Г.Р.О.М. 2

Глава 17

— Что знаешь о них, Ярик? — спросил я. — Об этом Кузе?

Мы остановились на светофоре. Слева стояла маршрутка, справа ещё одна праворульная «Тойота», только «Королла». Впереди гаишники разбирались с аварией, и у меня возникла мысль: если тачка будет стоять где-то в посёлке вдали от города, и если ГАИ заберут её на штрафстоянку или оформят ДТП, то это вполне может сойти за алиби. Но надо бы всё прикинуть, когда уже будет понятно, к чему идём.

— Да чё знать? — Ярик задумался, подперев голову. — С тачками работает, контакты у него есть с Дальним Востоком, оттуда перегоняют. Раньше с своими водил потрошили на трассе, сейчас крышуют. Ну и угоняют, перебивают номера, в СТО разных у них контакты есть. Могут по наводке угнать, могут сами взять, чё приглянётся.

— Точки в городе не держат? — я включил поворотник и свернул на перекрёстке, проезжая мимо гаишников. Те недобро посмотрели на нас.

— Не, такое они себе позволить не могут. Но в районе какой-то авторитет у них есть. Знаешь, Лёха, — он посмотрел на тротуар, где шли две девушки, — у себя они там короли, но от крупных бригад держатся подальше и свои границы знают.

— Чем ещё занимаются?

— Их привлекают иногда для какой-нибудь работы, они за всё берутся. Ну, было один раз дело, — Ярик принялся вспоминать, — они налёт на барыгу устроили по нашей наводке, тачку забрали дорогую, бэху, а мы её вернули, типа, отбили. Вот барыга к нам и пошёл под крышу. Запугать ещё могут лоха какого-нибудь. Да всё как обычно, Лёха, прорываются пацаны.

— И пальцы гнут, как большие дяди, — заключил я. — Хотя пальцы гнут все бандиты.

— Вот-вот! Давай я им накидаю, они ещё должны останутся, — брат усмехнулся. — И тачку нам угонят, какая нравится. «Мерс» у того хмыря, а? — он засмеялся. — Да угораю.

— Сам с ними поговорю. Ты лучше скажи что-нибудь ещё о них, что можно использовать. Нам же надо выйти на «друзей» Дениса, вытащить из них что-нибудь, что ещё не знаем. А знаем мы далеко не всё.

— Ну, — Ярик замолчал на несколько секунд. — Я бы вот… ну…

Думал он тяжело, долго, а я ехал дальше, в тот район, где банду Кузи можно найти. Четыре рыла, наверняка вооружены. Берутся за разную работу, но основного дохода с точек нет, приходится делать всё, за что платят. Можно использовать их как-нибудь.

— О! — Ярик вспомнил. — Короче, они как-то для Сеги с этим… вторым, Цыремжаном…

— Цыремжитом, — поправил я.

— Точно, всё время путаю. Короче, тогда ещё Наум землю топтал, и я вот слышал, как Кузя для этих двух дебилов угнал «Лексуса» подержанного у одного типа, который игровые автоматы на «Птице» держит. Угнал, перекрасил, а Сега тачилу куда-то дальше сбагрил.

— О, отличная мысль, — я кивнул. — Сделаем вид, что за этого барыгу серьёзный человек вступился, и мы ищем эту тачку.

— Ну, — Ярик засомневался. — Так-то времени прошло порядком… хотя если наехать, то никуда не денутся, всё расскажут, сведут. Штраф, может, выплатят…

Четвёрка бандитов сидела в кафе, где ели шашлыки, густо политые кетчупом. Лет всем почти под тридцатку, морды суровые, не сопляки. К концу 90-х до молодёжи почти дошло, что быть бандитами и проститутками совсем не так весело, как говорили в начале десятилетия. Но банды один хрен всё равно находят, как сманивать к себе молодых.

Не воевали они точно, но побандитствовать им довелось. У одного нос разбитый, явно получил от Алибека, остальные — просто злые, на нас пялятся.

Тут три варианта, как с ними поступить. Есть силовой способ, но если так разбираться с каждой мелочью, то потратим кучу времени. Можно их загрузить на словах. Ну или третий — и то и то. Говорить, но намекнуть, что если говорить не захотят — размажем. Продемонстрировать это при необходимости. Будем выглядеть, как полубандитский ЧОП, таких они повидали, знают, чем чревато.

Я без приглашения уселся за стол, брат рядом со мной, Костя встал позади, скрестив руки. Вместо очков с заклеенной линзой он натянут разбойничьего вида повязку на глаз. В целом, по городу в ней ходить оправданно, так запомнят, но на дело ходить уже без неё, в тёмных очках и маске. Ну и он сам понимает, что в такие моменты ему говорить нельзя, только жестами, а то сразу поймут, кто это, заикание вспомнят.

Ещё с нами Алибек, здоровенный бородач, при виде на которого сразу становится понятно, что означает выражение «злой кавказец». Его они узнали сразу, начали переглядываться. Не думали, что друзей приведёт.

— Ты Кузя? — спросил я, узнав среди всей четвёрки главаря.

Кузя — невысокий рыжий мужик в «адидасе», поджарый и крепкий, взгляд уверенный, хотя при виде нас у него там стало заметно опасение. Это тёртый орешек, лицо при своих терять не захочет, но в итоге уступит, потому что уже понимает, что вывезти нас ему будет невозможно. Дожил же он как-то до 98-го.

— Ну я, — Кузя закурил. Голос уверенный.

— А чего ты на моего человека наехал?

— А чё это твой человек не сказал, что в одной команде с Коршуном? — он кивнул на брата. — И вообще, чё он сразу полез драться? Пояснить не мог, кто такой?

Я чуть не пихнул Ярика ногой под столом, но он и сам понимает, что раз говорю я, то и мешать мне нельзя, или переговоры пойдут не так… и придётся их бить. Впрочем, всех нас это устроит.

— А с чего это мой человек тебе что-то говорить должен? — грубо спросил я. — Твои люди, — я кивнул на остальных, — ведут себя, как отморозки. Пьяные, бычат, а когда их люди просят себя вести уважительно — кулаками машут. Беспредел это. Твои на моего человека, — я посмотрел на Алибека, — напали, но не вывезли, огребли сами. И с чего ты утром к нему приходишь, на счётчик поставить хочешь? Ты кто такой вообще, чтобы на счётчик кого-то ставить?

Я даже увлёкся, но слова шли сами. Ярик пихнул меня ногой под столом, но не в плане, что я сказал лишнего, а в плане, что давлю их уверенно.

Но смутить Кузю — не так-то просто. Он закурил, но дольше положенного молчать не собирался. Правда, сказать ничего не успел.

— А ты чё, — вдруг сказал один из бандюганов, сидевших с ним рядом, короткостриженный белобрысый мужик, — предъявить чё-то хочешь? Кинул предъяву — обоснуй, или…

— Цыц, — с раздражением бросил Кузя.

— Базар фильтруй и не лезь, когда старшие говорят, — я недобро глянул на разговорчивого. — Да тебя даже люди твои не уважают, Кузя, раз в разговор лезут. Чего я в вообще с тобой базары веду? — я отмахнулся. — Костя, разберись и поедем…

Костя, как условились раньше, шагнул вперёд, держа руки в карманах так, будто что-то было под курткой. Там и было кое-что — бутылка лимонада, который он купил в киоске и придерживал, чтобы не выпал. Но Кузя всё-таки съехал, не ожидая, что мы так быстро перейдём к угрозе. Да и с пушками они не сидели, опасно носить оружие без веской причины, можно и срок схлопотать.

— Погоди, — посмотрел на меня, на Ярика, а потом коротко, без замаха, стукнул белобрысого по носу. Не сильно, но хлёстко. Наказал. — Давай по существу разберёмся. Что твой человек — не знали. Что пацаны спьяну полезли на него — не правы, признаю. И я не разобрался, пошёл к нему. Но он мог бы мне и сказать тогда по сути, и про бабки бы никто не говорил.

Я кивнул Алибеку.

— А чэго с тобой говорить, раз ты сразу с наезда начал, — произнёс тот. — А я тэбе сразу сказал — бабла не будэт. А ты чё? На счётчик, на счётчик, — передразнил он.

— Не разобрался, — повторил Кузя, морща лицо. — Но претензий нет, и раз всё порешали…

— А что это мы порешали? — влез я. — Что бабки брать не будешь? Да ты бы и не смог. Как вопрос этот решать будем?

— Короче, раз такая ситуёвина, — он задумался, — тачку любую угоним, какую надо. И в расчёте.

На конфликт идти не хочет, думает, что не вывез, вот пытается теперь выйти малой кровью. Угнать тачку? Мне не нужна угнанная, но угон всегда можно использовать в своих схемах, сейчас или потом.

— Замётано, скажу, когда понадобится, — я кивнул. — И ещё одно. Вы угоняли тачку, «лексус». Машина у нас редкая. Кому она ушла?

— Поздняк метаться. Там номера перебили, перекрасили, уехал далеко. А вообще, — Кузя почесал затылок, — Сега с Цырей базарили, что за владельцем никто не стоит, божились прям. Они наводку на тачилу давали, мы им всё и перегнали.

— Сведи меня с ними, — я кивнул.

— Они у себя на точке, ща звякну им.

Он достал мобилу, выдвинул антенну, набрал номер. А мы пялились на них, и грозные с виду братки сидели смирно. А так это и делалось. Не смог на словах отбиться — плати штраф или начинай драку, а то и пальбу. Но раз сил у них для этого нет, придётся им делать так, как нужно мне.

Потом куда-нибудь их использую, чтобы не расслаблялись. Угон тачки — схема всегда интересная, возможностей даёт много.

Но дальше — интереснее. Мы поехали на новую точку, захватили Валеру, чтобы народа было побольше, оставили Алибека — у него вид угрожающий, и язык за зубами держать умеет, когда надо. И игрушки захватили, вот сейчас они могут пригодиться.

Охота шла дальше. Мы завалились всей толпой в бурятскую столовую, которую крышевали Сега с Цыремжитом или Цырей, как его называли знакомые.

С ними людей побольше, это не команда, которая перебивается угонами и случайными заработками, а вполне себе банда, которая в своём районе держит точки. Пусть район у них — небольшой пятачок между двумя улицами, но здесь они хозяева, и наверняка даже следят за порядком.

Многие бандиты проходят такой путь: поначалу занимались рэкетирством, а потом начинали гонять всякую шпану, чтобы не буйствовала на районе. Но не потому что им это нравится, а потому что шпана сама может посмотреть на больших дядек и взять калаши, чтобы согнать их с насиженного места.

Даже, по сути, «спортсмены» объединялись с ворами, чтобы не допустить усиления новых банды, которые постоянно появлялись, как грибы после дождя, как когда-то появились они сами.

Но мне-то важное другое — полковник Некрасов и убитый несколько месяцев назад другой полкан — не их уровень, поэтому кто-то стоит за ними. Надо выяснить кто, и не для того, чтобы сдать его в милицию.

Сега — высокий лысый мужик с торчащими ушами, Цыремжит — высокий бурят в кожанке, крепкий и угрюмый, оба сидели и ели буузы, обильно залитые майонезом. На столе ещё лежал белый хлеб на тарелке и корейская морковка в белых чашках, в кружках парил чёрный чай с молоком. Остальные члены группировки тоже ели здесь, только за другими столами.

У паханов стол находился на возвышенности, самый большой, остальные четыре человека сидели кто где. На нас смотрели враждебно со всех сторон.

— Ну чё? — Цыремжит смотрел на меня, сощурив правый глаз. — Ты чё-то какую-то тачку догоняешь, Кузя говорит. И чё ты к нам пришёл? Предъявы какие-то есть или чё?

Я уселся за стол без приглашения, остальные стояли рядом, наготове. Только Валера отошёл отвлечь официантку, которая так же работала кассиршей, разговором и сделать так, чтобы она ушла. Мало ли, что сейчас будет. Глядели они враждебно, будут идти на конфликт. И пожалеют об этом быстро.

Старший здесь Сега, но без одобрения Цыремжита он, как говорил Глеб, даже в туалет не сходит, во всём спрашивает совета и мнения. Причина проста — в банде были в основном буряты, и Сегу они вертели на одном месте, слушались только земляка Цыремжита.

Но Сега отлично находил общий язык с соседями и группировками покруче, знал и Атамана с Монголом лично, и других бандитов рангом поменьше, и всем было проще разговаривать именно с ним, он говорить умел. А Цырю они даже не порог не пускали, называли косячником. И блатные его не любили, потому что у него брат работал в прокуратуре, а сам Цыря служил во внутренних войсках и чуть не стал ментом после дембеля.

Вот такое вот двоевластие в банде, один без другого не может.

— Ну что, братва, — я положил обе руки на белую скатерть. — Вопрос решать надо, серьёзный.

— Ты кто такой ваще? — спросил Сега, наклонившись ко мне так, что чуть не прижимался к столу. — Брат Коршуна или чё? Так Коршун, пацаны базарят, сам по себе теперь, не с братвой, — он злобно посмотрел на него. — Чё ты там стоишь? Или…

— Ты со мной говори, — прервал его я, а то Ярик уже злился.

Разговор начался враждебно, но в нужный момент их так осажу, что охренеют. Сейчас же смотрят на меня, морды такие, будто за кирпичами пришли, так и просят парочку.

— А ты чё, борзый какой-то? — с наездом спросил Цыремжит, пуча глаза.

— Предъявить за это хочешь? — с таким же наездом парировал я.

— Чё⁈ Да я тебя…

Он начал подниматься, но замер. За моей спиной стоял Костя, вооружённый CZ-75, а Ярик достал из-под куртки обрез вертикалки, всё ещё длинный для более-менее комфортной стрельбы, но который можно укрыть под одеждой.

Всё оружие — трофейное, чешский пистолет был найден в сумке Зиновьева, а обрез сделан из ружья Режиссёра.

Ну, иногда надо показывать и силу. Хоть ни в кого мы и не целились, изменить это можно быстро. Валера оружие не доставал, у Алибека его и не было, но он догадался состроить зверский вид. Хрен догадаешься, что это не полевой командир в федеральном розыске, а православный осетин из Воронежа.

Цыремжит медленно опустился на место.

— Чё за дела? — возмутился тот, но уже не так громко.

— Сиди или… — я цокнул языком и взял из стоящего на столе блюда одну буузу.

Надкусил бок, выпил бульон и съел, после закусил лепёшкой. Цыремжит смотрел на меня выпученными глазами, не ожидая такого.

А приятно так ставить бандитов на место. Не только когда они сидят перед тобой на допросе, но и так, в повседневной жизни. Не привыкли они к такому обращению, думают, им всё можно.

— Да ладно, пацаны, — проговорил Сега миролюбивым голосом. Выбритая макушка заблестела от пота. — Давайте обсудим, как люди. Тачка какая-то? Скажи, какая, пробьём без базара. Если далеко не уехала — вернём. Если уехала — другую подгоним.

Теперь уже не бычат. Просто некоторые понимают только силу и страх. А мы можем дать им это всё. Ну а Сега быстро искал выход из положения, когда его товарищ мог только пучить глаза и смотреть на оружие.

— Тачка — это ерунда, только повод, — сказал я тише. — На самом деле нам неважно, когда вас валить, сейчас или завтра, когда пацан московский своё дело сделает.

— Завтра? — удивились оба.

Удивились именно сроку, а не тому, что я говорю про московского пацана. Про пацана-то они, конечно, знают, сами же его готовили ко всему.

— А вы чего, не догнали ещё? — я усмехнулся. — Пошли покурим. Тет-а-тет побазарим.

Оставлю остальных присматривать за этой бандой, чтобы не вызвали помощь или не начали драться, а с этими двумя как-нибудь справлюсь. Тем более, они заинтересовались моим предложением.

Они вышли вслед за мной. Посмотрел на них, и вспомнилось, как в первой жизни, может быть, даже в эти же самые дни конца мая, ещё до милиции, мы подрабатывали с Димкой на мясокомбинате грузчиками.

Там жил особый учёный козёл: большой, чёрный, старый, рогатый и бородатый, тот ещё провокатор. Козёл-провокатор вёл овечек за собой, заводил их в цех забоя и уходил оттуда невредимым, пока остальных резали. Картинка нам с Димоном запомнилась.

Вот и эти двое тоже идут в цех, как эти овечки, кроткие и спокойные, не ожидают, что их ждёт.

— Чё за дела? — спросил Цыремжит, будто других слов не знал.

От него немного несло перегаром, но он будто протрезвел.

Я молчал. Ветер усилился, листья над росшим у кафе тополем громко шелестели. Где-то орала пьяная молодёжь, распевая Цоя.

— Не догоняете, пацаны? — я усмехнулся. — Так могу подсказать. Тот пацан из Москвы, без пальца на руке… Винтарь, который ему дали, чтобы он мента замочил, как в тот раз… Только в этот раз — хвостов оставлять не будут, потому что новый мент намного круче будет прежнего. Всех причастных — под нож. Вот вас и заказали.

— Кто заказал? — бурят смотрел на меня.

— Не догадываешься? — я снова ухмылялся. — Такой мужичок один, лысый, как ты, — я показал на Сегу, — в красном пиджачке, морда злая, носатый. Не узнали? Он ещё не сообщал вам, когда кино начинается? Так передам заранее — завтра. И вот после этого он сказал вас загасить, а то вы много знаете.

— Да я его падлу… — психанул Сега.

Узнали его — отлично, теперь надо, чтобы они и мне сказали, кто такой. Блефовать выходит успешно, правда, от того, что я делаю хитрую рожу, уже скулы свело.

— Погоди… — я поднял руку. — Думаешь, без причины говорю? Так-то этот гад и нам дорогу перешёл. Но без причины ничего не делаем. Десять косарей.

Ну, пора сыграть роли киллера, который решил кинуть нанимателя. Роль им понятная, такое иногда случается. Ведь человек, когда хочет жить, готов заплатить и больше, и киллеры про это знают.

— Чё десять косарей? — спросил Цыремжит, пуча глаза.

— Десять косарей мне гоните, — потребовал я, — Потому что он платит пять. Завтра забиваете ему стрелу после дела… например, на стадионе у «Свечки». Он приезжает туда, зовёт туда нас, чтобы самому руки не марать. А мы стреляем… но не в вас… если заплатите. И лучше вам ему стрелу забить, а то он скажет вас по домам перебить. Ну, как предложение?

— Десять тонн — это много, — заявил Сега.

— Ты чё, свою жизнь дешевле подержанного джипа оцениваешь? — я поморщился. — Мне-то чё, я и пятёрик могу взять. Но… — я медленно оглядел обоих, — он оборзел, ещё и меня потом порешить может. Вот и давайте решим, я за вас впишусь, вы мне десять тонн. Но сразу.

— Будет, — хитро сказал Цыремжит и внимательно посмотрел на товарища. — Только после стрелки и будет… пятнадцать.

Ага, ещё не до конца понял, в чём суть, но уже решил, что может и меня привалить заодно. Ну пусть так думает, я же широко заулыбался, будто клюнул.

— Вот это разговор, пацаны. Короче, мент тот завтра будет на точке…

— Погоди, — Сега задумался. — Его со «Свечки» валить предлагаешь?

— Да мне похер откуда. Этот хрен лысый сам вам и предложит, что где и откуда… не моё это дело, я туда не лезу… Эти тёрки с ментами… ну их!

Пока, судя по их лицам, третий участник схемы ещё не говорил им о месте покушения, он и сам пока мог не узнать, пока до него дойдёт… Но думаю, ему должны сообщить, а если нет — передам инфу через эту парочку. Просто пока молчу, чтобы третий про меня вообще никак не узнал до самого последнего момента.

— … короче, ждите звонка от него, — продолжил я, — а когда назовёт точку — забивайте стрелу на стадионе сразу после дела, мол, надо быстренько всё обсудить, куда на тапки вставать. Он и сам вам её забить может, или так перещёлкает. Лучше туда его вызвать, мне туда проще подъехать с пацанами.

— Так, — Сега почесал макушку. — Короче, лошок московский стреляет, Цыря его гасит, и мы на стрелу едем. Приезжает Муха…

Попался! Вот и третий! Но я сдержал улыбку.

— И ты его гасишь? — спросил Сега.

— За пятнадцать тонн гарантирую, что он вас больше не побеспокоит.

— Ты говорил — десять! — возмутился он.

— Цыря сам предложил пятнадцать!

— Да пусть пятнадцать, — с раздражением сказал Цыремжит и махнул рукой. — Главное — падлу завалить. Он тогда нас подставил с тем мусором, мол, пацана проверить надо, готов или нет к чему-то серьёзному, что в винтаре вообще холостой. А там бах — и мозги по всей тачке у мента разлетелись.

— На дно ложились? — спросил я.

— Само собой. Но пронесло. Думали — пацана надо срочно гасить, а Муха говорит — ещё пригодится, весной типа будет дело. Мы же пацана этого пестовали, и тёлку под него подкладывали, всё готовили, этот лошок и купился. Муха вообще нихрена не делал.

— А с отцом пацана разговор был? — спросил я.

— А кто его батя? — оба переглянулись.

Не знают, кто такой Александров? Ну точно исполнители, всей картины не видят, никто им её не доводит. Они не в курсе подставы, не в курсе тёрок Александрова с конкурентами и братвой, не в курсе вообще ничего. Их дело — запугать пацана и дать ему оружие. А потом сдохнуть.

— Короче, мои цифры вот…

Я дал не визитку, а написанный на вырванном из блокнота листе номер пейджера, купленного вчера на Старом рынке без документов. Свой реальный номер светить не хотел, сейчас надо оставлять следов как можно меньше.

— Как только Муха с вами свяжется, отправь по этому номер маляву, я перезвоню с автомата. И решим, что и куда.

— А чё на мобилу? — спросил Сега.

— Ты чё? — я наклонился к нему. — Папаша пацана чекистов знает. Если пацан отцу пожалуется, тут комитетчики всё перевернут, и прослушку врубят. Вообще никому не говорите, только вы двое в курсе оставайтесь и всё. Если дойдёт — всех закопают, и меня с вами.

— Да мы и не говорим, пацаны не в курсах, чё за кипеж происходит, — торопливо ответил Цыремжит. — Сами всю работу делаем…

— Он поэтому и говорил о встрече после дела! — воскликнул Сега. — Чтобы нас с тобой загасить после этого.

Ну, уже и сами поверили, теперь всё больше в этом будут убеждаться. Впрочем, я бы на месте Мухи точно бы от них избавился, причём ещё в тот раз.

— Сто пудов, — я кивнул. — Теперь тишина, а завтра — сочтёмся. Но если чё, — я показал на кафе. — Без обид, пацаны, но волынами посветить пришлось.

— Да чё мы, не понимаем? — оба злобно переглянулись. — Нервы у всех. Всё без проблем, порешаем. А ты с братом завтра будешь?

— Конечно, — я понял, к чему это спросили.

— Вот завтра и расплатимся, — ледяным тоном сказал Цыря.

Уже спит и видит, как мы рассчитаемся с Мухой, а они нас добьют. Наверняка притащат всю свою бригаду для этого, но и пусть. Ещё не знают, что их ждёт.

Единственный нюанс — никто с того стадиона кроме нас уехать не должен. Муха наверняка будет с охраной, но и они начнут стрелять, в итоге все участники полягут, а мы будем думать, как это использовать дальше.

Расстались мы чуть ли не как друзья, но глядя на их рожи, вспоминались многие виденные мною сериалы и фильмы, где в лицо улыбаются, а за спиной держат кинжал. Уже точно нас похоронили, чуть не хихикают от злорадства. Ну, рано радуются, а наша задача — накрыть их так, чтобы они молчали вечно.

Хотя бы ключевых участников заговора, которые в курсе деталей, надо зацепить, потому что вряд ли главный заказчик контролирует все детали покушения, но за этим мы проследим.

Так, теперь вопрос: кто такой Муха? Я знал трёх человек с таким погонялом. Первый — Вова Мухин, убьёт собутыльника в 2006 году. Не наш вариант.

Второй — Витя Муха, наркоман, отправится на зону в 2012 году. Сейчас он ещё сопляк, в школу ходит.

И третий: лысый, здоровый, с большим носом, любит красные пиджаки. Лично я его не знал, но слышал. Таких братков много, но именно у этого сходятся все приметы…

— Муха, значит, — проговорил Ярик.

— Угу, — я кивнул и произнёс: — Умар Мухамедов, правая рука Магомеда Джабраилова, главы кавказской ОПГ.

Брат посмотрел на меня с удивлением, мол, откуда его знаю, потом подумал, что я и так знаю слишком много, и решил не удивляться.

Собрались втроём у меня в кабинете: я, Глеб и Ярик, остальных отпустили работать, а нам же надо прикинуть план на завтра. Чай в кружках уже остыл, бутерброды с колбасой, которые сделала Юлька, подсохли, а мы всё сидели и сидели.

— Можно накрыть их официально, — сказал Глеб, немного подумав. — Всех троих, повязать, на допрос и всё выяснить.

— И что, арестуешь их? — спросил я. — Толку-то. Доказухи нет, ну, может, выйдет раскрутить Цырю с Сегой, но на Муху не выйдешь точно, а Мага так вообще вроде как не при делах. Ну и пацана сдадут, сто пудов. У них наверняка какие-то улики есть, чтобы подставить.

— И чё, мочить их всех? — Сибиряк нахмурил брови.

— Мага — слишком высоко сидит. У него и бабки, и наркота, ещё оружие продаёт и покупает. Пока до него добраться непросто. А вот с остальными — может выйти.

— А чё он вообще сюда влез? — недоумевал Ярик.

— Ну, я думаю, всё просто, — Глеб усмехнулся. — Мы Магу ведём так-то, и соседи-смежники тоже на него зуб точат. Вот он и решил избавиться от Некрасова, чтобы… ну… — он задумался.

— Чтобы заменить его на более сговорчивого начальника?

— Да хрен знает, — Сибиряк выдохнул. — Сейчас Романыч у Николай Иваныча в замах ходит, с ним тоже особо не договоришься.

— А он в курсе операции? — спросил я.

— В курсе только, что встреча будет, — ответил Глеб. — А по какому поводу, не доводили. Думаешь…

— Я его даже не знаю, это тебе думать надо, кто может сдать. Пока подтверждений, что Мага или Муха получил инфу о точке — не было. Так что рабочая версия…

Я усмехнулся. Да, слишком походило на работу, только планируем вещи, с ней совсем не связанные, даже наоборот.

— Короче, я считаю, что у Александрова много врагов и завистников, но сообща они не действуют. Веселовский с банком хотят взять Александрова себе под крышу, поэтому здесь ему мешают, обрывают контакты. Братва тоже хочет этого, они могут через Магу пытаться его подставить, чтобы он к братве за помощью побежал. Тогда они его и захомутают. А конкуренты Александрова могут приплачивать кому-то, чтобы братва так его подставила, чтобы Александров вовек не отмылся. Может, чтобы с концами его потопить. И если они платят Джабраилову… вот и понятно, он же хитрый. Использует все возможности.

— Сделает несколько дел разом? — спросил Ярик.

— Угу. Браткам говорит, что готовит подставу на Александрова, сам же руками его сына устраняет Некрасова, ну и этим заодно крепко топит Александрова. Хитрый он. Три в одном устроил. Умно, парни, очень умно. И сам прикрылся.

— Ну чё есть, то есть, — Глеб кивнул. — Скользкий и вёрткий. А ещё — глава крупной ОПГ, у него десятки солдат для разборок.

— И он не глупее нас, — сказал я. — Так что… ну, хотя и Муха — не подарок, он тоже мог шефу подлянку устроить. Говорит одно, а делает другое.

— Может, — произнёс Ярик. — Слыхал, что за ним такое водится.

— В любом случае, поднасрать мы ему можем. Выманиваем, смотрим, как идёт ситуация. Если обнулим всех участников сообщников…

— Обнулим? — Ярик усмехнулся. — В первый раз слышу. В таком смысле вернее.

— Ну, как только не говорят, сам знаешь. Так вот… если его сообщников сможем зацепить, будет проще. Но я думаю, что он этих двух дебилов загасит точно, чтобы на него не вышли. Короче, они друг друга начнут мочить сами, если всё подрасчитаем правильно. А если не будут…

А пока мы говорили, запищал пейджер. Всё, что я готовил раньше, потихоньку начинало срабатывать. И Цыремжит с Сегой отозвались, Муха уже сказал им про точку на «Свечке», и Денису тоже приказывали готовиться. Захотят его забрать заранее, чтобы никому ничего не сказал.

План начинал раскручиваться.