Г.Р.О.М. 2

Глава 4

Многое зависит от того, кто стал рулить бригадой после Наума. Свято место пусто не бывает, и самый наглый и влиятельный бандит в бригаде уже командует остальными. И логично, что его первое дело — разобраться, куда делся предшественник. А то остальные не поймут, ещё и заподозрят чего-нибудь.

Кстати, вот на этом я и хотел поиграть. Посеять между ними подозрительность.

Путь, по которому они проследили Наума, сто процентов закончился у той гостиницы, где мы якобы «поселили» бригадира. Раз не нашли дальнейшие следы, они сейчас ищут того, кто в последний раз видел Наума, раз тело не всплыло.

Да и не только в этом дело, куда опаснее другое — надо же понять, с чего один из бойцов, который был в группировке не на последнем месте, не выходит на связь и не собирает дань со своих точек. Одно дело, когда он скрывается от ментов, другое — прячется от своих.

Но про это я думал с того самого дня, как Ярик пальнул в Наума, сделав окончательный выбор. И делаю правильные шаги, раз Ярослава так ни к чему серьёзно не привлекли ни милиция, ни бандиты.

А сейчас для меня самое первое дело — понять, как именно Гоша Чёрный относится к Ярику. Если они враги, скажу одно. Если относится хорошо — совсем другое. А если кенты — глядишь, и постараемся его главным в бригаде поставить, чтобы потом не мешались и была возможность на него влиять.

Проверим это внезапно, чтобы бандит не успел опомниться.

Я его не знал раньше, но уже срисовал приметы и запомнил. За тридцать, смуглый, стриженный под машинку, на макушке уже наклёвывается лысина. На лице отросла щетина, хотя он явно брился не так давно, может быть даже сегодня. Взгляд колючий, наглый, разговор ещё наглее. Выглядит уверенно.

— Давай в машину, — я показал на свой «марковник» и глянул на небо, которое уже затянули тучи. — А то сейчас дождь ливанёт.

— Козырная тачка, — с одобрением сказал Гоша Чёрный.

Голос у него чуть хриплый, наглый, взгляд внимательный и изучающий. Его я не знал в первой жизни, но таких, как он видел много. Запугать сложно, но можно найти подход.

Правда, если не выйдет — ну, окна тонированные, а багажник вместительный. Да и гаражи рядом, где трава высотой в человеческий рост. Увезу туда, а там посмотрим.

Это если до такого дойдёт.

— Лучше давай в мою, — с напором предложил он, тоном, который не терпит возражений. — Побазарим чутка.

— А чем моя плоха? — спросил я, посмотрев на него. — Сам же говоришь — козырная. Или что-то с ней не так?

Гоша внимательно окинул меня взглядом, а я делал вид, что ему не верю и опасаюсь. Типа осматриваю его, есть ли под мастеркой оружие. Ствола я не видел, да и братки редко носят его без особой причины, чтобы не попасться.

Может быть нож, но сейчас и за нож могут докопаться. Это потом законы станут полегче, за ношение холодняка уже не будет уголовной статьи. Впрочем, далеко не все ножи признают холодным оружием.

— Да ладно, чё ты, — с усмешкой проговорил он. — Ну давай в твоей, братан, какая разница.

На самом деле разница огромная, просто Гоша этого ещё не знает. Я сел на место водителя, достал зажигалку и сигарету, якобы чтобы прикурить. Гоша Чёрный полез за «Мальборо».

Сейчас лучший момент.

Сначала я включил магнитолу:

— Этот город самый лучший город на земле, — запели «Браво» по радио.

— Та чё, брат твой где? — Гоша набычился. — Чё молчишь?

— Ща…

Моя зажигалка «случайно» упала под ноги, я нагнулся, чтобы её подобрать, и рука полезла под сиденье. Там кое-что лежало как раз на такой случай.

Ствол без причины я не таскал, только на дело, ведь при осмотре транспортного средства матёрый мент под сиденье посмотрит сразу.

Но вот эта штука не запрещена никакими законами.

Я выхватил оттуда толстую отвёртку с длинным жалом, заточенным на наждаке, быстро выпрямился, схватил Гошу за воротник мастерки до того, как он успел что-то сделать, и притянул к себе.

Жало уткнулось ему в шею. Сигарета упала ему на штаны. Хорошо, что он её прикурить не успел, а то бы обжёгся, завопил, начал бы дёргаться и напоролся бы на отвёртку сам.

— Ты чё⁈ — он выпучил глаза. — Чё творишь? Попутал чё-то?

— Дёрнешься — вскрою, — пообещал я. — Я вам, ментам, не верю.

— Какой я тебе мент⁈ — Гоша захрипел. — Базар фильтруй!

— Руки убрал или хана тебе! — пригрозил я, заметив, что он полез в карман. — Чё там у тебя? Ксива ментовская? Вы же брата моего ищете, да? Да хрен вам! Не выдам!

Нажал отвёрткой посильнее, он вздрогнул, а на виске выступил предательский пот. Ну, то, что мои намерения серьёзные, он точно понял, поэтому и перестал быковать и брать меня на понт. Решил, что я и правда могу ткнуть.

А я и правда могу, иначе в чём смысл? Просто понимаю, что заточкой и добрым словом можно добиться большего результата. Но пустые угрозы срабатывают редко.

— Да не мент я! — он хрипел ещё сильнее. — Отвечаю!

— Мент бы так и сказал!

— Да в натуре, ты чё? Никогда я с мусорами не связывался, б** буду! Да я брата твоего ищу! Кенты мы с ним.

— Близкие? — уточнил я, чуть отодвинув отвёртку его горла.

— Нет, но живём мирно, я его уважаю, он меня. Но тут ему Поджига предъяву хочет сделать за Наума! Предупредить Коршуна надо, чтобы знал, и чтобы пояснил пацанам за Наума и на предъяву ответил по существу, чтобы обосновал всё.

Так, пока всё идёт гладко. Он мне поверил и рассказал много важного.

— Чё за Поджига? — спросил я и на всякий случай поинтересовался ещё: — Это рыжий который? Или тот мужик усатый, в кожанке?

— Не, он бригадой сейчас рулит, пока Наума нет, — Гоша смотрел мне в глаза. — Базарит, что это Коршун Наума замочил с пацанами, вот и говорит, что надо брата твоего найти, срочняк. Это Игорь Парыгин, был тогда в кафе, когда ты Шмеля п***л! Высокий такой, у него партаки на руках. И мочки уха нет. Вспомнил?

Такого я вообще не знал и в кафе не заметил. Кто-то из множества бандитов, но фамилия и погремуха теперь прописались в моей памяти навсегда.

И приметы мне Гоша рассказал, попавшись на одну из моих уловок, оставшихся со времён работы следаком. Просто надо сказать неправильно, чтобы собеседник тебя поправил и сказал, как на самом деле.

Что ещё? Раз партаки на руках, значит, мог сидеть на зоне. Ну, это значит, говорок у него будет блатной, медленный, но напористый. Не у всех бывших зеков такой, но у многих.

Значит, Поджига хочет обвинить моего брата? Ну, зря это он, не знает, с кем связался. А вот Гоша может быть даже более полезен, чем я думал. И главное — он купился, а я сделал вид, будто и правда на грани из-за того, что на меня насела милиция.

— Слушай, — сказал я спокойнее и убрал отвёртку. — Меня менты уже какой день прессуют. Они ищут, и ты ещё пришёл. Вот я и подумал, что это продолжение банкета. Ты Ярика ищешь?

— А как ещё? — он потрогал горло, а потом посмотрел на пальцы, есть ли кровь. Не было. — Коршун вообще куда-то пропал, вот братва интересуется, пацаны на измене сидят. Чё-то недоброе пошло, надо разбираться.

Теперь продолжаем спектакль дальше, пока единственный зритель увлечён происходящим. Теперь я буду выглядеть, как придавленный проблемами, из-за которых могу сделать что-то не то. Пусть Гоша расслабится, почувствует себя хозяином положения, а на деле сделает как надо мне.

— Значит, не мент? — уже спокойно спросил я и сделал вид, что меня отпустила тревога. — А я тут с отвёрткой. Вот же блин.

— Людям лучше такое не говорить, мент или не мент, — Гоша выдохнул: — За такие слова и предъявить могут, а то и грохнуть. И заточку доставать, только когда бить собираешься. Ладно, ты брательник Коршуна, да и на нервах, ну, чё, бывает, понимаю, — очень рассудительным тоном сказал он. — Нет, с мусорами не связан. А сильно его ищут?

— Утром у них был, там у них мордатый такой есть, — начал сочинять я. — Полковник… Набоков или Булгаков, не помню. Писательская такая фамилия.

— Некрасов? — он снова потрогал шею, потом покосился на отвёртку.

Я её убрал вниз, но не очень далеко. Многие бандиты такое отношение к себе не стерпят и захотят отомстить, но этот вроде сначала думает, а потом делает. Не огорчился особо после такого.

— Хрен его знает. Может и Некрасов.

— Он это, — Гоша скрипнул зубами от злости.

— Он, короче, сказал, что если я брата ему не сдам, он мне подкинет травки, и закроют меня надолго. А ещё говорит, — я покачал головой, делая вид, что растерян и раздавлен всем этим. — что повесят ещё на меня все свои висяки… типа, девку какую-то снасильничали утром, и он говорит, что если выделываться буду, она на меня сразу укажет, и в СИЗО меня закроют, прикинь!

— Вот, сука, мент, любит он такое западло сделать, — он покачал головой.

— И говорит, что там кабздец будет в камере, — продолжал нагнетать я, выдумывая всё на ходу, — к зекам посадят, а они насильников не любят. Отпустил подумать, а я тебя увидел, решил, что ты тоже из них. Уже везде менты мерещатся. Не порезал? — якобы с беспокойством спросил я.

— Да ты не парься, братан, — к нему вернулась уверенность. — Чё я, не понимаю, какие нервяки с этими гандонами. Но у них руки не такие длинные, чтобы тебя достать. Правильно ты сделал, что на понты их дешёвые не поддался. Адвоката ещё грамотного найти, и соснут они всем отделом.

Какой храбрый малый, в кабинете РУБОП такое точно он не скажет. Но пока их нет рядом, бандиты храбрятся.

— Ну наверное, — я покачал головой. — А вот Ярик засел за городом.

— И где? — Гоша тут же напрягся.

— А вот… — я посмотрел на него. — А вот не знаю, тебе доверять можно или нет? Так-то Ярик про тебя говорил, что верить можно.

Хоть такого разговора в реальности и не было, но Гоша поверил. А теперь — сложное.

Надо переманить его на свою сторону хотя бы на время, чтобы он делал вид, что ищет брата, а на деле — будет искать совсем другое.

Будет искать крысу в своих рядах.

— Наума грохнули, — тихо сказал я.

— Кто? — Гоша выпучил глаза.

— Да хрен его знает, мужик какой-то, — я пожал плечами. — Ярослав не видел, темно было. Два их было, говорит, один лысый, в свитере, на мента похож, — я описал приметы убитого Зиновьева. — Второй — высокий, говорит, с блатным говорком. Они там базарили на какой-то даче долго, в темноте. Ярик в машине сидел.

Вот и в разговор ввернул приметы Поджиги, которые сам Гоша мне и говорил. Заметит или нет? Я сказал это грубо, без подготовки, но время прошло, должно хватить, чтобы заронить подозрение.

— Ну-у и чё дальше? — он наклонился ко мне ближе.

— Так чё? Мочканули и в реку вместе с Шершнем и кем-то ещё спустили. Больше он мне не сказал. Так-то стреляли, но он едва свалить успел.

— Нихрена себе, — протянул браток. — И чё, Коршун подтвердит?

— Так найди его, то же самое и расскажет. Вот только базарит он, что если это кто-то из своих был, то его ещё сильнее будут искать, чем менты. Да и менты-то наглеют через меры. Может, забашлял им кто? Найдут, потом подтянут или грохнут.

— Охренеть, — Гоша нахмурил брови.

— Самого мента, Ярослав говорит, видать, тоже замочили. Да и в новостях говорили. Хвосты, может, замести хотят? Говорю же, недоброе дело началось.

— Вот и сидит за городом, — задумался Гоша. — Ну так-то да, опасно появляться. Не верит никому, значит… всё равно надо к пацанам приехать и…

— А если там кто-то свой был? — продолжил я нагнетать. — Слушай, а как, говоришь, нового пахана зовут?

— Э, на него бочку катить не надо! — он возмутился. — Поджига — пацан правильный!

— Я чё, на него что-то наговариваю? — я развёл руками. — Правильный — так правильный. Поинтересовался только, как его зовут. Слушай, давай я тебя потом сведу с братом, он тебе сам всё расскажет. Так надёжнее будет. Но ты, главное, не говори никому. А то недоброе что-то происходит. Вдруг — подстава какая-то, ищут для разговора, а на деле, менты караулят, чтобы грохнуть или засадить. Или кто-то ещё… ну, сам смотри.

Гоша прикусил губу. Всё больше подозрений, наверняка задумался, что этот Поджига слишком рьяно начал поиски, будто хочет избавиться от свидетеля. Значит, явно его не любил. Ну, у этого тюремных татуировок нет, он, возможно, и не сидел. А банды сейчас становятся смешанного состава, бывшие зеки часто находятся в одной бригаде с никогда не сидевшими бойцами. Но не все любят бывших сидельцев, ведь те часто начинают учить остальных жизни и тянуть с зоны разные правила. Возможно, и Гоша тоже не любит.

Учту. И чем больше таких намёков, что у Парыгина рыльце в пуху, тем меньше будут искать самого Ярика. Некогда будет, у них свои напряги начнутся. И если ещё при этом самого Поджигу как-то сметут — так ещё лучше.

— Ладно, добро, — Гоша кивнул и полез за визиткой. — Чё так по этим цифрам меня можно набирать. А я тоже кое-чего пробью.

Вообще, если подумать, может, они и не друзья, но Гоша Чёрный за моего брата скорее беспокоится, чем хочет с ним разобраться. И подозрения я зародил правильные. Должно сработать.

А на лобовое стекло упали первые капли дождя, который расходился всё больше и больше.

— Слушай, тут ещё пацан один есть, — проговорил я. — Его Ярослав к вам приводил, сослуживец его.

— Одноглазый, который? — Гоша задумался. — Он тоже в курсе?

— Да ничего он не в курсе! Просто залёг, а то мало ли, его подтянут и спросят не пойми за что, не менты, так ваши.

— Слушай, — он потёр лоб. — Ну скажу, что говорил с ним, что он не при делах… К нему так-то вообще никаких вопросов. Его к нам и не принимали толком, и не подписывали ни на что. Коршун вот за него вписывался, но Коршуна сейчас нет, и про пацана никто и не знает. Ходил какой-то пару дней с Коршуном, и всё. Но поинтересоваться у него могут, ты его одного не оставляй. Ладно, — он посмотрел на меня. — Если кто придёт, говори, что со мной побазарил, всё решили. А я скажу, что всё на мази было, ищем дальше, но пробью кое-что. И встречи жду с Коршуном.

— Будет тебе встреча.

Он ушёл, торопливо добежал до джипа под дождём и сел в тачку. Поверил, не зря я отвёрткой махал. Подозрение я посадил, почва, значит, благодатная для этих самых подозрений. А дальше будем это всё поливать, чтобы проросло.

Ну, предосторожности всё равно не помешает, но Костю Левитана мы можем вернуть в город. Просто он не будет оставаться один, чтобы никто не наехал.

А Ярика где-нибудь поселим, где его искать не будут. В общагу ментовскую? А чего бы и нет, там в одном крыле ремонт, но живут рабочие, за небольшую мзду можно устроить, и я знаю там коменданта.

Дальше всё пойдёт по плану, как в песне у Летова. Если найдут труп Наума, там и пулю найдут в его тушке, и определят, из какого ствола она выпущена, и все запутаются ещё больше. Не найдут — ну, если подумать, так даже проще, больше простора для деятельности. Меня оба варианта устраивают.

Я завёл двигатель «Тойоты» и поехал, куда собирался, в сторону центра. Шины мягко шуршали по асфальту, вода разливалась, когда я проезжал через лужи.

— Ветер знает, где меня искать, — во второй раз за день на этой станции запела группа «Браво». — Весенний день ворвался в это небо, я вспомнил, где я не был…

Ехал через частный сектор, через реку, и уже вскоре за окном мелькала улица Ленина. Люди прятались от дождя, даже зонтики не спасали, потому что дул ветер. Проехал мимо центральной площади, свернул влево, мимо старого дома культуры и ещё дальше. Капли падали на стекло, а дворники с тихим скрипом смывали воду.

Встал на перекрёстке и, пока горел красный, задумался, как всё поменялось. Когда был следователем, то приходилось долго размышлять и прикидывать на основании улик, кто виновен, а кто нет.

А сейчас я знаю, кто виновен, нужно только разобраться и придумать, как их наказать. Причём наказать так, чтобы этот приговор не стал последним и для нас самих. Пока мы их стравливаем и наносим точечные удары, нас заметить сложнее.

Ну а Парыгин, этот Поджига, уже показал, что является нашим врагом. Он пытается поднять свой авторитет на том, что найдёт убийцу Наума. Пытается очернить моего брата, которого на всякий случай в этом обвинил. Но он вряд ли знает, кто на самом деле прибил Наума, просто обвинил в этом того, кого удобно. Тоже, может, побаивался Ярика?

Но если мы сами ответим Поджиге, причём так, как нужно нам, тогда его словам точно не будут доверять. От него все будут шарахаться, и авторитет у него упадёт ниже плинтуса.

А он же сидел? Да. Как удобно, его можно подключить в ту схему между Режиссёром и Митяем. Впишется отлично. Если всё спланировать грамотно, то у нас будет не один извращенец, а целая банда, которая этим кормилась.

Ух, тем, кого на этом возьмут, на зоне весело будет. Но если ещё туда попадут, тут надо подумать, что для нас выгоднее — отправить их за решётку… или на два метра под землю? Вопрос надо решать индивидуально с каждым, но от ответственности не уйдёт никто…

Снова красный свет. Норовистый «Марк 2» плавно остановился у почти стёртого пешеходного перехода. Дорогу передо мной перебегали парень с девушкой в белых рубашках, студенты наверняка.

Мокрые насквозь, но довольные, веселились. Светловолосый парень тянул девушку-брюнетку в сторону педагогического универа. Наверное, единственная парочка в городе, кого дождь радовал… ну или закалённые, не боятся холода…

Ладно, Парыгин сам этого захотел. Мог бы просто отстать от брата, и я бы про него даже не вспомнил. Всё равно мы понимали, что всех бандитов не перемочишь — патронов не хватит, поэтому заниматься будем теми, кто это заслужил. И он решил встать в этот список, причём сразу на первые места.

А это значит, что работа продолжается. Я до ближайшего телефона-автомата, отправил сообщение на пейджер брата, и вскоре смогли созвониться с Яриком.

Он не понял, что я задумал с Гошей, но сказал, что всё подтвердит, если тот на него выйдет, ну и заляжет на дно надёжнее, пока я не нашёл ему точку получше. Ну а торгующего оружием прапора и курьера с наркотой мы уже обсуждали, просто пора уже это применить их в своих планах.

Когда доехал до Атамановского РОВД, дождь уже зарядил вовсю. Холодный, май всё-таки, а не июнь, сразу и холодно стало, почти как осенью. Я припарковал машину напротив здания милиция и заскочил в пивную.

А там тепло и уютно, хорошо, а то за эти несколько метров серьёзно промок. Повесил куртку, чтобы просохла, вытащил из карманов мобилу, пейджер и лопатник.

— Она прошла как каравелла по зелёным волнам, — напевал старый двухкассетный магнитофон, стоящий на кассе. — Прохладным ливнем после жаркого дня…

— Можно телефон? — попросил я у хозяина.

Он кивнул и вытянул ко мне белый, но уже почти жёлтый от старости аппарат с диском. Я набрал номер отдела Глеба.

— Сибирякова ищу, — позвал я, когда там взяли трубку. — Важное дело.

— Я оглянулся посмотреть, — продолжалась песня, — не оглянулась ли она, чтоб посмотрелся, не оглянулся ли я.

— Очень внимательно, — раздался громкий голос Глеба.

— Пиво скоро тёплым станет, — я усмехнулся.

— Бегу, — коротко произнёс он, и в трубке раздались гудки.

Прибежал он минут через пять, мокрый от дождя, и сразу заказал пива, три кружки, чтобы не бегать и не заказывать новое. Но ему и трёх надолго не хватит.

— Ну и льёт, — посетовал Глеб, сделав барский глоток. — И дубак такой стал, — он повесил промокшую ветровку на спинку стула. — Так, у тебя, Лёха, чё-то явно мощное есть.

— Ты не представляешь. Тут даже несколько…

Вдруг стало темно. Работающая витрина с пивом погасла, музыка прекратилась, установилась гнетущая тишина. Слышно, как на улице идёт дождь. Кто-то сматерился.

— Опять Чубайс, — с чувством сказал Глеб, сматерился и поставил кружку на стол. — Снова свет вырубил.

Я начал обрисовывать ему ситуацию, несколько направлений, которые накопал. В первую очередь — ситуацию с Яриком.

— Знаю я этого Парыгу, — злобно сказал Глеб. — П***р он. Ну, не в прямом смысле, а гад, каких поискать ещё надо.

— И можно его как-то напрячь? — спросил я. — По вашей линии? Чтобы не расслаблялся, и чтобы не до поисков было. Осторожнее надо, но в итоге и твой отдел какие-то палки получит, и чтобы нам было выгодно.

Я обрисовал ему всё и дальше. Сидели всё равно в уголке, в полумраке, посторонние из зала ушли, даже хозяин ковырялся где-то в подсобке.

Рассказывал Глубу о многом. Об оружие, что мы обсуждали с Яриком, о наркоте, о Режиссёре, и я назвал его имя…

— Роман Давыдыч? — он выпучил глаза. — Шубин? Не верю…

— Доказательства будут, — сказал я. — Увидишь сам, хотя на такое смотреть не хочется. Но… за компанию, почему бы не привлечь одного насильника… и того же Парыгу. Сам знаешь, может, и выйдет их засадить, а может — нет. Хотя… — я сделал паузу, — могут и отмазаться, не в первой, а у режиссёра тесть… знаешь кто?

— Судья наш, — Глеб проскрипел зубами, уже представив, как тяжко будет идти дело. — Лёха, но надо, чтобы сто пудов было. Железная доказуха.

— Будет тебе сто пудов. И даже явка с повинной. А может… и надёжнее будет вариант.

Он мрачно посмотрел на меня, но кивнул.

Вот к Глебу я нашёл другой подход, совсем другой, не такой, как к Ярику.

Для Ярослава важно братство, он с самого детства всегда был в компаниях пацанов, и на войне крепко держался за остальных, поэтому и выжил.

После войны ему стало одиноко, он искал что-то подобное и нашёл в бандитах, в которых вскоре разочаровался. Просто не хотел себе это признавать, шёл с ними дальше. Но когда настал решающий момент, он понял всё и сделал выбор.

Сейчас он в другой команде, и на самом деле — ему неважно, чем мы занимаемся. Важно, что есть он, нужный для всех, и рядом есть команда, которая его понимает.

А вот Глеб — мент, но он наш единомышленник, а не просто союзник. Его цель — достать тех, кого законными способами достать не выходит. И ради этого он готов нарушать правила.

Но не все правила, некоторые он соблюдает строго. Любое нарушение без необходимости, любой сопутствующий ущерб, любой вред посторонним или невиновным, и он для нас будет потерян навсегда.

Вот зная это, можно держать его в команде, и ему хорошо, и нам спокойно. И работать мы будем осторожно, сопутствующий ущерб не нужен никому, а мне в особенности.

— Шубин работал в детдоме, да и сейчас с ним связан, знает, кого выбирать, чтобы был самый уязвимый и чтобы никому ничего не рассказал, — проговорил я, чувствуя злость в своём голосе. — У него есть снимки и видеокассеты. У него даже компьютер есть и интернет подключён. Сайт у него есть свой, на нём он продаёт и отсылает кассеты по почте, и вообще почти не скрывается. Купить у него может любой. И доказательства найдём у него дома. Вернее — на студии.

— Б**, — Глеб потёр виски. — П**ц. Пишите письма, б***. Кабздец.

— Не матерись. У тебя, кстати, почти в рифму вышло, — я усмехнулся.

Свет внезапно загорелся, и вскоре запел магнитофон.

— Если б было море пива — я б дельфином стал красивым, — раздавался хит группы «Дюна»

Ну а я продолжал объяснять схему Глебу:

— Теперь двигаем дальше. Есть бандит с погонялом Митяй, на него писали заяву за износ, но дело встало. А сам он — хочет большего, чем быть главарём дворовой банды на Запчастях, — назвал я район на юге города, где был магазин с таким названием.

— И точно?

— Есть инфа, что он закупил пару автоматов. Если кто-то из больших банд даст слабину — атакует. А наша братва, сам знаешь, расслабилась на больших деньгах. Сами когда-то были такими же наглыми, а теперь часть легализуется, а у части — проблемы с разборками. Новая сила — и они какое-то время будут пасовать. Потом, конечно, замочат его, но… не сразу, да и те упыри посторонних набьют.

— Угу, — он вспомнил про пиво и сделал большой глоток.

— И есть Парыгин, Поджига, который ищет Ярослава, нам он тоже мешает. И всех троих мы можем связать воедино, в одну цепочку. И огребут все. А даже если кого-то посадят… ну, для сидевшего Поджиги знаешь, чем это чревато.

— Это всё понятно, но всё же, откуда ты всё знаешь? — устало спросил Глеб. — И не просто знаешь, твои прогнозы всегда сбываются. Ты как этот… забыл фамилию, по ящику ещё показывали.

— Не знаю, про кого ты, но я точно на него не похож. Я много с кем в городе общаюсь, и ментовских стукачей нескольких знаю, бабки им даю. Но надо вести к тому, чтобы у нас была своя система для сбора всякой инфы. Например, в нашей фирме, под прикрытием, что это якобы частные детективы, а на деле сможем узнавать всё о бандах почти в режиме реального времени, как со спутника.

— Людей надо подходящих, — проговорил молодой опер.

— Именно. И начнём с майора Седова. И можешь не спорить и не говорить, что он не пойдёт к частникам. Тебя спросили бы неделю назад, ты бы тоже к нам не пошёл. Но обстоятельства так сложились, что пришлось.

Глеб нахмурил лоб, но ничего не сказал. Наверное, хотел поспорить, но не стал.

— Ты же его знаешь хорошо, — проговорил я. — Устрой мне с ним встречу завтра вечером, но не здесь, а где-нибудь подальше от милиции и банд. Сам приходи тоже. И обсудим, как всё устроить. Знаешь, Митяя он точно засадить захочет, потому что понимает, кто это такой и что может сделать в будущем. Седов в людях разбирается.

— Загрузил ты меня, — Глеб усмехнулся. — Ладно, Лёха, работаем.

— Работаем. А я пока съезжу, куплю чего-нибудь поесть, а то ребята в качалке ждут. Ну и добуду тебе доказательства по Режиссёру и остальным. Твёрдые. Таких любому хватит…

— Чтобы посадить? — спросил он.

— Чтобы самим знать — виновен или нет, — отрезал я. — А там будет видно, что с ними делать потом.