Г.Р.О.М. 2

Глава 10

Счёт шёл на секунды. Можно стрелять сразу, но у «Вальтера» пуля острая, пробьёт тушку, убьёт кого-нибудь в вагоне.

Но действовать надо быстро, врасплох нас не застали. И главное — со мной Валера, пусть и пока ещё не заматеревший, но я-то знал, на что он способен. Поэтому я тащил его к нам. Это место для него.

Я шагнул к столику у окна напротив, подобрал стоящий стакан с чаем, вышел в коридорчик и сделал вид, что споткнулся. Чай пролился на койку. Пойдёт, лишь бы тёзка не лёг сразу и отошёл подальше.

— Братан, не со зла, — я приложил руку к груди, а потом положил ему руку на плечо и отодвинул его с прохода. — Другое постелю, посиди пока.

— Да ладно, — тёзка не огорчился, — бывает, что такого? А что…

Я стукнул ладонью в кулак. Наш жест, что надо действовать быстро и жёстко. Вплоть до устранения, если потребуется.

Митяй был cовсем рядом, держа свёрток из белой простыни, которую явно взял из постельного белья. Рука внутри, выстрелит и через ткань. Я приготовил оружие, но шагнул навстречу с таким видом, будто его знаю.

— Поджига говорит, всё отменяется, — сказал я.

Всего на пару секунд Митяй остановился. Взгляд у него не волчий. Хуже, рыбий, неживой, неморгающий. Даже представить страшно, что будь, если бы его тогда не убили. Этот бандит мог совершить многое.

Но время я выиграл. Валера подошёл к нему сзади, правую руку просунул в свёрток, а левой стукнул его в спину. Митяй выпучил глаза и оскалил зубы, начал силиться нажать на спусковые крючки, но выстрела почему-то не было. Я подскочил ближе и отобрал свёрток.

Валера при этом вполголоса матюгнулся, но грубо пихнул Митяя в спину и потолкал вперёд, я помогал его тащить, прикрыл лицо, чтобы не стонал, и придерживая, чтобы не грохнулся мордой вперёд. А внизу, на грязном полу, я увидел красные капли.

Ножом его Валера приложил.

Короче, валить отсюда пора.

У самого туалета Митяй врезался лицом в дверь и простонал, Валера пропихал его дальше в тамбур, но заметили это только мы трое: я, мой тёзка и курьер. Я быстро вернулся, пока ещё было время.

— Привет от Поджиги и Атамана, — сказал я курьеру вполголоса. — Пошли, уходим. Дело дрянь, сам видишь.

— Ладно, — толстый мужик неловко слез, а после схватил чёрный и кожаный чемодан, стоящий на полке. — Тоже думаю, блудняк какой-то начался.

— Да что творится-то? — недоумевал тёзка.

— Лёха, братан, — я хлопнул его по плечу. — У тебя жена красивая, ребёнок скоро будет, сын. Забудь про всё это, оно тебе надо? Тебе вообще сон снится, братан. Счастливого пути, тебе ещё долго ехать, а то ещё высадят показания давать.

— Ладно, — до него всё дошло, и он уселся на свою постель.

А я без церемоний вытащил курьера в тамбур. Там уже всё в крови, но Митяй, гад, никак не хотел помирать. Даже высвободился и с новыми силами пытался забороть Валеру. Из спины торчал охотничий нож Режиссёра.

Я достал «Вальтер» из-под куртки и прицелился ему в голову. Он повернулся, рыбьи глаза уставились на меня.

Бац-с!

Выстрел в тесном помещении немного оглушил, но стук колёс всё же его приглушил не хуже, чем сам глушитель. Митяй опал вниз, а из дырки во лбу полилась кровь.

— Видал? — Валера показал мне руку.

Я понял, почему обрез не мог выстрелить — Валера просунул палец под спусковые крючки. И это явно было больно, палец опух, стал синим.

— Ну тут ваще дела творятся, пацаны, — курьер хмыкнул и поставил чемодан на пол. — Я как знал, с тем лохом поменялся, чтобы если чё… ты чего это? Ты чё?

Пистолет смотрел ему в пузо. Я плавно нажал на спусковой крючок. Бац-с! В этот раз почти не слышно. Толстяк завалился прямо на Митяя, а я отобрал у него чемодан. Увесистый, блин.

— Вот это тебе за пацана того, — сказал я умирающему, — которого из-за тебя чуть на тот свет не отправили. Погнали, Валер.

Оружие бросил сверху, чтобы точно нашли. Жалко выбрасывать «Вальтер», но пистолет ещё должен сыграть одну роль.

— Стоп-кран сможешь дёрнуть? — спросил я.

— Люди же попадают, — пробормотал Валера, разглядывая опухший палец.

— Добрый ты, Валер. Хотя скорость-то низкая, замедляется, скоро станция. Ладно, давай прыгать, всё равно ждать нельзя.

Скорость и правда сильно снизилась, локомотив уже въезжал на станцию. А мы открыли дверь вагонным ключом, бросили чемодан вниз, спрыгнули сами, благо, скорость стала совсем низкой, а насыпь — невысокой. Уши заложило, пока летел, внутри что-то ёкнуло, но приземлились удачно. Оглядели друг друга и рванули в лес. По пути избавлялись от маскировки и приметной одежды.

Ну а Костя ждал там же, где мы и условились. Мы сели в его «Ниву».

— Трогай шеф! — бросил я и спросил: — Умеешь первую помощь оказывать? У Витали производственная травма, палец сломал.

— К-канеш умею, — отозвался Костя.

— Отъедем только.

Ну а запущенный маховик начал крутиться дальше…

Бекетовск, ресторан «Золотой телец»

Отдельный зал ресторана был только для особых гостей. Вместить он мог много человек, но сегодня за огромным столом сидело всего трое, все с одного края.

Из еды были только нарезанный тонкими ломтиками говяжий язык и икра на блюде со льдом, зато выпивки сколько угодно. Но двое из троицы пили мало, зная, что их здоровенного пахана перепить невозможно, лучше даже не пытаться. Все в дорогих костюмах, с часами «Патек» на руке, с золотыми болтами на пальцах и цепурами на шеях.

Официанты в их поле зрения не попадали, приходили, только есть кто-нибудь их позовёт. Причём подходить могли только девушки, потому что парня могли обругать матом, а то и ударить. Такой был нрав у сидящего во главе стола крепкого мужика.

Сейчас никого не звали, сидящая за столом верхушка атамановских обсуждала текущие вопросы.

— Пацаны вопросы задают, чё с Поджигой делать, — хрипло говорил Боксёр, один из бригадиров группировки, мужик, со сбитыми кулаками, низкорослый, но крепкий. — У Гоши предъява к нему конкретная, а его тачку я сам видел — с калаша по ней долбили.

— Поджига — бугор, — настаивал Граф, высокий мужик с короткой стрижкой, в строгих очках. Чёрная рубашка расстёгнута, на груди виден край тюремной татуировки. — А Гоша — не прав, когда через голову прыгнул и к тебе поехал, вместо того чтобы в самой бригаде все вопросы порешать. И вообще, в своей бригаде Поджига пусть сам все вопросы утрясает, чё тебя подключать по каждой проблеме? Будь Гоша в моей бригаде, я бы его за такой косяк наказал. А уж что к Коршуну поехал без одобрения бугра — это ещё больше косяк.

— Где Парыгин? — громогласно спросил Атаман, будто не слушая их.

— Менты загребли, — сказал Граф. — Уволокли в СИЗО, добро от прокурора добыли…

— Я в курсе, — отрезал Атаман и налил себе ещё. — За чё там ещё его взяли? У него задача была, а он тут на отдых собрался.

— Дерьмовое дело, Атаман. Я ему подсуетился, чтобы его в отдельную хату поместили, пока не разберёмся, что к чему.

— Так чё там? — Атаман повернулся к нему. — Ты не про хату трынди, а конкретно базарь, за чё его взяли?

— Короче, менты с какого-то перепуга решили, что он тренера твоего Пашки грохнул.

— Чё? — Атаман нахмурил кустистые брови. — Чё за лажа? Он-то тут при чём?

— Ну, чё мне притащили, то тебе и передаю. Тренера нашли дохлого, там, за первым городом, — он махнул рукой. — А у него хата — студия, всякую пи***сню снимал, и каких-то пацанов туда затаскивал, фотки какие-то… лажа, короче, пробил, как по мне, это всё фуфло, — Граф отмахнулся, — менты просто оборзели.

— Погоди, — Атаман задумался. — Это чё, Барсуков, п*** был? Вот же сука. А ещё он бегал тут недавно, помощи просил, пацанов из-за него двух в изолятор отправили. Вот же б***во! — он сжал губы. — А мне говорили, что тренер грамотный, детей любит… вот же сука, детей он любит. Ну я со своим поговорю, чё там за занятия были. Ещё и блатные сейчас начнут, типа, к кому твой сын ходил…

Он шумно выдохнул через нос.

— Ладно, это порешаем. Ну и чё, а Поджига как с этим штопанным связан?

— Решили, что Поджига его крышевал, — объяснил Граф. — Это вообще, порожняк галимый, у мусоров только окурки есть из улик. Но вот в хате за такое могут конкретно спросить. Поджига, конечно, зону топтал, порядки знает, но я на всякий занёс кому надо, чтобы подселили отдельно. Вдруг менты спецом замутили, чтобы его перед людьми подставить?

— Надо разбираться, — Атаман почесал лоб. — Короче, организуй-ка мне с ним встречу, как хочешь, он мне кой-чего устроить должен был. Узнать надо, выгорело или нет…

В зал заглянул охранник предупредить о новом посетителе, но его нагло отпихнул с пути вошедший. Виталя Кривой блатным или «спортсменом» не был. Этот усатый мужик со стеклянным глазом-протезом был афганцем, который примкнул к группировке ещё в далёком 93-м, когда Атаман крышевал ларьки с пивом и воевал с дагестанцами на овощебазе из-за торговых точек.

— Базар есть, Серёга, — сказал он.

— Да говори при всех, — Атаман отмахнулся. — Хуже уже не будет.

Но хуже всё же стало.

— Короче, — Кривой закурил, — обыск провели дома у Поджиги. Нашли там комп, фотки всякие педрильские… п***ц какой, — он покачал головой и продолжил: — кассеты со всяким, на продажу для всяких гадов-педофилов. Короче, он похоже с одним, который детей снимал, в доле был… и ещё был один с ними, Митяй, с дворовой команды, у него такие же улики…

— Да ты мне не про Митяев всяких, а про груз, — оборвал Атаман. — Остальное решить можно. Мало ли чё там наснимали.

— Вот про груз и хотел, — не теряясь сказал Кривой. Он единственный из бугров, кто Атамана не боялся. — Короче, линейный отдел милиции подняли по тревоге, два трупа в поезде нашли в тамбуре. Один — Толстый, курьер, второй — тот самый Митяй. И там же «Вальтер» валялся, из которого их грохнули.

— У Наума такой ствол был, — заметил Боксёр. — Если Поджига его забрал или его человек грохнул Наума и взял ствол… и Гоша Чёрный ещё базарил, что Наума кто-то свой замочить мог.

— Погоди, чемодан где? — Атаман начал потеть.

— Чемодан менты на даче у Поджиги нашли. Там и чекист этот, Иванов, проснулся, дёргает теперь начальство ихнее, чтобы никто этот чемодан не свинтил себе. Так что даже через ментов знакомых не вытащить. Они и себе-то его стащить не могут.

— Значит, — Атаман вытер лоб и, как ни странно, успокоился. Просто для него всё стало понятнее, всё сошлось воедино. — Поджига или его человек грохнул Наума вместе с ментом тем, но подставить хотел Коршуна, потом стибрил мой груз, и подставить всех хотел. Ещё и Гошу чуть не расстрелял. И п*** Барсукова крышевал.

— Ну так-то ещё доказать надо, — ляпнул Граф.

— Доказать? Да он нас кинуть хотел! — пахан пододвинул к себе пузырь и неодобрительно посмотрел на Графа. — Отдельную камеру ему в СИЗО? Да *** ему в жопу! Пусть в общей сидит. А заодно — отправь тамошним весточку, кто он такой и чем отличился, и что он, падла, б** позорная, за свой косяк больше не с нами!

Бригадиры переглянулись, Граф посмотрел на всех с тревогой, но остальные, похоже, этим приговором были довольны. Ведь каждый имел долю с этого груза.

СИЗО города Бекетовск

— А чё за кипеж? — спросил Поджига. — Я и там нормально устроился, куда опять?

В руках он нёс тонкий как блин матрас, свёрнутый рулоном.

— Сказано было, чтобы перевели, — отозвался его знакомый дубак в форме, который вёл его в другую камеру. — Да твои уже послание заслали, кто ты такой — в хате уже знают.

— Хе, воронок ещё не приехал, а братва уже знает, кто в гости едет, — Поджига засмеялся. — Как вора встречают.

Он остановился лицом к стене, загрохотали ключи, дверь в камеру открылась. Поджига вошёл внутрь. Пахнуло запахом множества немытых тел. Голые по пояс мужики, расположившиеся на нарах, внимательно смотрели на него. У многих на теле сизые тюремные наколки. Поджига смотрел на каждого, разыскивая знакомых.

— Здорово, братва, — громко произнёс он. — Поджига я. И куда мне упасть? — он посмотрел на нары, разыскивая свободное место или того, кто его освободит.

— Тебе — под шконку, — произнёс чей-то голос.

— Это кто там такой борзый? — Поджига прищурил глаза.

Дверь за спиной с грохотом закрылась. А Поджига, хоть и принял на себя дерзкий вид, от этого звук вздрогнул. Потому что понял по взглядам, что ничего хорошего его не ждёт.

— Ну чё, петух, — самый здоровый житель камеры спрыгнул с нар и пошёл к нему, — кино снимал, говорят? Вот и покажешь, чё наснимал.

На следующий день

— Говорят, со шконки ночью грохнулся, — Глеб пожал плечами. — Но так про всех говорят. А на деле его…

— Да знаю, что на деле было, — сказал я. — А если бы не пропажа дури — знаешь, его бы свои отмазали. Замяли бы это дело с Барсуковым, это сто пудов.

— Возможно. Эти блатные правила все крутят, как хотят. А так — оторвались над ним на всю катушку.

Мы сидели в китайской закусочной, и я узнавал у Сибиряка новости о произошедшем. А заодно можно было отметить: и рискованный план удался, и троицу опасную нейтрализовали, и никто из посторонних не погиб. Я с каждым участником операции так посидел один на один.

Так что да, отметить будет можно. И начинать готовить что-то новое.

— Кто вместо него будет? — спросил я.

— Говорят, Гоша, и нам это на руку, — проговорил Глеб. — Не подарок, но хотя бы не такая тварь. И с Коршуном вроде кенты. Хотя Ярослав их всех теперь сторонится, никому не верит. И правильно делает, если хочешь знать моё мнение.

— Ну, скоро от него отстанут. Тут, кстати, дело у меня сегодня будет, — я сел поудобнее, — контракт на охрану на Запчастях и на Кузнечной. И заодно посмотреть, что там происходит.

— Тебе виднее, что делать, — Глеб посмотрел на меня. — Страшный ты человек, Лёха, должен тебе сказать. Если бы он на твоего брата не полез…

— Думаешь, только из-за брата? — спросил я. — Тут за любого, кто в команде, надо так вступать, за любого порвать, — сказал я и ударил кулаком по ладони. — Только так это и будет работать, или нас всех загрызут. А когда не лезут — самим выбирать самую злобную тварь в городе. Иначе никак, смысла не будет. Ладно, Глеб, что по остальному?

— Тишина, — он пожал плечами. — Вас не видели, не слышали, проводницы даже не вспомнили толком, что вы были. Кто-то садился, так ещё одного в сортире нашли. Короче, не ищут. Ладно, — Глеб посмотрел на часы, — меня Иваныч и так гоняет, что я где-то вечно теряюсь, погнал я в кабинет.

— Удачи.

— Похоже, выгонит меня скоро, — он усмехнулся. — И всё, конец, пишите письма.

— Возьмём на работу на полставки, — я пожал ему руку на прощание.

За окном дождь, то шёл, то прекращался. Сейчас временно не было, но вот-вот пойдёт снова. Я добрался до «марковника», сел на водительское место, включил дворники, чтобы смыли воду. Дел ещё много, и контракт, и новые планы… но прямо сейчас, похоже, мне придётся заняться другим.

Я увидел знакомый чёрный «Мерседес» и поехал за ним. Вот же гад, всё ему неймётся, и что он забыл у нас в городе? Ездит и разговаривает с ментами и бандитами, но что ему нужно, мы пока не выяснили.

Ехал за ним, следил за дорогой, чтобы в нужный момент свернуть, если подумают, что двигаюсь рядом с ними слишком долго.

Но долго ехать не пришлось. «Мерседес» остановился у сквера, где стояла статуя выкрашенного в жёлтый цвет оленя, а вокруг него — скамейки, ободранные, некоторые сломанные.

Седой мужик, тот самый Веселовский, вышел из «мерса» именно там. Я проехал чуть дальше, объехал сквер с обратной стороны, встал за киоск с сигаретами.

Убедился, что они на меня не смотрят, и принялся наблюдать за их встречей.

И какие там люди, ёклмн.

В сквере находился всего один человек — полковник ФСБ Иванов. Комитетчик расхаживал с мрачным видом, держа в руках чёрный зонтик. Служебной машины рядом с ним не было, он будто находился здесь один.

Веселовский встал напротив него и начал говорить. Говорил и говорил, не затыкаясь. Снова пошёл дождь, Иванов невозмутимо закрылся зонтом, а вот Веселовский остался мокнуть. Из «мерса» вышел мужик в чёрном костюме с зонтом в руках, но седой безопасник махнул рукой, чтобы тот не мешал.

Наконец, переговоры закончились. Веселовский рассмеялся и протянул руку, но Иванов сделал вид, будто её не заметил. Седой махнул этой рукой и пошёл в машину.

Мерседес уехал, но полковник так и стоял на месте. Тачку ждёт или о чём-то думает? А чего бы не поговорить с ним напрямую? Надо же с чего начать и узнать, что именно обсуждает со всем городом Веселовский на своём «мерсе»?

Я подъехал ближе к главному входу в сквер, Иванов заметно удивился, но сам пошёл ко мне. Ну что же, поговорим, узнаем, что это было.