покачал головой.

— Мне этого и не надо, — ответил я. — Вот этот, — я поднял тот, что достал первым. — Вообще мой. Только вот я под импульс ЭМИ гранаты попал, и модуль связи на нем сгорел. А на втором модуль связи рабочий, только у меня идентификаторов для входа в сеть нет. Понимаешь, к чему я клоню?

— Понимаю, — кивнул он. — Два модуля связи местами поменять? Делов на пять минут. А если распаяны, чуть подольше, может быть, на час-полтора. А с кем связаться-то собрались?

Ага, он ко мне на вы. Уважает. Вот так вот, чтобы человек стал тебя уважать, надо всего лишь напугать его до мокрых штанишек.

— А вот это уже не так важно, — сказал я. — Но дело срочное. И очень важное. Справишься?

— Справлюсь, — кивнул он. — Но только если меня возьмёте с собой.

— Куда? — не понял я.

— Ну вы ж в эвакуацию собрались, верно? Поэтому вам и нужен наладонник с рабочим модулем связи. Достучаться до командования, сообщить все, и потребовать эвакуации.

Умный парень, догадался. Хотя, в этом-то как раз ничего удивительного нет. Дураки, не способные составить простейшую логическую цепочку чаще всего код писать не умеют. А хакеров-гениев-аутистов показывают только в кино. Зачастую это очень социальные люди, только общаются они больше в сети, а не в реальной жизни.

— Все так, — кивнул я. — Вот только нет у меня уверенности, что командование хоть кого-нибудь соберется эвакуировать. Потому что я собираюсь затребовать выход наружу для всего города.

— Всего города? — не понял он. — А вам-то это зачем?

И этим вопросом он действительно заставил меня задуматься. Мне-то это зачем? Да, с одной стороны, я мог бы выбраться один. Только вот без вакцины, а значит, что без Профессора, смысла в этом нет. На кордоне узнают, что я заражен, и очень скоро пустят пулю мне в башку. Даже если я вытащу данные по вирусу.

А сам Профессор... Он хоть и работал над созданием секретного биологического оружия, но он все равно гуманист. И один эвакуироваться откажется. Однозначно. Плавали, знаем. То есть выход наружу придется запрашивать для всех.

— Потому что я заражен, — ответил я. — И без вакцины мне не прожить. Вакцину уже делают. Ну так что, возьмёшься?

— Возьмусь, — выдохнул он. — Только я не люблю, когда смотрят, как работаю. Отойти сможете?

— Через сколько вернуться?

— Да через час. Всяко уже готово будет.

— Давай, — кивнул я.

Вышел из кабинета, и двинул к лестнице. Поднялся на третий этаж. Одна из дверей отворилась, и наружу вышел Андрей. Меня, очевидно, ждали, вот он услышал шаги и решил посмотреть, кто там пришел.

Я кивнул ему, и он посторонился пропуская меня в помещение. Офисом его можно было назвать очень отдаленно, скорее это помещение напоминало бытовку. Кушетка, маленький холодильник, на котором стоял радиоприемник. Старый, китайский ещё, работает на батарейках. Зато с USB-входом, в который была воткнута флешка. Учитывая интересы владельца этого «офиса», я даже могу угадать, что там за музыка. Про асфальт, свободу, кожаные куртки и верных подруг у тебя за спиной.

«Горел асфальт от сбитых с неба звезд, горел асфальт под шум колес». Ну и так далее.

— Здорово, — кивнул мне Владимир. — Андрей говорил, у тебя новости есть. Вижу, ты ещё и машиной разжился, так?

— Новостей, честно говоря, вагон, — ответил я. — И первая из них непосредственно вас касается. И вашего же участи требует.

— Ну что там? — спросил он.

— Вы же искали тех, кто караван ваш раздербанил, — сказал я. — Ну вот, я их сам нашел. Так уж получилось.

— И кто? — сразу же подорвался Андрей.

Ну да, он ведь в погоню ходил. И судя по всему, погоня эта закончилась безрезультатно, никого они не нашли. В чем, собственно говоря, тоже ничего удивительного нет.

— Бригада Жени Калыма, — сказал я. — Те же, что и в прошлый раз на вас напали.

— Так далеко? — с сомнением спросил Андрей. — Они в прошлый раз нас в старом городе взять пытались. А тут сюда пришли, практически под носом у нас? Да и далековато от свечки, где они сидят.

— Сидели, — сказал я. — Больше их там нет.

— Это как? — не понял Владимир. — Свалить решили что ли?

— Ну, свалить им помогли. Причем, сразу на тот свет, если вы понимаете о чем я. Так вот, там...

— Твоя работа? — перебил меня Андрей.

Я поморщился. Не люблю, когда меня перебивают, особенно вот так. Да и рассказывать о своих подвигах мне особенно не хотелось. Не до хвастовства.

Если ты завалил какого-то крутого парня, местного авторитета, то не стоит кричать об этом на каждом углу. Потому что рано или поздно инфа может дойти до подельников этого самого авторитета. И они захотят разобраться уже с тобой. А мне этого нужно не было совершенно.

Но врать смысла не было.

— Там не только я работал, — сказал я. — Но в общем-то да. Вошли, вырезали всех. Это не так уж и сложно оказалось. Калыма допросили, узнали, что эту группу водил Лысый. Груза уж вашего не нашли, сами понимаете, они раздербанить там все успели. Где ваше, а где чужое, не разобрать.

— Понятно, — хмыкнул Владимир. — Ну я и не сомневался. И не в претензии. По крайней мере, ты за народ наш расчелся, чтобы им спокойно спалось.

— Не до конца. Был у Лысого человечек у вас, который ему все докладывал. Когда караван выходит, с каким грузом, куда идёт. И не только про это. Нашу группу они точно так же взяли, доложили им.

Сперва мне ничего не ответили. Похоже, что местным главарям понадобилось время для того, чтобы переварить мои слова. Минуты полторы в кабинете висело тяжёлое молчание. Андрей смотрел на Владимира, а тот крутил в руках карандаш. Потом поднял глаза и посмотрел на меня.

— Сеня? — спросил он.

Ну да, видимо, и у бывшего начальника охраны на фабрике подозрения насчёт хакера имелись. Даже если он не был в курсе насчёт настоящего характера его занятий, то что-то понимал. Пусть и не до конца.

— Неа, — я покачал головой. — Он тут не причем. Чист. Мне имя назвали — Ефим. Есть у вас такой?

Карандаш хрустнул в руках байкера. Он посмотрел на обломки, а потом швырнул его в мусорную корзину. Я заметил возле нее ещё один обломок карандаша и ластиком. Похоже, что в последнее время канцелярии от него доставалось.

— Есть, — сказал Андрей. — На рации сидит по ночам, пока Сеня спит. Как на него вышли?

— Ты его на базар водил?

— Было дело, — кивнул он. — В самом начале ещё, в конце весны. Тогда она снюхались?

— Да, — кивнул я.

— Андрей, распорядись, — сказал Владимир. — А мы пока поговорим. Ты ведь не только об этом поговорить хотел?

— Мне тоже интересно, — сказал караванщик.

— Потом вернешься. А что не узнаешь, я тебе перескажу. Давай, только быстро.

Андрей встал и вышел, а Владимир вытащил из органайзера новый карандаш. Это у него антистресс такой что ли? Уж лучше бы воздушно-пузырьковой пленки добыл что ли, ее хотя бы не жалко. Да и хлопает она прикольно, да и должно такое добро храниться где-то рядом. Промзона всё-таки, тут разное упаковывать должны.

— Машина военная у тебя откуда? — спросил он.

— А вот это как раз-таки вторая новость, — сказал я. — Вас это коснется в наименьшей степени, вы всё-таки сидите у черта на куличках, и никуда особо не лезете. Но, короче, после того, как Онорчук отдал богу душу...

Второй карандаш хрустнул у него в руках. Мне вдруг захотелось забрать органайзер и отодвинуть его подальше. Не люблю, когда что-то портят просто так. Понятное дело, что карандашей в городе, я подозреваю, гораздо больше, чем выживших, а возможно, что даже больше, чем зомби. Но все равно, они в чем виноваты?

— Подозреваю, что ты к этому тоже отношение имеешь? Если учесть, что ты на базу военных ходил. Так оно?

— Так, — кивнул я. — Я его и завалил.

— Ну и что теперь? Вижу же, знаешь что-то.

Пришлось вкратце пояснить расклады, пересказать слова Татарина, только упростить. Мол, есть три группировки, и мирно они не разойдутся. Только большой кровью.

Услышав все это, байкер какое-то время помолчал. Карандашей больше ломать не стал, конечно, но он и не хватался за них. И это меня обрадовало. Не люблю, когда зазря вещи портят.

— И мы — не единственные, кто это понимает, — резюмировал я. — Солдатики тоже между собой догадываются, к чему все ведёт. Так что побежали они. С нами один из таких, Татарином зовут. Нормальный парень, он нам про расклады на базе и доложил.

— Ты ещё и военного сюда притащил? — посмотрел на меня Владимир.

— Он уже по своим пострелять успел. Как раз по тем, что на этой машине ехали. Так что мы теперь повязаны, и назад дороги ему нет.

— Ладно, понимаю, — кивнул байкер. — Кровью замарал, так?

— В общих чертах, — не стал я отнекиваться. Да, звучит грубо, но в общем и целом оно именно так и было.

— Короче, кто-то дергает на своих двоих. А другие технику прихватывают. И, как ты можешь догадаться, мы их не просто на дороге остановили.

— Они на вас наехали?

— Они на «школьников» наехали. Как ни крути, но военные — сила. Даже полтора десятка могут таких дел натворить, что потом охренеют все. Вот они и пытались «школьников» прогнуть, понимаешь?

— Понимаю, — кивнул он. — А вы, значит, защитили их?

— Ну да.

— Ненадолго. Если ты все правильно говоришь, то скоро эти три группы между собой схлестнутся. А потом отчалят. И попытаются кого-то под себя подмять.

В общем-то он повторял мои слова, и так все ясно было. Да тут даже ежу ясно, что завтра-послезавтра начнется в городе. А тупому ежу это станет ясно завтра.

— Ладно, нас это не особо коснется. Хотя, могут растрепать, конечно. С другой стороны, нас особо не возьмёшь. Мы успели жирка накопить, оружием обзавелись, расторговались на базаре. Патрона тоже куча. Сунутся — огребут.

— Если, конечно, не на БТР или танке приедут.

— Если, конечно, не так. Посты расставлю по окрестностям, рации выдам вам. Если что, к вашим за помощью обращаться есть смысл? Поможете?

— Откуда я знаю? — удивился я. — Я ж не главный. Я на самом деле вообще там левый человек, меня просто терпят в основном. Потому что я помог пару раз. Но я бы попытался договориться о том, чтобы переселяться в санаторий. Места там много, всем хватит.

— Ну, это уж на крайний случай, — покачал головой Владимир. — Если только знать будем, что они уже идут, причем, такими силами, что мы не справимся.

— Тогда уже поздно будет, — сказал я. — И если вы их в санаторий приведете. Никто этому рад не будет, уж поверь.

— Самое необходимое заранее соберём. Пойдем кружным путем. Да и не двинут они за нами, им база будет нужна. Вот её они и получат. Надо только с вашими старшими поговорить, не будут ли они против. Но контакт налажен. Нормально.

Снаружи послышался шум, а следом несколько выстрелов. Я подскочил от неожиданности, настолько покой, в котором я находился, казался мне нерушимым. Выхватил пистолет, посмотрел на Владимира. Тот тоже схватился за оружие — гигантский пистолет, явно сделанный из одностволки шестнадцатого калибра. Как оружие для боя сомнительно, потому что стреляет только вблизи, а на перезарядку понадобится уйма времени.

Собственно говоря, скорость перезарядки я очень ценил, поэтому не понимал любителей револьверов. Как по мне, так это какие-то ковбойские понты. И аргумент у них какой-то странный — типа, надёжно. Можно просто ещё раз на спуск нажать, барабан провернется, и уже выстрелит.

Осечка сама по себе — это признак того, что патроны хреновые. И кто говорит, что не может быть такого, что в барабане окажется сразу несколько основных патронов? Да и перезаряжать его долго.

А с самозарядным оружием все проще. Мы даже специальные тренировки проходили на это дело. Берешь магазин, заряжаешь его, вставляя вместо некоторых патронов специальные заглушки. Из пластика или металла. Суть в том, что они не выстрелят ни в коем случае. И нарабатываешь потом рефлекс, дергать затвор каждый раз, когда попадается такая заглушка. В итоге приучаешься делать это очень быстро, на автомате.

И вот, мы так и работали, чтобы честно было, попарно. Я товарищу снаряжаю магазины, а он мне. И все учатся. А, как говорится, тяжело в учении — легко в бою.

Мы выбежали в коридор, спустились на три этажа вниз, и выскочили во двор, откуда и звучала стрельба. Впрочем, все уже было кончено, а труп на земле лежал один. Незнакомый мне парень в красном спортивном костюме с надписью «Россия» на груди. Рядом стоял Андрей и остальные парни, при оружии были все, но применил его, очевидно, именно караванщик.

— Ефим, — сказал Владимир. — Сбежать пытался?

— Ага, — кивнул Андрей. — Когда дошло, что накосячил, попробовал свалить.

— Ну, туда ему, крысе, и дорога, — подытожил байкер. — Выкините его за порог, пусть там лежит. Не будем его хоронить. Из-за него куча нормальных людей на тот свет отправились.

Глава 8

Ехать прямо через лес мы не решились, и не хотелось оставлять за собой следы. Поэтому снова пришлось выехать на трассу, которая окружала город, а уже там на старую вырубку, которая со временем превратилась в накатанную грунтовую дорогу.

Приехали в санаторий мы только к вечеру. Татарина представили, как случайно прибившегося парня, который помог нам в схватке с военными. Конечно, старшим придется рассказать правду, но я сделаю это сам и потом

Лешак отправился докладывать про все, что произошло, а я это сборище проигнорировал. Задолбало меня пересказывать все по пять раз подряд. Поэтому я занёс голову убитой твари из подземелья к Профессору, который убедил меня, что сыворотка будет готова в течение часа. Только я пока что в ней не нуждался, потому что чувствовал себя нормально.

Отправился в комнату, которую уже привык считать своей. Разделся, скинул шмотки в таз, залил водой и засыпал их стиральным порошком. Пусть замачиваются, а потом, ближе к утру, я их застираю и повешу сушиться.

Сам же отправился под душ. Холодный, но это все равно был душ. Когда выходил, заметил, что чешуйки на моем теле становятся больше, и покрывают уже не только живот, спину и грудь, но и лезут на шею.

Растерся полотенцем, и отметил, что часть чешуи отвалилась, оставив после себя новую розовую кожу. Конечно, ходить пятнистым — такое себе удовольствие, но это все равно радовало.

Может быть, выздоравливаю? Возможно, все получилось с этими сыворотками, и они победили вирус? Или Профессору уже удалось случайно разработать вакцину. Черт его знает, но это меня воодушевило, хоть холодный и мерзкий голосок в голове продолжал твердить о том, что радоваться рано.

А потом я завалился спать, выставив будильник на ночь. Дважды ко мне приходили и стучали в дверь, беспокоя мой сон, но ничего срочного, очевидно, не случилось, иначе вытащили бы наружу. А так во второй раз я открыл дверь, и сказал, что очень хочу спать.

Проснулся свежим довольным и бодрым. Хорошая кровать дала мне возможность неплохо выспаться, так что я был доволен. Идти на ужин было поздно, и ничего выпросить мне не удалось бы, так что я пообедал сухим пайком, причем нормальным, армейским. Такие рационы нашлись в машине, ведь ее предыдущие владельцы уходили с базы не с пустыми руками. Вот я парочку и приватизировал.

Оделся в чистую горку, навесил кобуру с пистолетом, потому что без оружия я ощущал себя совсем голым. Но бронежилет надевать не стал, ведь нападений не предполагалось.

А потом я взял наладонник, который ремонтировал хакер из «фабричных» и крадучись выбрался из номера. Из-за соседней двери раздавался тихий храп, все было более-менее спокойно, поэтому я двинулся наверх по лестнице, а потом поднялся по ещё одной, ведущей на чердак. А оттуда уже на крышу.

Уселся на битум, который ещё не успел остыть после длинного и довольно жаркого дня, и с сомнением посмотрел на коммуникатор. Подключаться к нему было, откровенно говоря, страшно. И дело даже не в том, что с ним могли сделать, пока компьютер был в чужих руках.

Он подсоединён к биомонитору, кибернетической детали, которая встроена в тело каждого оператора частной военной компании «Волк». И может получить все данные, в том числе и о заражении неизвестной инфекцией. И если эти данные улетят наверх.

С другой стороны, без идентификации по биомонитору я не смогу войти в сеть. Просто не получится, не пустит, все пароли уже давно протухли. Ну что ж, придется рискнуть.

Я вытянул кабель и вставил его в порт чуть повыше локтевого сгиба. Нажал на кнопку включения, перед глазами пролетела полоса загрузки.

Через несколько секунд отобразилось окошко с просьбой ввести пароль. Я так и сделал, ввел данные, коммуникатор проглотил их, и через несколько секунд открыл рабочий стол.

Первым же делом я полез в настройки спутникового соединения и улыбнулся. Сеть работала, план тоже удалось претворить в жизнь. Очевидно, хакер знал свое дело, раз сумел реанимировать мой коммуникатор, пусть и используя ещё один в качестве донора.

Я полез во входящие сообщения, и их не было уже две недели. Несколько дежурных сообщений от куратора с просьбой сообщить статус миссии, а потом все. Меня отрубили от сети. Но я смог зайти обратно, после того как коммуникатор сравнил серийный номер моего биомонитора с тем, что вшит в систему. Ну и к кому обращаться?

Да к куратору же. Скорее всего, его перебросили на другую задачу, но мое сообщение все равно у него отобразится. Он доложит наверх, а там, если удастся, то можно будет построить диалог. Если, конечно, меня не сразу пошлют на хрен.

Я принялся вбивать пальцами текст сообщения:

«Куратору. Земля круглая. Свят на связи. Возникли сложности. Продолжаю выполнение задачи».

Отправить. Ну, теперь ждём.

Какое же красивое безоблачное небо со звёздами. Ярко светит. И луна. Не полная, уже идёт на убыль, но все равно.

А ведь я привык видеть звёзды совсем другого неба, чужого, когда находился в другом полушарии. И даже немного научился их читать. Не в смысле того, что предсказывать судьбу, а в том плане, что ориентироваться на местности. Хотя не пригождалось. Под рукой всегда был коммуникатор, компас, карты и прочее. Но было интересно, конечно.

Я покачал головой. В городе на звёзды не посмотришь, и многие его жители их вообще не видят. Ни разу, особенно если никуда не выезжают. А я звёзды видел достаточно часто, иногда наши, иногда чужие. Правда разобраться бы ещё, где здесь звёзды, а где спутники, что облетают землю по орбите, обеспечивая связь и прочие необходимые блага. А уж про разведывательные и боевые молчу, этого дерьма на орбите достаточно. Засрали планету, теперь засираем и ближайший космос.

Ну что там, кстати со связью? Ответили мне?

Ага, новый канал. Похоже, что скинули дежурному оператору. Представляю, какой там сейчас переполох на базе, внезапно вышел на связь тот, кого считают давным давно погибшим.

«Доложите статус».

Ага, интересуются, что там и как. И наверняка подключат аналитиков, которые будут определять, я ли пишу сообщения. Сравнивать с предыдущими, и все такое. Хотя пароль я назвал, но мало ли, его ведь в случае чего можно и под пытками выудить.

«В группе все двести, остался один. Внедрился к местным, есть учёный, работает над созданием вакцины. Данные из лаборатории передал ему».

Снова отправил. Сумбурно получается. Интересно, они вообще в курсе были, что тут другие люди есть? Наверняка. А почему нам не сказали? Играли втемную?

Кажется мне, что в курсе они были не только про местных, но и про уродов из «Белой Земли». И две группы были всего лишь отвлекающим маневром. Третью заслали в главную лабораторию, и они как раз-таки справились. Только вот их потом перебили военные.

Диод на наладоннике мелькнул. Уже ответили. Оперативно однако. Может быть, и получится диалог построить?

«Почему не выходил на связь раньше».

«Наладонник вышел из строя, попали под действие импульсной гранаты. Потом был ранен. Выходили местные».

Уже интересуются ходом миссии. Будут восстанавливать ее по частям. Значит сомнения в том, что это именно я, отпали. Ну что ж, интересно. Ждём дальше.

Закурить захотелось, пусть я и не смолил никогда. Но сейчас обстановка как-то располагала. Или выпить, но пить было нечего. Можно, конечно, выпросить или выменять у местных бутылку какого-нибудь виски, да только вот не нужно оно на самом деле. Разговор-то серьезный. От него зависят жизни всех, кто остался в городе. И эта самая ответственность висит на мне. Вот так вот.

«Статус задачи?»

«Данные из лаборатории были похищены. Часть — группой из недружественных стран, предположительно операторами ЧВК „Whiteground“. Другая попала к военным. Те, что были у военных, забрал, Передал местным учёным, помог вывести оборудование из лаборатории. Работают над производством вакцины».

Повторяюсь. Но ладно. Об остальном рассказывать смысла нет. Сколько я тут бандитов перебил, в штабе никому не интересно. Их волнуют только данные. Даже я сам не вызываю такого интереса, как сведения о вирусе. Я ведь всего лишь пешка, которая случайно проскочила до конца шахматной доски и превратилась в значимую фигуру.

«Почему не явился на точку эвакуации?»

Очень смешно. Им что, не доложили? Или руководство нашей ЧВК и МО конкурируют снова? Раньше бывали такие дела, ЧВКшников жёстко прессовали, каждая сторона тянула на себя одеяло. Но сейчас вроде все стало нормально.

Или власти настолько жёсткую секретность развели? А почему тогда отправили нас, а не какой-нибудь армейский спецназ или ещё кого-нибудь?

«Явился. Возник конфликт с военными, охраняющими периметр. Сказали, что пароль больше недействителен. Еле ноги унес. Пришлось действовать на свое усмотрение».

Отправить. Я встал, размял ноги и снова уселся на битум. Пахло нефтью.

Осмотрелся. Внизу

Меня с крыши видно быть не должно, потому что освещение работает в основном вдоль забора. Ну и главный двор освещен тоже. А я в темноте, получаюсь, да и высоко сижу. Так что вопросов не возникнет по поводу того, что я тут делаю.

Диод снова моргнул, я посмотрел на него и вскочил на нервяке. Усидеть на месте, когда тебе пишут такие люди, решительно невозможно. Тем более, что он со мной ни разу не связывался.

Это был основатель нашей ЧВК, олигарх, который на старости лет решил поиграть в варлорда, а потом оказалось, что это у него получается лучше всего. И раз уж он связался со мной, то значит, что игра идёт с очень большими ставками.

Дрожащими от напряжения пальцами я заставил себя открыть сообщение.

«Свят, это Валерьевич. Доложи, что там в городе вообще происходит? Эти суки из МО не дают никакой инфы, хотели отправить группу на поиски, не дают, вертолеты обещали сбить».

Так, вот оно что. Может он врать? А зачем? Любому бойцу он как отец, он платит, а мы стреляем. Причем, платит более чем щедро. И зазря народ не подставляет. Не зря же «Волки» считаются одним из самых боеспособных подразделений в мире.

Отвечать буду честно.

«В городе жопа. Местных в живых осталось немало. В том числе военные, что на блокпостах стояли, и которых погнали оттуда, когда чистые войска пришли. Военные организовали базу, стреляют во всех подряд. Местные не отстают. Сбились в банды, нормальных людей по пальцам пересчитать можно. Короче, готовили нас к тиру с зомби, а попали мы в зону боевых действий, да ещё и на гражданской войне».

Ну, вроде так оно и есть в действительности. Не соврал. Но это хоть что-то объясняет. Если все, конечно, действительно именно так.

«Понял. С тобой все нормально? Данные биомонитора какую-то ерунду выводят. Наши аналитики бьются над этим, но пока ничего не поняли».

Ага, вот и данные дошли. Не только биомонитор, но и геолокация. Будем надеяться, что данные не утекут к военным, а то с них станется и отработать по мне чем-нибудь типа РСЗО. А то и «Искандера» не пожалеть.

Надо было, кстати, подумать об этом и свалить куда-нибудь в лес. Только вот пришлось бы объяснять свой уход. Ну не за грибами же я пошел в самом деле верно?

«Я заражён. Повезло найти бывшего руководителя проекта, Профессора Ефимова. Он готовит сыворотки, которые держат меня на ногах. Эффект есть, после заражения прошло больше двух недель, все ещё не обратился».

Вот этот момент истины. Если сейчас они оборвут контакт, а то и выкинут меня из сети, то все. Считай списали. Если нет, то есть какие-то шансы договориться.

«Точно? Аналитики говорят, что никто не протянул дольше трёх суток».

Не уверен. Подтверждаю.

«Точно. Чувствую себя нормально, на людей не бросаюсь».

Ну, это не совсем правда. Убил я очень много, правда не зубами, а вполне себе честно, с помощью огнестрельного оружия.

«Много в городе гражданских?»

«Встретил около пяти сотен. Есть база Росгвардии в здании бывшего ГУВД, там даже рынок есть. Люди выживают как много. Бандитов тоже немало. Есть ещё остатки дивизии, что на охране стояла, но я про них раньше говорил».

Неужели реально ничего не знает?

«Из семидесяти тысяч всего пять сотен осталось?».

«Больше. Бандитов и военных я не считал. Но в целом да. Ощущение такое, будто начало эпидемии банально провафлили. Если бы военные, вместо того чтобы границу охранять, выделили несколько подразделений людей спасать и зомби отстреливать, все бы лучше закончилось».

Ну да, так и есть. Впрочем, это в планы властей не входило. Они ведь даже эвакуацию не стали организовывать, а просто со счетов всех списали, даже самих военных.

«Как обстановка среди них?»

Вот, сейчас я тебе про это расскажу. Да ещё и как можно более жалостливо, чтобы проникся.

«Хреновая обстановка. Я убил полковника Онорчука, с тех пор военные разделились на три лагеря. Кто-то уже бежит от них. Скорее всего, кончится все кровью, и если кто-то выживет, то попытаются подмять под себя гражданских. Росгвардия их не остановит, силы не те. Все сложно, в общем. Так что скоро гражданских вообще не остается».

Вот так вот. Думай, Валерьевич, думай. Тебе ведь нужна информация по вакцине, ты за нее столько выторгуешь, так МО нос утрешь, что всем завидно станет. Особенно, если до Красавцева достучишься. А ты к нему напрямую зайти можешь, мы-то знаем, вы с ним старые друзья.

«Ты говорил про импортных. Что с ними?»

«Ищу. Пока потерял след. Хочу выяснить, как они сюда влезли, и чего им вообще нужно. На нашу группу напали именно они, группа, что шла в главную лабораторию отбилась, но полегла от военных. Что с третьей, не знаю. Подозреваю, что то же самое. У них есть коммуникатор нашей компании, и они ищут хакера, который мог бы взломать его. Скорее всего, уже нашли».

На этот раз ответа пришлось ждать долго, минут пять. По-видимому, искал что-то по своим каналам, или может быть, советовался. Возможно, вообще вел диалог одновременно с десятком людей, собрав их в виртуальном зале. Он ведь не единолично все построил, у него советники есть, друзья-товарищи.

«Твоя новая задача: отыскать импортных и все разузнать. Одновременно с этим, помогай в разработке вакцины, как сможешь. Мы попытаемся разобраться с эвакуацией. На Ефимова точно договоримся, на тебя и остальных, будем пробовать. Если у вас будет вакцина, и вы ее опробуете, то шансов будет больше. Попытаюсь решить вопрос со сбросом груза гуманитарной помощи, если получится, тебе передадут по этому же каналу. А вообще... Держись, сынок. За спиной — Россия. Конец связи».

Я погасил экран коммуникатора и снова уставился на звёзды. Сердце бешено колотилось. Получилось все даже лучше, чем я предполагал. Даже не пришлось говорить, что один эвакуироваться я не смогу.

Про меня и Ефимова, понятное дело. Я заражён, и просто так меня из города не выпустят. Он — другое дело. И пока что мне не приказали похитить его и довести на точку эвакуации, всего лишь помогать с разработкой вакцины.

Ну и найти импортных. Но я их и сам собирался искать, чтобы рассчитаться за пацанов. Нормально. И связь с центром теперь есть, и груз могут сбросить, если договорятся с МО о коридоре. Не списали. Это радовало.

И даже собираются помочь. Сбросить гуманитарный груз. За него наверняка придется драться, но нас много и оружие у нас имеется.

В общем, разговор прошел более чем продуктивно, так что поднялся я довольным. Убрал наладонник в карман, отряхнул штаны и двинулся вниз по лестнице. Надо будет зайти завтра к Стасу и рассказать все, что я выяснил. Ну и, получается, кость ему кину. Очень жирную, полную мозга. Так что работать дальше будем сообща.

И это хорошо.

Глава 9

До утра я уже не спал, вернулся в свой номер, взял книжку, которую оставил кто-то из прошлых постояльцев. Что-то про киберпанк, город, который назывался Новая Москва и был построен в Калужской области после третьей мировой войны.

Читать пришлось под светом настольной лампы, которую мне удалось включить. Всё-таки электричество на базе было, хоть большую часть и выключали, спасибо собственной электростанции на угле.

Однако буквы перед глазами смешивались, и мне никак не удавалось поймать смысла прочитанного. Раз за разом я перечитывал одно предложение за другим, но в голове роились совсем другие мысли.

Тогда я решил забить, убрал книжку на прикроватный столик, выключил в номере свет и уставился в испещренный трещинами потолок. Задумался.

Надо поговорить со Стасом и Игорем, рассказать, что мне удалось выяснить. Вчера вечером я уклонился от этого разговора, сказал, что устал, и что плохо себя чувствую, после чего отправился спать. Кстати, перед моей дверью выставили часового, это я тоже заметил, потому что когда шел на крышу, пацан безмятежно спал, усевшись в кресло. Можно было его поучить, но я не стал. Не до того.

Узнать удалось много. И, если все будет правильно, то в наших же планах готовить эвакуацию. Вопрос только в том, как это сделать.

С одной стороны, тащить лишних людей в санаторий не хочется. Да и пока вакцина не будет готова, нас наружу никто не вывезет. А с другой… Ждать тоже нельзя, потому что тогда получится, что мы бросили остальных на растерзание военным.

“Школьникам” я предложил эвакуацию, они отказались. Есть ещё фабричные, но в ближайшее время им ничего не угрожает, далеко от города. И если мы поедем на выход, то они вполне могут присоединиться к нам. Кто ещё остаётся?

Те, что сидят в ДК, разумеется. Но о них я ничего не знаю, один раз встречался, да и все. ДК в старом городе, и если строили его в сталинском ампире, как и весь остальной район, здание должно быть монументальное. Если его банально немного укрепить, то можно хоть роту загонять, и все полягут.

Это если без техники, конечно. Гранатомётов у выживших что-то особо не наблюдается, а других вариантов уничтожить танк нет. А если он долбанет по зданию, то тем, кто будет находиться внутри, сразу станет не очень хорошо. Скорее всего, настолько, что они банально отправятся на тот свет. Так что ДК, я подозреваю, военные возьмут.

Кто ещё? Дети подземелья, те самые, что сидят в старом убежище ГО. Но с ними у нас нет никаких контактов, и как я понял, они сами не горят желанием их налаживать. Возможно, потому что сидят на горе старого оружия, обмундирования и консервов, да ещё и с запасами дизельного топлива. И делиться не хотят.

С другой стороны, до них мне и дела нет. Пусть сидят в своей подземке, хоть пока в морлоков не выродятся. Сами себе злобные бараны, потому что только встретив нас, они сразу же проявили враждебные намерения. А точнее попытались поставить нас к стенке.

Пока я думал об этом, сквозь щель в занавесках стали пробивать лучи солнца. Оно вставало. Это заставило меня и подняться с кровати, подойти к окну, посмотреть наружу. Действительно, уже рассвело, и наружное освещение успели выключить, чтобы компенсировать повышенное потребление электроэнергии кухней и лабораторным отделом.

Завтрак, скорее всего, уже готовят, значит, скоро народ потянется вниз. Стас и Игорь завтракают со всеми, так что именно они мне и нужны. И, получается, мне тоже надо идти туда, в том числе и по зову желудка.

Я умылся, на всякий случай почистил зубы пастой из нессесера, который выдали мне. Готовый вариант, самая дешёвая щётка, маленький тюбик зубной пасты. Зато их много должно быть в санатории, наверняка впрок заготавливали.

Умылся, вытерся насухо полотенцем, после чего вернулся обратно в номер, посмотрел в зеркало. Красные пятна на шее имеются, и на них обратят внимания. С другой стороны, делать мне все равно нечего, не перематывать же ее шарфом, да и нет у меня ничего такого. Скажу, что аллергия, бдительность усилят, но потом успокоятся.

Ладно, пистолет в кобуре, ключи в кармане. Больше ничего и не надо. Вышел, закрыл дверь, пошел вниз.

В коридорах пока что было пусто, но шум из комнат уже доносился, люди просыпались, готовились идти на завтрак. А вот в столовой помимо поваров было двое: Игорь и Стас. Начальство оказалось ранними пташками. Ну ещё бы, как народ по попросыпается, у них сразу столько дел возникнет, что будет уже не до еды.

На стойке выдачи я получил поднос с кашей на сухом молоке и маленьком кусочком омлета, который, как я подозревал, был сделан из смеси молочного и яичного порошка. Имелся и хлеб, но его легко было испечь самим, ну и кофе, естественно, тоже порошковый. Нормальный столовский завтрак.

Забрав поднос я двинулся за стол к начальству. Уселся.

– Доброе утро, Свят, - сказал мне Игорь.

– И вам доброе утро.

– Ты как себя чувствуешь, получше? - в голосе беспокойство.

Ну да, я теперь - важная персона. И он ведь ещё даже не предполагает, насколько важная на самом деле.

– Нормально, - ответил я.

Прислушался к своим ощущениям. Действительно пока нормально, только все тело зудит там, где чешуя отходит от кожи. И шея чешется, уж очень сильно.

– Есть новости, - сказал я.

– Да? - спросил Стас. - А чего вчера не рассказал?

– Потому что вчера новостей ещё не было, - я закинул в рот пару ложек каши, закусил маленьким кусочком омлета и запил все это кофе. Напиток был точь-в-точь как из сухих пайков. Определенно самый дешёвый.

– А чего это за ночь поменялось?

– А все очень круто поменялось, - сказал я. - Мне удалось связаться с командованием.

Глаза Стаса расширились от удивления, Игорь же хмыкнул. Ну да, похоже, что он чего-то такого и ожидал.

– Как? - спросил Стас.

– Через спутник, - ответил я. - Но это не важно. Короче, новости есть хорошие и плохие. Хорошая в том, что мое непосредственное начальство на нашей стороне. И будет пытаться выбить для нас эвакуацию.

– А плохая в том, что официалы нас списали? - попытался угадать Игорь.

– Наверняка не знаю, но, скорее всего, да. По крайней мере, там даже нашего главного держать в неведении. Информации никакой ему не дают. Но он попытается пробить. И если получится, то…

– Эвакуируют? - спросил Игорь.

– Возможно, - сказал я. - Профессора эвакуируют однозначно, меня не факт, потому что заражён. А вот остальных…

– Профессор один не пойдет, - уверенно заявил Стас.

– Я ему то же самое сказал. Либо все, либо никто. Он сказал, что нужно разрабатывать вакцину. Скорее всего, будут варианты.

– Надо поговорить с Профессором, - сказал Игорь. - Когда готова будет, и так далее.

– Я уже говорил, - ответил Стас. - Когда будет готова, тогда и будет. Он меня загрузил какими-то терминами, вирулентностью, патогенностью и прочим, да так, что я две трети не понял. Потом сказал, что дела идут хорошо, и нужно просто подождать.

– Это хорошо, - сказал я. - Торопить его действительно смысла нет, разве что помочь с чем-то. Ну, там новые образцы тканей достать.

– Он показывал башку, которую ты притащил, - проговорил Игорь. - Жуткая штука. И жало тоже. Изучать будут, думать, как же такая тварь появилась.

– А нам надо к эвакуации готовиться, - сказал я. - Хочешь - не хочешь, но надо. И в первую очередь нужен транспорт. Такой, чтобы людей можно было вывезти.

– Автобусы, - сказал Стас. – Сюда большинство людей на автобусах привозили. И вот, несколько можно забрать. Отправить группу, тем более, что у нас теперь броневик есть. Нужны только аккумуляторы запасные, их с толкача не заведешь. Но в парке они должны быть, вопрос только с зарядкой.

– Генератор отвезти? - предложил я. - Один. Засесть там, и заряжать. А далеко это депо?

– Их в городе несколько, - сказал Игорь. - Ближайшее - в паре часов пешком, на окраине старого города. Если не разграбили, то что-то там должно быть. Так что отправить группу - это вариант. Нужен только человек, который умеет автобус водить.

– Да справятся, - пожал плечами Стас. - Это же не по правилам ехать нужно, а хоть как-то их сюда пригнать.

– Только все равно через весь город. И главное, чтобы при этом не напал никто. Сами ж понимаете, что может произойти.

– Ага, - кивнул директор санатория - Военные.

Они переглянулись, после чего Стас посмотрел на меня с какой-то претензией. Мне это не понравилось. Совсем не понравилось.

И я решил выяснить это недоразумение сразу.

– В чем проблема, Стас? - спросил я.

– Да в том, Свят, - ответил он. - Мне рассказали, как ты, считай, в одиночку весь народ в свечке на Фрунзе вырезал. И ведь Онорчука завалил тоже ты. То есть, получается, вся эта чехарда с военными, она из-за тебя началась.

– И что? - спросил я, чувствуя, как внутри закипает злость.

Пошел всё-таки на конфликт. А Игорь молчит, его не поддерживает, меня не защищает. Даже с интересом как-то смотрит.

– А то, что все спокойнее было бы, если бы ты в пятом комплексе чисто сработал. Без трупов.

– Я туда один шел, - спокойно ответил я. - Потому что вы мне людей не дали. Зассали. И Росгвардейцы тоже зассали. И я двинул один, и вытащил оттуда данные, без которых даже разговоров о том, чтобы вакцину сделать, не могло и быть.

– Да, но…

– А какие но тут вообще могут быть? - прервал я его. - Подумай, Стасик, что вообще все, что у вас есть, оно благодаря мне. Кто бандитов в лесу зачистил? В лабораторию кто вас повел? Я. Данные кто вытащил у военных? Я. Людей ваших кто спас? Я. Кто связался с внешним миром? Кто сейчас в депо поедет за автобусами?

– Он прав, - проговорил Игорь. – Если бы не Свят, мы бы сейчас от бандитов отбивались бы, да нос наружу высунуть боялись. Так что он делал то, что должно. Не надо на него гнать.

Дверь столовой открылась и внутрь повалил народ, двинулся к стойке раздачи. Черт, а ведь Игорь это специально сделал, чтобы снова свой авторитет утвердить. Сперва Стасу обосраться позволил, наехать на меня, а потом меня поддержал, ещё и пожурил его мимоходом. Что доказывает лишь то, что мужик этот на самом деле и есть главный, а директор бывший при нем так. В довесок.

– Ладно, - сказал я. - Давайте поедим, да вылазку планировать начнем. Народ нужно подобрать, посчитать, сколько автобусов нужно, да ещё и с запасом, генератор погрузить. Да и ехать надо с утра, пока зомби вялые.

И принялся за уже успевшую остыть кашу.

Глава 10

В команду набрали десяток человек, так что в броневике разместились с трудом. Из тех, с кем мне уже приходилось работать раньше, поехали Лешак, Павел, Татарин и Степан. Ещё двоих я помнил по событиям на лесопилке, но как зовут не знал. Ну и трое были вообще не боевиками. Нет, конечно, прицелиться и выстрелить в нужную сторону они могли, как и долбануть чем-нибудь увесистым, по типу топора, но взяли их не за это, а за то, что они умели водить автобусы.

Нет, на самом деле автобус до всего этого только один из них водил. Но ещё двое водили грузовики, а по идее это не должно было особо отличаться.

Двинулись почти сразу после завтрака, решив недостаток планирования компенсировать скоростью принятия решений. Загрузили в броневик большой дизельный генератор, один из тех, что взяли на лесопилке, да несколько больших канистр топлива. Аккумуляторы мы рассчитывали всё-таки найти на месте, там ведь не только автобусное депо, но и ремонтная база. Понятное дело, что это раньше на таких были все, включая токарей и кузнецов, а сейчас только механики, которые меняли готовые запчасти, да заказывали недостающее. Но аккумуляторы должны были отыскаться.

Ну и ещё те трое немного разбирались в моторах. Так что их задачей было не только доехать на автобусах до санатория, но и завести их. Понятное дело, что три — это мало. С другой стороны, в три больших автобуса можно набить всех обитателей нашей базы. Да, битком, да, стоя, да так, что вещей взять практически не получится, автобусы ведь городские, без багажных отделений, не те, что на дальние дистанции ездят. Но если получится выбраться из города, то другого для счастья уже не нужно будет. Документы, деньги, какие-то личные вещи на первое время — это все, что нужно местным там. Да и первые две вещи не у всех есть, всё-таки многое оказалось потеряно в хаосе первых дней заражения. А потом уже не до того стало, чтобы возвращаться домой за паспортом. Да и кому он нужен, зомби не документы спрашивают, они тебя сожрать пытаются.

До депо доехали быстро и остановились напротив запертых ворот. Зомби снаружи были, но не очень много, что смотрелось логично, если учесть, что находились мы на окраине старого города. Он и так был не особо заселён, да тут ещё и людям делать нечего в большинстве своем. Дальше только лес, да Текучая, ну и все.

Я насчитал десятка полтора, не больше. На одного меня — много, но мы, к счастью, могли работать слаженной командой. Спасибо грузу, который взяли с базы бригады Шила, а конкретно с группы Лысого.

У них обнаружились модераторы звука. Конечно, это были не глушители в прямом смысле этого слова, всё-таки владение глушителем в нашей стране строго противозаконно, и если ты не хочешь сесть на очень долгий срок, то лучше даже не связываться. Однако строгость законов в нашей стране в некоторых сферах до сих пор компенсировалась необязательностью их исполнения. И если зарегистрировать глушитель, как дульный тормоз-компенсатор закрытого типа, то им вполне легально можно владеть.

Да, глушили выстрел они не так хорошо, как мой, но работали и громкость снижалась. А это значит, что меньше зомби сюда придет. Меньше опасности, меньше работы, меньше патронов потратим, в конце-концов.

В итоге модераторы звука достались Паше, Лешаку и Татарину. Бывший солдат умел стрелять, в чем я уже успел убедиться, и делал это неплохо, поэтому я настоял на том, чтобы один из глушителей выделили ему.

Вы выбрались наружу из душного салона броневика и медленно, плотной группой двинулись в сторону ворот депо. Зомби отреагировали сразу, они уже до этого успели навестись на машину, а сейчас, когда в их поле зрения появилась живая и осязаемая добыча, ускорились.

Шли они относительно быстро, а небольшая группа из пяти резко вырвалась вперёд. Эти успели уже отожраться, измениться. Более того, у одного из них морда была испачкана кровью. Побуревшей, но тем не менее, относительно свежей. Где-то пожрал недавно.

Я вскинул автомат, нажал на спуск и тварь грохнулась на землю. Гильза отлетела в сторону, покатилась по асфальту. Остальные тоже открыли огонь, палили азартно, словно по мишеням в тире. Все были хорошими стрелками, и все два десятка легли уже через пару минут, только трупы, да мозги по асфальту остались.

Нехорошо это, на самом деле, что трупы оставляем на улице. Подняться они, конечно, не поднимутся, но другие могут прийти и сожрать их. Забраться наверх по эволюционной лестнице. И там, где раньше была группа медлительных кусачей, будут стремительные рвачи, громилы или прочие жуткие твари. А то и морфы.

Когда улица оказалась очищена, я двинулся к воротам, самым обычным, из листа жести, прикреплённого к металлическому каркасу. На стенах по верхнему краю было видно колючую проволоку, не очень много и, разумеется, она была не под напряжением. Видимо, чтобы местные не лазали в депо. Какие-нибудь алкоголики ведь могут решить, что там есть чем поживиться, а молодежь залезет только чтобы покрыть машины своими тегами. Это ж круто, когда автобус ездит по городу и все его видят. А то, что потом кому-то это оттирать. Ну, малолетние дебилы — они и есть малолетние дебилы.

Похоже, что депо никто не грабил. А странно, тут ведь наверняка есть инструмент, генераторы и прочее барахло, что может пригодиться. По-хорошему надо бы осмотреться.

Лезть внутрь и открывать ворота предстояло мне, как наиболее опытному бойцу. Потом, зачистив территорию, мы планировали загнать внутрь броневик, забаррикадироваться и спокойно заняться делом.

— Подсади, — попросил я у Татарина.

Бывший солдат выставил вперёд ладони, я наступил на нее, и, когда дотянулся до верхней части ворот, он толкнул меня вверх. Так, что я взгромоздился на трясущуюся от моего веса конструкцию. Я и раньше выдавался габаритами, всё-таки в ВДВ служил, а теперь, когда раздался вширь после очередной из инъекций сыворотки.

Внутри было тихо. Ни одного зомби заметно не было, да и вообще оказалось чисто. Автобусы стоят ровным рядком, дальше — мастерские, гаражи для них и прочее. Контора. Ну и у самых ворот будка охранника. Без охраны в данном случае никуда.

Ладно, спрыгиваем.

Стараясь сделать это бесшумно, я прыгнул вниз. Не свесился, а потом спустился, а именно прыгнул. И как выяснилось позже, это спасло мне жизнь.

Со стороны будки охранника метнулась тень. Я едва успел уклониться в сторону, а потом толкнул ее плечом. Тварь ударилась в ворота, на мгновение затормозив, с той стороны послышались удивлённые возгласы моих товарищей.

Только сейчас я сумел ее разглядеть. Монстр уже не был рвачом, когти оказались уж слишком длинными, да и зубы тоже выросли такие, что в рот не помещались, из-за чего челюсть сильно выдалась вперёд. Да и двигалась она на четвереньках.

Однако это был ещё не морф. Понять это было достаточно легко: тварь не боялась света и действовала днем. Может быть, какая-то промежуточная стадия? Ему не хватило мяса для того, чтобы отожраться в полноценного морфа, но он уже стал меняться?

Эти мысли метались у меня в голове, а монстр уже атаковал, набросился на меня. Я сделал шаг назад уклонившись от одного удара когтями, но второй пропустил, и один из карманов разгрузочного жилета оказался разорван. Ну уж нет, если так продолжится, то он меня сожрёт.

Как следует размахнувшись, я, что было сил, врезал по твари ногой, пыром, словно по футбольному мячу. Правда, за такой удар можно было получить от хозяина мяча, поэтому, когда мы играли на стадионе возле школы, то такого себя не позволяли.

Удар сам по себе был мощным, а я вложил в него весь свой вес, который порядком увеличился за последнее время. Тварь отбросило назад, она снова ударилась о ворота, отчего они жалобно заскрипели, я вскинул автомат.

И тут же понял, что именно произойдет, если я сейчас выстрелю. Хоть одна пуля но уйдет мимо, а там, с другой стороны, плотной группой стоят мои товарищи. И тонкая жесть даже охотничью пулю не остановит, это уж точно.

Я стал резко смещаться в сторону, тварь снова бросилась на меня, и мне не пришлось в голову ничего, кроме как снова ударить ее ногой.

Однако на этот раз она среагировала, схватив меня за ногу. Я почувствовал, как от отвратительного прикосновения по спине побежали мурашки, и уже представил, как острые зубы отхватывают шмят мяса от моей голени. Палец сам собой заклинился на спусковом крючке, и очередь на весь магазин, все тридцать патронов, влетела в тварь, оставив несколько дыр у нее в груди и расплескав голову во все стороны.

Несколько секунд я просто лежал и смотрел в небо, оно немного плыло перед глазами. Ещё и ушибленный от падения на землю копчик болел. Но страх того, что тут могут оказаться ещё такие же, заставил меня шевелиться.

Сплюнув на землю, я оттолкнул тварь ногой и поднялся.

— Свят, живой? — послышалось с той стороны ворот.

— Все нормально, — ответил я.

Хотя вовсе не был уверен, что все это на самом деле так. Первым делом перезарядил оружие, дослал патрон. Потом встал, подошёл к воротам. Из запирали штыри что уходили в землю, сразу два. А ещё по середине был брус с замком. К счастью открытым, только вставленным в проушины.

Ладно.

Поворачиваться спиной к необследованной территории было страшно, но нужно было впустить моих товарищей. Я выдернул замок, рванул запор, оставив дужку вставленной только в одну из проушин, потом достал штыри. Толкнул створку от себя, и через несколько секунд команда зачистки завалилась внутрь.

— Кто это? — спросил Павел, указав стволом на тварь, которая лежала на земле.

— Это что, морф? — спросил Лешак.

— Вряд ли, — ответил я. — Морфы днём не ходят. А это, похоже, кто-то между рвачом и морфом. Не успел ещё до конца переродиться. Но чуть не сожрал ведь, тварь.

Жаль, что голову его нельзя забрать, от нее не осталось ничего. Сыворотка, наверное, получилась бы на загляденье. Стал бы после этого на четвереньках ходить, и огромную челюсть отрастил бы, любой акуле на зависть.

Да и все остальное я бы на изучение Профессору отвёз бы. Пусть вскроет, рассмотрит внимательно, и расскажет, чего нам вообще ждать от этих тварей.

Ладно, больше никто не выскочил. Теперь нужно осмотреть оставшуюся территорию. Понять, что и где находится, прикинуть. Ну и убедиться, что монстров больше нет.

Пока что ни на голоса, ни на шум выстрелов никто не выскочил.

— Мы с Татарином налево, остальные — направо, — сказал я. — Стреляйте аккуратно, автобусы нам нужны целые.

— Принято, — прошептал в ответ Павел.

Разойдясь в сторону, мы стали методично проверять все закоулки. До тех пор, пока мы не убедимся, что тут безопасно, нельзя заезжать внутрь на броневике. Потому что в противном случае этот двор может легко стать для нас ловушкой. Я привык бояться любого замкнутого пространства.

Жаль, что не было хотя бы ещё одного глушителя, чтобы оставить человека прикрывать нас снаружи. У других-то стволы шумные, с них особо не постреляешь. Но и на том спасибо, что мне не пришлось в одиночку всю эту толпу отстреливать.

Слева были припаркованы автобусы. Много, штук двадцать, стояли они в ряд. Справа было ещё столько же. Город небольшой, на весь имелось едва ли десять автобусных маршрутов, и этот парк, скорее всего, обслуживал три или четыре.

Нет, это был не весь общественный транспорт, имелись ещё и трамваи, рельсы я видел. Сеть путей, кстати, оказалась вполне себе развитой, мало где их не было. И депо наверняка тоже имелось, только вот трамваи нам уж совсем как-то без надобности. Можно было бы сделать из них бронепоезд «Сербская Краина», но уже уже шутка. Не уверен, что получится когда-нибудь запустить такой транспорт, тут уж совсем нешуточное напряжение нужно.

Из-за ближайшего автобуса вышел зомби, и медленно поковылял в мою сторону. Он был совсем вялым, медленным, но все равно изрядно напугал меня. Я сместился чуть в сторону, чтобы на линии огня не было автобусов и нажал на спуск. Глушитель сухо щёлкнул, мертвяк, обретший вторую, уже окончательную, смерть, упал на асфальт. Мы двинулись дальше.

Прошли мимо одного автобуса, второго, и оказались возле забора, в котором обнаружилась дыра. Не очень солидных размеров, но взрослый человек при большом желании пролезет. И что-то подсказывало мне, что проделали ее специально.

— Запчасти работяги воровали что ли? — проговорил за моей спиной Татарин.

Ну да, не одному мне такая мысль в голову пришла. Автобусы они на чем? Да на базе грузовиков КамАЗовских сделаны, движки у них именно такие. А это — один из основных производителей тяжёлых машин в стране. После того, как в двадцатых из-за санкций к нам перестали возить импорт, так уж получилось.

То есть запчасти стоили дорого. И наверняка их таскали. Даже не обязательно новые, можно ведь списать «бэушное», как сломанное, а потом вынести и отдать на переборку или обслуживание. Приработок, так сказать. Обычно боролись с ним нещадно, но все равно таскали. Как раньше, ещё в советском союзе, так и сейчас. Ну сам я в союзе не жил, это только по байкам от деда знаю, который периодически меня к себе на выходные забирал, пусть они с бабкой и жили раздельно давно. Вот он-то как раз и был в старые времена водителем-мотористом. И, естественно, воровал. Солярку они уж точно в очень большом количестве сливали.

Лезть в дыру было страшно, но не проверить было нельзя. Что там вообще с той стороны? Даже не столько интересно, сколько просто необходимо глянуть.

Преодолев себя, я всё-таки осторожно посмотрел в дыру, просунув в нее голову. Никто не не оторвал, да и зомби там не было. Через забор от автобусного депо был гаражный кооператив. Тоже охраняемая территория, только вместо нормальных ворот там шлагбаум, ну и опять же, заезжай, кто хочешь чаще всего.

Есть там зомби? Наверняка. Но чистить ещё и его... Ну уж нафиг.

Однако немного мы этот путь обезопасим. Растяжку поставим, тем более, что наборы для нее у меня есть. Нет гранат с нулевым замедлением, правда, но тут без разницы. Людей тут встретить я не рассчитываю, а вот зомби — очень легко. А там уж без разницы, главное, что шарахнет, и что услышим, как кто-то сюда лезет.

Потратив пару минут на сооружение примитивной системы «натяг-разгрузка», я отряхнул колени и мы двинулись дальше.

Проверили всю левую часть автобусного парка и вышли к двери гаража. Через пару минут подошли и Лешак и Павлом, они тоже закончили проверку. Выстрелов с их стороны я вообще не слышал, похоже, что зомби они не увидели.

— Несколько мертвых тел, — пояснил бывший ФСБшник. — Объедены до костей, считай, скелеты одни. Судя по черепам, их три.

— Понятно, на ком та тварь отожралась, — кивнул я. — Ну, пошли, глянем, что внутри.

Я подошёл к дверце в одной из створок гаражных ворот. Подёргал. Закрыто.

— Я разберусь, — сказал Павел и запустил руку в карман разгрузки и вытащил из нее отмычки.

Однако. Впрочем, я совершенно не удивлялся тому, что бывший ФСБшник умеет вскрывать замки. Вот и сейчас он подступил к двери и принялся ковыряться с ее внутренностями. Потом достал маслёнку, полил внутрь. Смазал, получается.

Я отошёл чуть назад. В моем понимании вскрытие замков — это то же самое, что штурм зданий. Иногда проще сложить дом танком, чем зря гробить людей. Так и дверь бывает легче выломать или выбить взрывом.

Но шуметь нельзя.

— Вроде все тихо, — проговорил Татарин. — Как-то даже слишком просто, вам не кажется?

И только он закончил говорить эти слова, как с противоположной стороны в дверь что-то ударило.

Глава 11

Мы отскочили от двери, синхронно вскинулись, навели на нее оружие. Я почувствовал, как мое сердце бешено заколотилось. Били сильно, так, будто кто-то очень большой разбежался и врезался в створку всем телом.

Может быть, бугай? Правда, громко что-то очень. Возможно, схватил что-нибудь вроде кувалды? Они ведь, когда умнеют, всяких хлам хватать начинает. До них доходит, что можно башку пробить, а потом жрать, сколько тебе угодно.

Послышался второй удар, и створка чуть прогнулась. Нет, не бугай. Даже кувалдой выломать эту дверь будет не так уж и просто, а у того, кто собирался это сделать, это получилось.

Я сделал несколько шагов назад, чтобы разорвать дистанцию на случай, если створка всё-таки поддастся и выводится. Послышался третий удар, ворота жалобно скрипнули.

Татарин не выдержал и высадил по ним длинную очередь на весь магазин. Пули дырявили створку насквозь, прошивали, словно игла ткань. Однако никакого эффекта это не возымело, да и возыметь не могло. Чтобы убить кого-то выстрелом в голову, нужно его видеть. Остальные сохраняли спокойствие.

Дезертир вставил новый магазин, дёрнул затвор, и в этот момент створка не выдержала и вылетела, будто в нее врезался паровоз или машина. И наружу выскочил...

Я даже не знаю, как описать эту тварь. Ростом она была выше меня на две головы, в плечах шире раза в два с половиной, в если брать в габаритах, то, наверное, была крупнее раза в четыре. Уж не знаю, сколько она весила, но очень много, раз смогла выбить дверь.

С ног до головы монстр был покрыт костяной чешуей, только не мелкой, а крупной и плотно пригнанной друг к другу, словно кольца кольчужной брони. Проблема была только в том, что какой бы плотной ни была бы кольчуга, она не остановит пулю. А эти же...

Парни открыли огонь синхронно, только вот по привычке работали они в грудь. Всего несколько пуль прилетело монстру в голову, и он даже не обратил на это внимания. Я заметил, как одна из пуль отрикошетила, выбив из кости искры. Это ж какой они толщины, что ее не берет?

Монстр же рванулся вперёд с места, работы, стремительно набирая скорость, словно локомотив. Я вскинул автомат, хоть инстинкт самосохранения и кричал мне о том, что лучше сместиться в сторону. Но когда враг летит прямо на себя, это лучший вариант, чтобы поразить его в голову.

Я успел попасть тремя или четырьмя пулями, но тварь не обратила на это никакого внимания и врезалась в меня всем телом. Несколько мгновений свободного полета, и меня ждало жесткое приземление на спину. Перед глазами помутилось.

Рассчитывая на то, что нам придется работать по зомби, я сознательно зарядил магазин охотничьими патронами. Экономил бронебойные на случай, если встретим врагов. Такая предосторожность была не лишней, если учесть, что по всему городу, словно тараканы на кухне, после того, как там включили свет, разбегались военные.

Тварь подскочила ко мне, размахнувшись, подняла ногу, и я понял, что сейчас будет. Она собиралась опустить ее мне на голову и попросту размозжить. Не знаю как, но я успел перекатиться в сторону и удар пришелся в асфальт. И промял его!

В казавшиеся совершенно монолитном дорожном покрытии появилась вмятина, вокруг побежали трещины. Я рванул из подсумка магазин, обмотанный изолентой, так я помечал те, где были бронебойно-трассирующие боеприпасы. Выбил один другим, не стал тратить времени на то, чтобы досылать патрон, вскинул автомат, навёл треугольник привела на голову твари и нажал на спуск.

Первая, охотничья, пуля отрикошетила, зато остальные три пробили броню и снесли верхнюю часть черепушки твари. Она замерла, а потом рухнула. К счастью на спину, а не на меня.

Я уставился в небо и с шумом вытолкнул из себя воздух. Да уж, мать твою, снова по краю прошёлся. И чего она на меня взъелась, почему не на кого-нибудь другого?

— Ты как? — Паша сделал несколько шагов в мою сторону и протянул руку.

— Нормально, — ответил я, схватился за его ладонь и поднялся на ноги. — Нормально. Башка не кружится, не тошнит, значит, жить можно. Это что за дрянь вообще?

— Крушила, — сказал Татарин. — Ну, мы его так назвали. Здоровенная тварь, похоже, из бугая вырастает. Становится ещё больше и броней покрывается. Мы один раз всего встречали, и из пулемета положили. Тогда, да ещё и издалека, он таким страшным не казался.

— Да уж, мать твою. Это точно.

Болели ушибленные ребра, задница, но удар по спине смягчил вещмешок, за что ему большое спасибо. Правда, скорее всего, пару банок консервов, которые я таскал с собой, я смял.

— Там могут быть ещё? — спросил Татарин, который целился в дверь.

— Я не думаю, — я покачал головой. — Чтобы обратиться в такое, нужно сожрать огромную прорву мяса. Подозреваю, что ему пара цельных трупов досталась, может быть, больше. Потом он дозрел. Пошли, глянем, что внутри.

Я вытащил пистолет, фонарь, включил и двинулся в сторону входа. Остальные продолжали держать в руках автоматы. У Лешака имелся подствольный фонарь. По идее этого должно быть достаточно.

Сунулся, было, в гараж и тут же выскочил наружу. Смердело там отвратительно, так, что дышать было невозможно. Вытащив из кармана одноразовую маску, я побрызгал внутрь вьетнамским бальзамом «Золотая звезда». Натянул на себя. Нос сразу же пробило, но я перестал чувствовать хоть какие-то запахи кроме эфирных масел.

Ну, это лучше, чем мертвечину нюхать.

Остальные тоже готовились. Кто-то поступил согласно моему примеру, другие заматывали лица тряпками, пропитанными одеколоном. Один Татарин стоял и хлопал глазами. У него ничего такого не оказалось, и он оказался совершенно не готов.

Я протянул ему свою запасную маску и флакончик, и он благодарно кивнул мне и проделал то же самое. После чего мы плотной группой двинулись внутрь.

Это был самый обычный гараж. Контора, очевидно, располагалась в отдельном здании. Инструменты, смотровые ямы, все прочее, что нужно для того, чтобы поддерживать эти автобусы в рабочем состоянии. Их ведь всё-таки немало, и бегали они часто, значит, и ломались нередко.

Я прошел к ближайшей смотровой яме, заглянул внутрь. Пусто. Двинул вдоль ряда, заглядывая в каждую, но никого не нашел. Похоже, что зомби здесь действительно больше не было.

А вот трупы где-то лежали, это было ясно по запаху. Не мог же этот самый крушила забраться сюда, да ещё и закрыться изнутри. Нет, скорее всего, он именно так и проделал, а уже потом обратился и сожрал своих менее удачливых сородичей. Может быть, на зомби нарвался, перебил их, но они его укусили. А возможно, что тут что-то вроде драки случилось. Например, он пришел уже укушенный, с ним попытались разобраться, но он размотал своих обидчиков. А потом обратился и съел.

И действительно. В дальнем конце гаража рабочие устроили себя что-то вроде зоны отдыха. Стояли там шкафчики для переодевания, диваны, холодильник с маленькой электрической плитой и даже телевизор с игровой приставкой. Старого поколения, конечно, но даже это было вполне прилично. Впрочем, тут ведь не старики времён СССР работали, а вполне обычные мужики, может быть, лет на десять-пятнадцать меня старше.

И вот тут-то и лежало рядком пять трупов. Все кругом оказалось залито кровью, уже свернувшейся, побуревшей и въевшейся в бетон. И тела были объедены. Более того, даже кости переломаны и обсосаны. Съели их именно до самого конца, ни одного клочка мяса не оставили.

Как я узнал, что их было именно пять? А по черепам. Да, вскрытым, но челюсти-то были целы. Вот их-то я именно столько штук и насчитал. Думаю, они тут не один день лежали, и жрал он их по мере того, как обращался. Сперва свежее мясо, а потом уже тухлятину.

Всюду были разбросаны обрывки рабочих комбинезонов. Рабочие, значит, просто. Ну что ж, черт его знает, что тут могло случиться.

— Пошли контору проверим, — сказал я. — Если там чисто, то можно заезжать, баррикадироваться и начинать разбираться с автобусами.

Запчасти тут имелись, целый склад. Значит, даже если какие-то проблемы у автобусов будут, мы их решим. Большинство. Впрочем, нам не так далеко и на них ездить. Сперва до санатория, а потом оттуда до блокпоста, если эвакуация все-таки случится. Ладно.

Мы покинули гараж и отправились к приземистому двухэтажному зданию чуть в стороне. Единственному, которое пока что не проверили.

Здесь были окна, но что на первом этаже, что на втором, они оказались забраны решетками. Похоже, что к вопросам безопасности здесь относились более чем ответственно.

Правда, толку с них, если дверь оказалась открыта? Паша потянул на себя створку, а я заглянул внутрь, целясь из пистолета. Проводил фонариком, убедившись, что внутри никого, и мы медленно вошли.

— Я, Татарин — право, остальные — лево, — приказал я. — Запертые двери не ломать. Так чисто проверим, что все нормально.

— Ключи бы найти, — проговорил Павел. — От автобусов ключи должны тут быть.

— Потом. Сперва убедимся, что зомби нет.

Мы снова разделились. Я двинулся направо, бывший солдат снова пошел за мной. Подошёл к первой двери, подёргал. Она оказалась закрытой. Ну и ладно, черт с ним, не очень-то хотелось.

Следующее помещение оказалось открытым. Внутри стояли два рабочих стола с компьютерами, кресла, картотечные шкаф. Имелся завядший фикус в горшке. Похоже, что-то вроде бухгалтерии. И работала тут женщина-любительница цветов. Только вот некому стало ухаживать за растением, оно и завяло.

Из-за двери, которую мы только что проверяли, послышались шаркающие шаги. Через несколько секунд кто-то дёрнул вниз ручку. Ага, понятно, тварь внутри. Но, скорее всего, не очень опасная, иначе дверь выломала бы. А так ей хватало мозгов только на то, чтобы дергать ручку.

Ладно, сперва быстро остальные двери проверить, потом к этой вернуться. Лучше зомби все равно убить, иначе мало ли, выломает в самый неподходящий момент. Дверь-то не стальная, самая обычная, из жеваной бумаги. Такие уж и ставят в бюджетных учреждениях, чтобы сэкономить. Хотя, как по мне, вместо них можно просто циновку вешать, толку столько же будет.

Я быстро подёргал остальные двери, но все они оказались заперты. И больше никто не шумел. По крайней мере пока.

Вряд ли там много зомби, скорее всего, один, да ещё не успел отожраться. Но все равно нужно быть осторожным. Один укус может оказаться фатальным. До тех пор, пока Профессор с его командой не разработают, наконец, вакцину.

— Ломаем, — сказал я.

— Принял, — кивнул Татарин, стащил со спины рюкзак и взялся за ломик-гвоздодер.

Таким можно и голову пробить, и дверь выломать. Хорошая штука. И примерно таким же, только красного цвета, был вооружен персонаж одной старой компьютерной игры, третья часть которой так никогда и не вышла.

Я встал чуть в стороне с пистолетом в руке, а дезертир приступил к взлому. Вставил конец гвоздодера в щель, рванул на себя. Полотно не выдержали, замок оказался выломан, дверь распахнулась.

Я нажал на спусковой крючок, едва в проходе мелькнула голова зомби. Гильза улетела в сторону, тварь опрокинулась, упала на линолеум с дырой в башке. Ага, все ясно. Обычный кусач, заперся, обратился, да так и остался сидеть там. То ли незачем ему было выходить, то ли не мог выломать дверь.

Я заглянул в помещение. Обычное, конторское, компьютер вот, кулер с водой, которая давно зацвела. Ничего интересного.

Тем временем с противоположной стороны коридора послышался выстрел. Я посмотрел туда, но Лешак показал мне большой палец. Все, мол, нормально. По-видимому нарвались на одинокого зомби и упокоили его.

Хорошо, идём.

Первый этаж зачистили, теперь второй. Поднялись наверх, прошли по коридору, но больше никого не нашли. Контора, очевидно, не работала в день, когда все началось. Даже странно, что тут хоть кто-то отыскался.

Снова спустились вниз.

— Идите, запускайте остальных, — сказал я. — Я пока ключи поищу. Ворота забаррикадируйте чем-нибудь, генератор заведем, твари полезут. Слева в заборе дыра, кстати, с той стороны гаражный кооператив. Я растяжку поставил, если кто-нибудь захочет влезть, услышим.

— Один останешься?

— А кого бояться? — спросил я. — Чисто же.

Как говорили в старой книге, которая называлась как-то вроде «Инструкция по выживании при зомбиапокалипсисе», безопасных мест не существует, есть только место безопаснее, чем это. И это действительно так, хоть большая часть информации из нее была абсолютной чушью. Но ничего, здание мы действительно почистили, как и территорию.

Да и есть у меня ощущение, что чем больше встречается уже отожравшихся существ, тем меньше обычных зомби там будет. Вот здесь, на территории автобусного парка мы встретили того самого крушилу, да ещё и недо-морфа. Они сожрали несколько трупов, им досталось много. Если бы тут было больше зомби, то мы встретили бы нескольких более-менее отожравшихся, но не мутантов.

Где могут быть ключи? Да в одном из помещений. Но вскрывать их все? Ну уж нет.

Точно на первом этаже, на втором должны находиться конторы. Где-то тут ещё наверняка есть место, где хранятся спецовки, но они мне без надобности. Только светоотражающих жилетов не хватало. Это чтобы морфы тебя ещё лучше видели.

Наверное, где-то поблизости ко входу.

Первым делом я заглянул в будку охранника. Она была пуста, но там до сих пор пахло самым дешёвым одеколоном, таким, что ещё во флакончиках продается. Наверное, сидел тут какой-нибудь дед, который после бритья каждый раз обрабатывал им лицо. И не признавал лосьонов без спирта. Ну а что, и обеззараживает, и пахнет приятно, кожу, правда, сушит и старит, но когда тебе уже за пятьдесят, это без разницы.

Впрочем, мне это было не очень интересно. Видеонаблюдения в конторе не было, что странно, сейчас уже почти везде оно. Впрочем, могли решить, что здесь брать в общем-то нечего. А вот на самой территории парка оно имелось, камеры, установленные на фонарных столбах я видел. Правда, мониторы наверняка выводились в ту будку, из которой на меня выскочила тварь.

Зато нашлись ключи от помещений. Никаких модных ключ-карт, все просто и на механике. Вот их-то я и прихватил, стараясь выбирать те, что были от первого этажа. Его стоило обследовать в первую очередь.

Проверять буду все помещения от одного края к другому. Начну с левой стороны.

Здесь обнаружился труп зомби с пулей в башке, тоже кусач, ничего особенного. И он был в помещении, где стояли как раз шкафчики с одеждой. Из интереса Я проверил их, но ничего особенного не нашел.

Во второй комнате оказался чайник, телевизор, диванчик и холодильник. Похоже, что место для отдыха. Ну и правильно, на обед тут не сходишь, поблизости ничего нет, ездить придется далеко. Прихватил пачку кускового сахара и несколько чайных пакетиков. В самый раз, не просить же каждый раз, когда захочется чайку. Воды разогрел, да попил, нормально.

А вот в третьей комнате я и нашел ключи от автобусов. К каждому была приделана бирка с копией государственного номера. Удобно, не придется выяснять, какой ключ от какой машины. Их я собрал все, запихал в нашедшуюся здесь же сумку-барсетку. Повесил ее через плечо и вышел из здания.

Броневик уже загнали на территорию, ворота закрыли, и сейчас парни общими усилиями толкали к воротам легковушку. По-видимому, кого-то из сотрудников. Разбираться с замком они не стали, просто выбили стекло. Хорошо хоть сигнализация не сработала. С одной стороны, аккумуляторы за почти полгода разрядиться должны были, особенно если учитывать уральские морозы. С другой, раз в год и палка стреляет, и могла заорать. И тогда была бы беда, все зомби из окрестностей сюда двинулись бы.

Так, ну фаза активных действий закончилась. Теперь остаётся только ждать, пока работники разберутся с транспортом. Ну и охранять их, разумеется. Без этого никуда.

Глава 12

На все про все мы потратили часов семь, может быть, чуть больше. И хорошо, что всего столько, потому что если бы дело потребовало бы больше времени, то нам пришлось бы ночевать в автобусном парке. Без освещения, что немаловажно. В то время, когда по городу бродят морфы.

Но нет, успели засветло. В итоге завести удалось несколько автобусов, но выбрали мы самые вместительные и большие из них. Пожалуй, вывезти удалось бы не только беженцев, собравшихся в санатории, но и «школьников», если бы они решились присоединиться к нам.

Колонной из четырех автобусов и грузовика мы выехали с территории парка. Нам предстояло снова объехать старый город по краю, а потом через промзону выехать на окружную дорогу, для того, чтобы уже потом через проселок попасть в санаторий. Я немного опасался того, что мы можем застрять в пути. Не сейчас, конечно, а потом.

Сейчас лето. Дожди были, но сегодня сухо, так что проедем. Да, эти автобусы для городских асфальтированных дорог, но пару поездок по грунтовке выдержат. Да и раньше ведь ПАЗы вполне себе ездили там, где дорог вообще не было, одни направления. Справлялись. А эти, пусть и большие, но с двигателями от КамАЗовских грузовиков. Крутящего момента у них должно быть достаточно, да и в целом дури много.

А вот, если до осени не успеем разобраться с вакциной, то могут быть проблемы. Пойдут дожди, дорогу развезет, и уже тогда ехать будет сложнее. С другой стороны, без вакцины до осени я не дотяну однозначно, либо обращусь, и меня пристрелят, либо сдохну по какой-нибудь другой причине. Так что будущие проблемы меня не особо волнуют.

Проблема в том, что к вечеру меня постепенно стало колбасить. Снова. Такой жуткой дереализации и деперсонализации, как в прошлый раз, пока не было, но я чувствовал, что у меня начинается жар. Меня бросало то в холод, то в пот, по спине под горкой катились настоящие градины. Ситуация становится хуже.

И забить на охрану и отдохнуть было нельзя, потому что я твердо решил не подавать виду, что со мной что-то происходит. Поэтому стоял в карауле наравне со всеми, все семь часов. Иначе мог бы пойти в ту же контору и завалиться на диван.

А ещё нам не удалось забрать с собой головы недоморфа и крушителя. Дело в том , что там от голов-то не очень много чего осталось. Если ту же ведьму, или как там ее, я застрелил аккуратно, одиночным в голову, то этим двум тварям буквально снёс бошки. Мозгов в их черепушках практически не осталось, так что и брать было нечего.

Успокаивало только то, что наготове была очередная доза сыворотке. Как только доберемся до санатория, нужно будет отправиться к Профессору, и пусть колет. Я знаю, что любая из сывороток может вызвать моментальное обращение, но также понимаю и то, что без нее я определенно превращусь в зомби ещё быстрее. Так что остаётся только рисковать.

Сейчас же я сидел на пассажирском сиденье «Тигра», откинувшись на него и смотрел на дорогу. Мы ехали в голове колонны. Если что-то начнется, то мы первая цель.

За рулём сидел Лешак, а сзади занял место Татарин, чтобы в случае чего прикрыть нашу колонну из пулемета. Стрелять он из него умел, а я, наверное, не смог бы. Хреновое состояние не способствует точной стрельбе.

Двигатель мерно урчал, под колесами шуршал асфальт, летели мелкие камушки. Дорога была не самой лучшей, зато расчищена, и уже это было хорошо.

— Неплохо скатались, — сказал Лешак.

— Ага, — кивнул я. — Правда, крушила этот меня напрягает. Как он гаражную дверь выбил. А если бы он не один там был?

— Меня больше удивило то, что его пули не брали, — сказал Татарин. — Это что получается, эта кость она как плиты четвертого класса что ли?

— Наверное, — ответил я.

Честно говоря, может быть, и к лучшему, что сыворотки из его головы мы не получим. Просто по той причине, что я без того покрываюсь чешуей. Пока что она мелкая и хорошо отходит. Местами отваливается. А если я начну покрываться такой же броней, как и он? Да меня попросту пристрелят. Свои же. Из привычного человеческого страха перед всем непонятным.

Жаль, что так получилось. Я ведь надеялся, что очищающаяся кожа — это признак того, что мне лучше становится. Но очередной приступ лихорадки это перекрыл. Ни хрена мне не лучше.

Я поднял руку и посмотрел на наладонник. Соединение с сетью работает, данные уходят на базу. Значит, они там уже знают, что у меня лихорадка. Но пока ничего не пишут. Да и что они могут мне посоветовать? Выпить парацетамол, принять холодный душ и не перенапрягаться? Как-то смешно даже.

— А у тебя что за патрон? — спросил Лешак.

— Бронебойно-трассирующий, — ответил я. — Удалось разжиться немного. По грабительскому курсу, но обменял на базаре.

— Может быть, нам туда заехать? — спросил он. — Тоже купить чего?

— Не думаю, что нам стоит в город есть, — я покачал головой. — Сейчас доедем, а потом надо сидеть — не высовываться, тише воды, ниже травы.

— Разумно это, — согласился Татарин. — В городе бардак начнется.

— Он тут все это время шел, — ответил я. — Уж чего-чего, а порядка тут никогда не было, это точно. В отдельно взятых поселениях, может быть, и да. А вот в целом по городу. Честно говоря, в Африке в некоторых местах порядка было гораздо больше.

— Да ладно тебе, — сказал Лешак.

— Да не ладно, — я покачал головой. — Если бы с умом подходили бы, то и выжило бы народа гораздо больше, и город закрывать не пришлось бы. Зачистили бы под корень всех зомби, да и все.

— Не решились, — выдохнул Татарин.

Ну, пусть думает так. На самом деле, чего-чего, а решимости у нашей власти достаточно, У той, что сейчас, не у предыдущей. Списали они всех, вот и вся. Хотя и это может быть от недостатка решимости, конечно.

Я посмотрел в окно. Несколько зомби, что стояли на обочине, двинулись нам навстречу, а когда мы проехали мимо, обернулись и пошли следом. Как бы так не получилось, что мы в конечном итоге толпу к санаторию за собой приведем. Едем-то мы медленнее.

Впрочем, потом они отстанут, когда на окружное выберемся. Там расчищено, можно разогнаться, побыстрее поехать. Не должны привезти.

С улицы послышались выстрелы. Все встрепенулись, Татарин вообще чуть сразу в люк за пулемет не полез, но я жестом остановил его. Не по нам работают, да и вообще далеко где-то, не через один дом, и не через два.

Сперва две длинные автоматные очереди, несколько коротких в ответ. А потом застучал пулемет. Гораздо громче. Такие штуки встречаются очень редко, и в основном у военных. Так это что, получается, опять они шалят? А на кого напали?

— Кто тут вообще живет? — спросил я. — В старом городе.

— Так ты ж сам гостей приводил из ДК. Вот он-то здесь и располагается.

Точно. Что-то я запамятовать успел. Ну, спишем это все на лихорадку и прочее. Нормально.

Лешак включил рацию, что-то покрутил, и из динамиков раздался чистый, практически без помех голос. Да, похоже, это действительно близко.

— Всем вокруг! Всем вокруг! — человек говорил напряженно, похоже, что он был близок к панике. — Говорит община Дома Культуры. На нас напали военные. Просим помощи! Повторяем, на нас напали военные, нужна помощь! Их много!

— Да не голоси ты, — перебил его другой военный, и принялся говорить на русском армейском, с нецензурными через слово. — Никто, мля, не приедет, мля. Лучше сами, мля, ворота откройте, иначе здание сложим, мля.

— ДК штурмовать, — хмыкнул Лешак. — Ну удачи им, что тут скажешь.

— А что, трудно будет? — не понял я.

— А, ну да, ты ж там не был, — с готовностью пояснил он. — Здание еще при Сталине строили, все лучшее для рабочих, чтобы ты понимал. Стены там чуть ли не с метр толщиной, окна больше, да, но на первом этаже все решеткой забрано. Если они его хоть немного прикрыли, мешками там с песком, заграждения поставили, то до роты туда соваться смысла нет.

— Да уж, — кивнул я.

Одновременно с этими словами раздался взрыв. Гулкий и очень громкий. И я прекрасно узнал в нем выстрел танка. Приходилось слышать, а те, у кого над ухом танк долбанет, потому об этом уже никогда не забудут. И будут стараться этого избегать, потому что уж очень уши жалко.

У нашей ЧВК танки были, их передавало министерство обороны. А что-то закупали на местах у местных. Они, конечно, были похуже, и экипажи на них приходилось обучать, но когда ты на танке, а против тебя воюют голожопые повстанцы, у которых ничего кроме противопехотных мин, да советских РПГ-7 нет... Честно говоря, если бы я был таким повстанцем, то очень пожалел бы, что занял не ту сторону.

— Похоже, что здание они действительно сложат, — проговорил Татарин.

— Дверь выбили. Сейчас там охеревают все. Вломятся, займут плацдарм, а потом зачистят потихоньку. И надеюсь, что под корень всех, никто не сдастся.

— Ты чего это? — спросил Лешак.

— А того, — ответил я. — Эти, что в ДК сидят, про санаторий знают. Надо нам, чтобы военные и туда приехали? Мне их тоже жалко, да и не виноваты они ни в чем, но лучше уж их, чем нас, верно?

Да, прагматично. И возможно, что слишком жестко, Однако это правда. На чужих мне наплевать, я ответственность брал только за тех, что в санатории остались. Мне и на школьников наплевать, честно говоря.

— И много у вас танков? — повернулся я к Татарину.

— Три штуки оставалось, — ответил он. — Зато снарядов много. Очень.

— Классно, — я выдохнул, снова посмотрел в окно.

— Откуда они вообще у вас? — спросил Лешак. — Вы ж пехтура обычная. БМП — понимаю, броневики эти. Но танки?

— Их в самом начале пригнали, — сказал дезертир. — Когда все только начиналось, на усиление прислали шесть танков. По железке, естественно, в промзоне тогда все спокойно было, и забрали мы их без проблем. Только вот один сдох сразу. Не знаю, почему, что-то в движке клинануло. Его мы бросили. А потом еще два потеряли, когда пытались на них через Периметр прорваться.

— Однако, — я хмыкнул.

Против своих же граждан танки прислали. Впрочем, в первый раз что ли? У нас было такое, что из танков и по одному из главных зданий в стране работали. Да на русской земле всякое случалось.

— То есть одно из трех. Либо какая-то небольшая группа увела танк и свалила из пятого комплекса. Либо они мирно договорились и решили развестись с разделом имущества. Либо эту группу выбили с базы, и там уже случилась резня.

Других вариантов я не видел. Объединиться военные, ведомые разными лидерами, не могли. Это слишком сложно для них.

— Второе вряд ли, — проговорил сзади Татарин. — Чуркин не даст добра. Он офицер, причем боевой, просто не такой авторитетный, как батя был. И будет на своем стоять до последнего.

— Чуркина могли и грохнуть тайком, — сказал я. — Башку проломить или задушить ночью.

— Не, — качнул головой дезертир. — Такого не простят, вообще забей. Так только раньше резня начнется.

Я снова погрузился в свои мысли. Началось, значит. И гораздо раньше, чем я думал. Сколько дней-то прошло с того момента, как я Онорчука убил? Да недели еще нет. Да, похоже у них и раньше разлад был, а все скреплялось только железной воли полковника.

Может быть, не валить его надо было, а договориться попробовать? А смысл? Местные все равно военных не простят, проще армян с азерами заставить договориться или грузин с абхазами. Кровь тут, причем много ее, а когда счет на кровь открывается, закрыться он уже не может. Только расти.

Общий враг мог бы объединить. И он даже есть — зомби, Да только, как я успел понять, они тут за врагов не считаются особо. Просто за фон. Вот если бы орда собралась какая-то крупная, да поперла на них, может быть, чего и сделали. А так.

С другой стороны. Это недалеко. Сходить, посмотреть что ли? Геройствовать смысла нет, а вот просто глянуть, прикинуть. Попросить Лешака остановить машину.

Снова грохнул танк. И следом очереди. Что-то крупное типа КПВТ или НСПТ херачит, а ему пулемет поменьше вторит. Да уж, не завидую я сейчас тем, что в ДК сидят. Зачистят их, да и дело с концом. И сядут на их месте. Дыры залатают, быт наладят, да будут жить.

— А это получается, что в старый город соваться больше нельзя, — сказал я.

— Почему? — спросил Лешак.

— А ты думаешь они просто так сюда приехали что ли? — ответил вместо меня Татарин. — Сядут они здесь. И всю округу под себя попытаются подмять, это однозначно. По крайней мере, лапу наложить на богатства. Ну и патрули по округе распихать, без этого уж совсем никуда.

— Точно, — кивнул я. — Так что эта часть старого города скоро под вояками будет. Их поменьше, конечно, и если бы не танк, я бы подговорил вас сюда поехать, да попытаться прояснить им, что такого делать не нужно. Но танк — это аргумент, конечно. Это тот самый лом, против которого нет приема.

— А зачем? — не понял Лешак.

— Взять с них можно много, вот зачем, — ответил я. — Представь, если колонну нашу не один броневик будет сопровождать, а несколько? То-то и оно. И если с умом к этому подойти, то можно малыми силами их оттуда выбить.

— Ты слышал, что я тебе вообще про ДК говорил? — уточнил наш водитель.

— Ну и что? — спросил я. — Когда вы в «свечке» на Фрунзе сидели, кто думал, что так получится? Просто действовать не совсем стандартно надо. Но вообще ты прав. Сидеть надо тише воды и ниже травы.

Меня снова затрясло. Я снял с пояса флягу и сделал несколько больших глотков. Вода казалась ледяной, хотя на самом деле она успела порядком нагреться за то время, что мы провели на солнце. А остывает медленно.

Вояка, мать твою. Собрался куда-то. Ага, сейчас. Не сдохнуть бы еще, не обратиться.

— Ну, вроде нам в городе больше нечего делать? — спросил Татарин.

— Вроде нечего, — кивнул я. — Если только остальных вытаскивать не потащат. Это уж как Стас с Игорем решат. Может быть, они пока школу не тронули, черт его знает. А чего они вообще в ДК поперлись, далеко ведь? Вы знали, что тут творится?

— Знали, — кивнул дезертир. — Мы ведь по всему городу катались. И с теми, что в ДК сидят, зацепиться успели пару раз. Разное случалось. Да и в лабораторию приезжали. Какие-то дела были, гонял на Онорчук по городу.

— Лучше б вы зомби отстреливали, — ответил я .- Всем лучше было бы.

— Мы отстреливали, но только когда они в большие толпы сбиваться начинали. Сам ведь знаешь, опасно это. Глушителей у нас нет, кроме тех, что в паре охотничьих нашли, да и те не особо хороши. А начнешь отстреливать — попрут. Толпа соберется еще больше, со всего района на пальбу придут.

— А чего вам будет-то, если на броне?

— Ну, будет, — ответил он. — Как минимум, зажмут, выехать не сможем. А как бы, сам знаешь, если до ночи на базу не вернуться, что начинается. Морфы. А они, знаешь ли, не такие, как остальные. Если встречал, то знаешь.

Встречал, да. Один раз чудом жив остался, а во второй. Да вот сегодня, это даже не морф был, а просто рвач, который чуть больше отожрался. И если бы я чуть промедлил, то он меня завалил бы. И сожрал. А это, кстати, стоит помнить, что у меня опыт боевой, который не у каждого военного есть. Ну а про рефлексы ускоренные, которые я получил благодаря сыворотке, я вообще молчу.

Пальба постепенно затихла, мы уехали далеко. Колонна стала набирать скорость, потому что машин сразу стало меньше. Промзона же, как ни крути, это другое совсем. Тут пробок не бывает, вот и дороги чистые. Так что ускорились километров до шестидесяти, сильнее автобусы лучше не разгонять. Все-таки аварию можно устроил, тормозят они совсем медленно.

Но вроде все, дальше должны доехать.

Я сделал еще глоток из фляги и завернул крышечку. Поежился. Трясет.

Черт, хреново-то как.

Глава 13

Подъехали к санаторию мы, когда уже смеркалось. Охранники увидели нас издалека, запросили по рации. Мы подтвердили, что это свои, после чего они бросились открывать ворота.

Броневик пришлось отогнать в сторону, чтобы дождаться, пока въедут автобусы. К счастью у санатория была своя, достаточно просторная стоянка на территории, и пусть сейчас большая ее часть и оказалась занята теплицами и парниками, разместить машины там удалось. Только потом задом въехали мы. Так, чтобы пулемет смотрел в сторону ворот. Это всё-таки ещё один рубеж обороны, да чтобы его пройти, придется изрядно попотеть. Там ведь и гнездо оборудовано более-менее, да и вообще плотность огня он даёт хорошую. В общем, тоже неплохо.

Когда Лешак заглушил двигатель, я открыл дверь и выпрыгнул на землю. На самом деле, это мне показалось, что выпрыгнул, а по факту мои ноги подогнулись, и я чуть не рухнул на колени. Чувствовал я себя, откровенно говоря, хреново.

Поежился. Воздух уже успел остыть, солнце скрылось за горизонтом. Одно хорошо: ветра не было, деревья прикрывали от него. Всё-таки хорошая база — этот санаторий, жить здесь можно. А уж за электростанцию и котельную вообще отдельное спасибо.

Нас снова вышли встречать Игорь и Стас. Неразлучная пара.

— Ну, как все прошло? — спросил начальник охраны.

— Нормально, — ответил я. — Несколько зомби было, но мы их постреляли. Потом ещё с одним мутантом столкнулись, но повезло, тоже завалили. А вот тем, что в ДК сидят, не повезло. Крупно не повезло, я бы сказал. На связь из города никто не выходил?

— Нет, — покачал головой Стас.

— Свяжитесь со «школьниками», если они вообще ещё там. Спросите, не было ли этой ночью стрельбы в стороне пятого комплекса. И советую настоять на том, что им надо валить. Желательно в нашу сторону. Пусть выйдут на точку, и мы заберём их автобусами.

— А что случилось-то? — спросил Игорь.

— Военные ДК взяли, — сказал Лешак, за моей спиной, что уже успел выбраться из машины.

Начальники переглянулись между собой. Похоже, что такого они не ожидали.

— Прямо так и взяли? — спросил Игорь.

— Даже если и не взяли ещё, то сегодня возьмут. Не знаю, сколько их там рыл, но стреляли много. И они ещё и танк с собой притащили.

— Танк? — не сразу поверил мне Стас. — Ты уверен?

— Уж поверь, я выстрел танка услышу. И различу. Не знаю, что именно за танк, конечно, но они пару раз из него по зданию долбанули. А это, чаще всего, означает, что все, конец войне. А если у них ещё и «шмели» были, то там сейчас одни кишки по потолку.

— Дальше не полезут? — спросил Игорь.

— Откуда я знаю-то? — хмыкнул я. — Думаю, что нет. Этих, скорее всего, из пятого, с базы выбили. Но они танк с собой забрать умудрились. Вот и поехали туда, где люди уже укрепиться успели, где засесть можно. Сперва по рации слышал, они миром сдаться предлагали. Потом, когда их послали, долбанули из танка. Но мы не видели ничего, в паре кварталов оттуда проезжали.

— В трёх. По Ленинской.

— Дела, — протянул Игорь. — Да уж, прав ты был. Так что теперь, сидим тихо и не высовываемся?

— Толпой нам в город соваться точно нельзя. Если что-нибудь случится, то группу отправить можно.

У меня-то как раз дела есть. Нужно импортных найти, мне это Сам приказал. Только вот, увы, я понятия не имею, как это делать. Они наладонник взломали, и наверняка от системы геолокации его отвязали, иначе можно было бы попробовать. А так...

Да черт его знает. Шарятся где-то по городу, что-то делают. В лаборатории не лазают больше, наверняка, делать им там нечего.

В этом и вопрос. Знал бы я, что им сделать нужно, какую задачу перед ними поставили, давно пошел бы туда и нашел. А так, увы.

Так что лучше тоже на базе посидеть. Спокойнее будет. Но сперва — укольчик. Без укольчика сейчас в нашем деле никуда, где-то полсуток я, может быть, и продержусь, а потом все. Останется только за другими гоняться начинать, и жрать их.

— Я к Профессору, — сказал я. — Пару мутантов видели, рассказать ему надо. Может, для исследований поможет чем.

Стас, кажется, пропустил мои слова мимо ушей. А вот Игорь заметил все: и бледное лицо с мешками под глазами, и капли пота на лбу. И наверняка все понял. Но провожать меня, как в прошлый раз, не стал.

— Он в лаборатории, — сказал он. — Он теперь там ночует даже, говорит, рабочая обстановка продуктивно на ход мыслей влияет.

Ну, он фанатик, этого у него не отнимешь. Ради своих исследований готов на все. Вот и пойду, расскажу ему, что и как.

По уму сперва переодеться нужно, одежду лишнюю скинуть, оружие опять же оставить в комнате, но нет. Плохо мне. И так чуть не упал, а если ещё хуже станет, то вопросы возникнут. Но я им теперь нужен. Я — единственный шанс на эвакуацию. Так что, постараются сберечь.

Я поднялся на крыльцо, прошел до лестницы и поднялся на второй этаж, в ту часть крыла, что стала лабораторией. Вошёл без стука и сразу же увидел несколько лаборантов, которые тащили баки с реактивами. И Профессора, что читал какие-то данные с распечаток формата А4. Они были аккуратно вставлены в планшет.

— Свят? — спросил он, подняв глаза от своего чтива. — Вы уже вернулись?

— Вернулись, — кивнул я. — Колите мне новую сыворотку, Профессор. Опять начинается.

— Уже? — спросит он. — По моим подсчетам эффект должен был продлиться дольше.

— Значит, рассветы неверны, — сказал я. — Давайте, а заодно расскажите, что узнали об это твари.

— Узнали много, причем, странного, — сказал он. — Ложитесь, а я пока расскажу.

Я стащил с себя автомат, поставил его к стене. Рядом бросил рюкзак. Разгрузку и бронежилет тоже снял, так что гора моего имущества стала ещё больше. А потом улёгся на уже знакомую кушетку. Дотронулся до нее шеей, и почувствовал, что она обжигающе холодная. Будто бы ледяная.

— Надо сперва измерить температуру, — сказал он, отошёл к столику, а потом вернулся с градусником.

Включил я его сам, после чего засунул подмышку. Под язык было бы точнее, но мне было стрёмно засовывать себе в рот общий градусник. Ясное дело, что его обрабатывали после каждого пациента, но все равно.

— В общем, очень любопытный образец. Доли мозга оказались изменены, морфированы. Появились новые извилины. Не знаю точно, за какие функции они отвечают, но вы говорили, что тварь была способна к чему-то вроде гипноза?

— Точно, Проф, — кивнул я. — Она притворялась девушкой, со спины выглядела достаточно красивой. А когда я подошёл ближе, ударила меня жалом. Попыталась. В итоге я его отрезал и притащил.

— Интересный образец, — кивнул он. — Оно ядовитое. Мы исследовали его на крысах, которых удалось поймать. Судя по всему, это яд нервно-паралитического действия. Причем, с большой летальностью. Не знаю, какая летальная доза для человека, но для крысы получилось очень мало.

— Ну вы оружие делали, вот оно и получилось, — хмыкнул я. — Суперсолдаты, ничего не скажешь.

Он тревожно огляделся вокруг. Ну да, я лишнего сболтнул. Посторонним уж точно не нужно знать о том, что тут оружие разрабатывали. Им скормили версию о том, что вирус должен был повышать регенеративные функции организма и служить лекарством. Ну да. Кто бы сомневался.

Хотя да, регенеративные функции он действительно повышает. Причем до такой степени, что даже поднимает из мертвых.

— Не обижайтесь, Профессор, — сказал я. — Давайте лучше ещё одну интересную штуку расскажу. В депо автобусном было несколько объеденных трупов. И судя по всему, они достались всего двум зомби. Хотя, может быть, и больше, остальные сбежали. Так вот, один был полурвачом-полуморфом. То есть выглядел он так, ходил уже на четвереньках, но солнечного света пока не боялся. Сидел-то в темной будке, а когда я вошёл на территорию, бросился меня.

— Вы взяли какие-нибудь образцы? — тут же заинтересовался учёный.

— Если вы про мозги, то нечего было брать, — пожал я плечами. — Я ему башку начисто снёс из автомата. Аккуратнее сработать не получилось бы, да и испугался. Он меня чуть не завалил. Но это просто отожравшийся мертвец. Вот второе было гораздо интереснее.

Я сделал паузу для интриги, посмотрел на Профессора. Он явно очень заинтересовался.

— Короче, я не знаю, что это, в городе они редкость, и их называли Крушилами. Думаю, следующая стадия бугая. Так вот, он вырос ещё сильнее, ростом был с полтора меня примерно. В плечах шире раза в три. Весь был покрыт костяной броней, причем, толстой, особенно на голове. От нее автоматные патроны рикошетили, Проф, только бронебойные взяли.

Профессор продолжал слушать.

— Так вот, самое интересное: ему хватило сил выбить дверь гаража. Буквально разбежался и ударил всем телом. Не с первого раза, но выбил. Можете что-то об этом сказать?

— Есть образцы?

— Профессор, — сказал я. — Там опять такая же ситуация. Башку ему пришлось разнести в клочья, пока он не успокоился. Да и честно сказать, гораздо больше, чем ваши научные изыскания, меня интересуют сыворотки. И вот, сыворотку из этой твари я бы применять на себе не хотел.

— Почему? — спросил Профессор.

Градусник запищал. Я достал его, хмыкнул. Тридцать девять с половиной. Ну, для такой температуры я чувствую себя ещё сносно. Обычно с ней пластом лежат. Хотя мне, конечно точно хреново.

— Потому что я меняюсь, Профессор. Вы разве не замечаете?

— Что такое?

— Да я в плечах раздался. Да и вообще, — я согнул руку в локте, продемонстрировав ему надувшуюся банку. — Раньше не мелкий был, а теперь. И это не дутое мясо, я сильнее стал. А ещё.

Я осмотрелся по сторонам, проверяя, стоит ли это демонстрировать, а потом стащил футболку.

Красных пятен стало больше, чешуя местами отваливалась. Но и открытых участков стало меньше. Постепенно я весь покрывался этой дрянью.

— И это не лишай, — сказал я. — Это началось после второй сыворотки. А после первой я почувствовал себя быстрее. Рефлексы стали лучше. И видеть стал в темноте. Так что боюсь, после сыворотки из крушилы, я стану покрываться броней. Вот тут-то меня и прихлопнут свои же. Просто из страха. И даже на то, что я могу помочь в эвакуации, не посмотрят.

— Мне нужно взять ещё анализов, — сказал Профессор.

— Берите, не жалко, — пожал я плечами и протянул ему градусник. — Только сыворотку мне уколите.

— Позже.

Он отошёл к столику со всякими медицинскими принадлежностями, а я задумался. Уж очень он много думает о том, как действуют эти сыворотки из зомби. Может быть, собирается продолжить исследования, после того, как мы свалим из города? Если получится.

Черт, а ведь верно. Никто не бросит такой перспективный проект, просто перенесут в другое место. И старшим поставят его же. Так, может быть, лучше не эвакуировать его? Прикопать по-тихому, как закончит с вакциной?

Хотя, без данных и Профа нас вряд ли выпустят наружу. Да и, что самое главное, я уже передал в штаб инфу, в том числе и координаты. Так что по его душу могут просто отправить другую группу.

Зараза.

Хотя... Вирус уже наверняка есть снаружи. Не верю, что операторы «Белой земли» ещё не вывезли культуру за Периметр. А это значит только то, что он есть у американцев. И если он будет у них, но его не будет у нас...

Могут возникнуть проблемы. Так что, наверное, оно и к лучшему. У нас к тому же будет вакцина. Прививки всем подряд, как от кори или коклюша ставить точно не станут, потому что непонятно, как эта вакцина будет работать, но в случае чего можно будет спешно развернуть производство и привить всех, кого надо.

Да. Решено. Помогаю с эвакуацией из города, не в свои дела не лезу. Пусть вывозят свой сраный вирус, пусть дальше делают суперсолдат. Я сам — просто парень, мне не до таких важных дел. Мое дело вообще маленькое.

Профессор вернулся и принялся накладывать на плечо жгут. Протер локтевой сгиб парой спиртовых салфеток, и после этого вставил иглу. Надел на вакутейнер пробирку, и в нее весело, чуть ли не струёй, побежала кровь.

— Тебе ни в коем случае нельзя умереть, Свят, — проговорил он.

Я отметил то, что он в первый раз обратился ко мне на «ты». Обычно мы придерживались делового стиля общения.

— Это почему ещё, Проф? — спросил я.

— Потому что такого случая может больше не подвернуться. Тебя нужно изучать. Да, какое-то время, возможно, что несколько лет, тебе придется провести в исследовательском центре. Но это не так уж и плохо.

Да уж. Прекрасно. Всю жизнь мечтал о том, чтобы из меня сделали подопытного кролика. Впрочем, сам ведь добровольно согласился на то, чтобы мне первую сыворотку вкололи. А мог бы просто пулю себе в башку пустить, и не париться.

А все от упрямства. Мать говорила, что это у меня в отца. Понятия не имею, так оно или нет, из детства я его почти не помню, а умер он, когда мне исполнилось четырнадцать. Причем нисколько не героически, не в бою, а банально захлебнувшись собственной рвотой после очередной попойки.

— Так, я думаю, это же все пройдет, Профессор? — спросил я. — Вы изготовите вакцину, сделаете мне укол. Чешуя отвалится, мышцы сдуются, рефлексы станут, как раньше? Все откатится. Нет?

— Это ретровирус, Свят, — профессор набрал четыре пробирки, отложил их в сторону и приложил к месту укола вату, смоченную в спирте. — Он...

— Я в курсе, что такое ретровирус, Профессор.

Старая музыка и автомобили тут совсем не причем. Ретровирус это тот, что проникая в клетки встраивается в ДНК, меняя его под себя. Меняется ДНК — меняются и синтезируемые белки. А белки — это вообще все. Элементы клеточной стенки, рецепторы на ее поверхности, каналы и прочее. Короче говоря, ДНК — это матрица, по которой печатается наш организм. И если она переписана, то уже ничего не сделать.

А помимо того, что меняется синтез белков, клетка начинает ещё и создавать новые вирусы. Которые заражают все новые и новые клетки.

На полное заражение организма нужно два часа. Тело сопротивляется, оттуда, собственно говоря, и лихорадка. Но справиться само оно не может.

— Ладно, — сказал я. — Значит, назад уже не откатить. И против него точно можно сделать вакцину?

— Иммунный ответ у всех людей одинаково работает, — он улыбнулся. — Если человек не болеет иммунодефицитом, то вакцина поможет. Как минимум увеличит необходимую вирусную нагрузку.

— А уже зараженному, Проф? — спросил я.

— Новый вирус не будет попадать в кровь. Точнее будет, но его сразу уничтожат антитела. Заражённые клетки останутся заражёнными. Возможно, что тебе придется колоть вакцину несколько раз. Или даже до конца своих дней. Но ты не обратишься. А все твои способности останутся при тебе.

Да уж, мать твою. Даже жаль, что я образования не закончил. Хотя все равно мало, что понял бы. Иммунный ответ нормально изучают только на старших курсах, до этого так, основы.

— И как идут дела с вакциной? — спросил я. — Сколько ещё осталось?

— Я не знаю, — развел он руками. — Месяц, может быть, больше. А потом нужно будет ее протестировать.

— Я готов, Профессор.

— Нет, ты не понимаешь. Твой случай уникален, поэтому тестировать ее нужно на здоровом человеке. Нужно уколоть кого-нибудь вакциной, а потом ввести ему вирус. Может быть, чистую культуру, но лучше, чтобы его укусил зомби.

— И что, кто-нибудь на это согласится?

— Я сам готов, — ответил он.

— Ага. А если она не сработает, то мы останемся и без вакцины, и без вас. А без этих двух вещей нас никто не эвакуирует. Кстати, вас я мог бы вывезти из города хоть завтра. Уверен, это мне санкционируют.

— Я не поеду, Свят, — он покачал головой и понизил голос. — Во многом то, что случилось — это моя вина. Это мы разрабатывали этот вирус. Мы допустили то, что он вышел за пределы лаборатории.

— Я и так это знал, — ответил я. — Колите мне свою сыворотку, Профессор. Будем работать дальше.

Глава 14

Пришел я в себя уже через полчаса. На этот раз никаких галлюцинаций не было, ни чего такого. Просто отрубился, словно камнем по голове ударили, а потом пришел в себя. И чувствовал себя уже гораздо лучше.

Сама по себе идея вводить дикий вирус, который мутировал в телах зомби, была такой себе. Но мне полегчало. Мы изменили температуру, она была в норме. Да и показания на биомонитору стабилизировались.

Впрочем, мне дико хотелось жрать. Только вот теперь мне хотелось мяса. Больше всего я мечтал о том, чтобы вскрыть упаковку с говяжьим стейком от «Мирограда», слегка прихватить ее корочкой на сковороде, а потом слопать. Однако стейков в ближайшее время не привиделось. А если мы поймаем какого-нибудь лося, то полусырое мясо я жрать не стану. Одно дело — то, что росло на ферме под надзором ветеринарных врачей с кучей антибиотиков и на комбинированном корме. Совсем другое — в дикой природе. Подхватить помимо вируса ещё и паразитов мне совершенно не хотелось.

Я в очередной раз пропустил ужин, поэтому отправился сразу к себе в номер. Водоснабжение пока ещё не отключили, и я торопился вымыться. Посмотрел на замоченные шмотки, которые так и не застирал. Но пахли они нормально, стиральным порошком. Так что какое-то время я оттирал их под краном, потом выжал, бросил в уже пустой таз. Потом повешу на балконе, тут есть общий.

Стащил с себя одежду, залез в душ, отмылся под холодной водой. Переоделся в «домашнее». Одежду для рейдов сложил в шкаф, только белье кинул в стирку, снова замочил. Опять наверняка стоять будет, ну да ладно, потом отстираю.

Вышел, вывесил свою горку и другую одежду на общем балконе, где уже сообразили веревки. Все свои, никто не возьмёт, можно не беспокоиться. Тем более, что остальные тоже сушили тут одежду, правда более простую: висело несколько футболок, носки и даже пара женских трусиков. Тут уж не до стеснения.

Когда я возвращался обратно к номеру, то наткнулся на Игоря и Стаса. По-видимому они уже разобрались с машинами, определили каждому фронт работ, и теперь собирались поговорить со мной. Только почему к себе не пригласили?

— Поговорить надо, Свят, — проговорил Игорь.

Было видно, что ему это не по душе. Похоже, что инициатором разговора был Стас. Он, вроде бы, относился ко мне лучше, чем директор школы, но в последнее время выглядел откровенно плохо. Волосы торчали во все стороны, а под глазами налились круги. Он не спал что ли? Или бухал?

Нет, ясное дело, что на нём висит ответственность за всех укрывшихся в санатории, так ещё и друг и товарищ отодвигает его от власти, погребая все под себя. И похоже, что он решил выместить недовольство на мне. Повод у него был.

Он уже сегодня утром об этом заикался, а сейчас, похоже, был настроен совсем серьезно.

— Ну, проходите, — сказал я, открыв дверь ключом.

Хотелось есть, но при посторонних открывать паек мне не хотелось. Не в том смысле, что придется делиться, на мою еду явно никто не претендует, но было в этом процессе что-то интимное. Если бы у нас был бы общий стол, как это случалось на позициях, когда все открывали пайки, доставали балабасы, которые удавалось урвать у местных и поедали это вместе — другое дело. Там это только объединяет.

Здесь же все иначе.

— Школа вышла на связь, — сказал Стас. — Их осадили военные. Была слышна стрельба, потом все прервалось. Ты понимаешь, что это значит?

— Прекрасно понимаю, — кивнул я. — Что остались мы и «фабричные». Ну и Росгвардия ещё в управе. К ним, кстати, надо кого-нибудь послать. В эвакуацию их лучше с собой взять, прикрытие не помешает.

— И это все, что ты можешь сказать? — спросил Стас.

— А чего ты от меня хочешь услышать? Я предлагал «школьникам» эвакуацию. От вашего имени. Я говорил, что военные придут, причем, скорее рано, чем поздно. Более того, мы с пацанами и отбили первую атаку. Видимо, теперь пришла одна из тех трёх больших групп. Так что им, скорее всего, конец.

— Это же живые люди...

— А почему они дали право за себя решать директору? Паша и Лена пошли с нами, и все в порядке. Они живы. Остальных мы тоже могли вывести. Но Александр сказал, что не хочет, что надо подумать и прочую муть. Так что я-то тут причем?

Нет, людей без вопросов жалко. Людей всегда жалко. Но в действительности, зачем с больной головы на здоровую перекладывать? Это я их запер что ли в школе?

— То есть ты не причем? — спросил Стас, чуть усмехнувшись.

— Стас, успокойся, — проговорил Игорь.

— Это ты виноват! — заорал вдруг директор санатория. — Это ты завалил Онорчука! Все было нормально! Все было в порядке! Люди жили, военные сидели у себя на базе, и никому не мешали! И что теперь? Что теперь будет? А что, если они придут сюда, к нам?

Ага, вот оно как пошло. Боится он, отчаянно боится. И наплевать ему на самом деле на людей. С высокой колокольни, он за себя боится. И вот, решил этот страх на мне сорвать.

— Рот закрой и послушай меня, — жестко ответил ему я. — Военные сюда не пойдут. По простой причине: им оно на хрен не надо. Если только какая-то оторвавшаяся группа, но мы с ними разберемся. Их было три группы, они заняли три базы. Все, теперь им остаётся только раны зализывать. И между собой они враждуют гораздо сильнее, чем с нами. Ты это понял?

— Но...

— Заткнись, я сказал. Я пойду в школу, посмотрю, что там происходит. Потом отправлюсь в РУВД. Объясню ситуацию, потому что они не в курсе. Если все получится, то попытаюсь вытащить их сюда. С техникой и прочим.

— Думаешь, поедут? — спросил Игорь с сомнением в голосе.

— Если расскажу, что эвакуация готовится, то не просто поедут, а побегут. И сам подумай, чего им там делать? Они жили по сути за счёт базара своего. А с кем им теперь торговать? С вояками? Так они ненавидят друг друга. Так что поедут. Лучше подумайте, как нам разместить всех. Там народа полно, и в санатории номеров на всех не хватит. А если и хватит номеров, то кроватей уже точно нет.

— Ты чего раскомандовался? — спросил вдруг Стас, который до этого момента молчал. — Кто ты такой вообще, что...

— Заткнись, Стас, — тут уже в дело вступил Игорь. — Свят дело говорит. Если он Росгвардию сюда приведет, то у военных шансов уже не будет. Окопаемся. Опять же, у них техника есть, пулеметы, оружия полно. Нечего тут будет делать военным, так что они и не сунутся.

На самом деле мысль о том, что нужно несколько укрупнить поселения приходила мне в голову достаточно давно. Росгвардейцы, например, эту идею вполне себе применили на практике, только с базарами. Наверняка ведь раньше у каждого анклава выживших были свои базарчики, где они торговали. А вот бывшим ментам пришло в голову, что можно все эти базарчики взять и согнать под одну крышу. Обеспечивая при этом порядок, что само по себе значило многое, потому что росгвардейцы были в авторитете, после того как помогли вывести людей с блокпоста, когда военные открыли по ним огонь. И если все это укрупнить, то с маленького процента с оборота уже можно вполне неплохо жить. Ну и определенные услуги оказывать типа вооруженных конвоев и того же бара. Да и про гостиницу забывать не следует, оно тоже важно.

Вот с поселениями можно так же сделать. Если отдельно их военные пощелкают, словно орешки, а то и просто зачистят на хрен, то если на территории санатория устроить целый город, да с фортификациями, с техникой и достаточным количеством оружия... То такой орешек окажется им не по зубам.

При условии, что все будут нормально службу нести. Но они, вроде бы, к этому вполне себе готовы. Так что...

— Ладно, — сказал я. — С Росгвардейцами я договориться попробую. Думаю, поймут. А вы... Короче, тут еще одно дело есть. Точнее проблема. Причем серьезная.

— Ну? — спросил Стас.

Мне не нравилось то, как агрессивно он себя вел. На самом деле, мне хотелось его ударить или еще что-нибудь сделать, но пока что я сдерживался. Нельзя. Авторитет у него по-прежнему высокий. С другой стороны, заткнуть мне его никто не мешает.

— Баранки гну, — ответил я. — В городе работает группа операторов «Белой Земли». Ты, Игорь, должен был про них слышать наверняка. Они чего-то пытаются вынюхать по поводу разработки вируса. Достали один из коммуникаторов, такой же, как у меня, смогли его взломать. Я их искал. Не нашел. Короче, проблемы могут возникнуть. Потому что у нас тут что? У нас вакцину разрабатывают. Об этом могут пронюхать. И тогда они заявятся сюда.

— Твою мать, — выдохнул директор санатория. — Только этого нам для полного счастья не хватало.

— А ты чего хотел? — хмыкнул я. — Короче, Игорь, надо дозоры расставить. Людей отправить на места, да и вообще смотреть, что вокруг и как. Дополнительной фортификацией заняться. Мы лесопилку захватили, там есть оборудование, можно бревен навалить, досок напилить, как-то прикрыть все слабые места. Я бы предложил в промзону скататься, там наверняка можно кирпича набрать, еще чего-нибудь, но...

— Лучше не надо, — кивнул он. — В город соваться в ближайшее время нам точно не стоит.

— То-то и оно, — кивнул я. — Так что лучше обойтись тем, что мы на месте найдем. Ну и опять же, нужно где-то всех размещать. Хрен его знает, как...

— Хоть шалаши ставь, — кивнул он. — Но ничего, придумаем чего-нибудь.

— Вот и хорошо, — кивнул я. — Тогда я посплю, и завтра рано с утра выдвинусь. Пока зомби вялые. Сперва к ДК схожу, посмотрю, что там происходит. Потом к школе. Если там то, что я думаю, то уже к управе пойду.

— На машине поедешь? — спросил Игорь.

— Своим ходом, — я покачал головой. — Как ни крути, но так лучше будет. Машина — штука заметная. Зомби вялые должны будут быть, так что доберусь. Да и подозреваю, что там сейчас все поменялось круто. На стрельбу они должны были двинуться, на выстрелы из танка уж тем более. Если в орду сбились... Короче, думаю, что там кавардак. Так только легче будет пройти.

— Добро, — кивнул он. — Мы тут тоже займемся. Ты возьмешь кого?

— Один пойду, — я покачал головой. — Следить ни за кем не хочется, да и так лучше.

— Хорошо.

— А теперь валите отсюда и дайте мне выспаться, — я взял с прикроватного столика будильник и завел его на четыре часа утра.

Поем и как раз двинусь в дорогу. Если напрямую через лес и промзону, то до ДК идти не дольше двух часов. Как раз подойду к утренней вахте, пока все спать будут. Ну и посмотрю, что вокруг и как.

Правда, есть у меня отчетливое ощущение, что это зрелище мне не понравится.

Глава 15

Я осторожно потянул на себя дверь парадной, принюхался. Ага, привычный запах уксуса, ничего необычного.

Сверху до меня донёсся шорох. Второй этаж, может быть, третий. Я знал об этом точно, но не понимал, откуда у меня это знание.

На самом деле в первое время я ожидал каких-то изменений после укола сывороткой из вичухи, но не понял. Волосы у меня не отрасли, жало тоже в груди не появилось, и сколько я с утра не рассматривал себя в зеркале, видел, что выгляжу абсолютно так же, как и вчера.

А потом, когда шел через промзону, отчётливо ощутил присутствие человека. Это было настолько четкое ощущение, что я аж присел, занял укрытие. Я не видел и не слышал их, я именно, что чувствовал, именно, что знал, что тут кто-то есть.

Увидел я их только потом, когда заметил, как на поверхность из вентиляционной шахты поднимается группа людей. Судя по старому камуфляжу и автоматам, это были те самые «дети подземелья», как я окрестил их про себя. Жители старого убежища ГО в местных катакомбах. Они покинули свое укрытие и плотной группой пошли куда-то, но меня не заметили.

Переждав, пока они удалятся на достаточное расстояние, я двинулся дальше. И потом понял, что реально начал чувствовать живых существ. Будто у меня какой-то локатор появился.

Нет, я не видел сквозь стены, не обзавелся рентгеновским зрением, как у супермена. Слух? Да, слух стал острее, я начал отмечать вещи, которые раньше не замечал. Например, расслышал одиночный винтовочный выстрел откуда-то из глубины Старого Города. Примерно в той стороне, куда я сам двигался. Стал обращать внимание на карканье ворон, да и вообще, оказался гораздо более чувствительным.

Потом понял, что действие этой способности распространяется и на зомби. Их я тоже стал чувствовать. Поэтому прогулка через промзону и часть старого города показалась мне гораздо легче, чем раньше. Я выбирал пути, на которых было поменьше зомби, и осторожно отстреливал их или рубил топором, если натыкался на одного-парочку.

И почти всю дорогу развлекался с новой игрушкой. Мне бы такую, да без побочных эффектов в виде возможности обратиться в тупоголового зомби. Впрочем, я не отказался бы ни от ночного зрения, ни от ускоренных рефлексов, ни от повышения мышечной массы. Да ещё и ускоренная регенерация, об этом тоже забывать не стоило.

Все это делало меня гораздо более эффективным в бою и повышало шансы на выживание. Я прекрасно понимал, зачем эти исследования вообще были инициированы. Если это помножить на боевой опыт, то страна получит просто непобедимых солдат. Сильных, выносливых, способных вести бой ночью и легко вычислять засады.

Вот и сейчас я застыл, прислушиваясь к своим ощущениям. Я знал, что в парадной есть зомби. Не очень много, скорее всего, не больше десятка. И мне нужна была наблюдательная позиция для того, чтобы посмотреть, что творится в ДК.

Признав этот риск приемлемым, я стащил со спины рюкзак и взялся за топор. Оружием пользоваться мне не хотелось, даже глушеные выстрелы могут услышать, и прислать сюда кого-нибудь посмотреть, что происходит. А если у них тут новая база...

Хорошо, что они ее только заняли. Иначе наверняка зачистили бы дома и заминировали самые удобные позиции для снайперов и наблюдателей, чтобы обезопасить себя от чужих глаз и от обстрелов. Но пока не должны были успеть. Сперва им нужно было восстановить обороноспособность самого ДК, а уже потом заниматься окрестностями. Наверняка ведь они считают, что их бывшие коллеги могут попытаться зачистить их самих. А там большой вопрос, кто победит, потому что силы должны быть примерно равны.

Я вошёл в парадную и перевязал дверные ручки шпагатом. Теперь никто не зайдет мне в спину снаружи, а если будут ломиться, то я услышу. Впрочем, окон тут достаточно, всегда можно покинуть здание через одно из них.

Я двинулся вверх, стараясь шагать тихо, повернулся и увидел спускающегося по лестнице зомби. Увидев меня, он вытянул руки, ускорился, но я резким движением вбил лезвие топора ему в голову. Брызнула жёлтая жижа, ноги твари подломились, и она упала на колени. Я выдернул топор и пинком спустил ее с лестницы.

Получилось громко. Это должно было разбудить остальных тварей, но мне оно и было на руку. Пусть подходят, я их всех перебью. Лишь бы по одному, лишь бы всей толпой не навалились. Тогда будут проблемы.

На втором этаже меня встретил ещё один, гораздо крупнее, успел разожраться. Но ростом ещё с меня, не бугай, не успел трансформироваться. В руках у него был молоток, самый обычный, строительный. Зато поумнел, понял, что если не кусать, а башку пробить, то можно будет потом полакомиться. И вырасти по эволюционной ветке.

Плох тот солдат, что не хочет стать генералом. Плох тот бугай, что не хочет в конечном итоге превратиться в крушилу. Если мертвые, конечно, вообще способны испытывать какие-то желания.

Тварь рванулась ко мне, занося молоток, но я уклонился, рванулся в сторону и долбанул ее по затылку, прорубая его. Резко выдернул и тут же приголубил ещё одну, что резво спустилась сверху. Эта тоже успела отожраться только уже в другую ветку, но я ударом топорища выбил ей несколько острых зубов, завалив на перила. А потом добавил лезвием, пробив лобную кость.

Высвободил свое оружие и одной рукой сбросил тварь вниз, через перила. Двинулся дальше.

На третьем этаже было чисто, только одна из дверей открыта. Я захлопнул ее, вытащил из кармана разгрузки колышек и обухом топора вбил его между полотном и косяком. Теперь без инструмента не открыть. По ощущениям в квартире никого не было, но оттуда сильно тянуло мертвечиной, и рисковать я не собирался. Я же не знал, насколько точно и чувствительно работает этот прибор.

Двинулся дальше. Поднялся ещё на этаж, встретил двоих зомби, что покачиваясь, шли в мою сторону. Ну эти совсем тупые и медленные, мяса ещё не ели. Один из них чуть ускорился, вытянул руки в мою сторону, но я схватил его за одежду левой рукой и рванул на себя, одновременно сдвигаясь в сторону. Тварь кубарем скатилась по лестнице, вторая рванулась ко мне и получила топором промеж глаз.

Спустившись на пару ступенек ниже, я прорубил башку той, которую раньше сбросил. Снова прислушался. Тишина. А прибор что говорит?

А он говорит, что тварей больше нет. Вот только не уверен я. Мне бы сенсор движения для наладонника, бывали такие штуки. А ещё лучше дрона, чтобы вокруг смотреть. Я бы тогда вообще никуда не лез, спрятался бы, запустил птичку и внимательно базу бы оглядел. Они дрона так сразу все равно не увидели бы, на улице ведь темно ещё. Ладно.

Я поднялся на самый верхний, пятый этаж. Все квартиры оказались заперты, но это не беда, выберусь на чердак и осмотрю все с крыши. Тем более, что люк хоть и с массивным, чуть ли не амбарным замком, но все равно простецкий, деревянный.

Двумя ударами я вырубил крепления для замка, поднялся по лестнице, толкнул от себя крышку, заглянул внутрь. Прислушался. Тихо. И не чувствую я, что тут кто-нибудь есть.

Ладно.

Забрался наверх, подождал, пока глаза привыкнут к темноте. Получилось это быстро, очень даже, непроглядная тьма превратилась в лёгкие сумерки за полминуты. Осмотревшись, я нашел выход на крышу, двинулся по нему, и скоро выбрался на скат. Улегся на него и пополз в сторону, выходящую на ДК.

Крыша была хорошо покрашена, за ней явно ухаживали. Управляющая компания следила за общедомовым имуществом. Может быть, капитальный ремонт не так давно провели, черт его знает. Так что ничего не проломилось, и и я не упал. Это радовало.

Стащив со спины рюкзак, я вытащил из него бинокль и принялся рассматривать позицию военных. ДК отсюда был как на ладони, да и Лешак его описал достаточно точно.

Старое здание, сталинский ампир. Два крыла и центральная часть, все окна заколочены, забиты щитами, даже те, что были на втором этаже. Вокруг заграждения, но часть из них разнесены. Скорее всего, броневиком или танком снесли, а так черт его знает.

Вот и сам танк стоит, прямо у входа. Развернули в сторону улицы. Т-90, машина уже старая, но надёжная. Выглядит просто огромной даже с такого расстояния. Ствол вдоль земли, на случай, если кто-то приедет. Рядом БМП-4, тоже не самая старая тачка. Интересно, с какой радости это им их выделили? Даже мы в Африке на таких не катаемся, а на старых работаем, без всяких наворотов. Да и танки у нас в лучшем случае «семьдесят вторые». В глубокой модификации, конечно, с тепловизорами и динамической защитой, но тем не менее.

Часть фасада, где располагался вход, проломлена, массивной двери, которая ,судя по размерами проема, там располагалась, нет. Вот так они и победили, просто вынесли двери, ворвались внутрь, а потом всех зачистили. Тупо и прямолинейно. Но в общем-то ничего удивительного в этом нет.

Солдат не видно, все внутри. Хотя утро уже, морфы свалить должны, но все равно не высовываются. Жаль, посмотреть бы, сколько их, прикинуть. И через окна же ничего не видно, как назло, все заделано.

Трубы, кстати, есть, дополнительные, их прямо в щиты оконные вмонтировали. Но это до них ещё, наверняка там буржуйки стоят для отопления, да плиты, может быть. Готовить и греться чем-то надо.

Местами подпалины видны на штукатурке. Пожар был. Но потушили, причем быстро, даже до дерева огонь не добрался. Хотя если бы добрался, то от здания, наверное, толку уже не было бы.

Ну да, они ведь не просто перебить местных хотели, подозреваю, что если бы они сдались, то их в живых бы оставили. Часть — как прислугу, остальных... Да тоже, базу же надо новую обустраивать. Ну или оружие отобрали бы, да отправили своим ходом прочь, ещё и на дорожку под зад пнув. Разве что самых дерзких и бодрых перевалили бы.

Ага, вот из-за заграждения двое вышли, оба в форме. Один, кстати, ещё и берет на голову натянул, черный. При разгрузках, автоматах.

Тот, что справа был, достал из кармана сигареты, прикурил, предложил второму. Стоят, курят. Точно военные, не ошиблись мы.

Но больше в общем-то ничего узнать не получится. Можно было бы рискнуть, языка взять, да только ну его к черту, не полезу я туда.

Лучше к школе двинусь, посмотрю, что там и как. Одно меня только удивляет, где трупы-то? Здесь немало местных было, если всех под корень зачистили, то целое кладбище бы осталось.

Впрочем, они дураки что ли мертвечину у себя под носом оставлять?

Ладно, тут делать больше нечего. Валим.

***

А вот те военные, что заняли школу, оказались действительно дураками. Потому что на результат их трудов я наткнулся гораздо раньше, чем дошел до места. Через три улицы в парке я нарвался на толпу зомби, причем, радар этот чертов на них не отреагировал. То ли сбой дал, то ли просто слишком много я им пользовался, черт знает.

Но я чуть не нарвался. К счастью вовремя успел спрятаться. Укрылся за одной из тачек, высунулся, посмотрел, что происходит снаружи.

Наверное, твари меня все равно не заметили бы. Они были заняты, они жрали. Не знаю, сколько их здесь собралось, на вид две или три сотни, считать я, естественно не стал. А все потому, что в парке, прямо на земле, валялись трупы.

Отсюда было сложно разглядеть, кому они принадлежали, и естественно, что я не видел лиц. Но это были гражданские. Однозначно, ни одного человека в военной форме среди них не было.

Да уж. Мне оставалось только покачать головой. Это что же такое случилось. По прикидкам моим, здесь должны были находиться все обитатели школы. То есть они вырезали всех без исключения. Просто перебили.

Уж не знаю, какая группа заняла какую из баз, но тут, похоже, совсем отморозки собрались. Парк я обошел по широкой дуге, чтобы точно не спровоцировать зомби на атаку. Убегать от них потом через полгорода, мне совсем не улыбалось. Скоро я вышел к школе.

Здесь залезать в дом не было необходимо, база и так была как на ладони. Я только осмотрелся, чтобы зомби не было, и чтобы никто не подкрался ко мне, пока я буду рассматривать, что там, в школе, происходит.

Достал из рюкзака бинокль.

Новые хозяева школы уже успели проснуться и принялись за дела. Сновали туда-сюда, кто-то колотил что-то. Несколько человек на моих глазах подняли вышку, которая лежала на земле, и закрепили ее на прежнем месте. То ли уронили раньше, то ли специально разобрали, чтобы починить. Наверняка ведь во время штурма без повреждений не обошлось.

Большинство военных были молодыми, причем, как я заметил, у всех оказались отпороты любые знаки различия. Погоны, петлицы, даже шевронов не было. Возможно, что в этом был какой-то символизм, возможно, они таким образом попрощались с военной службой, черт его знает.

Я продолжал сидеть в кустах, рассматривая, что там происходит. Вояки укреплялись. Несколько из них косили траву и кусты, что разрослись вокруг школы. Один таскался туда-сюда с саперным кофром, периодически садился на землю и начинал в ней ковыряться. Мины устанавливает? Ну правильно, это штука нужная. Как и контрольно-следовая полоса, которую они, очевидно, собираются изобразить. Кто-то из них явно в свое время повоевал, вот и знал, как нужно обустраивать базу.

Один ковырялся с генератором, установленным чуть дальше, под навесом, у теплиц. Они они что, и его повредить умудрились? Да нет, вряд ли, скорее профилактику проводят. Сейчас возможность осветить свою базу на ночь — это жизнь. В противном случае остаётся только запереться в четырех стенах без окон и дверей. Только тогда морфы не смогут до тебя добраться. Участь банды Шила прекрасно это показала.

А тут их много. Или они всех на работы выгнали? Да даже если и так, то очень много, потому что снует куча народа. Если так подсчитать, до около полусотни. Да ещё наверняка гражданские есть из семей, но они в здании сидят. Хотя... Молодые все, вряд ли семейные.

Впрочем, вот, женщина из теплицы вышла. Молодая совсем. В руках корзина, зелень сверху. Видимо, готовить собралась, надергала чего-то.

Как они тут выживать-то собрались? Наверняка ведь с базы только оружие забрали, никто им еды с собой взять не дал. С другой стороны, у «школьников» запасы были. Да и к «колхозникам» из Рыбного всегда съездить можно. Отсюда ближе всего, дорога через лес ведёт прямо к Текучей, на берегу которой и находится село.

Правда их они резать не будут, под себя подомнут. Защиту предложат, что на самом деле не будет отличаться от самого обычного рэкета. Торговать не станут точно.

Техники не видно почти, только «Тигр» один стоит, да и тот за воротами. Подошёл бы я ночью, попытался бы его подорвать. Или ещё что-нибудь придумал бы. Допустим, пару гранат через забор, чтобы к генератору попасть, далеко, конечно, но добросить можно, особенно если что-нибудь вроде рогатки из медицинского жгута изобразить. А потом пару сигналок в небо. И добро пожаловать морфы.

База не такая укреплённая, как ДК, те же росгвардейцы смогли бы их выбить. Но не полезут. Незачем им это, своими людьми рисковать непонятно из-за чего.

На моих глазах к воротам вышло несколько человек. Один из них что-то скомандовал, они быстро загрузились в «Тигра». Машина завелась, тронулась и поехала по улице в мою сторону.

Я осторожно лег на землю, уткнувшись в нее лицом и прикрыв голову. Горка — не самый лучший камуфляж, но будем надеяться, что не увидят.

Проехали мимо. Не заметили.

Ладно, здесь вроде бы тоже делать нечего. В управу надо двигать, да попытаться склонить их, чтобы к нам в санаторий выдвигались. Впрочем, тут, наверняка, даже ничего придумывать не придется. Достаточно будет просто правду рассказать.

Глава 16

До управы я добрался быстро, потому что радар снова заработал в полную силу. К новой игрушке я привыкнуть пока не успел, и не понимал, как она работает, поэтому особо на нее не полагался, все же больше доверяя глазам. Но больше она меня не подводила, помогая прокладывать маршрут. Мне бы раньше такое, я бы через весь город мог за пару часов пройти. Все-таки основное препятствие — это зомби, все остальное — ерунда.

По дороге встретил небольшую группу военных. Скорее всего, очередные дезертиры. Они по-моему опасались местных, так что двигались медленно. При этом меня не заметили, я спокойно спрятался. Прошли мимо.

Так что скоро я вышел к воротам, и встретили меня совсем недружелюбно: окликнули с вышки, на которой был установлен пулемет, потребовали положить оружие и поднять руки вверх.

Стащив с шеи ремень автомата, я аккуратно опустил его на землю, выполнил второе требование, после чего поднял голову, чтобы караульный мог нормально рассмотреть мое лицо.

— Я — Свят, — крикнул я. — Меня тут знают.

— Территория закрыта для посторонних, — ответил он. — Вали отсюда.

— Мне надо поговорить с полковником. Это важно.

— А ему это надо? — спросили меня.

— Если ты не впустишь меня, это будет самой большой ошибкой в твоей жизни! — ответил я. — Так что открывай давай.

— Ну все, сука, молись... — ствол пулемета мгновенно оказался нацелен мне в лицо.

Но я даже не зажмурился. И молиться не стал уж тем более. Пристрелят и пристрелят, мне-то какая разница. Главное, что на этом все закончится.

— Отставить, — послышался громкий окрик.

А потом ворота стали открываться. Совсем немного, так, чтобы можно было протиснуться внутрь. Наружу высунулся мужчина в полицейской форме, после чего махнул мне рукой, проходи, мол.

Я подобрал с земли автомат, снова повесил его на шею и двинулся ко входу. Через секунду ворота уже запирали за моей спиной.

— Ты Свят, так? — спросил он.

— Да, — кивнул я.

— Приказ был по тебе. Если появишься, сразу к полковнику тебя вести. Разговор у него важный.

— Ну ведите, — пожал я плечами. — Он-то мне и нужен.

Мы двинулись в сторону входа в управу. Здесь все круто поменялось. Если раньше бойцы были в рассосе, курили и отдыхали, то теперь все иначе. Все собранные, нервные, причем настолько, что напряжение буквально в воздухе ощущается. Будто перед грозой, душно.

Впрочем, и так понятно, что это так. Особенно если учесть, что меня чуть на воротах не пристрелили.

Я вошёл в здание управы и увидел, что рынка больше нет. Как и бара, который располагался дальше. Все прилавки на месте, но ни торговцев, ни товара. Похоже, что закончилась торговля.

— Давно у вас так? — спросил я.

— Нет, — он покачал головой. — Как позавчера началось по городу, полковник сказал весь товар сдать, и готовиться. Вот, считай, на ушах стоим второй день.

— А что позавчера началось-то? — не понял я.

— Так стрельба была, война настоящая. Даже из танков палили. Где-то в стороне пятого. Похоже, военные что-то не поделили и перегрызлись между собой. А так, как ты туда последний ходил, очень уж хотят узнать, что там такого произошло.

Ага, класс просто. А том, что я ходил к военным теперь все знают. Впрочем, Андрей знал, он наверняка и растрепал по базару, потому что полицейская верхушка не стала бы болтать.

И тут я остановился, увидев знакомое лицо. Мужчина в сером свитере стоял, прислонившись к стене и курил. Лицо у него было бледное, запавшее, под глазами круги, но он изменился не настолько, чтобы я не мог его узнать.

Саша, мать его. Директор школы собственной персоной. И какого хрена он тут, спрашивается, делает?

Ноги сами понесли меня к нему, я даже не обратил внимания на оклик лейтенанта. Подошёл ближе и посмотрел бывшему директору школы в глаза.

— Ну? — спросил я.

— Чего тебе надо, козел? — вопросом на вопрос ответил он.

Голос уставший. Более того, голос вообще никакой, как будто мертвый человек задаёт мне вопрос с того света.

— Какого хрена ты тут делаешь?

— Ушел из школы.

— Один ушел?

— Со своими.

— Да? — спросил я. — Со своими? А остальные тебе, значит, сучара, чужими были? А знаешь, где они теперь все? А они в парке Урицкого лежат. И их зомби жрут. Ну ты и тварь.

— Отвали, — ответил он. — И так тошно.

И тут меня накрыло приступом жуткой ярости. Я почувствовал желание разорвать его на куски, сделать это голыми руками, раскидать по всем окрестностям. Или вытащить наружу, прострелив обе ноги и скормить зомби.

Этот урод взял ответственность за людей. У него была возможность вовремя вывести их, свалить в санаторий, ему это предлагали. Да, возможно, дошли бы не все, или вообще не добрались бы, но это все равно лучше, чем то, что они теперь лежат в парке, и кормят мертвых безмозглых тварей.

Он этого не сделал. А когда началась жара, просто свалил и бросил их.

Мразота.

— Чего ты на меня смотришь так? — спросил он. — Да я ушел. Сбежал. Испугался. Ты бы на моем месте иначе бы поступил?

Ярость толкнула меня вперёд, и я ударил его кулаком в челюсть, опрокидывая на стену.

Он ударился о нее затылком, и я услышал, как отчётливо щелкнули зубы. Подскочив ближе, я схватил его за голову, и долбанул о стену ещё раз, уже сильнее. Резко толкнул вниз, от чего бывший директор школы завалился на пол и успел несколько раз ударить его ногой в лицо, до того, как меня оттащили.

— Стоять! — послышался крик. — Стоять! Не стрелять!

Ярость схлынула. Я увидел Александра, который лежал на полу. По его лицу текла кровь, и оно уже успело изменить форму. Похоже, что я сломал ему не только нос, но и обе скуловые кости. Красное, распухшее. Его вид доставил мне какое-то чувство удовлетворения.

Огляделся и увидел двоих ментов, которые уже вскинули автоматы. Похоже, что они были готовы пристрелить меня. Ещё двое держали меня в том числе и тот самый лейтенант, что вел меня к полковнику.

— Что на тебя нашло, Свят! — прокричал он мне прямо в ухо. — Что он тебе сделал?

— Эта падаль была главной в школе, — ответил я. — Она своих предала, бросила. И сбежала сюда, к вам под крыло. Куча хороших людей сдохли из-за него, как собаки.

Менты переглянулись.

— Вам он об этом не рассказал, так? — спросил я. — Крыса и чмошник он. Была бы моя воля — я бы его вообще замочил бы. Но не буду.

— Беспредела мы тут не допустим, — сказал лейтеха. Повернулся к своим, сказал. — Отведите в лазарет его. А ты, пошли. Нужно с полковником поговорить.

На этот раз вел он меня осторожнее, чуть ли за руку не взял. Ну я не удивился бы, если б меня заломать попытались бы. Впрочем, тогда их ждал бы неприятный сюрприз. Сейчас я бы их всех раскидал при желании, вот только не нужно мне это.

Двинулись наверх. Поднялись на этаж, прошли по коридору, после чего лейтенант толкнул дверь от себя. В этот раз мне даже ждать в приемной не пришлось, как в прошлый. Вошёл сам и завел меня.

В помещении было накурено ещё сильнее, чем в прошлый раз. На столе оказались расстелены карты, тут сидели двое. Те самые полковник, который командовал Росгвардией и майор. Странно, я ведь даже имён их не узнал. А они насчёт моего в курсе. И как мне теперь обращаться к ним, по званиям?

Хотя, почему бы и нет. Они, ведь что-то да значат до сих пор. У них в подчинении такие же люди, и наверняка до сих пор в ходу строгая субординация. Не зря же они форму таскают.

— Пришел всё-таки, — проговорил полковник. — Присаживайся.

— Полковник, он там гражданского искалечил, — не преминул пожаловаться лейтеха. — Того, что вчера пришел. Из школы.

— Вот как? — вздернул брови майор. — И за что ты на людей бросаешься, наемник?

— А за дело, — ответил я. — Этот урод — бывший директор школы. Когда жарко стало, он людей умирать оставил, себя прикрывать. А сам к вам сбежал.

— Хм, — проговорил полковник. — Действительно за дело. Доказательства у тебя есть?

— А они нужны? — спросил я. — Если не веришь, полковник, пошли кого-то нибудь в парк Урицкого, посмотри, что там творится. Впрочем, я тебе и так скажу. «Школьников» туда военные вывезли, да побросали. Сейчас на них зомби кормятся, толпа целая, голов двести. Так что сам подумай.

— А куда ему деваться было, с остальными погибать? — спросил вдруг лейтенант. — Так лучше что ли было бы?

— Этой суке сказано было — выводи людей, жара начнется. Причем, даже место было, куда идти — в санаторий. Только вот не поверил он, не пошел. За что все и поплатились. За дело я его отоварил. Если бы на улице встретил, а не тут, то вообще пришил бы на хрен.

— Судить вздумал? — спросил майор. — Не много на себя берешь, наемник?

— Вы сперва послушайте, что в городе творится, — ответил я. — А потом думайте.

— Тут он прав, — задумчиво проговорил полковник. — Ладно, Миш, или. Мы пока поговорим. Не станешь же на нас бросаться, Свят?

— На вас не за что пока, — ответил я. — Поговорить хочу. И предложить кое-что.

Лейтенанту явно хотелось нас послушать, но он последовал приказу и ушел. Полковник же достал из стола пачку сигарет и протянул мне. Доверие оказывает, значит.

— Я не курю, — я помотал головой. — И вы бы окно открыли хоть, здесь же находиться невозможно.

— Нельзя, — ответил полковник. — Секретность, сам понимать должен. Так ведь может и бумажку какую-нибудь ветром унести.

— А кто ее читать-то будет, зомби что ли? — удивился я.

— Ты рассказывай лучше, что ты такого у военных сделал, что они с катушек послетали и мочат всех? Школу взяли, из ДК недавно на помощь вызывали.

Значит, они слышали. А чего тогда на помощь не поехали? Впрочем, тут нечему удивляться, мы ведь тоже мимо проезжали, и могли впрячься, да не стали. Другое дело, что нас десяток был всего, а у этих техника, и ещё людей полно, причем, нормальных, обученных воевать. Наверняка ведь тоже бывшие контрактники есть, с улицы в Росгвардию народ не берут.

— Я вижу, ты ещё жив, — вдруг сказал майор. — Хотя говорил, что заражён. И не обратился, хотя уже сколько дней прошло...

— Жив, — ответил я. — И не обратился. Ты думаешь, я врал что ли, когда говорил, что у нас в санатории профессор есть, который над вирусом работает. А теперь ещё и над вакциной. Потому что данные по ней я у военных забрал. Только вот есть один нюанс.

— Какой? — спросил полковник, чуть подавшись вперёд.

— Онорчука мне завалить пришлось, — сказал я. — Так уж вышло. Нехорошо вышло, понимаю. Потом я поговорил с ещё одним человеком из них. Он, кстати, в санатории у нас сейчас, нормальный парень, на нашу сторону перешёл. Так вот, он говорит, что вояки на три группы поделились. А теперь, видишь, окончательно разошлись.

— Стрельба была в пятом комплексе, — кивнул майор. — Слышно было по всему городу, наверное. Значит, с кровью разошлись.

— Ага, — кивнул я. — У них там три лидера выделилось Чуркин, который зам Онорчука, татарин один из контрабасов и прапор. Имена я не запомнил. Вот они-то наследство и не поделили. Так что кто-то кого-то выбил, и они отправились счастья в других местах искать. Так уж вышло.

— Ладно, это понятно, — проговорил полковник. — То есть чехарда эта вся из-за тебя началась. Возмутитель спокойствия.

— Да это не важно все, — ответил я. — Что случилось, то уже случилось. Я был у ДК сегодня, там военные окапываются. В школе то же самое. К вам они, наверное, не сунутся, только вот вам все равно валить надо.

— С чего бы вдруг? — спросил майор. — Нам и тут неплохо сидится.

— А что, если я скажу, что есть шанс из города свалить?

Они переглянулись. Некоторое время в кабинете висело молчание, даже стало слышно, как тикают часы, висевшие на стене. Размеренно так, тик-так. Тик-так.

Секунды моей жизни отсчитывают. Но ничего, поживем ещё какое-то время.

— Ладно, говори, — сказал полковник.

Ага, вцепился пёс в кость. А кость жирная, да в ней мозга внутри полно.

— Выехать наружу и всех людей вывести, — сказал я. — Мне удалось с командованием связаться. С Викторовичем, если ты знаешь, кто это такой.

— Кто ж его не знает, — проворчал полковник. — Он же всю центральную Африку на уши поставил. А ещё и отнекивался, что это его люди. Что он — просто кинотеатрами владеет. Мы-то и так в курсе были, ясное дело.

— Не суть. Короче, сейчас билет наружу есть только для Профессора. Но по поводу того, чтобы груз нам скинуть, уже сейчас договариваются. А ты сам понимаешь, что это значит?

— То, что они признают, что в Волкове выжившие есть. Не на государственном уровне, конечно, а между собой.

— Если твой начальник Красавцева уговорить сможет, — проговорил майор. — Это лично президент должен решать, никто больше не сможет. Он скажет — сделают. Нет так нет.

— Он МОшникам нос утереть захочет, — сказал полковник. — На себя все возьмёт. Да и друзья они, сам ведь в курсе. Но если билет для профессора вашего, то мы-то тут причем?

— А соль в том, что вакцина будет готова — все выехать сможем. В том числе и я. Но вас бросать зачем? Да и боюсь я, на отходе проблемы могут возникнуть. Военные либо попытаются не допустить, чтобы кто-то вышел, либо наружу будут прорываться у нас на хвосте. Так что нам нужны люди, которые воевать умеют, и смогут конвой защитить. Да и в целом. Не по-человечески это, нормальных людей в городе бросать.

— А вояк тебе, значит, не жалко?

— После того, что я сегодня видел? — вопросом на вопрос ответил я. — Вообще ни капли. Если хочешь, давай вместе в парк сходим, проведу.

— Да верю я тебе, верю, — махнул рукой майор. — То есть ты предлагаешь нам вещи собирать и валить в санаторий? Разместиться-то будет где?

— Будет, — кивнул я. — Здание больше, два крыла, все поместимся. В тесноте, да не в обиде, как говорится. Ещё «фабричные» на нашей стороне, они, правда, про эвакуацию пока не в курсе, что о том, что военные затеяли, знают. И если что, тоже будут к нам валить.

— Нам здесь в общем-то делать нечего, — проговорил майор, посмотрев на полковника. — Сам ведь в курсе, рынка больше нет. И, скорее всего, уже не будет. Не с вояками же нам торговать. Свят дело говорит.

— Ты уверен? — спросил полковник. — Насчёт эвакуации.

— В чем сейчас можно уверенным быть? — удивился я. — Но шансы есть. Даже неплохие шансы. Так что... Не лучше ли рискнуть?

— Ладно, — выходнул он. — Мы поедем. Для этого время нужно, конечно, так что лучше завтра с утра выдвинемся.

— Лучше ночью, — сказал я.

— Почему? — удивился полковник.

— А потому что на технике нам надо не зомби опасаться, а людей. К тому же лучше свалить так, чтобы никто не понял, куда вы и зачем. Если военные вычислят про санаторий, да ещё и если узнают про вакцину... Тогда они костьми лягут, но нас оттуда выбьют. А Профессора на цепь посадят и заставят работать. Потому что вакцина — это жизнь. Ты ведь сам это понимаешь.

— Думаешь, они не догадались ещё? По тому, что ты данные у них украл.

— Ну украл и украл, — я пожал плечами. — Я ведь мог и свалить давно из города.

Честно говоря, именно это я и пытался проделать, когда только забрал жёлтый контейнер у военных. Только вот не получилось. Но об этом я им говорить не буду. Не поймут. Отношение сразу же поменяется. Сейчас я для них — шанс на спасение, а потом кем буду?

— Ладно, ночью так ночью, — согласился полковник. — Риск действительно не такой уж и большой. Время нужно, чтобы собраться, я прямо сейчас прикажу. А ты пока...

— В камере я сидеть не буду, сразу говорю, — предупредил я. — Обращаться не собираюсь. Мне укол сделали меньше суток назад, так что у меня ещё минимум пара суток есть.

— Да тебе и не предлагаю, — сказал полковник. — Поможешь маршрут составить. Мы в сторону промзоны особо не выходили, а ты там много лазал. Расскажешь, как лучше ехать.

Ну вот и хорошо.

Глава 17

Росгвардейцы и полицейские собрались быстро. Загрузили почти все имущество в машины, которых оказалось немало. Большая часть техники находилась в подземном гараже неподалеку, большом и ведомственном. Там держали постоянные посты и при необходимости им всегда могли выдвинуться на помощь. Впрочем, так оно и логично, в подземный гараж кто попало не влезет, а на стоянке у управы место не резиновое, да и то занято под другие нужды

У них оказалось два броневика “Тигр”, только другой расцветки, не такой, как у военных. У тех-то они были в мультикаме, как стали красить относительно новые машины. Имелось два БТРа, что тоже было относительно недавним приобретением для этого ведомства. Раньше техника была для них не положена. Два автобуса, которые могли перевозить личный состав, автозак, который использовали, как обычный грузовик, да ещё два самых обычных гражданских грузовика для тех же самых целей. Ну и автоцистерна.

Ничто не вызывало у меня таких опасений, как эта автоцистерна. Она была полна бензина, потому что эти парни периодически устраивали рейды на окрестные заправки. Запитывали насосы от генераторов и качали топливо, которым потом заправляли генераторы. Сейчас цистерна была полной. И с одной стороны, это хорошо, потому что она гораздо более управляема, чем, скажем полупустая, где топливо бултыхается, как попало. Но с другой, если на нас всё-таки нападут… Одной пули достаточно будет, чтобы пробить металлическую ёмкость, там хоть и не жесть консервная, но всё-таки не броня. А дальше достаточно одной искры из выхлопа, выбитой пули или ещё чего-нибудь.

И полыхнет. Причем взорвется так, что нас всех по округе раскидает. Да уж, картина была не радужной.

Тем временем мужики успели раздербанить всю базу. Сняли генераторы, которые погрузили с собой, все имущество загрузили в машины. Да они даже печки-буржуйки, которые использовали для отопления, да лампы с люстр, освещавших стены, поснимали. Готовились основательно.

Мне на этом празднике жизни места не было, поэтому я решил посвятить время себе. Почистил оружие, сытно поужинал, благо здесь было много скоропортящейся еды, и ее готовили много и на всех. А потом завалился спать. Да так и продрых до самого вечера, пока не стало пора выходить.

Когда я вышел наружу, весь личный состав оказался уже выстроен на импровизированном плацу. Перед ними стояли двое: полковник и майор. При этом росгвардейцы стояли отдельно, а полиция отдельно. Только сейчас я понял, что легавых тут в общем-то совсем немного. Несколько мужиков, в которых я признал оперов, потому что лица у них как-то хищно менялись под действием их профессии, несколько ППСников, да совсем небольшой отряд ОМОНа.

Солнце уже начинало садиться. По хорошему бы нам выдвигаться нужно, иначе проблемы возникнут. Как ни крути,

– Что в городе творится, сами знаете, - проговорил полковник. - Со дня на день сюда могут военные нагрянуть. Будем эвакуироваться. Свят, - он кивнул на меня. - И руководство санатория любезно предложили нам разместиться у них. Большая территория, много народа, охранять проще. Зомби вокруг практически нет, вокруг лес.

Ему осталось добавить только про красоту и птичек, которые поют. Но не стал.

А про эвакуацию он не говорит. Очевидно, это внутренняя информация. Оставалось надеяться, что наши тоже не станут болтать.

Черт, а у них ведь почти все - мужики. Женщин я вижу всего четверых, все в полицейской форме. Местных они не спасали что ли?

А, местные уже в автобусе сидят, им этих речей слышать не очень-то положено. Но немного, совсем. А у нас в санатории тоже с бабами дефицит. Как бы конфликтов не возникло.

Хотя, будем надеяться, что Профессор быстрее разработает вакцину, и конфликта вспыхнуть не успеет. Там, конечно, тоже вполне себе крепкие парни из ЧОПовцев, которые почти все - бывшие ЧВКшники. Но все равно.

Уж не попытаются ли они подмять санаторий под себя? Очень нехорошо получено. С другой стороны, затея росгвардию вытащить к нам уже согласована с тамошним руководством. Они вполне себе согласны были.

– Нужно доехать. Едем плотной колонной, броневики нас прикроют. Не оставать. Если нападут морфы или что-то подобное случится, не паниковать. Мы в машинах, они до нас не доберутся. Все, парни, грузимся.

Началась подгрузка. Росгвардейцы делали это на скорость, будто сдавали норматив. Менты помедленнее. А полковник и майор пока никуда садиться не собирались, очевидно, ждали, пока по машинам разместятся все остальные.

– Мне куда? - спросил я.

– В головной броневик, - ответил полковник. - Будешь дорогу показывать.

– Да что тут показывать, - хмыкнул я. - На окружную выехать, да дальше на юг, пока до съезда не доберёмся.

– Да все равно, лучше там будь, - сказал майор. - На всякий случай.

– Да без проблем, - ответил я, двинулся в сторону головной машины.

Открыл дверцу, забрался внутрь. Комплектация была точно такой же, как и у нашего трофея, взятого с вояк. В общем-то неплохая машина, тем более, что тут и проехать ерунду совсем.

А дальше все, дальше сидеть на базе. До тех пор, пока не припрет. То есть, до того момента, пока меня снова не станет крыть. И не придется отправиться на охоту за мутантами.

Черт, чувствую себя гребаным наркоманом. Поскорее бы Профессор закончил с этой вакциной что ли. Один укол, и все, здоров.

– Здорово, - протянул мне руку немолодой уже росгвардеец в серой форме. - Гоша.

– И тебе не хворать, - ответил я и руку пожал. - Свят.

Помимо меня внутри было ещё трое. Двое сзади, один должен был, очевидно, в случае чего прикрывать нас из пулемета. Я поздоровался с ними, одного звали Никитой, второго Жорой. Это, видимо, они так распределили прозвища, чтобы не путаться.

– Что там по дороге? - спросил Гоша.

– До выезда из города - не знаю, - ответил я. - А дальше по окружной все чисто было до самого санатория. Только недавно туда груз возили.

Про автобусы говорить не стал. Впрочем, увидят ведь, все сами поймут. Разойдется информация, никуда не денутся. Ладно, разберемся.

– Ну, тогда поехали.

Гоша завел двигатель.

За ним стали заводиться и остальные машины. Мирно урчали бензиновые, ревели дизельные. Да уж, на этот шум все зомби сбегутся, нечего сказать.

Я снял ремень автомата с шеи, в машине он будет только мешаться. Положил между ног, дёрнул затвор, досылая патрон.

– Думаешь нападут? - спросил Гоша.

– Точно нападут, - ответил я. - Морфы так сто процентов. Они такую кучу жратвы мимо себя не пропустят, это однозначно.

– Ну чего жратвы-то, люди же, - поморщился Никиты.

– Это промеж собой мы люди, - пожал я плечами. - А для них - корм.

Да, цинично. Но так оно и есть. Когда выходят морфы, они едят.

– Ладно, поехали.

Гоша тронул машину и выехал на проспект. В зеркале заднего вида было видно, как за ним двинулась остальная часть колонны. Ворота выстроенного вокруг управы заграждения остались открыты. Впрочем, мародерам, если таковые будут, достанется всего лишь пустое здание, из которого вывезли все ценное. Не кабель же из стен им драть, верно, его даже на металлолом не сдашь сейчас.

С ходу мы набрали хорошую скорость движения. Проспект в этой части города оказался расчищен, причем, подозреваю, сделали это не военные, как везде, а сами росгвардейцы. У них же была тяжёлая техника, которой можно растолкать припаркованные тут тачки.

В окна дома через дорогу блеснули последние блики заката, и на город нахлынули сумерки. Резко, будто кто-то надел фотофильтр на камеру. Впрочем, это входит в наши планы. Людей на улицах не будет, так что никто не увидит, куда мы двинулись. И это хорошо.

Впрочем, не успели мы добраться до перекрестка, как я понял, что поездка гладкой тоже не будет. По стене, ловко перебирая лапами, спускался морф. Уж не знаю, где он засел, может быть в одной из квартир или ещё где-то, но это факт. Он спускался вниз.

– Смотри, - Жора показал в другую сторону.

И там ещё один. Лезут, твари.

Зомби, что толпились у дороги чуть впереди, двинулись в нашу сторону, вытянув вперёд руки. Я привычно ожидал, что они будут просто ковылять, но нет, они бежали. Причем, даже те, кому этого делать было не положено: рядовые кусачи, без всяких признаков изменений.

Один из них выпрыгнул на дорогу, машина толкнула его вперёд, заваливая на асфальт. Колеса прокатились по телу мертвяка, и я отчётливо услышал, как хрустят его кости. А может быть, это была всего лишь игра моего богатого воображения, черт его знает.

Большую часть толпы мы объехали, но я увидел в зеркало заднего вида, как по ним прокатился БТР. Да уж, не для слабонервных зрелище, от живых мертвецом мало что осталось после этого. Но я увидел, что один из них дёргал рукой и даже пытался встать.

Нет, вирус не повышает способности к регенерации у уже мертвых, они так и останутся изломанными куклами. Но все равно.

А морфов становилось все больше. Они преследовали нас, но пока не рисковали нападать. Я насчитал уже пятерых, и это только те, кого я видел. А их, скорее всего, ещё больше.

Гоша чуть притопил педаль и машина поехала бодрее. Остальным тоже пришлось прибавить скорости. Проблема только в том, что монстры не отставали. Дома здесь шли сплошными рядами, проезды во дворы были через арки, а небольшие улочки они попросту перескакивали.

Гоша дернулся, когда в стекло с его стороны что-то ударило. Я думал, что это какой-то из зомби догадался подхватить кирпич и швырнуть его, но нет, это был морф. Схватившись за решетку закрывающую окно, он раскачивал ее, пытаясь сорвать с креплений. Пока что ему это не удавалось, но рано или поздно металл поддастся, и тогда он сможет прорваться внутрь. И нам конец..

Водитель повернул машину и прошёлся вплотную с одной из припаркованных на обочине. Морф вовремя оценил ситуацию, только не спрыгнул, а полез дальше на крышу. Я отчётливо слышал его тяжёлые шаги.

Радар буквально кричал о том, что они тут везде. Я даже задумался о том, что нельзя ли его как-нибудь выключить. И так сердце колотится, а тут ещё и он кричит, из-за чего становится еще более волнительно. Причем, не в хорошем смысле, как когда идешь на первое свидание с девушкой, которая тебе понравилась, а совсем даже наоборот. Когда у тебя есть предчувствие, что тебе вот-вот оторвут башку.

Морф спустился на мою сторону и принялся дергать решетку. На этот раз он свесился с крыши, но умудрялся держать равновесие, даже с учетом того, что находился на движущейся машине.

Гоша снова повернул руль, уже в другую сторону, но морф в очередной раз рванул на себя решетку и умудрился оторвать ее. На стекло обрушился удар. Естественно, что пробить бронированное стекло ему не удалось, оно удержалось. Он ударил еще раз.

Я выхватил из кобуры пистолет, схватился за ручку двери, открыл ее и толкнул от себя. Морф тут же сунулся в салон, но я уткнул трубу глушителя ему в рожу и нажал на спусковой крючок. Негромко хлопнул выстрел, тварь дернулась назад, ее руки разжались, и она рухнула вниз. Гильза улетела в салон.

– Останови машину! - приказал я.

– Еще чего, - ответил Гоша.

– Останови! - настоял я.

Не знаю почему, но он послушался. Подхватив с пола автомат, я выскочил наружу. Меня тут же атаковала слева еще одна тварь, рванулась в мою сторону, но я выставил оружие перед собой и выпустил длинную, патронов на десять, очередь. Мутант словил сразу несколько пуль своей лобастой башкой и рухнул на асфальт.

Слева метнулась еще одна, но я услышал несколько выстрелов из пулемета. Повернулся и увидел, как на крышу броневика выбрался Жора, и теперь прикрывал меня. Послышались матерные крики, звуки клаксона, но мне было уже не до того. Я видел возможность, которая, скорее всего, мне уже не представится.

Снова раздалась длинная очередь, громко, словно кто-то забивал гигантские гвозди монструозных размеров молотком. Я подскочил к морфу, выхватывая из ножен свой нож, наклонился и перехватил ему горло, добравшись до позвоночника. Кости составили небольшую проблему, но мне удалось просунуть лезвие между межпозвоночными дисками, и через несколько секунд башка твари держалась исключительно на клочке мышц, фасций и кожи.

Несколькими ударами я перерубил их, схватился за башку и побежал в сторону броневика. При этом Жора повернулся в мою сторону, и в моей голове промелькнула мысль о том, что он вот-вот расстреляет меня самого. Из ствола пулемета вырвался язык пламени, но пули прошли выше. Росгвардеец продолжал прикрывать меня.

В салон мы запрыгнули одновременно. Я захлопнул дверь, а он задраил люк.

— Трогай, - сказал я.

– Какого хрена? - спросил у меня Гоша, но послушно повел машину вперед.

Опасливо покосился на башку морфа, которую я по-прежнему сжимал у себя в руке. Я увидел, что уже закапал пол машины желтой жидкостью, которая заменяла тварям кровь. В салоне отчетливо пахнуло уксусом и еще чем-то посторонним и животным. Этот запах не был характерен для обычных тварей, но я его прекрасно помнил. Так пахли морфы.

– Голова, - сказал я, пытаясь отдышаться. Дыхание перехватывало.

– Ну, трофей знатный, - сказал он. - Только что с ним делать-то? Его даже к стене не прибьешь. Сгниет ведь.

Похоже, успокоился. Шутит. А ведь сперва перенервничал. Не струсил, потому что если бы реально испугался, то поехал бы вперед, и меня однозначно бросил бы там, на дороге.

Но нет. Впрочем, тут есть еще один герой.

– Спасибо, брат, - сказал я, повернувшись к Жоре, когда немного отдышался. - Век не забуду.

– Сочтемся, - спокойно ответил он.

– Так, может быть, все-таки скажешь, зачем это?

– У нас ученые - пояснил я. - Им нужны головы разных тварей. И головы морфа у нас до сих пор не было. Никому в голову не придет за ними охотиться, это слишком опасно. И вот сейчас я просто воспользовался шансом.

О том, что голова, а точнее, сыворотка из нее нужна конкретно мне, я предпочел промолчать. Не нужно им этого знать. Скорее, всего, они и так подозревают, что я заражен, но тем не менее.

– Ладно, понял, - проворчал Гоша. - Но ты хоть предупредить мог.

Сердце по-прежнему бешено колотилось. Стоило оно того, так рисковать? Скорее да, чем нет, все-таки без сыворотки я долго не продержусь. А так будет шанс, что сделают еще одну дозу.

Проспект стал шире, и скоро мы выехали на объездную дорогу, ту самую, что шла вдоль всей западной стороны города. Здесь уже было чисто, и можно было прибавить газу. Колонна сразу пошла гораздо бодрее, и если сперва морфы пытались нас преследовать, то скоро отстали. Обычных-то зомби здесь практически не было, нечего им было тут делать. От мест с добычей далеко.

Я почувствовал, что радар наконец-то успокоился. Зомби здесь действительно больше не было, как и людей, но те, что были, не вызывали беспокойства. Похоже, что этот странный механизм понимал, что мы на одной стороне, и помогал отделять враждебные цели от дружественных. Присутствие я все еще ощущал, но оно было не угрожающим.

И то хорошо. Иначе в самом санатории я рано или поздно с ума сошел бы. А нам предстояло сидеть там безвылазно в течение какого-то времени. И обустраивать новый быт, тем более, что наша община пополнилась более чем двумя сотнями народа.

Я посмотрел наружу и увидел заправку, узнал в ней ту, в которой дрался с бугаем, и откуда меня забрали двое парней на “Ниве”. Скорее всего, они уже мертвы, их убили военные. А я жив.

Сама заправка выглядела иначе, в ней начался пожар, и она обгорела. Где-;о пластик обуглился, где-то потек, в окнах не было ни единого целого стекла.

Это что здесь произошло? Впрочем, ответ есть. Ночное зрение позволило мне хорошо разглядеть следы от пуль на стенах и гильзы, рассыпанные по асфальту. Кого-то зажали внутри, начался пожар.

Да уж. Город круто изменился с тех пор, как я сюда пришел. Странное ощущение, будто я какой-то вестник смерти из дешёвой фантастической книги.

Но ладно. До санатория осталось не так уж и много.

Я знал, что расслабляться нельзя, но напряжение меня уже отпустило.

Глава 18

До места мы добрались ещё до полуночи. Больше никто нашу колонну остановить не рискнул, так что мы спокойно проехали до съезда в лес, после чего какое-то время двигались по просёлочной дороге, сбросив скорость до минимальной. Всё-таки гнать по такой автобус было тяжело, пусть даже они и не городские были, а специализированные, росгвардейские.

Выходить на связь по рации я не рискнул. Мало ли, вдруг сейчас кто-то слушает, из того же ДК вполне могут сканировать эфир в поисках переговоров местных. Просто чтобы потом найти их. Да, вроде бы, к нам лезть военным незачем, но нам лучше не раскрывать своих позиций. Даже если и знают о санатории, то пусть считают, что там сидит небольшая община, которая в городские дела не лезет.

Так что встретили нас огнем прожекторов и направленными в нашу сторону пулеметами. Понимая, что момент критический, я выпрыгнул из тачки и стал махать руками над головой, давая понять, что это я.

Свет чуть приглушили, хотя целиться в нас не перестали. Но потом появился Игорь, и все завертелось.

Ворота отворили, и все добро, что мы привезли поехало на стоянку. Откуда-то появились его помогальники, которые стали помогать приехавшим с размещением. Или командовал Стас, который немного собрался. А то выглядел совсем уж плохо. Ну, видимо, почувствовал себя так, будто новая смена в санаторий приехала, вот и немного пришел в себя.

Я же выпал из этого ритма, из собранного механизма став отдельной частью, будто отломавшаяся деталь. Подошёл к Игорю, который после того, как дал команду, тоже оказался чуть в стороне. Он посмотрел на меня, ухмыльнулся.

– Схватили они, значит, кость, да? - спросил он.

– Схватили, - кивнул я. - Сам видишь, привез.

– Это хорошо, - начальник безопасности потянулся.

Похоже, что его вытащили из постели, правда выглядел он при этом вполне себе бодрым и довольным жизнью. Ну да.

– Ты готов хоть? - спросил я.

– К чему? - не совсем понял он.

– Ну, куча чужих, - сказал я. - Причем все вооружены. Не думаешь, что они могут попытаться подмять все под себя? Всё-таки крепкие мужики.

– Увидишь, - он снова улыбнулся.

С таким видом, будто знает что-то, чего не знаю я. Ну ладно, если ему так хочется, то почему бы и нет. Я подождал ещё несколько минут, и нам навстречу двинулись майор и полковник, которые, похоже, оставили своих людей на попечение Стаса. Впрочем чего им, проверять, чтобы каждому нормальный матрас выдали что ли? Все равно ведь понятно, что при таком количестве народа размещаться придется по четыре-пять человек в каждом номере.

– Игорян! - вдруг воскликнул полковник и двинулся к нему навстречу, разводя руки в стороны.

– Игнат! - тот сделал несколько шагов и мужики крепко обнялись.

Ага, ну теперь понятно. Друзья. Вот он и не боится ничего. А чего сразу их сюда не потащил?

Да оно и понятно. Рынок же надо кому-то держать, а росгвардия и полиция вполне нормально с него жили какое-то время. Это сейчас торговать стало нечем. Да и то, они продержались бы, это они нам нужнее, чем мы им. Если бы не я со своими данными об эвакуации.

– Игорь, - протянул руку полицейскому местный начальник охраны.

– Борис, - пожал тот ему.

Ага, а вот с ментом они почему-то незнакомы. Тоже странно. Город маленький, и по идее все всех должны знать. Ладно, посмотрим, если что.

– Ваших и так разместят, - сказал Игорь. - Пойдем посидим, пообщаемся.

– Все нормально будет? - неуверенно спросил полицейский.

– Все нормально будет, - подтвердил Игорь. - Стас проследит, а как закончится, к нам подтянется. И ты пойдем, Свят. Нужно же людей в курс дела ввести.

Да я в общем-то и так ввел. Хотя отказываться не стану.

– Да мне вот это Профессору бы передать сперва, - тряхнул я свертком, который держал в руках.

Голову морфа, пока мы ехали, я упаковал в высокопрочный полиэтилен. Для пущей сохранности, ну и для того, чтобы не пугать людей зазря.

– А что у тебя там? - заинтересовался начальник безопасности.

– Голова, - ответил я и чуть развернул свёрток, показав ему содержимое.

Глаза Игоря полезли на лоб. Кажется, он не сразу поверил тому, что именно видит.

– Это что, морф? - спросил он.

– Да, - кивнул я. - Ну, точнее голова. На нас напали по дороге, я выбрал время и одному такому голову откочерыжил. Ну, так уж получилось.

– То есть мы поэтому останавливались? - спросил Игнат.

Ага, заметили. Но подумали наверняка, что заглохли, или что ещё что-то такое случилось. Теперь поняли.

– Поэтому, - кивнул я. - Вы же в курсе по поводу работ, что здесь происходят. Голове морфа Профессор точно будет рад.

– Это да, - Игорь забрал у меня голову и подозвал одного из своих. - Отнеси в лабораторию, отдашь лично в руки Профессору. Скажешь, Свят привез.

– Понял, - кивнул тот и двинулся в сторону санатория.

– Отнесет, - сказал Игорь. - А теперь пошли, посидим, пообщаемся.

Больше причин задерживаться не было. Поэтому двинулись мы в сторону крыльца санатория. Поднялись на второй этаж и Игорь отвёл нас в сторону своего номера. К его чести сказать, от моего он не отличался, разве что порядком, здесь его было побольше. Впрочем, я-то в санатории не жил, а только ночевал периодически, вот мне и было по большей части наплевать, что творится в моей комнате.

Сейчас все будет не так. Да. Сейчас причин покидать санаторий у нас больше нет.

Игорь открыл мини-холодильник и достал из него бутылку, которая мгновенна запотела. Подумал, вытащил ещё одну. Первая была с водкой, причем, дорогой, хорошая такая, 0,7. Вторая - виски, причем вискарь, откровенно говоря, паршивый. Либо начальник безопасности в нем не разбирался, либо ничего лучшего достать не мог.

Ну или на стол ставить его не хотел. С другой стороны, на водку-то хорошую он расщедрился, так что смысла сомневаться в его благодушии не было.

– Посидим скромненько, - сказал он, доставая рюмки. - Отметим то, что вы приехали.

Следом пошла и закуска. Немудреная, потому что разносолов сейчас было не достать. Но на столике оказалась пара банок консервированной ветчины, хлеб местного изготовления, да кое-какие приколы из стандартных сухих пайков: повидло, джем. Нашлось место и баночке меда, причем явно натурального. И ведь не засахарился совсем.

Первой в ход пошла водка. Игорь вскрыл бутылку, которая в теплом номере уже успела запотеть, разлил по стопкам, после чего взял со стола одну. Игнат, Борис тоже взяли, и я не преминул схватить свою.

– За то, что доехали, - проговорил Игорь и мы синхронно выпили.

Хорошо пошла. По рту, на зубах, холод, а в животе наоборот тепло, будто бомба разорвалась. Неплохо получилось. И хорошая водка, сивухой не пахнет, пьется буквально как вода.

Я взял со стола банку ветчины, вскрыл, отрезал кусочек и положил на хлеб. Закусил. Тяжело выдохнул.

А ведь давно я не пил, очень давно. Считай, с тех пор, как сюда попал, так только пару банок безалкогольного пива и выпил. А тут - водка. Как бы не срубило меня.

– Ты как сюда попал-то, Игорян? - спросил у него полковник.

Что-то их явно объединяло в прошлом. Может быть, воевали вместе, возможно, ещё что-то. В России дружба значит очень много, гораздо больше, чем официальное положение. Так уж получилось, сложилось исторически в наших широтах. По официальному запросу-то не всегда что-то сделают, а для друга легко.

Кумовство? Ну, может быть, и так. Только на кумовстве в России все строится, начиная с самых верхов. Это, конечно, плохо, но что поделать, так уж сложилось.

Слушать, как Игорь рассказывал о том, что с ними творилось в первые дни локального апокалипсиса я не слушал. Я это слышал уже в первый раз. Так что продолжал крутить рюмку между пальцами и думать. В голову немного дало, организм успел отвыкнуть от алкоголя. Да и ослаб я, если уж совсем честно. Да, здоровый стал, но все равно, чувствую, что это за счёт каких-то внутренних резервов. И вирус этот продолжает меня жрать изнутри.

– Мы с ним вместе начинали, - пояснил вдруг Игнат для Бориса. - Ещё со срочной службы. А потом, видишь, домой вернулись, в один город. Да уж… Что с нашим городом сделали.

Он вдруг помрачнел. И тут было из-за чего. Волков с карт уже стерли, и сомневаюсь, что когда-нибудь он туда вернётся. А даже если и вернётся.

– Люди остались, - сказал вдруг Борис. - Волковцы.

– Да сколько их осталось, - возразил Игнат. - Считай все, что есть, уже тут. В самом городе живых больше нет, одни военные.

– Совсем нет? - заинтересовался я.

– Если только какие-то маленькие группы, - сказал Борис. - К нам на базар большие общины ходили в основном. Их в городе было три штуки: наша, ДК и у “школьников”. Были ещё откуда-то с окраины старого города люди, где-то на Фрунзе сидели.

– Ага, - кивнул я. - Бригада Жени Калыма.

– Да, - кивнул майор. - Мы о том знали. Но не в курсе были, что они грабить начали. Думали, мародерят. А как нам рассказали фабричные про то, что они на них напали, так… Они и не совались больше. Поняли, видимо, что спалились.

– Да, - кивнул я. - Фабричные ещё есть. И группа, которая в старом убежище ГО сидит, в катакомбах. Под промзоной. А так. Правы вы, разве что уж совсем мелкие группы.

– Собрать бы их всех… - проговорил полковник. - Раз уж про эвакуацию речь зашла.

– Не получится, - я покачал головой. - Военные помешают. Да и тех, кто уже есть, спасти бы. Фабричные опять же, те же, с нами. А к детям подземелья я не сунусь. Они меня один раз чуть к стенке не поставили.

Этот эпизод заинтересовал моих собеседников, и я пересказал им его. Тем временем Игорь налил ещё по одной, мы чокнулись, выпили. Разговор тем временем пошел на другую тему.

– Сколько там вообще народа-то у вас? - спросил Игорь. - Видел, немало. Семьи привезли?

– Часть - семьи, часть - кого по городу спасти удалось, - сказал майор. - Мы какое-то время ездили, искали выживших, но их немного совсем осталось. Кто мог уже спасся, кто не смог, того уже съели. Мы ведь тоже первые, самые горячие, дни на блокпосту просидели. Сам понимаешь.

– А всё-таки, что там случилось? - спросил я. - Говорят, вы стали людей защищать, когда военные огонь открыли. Так оно?

– Так, - кивнул полковник. - У нас с Онорчуком разговор был. У него требовали разгона толпы, даже со стрельбой. Он не хотел. Но выбора не было. Я ему прямо сказал: будут прорываться, их поддержим. Но если они сами стрельбу начнут, то тогда не обессудьте. Он решил, что надо стрелять. Тогда мы людей отводили. Кто-то в итоге в управе остался, но другие разошлись. Не всем наши порядки по нутру.

– Ну да, - усмехнулся Игорь. - Вы ж наверняка всех служить заставляли.

– А у вас не все служат? - заинтересовался Борис.

– Все, - кивнул начальник охраны. - Но все по-разному.

Пискнул наладонник. Он все это время был закреплён у меня на руке, и звук оказался очень неожиданным. Кто мог вообще меня вызывать?

Сняв комм с крепления, я разблокировал его и открыл входящие сообщения. И оторопел. Снова Викторович, лично. Это чего же такое происходит, что владелец компании лично со мной связывается?

“Свят, на связи Викторович. Судя по данным биомонитора, ты в строю. Нормально все?”

Точно что-то важное, раз он лично со мной связывается. Хотя. Эта история с вирусом - это не просто появление ещё одного белого пятна на карте России, как после Кыштыма, который, кстати, где-то недалеко находится. Это, мать его, событие, которое касается всего мира. В самом прямом смысле.

– Что там? - спросил Игорь. - Ты в лице поменялся.

– Начальство, - ответил я.

Мне захотелось выйти наружу, но было неудобно. Перехватив комм обеими руками, я развернул его, чтобы клавиатура расширилась, после чего двумя пальцами принялся набивать ответ.

“Все в порядке, жив. Добыли транспорт для эвакуации. Удалось привлечь местных Росгвардейцев, они присоединились к нам в санатории. Есть техника, в случае чего должны прорваться наружу”.

Подумал немного, и стал дописывать:

“Снова был приступ, но новая сыворотка помогла. Вакцина разрабатывается, перспективы есть”.

Отправил. Ответ пришел тут же, владелец компании явно ждал его, и сразу же написал.

“То, что Росгвардейцев привлек, молодец. Чем больше людей узнает о том, как военные обосрались, тем лучше. Что в городе происходит”.

– Ну что там? - снова спросил Игорь.

– Да погоди ты, - ответил я.

“В городе жопа. Военные поцапались между собой, часть свалила с базы. Вырезали два анклава выживших. Собираются усесться там”.

Ну, вроде вкратце рассказал. Некогда рассусоливать, ему наверняка время выделить пришлось. У олигархов и варлордов времени не так много, они грандиозными делами заняты.

“Понял. По поводу эвакуации: информацию донесли. Но все там трясутся за свои жопы, и друг друга прикрывают одновременно. Сам ведь знаешь, что тут в самом начале устроили. Если получится, на следующей неделе поговорю с Красавцевым лично, мы должны с ним встретиться. Но пока они говорят только про эвакуацию этого твоего профессора с его наработками и культурой вируса. Это нас не устраивает, сам понимаю”.

Ага, а мы тут к этой самой эвакуацией носимся. Людей собираем, автобусы вот привезли. А может оказаться так, что оно и вообще все зря. Черт его знает.

Пока я думал об этом, пришло ещё одно сообщение:

“Но я их дожму, не беспокойся. Сброс груза уже согласовали. Я потому и связался с тобой, чтобы время и место уточнить, нужно же, чтобы он именно вам в руки попал. Соображаешь?”

– Груз будет, - тут же озвучил я. - Просят уточнить время и место, куда его сбросят.

А сам выдохнул. Первая ласточка. Получается, что в верхах признали, что выжившие есть в городе. Первый шаг сделали, так сказать. Уже хорошо.

Могли ведь продолжать давить на то, что все зачищено, никого нет, одни зомби бродят. Как нам говорили, перед тем, как сюда отправили.

Но уже признали. А это значит, что шансы есть.

Впрочем, Викторович их дожмет в любом случае. Он своих никогда не бросал. А я, как ни крути, его. Лишь бы Профессор с вакциной не опоздал, потому что подозреваю, что все иначе закончится плохо.

Я без всякого спроса взял со стола бутылку и налил в рюмку водки. Опрокинул ее в себя, резко выдохнул. Что-то затрясло. От волнения что ли?

Взрослый мужик вроде, все уже перевидал, а все равно волнуюсь.

– Так пусть прямо сюда сбрасывают? - спросил Игорь.

– Нельзя, - покачал головой Борис. - Сбрасывать груз будут с низко летящего самолёта, транспортника. С АНа или чего-то подобного. Будут и парашюты и файера. А вы ведь, я правильно понимаю, скрываться пытаетесь от военных?

– Есть такое, - кивнул Игорь. - Прав ты, не подумал. - Может быть, в лес куда-то?

– Нужно, чтобы на машине проехать можно было. Иначе придется на себе все тащить. Это риск. Лучше где-то на окраине города, где домов поменьше. Ближе к окружной дороге. К Южному блокпосту, где деревьев немного.

– Вариант, - кивнул я. - Там и уехать можно будет, и чистое поле вокруг. А днём или ночью?

– Днём, - ответил Игнат. - Военные отреагировать не успеют. А если ночью, то опять же риск.

– Принял, - кивнул я и стал вбивать ответ.

“По времени лучше днём. Ещё лучше, ранним утром, пока зомби вялые, мы это давно заметили. Территориально ближе к Южному блокпосту и военной части, там чистое боле и забрать можно будет без проблем”.

“Принял. Тогда груз будет послезавтра, готовьтесь забирать. Собираем сами, доставляет МО. Открыть контейнер сможешь ты только с наладонника, плюс внутри будет закладка, схему, как ее снять, пришлём”.

Закладка. Кого это он боится, что МОшники груз раздербанят? Карикатурные вороватые прапора. Или чего-то другого опасается? Хотя все правильно, это барахло ведь многие могут захотеть забрать.

Ответить я не успел, пришло следующее сообщение.

“Последний вопрос: что по импортным? Есть информация?”

Я поморщился. Он не забыл спросить. А я ведь никаких следов операторов “Белой земли” так и не нашел. И мыслей о том, где их искать у меня нет. В живых анклавах. Так кончились эти анклавы, там военные сидят, и если кто-то из импортных внутри появится, то пристрелят.

“Глухо. Потерял след”.

Пришлось сказать правду. Таким людям, как Викторович, вообще лучше не врать.

“Плохо. Постарайся что-то разузнать, может быть, ещё где-то появлялись. Ладно, удачи, Свят. Конец связи”.

И диалог тут же ушел в архив, написать ему я уже не смогу. Только своему обычному куратору. Но что у него спрашивать, если он сейчас сидит в уютном офисе в “Волк-Центре” в наушниках, с чашкой кофе и сигаретой, а я тут.

– Ладно, груз послезавтра, - сказал я. - А сейчас можно расслабиться.

Глава 19

Я сидел на капоте нашего броневика. Рядом со мной расположился Лешак, он курил сигарету, раз за разом втягивая в себя дым. Что в армии, что потом в ЧВК курил чуть ли не каждый второй, но я к этой привычке не пристрастился. Даже более того, испытывал отвращение к дыму.

А если уж учесть, что стояли мы на лужку, где до этого вполне естественно пахло травой и полевыми цветами, что было достаточно приятно вдыхать после всех запахов, что я почувствовал за время нахождения в городе. Нет, в санатории тоже было неплохо, там был свежий воздух, ведь учреждение это находилось в самом центре леса. Но там, как и в любом месте проживания множества людей, были и посторонние запахи.

А здесь нет. Самое главное — нет этого гребаного уксуса. Наслаждались бы, дышали, а они все вокруг сигаретным дымом травят.

Мы ждали назначенного часа. Сперва нам нужно было обозначиться, показать, что мы уже тут, и это должны были заметить с дронов. Чтобы не выслать груз какой-нибудь другой группе. Да, они не смогут его открыть, но все равно, допустить такую оплошность было нельзя. МОшники могут и не позволить провести второй сброс. Самолета не дадут, или еще что-нибудь.

Сигналом была красная ракета. У нас еще были зеленые, но красную днем видно с дронов будет лучше, все-таки это не совсем естественный цвет для дикой природы. Я в очередной раз посмотрел на свой коммуникатор, на часы и отметил, что до момента подачи сигнала оставалось около трех минут.

Если бы сбросом груза занимались «Волки», то можно было бы идентифицировать себя по коммуникатору. Но у МинОбра доступа к нашей внутренней сети не было. По крайней мере, официально. Насколько я знал, они всеми силами пытались его получить, но Викторович прикладывал все силы для противодействия этому. Конкуренция все-таки была лютой.

Лешак затянулся в последний раз и бросил сигарету на землю. Я встал, убрал коммуникатор и открыл футляр, который лежал на капоте. Внутри была ракетница и несколько снарядов к ней. Я зарядил приспособу, поднял руку вверх и выстрелил.

Ракета улетела в небо, оставляя за собой дымный след, и разорвалась, разбросав вокруг красные звездки. Ну что ж, теперь все будут знать, что тут кто-то есть. Наверняка ведь вояки наблюдают за окрестностями.

Ладно, хрен с ними, ждем. Тем более, что так быстро они не прибудут, а груз наверняка сбросят не сюда, а куда получится. Лишь бы так не вышло, что его ветром куда-нибудь унесет. Или что-то еще подобное не случилось.

Самолет уже должен быть в воздухе. Сейчас по радио пилотам сообщат, что мы на позиции, и они снизятся и возьмут нужный курс. Минуты три, может быть, пять, вряд ли больше.

Я снова посмотрел на часы, но на этот раз те, что были у меня на руке. Не обязательно каждый раз коммуникатор доставать, есть ведь гораздо проще способ посмотреть на время.

— Отпишутся? — спросил у меня Лешак.

— Вряд ли, — ответил я. — Операцию курирует МО, наши только груз им передали.

— Интересно, что там, — проговорил один из санаторских, что поехали с нами.

— А хрен знает, — я пожал плечами. — Пайки, наверное. Оружие. Что-то, чтобы мы могли оставшееся время протянуть. Получится груз забрать нормально, так потом его снова сбросят. Не получится...

— А все равно протянем, — сказал Лешак. — Хотя жратвы, конечно, много уходит, да. На такую-то толпу. Тут грибов в лесу не соберешь и рыбы из реки не надергаешь.

— Есть один вариант, — ответил я. — Но это хреновый вариант, честно говорю, мне он не нравится.

— Какой? — тут же спросил санаторский.

— Продразверстка, — сказал я. — Сгонять в Рыбное, да забрать еды. Нет, можно честно даже, заплатить им за нее. Скажем, автоматов привезти, патронов. Но все равно придется всей силой ехать, иначе сельские попытаются просто так все забрать.

— Не думаю, что это хорошая идея, — подсказал Паша. — Мы же их главный враг — городские. Торговать с нами они сейчас готовы, потому что у них банально соль заканчивается, да патроны. Но если приедем и заберем... Один раз заберем, второй раз, а в следующий раз нас где-нибудь на пути стрельбой встретят. А лесовика в лесу подловить.

— Я бы смог, — сказал Степан.

— Все равно, отложим этот вариант на крайний случай, — сказал я. — Да и не исключено, что кто-то из военных к ним заявился. И там вариантов два. Либо вместо Рыбного мы пепелище увидим, потому что они постреляли всех и все забрали. Либо военные их под крышу взяли. И тогда на обратном пути нас уже вояки встретят.

Я услышал звук двигателей самолета. Все-таки, как ни крути, но мой слух тоже стал гораздо острее. Поднял голову, осмотрелся и увидел, как издалека на низкой скорости и высоте летит самолет. Ошиблись мы вчера, это не «Аннушка» была, а ИЛ-76. Одна из его многочисленных модификаций. Ну а откуда новым самолетам взяться здесь, на Урале? Они ведь все там, на западных границах Родины, откуда постоянно угрожают напасть силы НАТО. Как и вся другая передовая техника.

А то их вообще нет нигде, не считая нескольких частей и аэродромов вокруг Москвы. Зато на парадах показывают кучу военной техники. А почему бы и нет, верно?

Самолёт зачем-то отстрелял тепловые ловушки. Видимо, наш пример научил их, что не стоит расслабляться. У военных ведь есть ПЗРК, и они ненавидят тех, кто остался снаружи. А потом люк открылся, и вниз полетели ящики, которые разбрасывали во все стороны облака зелёного дыма.

— Пошли, — хлопнул я по капоту машины. — Грузимся, поехали.

Сам я запрыгнул на заднее сиденье, а потом выбрался через люк наружу и схватился за пулемет. Если что, буду стрелять. Мало ли, кто ещё пасётся поблизости, и кого может заинтересовать груз.

Проследил, как открылись парашюты, и как он стал медленно планировать по небу. Что, было достаточно плохо, ветром его относило в сторону, это тоже было видно. Причем, не в сторону леса, где проблем возникло бы гораздо меньше, а в сторону города.

Завелся двигатель и машина резко тронулась с места. Я пас во все стороны, наблюдая за возможной опасностью, а Лешак гнал броневик следом за грузом, который постепенно опускался все ниже и ниже. И летел в сторону окраины города. Вот и мы скоро свернули, выезжая на один из многочисленных проспектов. Здесь уже появились зомби, но их было не так много. В случае чего справимся.

Машина ехала все быстрее. Скоро груз скрылся за одним из зданий, Лешак резко повернул машину, и я услышал звук сминающегося металла и пластика. А потом увидел и сам груз.

Парашюты, которые больше не надувал ветер, упали вниз, закрыв его. Сам же контейнер приземлился на одну из брошенных посреди дороги машин. Зомби уже отреагировали на движущийся предмет, двинулись к нему, но услышав двигатель, повернулись в нашу сторону.

Когда Лешак остановил машину, я, упёршись двумя руками, выбрался на крышу, взялся за автомат. Навёл красную точку прицела в голову одному из зомби, нажал на спусковой крючок. Тварь дернулась и опрокинулась на землю.

Росгвардейцы подключились к расстрелу тварей, это больше напоминало избиение младенцев. У них были глушители и модераторы звука, который пусть и не делали выстрел совершенно бесшумным, зато помогали скрыть его от тех, кто находился далеко.

Улицу от всех видов агрессивной некро-жизни мы зачистили буквально в считанные минуты. Не понимаю, почему росгвардейцы не сделали это раньше? Они ведь могли бы буквально зачистить весь город. Занимаешь район, огораживаешь его, включаешь, скажем, сигнализацию, и твари начинают стекаться со всех сторон. А потом расстреливаешь их с безопасной позиции, пока не закончатся. Стволов у них достаточно, как и хороших стрелков, боезапаса тоже. Да и подкинуть могут, если что.

Наверное, проблема в том, что на такой праздник жизни непременно явятся военные. И это уже будет проблемой. Причем, для всех.

Я спрыгнул с крыши, почувствовав, как земля ударила в ноги, повернулся, и увидел, что мое место в пулеметной точке уже занял Татарин. Он показал мне большой палец, мол, все нормально. Я в ответ привычно кинул ему джамбо. Нормально и нормально, все хорошо.

Мы с командой рванулись вперёд, я бежал, перепрыгивая через валяющиеся на земле трупы. На всю операцию у нас было всего несколько минут. Что было неудачно, контейнер упал на машину. Если бы он приземлился прямо на землю, то разгрузить его было бы гораздо проще. А так придется кому-то лезть наверх и передавать ящики там, кто будет внизу.

Мы принялись растаскивать трупы с дороги. Нужно было освободить путь для броневика, потому что прикрывать нас должны с обеих сторон. Одна машина будет сзади, вторая спереди, а в середине будет фургон, в который мы и будем грузить добычу.

Прикосновения к холодной липкой коже зомби уже не вызывали никакой брезгливости, я даже перчаток не стал надевать, кроме тех, штурмовых, без пальцев, которые уже были на мне. Надо же, немного совсем времени прошло, а мне уже все совершенно привычно. А ведь раньше дёргался, брезговал. Впрочем, теперь-то хрен ли, когда в моих вещах циркулирует сыворотка, которую из этих самых зомби и выделяли?

Я оттащил очередного зомби, схватив его за руки, отметив, что под ним натекла небольшая лужица жёлтой жидкости, которая заменяла им кровь. Росгвардейцы занимались тем же самым, нас прикрывали с пулемета, так что опасаться было нечего. В крайнем случае мы попрыгаем за машины, укроемся, займем позиции.

Когда все трупы оказались на обочине, броневик, за рулём которого по-прежнему сидел Лешак тронулся вперёд и остановился на дороге метрах в пятнадцати от контейнера. Следом за ним проехал фургон, встал у самой разбитой машины. Третий броневик, уже росгвардейский, развернулся. Встало и охранение, человек пять, которые должны были отстреливать зомби, на случай, если они всё-таки придут.

— Работай, — приказал мне один из росгвардейцев, совсем молодой майор в сером городском камуфляже. — Время.

Ну да, оно и так понятно.

Я забрался на крышу машины, выхватил нож и принялся пересиливать стропы парашютов. Это было не так уж и просто, но отличный кизлярский шкуросъемный нож с этим справлялся. Когда я отрезал один из парашютов, его тут же оттащили в сторону. На самом деле, я бы их прибрал, ткань хорошая всегда может пригодиться. Ну складывать, возиться. Нет уж, тут не до крохоборства.

Проделал то же самое со вторым и третьим парашютом, помог отцепить их от контейнера. Через несколько секунд мы уже освободили их. Так, теперь можно работать.

Наладонник я уже давно носил на руке. Там ведь и биомонитор, и все остальное. Да, повредить могут, и нового я не достану, но корпус бронированный и даже при падении с ним ничего не случится. Не дураки же проектировали наши коммуникаторы, они рассчитаны на самые суровые условия эксплуатации.

Вытянул коннектор, поискал глазами разъем. Вставил, дождался загрузки и перед глазами высветилось окошко для ввода пароля. Его мне сбросили заранее, так что я ввел данные и услышал, как за крышкой щёлкнули запоры.

Ну, первая часть работы сделана. Но не все. Крышка — это не единственная защита груза. К тому же при желании ее можно и без пароля вскрыть, с помощью болгарки, лома, кувалды и такой-то матери. Правда, если так поступить, но контейнер взорвется, и все его содержимое окажется уничтожено. Вместе со всеми, кто пытался открыть его такими варварскими методами.

Я вытащил коннектор из замка контейнера, после чего взялся за дверцу и аккуратно потянул ее на себя. Так, чтобы выдержать свободный ход. Система тут была примитивная, натяг-разгрузка, но ничего сложнее я обезвредить не сумел бы при всем желании.

Просунул внутрь руку, схватился за тросик и медленно проскользнул по нему рукой. Подцепил, нажал, потянул. Коснулся пальцем тумблера, щёлкнул им вниз. По идее сделал все, что говорили. Ну что, обезврежено?

Страшно, честно говоря, снимать, вдруг взорвется. Но делать нечего, не просить же кого-то другого. Они-то точно ничего не знают.

Снял тросик с крючка на всякий случай и открыл крышку уже до конца. Заглянул внутрь.

Изнутри контейнер казался гораздо больше, чем снаружи. Ну, так всегда бывает, восприятие так работает. Особенно, кстати, с церквями. Снаружи смотришь, так они маленькие совсем, а вот когда внутрь зайдешь, удивляешься, насколько просторное помещение, и как много людей там может поместиться. И это вместе с реликвиями.

Вот и в контейнер поместилось много. Знакомые коробки с сухими пайками, причем не такими, как мы привыкли, а базовыми, которые покрывают исключительно белковую и энергетическую потребность. Жрать белковую массу, щедро сдобренную ароматизатором — это такое себе, удовольствие ниже среднего, прямо скажем. Но от голодухи и не то ещё проглотишь, да и, самое главное, умереть от голода тебе точно не грозит, я даже знал людей, которые на них даже наращивать массу умудрялись. Ну и самое главное — волокон там достаточно, так что запор никому не грозит. А то первые пайки работали, как очень хорошее скрепляющее. Но потом состав переделали.

А ещё были цинки с патронами. В основном пять-сорок пять, явно с военных складов, не коммерческие. Но много, очень много. Хотя имелись и девятки, и даже двенадцатый калибр, если судить по маркировке. Понятно.

Вот, что нам отправили: еду и патроны. Самое важное. Стволы заняли бы слишком много места, как и все остальное. Вот.

— Безопасно, — сказал я, повернувшись к своим. — Можно грузить.

Схватил ящик с пайками и потащил его к фургону. Вообще рассчитывалось, что такие нужно носить вдвоем, но после инъекции сыворотки из бугая мне не нужен был напарник. Не скажу, что легко было, но унес, и даже особо не напрягаясь.

Забрался в фургон, оттащил ящик в дальнюю его часть, уложил у стенки. Тут же вернулся ко входу, и мне подали второй. Потом третий и четвертый.

На перегрузку ушло минут десять, фургон оказался заполнен примерно наполовину. Крепить груз было нечем, и я беспокоился, как бы его не разболтало в дороге, но что поделать. Да и прочно тут все. Ну побьются коробки, однако ничего страшного все равно не случится.

Последнюю коробку вручили мне в руки, и она выглядела нетипичной. Размерами была с защищённый контейнер для материалов, на ней был индивидуальный разъем, к которому предполагалось подключаться через наладонник, на крышке — эмблема «Волка».

— Похоже, что-то для тебя, — проговорил лейтеха, что передал мне кейс. — Закончили погрузку, вылезай.

— Все что ли? — спросил я.

— Да, — ответил росгвардеец. — Закончили.

Я выбрался из фургона, и двое бойцов сразу же стали закрывать тент. Отошёл чуть в сторону и вдруг четко различил чье-то присутствие. Причем, не своих, а однозначно чужих. С той стороны, куда смотрел пулемет, за которым сидел Татарин.

Сорвал со спины автомат, взял его наизготовку, большим пальцем переключил переводчик огня в автоматический режим.

— Там! — сказал я, указав в ту сторону, куда показывал мой радар.

Бросился в сторону, спрятался за припаркованной машиной, высунулся и увидел, как из-за поворота выезжает броневик. Такой же «Тигр», как тот, на котором мы приехали.

Парни подорвались, принялись занимать позиции, но одновременно с этим раздалась длинная раскатистая очередь, громкая, будто кто-то забивал гигантские гвозди огромным молотком. Грохот отдавался от стен, все это сливалось в настоящую какофонию. Через несколько секунд броневик превратился в натуральное решето с фаршем внутри. Да, он прекрасно держал лёгкую стрелковку, вот только перед двенадцать и семь оказался беззащитен.

Через несколько секунд очередь заглохла. Несколько росгвардейцев тут же двинули в сторону машины, грамотно прикрывая друг друга. Но мне и отсюда было видно, что никого там живого нет. А может быть, это радар подсказывал.

— Ты откуда узнал, что они там? — спросил тот же лейтеха. — Ничего же слышно не было.

Я ничего не ответил, проигнорировал его. Двинулся вперёд, и скоро остановился рядом с нашим броневиком. Посмотрел наверх, увидел бешеные глаза Татарина, закушенную губу и побелевшие пальцы рук, лежащих на пулемете, от ствола которого шел лёгкий дым.

Да уж. Не я один вел тут свою войну.

***

До санатория мы добрались без особых проблем, больше никого не встретили. Пришлось, конечно, поездить по переулкам, потому что на стрельбу стали сбредаться зомби. Но подозреваю, что пулеметную очередь было слышно вообще во всем городе, и на этот звук мог прибыть кто-нибудь пострашнее живых мертвецов.

Хорошо, что мы уже успели закончить погрузку к тому моменту, как прибыли военные. Иначе пришлось бы торопиться. Впрочем, груза было не так уж и много, справились бы, но все равно присели бы на очко.

В разгрузке я участвовать не стал, решил, что с меня и так хватит работы.

Забрал контейнер да отправился в свой номер. Там заперся, мне совершенно не хотелось, чтобы меня кто-нибудь побеспокоил. Очевидно, что там что-то личное, с чем мне хотелось разобраться.

Первым делом я разделся, потом отправился в душ, помня о том, что потом воды не будет. Руки отмыл тщательно, несколько раз, простирнул тактические перчатки, которыми касалс зомби. Высохнут быстро, там мокнуть-то нечему, они для того и сделаны, чтобы ствол держать плотнее. Переоделся в домашнее, взял коммуникатор и подключил его к разъему. К этой штуке пароля у меня не было.

Однако замок сразу же щёлкнул. Похоже, что он был настроен не на пароль, а на мой идентификатор. А может быть, и на биомонитор. Вытащив коннектор из разъема, я тут же открыл крышку. Сюрпризов тут ожидать не приходилось.

Сверху лежал коммуникатор, точно такой же, как у меня. Похоже, что запасной прислали. Должен быть настроен под меня. Ладно, потом разберусь, подключу, инициализирую. И, пожалуй, с ним и буду ходить, что-то не внушает мне доверия тот коммуникатор, над которым пошаманил хакер с фабрики. Нет, технарь он, очевидно, хороший, но ведь мог и подсадить что-то, верно?

Я отложил комм в сторону. Сверху лежала бумага в конверте с оскалившемся волчьим черепом в круге-шестерне. Я открыл его, достал листок и углубился в чтение. Информация оказалась интересной.

Меня повышали. Раньше я был оператором второго класса,та теперь мне давали высший. То есть я прыгнул через одну ступень и мог командовать группой. Ну, либо претендовать на хорошую должность в штабе. Это уже само по себе ценно.

Более того, меня представляли к награде. Негосударственной, естественно, как ни крути, на такую честь рассчитывать не приходилось. Даже в том случае, если я выведу выживших из города. Это не мой вариант, мы — дикие гуси, бойцы теневого фронта. Но «Волчья верность» — высшая награда нашей компании. Которая позволяет рассчитывать на солидную пожизненную пенсию. Викторович своих никогда не бросает.

А вот и сама медаль в деревянной коробочке. Вскрыл, посмотрел на оскалившуюся голову волка. Интересно, получается. Орденоносный теперь, пусть и без официального. Что ещё?

Конверт. Я посмотрел на него внимательнее, и сердце забилось быстрее, потому что исходящий адрес был моей квартирой на Васильевском острове, в городе-герое Санкт-Петербург. От матери.

Значит, всё-таки сообщили. Несмотря на то, что задание совершенно секретное, все равно сообщили. Надеюсь, что без подробностей, о том, что я заражён, а только про то, что жив и продолжаю выполнять задание сказали.

Я вскрыл письмо и первым делом прижал его к носу. Запах дома, запах матери. Свежие булки с творогом и ванилью, которые она пекла для меня, когда я возвращался на побывку, в отпуск.

Она была против того, чтобы я шел в армию. Категорически. Желала, чтобы я закончил вуз и стал лечить детей, я ведь на педиатра учился. Только вот я разочаровался в профессии, и мне хотелось экстрима. На срочную службу я пошел уже с тем расчетом, что потом буду воевать в составе частной военной компании.

Я почувствовал, как по небритой щеке стекает слеза. Мама. Представляю сколько слез она выплакала, когда я пропал. Единственного ребенка же потеряла. Хотя, скорее всего, это и так случится. Каким бы крутым воякой ты ни был бы, шанс прожить в нашем деле долго не так уж и высок. А вовремя выйти получается не у всех. Адреналиновая зависимость, никуда от нее не денешься.

Ладно, расклеился. Читать надо, что там.

Мама писала, что очень рада, что я жив. Что ждёт меня домой. Рассказывала, как у нее обстоят дела. Врала, что все нормально со здоровьем, хотя я знал, что это нет, и что возраст даёт свое. Просила, чтобы я возвращался как можно скорее.

Я не смогу ей ответить. Да и вернуться не смогу, даже если выберусь, то ближайшие годы мне придется провести в исследовательском центре.

Я почувствовал, как по щекам снова потекли слезы. Иногда даже самых сильных из нас разматывает. Я не исключение.

Просто домом повеяло.

Глава 20

Я открыл глаза и посмотрел в потолок. Все тот же самый, покрытый трещинами, потому что ведомственный санаторий, естественно, всегда нуждался в деньгах, и на ремонт, уж тем более косметический, их не хватало. Хорошо хоть вся критическая инфраструктура была в порядке. Иначе могли бы возникнуть проблемы.

Повернул голову и посмотрел в окно. Было ещё темно, но не так чтобы слишком, небо немного пожелтело с той стороны, откуда должно было встать солнце. Впрочем, мне с этого было ни тепло, ни холодно.

Мне в очередной раз снились кошмары.

Вот удивительно, что бы раньше я не делал бы, сон всегда был крепким и спокойным. Даже в блиндаже под обстрелом я мог прикорнуть, между тем, как по нам работали из минометов и дронами-камикадзе. Потом, естественно, приходилось подрываться и куда-то бежать, потому что после артподготовки враг шел в наступление.

Но не всегда. когда дело переходило в позиционную войну, мы могли неделями сидеть на позициях. По ним работала наша арта, а по нам их. Впрочем, в таком я участвовал всего один раз за всю жизнь.

Тогда жизнь превращалась в рутину. Поспать, попытаться привести себя в порядок практически без воды, потому что поставки на позицию приходили нерегулярно. Поесть пайка и того, что получится. Укрепить позиции после разрушений. Да и банально найти чем печку топить, в джунглях и пустынях хоть и жарко днём, но иногда бывает очень зябко по ночам. Так что без печки никуда.

Мне это не нравилось. Гораздо веселее было не противостоять регулярам, а гонять разных негритянских повстанцев, которые в большинство своем воевать не умели, да и кроме оружия у них ничего кроме мин не было. А у нас на вооружении стояли вполне себе современные детекторы разных мин. Так что зачистки партизанских баз, а иногда и деревень проходили весело.

Мне приходилось убивать, пытать, резать. И никогда меня это не задевало. Тесты на психологическое соответствие я всегда проходил без малейших отклонений, да и вообще у меня с этим все хорошо. Скажут расстрелять — расстреляю, скажут зарезать — зарежу, нужно будет пытать — тоже буду. Идеальный менталитет наемника, меня ведь туда работу выполнять отправили, а не моральными вопросами терзаться.

Но сейчас же всё было иначе, причем, началось это ровно с того момента, как я заразился вирусом. Кошмары становились все более и более вязкими, кровавыми. Мне снилось, как я обращаюсь в чудовище, как я жру сырое мясо, причем не животных каких-то, а людей.

С нашего последнего выезда в город прошла неделя. И пока что симптомы заражения меня не беспокоили. По-видимому, сыворотка из вичухи была достаточно крутой, так что я держался. Хотя проблемы, конечно начались.

Сперва мне показалось, что я иду на поправку. Чешуя слезла, обнажив голую кожу, температура тоже нормализовалась, да и вообще я ощущал себя лучше. Проблема выяснилась только через несколько дней, когда эта самая розовая кожа превратилась в подобие толстой шкуры. Материал был будто роговой, серого цвета. Когда я показал это Профессору, он попытался отковырять кусочек для исследования. В итоге пришлось просить у него обезболивающие, потому что шло дело очень туго. А после того, как одну из чешуек удалили, у меня осталась рана, которая долго кровоточила.

Потом вернулась лихорадка. Последние четыре дня я пил противовоспалительные каждые четыре часа. Хорошо, что температура сбивалась, но в первый день, пока я не решил попробовать, чуть не умер. Уж очень тяжело это, когда тебя бросает то в жар, то в холод, да ещё и такой, что аж зубы скрипят.

Но были и положительные стороны. Радар тоже эволюционировал, так что теперь я почти всегда знал, есть ли кто-нибудь в комнате, в которую я захожу. Да и вообще, стал чувствовать не только присутствие человека, но и настроение. Варианты использования сывороток в качестве модификаций для солдат, становились все шире. Повысить мышечную массу, получить ночное зрение, рефлексы, да ещё и способность видеть не глазами. Почему нет? Если эту штуку ещё и избавить от главного побочного эффекта...

Черт, да думаю, нашлись бы и такие, что согласились бы обратиться в морфов при условии, что им сохранят разум. Да, потерять человеческий облик, да никогда больше не видеть ни друзей, ни родных, но жить. Понятное дело, что обычный солдат этого просто не вывез бы, существовать в теле чудовища — это сюжет из старых сказок про красавиц, гномов и прочих персонажей. Но есть же, скажем, неизлечимо больные. Раковые те же самые. Многие из них согласились бы обратиться при условии, что им позволят жить дальше. Пусть и участвовать в боевых действиях весь остаток жизнь. А по поводу мяса человеческого. Так, думаю, морфам жаренка тоже понравилась бы, почему нет. Но пробовать кормить морфа жареным мясом я пробовать не буду. Нечего мне пытаться приручить льва, не моя специальность. Это к братьям Запашным, которые периодически гастролируют по стране со своими выступлениями. Несколько поколений уже этим занимаются.

Осознав, что заснуть обратно не получится, я всё-таки решил подняться. Посмотрел на часы, которые валялись на прикроватной тумбочке. Пять. Горячей воды ещё нет, только холодная, благо насосы работают. Ну, можно и в такой помыться, это гораздо лучше, чем грязным ходить.

Впрочем, особо я не пачкался, потому что последнюю неделю практически не выходил из своей комнаты. Так уж вышло. Все обитатели санатория сидели тише воды и ниже травы, и в городские разборки не лезли. Там, правда, тоже особо ничего не происходило, потому что крупных поселений выживших больше не осталось, если только мелкие группы. А про тех мы не знали.

Радисты постоянно сидели на постах, слушая переговоры военных. Было интересно, они взаимодействовали между собой, но чаще всего это были ругань и споры. Очевидно, что вместе они уже не соберутся. Ну, на самом деле, и черт с ними, почему нет. Лишь бы нас не трогали.

Все несли службу, ходили в дозоры, в том числе и дальние, про охранение уж и говорить нечего. Меня от этой почетной обязанности освободили, так что я большую часть времени валялся в номере и читал книги. Здесь оказалась неплохая библиотека, причем бумажная. Правда, было ощущение, что она была собрана ещё в советские времена, потому что большая часть книг была в жанре социалистического реализма, а встречалась и откровенная пропаганда типа того же «Общества без будущего». Режим пал почти пятьдесят лет назад, а его наследство ещё живо.

Но нашлась и классика мировой литературы, и это было поводом освежить ее в памяти. Дюма, Вальтер Скотт, Сервантес. То, что нужно, чтобы отвлечься от реальности. Всё-таки я был книжным мальчиком и мама с бабушкой следили за моим образованием.

Так что я выходил из номера только чтобы поесть и пройти обследования у Профессора.

Ну а куда деваться, я был его любимым и единственным подопытным, поэтому периодически приходил к нему в лабораторию. Он проводил обследования, брал кровь. Если учесть, сколько крови он у меня брал, то скорее всего, у него ей заставлен весь холодильник. Хорошо хоть его интересовала исключительно сыворотка, ее замораживать можно.

Я толкнул дверь ванной, вошёл в нее и включил свет. Покрутил вентиль, и из крана тонкой струйкой пошла вода. Достал из футляра зубную щётку, намочил, нанес на нее пасту и намочил ее ещё раз. Не знаю, зачем я это делаю каждый раз, привычка.

Стал чистить зубы и ощутил во рту привкус крови. Оскалился и увидел, что во рту у меня красная пена. Твою мать, а это ещё что такое?

Не хватало только подхватить какую-нибудь зубную болезнь. Быстро выплюнув пену и прополоскав рот, я снова оскалился и увидел, что одна из десен воспалена. Потрогал сам зуб. Он шатался, причем так, что вот-вот должен был выпасть.

Оставался один выход — рвать. Как ни крути, но ни зубодеров, ни стоматологического оборудования тут нет. А если он разболится, то будет только хуже.

В детстве я делал это с помощью верёвочки и двери, вырывал так молочные. Сейчас все иначе, мне ни разу не приходилось делать это. Ладно, черт с ним, поставлю имплант, денег хватит. Или вылечат за счёт компании.

Схватившись за зуб пальцами, я рванул его вперёд и он без всяких трудов вышел из десны. Даже больно не было. Я бросил его в раковину, сплюнул кровь, снова прополоскал рот. Жаль, что водой, настойка календулы или шалфея тут подошла бы гораздо лучше, но не идти же в город в аптеку ради этого.

Посмотрел ещё раз и обомлел. Из десны торчал кусочек зуба. Сперва я подумал, что это корень или что-то такое, но он был слишком острым. Похоже, что это новый зуб.

Нет, я помнил, что у стариков находили третью смену зубов. В редких случаях и в зачаточном состоянии. Не исключено, что когда люди будут жить по сто пятьдесят, оно так и будет происходить. Но мне-то всего двадцать семь.

Об этом определенно стоило сообщить Профессору. Я всё-таки почистил зубы, оделся и двинулся наружу, закрыв за собой номер. Обычно он ночевал в лаборатории, и именно туда я и собирался идти.

Внутри горел свет. Я потянул на себя дверь, вошёл. Оборудование сейчас не работало, только едва слышно гудели холодильники. Профессор нашелся сразу, он сидел за большим рабочим столом. А если точнее, то лежал лицом вниз на кипе бумаг. Сперва я даже подумал, что он мертв, и внутренне похолодел, потому что никто кроме него точно не сумеет разработать вакцину. Но никаких следов наружных повреждений не было. Инфаркт? Он ведь уже пожилой мужик, да и сомневаюсь, что с лекарствами у него все в порядке.

Через несколько секунд он всхрапнул, и у меня отлегло от сердца. Просто спит. Заработался и вырубился.

— Профессор, — я подошёл ближе и потрогал его за плечо. — Профессор, просыпаетесь.

Он поднял голову и посмотрел на меня мутным взглядом. Через несколько секунд его глаза стали яснее, и он спросил:

— Свят?

— Да, Профессор, это я, — сказал я. — У меня проблемы.

— Что такое?

— У вас есть фонарик или что-то такое?

Он, не задавая лишних вопросов, открыл ящик стола, достал из него обычный фонарик на светодиодах. Встал, я открыл рот, и он заглянул внутрь.

— Вижу, — проговорил он и явно помрачнел.

— Это плохо? — спросил я, хотя всё было ясно и так. Не бывает такого, чтобы у человека зубы менялись на острые от хорошей жизни.

— Плохо, — кивнул он. — Какие-то другие симптомы были? Вспышки ярости, светобоязнь, ещё что-то?

— Нет, — я покачал головой. — Только сны. И лихорадка.

Ну, про сны и повышенную температуру он и так знал. Я ему давно уже все рассказал.

— Вы обращаетесь, Свят, — мрачно сказал он. — Причем, не в рядового зомби, как я это предполагал в начале. Скорее всего, сыворотки позволили вам прогрессировать по лестнице некроэволюции ещё когда вы живы. У нас есть вариант... Если мы прямо сейчас вколем вам сыворотку из морфа, которую вы добыли, то сколько-то ещё вы продержитесь. Но не до завершения разработки вакцины однозначно. Этого не хватит.

— И что остаётся? — спросил я. — Может быть, мне лучше сразу себе пулю в башку пустить? Тогда я, по крайней мере, не буду бросаться на людей.

— Если вы превратитесь в морфа, то это будет очень ценный материал для исследований. Мы могли бы зафиксировать вас, изучать.

Я почувствовал жуткое желание разбить ему лицо. А ещё лучше оторвать голову, впиться в зубами и рвать мясо, да так, чтобы теплая кровь хлестала прямо в горло струёй. Соленая, горячая...

Все прямо как в моих снах.

Я почувствовал, как у меня сами собой сжимаются кулаки. Какого черта вообще? Он что, думает, что я позволю себе обратиться в гребаного зомби? Что я дам препарировать себя, потрошить? Да это банально опасно. Если я вырвусь, то покрошу кучу народа ещё до того, меня пристрелят. Он хоть представляет, что может наделать морф в таком тесном помещении, да ещё и таким большим количеством людей?

А те, кого я убью, начнут обращаться. Вирус уже попадет к ним в кровь и начнет их реанимировать. Вызовет ту самую ускоренную регенерацию, ради которой его изначально и создавали.

— Все в порядке, Свят? — спросил у меня Профессор..Я вдруг почувствовал боль в руке. Посмотрел и увидел, что сжал кулаки настолько, что костяшки побелели.

Прав он. Действительно вспышки агрессии появляются. Нет, это абсолютно нормально для любого мужчины, какой же мужик без ярости? Но вот так вот — это уже странно. Тем более, что раньше они мне свойственны не были, я хоть и достаточно жесток и мстителен, но работаю почти всегда с холодной головой.

Хорошо. Точнее, плохо, но более-менее известно, что делать.

— Последняя сыворотка продержала меня на ногах больше недели, — сказал я.

— Не исключено, что это из-за изменившегося образа жизни. У меня есть теория о том, что выброс адреналина усиливает действие вируса, ускоряет его. Возможно, позволяет лучше связываться с рецепторами клеток. Черт его знает, нужно проверять. Однако сейчас вы живёте спокойно, Свят. Вы ведь даже из комнаты не выходите, я это заметил.

— А раньше я постоянно носился по городу и убивал. То людей, то зомби, — кивнул я. — Уж чего-чего, а адреналина было достаточно. Но все равно выбросы есть. Сны, кошмары.

— Без этого никак. Я могу предложить вам попробовать бета-блокаторы. Может быть, они смогут продлить действие сыворотки. Но ненадолго, да и не факт, что это вообще сработает.

— И обрушат мне давление, — кивнул я.

— Постарайтесь не перебарщивать с дозой. Таблеток у нас, правда, все равно нет. И я бы, наверное, попросил бы кого-нибудь отправиться в аптеку. Нужны лекарства, без них никуда. Но это шанс.

Что ж, шанс основанный на гипотезе, тоже шанс. Попробуем, почему нет.

— Но по-хорошему вам надо добыть ещё одну сыворотку. Чтобы протянуть побольше. Проблема только в том, что это должен быть новый монстр. Один из тех, голову которого вы ещё не приносили.

— Крысиный король, — проговорил я.

— Да, — кивнул он. — Крысиный король.

Я ни разу не встречался с крысиным королем, только слышал его крик в ту ночь, когда устроил диверсию на базе банды Шила. Рассказывали про них жуткие вещи. То, что они умеют управлять другими зомби, направлять их толпы туда, куда им понадобится. Про то, что они могут призывать других морфов на свою защиту. Они — кто-то вроде даже не альфа-самцов, а маток. Выследить такого и убить? Да раз плюнуть!

Нет, если серьезно, то это практически невозможно. Да, я — тренированный боец, умею драться, умею убивать. Но крысиный король — это не просто дичь, пусть и очень зубастая. Это действительно король здешних мест. И люди, которые слышат крик крысиного короля должны убегать как можно дальше. Потому что он убьет любого.

Но чтобы выжить, мне остаётся только добыть его. Сомневаюсь, что кто-нибудь ещё пойдет за мной за такой дичью. Разве что те, кто считает меня друзьями.

Паша? Бывший ФСБшник из особого управления? Возможно. Татарин, которому я дал возможность новой жизни. Лена, но она ещё не отошла от ранения, так что будет только обузой. Лешак, потому что я вытащил его из жопы, иначе он так и остался бы сидеть на базе у бандитов, пока их не казнили бы. Эти люди, возможно и пойдут за мной.

Но как поймать крысиного короля? Это ведь придется действовать на их территории да ещё и в их время суток. Если я, конечно, не хочу сунуться в логово морфов. Да только мне пока моя голова дорога.

А если загнать его в ловушку? Не в прямом смысле яму с кольями или силок, а заставить сунуться туда, где убить его будет проще?

И кажется, я знаю один такой вариант.

— Что вы думаете, Свят? — спросил Профессор, который внимательно за мной наблюдал. — Есть идеи?

— Колите свою сыворотку, — ответил я. — Давайте. А я постараюсь что-нибудь придумать.

— Только мне сперва нужно...

— Взять анализ крови, — закончил я за него. — Ничего, Профессор. Давайте, я готов.

Глава 21

Как съесть слона? Этот вопрос задают каждому новичку, когда он приходит в нашу компанию. И вариантов ответа не так уж и много. «Ртом» — не подходит, потому что целый слон никому в рот не влезет. «Жареным» — тоже.

Правильный вариант ответа всего один: «Нужно разделить слона на много маленьких кусочков и тогда каждый съест по одному». Так наших и учат работать слаженными подразделениями, группами. Наши группы — это практически наши семьи.

Вот и я попытался разложить эту задачу на несколько шагов. Съесть если не слона, то крысиного короля, хоть и не в прямом смысле. Сперва я расспросил о нем росгвардейцев и выяснил, что крысиный король выглядит, как морф, только с очень большой лобастой башкой. И что сам он в пекло не лезет, остаётся где-то в стороне, командуя другими зомби. А уже потом, когда жара кончается, идёт жрать. И наверняка морфы сами отдают ему лучшие куски. Этого уже никто не знал, об этом я сам догадался. Ну просто не может быть иначе.

То есть нужно спровоцировать их на атаку. Желательно не на нас, потому что жить уж очень хочется. И потом подойти к оставшемуся позади крысиному королю, разобраться с ним. Оттяпать голову, замотать в полиэтилен, отнести обратно в санаторий. Нормально, короче говоря.

Но ещё больше я люблю делать два дела одновременно. Да, говорят, что за двумя зайцами погонишься, ни одного не поймаешь. Но в современном мире нужно быть многозадачным, иначе рискуешь упустить нить событий и остаться ни с чем.

Идеальной целью для атаки морфов будет один из лагерей военных. Во-первых, их не жалко. Вот совершенно, после того, что они творили с местными, я готов валить их всегда и везде. Ладно бы с чужими, но ведь свои кругом русские.

Во-вторых, если кто-то и попытается сорвать эвакуацию, то это будут именно они. Так что цель, можно сказать, легитимная. И таким образом мы действительно убьем двух зайцев одним выстрелом.

Выбор целей был ограничен тремя. На самом деле двумя, потому что в ДК я лезть не рисковал. Во-первых, на территорию не зайти, потому что все в одном здании. Во-вторых, уж очень мощно оно укреплено.

Так что оставались пятый комплекс и школа. С одной стороны, я уже бывал в пятом комплексе, но подозревал, что проход через кабельные коллекторы туда уже перекрыли. С другой — там службу должны нести нормально.

А вот со школой всё было гораздо интереснее. Паша прекрасно знал ее устройство, так что мог помочь пробраться внутрь. А помимо этого, там расположились самые отмороженные из военных. Ну а как ещё их назвать после устроенной резни? То-то и оно.

Так что именно поэтому я сидел сейчас на балконе пятого этажа и наблюдал за территорией школы, что находилась во дворе. Она была как на ладони. Подозреваю, что раньше тут росли деревья, скорее всего, какие-нибудь тополя, которыми засаживали все новые города в позднем СССР. Но в десятых годах, как говорят, их начали повсеместно спиливать. Да, дают много тени, растут быстро и хорошо очищают воздух. Но пух...

Помимо меня, как я и предполагал, согласились пойти Паша и Татарин. Лешак отказался, сказав, что в его ответственности охранять людей в санатории, а не гоняться по городу за военными. Зато согласился Степан. То ли охотнику стало скучно, то ли захотелось поохотиться на новую дичь, то ли понравилось охотиться на двуногую. Черт его знает.

Лена рвалась пойти вместе с Пашей, но он ее уговорил не делать этого. Тем более, что она ещё не особо-то ходить могла. Да, уже без костыля, но тем не менее, когда из маленькой дырки в ноге делают большую во время операции, то заживает она потом долго и мучительно. Это я по себе знаю.

— Ну что там? — спросил у меня Татарин. — Службу несут?

— Несут, — ответил я. — Да только не по уставу что-то.

Солдатики действительно ходили расхристанные. Кто в чем: кто в кителях расстегнутых, кто просто в футболках. Некоторые даже по-гражданке, да только хрен в них гражданских признаешь. Во-первых, все — быки откормленные, а таких среди местных немного осталось, поголодать всем пришлось. А во-вторых, баб нету. Вот совсем нету, ни одной.

Мне, конечно, такое привычно, у нас в ЧВК формы одежды не было, это не принято. Кто в каком камуфляже хочет, тот в таком и ходит, было дело даже в «бутане» и «берёзке» воевали. Хотя большинство, конечно, делали ставку на универсальный мультикам.

А ведь на базе в пятом комплексе, все в форме ходили. По-видимому командиры требовали. И правильно, форма, она, объединяет. А тут...

— На, посмотри, — передал я Татарину бинокль. — Узнаешь кого-нибудь?

Он взял у меня прибор и уставился в окуляры. Поводил туда-сюда, после чего проговорил:

— Узнаю. Почти всех. Санёк Жирнов, например, отморозок первейший. И Ильнурка тут как тут. Крыса и шакаленок. Короче, все они тут, как я и предполагал. Самая отморозь собралась.

Ну а что, я что-то подобное и предполагал. Нормальные люди резню бы не устроили, да ещё и такую, что трупы бросили на открытом месте. Мало того, что отморозки, так ещё и дураки. Зомби мясо ждут и становятся сильнее. А в окрестностях их должно быть немного, потому что тут все зачищали. А что это может значить? Да то, что на каждого зомби придется очень много мяса.

Сами того не хотели наверняка, а сделали кучу морфов поблизости. Могли зомби уже в них обратиться? Да неделя прошла, могли, наверное. Вот их-то мы и призовем.

— Что ж, — я усмехнулся. — Если все выгорит, то не будет их скоро. Передай бинокль Паше, пусть посмотрит, что и как. Он лучше всех знает, что там и как.

Татарин передал бинокль бывшему ФСБшнику. Тот приложил его к глазам и принялся осматривать территорию школы. А я принялся усиленно думать.

Это отсюда, сверху, все как на ладони. А как войти? Вообще вариантов не вижу, всё-таки забор укрепляли. Опять же, освещение, лампы, сделанные из фар автомобилей чуть ли не на каждом метре. Военные не сломали ничего, хоть резню устроили, но к имуществу отнеслись бережно. А может быть, и починить успели.

— Все на месте, — сказал Павел. — Генераторы под навесом. Топливо, может, и перенесли, но оно и не нужно, у нас бензиновые были. Баки к ночи полупустые будут, должны взорваться, так что получится нормально.

— А войти как? — спросил я. — Я вариантов не вижу, только через стену лезть. А там спалишься без вариантов. Вы же мало того, что саму ограду укрепили, так ещё и хлама металлического навалили перед ней.

— А теперь там, будь уверен, ещё и растяжки стоят, — проговорил Татарин. — У нас гранат полно было, грех не пользоваться. А против зомби толку мало, голову оторвёт или нет, кто знает.

— Войти как раз-таки очень легко, — проговорил Павел. — Вот там вот, видишь, низина? Весной и осенью там вода собиралась. И дренажная труба есть, она на пустырь между вон теми домами выходила. Если ползком, то человек там пролезет. С большим трудом, но пролезет. Ствол не пронести, рюкзак точно, но войти можно.

— Ага, — сказал я. — Только я не верю, что вы ее не перекрыли. Там ведь, если человек пройдет, то и зомби тем более, особенно если ребенок.

— Она решеткой была перекрыта, — ответил Павел. — Только сам ты думаешь, как директор наш оттуда утек? Я поспрашивал, именно через трубу эту. Поэтому он почти голым в управу и пришел, через трубу же не пронесешь ничего.

— Понял, — кивнул я. — А почему военные снова ту решетку не закрыли? А то и пару гранат не поставили на всякий случай?

— Могли и поставить и закрыть, — согласился бывший ФСБшник. Только вот, с той стороны труба кустами поросла так, что ее и не видно толком. Кусты специально не убирали, чтобы школьники влезть туда не вздумали. Да и потом не стали, труба ж на решетке, ее не выломать. Не мешают. Да и там шиповник рос, жалко. Все на чай пойдет.

Шиповник — это плохо. Колючий он. Продираться придется оставляя на нем клочки шкуры. Но ничего, пройду, делать нечего.

— Хорошо, — кивнул я. — Я пойду внутрь через трубу.

— Ты не пролезешь, — покачал головой Павел. — Ты и так здоровый был, а тут ещё сильнее раздулся.

Однако, значит остальные тоже это замечают. Пожалуй, и рот стоит открывать поменьше, иначе и зубы увидят. А что они тогда делать будут?

Убить, скорее всего, не убьют, я ведь единственная их связь с внешним миром и надежда на эвакуацию. Просто запрут в каком-нибудь подвале. Ещё и не насильно, а вежливо так.

— Посмотрим, — сказал я. — Может быть и пролезу ещё. А если нет, то придется что-то думать. К тому же, уж извини, но это дело никто кроме меня хорошо не сделает. У меня-то опыт есть.

— Ну, что ты из нас всех лучший боец, это и так ясно. А как мы тебя вытаскивать будем, если застрянешь?

— Верёвку к поясу привяжем. Совместными усилиями вытащите, что что.

Наступило молчание. Татарин спокойно смотрел в окно, Степан, который за все время так ничего и не сказал, продолжал осматривать окрестности через прицел своего «Тигра». Он, если что, сможет отход прикрыть. Да и вообще нормальный вариант. А для ближнего боя у него «Сайга-9» есть, с модератором звука, как и положено. Если крушила явится, не поможет, но у меня бронебойные патроны есть.

— Ладно, попробуем, — кивнул Павел.

***

Зомби резко рванулся в мою сторону. С виду он был обычным кусачом, ничего примечательного, но двигался на удивление быстро. Подозреваю, что из-за того, что на улице стояла ночь.

С хрустом топор вошёл в его череп, пробивая кость. Ходячий труп тут же обмяк, рухнул на землю, а я резким движением выдернул лезвие из его головы. В нашу сторону шли ещё трое. Это что, военные на зачистку территории вообще забили? Странно для них. Хотя если там отморозки сидят.

Паша шагнул в сторону и резким движением подбил ногу твари. Раздался хруст, та опрокинулась на одно колено и топор раскроил ей башку. В мою же сторону пошли сразу двое, причем быстро.

Первого я встретил хорошим таким ударом ноги в живот. Обычного человека тут же вывернуло бы, да и потом без помощи врачей он долго не прожил б, потому что без внутреннего кровотечения тут не обошлось бы. А так он только отшатнулся на пару шагов. Второй рванул вперёд, вытянув руки и наткнулся на удар топором. Лезвие вошло в висок, словно нож в масло. Резко выдернув его, я опрокинул второго зомби ударом рукояти, а потом добил, с размаху, словно дрова рубил.

Все, готово. Теперь мы спокойно доберёмся до трубы.

Пробовать влезть внутри пошли мы с Пашей, Татарин остался прикрывать Степана. Всё-таки, если начнется шухер, то основной рассчет будет на него. Их там полно, и мне против них не сдюжить.

Остаток вечера мы отдыхали, отсыпались впрок, в заброшенной квартире. Спали по очереди, пока один наблюдал за военными. Были тихо, хотя один раз меня разбудил выстрел. Двенадцатый калибр, дуплет, судя по всему, где-то в кварталах двух. Военные даже не чухнулись, видимо, решили, что боец с берданкой им ничем не угрожает.

Когда дело подошло к ночи, они зажгли освещение. Ярко, конечно, так, что морфу больно станет, едва он близко подойдёт. Всё-таки они ведь света боятся, ничего не поделаешь.

Я заранее знал, что будет опасно. А если уж учесть, в каком виде я собирался влезть внутрь, то тем более. Во-первых, без автомата, с которым я точно в трубу не пролезу. С одним пистолетом и ножом. Во-вторых, без бронежилета и рюкзака. Только небольшой контейнер со взрывчаткой. Несколько шашек аммонала, радиодетонаторы. Хорошо хоть Урал, с шахтёрской взрывчаткой все просто. Не селитрой же мне ее рвать, в самом деле, там целый мешок понадобится, а его скрытно никак не пронесешь.

Мешочек с минерским припасом я прицепил себе на спину скотчем. Понятное дело, лицом вверх, хоть и понимал, что в трубе мне это не поможет, если уж взорвется, то взорвется, если померла, значит, померла. Но оставалось надеяться, что ничего не случится. Взрывчатка сама по себе — штука довольно стабильная.

Я передал все свое добро Паше, но он отходить пока не стал. Уйдет, как поймет, что я пролезаю в трубу. Позицию для него мы заготовили заранее, и я должен буду до нее добраться сам. Там облачусь, а дальше по обстоятельствам. Искать крысиного короля.

— Ну, я пошел, — проговорил я.

— С Богом, — ответил бывший ФСБшник.

Встав на четвереньки я заглянул в трубу. Тесно, очень. Хорошо хоть, что я не страдаю клаустрофобией. А ещё грязно там, измажусь весь, от зомби меня не отличить будет. Нижняя часть вообще вся в жидкой грязи, какой-то дряни. Хорошо хоть дождей не было.

Я лег и медленно пополз внутрь. Труба оказалась не такой уж и узкой, пролезть можно.

Я заполз внутрь и оказался в полной темноте. Труба была мне, можно сказать, как раз. Ползти можно, но голову не поднимешь. Плечами стен не касаюсь. Ну и оставалось только перебирать руками и отталкиваться ногами, как главный герой «Побега из Шоушенка».

Живот и брюки быстро стали мокрыми от грязи. Тут ведь солнца нет, ничего практически не испаряется. Я продолжал лезть вперёд. Скоро труба пошла с уклоном наверх, и, как мне показалось, стала ещё теснее.

А потом я застрял. В плечах. Рванулся вперёд, но у меня ничего не получилось. Попытался отползти назад но не смог. Твою мать.

Не хватало ещё сдохнуть от голода и жажды здесь. Как ни крути, то веревка, которую обвязали вокруг моего пояса, уже давно закончилась, и вытащить меня не вышло бы.

— Только не паниковать... Только не паниковать, — пробормотал я, хотя уже был очень близок к этому состоянию.

Уметь бы уменьшаться, как девочка из сказки.

Я резко выдохнул, втянул живот, вжал плечи и почувствовал, что стал более-менее свободен. Толкнулся вперёд и смог преодолеть узкое место.

Очень хотелось промокнуть вспотевший лоб, но такой возможности у меня не было. Я снова пополз вперёд метр за метром. Я уже видел выход наружу, пусть разглядеть через заросли кустов хоть что-нибудь было тяжело.

Ещё немного, и я оказался на свободе. Руки и живот тут же укололи ветки шиповника, но боль приходилось терпеть, причем не издавая ни звука. Рванулся один раз, второй и всё-таки выбрался наружу. Улёгся на землю, и увидел, что все руки у меня в черной грязи. Лицо наверняка тоже.

Вокруг никого не было, только было слышно, как тарахтели генераторы чуть вдали. У теплицы, под навесом. Ну, мне туда, никуда не денешься. Так что я пополз дальше, а потом встал и, пригнувшись, двинулся в гору.

Добрался до теплицы, попытался заглянуть внутрь, но через мутное стекло ничего не увидел. Как там вообще хоть что-то растет? Для фотосинтеза растениям помимо углекислого газа нужны ещё и солнечный свет. А его практически нет. Сомневаюсь, что «школьники» запаслись таким количеством ультрафиолетовых ламп, чтобы их хватило на всю теплицу.

Меня пробило ощущением чужого присутствия, причем, враждебного. Радар работал. Я двинул чуть в сторону и услышал впереди негромкий разговор. За теплицей стояло двое солдат. Я подошел чуть ближе, к самому краю и обратился в слух.

— Не нравится мне все это, — проговорил один из солдат. — Зря мы с базы ушли. Там все спокойно было, никто к нам не сунулся бы.

— А тут? Кто сунется-то? Никого нет. Даже менты из города свалили, ссут нас, сам же видишь.

— В этом и проблема. Куда они свалили-то? А насчёт того, что никого нет, ты не прав. Недавно видел, груз сбросили? Наши ещё туда поехали. Ты не видел, что с ними случилось?

— Ну, двухсотые все.

— Я видел. Из пулемета их покрошили, понимаешь? В упор. Они даже чухнуться не успели, как расстреляли всех. И «Тигр» весь в дырах. Да и самое главное: груз. Понимаешь? Самолётом. То есть кто-то связался с теми, что снаружи сидят. И даже добазариться смог.

— И что?

Он совсем тупой что ли? Этот, что больше говорит, вроде что-то понимает. А второй, отморозок, похоже какой-то с коэффициентом умственного развития, как у обезьяны.

— А то, что если кто-то договориться с теми, кто за городом, смог, ты их могут и вывезти. А нам что делать? Тут сидеть, пока не передохнем все? А то и долбанут по городу чем-нибудь. Ядерным зарядом, скажем.

— Да не верю я. Онорчук сколько не пытался связаться с ними, а не смог. А он-то полковник был, не хер собачий. А тут какие-то левые договорились? Да и не будут по городу ничем долбить. Хотели бы, уже сделали бы.

— Не знаю. Ладно, давай в обход, а то мало ли. Сунется кто-нибудь. Хотя бы и те же, что пацанов наших положили.

Послышались шаги, я вполне мог различить их направление, да еще и радар, который, похоже, ночью работал гораздо лучше, чем днем, помог. И если один из солдат шел в другую сторону, то второй двинулся как раз в мою.

Я увидел, как он заворачивает за угол теплицы и тут же спрятался. Шаги все приближались, сейчас он подойдет сюда и увидит меня. Естественно, попытается поднять тревогу. Нужно срочно что-то придумать.

Глава 22

Я вытащил из ножен клинок. Не шкуросъемный, который таскал, как запасной, а мой, с которым ходил обычно. Верный друг, которого я взял трофеем с одного из вражеских операторов в Африке. Собственно говоря, именно этим ножом я его и зарезал, когда мы схватились в ближнем бою. Сумел как-то, несмотря на то, что силен был.

Нож немецкий, армейский, формы танто. Жесткий на изгиб и разлом, но при этом им можно и колоть и резать. С достаточно широкой гардой и без лишних наворотов типа пилы по обуху или кусачек для проволоки. Единственное, что есть — это небольшой стеклобой на обратной стороне.

Короче, отличный нож. И сейчас вся надежда была именно на него, ну и на мою реакцию, естественно.

Шаги все приближались, я же встал у стены, сжимая в правой руке клинок обратным хватом. Резать горло — не вариант. Успеет крикнуть однозначно. Вариант всего один.

Парень вышел из-за угла. В темноте он меня не заметил, тем более, что я перемазался грязью в трубе с головы до ног. Одет он был в обычную камуфляжную футболку, что уже было хорошим знаком: без бронежилета, а значит, что шансов на задуманное гораздо больше. Отросшие волосы он, кстати говоря, перевязал красной лентой. Не знаю зачем, под партизана косил что ли.

Я рванулся к нему и дернул на себя. Солдат успел коротко вскрикнуть, но секунду спустя я зажал ему рот, а потом вогнал клинок над ключицей и провел в сторону, перерезая верхушку легкого.

Парень коротко захрипел, а потом на мою руку хлынула кровь. Он дергался секунду-другую, а потом затих. Попросту захлебнулся. Да, печальная смерть, но куда деваться. Тем более, что после того, что эти уроды устроили со «школьниками» я никакой жалости к ним не чувствую.

Я отпустил рот врага, вытер ладонь о его брюки, выдернул нож и проделал с ним то же самое, вернул его в ножны. Аккуратно посадил парня возле стены теплицы.

На шее солдата висел автомат, причем, нормальный, не какое-нибудь старое весло, которым вооружены военные в дальних частях, а АК74-М. Складной. Еще на нем была разгрузка, самая обычная, в подсумках оказалось четыре магазина. И подсумок с медициной имелся.

Разрезал скотч, которым был привязан к спине мешочек со взрывчаткой. До навеса, под которым генераторы находятся, совсем недалеко осталось. В руках донесу.

Снял ремень, отложил автомат в сторону. Потом стянул разгрузку. Она уже была испачкана кровью, но грязнее я не стану однозначно. Натянул на себя, забросил на шею оружейный ремень. Проверил ствол — приклад болтается, так и норовит сложиться. Ну я лучше так и сделаю, мне это стрелять не помешает. Все-таки силы у меня в руках достаточно, а чтобы палить длинными очередями на подавление он и не нужен. Не думаю, что у меня будет достаточно времени для того чтобы хорошо целиться.

Но хоть какое-то оружие у меня есть. Если что, возможно, получится пробиться до ворот. А теперь дальше и тихонько, тихонько.

Я осмотрелся, увидел вдалеке, у самого здания школы, еще одного солдата. Но он как раз заворачивал за угол, и в мою сторону не смотрел. Вроде, больше никого не было.

Тайком идти или двигаться в открытую? На мне разгрузка, автомат. Могут признать за своего, особенно вдалеке, да и в темноте. Но риск спалиться все равно есть.

Однако так выйдет гораздо быстрее, чем ползти.

Я все-таки решил идти. Расстегнул кобуру с пистолетом, который все-таки взял с собой. Выхватить — секунда, выстрелить — еще одна. В здании может быть, не услышат, да и генераторы шумят. Причем сильно так. Если бы не освещение, то морфы давно сюда пожаловали бы.

Подозреваю, что они так вокруг и бродят. Знают, что тут много вкусных людей. И только и ждут, что момента для атаки. А он вот-вот настанет. Если у меня, конечно, получится провернуть задуманное.

Я пошел в сторону генераторной, ни от кого не таясь. Над ней горела одинокая лампа в плафоне, судя по желтоватому цвету, накаливания. И где только взяли-то? Зато плафон навернули, он хоть и гасит свет немного, зато меньше шансов, что что-нибудь сгорит, замкнет или так далее. Умные люди в школе жили.

Ага, и человек есть, стоит у навеса. Нет, все-таки не совсем дураки тут, пост сделали. Правда он, подозреваю, не столько для охраны, сколько для того, чтобы бензин доливать периодически. На ночь нельзя чтобы хоть один заглох, как ни крути, но освещение — это жизнь.

Он сейчас одуревший должен быть, хоть и на открытой местности, но выхлопные газы — это газы. А тут еще и движки шумят. Ладно, посмотрим.

Я заметил периодически вспыхивающий огонек и небольшие облачка дыма. А он ведь курит... Совсем идиот что ли? Тут рядом пять генераторов, в которых бензин, а он покурить решил. Впрочем, оно мне только на руку, потому что курение расслабляет.

Я подошел к навесу сзади, и он даже не обернулся. Не услышал, подозреваю. Но резать его я не буду, не смогу ближе подойти, услышит, закричит.

Выхватил пистолет из кобуры, прицелился ему в голову и спустил курок. Выстрела не услышал даже сам, генераторы все-таки шумели. Попал с первого выстрела, парень тут же срубился, рухнул. Я сунул пистолет в кобуру и рванулся вперед, подхватил его и потащил назад. А потом спустил с пригорка вниз, туда, где трава была погуще. Он ее смял, конечно, но сразу не заметит.

Лампу бы выкрутить, чтобы меня видно не было, да возиться некуда. Делать дело надо.

Вскрыл мешочек, выхватил первую аммоналовую шашку, с уже вставленным капсюлем, на который был накручен радиодетонатор, приложил ее на верхушку одного из генераторов, прямо на бак. Порвет, искра будет, а он не полный однозначно, значит, еще и пары бензина бахнут. Ну оно и хорошо, ярче будет светить, да и вообще.

Шашка тяжелая, ветром ее не сдует. Теперь второй и третий, четвертый, пятый.

Закончил очень быстро, а потом развернулся и побежал к воротам. Снова лезть через трубу было не в моих планах, перелезу через забор, тем более, что освещение будет выключено.

Остановился. С этой стороны — металлические прутья, на конце — колья, нужно быть осторожнее. С другой — деревянные листы и металл. Ну и столбы, конечно, тоже с этой, которые всю конструкцию подпирают. Надежно. Только вот трубу проглядели. Хотя там реально все шиповником поросло, и так просто не увидеть.

Я вытащил из кармана пульт управления. Направил его в сторону навеса-генераторной и нажал на кнопку. Прошло с полсекунды, а потом раздались взрывы, которые слились в один. А следом еще несколько, но это уже был бензин. Увидев, как вспухает огненный цветок, я чуть прикрыл глаза. Говорят, что крутые парни не смотрят на взрыв. Уж не знаю, насколько я крутой, но посмотреть на плоды моих трудов мне хотелось.

А следом отключился свет. Везде: и на ограждении, и в здании. Прошло еще несколько секунд и послышались крики, ругань. Наверняка, сейчас они там будут командовать пытаться, созвать всех. Да только вот все не так уж просто будет, потому что морфы точно рванутся сюда. А за ними пойдут и обычные зомби.

И словно по заказу послышался уже знакомый рев. Я слышал его всего один раз, но все равно узнал. Крысиный король был тут.

Схватившись за столб, я рванулся наверх, и скоро оказался на заборе. Рванулся на ту сторону, перепрыгнул, только чудом не напоровшись на колья, которыми он заканчивался. И ведь их не позже сделали, они тут всегда были. Нет, понятное дело, оно красиво, но если бы кто-нибудь из учеников через забор полез и башкой бы на такой напоролся? Что тогда?

Проломился через наваленную возле забора кучу металла, стараясь не сломать ноги. Ночное зрение этому поспособствовало, так что скоро я выбрался. И рванул к углу дома, который Павел выбрал в качестве укрытия.

Увидел за углом тень, которая метнулась туда. Очень стремительно. На человека она похожа не была, потому что двигалась на четвереньках. Да уж, мать твою, морфы оказались гораздо ближе, чем это могло показаться. Я судорожно откинул приклад и щелкнул переводчиком огня. Буду палить не жалея патронов, да, четыре магазина — это всего четыре магазина, но лучше уж так, чем оказаться разорванным на куски. А в том, что морф способен проделать с человеком именно это, я не сомневаюсь. Просто потому что я сам уже подошёл к этой стадии. Если не добудем сыворотку, и обращусь, то однозначно в морфа.

Я попытался сконцентрироваться на радаре. Давай, твою мать, ты ведь работаешь по ночам гораздо лучше, чем днём. Какого хера, показывай мне зомби, подсвечивай где они. Если эту штуку разработали для создания суперсолдат, то они должны уметь включать ее по желанию. А, значит, я смогу.

Мир вдруг выцвел, хотя цветов в полной темноте особо и не было. Но зато я явно ощутил чье-что присутствие. Причем, не просто почувствовал, а будто увидел впереди точки. Вот одна — белая, это Паша прячется в доме. Кстати, не в квартире, как мы изначально договаривались, а прямо в парадной стоит. Зачистил по-видимому, это не проблема даже для одного опытного бойца, если там не встретятся сильно изменившиеся зомби.

Вот россыпь каких-то тусклых искорок. Это, ясное дело, обычные зомби, медленные и тупые. Правда, сейчас ускорившиеся, потому что по ночам они становятся активнее. Если мы переживем это ночь, то нужно обязательно двигать в путь уже под утро, пока твари будут приходить в себя после ночного буйства. Если, конечно, повезет где-то засесть. Солдатам-то определенно будет не до нас, морфы уже рвутся к ним на базу.

Вот две красные вспышки. Одна с той стороны, где я как раз видел морфа. Ещё одна — в противоположном конце двора и движется. То ли приказ крысиного короля гонит ее вперёд, то ли поняла, что злых ксеноновых ламп, которые защищали логово вкусных людей, больше нет. И имеются все шансы поживиться.

Я рванул вперёд, резко забрал в сторону левого здания, побежал возле самой стенки. Если вдруг меня будут рассматривать со спины, то так заметить будет гораздо сложнее. Тем более, что и Луна светит с той стороны, и на меня будет падать тень.

Как только я сделал первый шаг, мир снова вернул себе цветность. По-видимому, концентрация сбилась, или что-то такое.

В несколько больших шагов я преодолел расстояние до проспекта, резко высунулся наружу и вдруг наткнулся на морфа. И, как назло, смотрел он как раз в мою сторону.

Я вскинул автомат и выжал спусковой крючок, выпуская в тварь длинную очередь. Ствол подбросило гораздо сильнее, чем при стрельбе с моего «двенадцатого», вспышка мгновенно оглушила меня, но все равно десяток пуль влетели в голову и грудь мутанта. Его отбросило назад, и он затих.

Что-то как-то даже слишком легко. Проблема только в том, что на мою стрельбу сейчас придут морфы и другие зомби. И станет тяжко, даже очень.

Впрочем, тут же послышалась пальба со стороны школы. Работало сразу несколько стволов, я даже не смог различить сколько, много. Похоже, что уже началось. А ведь на выстрелы двинутся и обычные зомби, и тогда я не уверен, что ворота продержатся долго. Да и они банально друг друга пострелять могут в темноте. Что такое потери от «дружественного огня» я знал прекрасно, сами с этим не раз сталкивались. А ведь у нас все современные способы опознать друг друга есть. В отличие от них.

Я рванулся вперед, перепрыгнул через труп морфа, подскочил к двери парадной, ударил в нее прикладом.

— Открывай давай! — сказал я.

Радар снова просигнализировал о чужом присутствии. Я резко обернулся и увидел, как крыша одной из машин, брошенной на дороге, смялась. На нее приземлилось нечто, очень похожее на морфа, только вот при этом покрытое шипами. С ног до головы.

Я вскинул автомат, проследил за тем, как мутант побежал по проспекту, но никак не мог поймать его в прицел. Да, со штатного целика стрелять можно гораздо дальше, чем с коллиматора, особенно если менять угол. Только вот быстро целиться даже на близкие расстояния не получится. Правда это все равно лучше чем диоптр, который еще и легко забивается любой грязью.

Я ожидал что тварь рванется за мной, но вместо этого она высунулась из-за машины и метнула в меня что-то. Рефлекторно я уклонился, и увидел, как что-то откололо от стены кусок штукатурки с краской.

Секунду спустя в меня полетел еще один такой же предмет, но уже с другой стороны. Резко развернувшись, я нажал на спусковой крючок. Вспышка снова ослепила меня, так уж вышло, что глаза адаптировались к темноте, а огонь, вырвавшийся из пламегасителя, оставлял на сетчатке черные пятна. Очки надо носить, идиот. Правда, ночью в них и видно будет гораздо хуже.

Но я попал, и труп рухнул на землю. Резко повернувшись, я пальнул еще раз и срубил второго. Просто на тычок попал первым же выстрелом. Его даже на машину отбросило.

— Да открывай, мать твою! — крикнул я и, наконец, услышал, как дверь позади меня распахнулась.

Вошел в парадную, и через секунду увидел, как Павел снова перетягивает ручки тросом. Хорошим таким, даже не бельевым. Он что там, со страху таких узлов намотал, что быстро их развязать не смог?

Впрочем, эта мысль пролетела у меня в голове, и тут же пропала. Потому что меня гораздо сильнее волновало другое: новый вид мутантов. Эти шипастые определенно не были похожи на обычных морфов. А что это значит?

А это значит, что есть возможность сделать из них еще одну сыворотку. Да, мы пришли за крысиным королем, как ни крути, но если вместо одной башки мутанта получится взять сразу две, то все будет хорошо. Если эта тварь еще не ушла.

И с улицы сразу же послышалось опровержение моей гипотезы. Снова громкий пронзительный рев. Все, хана военным. Если эта тварь действительно умеет управлять зомби, значит, она достаточно умна. А если дело обстоит так, то ей хватит разума согнать толпу к воротам. А потом проломить их.

Свалить военные не смогут, потому что морфы очень легко их догонят. Они быстрее и сильнее человека. Если останутся на базе, то их сожрут обычные зомби. Вариант один — в здании школы запереться, и надеяться, что никто не прорвется внутрь.

Только вот я там был и знаю, что решеток на втором и третьем этаже нет. А морфы прекрасно лазают по зданиям. Короче говоря, этих уродов можно списывать со счетов. Одной группой военных стало меньше, однозначно. Жаль только, что трофеи нам не достанутся. Не рискну.

Мысли крутились у меня в голове, а я уже скидывал трофейную разгрузку и натягивал на себя бронежилет. Футболка была мокрой от грязи и крови, накапавшей на меня, когда я резал человека, да еще и вонял я очень мерзко: смесь пота, сырого мяса и какой-то болотной жижи. Но делать нечего, словить шальную пулю мне не хотелось.

Хорошо хоть с разгрузкой мучиться не надо, все подсумки уже на бронике. Только застегнуть ремни, подтянуть и все. Потом рюкзак за спину, автомат, свой верный «двенадцатый». Магазины из трофейной разгрузки в сумку для сброса магазинов. Да, они тяжелее чем пустые, будут болтаться, но лишние девяносто армейских патронов могут оказаться совсем не лишними. А вот автомат брошу. Лишняя тяжесть, да и достаточно у нас такого оружия. Набрали уже.

Топор на месте. Можно выходить.

— К своим? — спросил Паша.

Ну да, его можно понять. Обороняться всем вместе будет гораздо проще. Только вот дело в том, что оборона — это не то, что нам нужно. Сегодня мы охотники, а не жертвы.

— Нет, — сказал я. — За «королем» проведу. Но сперва еще кое-куда.

Веревку я несмотря на предупредительный крик Паши просто разрезал, рванул на себя дверь, и тут мимо меня пролетел еще один продолговатый предмет. Он расщепил деревянный поручень лестницы и застрял в нем.

Я вскинул правой рукой автомат, опер о левую, с зажатым в ней ножом, поймал тварь в коллиматор и нажал на спуск. Глушитель негромко прохлопал, и после гребаной пальбы из штатного ствола этот тихий звук вызвал у меня искреннее наслаждение.

Монстр рухнул. Я сунул нож в ножны, выдернул из перила снаряд, которым бросил в меня монстр, рассмотрел. Это был длинный костяной шип.

Это что получается, они их от себя отрывают, а потом бросают? Странная какая-то хрень. Ладно, его тоже в подсумок, потом Профессору отдам, он рад будет.

— Прикрывай! — сказал я, а сам, пригнувшись, рванулся вперед. Если уж нам встретились враги с «дальнобойным оружием», то варианта два: либо прятаться за укрытиями, либо передвигаться быстро, чтобы они не могли прицелиться.

Но нет, больше в меня никто ничего не метал. Я подбежал к ближайшему из шипастых и наклонился над ним. Пуля вошла ему в башку, оставив очень аккуратную дырочку. Это что, у этого дурака в магазине бронебойные патроны были что ли? А обычных нет? Впрочем, мне же лучше.

Монстр был похож на морфа, но все-таки человеческих черт в нем было бы больше. Если бы не одно но: костяные наросты покрывали практически все тело, так еще и торчали во все стороны шипами. И именно этими шипами монстр и бросался, отламывая их прямо от своего тела. Какого хрена?

Я стащил со спины рюкзак, снял с него топор. Двумя ударами мне удалось расколоть костяную скорлупу, третьим я прорубил мощный загривок, четвертым развалил шейный отдел позвоночника. Ну что ж, теперь все проще, башка держится на мясе, ее можно взять и ножом.

Услышал за спиной одиночный глушеный выстрел, поднял голову, осмотрелся и увидел, как Паша показывает мне большой палец. Все, мол, нормально.

Вытащил нож, несколькими движениями перерубил плоть, на которой держалась голова. Потом раскрыл горловину рюкзака, вытащил из нее стретч-пленку и стал перематывать свою добычу, чтобы не залить ничего кровью.

На все про все у меня ушло минуты полторы, после чего башка отправилась в рюкзак. Собрал инструмент, закинул сумку за спину, снова взялся за автомат. И попытался вновь вызвать то состояние, в котором видел морфов вдалеке.

Уж не знаю, как это работает, может быть через зрение, возможно, что через слух, а может быть сыворотка из вичухи отрастила у меня в голове какой-то особый орган, но я вполне мог чувствовать не только людей, но и зомби.

Группа зомби валит в нашу сторону, но, скорее всего, на пальбу они не отреагируют. Думаю, что их уже ведет воля крысиного короля.

Еще морфы, рвутся в сторону школы, их видно за домом. Попытался пересчитать, но сбился на третьем десятке. Либо эти идиоты действительно откормили стаю на трупах «школьников», либо тут они с половины Нового Города собрались.

И тут я увидел его. Он был в соседнем дворе, примерно на высоте второго этажа. Подсвечивался натурально фиолетовым, как будто бы неоновым. Такое яркое пятно. И когда я заметил его, меня бросило в жар. Может быть, это рефлексы убитой мной вичухи, возможно еще что-то, но на меня накатил страх.

Нет уж, в задницу. Я не отступлю.

Усилием воли мне удалось взять себя в руки, я махнул рукой Паше, мол, давай за мной, а сам быстрым шагом двинулся во двор.

Потом сорвался на бег. Перепрыгнул через капот машины, рванул в сторону арки. Навстречу мне двинулись еще трое зомби, достаточно быстрее, один уже ускорившийся, успевший отожраться.

Я остановился, выстрелил ему в голову, и он рухнул на землю. Расстрелял одиночными выстрелами оставшихся, рванул дальше. Пробежал через арку и увидел его.

Внешне он практически не отличался от обычного морфа, разве что костяными пластинами был прикрыт побольше, а голова была больше. Значительно больше, лобастая такая. Видимо, для его специальных способностей мозгов требовалось побольше, чем для обычных морфов.

Я вскинул автомат, прицелился в него, но он резко развернулся в мою сторону.

Выдохнув, я нажал на спусковой крючок, однако мутант резко дернулся в сторону, и мой выстрел пропал зря. Посыпалось стекло машины, которая была припаркована чуть дальше.

Крысиный король рванулся ко мне, смещаясь из стороны в сторону, Я выпустил одну короткую очередь, вторую, но никак не мог попасть. Тварь будто бы знала, куда я стреляю. Двигалась она очень быстро, буквально размазывалась в пространстве.

Это что же получается, он мысли считывает? Не удивлюсь, если так.

И что делать? Да один вариант только остается.

Отключил голову и высадил в мутанта длинную, патронов на десять очередь. И мне повезло, одна из пуль попала ему в заднюю ногу и раздробила колено. Морф споткнулся и упал, прокатившись по земле еще около метра.

Я навел точку прицела ему в голову и нажал на спуск, но он вдруг резко перекатился в сторону, подскочил и рванул в сторону. Понял, что против меня не сдюжит. Бум-палка в моих руках давала мне преимущество.

Спустя секунду, он уже оказался возле дома, схватился за решетку первого этажа и довольно резко пополз вверх. Это что, он бежит? У него есть не только разум, но и определенный инстинкт самосохранения? У обычных-то зомби он напрочь отсутствовал, они шли прямо на стрелка, не отступали.

Он успел взобраться на высоту второго этажа, когда я высадил еще одну длинную очередь. Захлопал глушитель, но выстрелы тут же оказались заглушены звоном стекла. Последняя пуля попала в ногу, и монстр с влажным шлепком завалился на землю.

Я выбил пустой магазин полным, рванулся вперед, преодолел разделяющее нас расстояние. Мутант, кажется, от падения ошалел на несколько секунд, из-за чего лежал и не двигался.

Подбежав практически вплотную, я навел ствол автомата в башку крысиного короля. Нажал на спуск и наконец-то попал. В затылке морфа появилась аккуратная дырочка, и затих.

Услышал за спиной торопливые шаги, развернулся и увидел Пашу, который бежал в мою сторону. Ну да, я ведь сильнее и быстрее, вот он и отстал.

Со стороны школы продолжалась стрельба. Но дело было сделано. Оставалось отпилить твари башку. А потом вернуться обратно в санаторий.

Глава 23

Я вышел на улицу, посмотрел на небо. Полная луна. На небе ни облачка, середина лета. Это сколько же, получается, я в Волкове? Да полтора месяца, если считать то время, что я находился в капсуле автодока. Я и не думал, что я протяну столько, будучи зараженным. Но получилось как-то.

С нашей последней вылазки прошло уже полторы недели. И судя по переговорам в городе, наша диверсия прошла успешно. Базы военных в школе больше не было. Это было ясно по тому, что другие военные наутро приехали посмотреть, что там произошло. Причем, одновременно две группы. И они даже схлестнулись за наследство, потому что с базы было что взять.

Короче, получилось совсем хорошо. Мало того, что уничтожили одну из групп врагов, так и они потом нанесли друг другу кое-какие потери. Приятно это, когда твои противники режут друг друга, а ты стоишь в стороне и наблюдаешь. А если точнее, то живешь во вполне себе комфортабельных условиях. Санаторий, летний лес, свежий воздух и прочие блага.

На бета-блокаторах мне стало лучше, а мы их добыли, разграбив одну из аптек. Заодно набрали и других лекарств, благо, даже со своим незаконченным образованием я знал, что нужно брать. Принесли кучу всего полезного, а из добытых голов Профессор приготовил еще две сыворотки. Правда, бухтел, что мы не притащили ему для исследования целые трупы. Но тут уж делать нечего, не до того было.

Сны кошмарные перестали сниться, в целом состояние улучшилось. Выпал всего один зуб. И даже обозначившиеся, было, костяные наросты отслоились и сошли. Не знаю, в чем тут дело, в таблетках или новой сыворотке, но теперь по ощущениям у меня появилась возможность все-таки дожить до разработки вакцины. Все-таки ученые работали ударными темпами, и Профессор все время заявлял, что «вот-вот, и все будет готово к испытаниям».

Я перестал валяться на кровати, и начал ходить в караул. В дозоры не стал, да и спокойно все было. Зато один раз выбрался на охоту со Степаном. Он научил меня кое-каким премудростям, и мы совместными усилиями смогли добыть кабана и пару подсвинков. Неплохой такой приварок к пайке.

В караул я сегодня не заступал, зато должен был проверить посты, поэтому оделся в полную боевую: плитник натянул, автомат прихватил. Пусть бойцы видят, что мы готовы ко всему, да и относиться будут серьезнее, чем если я припрусь с одним пистолетом. Так лучше.

У нас были построены вышки, имелись и просто посты на улицах, поэтому задача была несложной. Начать я решил с задней части двора, той самой, что прилегала к лесу. Там имелась и калитка, которая вела наружу, но ее не то, что заложили, но заварили к чертям собачьим. Все-таки того, что приедут военные и решат вломить нам, многие боялись. Правда они при этом кровью бы умылись, даже если бы сделали это на танке.

Наша вылазка оказалась такой успешной, что слухи о ней разошлись очень быстро. И ко мне даже подходили с серьезными разговорами по поводу того, не могли ли бы мы ее повторить. Если не уничтожить еще одну из баз, то, по крайней мере, угнать танк, лишив противников основной огневой мощи. Хотя любой человек, хоть немного знакомый с военной техникой, знает, что угнать танк — не так уж и просто. А уж проехать на нем по лесам досюда...

На первом посте, том, что находился у угла, сидел мой знакомый лейтеха. Тот самый, что не дал мне убить директора школы. Услышав мои шаги снизу, он обернулся, прищурился: все-таки он находился на ярко освещенной территории, а я заходил из темноты. Я кинул ему джамбо, мол, все в порядке.

— А, Свят, ты? — негромко спросил он, оперся о перила с обратной стороны.

— Да, я, — кивнул я. — Спокойно все?

— Спокойно, — кивнул он. — Да и вообще тихо здесь. Лес, красота, никто не лезет. Не то что блокпостах в Аксае.

— А ты что, в Аксае был? — спросил я.

— Ага, — кивнул он. — За деньгами поехал. Там же боевые платили и выслуга день за два.

Когда в Северном Казахстане начались волнения, многие туда подались. До ввода войск не дошло, но куча русских переехала в эти места. Отношения между странами сильно ухудшились с приходом к власти Красавцева, который проводил достаточно жесткую внешнюю политику, и совместного прошлого по типу «вместе Берлин брали» не признавал. Бизнесмен — он и есть бизнесмен, и деловые отношения для него превыше всего. Казахам это, естественно, не понравилось.

Хотя, как мне казалось, Казахстану недолго осталось. На него облизывался Китай, которому не хватало территорий для растущего населения. Да и полезных ресурсов в местных степях было немало.

— Понимаю, — кивнул я. — Ладно, давай, бди. Я дальше пойду, посмотрю, что там и как.

Двинулся в сторону вдоль забора. Тут светло было, освещение работало, конечно, больше наружу, но и внутрь кое-что пропадало. По дороге принялся играться с радаром, который действительно ночью начинал работать гораздо лучше. Теперь состояние, при котором я видел других людей даже через стены, удавалось вызывать по желанию, без осечек.

Вот и сейчас я сделал это просто из интереса. Леху было видно сразу, точки жителей санатория сливались в одну, их было слишком много. Так ярко, что даже смотреть больно.

А вот на посту, который был впереди меня, я никого не видел. Какого хрена? В туалет что ли отошел?

На всякий случай я снял автомат с предохранителя и дослал патрон. А потом двинул вперед.

Сделал несколько шагов и увидел след на земле. Наклонился, потрогал пальцем. Кровь. Причем, в землю уже почти впиталась. Хорошая такая лужа, как будто пара литров на землю вылилась. Уже в землю впиталась почти, впрочем, она тут влажная, пару дней дожди шли. С грязью смешалась, считай.

Твою ж мать... Какого хрена вообще? И что-то подсказывает мне, что он не о шиповник укололся. Да и нет тут кустов. Ладно.

Я двинул в сторону и скоро наткнулся на труп. Практически споткнулся. Молодой совсем парень, из ментов, на земле лежит. Горло перерезано, форма и бронежилет в крови, оружия нет. Глаза удивлённые, широко раскрытые. Очевидно, не ожидал такого. Впрочем, когда ему горло режут, мало кто ожидает.

Убили его жестоко. Я сам склонен к такому, правда, привык резать людей так, чтобы лишней крови не лить. Между ребрами ткнуть аккуратно, под лопатку или опять же верхушку лёгкого перерезать. Горло вскрывать — не мой метод, шумно, хрип стоит, да ещё и кровь из артерий на пару метров хлещет. Хорошей такой струёй бьёт, прерывисто, в такт с биением сердца.

Со стороны санатория послышались хлопки. Приглушённые, тихие совсем. На другом стороне санатория стреляют, да ещё и с глушителями стволы. Причем, короткими очередями работают, так что...

Я ещё обдумывал эту мысль, а ноги уже несли меня в ту сторону, откуда была слышна пальба. Рванул я так, что аж дыхание перехватило, но быстро пришел в себя. Всё-таки тренировками я никогда не пренебрегал да и правило про быстрые ноги знал прекрасно, прохавал на своей шкуре.

Обежал здание санатория, из которого уже вываливались люди. Вооруженный. Ближайший из них вскинул оружие, но узнал меня, стрелять не стал. Через несколько секунд они побежали за мной, но я двигался гораздо быстрее.

Правый корпус остался позади, и я наткнулся на ещё два трупа. На этот раз росгвардейцы, в полной боевой. Эти при оружии, у них забирать ничего не стали. Торопились.

На влажной земле были видны следы. Я вполне нормально различал их, благодаря доставшемуся мне от зомби ночному зрению. Шесть пар ног в армейских ботинках. Я даже знаю по подошве, что это такое, lowa zefir. У нас такие не продавались, но пару раз мне доставались в качестве трофеев, снимал их с наших западных партнёров. Одну пару носил сам, вторую обменял с товарищем на хорошую западную разгрузку. Ее, правда, пришлось отстирывать от крови старого хозяина, но ничего, справился.

А вот последний был в туфлях. Самых обычных, такие многие носили по санаторию. Ну и кроссовки. Это у нас самая распространенная обувь: туфли и кроссовки.

Я пробежал дальше, и скоро увидел, как через забор перебираются люди. Точнее, один человек, он уже был на гребне стены. Я вскинул автомат, в голове промелькнула мысль, что это может быть свой, бросившийся в погоню, но радар подсказал мне, что это именно чужой.

Дважды хлопнул глушитель, затвор отчётливо лязгнул о раму, и беглец перевалился на ту сторону. Одним меньше, значит, осталось четверо. Потому что, что-то подсказывает мне, что последнего они попросту похитили.

Кого можно похитить из санатория? Что у нас тут вообще интересного? Да просто все достаточно, у нас тут вакцину разрабатывают. И украсть можно попытаться одного из учёных. А конкретнее Профессора.

Я добежал до забора, схватился за верхнюю часть, подпрыгнул и отправил тело в полет. Он выше меня, но получилось легко. Я вообще чувствовал себя полным сил.

Приземлился на мягкое, посмотрел, на что именно, и понял, что на труп того, которого только что застрелил. И тут мне стало ясно, что именно произошло.

Черная полувоенная форма, никаких опознавательных знаков. Но я таких уже видел, именно с ними мы схлестнулись в лаборатории. Кто они такие, я уже узнал позже. Операторы гребаной «Белой земли».

Лицо само собой растянулось в зловещей ухмылке. Я вас искал, у меня ничего не вышло. А теперь, вот, сами пришли, твари. И за пацанов я теперь расквитаюсь, не уйдете. Голыми руками всех порву, но уйти точно не дам.

Я видел их спины между деревьями. В темноте мелькал и белый халат, яркое светлое пятно на практически черном фоне. Ну и хорошо, так их легко заметить будет, так они не потеряются.

Значит, прав я был, именно Профессора и украли. Ну а кто ещё им нужен был? Не лаборанты же. И как только узнали о том, что у нас вакцину разрабатывают? Впрочем, хрен с ним, все равно в этом леске и полягут.

Я побежал за ними. Я их шаги слышал отчётливо, а вот для них мои шаги слышны не были. Они же шумели, продирались через кусты. И хорошо, я быстрее, да и бежать могу по их следу, так что догнать их будет проще.

Так мы и бежали около полусотни метров. Один из них вдруг обернулся, я тут же вскинул автомат и дважды нажал на спуск, выпуская по короткой очереди.

Пули ударили парню в правую часть спины, его толкнуло вперёд. Были бы у меня обычные охотничьи патроны, может быть и выдержал бы, но я снаряжал свои магазины исключительно бронебойными. Просто потому что нападения тварей мы теперь не опасались, ждал я только людей.

Оператор упал. Я же тут же нырнул к ближайшему дереву, высокому и широкому дубу, который наверняка рос тут не одну сотню лет из маленького жёлудя. Прижался к нему спиной.

По мне выдали очередь примерно на пол магазина. Пули засвистели мимо, но я даже не дергался, потому что прекрасно знал, что свою пулю услышать ты не успеешь.

Высунулся, увидел, как один из врагов тащит Профессора прочь, а остальные остановились. Хотят задержать меня? Или думают, что за ними всего один погнался? Впрочем, так оно и есть, остальные отстали. Это я был в полной боевой, наши-то похватали оружие и двинулись наружу практически в чем мать родила.

Вскинулся, навёл ствол автомата на одного из врагов. Зря ты под сосной спрятался, понятное дело, что их тут много, только вот вижу я тебя.

Высадил длинную очередь, патронов на десять. Послышался крик полный боли, зацепил, но, скорее всего, не смертельно, в плечо или как-то так. И следом пустил ещё одну, потому что парень согнулся и высунулся из-за своего укрытия.

Последний вдруг бросился на землю и снова обстрелял меня. Это могло сработать, потому что черная форма сливалась с грунтом и лесной подстилкой, а вспышки выстрелов надёжно гасил глушитель. Ну или ДТК, хрен его знает, что там у них стояло.

Только вот я в темноте видел прекрасно, даже несмотря на то, что кроны деревьев не давали пробиться сюда свету Луны. И вместо глубокой ночи для меня вокруг были всего лишь сумерки.

Выскочив из-за укрытия, я поймал его в прицел и высадил ещё одну длинную очередь. Один раз он всё-таки успел выстрелить, и попал.

Меня толкнуло назад, а вот я его срезал, наповал. Уткнулся лицом в землю и лежит.

Бросил взгляд на бронежилет: не пробит. Но больно, сука, больно. Ребро треснуло, может быть? Ну, это ничего страшного, заживёт.

А теперь вперёд, за последним.

Впереди снова мелькнул белый халат. Я рванулся за ним, и вокруг застучали пули. Я спрятался за деревом, выждал несколько секунд. Шагов слышно не было, враг остановился.

— Выходи, русский урод! — послышался голос с едва узнаваемым акцентом. — Выходи, иначе этот ваш ученый умрет!

Кстати говоря, не английским, а польским. Я их различать навострился, особенно, когда такие попадались нам в руки, и мы их допрашивали. Способы были разные: от того, чтобы просто начать отрезать пальцы, до того, чтобы подцепить к яйцам провода старого индукционного телефона. Такое, кстати, называли «звонком Макрону», но я понятия не имел, почему. Старый какой-то прикол, но так повелось.

Впрочем, в наш век современных технологий ТАПы для другого и не держали. Только для пыток использовали.

Я выглянул из-за дерева и увидел, что вражеский оператор стоит в десятке метров от меня и держит перед собой Профессора. Тот выглядит не очень хорошо, закатил глаза, белый халат испачкан бурыми пятнами. Но это не кровь, скорее всего, падал на землю и за кусты цеплялся. Старик, всё-таки. Как бы он реально не помер.

— Ну выйду я, и что? — спросил я. — Чтобы ты меня завалил и сбежал потом?

— Оружие бросай и выходи! — был ответ. — Иначе профессор умрет!

— Да хрен ли ты заладил? — спросил я. — Что ты вообще забыл на нашей земле, а, урод импортный? Какого хрена тебе тут нужно?

Он сейчас на взводе, всех товарищей потерял, остался один. Я в таком же положении был. Так что, если я выведу его из себя, то варианта два: либо реально завалит Профессора, либо отвлечется на меня.

Но дело в том, что у него тоже работа. И условия, подозреваю, были такими же жёсткими, как и у нас. Без данных по вакцине, а теперь ещё и ученого, у них выхода наружу нет. Так что не будет он в Профессора стрелять, если совсем не дурак. А что ещё придумать можно?

Как бы его оскорбить?

— Эй! Кореша твои сдохли уже, так что и тебе сдохнуть пришло время, понял? Лучше сам в башку себе выстрели, меньше мучиться будешь!

— Да пошел ты!

— Pieprzył twojego ojca na plecach twojego dziadka! — крикнул я ему, и чтобы совсем добить, добавил. — Dwa razy!

Поляки — народ религиозный и гомофобный. Даже несмотря на то, что творилось на бездуховном западе, они твердо держались своих традиций. И предков тоже чтили. Я бы вообще к ним относился бы с большим уважением, если бы не процветающая там русофобия.

А я немного польский знал, потому что их операторы частенько нам попадались. Вот и выучил на уровне разговорника для допроса пленных.

Он и так был на взводе, а на это среагировал очень ярко. Вскинул пистолет, дважды нажал на спуск. Пули с влажными шлепками вошли в ствол дерева.

— Gówno! Kurwa! Dupek! — кричал он.

Я высунулся, навёл красную точку коллиматора ему в лоб, спустил курок. Раздался хлопок, и оператор завалился на землю. Следом упал и Профессор. Так, что с ним, он жив вообще? Не хватало ещё чтобы от сердечного приступа коней двинул.

Я подбежал к нему, потряс за плечи. Он открыл глаза.

— Профессор, все нормально?

— Все в порядке, Свят, — он глубоко вздохнул и сказал. — Я только немного полежу. Устал что-то.

Ну что ж. Импортных я перебил. Теперь пацаны могут спать спокойно, отомщены. Даже если это не те уроды, то все равно отомщены.

И как-то спокойно на душе сразу стало. Хорошо.

Глава 24

Осень, которая началась удивительно рано, постепенно вступала в свои права. Хотя, может быть, для Урала это нормально. Я-то родился и всю жизнь, не считая дней на войне, прожил в Петербурге, в котором солнца очень мало и в середине июня может пойти снег. Листья стали желтеть, и только сосны стояли по-прежнему зелёными, поднимались в небо своими тонкими стволами.

Грузов нам больше не сбрасывали. Викторович по поводу импортных ответил, что я молодец и справился, но лучше было бы, если бы взял хоть одного живым. Не получилось, всех положил наглушняк. Больше сам он со мной на связь не выходил, только куратор периодически написывал, и спрашивал, как идёт разработка вакцины. Я просто отписывался, потому что понятия не имел, что и как. Мне не докладывали, а спрашивать я не хотел. Потому что все яснее понимал, что до конца разработки не доживу.

Я сидел в своем номере и смотрел в окно. У меня снова начиналась ломка. Теперь я не называл это никак иначе. Ну а кто я ещё, наркоман, который живёт от очередной дозы сыворотки к другой. Так оно и тянется.

Но на этот раз ее действия хватило надолго. Целых полтора месяца меня не преследовали никакие симптомы. Кожа не грубела, кошмары не снились, вспышек ярости больше не было. Я ходил в караулы, проверял их, и это было единственной моей службой. Все остальное время мог уделять себе. Естественно, продолжал тренировки, ну и за телом своим следил, чтобы не разжиреть, пусть на местной пайке у меня этого не вышло бы при всем желании. При санатории когда-то был спортзал, но там разместили склад, а старые, ещё советские, тренажёры использовали для того, чтобы укрепить ограду.

Жрал бета-блокаторы, как не в себя. То ли это помогало, то ли сыворотка действовала лучше. Но вот все закончилось.

Последние же три дня началось снова. Все те же изменения в организме. Выпало ещё два зуба, но хорошо хоть клыка, и для постороннего человека это было не особо заметно. Хотя я уже привык разговаривать, сжимая губы, и почти не улыбаться. Люди из-за этого стали сторониться меня ещё сильнее, так уж вышло.

Я их не осуждал.

Решив, что тянуть больше нет смысла, я встал, подошёл к двери, натянул кроссовки и вышел. Закрыл за собой и двинулся в сторону лаборатории. Благо она была совсем рядом.

Шел медленно, по сторонам почти не смотрел, уткнулся глазами в землю. Даже наткнулся на одного такого же. Он пробурчал что-то, но увидев, кого именно встретил, быстро ретировался.

Я же толкнул дверь и вошёл в лабораторию. Работа кипела, лаборанты сновали туда-сюда. А Профессор стоял посреди всего этого упорядоченного механизма и улыбался. Я видел это впервые за все время.

В первое время после похищения он сдал, даже отлеживался какое-то время у себя в номере, хотя раньше практически все время проводил в лаборатории. Но потом пришел в себя. Выдержал, и это хорошо.

Услышав звук открывающейся двери, он поднял голову, увидел меня. А потом быстрым шагом двинулся в мою сторону. Даже удивительно быстрым для его возраста.

А потом протянул мне руку, что для него было совсем нетипичным. Я пожал ее, и он сказал:

— Хорошие новости, Свят, — сказал он. — Нам удалось разработать вакцину, которая полностью подавляет вирус. Влияет ли она на побочные эффекты, неизвестно, пока не проведем испытаний, ясно не будет, но...

Следующих слов я не расслышал. По голове будто пыльным мешком ударили. Вакцина. Это что же получается, я спасен? Буду жить? Да, пусть до конца просижу в исследовательском центре, как в тюрьме, но мне не будет грозить то, что я обращусь в тупоголового зомби?

— Колите, Проф, — решительно сказал я, и даже рукав закатал. — Прямо сейчас.

— Нельзя, — он покачал головой. — Сперва нужно провести испытания.

— Так я буду испытуемым. Колите.

— Свят, — учёный явно пытался говорить как можно мягче. — Я понимаю ваше рвение и ваши желания. Но вирус в вашем организме сильно изменён. Слишком сильно. Нам нужен тот, на ком не испытывали сыворотки, понимаете?

— Так у вас есть чистая культура, — сказал я. — Неужели нет никого, кто согласился бы заразиться ради других?

— Я бы сделал это сам, — сказал Профессор и горько усмехнулся. — Но мои подчинённые считают меня слишком ценной фигурой. Вызвались сразу несколько, так что будут кидать жребий. Но проблема не в этом. Нам нужен заражённый от зомби. Не обязательно тащить сюда морфа, достаточно обычного укуса.

— Вы хотите притащить сюда зомби? — спросил я. — А если он вырвется и кого-нибудь покусает?

— Если принять меры предосторожности, — сказал он... — Связать его по рукам и ногам. Почему тогда он должен вырваться, верно?

Ну да. Хорошо зафиксированный пациент в анастезии не нуждается. А зомби вряд ли сможет кому-нибудь навредить. Если это не дешёвый ужастик, где благодаря какой-то роковой нелепой случайности все идёт не по плану. Да и подопытного тоже наверняка зафиксируют.

— Я привезу сюда зомби, — сказал я. — Только мне нужна сыворотка.

— Вы уверены? — спросил учёный. — Вы ведь можете дождаться вакцины.

— Симптомы, Проф, — проговорил я. — Симптомы. Испытание займет около недели, верно? Вы же будете смотреть, что происходит с этим человеком, не обратится ли он в итоге. Я не дотяну. И мне не хотелось бы сдохнуть, когда у меня вот-вот появился шанс.

— Хорошо, — выдохнул он. — Обе сыворотки готовы. Какую будем колоть? Из шипастого? Или крысиного короля?

Мне не нравились оба из перечисленных вариантов. Слишком уж жуткими были монстры, а ещё сильнее пугало то, что я перенимал какие-то из черты. Поэтому в свое время и не жалел о том, что у меня не получилось забрать голову крушилы.

Да, большинство способностей оказались полезными, они сделали меня лучшим бойцом. Но что я могу получить от этих двух?

Обрасту шипами? Этого мне определенно не хотелось. Если я покроюсь костяными наростами, то меня пристрелят свои же. Сейчас я их скрываю под одеждой, но потом... Как я уже сказал Профессору, мне бы не хотелось умереть, когда я вот-вот могу спастись.

А что я могу перехватить от крысиного короля, я даже представить не могу. Но выбор нужно сделать, и его надо сделать именно сейчас.

Шипастый или крысиный король.

— Из крысиного короля, — сказал я.

— Тогда ложитесь на кушетку. Я вас зафиксирую.

Так я и сделал. Улёгся, меня закрепили ремнями, хотя эта предосторожность казалась мне недостаточной. Я стал настолько силен, что при желании мог бы разорвать ремни без особых проблем. Но если это их успокаивает, то пускай.

А сейчас меня уколят. И я провалюсь в привычный кошмар.

***

Татарин припарковал машину на обочине. Мы ехали по окружной дороге, в поисках ближайшего зомби. Наткнулись на целую кучу, их было шестеро, они медленно брели в сторону южного блокпоста. Черт его знает, что их там привлекло, может быть, стреляли недавно, а возможно ещё что-нибудь. По крайней мере, мы никаких подозрительных звуков не слышали.

Глушить двигатель дезертир не стал. Сзади хлопнула дверь, наружу выбрался Степан. Мы уже представляли собой довольно слаженную команду и, если честно, я бы предпочел воевать дальше вместе с ними, чем с какими-то левыми людьми. Но подозреваю, что на войну я больше уже не попаду, и это последний мой конфликт.

Первая вылазка в город за много времени. И даже ведь в саму застройку не сунулись. Повезло. Дело на две минуты, дольше ехать, чем работать.

Я тоже вышел из машины, вытащил из кобуры пистолет, снял его с предохранителя, прицелился в ближайшего зомби.

А они вдруг стали разбредаться в стороны. Причем двинули в совершенно противоположную той, в которую шли до этого.

Чего?

— Что ещё ещё за херня? — услышал я за спиной голос Степана, который вышел, чтобы подстраховать меня.

Я привык, что зомби практически всегда вели себя одинаково. Если они видели что-то, что принимали за добычу, то ускорялись, вытягивали руки. И упрямо валили вперёд до тех пор, пока их не убьют. И им было все равно на то, что происходит с их товарищами, их гнал всего один инстинкт — жрать. Чтобы получить энергию, чтобы эволюционировать по этим своим веткам.

Если заразить этим вирусом город, то через пару недель в нем останется очень мало живых людей. Что у нас, что в Европе, что в Штатах. Власти будут бояться эвакуации, войска введут, конечно, но они вряд ли справятся. И город придется отвоевывать, причем, с большими жертвами. Зомби — тупые и медленные, но их очень трудно убить. Идеальные юниты для зерг-раша, если говорить языком геймеров.

Но сейчас они разворачивались и уходили. Будто в них внезапно проснулся инстинкт самосохранения.

Чего или кого они боятся?

Я сделал несколько шагов в сторону зомби, а они вдруг резко ускорились. Они явно не хотели находиться рядом со мной. И что же это такое? Они боятся?

Может быть, сыворотка из мозгов крысиного короля наградила меня этим? Может быть, поэтому-то они и пытаются от меня сбежать? Та самая способность, которую я от него получил — это страх, который я внушаю зомби?

Впрочем, какая разница. Мне же лучше.

Я вскинул пистолет и выстрелил в ближайшего зомби. Попал в голову, его мозги вынесло на асфальт фонтаном. Труп упал на землю.

Одиночными выстрелами я положил всех, кроме последнего. Ему же прицелился в колено, нажал на спуск. Попал только второй пулей, но тварь рухнула на подломившейся ноге. Суставу конец.

Он попытался встать, но я выстрелил во вторую ногу. Однако даже так зомби не прекращал попыток убраться от меня подальше, и полз, загребая руками асфальт.

— Ремни давай, Стёпа, — повернулся я. — Связываем его и поехали отсюда.

— Сейчас, — он потянулся в машину, вытащил ремни, которые мы везли на заднем сиденьи.

Догнал меня, протянул часть мне. Вдвоем мы подступили к зомби. Я заломил ему руки за спину, связал их. Охотник же занялся ногами.

В рот ему мы вставили кляп. Такой, самый обычный, из секс-шопа. Одна из женщин, жительниц санатория пожертвовала нам его на благую цель. Развелось извращенцев, конечно, но сейчас он пришелся, как нельзя кстати.

— Похоже про тебя уже зомби знают, а, Свят? — проговорил Степан с ухмылкой, когда мы подхватили нашу добычу с двух сторон. — Настолько ты лихой парень.

Только видно, что улыбка эта фальшивая. А на самом деле ему страшно. И он расскажет об этом в санатории, и меня станут бояться ещё больше. Несмотря на все, что я сделал.

Я ничего не ответил ему.

***

Я снова выбрался на крышу правого корпуса. Сперва через окно, потом забрался на кондиционер, подпрыгнул, подтянулся, схватился за парапет и перелез наверх. Мне нужно было уединенное место, а крыша подходила как нельзя хорошо.

С нашей вылазки прошла уже неделя. Зомби, которого мы привезли давно уже упокоили, потому что задачу свою он сделал: укусил одного из лаборантов Профессора. Кровь остановили, рану перевязали, а потом сделали укол вакцины.

Спустя сутки у него началась лихорадка. Все сидели как на иголках, особенно переживал Профессор, труды которого могли пойти прахом. Да и получалось, что человек пожертвовал собой зря.

Его заперли в одном из номеров, и с ним постоянно сидел вооруженный наблюдатель. На всякий случай, если он все-таки обратится. Но этого не произошло.

На третьи сутки зараженный пошел на поправку. Сделали анализы, увидели, что антитела полностью подавляют вирус. Прошла неделя, а он так и не обратился, и более того, чувствовал себя нормально.

Я присутствовал при испытаниях, наблюдал за ними и нервничал больше всех. Второй, кому должны были сделать укол — это я. И я даже не представлял, как буду себя себя чувствовать, если лекарство подействует, и я окажусь спасен. За последний месяц, проведенный, в санатории я уже успел смириться с тем, что скоро умру. Оставалось успокаивать себя тем, что все мои старания не пропадут зря.

Мне удалось сделать действительно много для жителей Волкова. Я уничтожил две крупнейшие банды, которые терроризировали местных, помог вывезти оборудование и чистую культуру вируса из лаборатории, добыл данные. Наладил контакт с выжившими на фабрике, договорился о том, чтобы росгвардейцы и полицейские эвакуировались в санаторий. С импортными разобрался, в конце-концов, потому что если бы им удалось увести Профессора, то вряд ли кто-нибудь закончил бы его исследования.

Но теперь у меня появился шанс. Не зыбкий, не призрачный, а вполне себе осязаемый.

Вчера мне сделали укол. Никаких особенных изменений я не почувствовал, мышцы, которые я получил в наследство от бугая не пропали, быстрые рефлексы, ночное зрение, радар тоже никуда не делись. Все было в порядке.

Узнать, сработала она или нет мы не могли. Но сидеть в городе дальше возможности не было. Запасы постепенно подходили к концу, прокормить такую ораву людей, как собралась в санатории возможности не было. Я связывался с Компанией по поводу сброса еще одного груза, но они сказали, что военные заблокировали все инициативы. Требуют результатов по вакцине, и говорят, что сроки слишком затянулись.

Я учился в медвузе и знал, что обычно разработка и испытания вакцины занимают от десяти до пятнадцати лет. Такие уж правила, только потом ее можно пустить в оборот. Исключения были, например COVID-19, вакцинацию от которого запустили уже через несколько месяцев после начала эпидемии. Но это была лютая штука, которая больше напоминала специально выпущенное биологическое оружие. Споры о том, что это было такое, не утихали до сих пор, хотя прошло уже больше пятнадцати лет.

И теперь мне оставалось только связаться с руководством и сообщить о том, что испытания прошли успешно. И получить добро на эвакуацию. Подозреваю, что эти новости вызовут нешуточный ажиотаж и решение примут очень быстро. Особенно если Викторовичу получится надавить на них.

А его авторитет в высших эшелонах власти наверняка сильно вырос. Это ведь его боец остался в городе и сделал практически всю работу. Так что должен был сдюжить.

Забравшись на крышу, я уселся на битум и снял с рукава наладонник. Включил экран, ввел пароль и открыл мессенджер. Контакт самого Викторовича, естественно, был недоступен, зато я мог написать куратору. Именно так я и сделал.

«На связи Свят. Разработка вакцины готова, испытания прошли успешно. Зараженный через неделю после укола не обратился. Никаких симптомов нет. Запрашиваю эвакуацию из Волкова».

Больше всего я боялся того, что мне прикажут похитить вакцину и данные и сваливать самому. Руководство могло принять и такое решение. И честно говоря, я не знаю, как поступил бы в таком случае. С одной стороны — у меня контракт и обязательства. С другой...

Я не могу сказать, что прикипел к этим людям и чувствовал за них ответственность. Просто это означало бы, что все мои труды пошли зря. Я сделал так много, а теперь мне пришлось бы отказаться от плодов этого и валить одному.

Нет, местные бы все равно выжили. У них была вакцина и укусы зомби им больше не страшны, пусть опасаться живых мертвецов все равно придется, ведь даже без смертельного действия вируса они могут окружить тебя и сожрать. Да и военные никуда не денутся.

Но мне почему-то не хотелось делать этого.

Наладонник завибрировал и появилось входящее сообщение. Не от куратора, от Викторовича. Глава Компании снова решил почтить меня личным разговором. Ну что ж, это огромная честь, мало кто может похвастаться таким.

«Мне передали информацию. Ты большой молодец, Свят. Сделал все, что нужно. Как у вас там обстановка?»

Ну врать ему я не могу. Да и никому из операторов «Волка» не придет в голову врать основателю компании.

«Обстановка хреновая. Еда заканчивается, даже то, что вы нам сбросили. В город мы не лезем. Сколько-то еще протянем, если что, но неделя-другая и начнется голод. Придется лезть в город».

Только вот в городе не так уж и много мы найдем. Все крупные магазины уже разграблены военными, на все запасы они наложили руки. Им ведь тоже нужно что-то есть. А как штурмовать их базы наличными силами я даже не представляю. Можно, скажем, запросить, чтобы по ним отработали чем-нибудь интересным по типу того же «Искандера», да только вот тогда и от еды ничего не останется.

«Насчет вакцины точно? Она работает?»

Я посмотрел на небо, покрытое тучами, из-за которых не было видно луны. Хоть бы дождь не пошел. Хотя весь день солнечно было, но все равно прохладно.

«Проверили на диком вирусе. Я привез одного зомби из города, ему дали укусить лаборанта. Потом сделали укол. Прошла неделя, был приступ лихорадки, но он закончился. Живой, чувствует себя нормально».

Поерзал на битуме. Оставалось только ждать ответа. Он ведь наверняка не только с нами беседует, но и пересылает мои сообщения специалистам из аналитического отдела. У них там большой штат, люди головастые, не то, что мы — тупые солдафоны.

«Сам укололся?»

«Укололся, но результатов пока не вижу. Поживем — увидим. Но честно, Викторович, я готов провести остаток жизни в изоляции, лишь бы покинуть это Богом забытое место. А уж если позволите периодически с матерью видеться, то будет вообще прекрасно».

Не соврал ни в слове. Мне окончательно осточертел Волков. Меня до конца жизни будет воротить от запаха уксуса, потому что им пахнут зомби. Я никогда больше не посмотрю ужастик с живыми мертвецами, потому что увидел, что реальность страшнее, и он не вызовет у меня ничего кроме смеха. То же самое и с книгами. А ведь раньше любил пощекотать себе нервы.

Теперь меня до конца жизни будут смешить выживальщики. Те самые, что обустраивают себе схроны, а иногда даже мечтают о том, чтобы апокалипсис наконец-то наступил, государство исчезло, как и все законы. Они мечтают о свободе. Вот он — Волков — территория свободы. Только отсюда очень хочется сбежать как можно дальше.

«Еще пару дней протянете? Нужно донести информацию до Красавцева. У нас на днях как раз встреча, он меня выслушает».

Однако, какие откровения пошли. Но если уж вопрос о нашей эвакуации должен решать сам президент России.. Интересно получается, чертовски просто. Впрочем вопрос важный. Это же опасно.

Понятное дело, что нас всех запрут на карантине и будут долго наблюдать. Возможно, что несколько месяцев. А потом кого-то выпустят во внешний мир, может быть, даже дадут новое жилье, подъемные, какие-то льготы. Хотя меня точно нет. Не думаю, что кто-нибудь откажется от того, чтобы создать на основе вируса суперсолдат. Пожалуй, сейчас я смог бы справиться в одиночку с целым подразделением. А если таких как я будут тысячи, а то и десятки тысяч? То-то и оно. Вторая холодная война быстро перейдет в горячую фазу.

Правда, вирус может быть уже и у наших западных партнеров. То, что группа операторов «Белой земли» осталась в городе, еще ничего не значит. Они все равно могли передать культуру на Большую Землю. А у них она могла быть.

Так что еще большой вопрос, кто ее использует.

Ладно, надо ответить. Нельзя заставлять Викторовича ждать, то, что он выделил время для разговора со мной уже само по себе очень много значит.

«Протянем неделю. Но люди устали. И они надеются на эвакуацию. Если их разочаровать, меня, скорее всего порвут. Меня и так сторонятся из-за новых способностей, а это они еще не о всех знают. Так что черт его знает, Викторович».

Отправил. Прошла минута, другая, а ответа не было. Я решил набраться наглости и задать ему прямой вопрос. На такие чаще всего отвечают.

«Каковы наши шансы на эвакуацию?»

И снова нет ответа. На часах миновало уже пять минут. Не придумав ничего лучше, я улегся на не успевший остыть битум и уставился в небо. Закрыл глаза. На меня упало несколько капель. Все-таки дождь начинается?

Снова завибрировал коммуникатор.

«Девяносто пять процентов. Наши позиции сейчас очень крепкие, удалось ткнуть МО в их же дерьмо. Так что, скорее всего, вас выпустят. Но нужно быть очень осторожными. Будь на связи, сынок, вернусь с ответом через пару дней. Вы сами-то к эвакуации готовы?»

Ну еще бы не были готовы, сразу же этим занялись. Понятное дело, что на чемоданах люди не сидят, все вещи придется бросить, потому что они и так в автобусы набьются, будто сельди в бочки.

«Готовы. Будет трудно, но должны выбраться. План пока не проработали, займемся этим ближе к делу. Главное, чтобы на блокпосту нас не огнем встретили, как меня в прошлый».

На этот раз ответ пришел сразу.

«Ждем, Свят. Но я думаю, все нормально будет».

Ну, если Викторович так говорит, то значит, все действительно будет нормально. Ему можно доверять, он за своих бойцов горой стоит. Даже как-то от сердца отлегло.

«Спасибо»

Мне оставалось написать ему только это.

Глава 25

Колонна двигалась по грунтовой дороге в сторону окружного шоссе. Хотя шоссе эту четырехполоску назвать было никак нельзя. Тем более, что ее построили еще при советском союзе. Да, наверняка ее множество раз перекладывали, но сейчас состояние оставляло желать лучшего. А если проще, то она была достаточно разбитой. Мне приходилось это оценить уже несколько раз.

Прошла еще неделя. Каждый день со мной связывался куратор, интересовался, как у нас дела, но больше его волновало то, как дела у испытуемого. С тем все было нормально, его вообще выпустили из заточения, и он вполне себе ходил по санаторию, даже вернулся к работе в лаборатории. Выглядел и ощущал себя вполне нормально, и превращаться в зомби не собирался. Парень, по-видимому, еще не понимал, что даже если мы выберемся из города, то ближайшие несколько лет ему придется провести в исследовательских центрах. А возможно, что и вообще всю оставшуюся жизнь.

Как мне показалось, руководство просто решило убедиться, что все нормально, выделило на это еще неделю. Хотя, вполне возможно, что они попросту готовились к эвакуации. Нас ведь народу собралось почти под три сотни, так что нужно было сделать все как полагалось.

Вчера пришло добро на эвакуацию. Со мной связался Викторович и сообщил, что у нас будет окно в полтора часа, за которое мы должны добраться до северного блокпоста. И нас там примут. Гуманитарщики должны были уже приехать, разворачивался временный палаточный городок. Сразу предупредил, что нас будут держать в изоляции достаточно долгое время, исследовать, и только потом выпустят во внешний мир.

У меня возникли вопросы: почему не на западный, до которого рукой подать. Отвечать на них мне отказались, сослались на какую-то необходимость. Спорить все равно было бесполезно, поэтому я только махнул рукой. Выпустят из города и ладно.

Я сообщил об этом руководству санатория, а они остальным людям. И началось ликование, которое никто даже не пытался скрыть. Люди воодушевились, потому что поверили, что этот кошмар с сидением на совсем небольшом островке стабильности вот-вот закончится. Впрочем, сборов практически не было, просто потому что места для того, чтобы взять с собой вещи не нашлось.

Машины проверили по десять раз, на всякий случай все приготовили оружие. Мы не должны застрять на дороге по дурацкой случайности. Но работали люди с надеждой, так что все сделали вовремя.

С утра к санаторию приехала колонна «фабричных», с которыми мы связались по рации. У них несколько были даже на мотоциклах, как и их главный. Причем, байки бросать они отказались наотрез. Безумцы. Но договорились, что они с рациями поедут в дозор и, если что, сообщат нам, чтобы колонна остановилась. Если, скажем, на дороге встретится толпа зомби или что-то такое. Так безопаснее.

И вроде все, что нужно, сделали, но тень беспокойства у меня все равно оставалась. И дело даже не было связано с грядущим заточением в исследовательском центре, все совсем иначе. Я опасался военных, тех, что были снаружи. Да, у «Волков» с ними договоренности, да имеется приказ правительства. Только вот никто не помешает им сообщить, что мы проявили агрессию, а потом раздолбать нашу колонну из пулеметов и арты. А дальше просто забрать с трупов образцы вакцины и документы по ней же.

МО часто играло грязно, провоцировало. Даже по отношения к ЧВК вроде нашей. Не давали снарядов, патронов, и тогда какое-то время приходилось добывать все это у врагов, пользоваться исключительно трофеями. Сидеть на месте мы все равно не могли себе позволить, у нас был контракт, у нас имелись обязательства.

Я чувствовал себя относительно нормально, правда умудрился подхватить где-то простуду. Всю неделю лили дожди, а я гулял под ними с непокрытой головой. Как объяснил Профессор, после введения вакцины мой иммунитет естественным образом упал. Он брал анализы, но ничего особенного не нашел. Вирус в моей крови был подавлен. Оставались, правда, изменения в ДНК, но инструментов для того, чтобы определить их степень, не было. Не пытаться же ему расшифровать геном в кустарных условиях, верно? Да и не было для этого оборудования, лаборатория-то была чисто вирусологической.

Но сегодня я уже почувствовал себя лучше, остался только насморк. Сейчас сидел в «Тигре» в полной боевой и с автоматом на коленях. Да уж, верный друг, прошел со мной через все это невеселое приключение. Ни разу не подвел, хотя многие говорили о твоей низкой возможности. Сколько народа-то я из него покрошил за эти месяцы, причем такого разного: военные, бандиты, даже несколько импортных ЧВКшников встретил. А уж про зомби и говорить нечего. Короче, пострелял порядком. Помимо этого бил и резал. Допрашивал.

В этом городе я пережил гораздо больше, чем за всю свою предыдущую военную карьеру. Если, конечно, работу на частную военную компанию можно назвать военной карьерой. Никаких государственных наград, никакого ветеранского статуса. Ну, хоть пенсия от компании положена, и то хорошо.

Колонна наша была укомплектована по уму. Впереди ехали разведчики на мотоциклах, но они чуть оторвались вперед, примерно на километр. Потом — головой «Тигр», в котором сидели мы. За нами — БТР росгвардии, следом автобусы и газели. Короче говоря, гражданский транспорт, в котором и должны были ехать все наши. Позади еще два «Тигра», только уже росгвардейские. Так и ехали.

— Ну что? — спросил Павел, который ехал рядом со мной. — Как ощущения?

— Смешанные, — честно ответил я. — С одной стороны, хочется уехать уже из этого сраного Волкова. С другой... Страшно. Ты же понимаешь, что у нас с тобой спокойной жизни уже не будет?

— Почему? — повернулся Татарин.

— У тебя тоже не будет, потому что ты — военный преступник. Он — ФСБшник, который должен был инспектировать объекты, а случилась катастрофа. Про меня вообще говорить нечего, я зараженный, и теперь до конца своей жизни просижу в исследовательских центрах. И хрен его знает, насколько долгой будет эта жизнь, если учесть... Мои новые способности.

— Как бы тебя на детали раньше не разобрали, — сказал Павел. — Сам ведь знаешь этих вивисекторов. Их хлебом не корми, а только дай что-то поизучать.

— Наизучались уже, — кивнул я. — По самое не балуй. Целый город вымер. А если западные чвкшники эту дрянь все-таки на большую землю переправили. Страшно становится, если честно. Вдруг они это говно в каком-нибудь крупном городе распылят? В Москве, скажем, в Питере, в Казани? Представляете, что будет?

— Вакцина же будет, — сказал Татарин.

— Вакцину в национальный календарь прививок никто вносить не будут. А колоть по месту же. Хрен его знает. Все равно кто-то обратится. Зомби убивают. Вот я уколотый, да, но все же равно меня морф на куски порвет при желании.

— Ага, порвали такие, — усмехнулся Павел. — Сколько ты уже этих морфов упокоил?

— Да не так много, — ответил я. — Штук пять.

— Пять, ага, — кивнул ФСБшник. — А то, что один морф при желании может целую группу порвать на куски да так, что они ни одного выстрела сделать не успеют. Ну, точнее, пострелять-то они успеют, да только не туда, куда надо.

— Да это случайно, — я махнул рукой. — Повезло просто.

— Вот удивишь, узнают про твои способности... — сказал Павел. — Не будут тебя резать. А отправят куда-нибудь. Скажем, отрядом таких же головорезов командовать.

— Да знаешь, неплохо было бы, — я усмехнулся. — Все-таки я только и умею, что воевать.

Тем временем мы уже миновали промзону. Теперь оставалось проехать мимо жилых кварталов. В смысле, когда-то жилых, теперь-то они были вполне себе мертвыми. И ни одной живой души в них не было.

На самом деле, если бы не автобусы, мы уже были бы на месте. Но приходилось ехать медленно. Городской автобус, он сам по себе особо не разгоняется, ему это и не надо. Потому что если такая дура хорошо разойдется, то потом остановить ее будет очень сложно. А уж когда он переполнен людьми... Они ведь там не только сидят. Сидячие места для женщин и детей оставили. Мужики стоят. Так что с перевесом едут они, километров пятьдесят в час, не больше.

Даже БТР быстрее может, на шоссе его можно до восьмидесяти разогнать, если по заводским характеристикам смотреть. По нормативу, так сказать.

— Знаешь, а хорошо все-таки получилось, — сказал Татарин. — Что договорились. Хрен с ним, пусть даже суд будет, все равно ведь узнают, кто я, не спрячешься. Но это лучше, чем рано или поздно в зомби обратиться. Или если по городу отработают чем-нибудь.

— А, думаешь, отработают? — спросил Лешак. Он, как обычно, молчал. Да и в принципе в разговорах участвовал не особо.

— Отработают наверняка, — ответил я. — А чего им, туристов сюда водить? Может быть не ядеркой, потому что ее использовать на территории своей же страны — такое. Но парой Искандеров точно. По базам военных. Вычислят их со спутника или дронами, скорректируются и долбанут.

— А зомби?

— А зомби периметр сдержит. Не зря же его построили. Да и если уж пытаться от них зачистить город, то это надо войска вводить полноценные. Нет, любая ЧВК, даже наши, за такую работу взялись бы с удовольствием, особенно если им вакцину выделили бы. Но правительству это ой как дорого встало бы. Очень.

Кстати, о деньгах. Интересно, заплатят мне вообще? С одной стороны, медальку дали, пусть и внутреннюю, а с другой. Деньги-то мне больше не пригодятся, а вот матери я бы их отправил. Потому что ей они всяко нужнее будут.

Разговор затих сам собой. Я посмотрел в окно, поморщился. Ночь стоит, да еще и дождь идет, мелкий такой. А мы едем. Сейчас бы в теплые края куда-нибудь, на море, где песок, пляж и девочки в купальниках. Да только подозреваю, что мне это определенно не грозит.

И город выглядит странно так. Молчат дома.

— А, — проговорил Татарин и тут же заткнулся, прислушавшись.

Спереди послышались выстрелы, автоматные очереди. Потом дудухнул пулемет. Что-то крупное, явно двенадцать и семь. НСВТ какой-нибудь не иначе. Мы озадаченно переглянулись. Похоже было на то, что байкеры попали в заваруху, не иначе. Только вот с кем они там встретились? Неужели военные, что должны были встречать нас на блокпосту, решили сыграть втемную и выехали навстречу. Чтобы там аккуратно покрошить?

Лешак, который ехал за рулем, взял с приборной панели рацию, включил нужный канал.

— Владимир, что там? Владимир? Прием.

— Труп ваш Владимир, — был ответ. — А сейчас пацаны приедут, и вы все тоже трупами будете.

Твою ж мать.

И словно этого было мало, откуда-то справа, из жилого сектора послышался вой крысиного короля.

Глава 26

— Мать твою, — проговорил Татарин.

Что это за уроды? Если военные с периметра, то ещё понятно, загасить нас на выезде из города, чтобы гарантированно никого не пускать. А потом свалить все на тех, военных, что внутри. Ну а что, горелая техника — она и есть горелая техника. Сколько ее с дронов и спутников не рассматривай, все равно ничего особенного не узнаешь.

— Поворачивай, — сказал я. — Через город проедем.

— Уверен? — спросил Лешак. — А если завязнем? Там ведь улицы не чищенные, зомби вокруг.

— А у нас какой выбор? — спросил я. — Какой, мать его, выбор, у нас час остался, чтобы на блокпост прибыть. Приедем позже, все, никого никуда не выпустят. Назад ехать предлагаешь? Поворачивай давай!

— Мы сворачиваем, — проговорил Лешак в рацию. Мы заранее наладили связь со всеми водителями, так что они должны быть в курсе, что с байкерами произошло. — Поедем через город.

Ему что-то ответили, но я уже не слушал. Сосредоточился на том, чтобы войти в состояние, включить радар. Мне нужно было видеть, что вокруг, посмотреть на то, что происходит. Зомби вокруг, во дворах. Их много.

И морфы. Морфы на стенах домов. Очень много. Они собрались здесь.

Добравшись до первого поворота, Лешак вывернул на проспект, идущий параллельно трассе. Самый простой путь. Дома, казалось, сжимали дорогу со всех сторон. Благо хоть она оказалась расчищена, машины растолкали в стороны. И нам не приходилось делать это самим.

На какое-то мгновение я подумал, что нам удалось избежать западни. Однако тут впереди на дорогу, преграждая нам пуль, выехал так. Ствол повернулся в нашу сторону. И вот-вот он плюнет в нас снарядом. И тогда нам конец.

— Поворачивай! — заорал я, чувствуя как волосы на моем затылке встают дыбом.

— Поворачивай, мать твою!

Лешак резко вывернул руль в сторону, и мы въехали в одну из брошенных на обочине дороги машин, оттолкнув ее в сторону.

И тут грохнул танк. Мощно, так, да ещё и эхо отразилось от стен окрестных домов.

У нас есть всего несколько секунд, пока машина смерти не перезарядится. И тогда все, конец, потому что во второй раз она не промахнется.

Я повернулся назад, одним движением открыл ящик и вытащил из него РПГ-7. Старый, ещё советский гранатомёт. На самом деле эти машины должны быть укомплектованы другими, более современными системами, теми же ПТРК, но уж что было, то было. И то повезло, что укладка на месте оказалась, а ее не растаскали. Всё-таки броневик мы трофеем с военных взяли.

Открыв дверь, я выскочил наружу. Застучал пулемет, пули за моей спиной забарабанили по броне БТРа. Им вообще повезло, что они чуть отстали, подъехали бы ближе, и тогда конец им. А так снаряд клюнул в землю. Асфальту, конечно, жопа, как ни крути, но нас сейчас это не очень-то и волнует.

Сзади тоже зазвучали выстрелы, громкие, будто кто-то гвозди забивал, много и часто. Или целая артель работала. Ага, спасибо росгвардейцам, поняли, что меня прикрыть надо.

Я перебежал дорогу и спрятался за машиной, вскинул гранатомёт на плечо. На самом деле особых шансов спастись у меня не было, двенадцать и семь пробьет любую тачку, как бумагу. Даже там, где двигатель. Уж слишком здорово эта дура дудухает.

Хорошо, хоть, что у этого РПГ была оптика, вместо механического прицела, и не нужно было так мучиться с рассветом расстояния. Я с него стрелял, причем не раз, правда работали мы не по бронированной технике, а по амбразурам и укрытиям. Однако характеристики и уязвимые места заграничной техники я знал прекрасно. А нашей уж тем более. Этого говна было продано столько по всему миру, что даже у африканских партизан и арабских террористов она встречалась. Покупали через третьи-четвертые руки, а потом использовали.

Мы выстрелили одновременно: я и стрелок танка. Моя граната, оставляя за собой реактивный след влетела в корму. Послышался взрыв, следом ещё и башню оторвало к чертям собачьим.

Земля содрогнулась, я обернулся и увидел, что нашей коробочки тоже больше нет. Танкового боеприпаса она не выдержала. Впрочем, время жизни БТР в современном бою исчисляется минутами, и их основная цель — это прикрыть пехоту огнем. Ну и при форсировании водных препятствий их используют, естественно.

И тут-то я понял, кто за нами пожаловал. Не с периметра это, однозначно, нет им смысла тащиться за нами на танках. Могли бы просто издалека дронами-камикадзе накрыть, уж на три-пять километров они летают без особых проблем, особенно если наводка есть. И получается, что это всё-таки те военные, что в городе.

Я бросил гранатомёт на землю, краем глаза заметил какое-то движение, откатился в сторону, а секунду спустя туда, где я только что сидел, приземлился морф. Рука сама собой метнулась к пистолету, я отстегнул хлястик кобуры, но сбросить пистолет с предохранителя уже не успел.

Тварь рванулась ко мне навалилась сверху, я поднял руку, и она впилась своими острыми зубами мне в предплечье. Боли я сперва даже не почувствовал, не знаю почему, меня накрыли ужас и отчаяние. Да, я был уколот, да, по идее я уже иммунен к вирусу, но мы ведь не проверяли его на морфах. Исключительно на кусачах.

Я большим пальцем всё-таки сбросил предохранитель своего пистолета, прижал трубу глушителя к лобастой башке мутанта и нажал на спуск.

Затвор дернулся назад, гильза вылетела в сторону, а тело морфа обмякло. Я столкнул его с себя одним движением, бросил взгляд на рукав, который уже успел пропитаться кровью. Рывком вскочил на ноги, благо физическая форма мне это позволяла, тем более, что ни рюкзака, ни другого груза на мне не было.

Рванулся к броневику, и тут на его крышу упал морф. Татарин успел среагировать, нырнул вниз, пытаясь спрятаться в салоне, но монстр в последний момент успел схватить его за шею и выдернуть наружу, словно пробку из бутылки. Послышался хруст, и дезертир, только что махавший руками, обмяк.

Я вскинул пистолет и всадил твари пулю в башку. Она рухнула на землю, увлекая за собой и Татарина.

— Пусть уезжают! — заорал я, пытаясь привлечь внимание Лешака. — Пусть едут в сторону.

Сзади послышался звук падения, какое-то наитие толкнуло меня в сторону, и мимо пролетел морф. Через несколько секунд рядом появился ещё один.

Какого хрена? Почему обычные зомби меня боялись, а эти совсем нет? Даже наоборот, будто атакуют меня с остервенением.

Морфы остановились, будто думали, с какой стороны меня будет лучше атаковать. Я попытался, было, рвануться к броневику, но тут один из них редко сместился в сторону и ударил меня когтистой лапой.

На груди я носил подсумки с магазинами, да ещё и бронежилет имелся, так что его он не прорезал. Но удар все равно оказался сильным настолько, что я отлетел назад и рухнул на капот припаркованной машины, проминая его своим весом.

Зато увидел, как автобусы сдают задним ходом. Сейчас они повернут. Да, им придется ехать дальше в город, но остаётся надеяться, что они смогут пробраться через него и добраться до блокпоста. Нам же придется догонять. Если мы вообще выживем.

Морф рванулся на меня, и я ударил его ногой, что было сил. Этот помельче, явно быстрее, но в прыжке мне удалось сбить его с ног. Поднявшись, я выстрелил ему в голову.

Второй рванулся в мою сторону, но я уже успел схватиться за автомат. Пистолет пришлось выбросить на землю, потому что иначе я просто не успевал. Большим пальцем скинул предохранитель и буквально нанизал морфа на длинную очередь. Попал и в голову, он рухнул на землю.

Выбил пустой магазин полным, вставил в автомат. Поднырнул левой рукой под него, дёрнул затвор. Сперва готовим к бою основное оружие.

Я наклонился, подхватил с земли пистолет, и в этот момент нас обстреляли со стороны танка. Вряд ли это экипаж выжил, после такого взрыва оно редко случается. Скорее всего, подкрепление прибыло. Как бы так не вышло, что тут все вояки города. Только вот какого хрена?

Мысль в голову приходила всего одна: они нашли нашу базу в санатории, то штурмовать ее не решили. А когда увидели, что мы на марше, решили встретить. Ну и правильно,

Да черт его знает. Валить надо отсюда как можно быстрее, иначе все определенно плачевно закончится.

Пригнувшись, я добежал до броневика, открыл дверь и запрыгнул внутрь.

— Валим! — крикнул я.

На самом деле, уезжать нам особо некуда было, потому что впереди дорогу перекрывал чадащий черным дымом танк, а позади стоял горящий БТР. И иначе как во двор нам ехать и некуда было.

Я рванул подсумок с аптечкой, вытащил из него жгут. Намотал чуть выше раны, туго затянул. Кровотечение тут же остановилось. Надо бы перебинтовать, да времени нет. Если выживем, то раной моей уже профессионалы займутся. Ну а если нет...

Если нет, то какая разница вообще? Завалят меня и все.

Лешак повернул машину и газанул. Пули зарабарабанили по кузову, автомобиля, но оказались бессильны против брони. Мы въехали в арку и через несколько секунд оказались во дворе.

Машины здесь стояли достаточно плотно, зато была возможность въехать на газон. Так Лешак и поступил, потому что «Тигр» мог ехать вообще без дороги, он был на это рассчитан.

Однако он не был рассчитан на то, что нам навстречу пойдет толпа зомби.

Можно было выбраться наверх и порезать эту толпу из пулемета. Там ведь двенадцать и семь, даже если в голову не попадет, то руки и ноги оторвёт наверняка. Только вот тогда зомби под колеса попадут, а так их просто растолкать можно.

Лешак утопил педаль газа, и мы въехали в толпу. Несколько секунд, и машина замедлилась до скорости пешехода. Зомби застучали руками-то броне, но пробиться внутрь им не хватало возможности. Двигатель натужно ревел на максимальных оборотах, то тем не менее мы двигались вперёд.

Только бы не заглохнуть. Только бы не заглохнуть... Да, движок у «Тигра» выносливый, но тем не менее, могут возникнуть проблемы. А если мы застрянем, тогда останется только стреляться. Потому что тогда мы будем большой консервной банкой посреди компании голодных едоков.

Я даже подумал о том, чтобы помолиться Богу, но вряд ли он внял бы мне. Ему праведники молятся, а меня хоть и прозвали Святым, таковым не назовешь.

Через несколько минут мы оказались в самом центре толпы.

Машина ехала, зомби продолжали стучать в двери и окна. Я на секунду представил, что будет, если броня не выдержат и они вломятся внутрь. Нас просто разорвут на куски, и все.

Однако машина выдержала. Зомби не валились на землю, их просто отталкивало в сторону. И через несколько минут мы оказались на краю толпы. Как только она осталась позади, броневик уверенно зарычал и двинул вперед, резко ускоряясь.

Проехав через арку, мы выехали на проспект. Поворот вел в сторону окружной дороги, Лешак вывернул руль, и через несколько секунд мы оказались на ней.

Метрах в тридцати от нас стоял ещё один военный «Тигр». Вокруг него — солдаты, которые пока особо не суетились. Возможно, они просто подумали, что мы — свои? Ну а почему нет, мы ведь на такой же машине, как и они.

Только это замешательство пройдет очень быстро. И надо действовать.

Я вскочил, пролез через люк и оказался за пулеметной точкой. Резко повернул оружие в нужную сторону. Оно должно быть готово к стрельбе, Татарин должен был приготовить его. Короткой очередью я срезал пулеметчика, что находился в гнезде «Тигра». Он — самый опасный.

Потом высадил несколько длинных очередей. Солдаты попрятались, но пули калибра двенадцать и семь все равно доставали их. Как ни крути, но не спрячешься, эта штука и через бетон и через корпус машины пробьет. Она БТРы шьёт, а тут.

Пули отрывали солдатам руки и ноги. Одному я случайно попал в голову, и она буквально взорвалась. Отдача била в руки даже несмотря на станок. Но я продолжал стрелять.

Остаток короба я вбил в броневик, целясь так, чтобы повредить двигатель.

— Гони, гони, гони! — заорал я, нырнул обратно в броневик.

По броне застучали пули, некоторые солдаты все-таки выжили и, естественно, открыли по нам огонь. Лобовое стекло покрылось трещинами от попаданий, броня не выдерживала.

Лешак утопил педаль газа и вывернул руль, объезжая замерший на дороге броневик. Один из солдат попался под колеса, и его отшвырнуло в сторону, словно расстроившийся ребенок отбрасывает куклу, которая ему надоела. Теперь пули стучали по заднему борту.

Машина разогналась до восьмидесяти, подпрыгивая на кочках и выбоинах. Мы гнали вперед и мне снова стало страшно, бросило в пот, затошнило. Адреналин выбрасывался в кровь в бешеных количествах, и я просто не успевал его переработать. Однако мы оторвались.

А минут через пять увидели, как на трассу выезжает наш конвой. Они тоже уцелели. Значит, нам удалось, значит мы смогли покинуть Волков. Осталось только добраться до блокпоста и все будет кончено.

Эпилог

Мы доехали, и больше никто не преградил нам путь. Ворота Периметра отворились, наружу повалили военные. Я выбрался из машины, отомкнул на всякий случай магазин автомата, сунул его в карман на разгрузке. Лучше их лишний раз не провоцировать, а если что-то случится, то пистолета должно хватить.

Гражданские организованно покидали автобусы и двигались в сторону выхода. Их торопили окриками, все-таки время было строго ограничено, и держать ворота открытыми долго никто не собирался.

Меня вдруг пробил страх. У меня на руке укус. Его определенно заметят, спрятать не получится. И тогда из города меня не выпустят. В лучшем случае будут держать в карантине до тех пор, пока не станет ясно, что не обращаюсь. Потом отправят в исследовательский центр.

Но это если меня успеют осмотреть ученые. Люди выходили через открытые ворота, их встречали люди в желтых костюмах биологической защиты. Рядом стояли военные в полной боевой, контролировали эвакуацию. Все в порядке.

Прожектор со стены мазнул по моему лицу. Я ощутил резкую боль и упал на колени, все мое тело пробило судорогой. Через несколько секунд меня стало рвать. Тошнило меня, наверное, целую минуту, пока я не выблевал все, что съел за день. Во рту стояла мерзкая горечь желчи.

А потом меня накрыло. Мир вокруг стал серым, впереди горели огни, которые обозначали людей. И я видел биение их сердец, я чувствовал, как в их сосудах течет кровь. И больше всего в тот момент мне захотелось наброситься на кого-нибудь и разорвать его зубами. А потом рвать мясо.

Я почувствовал, как вкус горечи во рту сменился теплой кровью. Провел языком по зубам и почувствовал, что еще один шатается. Поднял руку, наплевав на то, что она была в земле и рвоте, дотронулся до него и выдернул без всяких затруднений. Коснулся кончиком пальца десны. Из нее торчал острый зуб. Новый зуб.

Люди заметили, что со мной происходит что-то не то. Из толпы вышел Профессор и двинулся в мою сторону. Подошел ближе, наклонился.

— Свят? Что случилось?

Я, молча, показал ему руку с намотанным жгутом и раной. Он отодвинул обрывок рукава, дотронулся, и я почувствовал, как от этого прикосновения меня снова пробило волной боли. От руки до самых пяток, до самых кончиков волос. Хотя, казалось бы, там-то болеть определенно нечем.

— Да... — проговорил он.

— Это плохо, Профессор? — спросил я.

И не узнал своего голоса. Он звучал слишком низко, будто исходил не из голосовых связок, а откуда-то из середины груди.

— Плохо, — сказал он. — Это значит, что вакцина не подействовала. В крови слишком много мутировавших штаммов. И ударная доза вируса... Ты обращаешься, Свят. Причем, очень быстро.

— Нет, — сказал я. — Нет, Профессор. Этого не может быть.

— Это так, Свят, — сказал он так, как, наверное, врачи говорят смертельно больному, что ему осталось совсем немного. — Мне очень жаль.

Я вдруг ощутил дикую злость. Злобу на него, на этого пожилого человека за разбитые надежды, за то, что он не способен ничего сделать. Мне захотелось вцепиться ему в глотку, разорвать ее, выпустить кровь.

А потом я почувствовал, как меня затапливает отчаяние. Хотелось валяться у него в ногах, просить, умолять помочь. Но можно ли это себе позволить? Могу ли я так поступить?

Нет. Я не буду унижаться.

Я поднялся на ноги, меня качнуло. Стоять было тяжело. Жить больше не хотелось. Совершенно.

— Идите, Проф, — сказал я. — Вы нужнее снаружи. Я останусь тут.

— Ты уверен? — спросил тот.

— Да, — кивнул я. — Лучше пущу пулю себе в башку сам, чем меня пристрелят свои же.

Наступило принятие.

***

Я двигался в сторону Волкова, оставив за собой людей. Ворота для них были открыты. Мне же не было пути назад. Шаг за шагом я шел обратно в заброшенный город, который станет для меня последним пристанищем.

Мне больше не нужно было оружие, наоборот, оно впервые в жизни стало меня тяготить. Я снял с шеи автомат, уронил его на землю. Потом дернул за петлю быстросброса, избавился от плитника. Мир вокруг казался серым, цвета исчезли и даже Луна, пробивающаяся из-за облаков выглядела тусклой, будто через тонированное стекло.

Протянув руку к бедру, я достал из него пистолет. Снял с предохранителя, вставил трубу глушителя в рот, задрал ствол как можно выше, чтобы пуля точно пробила мозг и закончила все это. Положил палец на спусковой крючок.

Вкус крови во рту из-за выпавшего зуба мешался со вкусом оружейной смазки, металла и пороха. Скольких я убил из этого пистолета? Сколько жителей Волкова отправил на тот свет, если он, конечно, существует. Я нагрешил. И когда, как не сейчас, на грани смерти, мне задуматься о своих грехах?

Да, я пожертвовал собой, чтобы вывести других, хороших людей из города. Но я не Святой, пусть меня так и называют, и не мессия, который готов принять смерть за чужие грехи. И сейчас я, как никогда, хотел жить. Так хватит ли мне воли прервать обращение, хватит ли сделать это?

Роковые случайности меняют твою жизнь и ты понимаешь, что она уже никогда не будет прежней.

Человек, которого ты не спас, прошел мимо. Ремень безопасности, который не пристегнул. Да даже камешек, который попал тебе под колесо. Можно придумать много примеров. Вся наша жизнь состоит из таких случайностей. Вот и укус оказался именно ей. Тогда, когда я был в шаге от спасения. Тогда, когда я вот-вот должен был покинуть Волков.

Я придавил спусковой крючок, но рука вдруг ослабела и пистолет выпал из нее. Какая-то сила бросила меня на колени, а через несколько секунд я осознал, что стою на четвереньках. Тело снова пронзила боль, я закричал, что было сил, но вновь не узнал своего голоса.

Однако этот крик был мне знаком. Это был крик крысиного короля.

Я еще осознавал себя. И от этого, наверное, было только хуже.

Санкт-Петербург, 2024 г.