Г.Р.О.М. 2

Глава 9

Такие операции мы никогда не планировали, да ни у кого не было подобного опыта. Но веское слово вставил Глеб, потому что у такого захвата было что-то общее с милицейскими действиями, что-то добавил Ярик, ведь это был вполне себе налёт на вагон. Ну и Костя тоже добавил кой-чего, его в спецуре чему только не учили. Думать научили точно.

План разделился на три. Сначала — Митяй и банда. Потом — захват курьера в вагоне, очень аккуратный, без ущерба для окружающих, в идеале — чтобы в вагоне вообще никто не понял, что только что произошло. При этом оставлять ложные следы.

И третье — наказать невиновных, наградить непричастных… ну это если в шутку. Короче, третье — за всё должен огрести Поджига. И это далеко идущий план, ведь он — опасный бандит, и в перспективе потеря такого бригадира ослабит всю группировку.

Одно понятно точно — Ярику в вагон нельзя. Если там будет хоть один знакомый, то всё, пишите письма, как говорит Глеб Сибиряк. Сразу опознают, и братки обвинят Коршуна в потере груза, тогда наше дело сильно осложнится.

У Ярика будет своя задача, а ещё на нём наше алиби, но алиби выдумывать проще, когда нас много. Правда, для такой оравы надо подходящее, чтобы ещё поверили.

Своя задача будет и у Сибиряка, он будет обеспечивать ментовскую операцию. Ему надо уломать Некрасова выбивать в прокуратуре санкцию на задержание Поджиги и обыск у него дома. К тому времени Седов «найдёт» тело Режиссёра и окурки, так что прокурор санкцию даст. И найдут у Поджиги компьютер и папочки со снимками.

На Косте же силовое прикрытие и одна провокация, мы дадим ему калаш. Также он нас заберёт в самом конце. Но в вагоне он не появится, его легко запомнить: слишком высокий, со шрамами на лице и глаз один всегда закрыт. И тёмные очки для маскировки ему не выдашь, в вагоне ночью будет полутемно, а он после контузии в сумерках видит слабо.

А самая творческая и опасная задача у меня с Валерой. Первым делом мы при поддержке Кости устроим налёт на точку Митяя. В идеале — сорвать им налёт, подбросить улики в квартиру бандита, в общем, сделать так, чтобы Митяй не пошёл на дело.

И тут я допускал, что хитрый бандит может опасаться подставы. Он зверь, жестокий человек, возможно, ему вообще в кайф в кого-то стрелять. Но он не дурак, и должен понимать, что такие предложения опасны, поэтому может загаситься где-то, чтобы его не грохнули раньше времени. И может обеспокоиться вопросом, что сделать, чтобы его не грохнули потом.

А ещё мы сидели и прикидывали, как бы мы поступили на месте бандитов. Поджига явно будет светиться в людных местах, у него должно быть стопроцентное алиби на момент налёта. Наверняка будет в сауне, плескаться в бассейне с девушками, пока в вагоне идёт кровавое дело. Тогда на него не подумают.

Митяй тоже подготовится, но вот его логику понять сложнее. Она не расчётливая и не маньячная, какая-то совсем своя. Короче, если его криминальная карьера оборвётся раньше, всем будет лучше.

А пока же первая стадия плана…

Мы сидели на даче у отца Валеры, пили чай, очень крепкий, густой, в который, чтобы его можно было пить, налили много молока.

Сидели втроём за столом: я, мой брат и Гоша Чёрный, пили чай и обсуждали дела.

— Короче, я с пацанами побазарил, — говорил Гоша, прихлёбывая из кружки. После каждой фразы он делал паузу, чтобы сделать ещё глоток. — Они согласились, что предъява не по делу, Наума менты грохнули. Но то, что ты сидишь здесь, Коршун, пацаны тоже не понимают, пояснить им надо.

— А если Поджига подставить хочет? — спросил я. — Поедет Ярослав, и его где-то по дороге хлопнут?

— Я-то понимаю, что может, — Гоша поставил кружку на стол. — И вообще, он на свою сторону Гарика переманил, тот за него вписывается теперь повсюду, на тебя, Коршун, вякает, как шакалёныш. Так что подначивает всех против тебя. А я вот думаю…

— А помнишь Валька? — спросил Ярик.

— Его же грохнули, — Гоша нахмурился. — Порешали потом зверей. А чё?

Эту историю рассказал Глеб, он сам её только недавно выяснил. Это хотели использовать против нового бригадира, но пока РУБОП почешется, мы используем её сами.

— Так, чё, помнишь, у Валька брат был?

— Ну-у, — протянул Гоша. — Он сидит щас, в опущенных ходит.

— Так чё, попал этот пацан в СИЗО, Валёк тогда к Поджиге подошёл, мол, ты же там всех знаешь, зашли весточку, пусть присмотрят за пацаном. Пацан-то вообще был не при делах, в шарашке какой-то учился, и случайно в СИЗО оказался, спутали его с другим.

— Ну-у, — Гоша отхлебнул чай.

— Так чё, послал Поджига весточку. Пацан в итоге петухом стал из-за какой-то мелочи, а когда Валёк поехал разбираться с Поджигой из-за этого, его кто-то из дробовика мочканул по дороге. Спихнули вообще на каких-то левых.

— Погоди, Коршун. Это серьёзная предъява.

— А я порожняк и не гоню, Гоша. Поджига вообще косяки порет. Девку тогда в хате у себя держал прикованной неделю, насильничал, потом запугал, чтобы молчала, и с рук сошло. Хотя казалось бы, у блатных понятия такое не одобряют, — Ярик усмехнулся. — Но кого-то за такое опускают, а кого-то в бугры ставят. А вообще, слыхал, он крышует п***са, который порнуху снимает. И не западло ему?

— Ты не мне это говори, — Гоша аж вспылил, — а пацанам! И вообще, если такое не обоснуешь, сам знаешь…

— Я-то это кому угодно обосную, и Атаману даже. Дожить, главное. А то чую, пасёт Поджига меня.

Ярик покачал головой и глянул в окно.

— Короче, — сказал он, — погнал я, на одной точке сидеть не могу. А пацанам передай, что Коршун вернётся и гандона этого закопает. Так и передай.

Гоша поехал, мы стояли, смотрели, как его «Ниссан» уезжает по просёлочной дороге. Теперь — сложная часть плана.

— А стрелять обязательно? — вполголоса спросил Ярик.

— Я вообще мог тебе об этом не говорить и сам сделать, — сказал я. — Но в курс поставил, потому что доверяю, и о таком должны все знать.

Где-то вдали послышалась пара очередей.

— Короче, — продолжал я, — Гоша решит, что это Поджига его заказал, мол, ты с ним возвращаешься, и обстреляли тачку его. Вот Гоша это сразу всем и донесёт, планы Поджиги нарушит, и ему никто верить не будет ближайшие пару дней.

— А не заденет его? — забеспокоился брат.

— А ты разве не видел, как Костя стреляет? Он даже с закрытыми глазами попадёт куда надо.

— Ну Левитан да, не мажет никогда.

Обстреляли машину Гоши, чтобы он быстрее рвал в город, думая, что его хотят грохнуть. Из-за такого кипежа Поджиге на время станет не до преследования Ярика. А то я допускал, что он готовит против него что-то, чтобы можно было обвинить в налёте на поезд, и это не только голословные обвинения. Он же хитрый, интриган, опасный. Как чуял, что нельзя его оставлять на потом.

Раз Поджига пришёл к Митяю, значит, дата прибытия курьера не перенеслась, вот мы и готовимся. Да и когда бы они успели перенести? Путь долгий, выехал курьер давно, назад дороги нет.

После этого мы нагрянули в качалку в подвале, где заседал Митяй. Нагрянули в масках и с пушками, как братва, и Ярика взяли, всё равно все в масках.

Кому-то зарвавшемуся пришлось разбить нос, кому-то выдать подзатыльник, кому-то показать ствол, но собрали всю потерявшую гонор группировку в одном месте. Но здесь только соплежуи, малолетки, с них ловить нечего. Самого Митяя среди них нет, как и парочки его ближайших соратников, и никто не знал, где они. Он своими планами с мелочью не делился.

Уже пошёл на дело, заранее.

Прогнали шпану пинками, осмотрели подвал. Накидали окурки Поджиги по разным местам, а в шкаф, в который, по словам пацанов, мог заглядывать только Митяй, тайком закинули папку со снимками. Там же лежал кастет и самодельные нунчаки, но это пусть менты с этим разбираются, тем более, они скоро нагрянут. А вот ствола и обреза нет, хотя малолетки говорили, что это оружие было.

А Митяй пошёл на дело небольшой группой? Но почему бы и нет? Ведь, по словам Ярика, курьер ехал один, чтобы не привлекать внимания, а охранники сидели в другом вагоне с чемоданом-наживкой на случай нападения. Груз-то крупный.

Забрать чемодан у одного человека на первый взгляд несложно. И Митяй вполне мог не доверять всей банде, тем более посвящать их в такое важное дело. Ведь думает, что всё просто. Да и толпа малолеток — больше помешает, чем поможет.

Но вообще, не зря мы учитывали, что Митяй может сорваться со своей точки раньше времени. Он будто чует, что за ним идут. Долго у него чуйка работала… пока не грохнули. Но надо раньше, пока он не натворит много дел.

Значит, работаем дальше, как спланировали. Рискованно, но риск того стоит.

Ехать пришлось несколько часов, чтобы сесть не на станции Комаровка, а на другой, более безлюдной, чтобы взойти на поезд раньше. Учитывая, что в первую мою жизнь налёт был на Комаровке, мы можем успеть встретить врага лицом к лицу, и свалить.

Вообще, на станции «Белая» курьера точно должен встретить человека Атамана, ведь для этого перевозка и затевалась. К тому времени мы уже должны вмешаться, чтобы перехватить курьера.

У меня — «Вальтер» Наума с самодельным глушителем, у Валеры — ТТ и нож Режиссёра. Ещё при нас комплект вагонных ключей, чтобы в нужный момент свинтить без вопросов, не дожидаясь проводницы.

За рулём «Нивы» Костя. Он был доволен удачной стрельбой. Получилось неплохо, Гоша Чёрный аж в панике сорвался в город. Точно прибежит к Атаману, и придётся алкашу разбираться.

— Солнце моё, взгляни на меня, — спокойно напевал Левитан Цоя вообще без заиканий, достаточно мелодичным голосом. — Моя ладонь превратилась в кулак. И если есть порох, дай огня…

Темно, на станции не горел свет, но в окнах вагонов видны тусклые лампы. Ночь, все спят. Локомотив шумел, проверяя тормоза, проводницы даже не выходили, просто открыли двери. Остановка короткая, на ней обычно никто не входит и не выходит. Даже не в каждом вагоне открыли.

Вошли мы с Валерой, но не в нужный вагон, а в соседний, чтобы курьер не побежал за охраной, заподозрив неладное.

— Красавица, — я сразу подошёл к купе проводницы, пока она не начала возмущаться. — Нам только для Бекетовска. Пусти погреться, мы никому не скажем, что отсюда зашли.

— Мест нет, — молодая женщина в форме проводницы зевнула и потёрла лицо.

— Да мы в тамбуре постоим-покурим, мешать не будем.

На мне очки, Валера напялил бандану. Маскировка так себе, но лучше, чем без неё, ведь обычно человек запоминает какие-то яркие детали внешности. Всё это время я держался так, чтобы моё лицо оставалось в тени. А чтобы проводница не спорила, я протянул ей денежку, две купюры, по пятьдесят и по десять рублей.

Достаточно, чтобы не ругалась, но не так много, чтобы привлечь лишнее внимание. Они не местные, нас знать не могут, нечего отсвечивать дольше необходимого. А то срисуют.

Если бы мы знали точку, где именно Митяй со своими провожатыми нападёт, встретили бы там.

Но и был другой вариант, который мы учитывали — что Митяй со своими тоже может сесть заранее, подготовиться и быстро ударить, чтобы потом оперативно сбежать. Поэтому мы и не стали ждать на станции, где стрельба была в первую мою жизнь.

С Митяем ушло двое, один при этом должен ждать на транспорте, чтобы увезти их подальше, и кто-то ещё должен дёргать стоп-кран, чтобы всё было быстро. Зашёл, забрал груз, ушёл — всего несколько минут, пока не подняли тревогу.

Что хуже — если он не будет сидеть и ждать, а притворится спящим, найти его будет сложнее. В поезде — десятки человек, осматривать каждого не выйдет, вызовешь лишние подозрения. Тогда придётся готовить засаду у нужного места. Но там удобно, место у туалета.

— Откуда вас сегодня столько? — недовольно пробурчала продавщица. — В другой вагон тоже тип какой-то запрыгнул. Хоть милицию вызывай.

Но деньги убрала и пошла закрывать дверь. Я поманил Валеру.

— Они уже здесь, — сдавленно прошептал он, вытирая лоб.

— Такое мы тоже учитывали. Надо их найти, лучше всего самого Митяя, он опасный. Увидишь — урод, башка большая, взгляд волчий, — напомнил я, хотя он и так знал.

План мы составили быстро, но все возможные варианты учитывали. И кроме Митяя нам нужно найти и курьера, забрать у него посылку, и всё это тоже быстро.

Но у нас-то было преимущество — именно нас не ждали.

Я сразу прошёл в соседний вагон, где на нижней боковой полке у туалета должен находиться курьер. Это плацкарт, приходилось пригибать голову, потому что с верхних полок свешивались носки, некоторые дырявые. Запах именно такой, какой всегда стоит в плацкартном вагоне после нескольких дней путешествия. Днём жарко, ночью холодно, мыться толком негде, а туалет системы «дырка в полу».

Поезд тронулся, на столике загремела ложка в стакане с подстаканником. За окном ничего толком не видно, глухая ночь. Почти все все спали. Только на нижней боковушке, уже подготовленной ко сну, как раз недалеко от туалета сидела парочка. Худой парень в майке болтал с девушкой со спортивной курткой на плечах. Наверняка куртку накинул её парень. У него, кстати, левая рука в гипсе.

Они сидели, подобрав ноги на сиденье. Парень зевал, девушка что-то щебетала ему на ушко и хихикала. На наркокурьеров они не походили, вид приличный, хоть и нездешний, да и парочка симпатичная. Да и у неё живот уже заметный, беременная.

Я прошёл ещё дальше до туалета. Проводница его не закрыла, как требовали правила, было лень. Но у меня был подходящий ключ на всякий случай. В туалет мне не надо, я заглянул в тамбур.

— Земляк, покурить дай, — нагло потребовал я у стоящего там тощего парня лет двадцати, бритого наголо, с точкой зелёнки на макушке.

Тот вздрогнул и что-то подправил под курткой, чтобы не выпало, а потом дал сигарету. Уж не случайно ли ты здесь стоишь? Может, стоп-кран дёрнуть хочешь? Он как раз рядом.

— Благодарю, земляк, — отозвался я и отошёл назад, к Валере, прикрыв дверь. — Валер, не нравится он мне. Разговори его, и если подозрение, выруби и в сортире его запрём.

— Гасить его хочешь? — Валера выпучил глаза.

— Это не Митяй, того я в лицо знаю, но это какой-то мутный тип, ёпрст. Так что этого просто выруби на всякий случай, у тебя плюха хорошая. Потом крутись в том конце вагона, где проводница. Если что — знак подам, — я постучал кулаком по ладони, — тогда вмешайся. Отвлеку, а ты со спины нападай. Быстро надо, друг, счёт на секунды пойдёт.

— Ладно, — в его взгляде промелькнул знакомый огонёк, что он готов ко всему.

Сказано — сделано. Чуйка не подвела, у тощего парня был при себе ствол, переделанный из газового в боевой. Ну, ему дали по щам, засунули в туалет, пусть милиция достаёт, он им даст показания, что был с Митяем. Ну и быстро всё сделали, парочка даже не заметила, как мы затащили в сортир потерявшего сознание бандита. Слишком были поглощены друг другом.

Теперь сложное — Митяй и курьер, и Митяя в вагоне не было, но он мог быть где угодно. Валера ушёл на точку наблюдения близ купе проводницы, а я встал у окна напротив туалета. Глянул в коридорчик, на ближайшее место. Девушка куда-то пошла, наверное спать, а парень с гипсом поднялся и подошёл к двери в туалет, но дёргать не стал, а вопросительно посмотрел на меня.

— Заперто, братан, — тихо сказал я. — Кто-то засел капитально. Так и слышно, что жалеет о съеденном.

— Хах! — он засмеялся. — Это пирожки с той станции, отвечаю, они мне сразу не понравились. А кто-то рискнул. Зря, ха! А я даже не заметил, когда он туда прошёл. В соседнем вагоне, может, свободно?

— А там не открывают, проводница спать легла, не добудишься. А в другом — лучше не заходить без противогаза.

— Вот же блин, — парень покачал головой. — Ну, может, выйдет уже скоро. Скорее бы доехать уже, надоело. Знал бы, какая скукотища — не поехал бы. Ещё и у сортира ехать.

— Далеко ещё?

— До Владика самого ещё пилить, — он цокнул языком. — Аж от Москвы едем. Во Владике родаки Натахины живут. Билетов не было, только верхние боковушки. Но Натаха-то на пятом месяце, ей хоть уступили нижнее.

— Жена твоя?

Внутри прошёл недобрый холодок узнавания. А кого тогда застрелили? Я же смотрел репортаж…

— Угу. Не расписались ещё, но во Владике распишемся, — парень заулыбался. — Пацан будет у нас будет, — с гордостью произнёс он.

— Поздравляю, братан, — я пожал парню здоровую руку.

— Лёха, — он оказался моим тёзкой.

— А чё с рукой, Лёха?

— Да упал недавно, неудачно и не вовремя. И вещи, считай, одной рукой не унесёшь, а Натахе нельзя тяжёлое носить…

Он так обрадовался, что нашёлся разговорчивый попутчик, что говорил и говорил.

— Прошлые ночи едва залезал на эту боковуху, но сегодня хоть мужик предложил поменяться, прикинь! — он усмехнулся. — Снизу ехал, смотрел-смотрел, не выдержал, предложил. Чё, говорит, мучаешься, езжай снизу.

— В эту ночь? — спросил я, чувствуя тревогу посильнее.

— Ага. Ну скоро он там? — нетерпеливо спросил парень. — Ладно, в тот схожу, может, там открыли. Ты из этого вагона?

— Не, из пятого. Не спится, прогуляться пошёл.

Вот теперь точно недоброе чую. Курьер с ним поменялся, остерегается засады. В итоге пацан, которому на вид всего двадцать с лишним, получит пулю ни за что, и свадьба не выйдет, и родившийся ребёнок будет расти без отца.

Вот откуда недоброе чувство, не хочется, чтобы и этого пацана завалили ни за что, особенно такой гад как Митяй. Надо торопиться.

Тёзка пошёл в соседний вагон, а я прошёл чуть дальше, мимо места, где сидела эта парочка, и мимоходом огляделся. Мужик в «адидасе», небритый и толстый, не спал, лежал на верхней боковой полке, неудобной, подложил руки под голову и смотрел в потолок. И за ним что-то лежало. Чемодан.

А внизу пустая койка, уже расстеленная, ложись и спи. То самое место, о котором были в курсе все причастные. Скоро Комаровка. Глянул на часы — минут через пять будет.

Значит, Митяй по наводке Поджиги придёт сюда, выстрелит сразу после того, как поезд тронется, дёрнет стоп-кран и свалит. Или наоборот, пальнёт сразу, дёрнет стоп-кран и выскочит ещё до станции.

А курьер спокойно доедет до точки назначения. Может, и не очень спокойно, потому что милиция будет опрашивать, но свою цель выполнит и груз доставит. И вряд ли его будет мучить совесть, что грохнули невиновного парня вместо него. Будет даже посмеиваться, мол, прикиньте, какой я предусмотрительный, поменяться успел с каким-то лохом.

Несколько минут, и всё свершится. На своё место возвращался парень с гипсом. Тёзка даже не чуял, что смерть дышит ему в затылок…

Ну а в коридоре, дальше, через три отсека, на пару секунд мелькнула уродливая лысая башка Митяя с безбровым лицом. Спрятался и снова выглянул. Башка смотрится, как череп этой самой смерти. Валера тоже его заметил, но стоял на месте, ждал моего сигнала, как и договорились.

Пришёл откуда-то или ждал, притворяясь спящим, оба варианта возможны. Выглядывает, выбирает время, и то, что я кручусь рядом с нужным местом, ему не нравится. Он не ждал, что будет кто-то ещё, но в курсе, что в поезде едет охрана. В руках — свёрток из белой ткани, там наверняка обрез.

И надо действовать быстро, так, чтобы шальная пуля никого не убила, но чтобы и злодеи ни хрена не получили. Новый план рождался в голове сам собой. Я подмигнул Валере, который ждал в другом конце вагона.

А Митяй поднялся и пошёл в нашу сторону, засунув руку в свёрток. Решился и меня убрать за компанию, ведь у него в обрезе два патрона…