Где моя башня, барон?!

Глава 20

— Александр Фёдорович, а вы как тут?.. — озадаченно спросил я, пряча кастет в карман.

— На тебя пришёл полюбоваться. Давай пройдёмся, — сурово сказал он и потащил меня за рукав в темноту.

Шишаков молча шёл к дороге, у которой припарковались десятки такси. Водилы знали, где поздно ночью можно хорошо заработать, и чуть ли не дрались за право занять место поближе к проходной завода.

— За десять до «Пьяного гуся», — сказал Шиша улыбающемуся водиле, правда, извозчик тут же нахмурился, услышав столь низкую цену.

— Не интересно, — буркнул таксист, и Шиша направился к другой машине.

В итоге девять из десяти отказали охотнику. А вот десятый, стоявший поодаль от проходной, с сожалением посмотрел на знатных особ, которые разъезжались на собственном транспорте, и согласился.

Следующие пять минут ехали в тишине. Меня это, мягко говоря, напрягало. Не вытерпев, я спросил:

— Так и будем молчать?

— Не будем, — недовольно буркнул Шишаков. — Владимир, я тебе не могу приказывать, но как друг советую. Завязывай с боями.

— А чем плохи бои? За пару вечеров я заработал на аренду жилья и на еду.

— Ты голодаешь? Или, может, тебе в СОХ не нашлось свободной койки? — нервно спросил Шишаков.

— Александр Фёдорович, ты чего до меня докопался? В СОХ я пока ни одной копейки не заработал. А жить как-то надо, вот и верчусь как могу.

— Ты не понимаешь, — покачал головой Шиша и, посмотрев в окно, добавил: — Есть огромная разница — зарабатывать деньги в союзе или вечерами рубиться в подполье.

— И в чём разница? — не понял я, куда он ведёт.

— Ты пойми, это грязные деньги, которые делают на чужих жизнях. Убивая здоровье, молодые парни, по сути, ничего не получают, кроме травм. Все хотят попасть в воинский турнир или в абсолют, вот только ты знаешь, какая там смертность? Парни пачками прут в абсолют, веря в свою исключительность, но девять из десяти идут на корм червям. А вот Мышкин гребёт рубли лопатой и ничем не рискует.

Шишаков замолчал и нервно постучал по подлокотнику.

— Но ведь это их выбор. Охотники точно так же идут осознанно на риск. Только тут парни сражаются друг против друга, а в СОХ мы боремся с чудовищами, — парировал я, хотя и понимал, что Шишаков в чём-то прав.

— Владимир, ты взрослый парень, — раздражённо произнёс Шишаков. — Сам разберёшься со своей жизнью. Но я тебе рекомендую — не трать своё время и здоровье на развлечения для толстожопых аристократов. Твои навыки заслуживают большего.

— Я тебя услышал, — коротко сказал я, вглядываясь через окно во тьму железнодорожного района.

— Услышал он. Слушатель хренов, — фыркнул Шишаков. — Запомни, если ты случайно кого убьёшь на арене, то потом Крапивин тебя не отпустит. Никогда не отпустит. Посадит на крючок, задокументировав убийство, и будет шантажировать. Заставит выполнять грязную работу типа вышибания долгов, или будешь драться на его турнирах, пока не подохнешь. А если откажешься служить Крапивину, то добро пожаловать на рудники. Господа следователи будут рады ещё одному раскрытому делу.

— Александр Фёдорович, успокойся. Я понял, о чём ты говоришь, — успокоил я Шишакова. — Лучше расскажи, как так вышло, что на арене полно одарённых? Я думал, что подобных ребят тут же ссылают на освоение башни.

— Ха! Конечно, ссылают, как только они становятся неугодными. А до этого момента ребятишки отлично справляются с заработком денег для Мышкина. Никто не станет резать дойную корову. Но если какой-то умник решит строить козни Крапивину, то жизнь его очень быстро закончится.

— Понятно… — сказал я, засмотревшись в темноту.

Судя по всему, этот мир даёт одарённым лишь три пути. Либо ты сидишь тихо как мышь и делаешь вид, что ничего не умеешь. Либо присоединяешься к одной из фракций — охотники, имперские гвардейцы, идёшь на службу к аристократам. Либо по дурости показываешь дар и попадаешь в башню.

— Ты ещё даром своим светанул на публике. Дурак… — тяжело вздохнул Шишаков. — Если бы ты не был охотником СОХ, то Крапива уже бы искал способ тебя приручить или продать подороже.

Александр собирался что-то ещё добавить, но такси остановилось у входа в «Пьяного гуся».

— Ладно, — добавил Шишаков. — Что сделано, то сделано. Идём. Обмоем твою победу. Но платишь ты.

От слов Шиши я расплылся в улыбке. Халявщик, бабник и любитель целебных массажисток. Похоже, он никогда не изменится. Но… мужик он хороший. Пожалуй, один из немногих, кто переживает о моём благополучии.

Войдя в кабак, я тут же наткнулся на милую улыбку Софьи, стоящей за барной стойкой. Она не сводила с меня глаз, продолжая разливать напитки, а в зале царило привычное веселье.

На этот раз повод был радостный. Васян, который лишь чудом выжил на барже, понял, что жизнь скоротечна, и решил жениться. Если не оценивать внешность его избранницы, то я крайне одобряю его выбор! Женился он на тётке, продающей те самые пирожки с мясом.

Пышная женщина в рабочей одежде и с фатой, висящей в волосах, плясала в центре зала, прижимая к себе Васяна. Охотник был навеселе и голосил во всё горло:

— Всем собравшимся выпивка за мой счёт!

Похоже, это и спасло мой выигрыш от разграбления. Шиша тут же плюхнулся за барную стойку и заказал шесть бокалов пива. Причём все до единого он взял себе любимому. Готов спорить, он на этом не остановится. Я же сел напротив пивного крана, из которого Софья и наливала пенное.

— Весело тут у вас, — сказал я, посмотрев ей в глаза.

— Тут каждый вечер такой дурдом. Кстати, будет ещё веселее, когда наутро Василий узнает, какую сумму задолжал бару. Боюсь, что в медовый месяц он со своей дамой поехать не сможет, — мило улыбнулась девушка.

— Молодёжь, прекращайте обсуждать старого и больного на голову Василия. С его умственными способностями лучше жениться сегодня и не думать о завтра. Жизнь скоротечна. А у таких бестолочей, как он, и подавно, — хмуро сказал Шишаков, забрав у Софьи кружку с пенным.

— А ты чего такой хмурый? — спросила его Софья, наливая вторую кружку.

— А чего веселиться? — нахмурился Шишаков. — К Марьяне один аристократ сватается. Она мне об этом прямым текстом сказала. Говорит: «Сашуля, мне замуж предложили выйти. Наверное, буду закрывать заведение».

— Надеюсь, ты сделал ей ответное предложение? — спросила Софья, так же нахмурив брови.

— Соф, какое, к чёртовой матери, предложение? Что я ей предложу, кроме койки в бараке да долгов? — с тоской сказал Шишаков. — Марьяна… она ведь птица не моего полёта, понимаешь?

— А я думаю, что ты просто струсил, — сказал я первое, что пришло в голову.

— За языком следи. — зло прорычал Шишаков, придавив меня взглядом. — Я не посмотрю, что ты мой подопечный. Мигом зубы вынесу.

— Хочешь сказать, что я не прав? — продолжил я. Увидев, что я не испугался, Шишаков продолжил сверлить меня взглядом, поигрывая желваками. — Ты ведь боишься, что она тебе откажет. Сколько тебя знаю, ты всё время по ней слюни пускаешь. Готов любому глотку перегрызть, кто её шлюхой назовёт. Но не готов связать свою жизнь с ней, — посмотрев на него с улыбкой, я добавил: — Нет, если ты брезгуешь, то я пойму.

— Да какой, на хрен, брезгуешь⁈ Я же говорю, она всего лишь массажистка, а не шлюха! — выпалил Шиша и, замолчав, уставился в кружку.

— Значит, ты просто боишься отказа. И это глупо, — подытожил я. — Ты, как и Васян, постоянно рискуешь своей шкурой. Но ему хватило смелости добавить в свою скоротечную жизнь немного радости, а ты всё ищешь поводы, чтобы этого не делать.

— Знаешь что⁈ — выплюнул Шишаков, повернувшись ко мне и сжав кулаки.

— Что? — с вызовом спросил я и встал со стула.

— А может, ты и прав. Психолог хренов, — выдавил Шишаков, затем взял кружку пива и махом осушил её. — Соф, остальное не наливай. На сегодня я всё.

Вытерев рукавом губы, он хлопнул меня по плечу и отправился на выход из кабака.

— Ого. Никогда не видела его таким. Думала, что сейчас ты и правда лишишься пары зубов, — хмыкнула Софа, натирая чистую кружку полотенцем.

— Он бы себя грыз до конца жизни, если бы не попробовал, — откликнулся я.

— Думаешь, у них может что-то получиться? — спросила Софья. — Шишаков ведь кобель, каких ещё поискать.

— Возможно он такой потому, что рядом нет подходящей женщины, — задумчиво сказал я и посмотрел на губы Софьи.

— А у тебя есть? — спросила она, стрельнув глазками.

— Кто знает? Может, скоро появится, — я таинственно улыбнулся и отправился поздравлять молодоженов, дав Софье возможность подумать над моими словами.

Вечер шёл своим чередом. Весёлые пляски перешли в попойку, а потом и в драку. «Пьяного гуся» решили после службы посетить гвардейцы. И так уж вышло, что вынесли их вперёд ногами, попутно разбив пару витрин.

Весь нанесённый ущерб записали на Васяна, а гулянка тут же прекратилась, так как пришлось вызвать хозяина бара.

Охотники были счастливы. Вечер в их понимании оказался идеален. Приятный повод для пьянки, драка, так ещё и всё это удовольствие совершенно бесплатно. Горланя лихую песню про сражения, толпа из двадцати человек двинула по тёмным улицам в поисках приключений.

Я смотрел вслед уходящим бойцам, когда за спиной скрипнула дверь.

— А ты чего тут? — спросила Софья, улыбнувшись.

— Жду прекрасную даму, чтобы проводить домой, — сообщил я.

— Как галантно, — промурлыкала она и просунула свои ручки мне под локоть.

Мы мило ворковали, гуляя по городу, и совсем не спешили сворачивать к её дому. Как только выходили из света фонарей и оказывались в полной темноте, давали волю нашим губам, надолго утопая в поцелуях.

Вечер был чертовски приятным, если бы не одно но. За мной снова кто-то следил. И это уже был не тот малолетний сопляк. По пятам шёл рослый мужик, то и дело сворачивал на другие улицы и выныривал в момент, когда я начинал думать, что просто показалось.

Для меня он опасности не представлял. Ведь в кармане у меня кастет, а использовав руну «родэ», я могу за секунду добраться до него и проломить голову. Вот только если у него есть пистолет, то этот бедолага может успеть выстрелить. И кто знает, куда полетит пуля? Враждебности он не проявляет. Зачем рисковать?

Мы вышли на широкую улицу, и в этот момент я схватил Софью за талию и, забросив на руки, рванул влево. Пробежав десяток метров, свернул в подворотню и заткнул девушке рот поцелуем. Нежные руки обвили мою шею, Софа томно задышала.

Безусловно момент романтический, вот только весь я был погружён в слух. Быстрые шаги пронеслись мимо и затихли. Парень озирался по сторонам, пытаясь понять, куда мы делись, а после просто побежал наугад и выбрал неверную сторону.

Так-то будет лучше. Уж очень я не хочу, чтобы Череп и его люди узнали, где живёт Софья. Да, это не такая большая тайна и проследить за ней они смогут в любой день. Но почему-то именно сейчас мне хотелось остаться с ней наедине без лишних глаз.

— А ты сильнее, чем кажешься, — восторженно сказала Софья, положив мне руку на грудь.

— Изуверские тренировки Гвоздева дают свои плоды, — ухмыльнулся я.

Поставив девушку на ноги, я взял её за руку и повёл домой. Жила Софья в небольшом домике, состоящем из трёх комнат и предбанника, в котором, судя по всему, она и спала. Остановившись у порога, Софья спрятала руки за спину и так посмотрела на меня, что никакие слова были не нужны. Конечно, я остаюсь.

Прижав к себе девушку, я впился в её губы и ввалился вместе с ней в предбанник. В кромешной тьме всё, что я смог рассмотреть, так это что слева была вешалка, справа — кровать на пружинах с пуховым матрасом.

Руки Софьи нетерпеливо сдирали с меня рубаху, я же пытался освободить её от платья, состоящего из десятков проклятых завязок. Очень хотелось просто разорвать его. С трудом сдержавшись, я развязал каждую завязочку, и платье упало на пол, как будто его никогда и не было.

Софья стояла передо мной, тяжело дыша. Обняв за талию, я притянул девушку к себе. Обнажённая грудь опалила своим жаром, заставив кровь бурлить от возбуждения.

Мои ладони легли на ягодицы Софьи, оторвав её от земли. Пока я шёл к кровати, мы продолжали целоваться, а как только упали на скрипучий матрас, тамбур наполнился сдавленными стонами. Она извивалась подо мной, требуя ещё и ещё. А я так давно не был с женщиной, что не мог насытиться ею.

Хлюпающие звуки, шлепки соприкасающихся тел, стоны, переходящие в ничем не сдерживаемый крик восторга. Софья падала без сил, и, передохнув немного, снова забиралась на меня.

Она рвала мою грудь ногтями, прикусывала губу в экстазе, потом вспоминала, что в доме спит отец, и старалась стонать потише. Но это у неё плохо получалось. Я бы сказал, совсем не получалось.

К рассвету Софья лежала на кровати и смотрела в потолок с блаженной улыбкой. Ноги девушки дрожали, а губы пересохли. Я же расположился рядом и любовался ею.

— Вов, если бы я знала, что ты такой… — промурлыкала девушка.

— Какой такой? — усмехнулся я.

— Ненасытный. То я бы сама тебя схватила за шиворот и потащила домой ещё при первой встреч,. — сказав это, Софья рассмеялась. — Ты ведь мне сразу понравился.

— Я знаю, — я повернулся к ней, и мы слились в поцелуе. Слова были не нужны. Всё и так всем ясно.

Спустя час я попрощался с Софьей и отправился в гостиницу.

По пути у меня появилась гениальная идея. Почему бы Воробью не вступить в СОХ? Под покровительством союза он больше не будет бояться какой-то шпаны. Да и Череп, каким бы ни был отморозком, вряд ли захочет войны с Гвоздевым.

Настроение у меня было восхитительное! В кармане бумажник с полутора тысячами рублей, прекрасно провёл время с Софьей, а теперь вот иду спасать Федьку от…

Какого чёрта⁈

Я издали заметил выломанную входную дверь гостиницы. Неясная тревога заставила волну адреналина накрыть меня с головой. Неужели Череп заявился, пока меня не было?

Влетев в гостиницу, я наткнулся на хозяйку. Бабка, выпучив глаза, с порога стала брызгать слюной, как будто хотела выплеснуть всю накопленную злобу.

— Ах ты паскуда! Твои дружки заявились ночью, выломали дверь! — начала было она, но я тут же перебил старую.

— Где Федька? — резко спросил я.

— Какой ещё Федька? — опешила она, но тут же сообразила, о ком речь. — А, тот ушастый? Так твои дружки увели его. А ещё ты мне должен двойную оплату! Номер снимал один, а жили вдвоём! Обмануть решил старую?

— Куда увели? — мой голос был натянут, будто струна.

— А я почём знаю? — фыркнула старуха. — Сказали, на Чёрной поквитаются. Эй! Куда побежал⁈ Ты мне ещё за ремонт заплатишь!!!

На ходу я выхватил из бумажника конверт за победу в ночном бою и, не глядя, швырнул на стойку.

— Здесь хватит покрыть все расходы, — кинул я следом.

Старуха ещё что-то кричала, но я её уже не слушал. Набросив покров маны, я нёсся на всех парах к реке Чёрная. Туда, где случился мой конфликт с Черепом-младшим. Если я не успею и они прикончат Федьку, то я вырежу всю шайку Железнодорожников. Чего бы это мне ни стоило.

Когда я выбегал из гостиницы, заметил, что за мной продолжают следить. На этот раз это снова был тот самый молокосос. Но он не сумел за мной угнаться и остался далеко позади.

Спустя десять минут я выбежал на траву парка, прилегающего к реке. Алые лучи рассвета заливали всё вокруг. Я ещё не видел Федьку, но уже слышал его вопли, наполненные болью и отчаянием.

На бегу я приказал:

— Клинок.

И Гоб в ту же секунду вложил рукоять в мою ладонь.

Хорошо бы зелёного отправить на помощь. Он уже оказался бы на месте происшествия. Но как бы я ни хотел этого, мана не безгранична. Если я потрачу её на вызов Гоба, мне не хватит на то, чтобы добраться до места, используя покров.

Да, я могу резко перенаправить энергию на зеленомордого, но с другой стороны понимал, что это опасно. Резкое падение маны в и так скромном источнике может так нахлобучить меня, что даже смерть покажется цветочками.

Спустя мгновение я увидел израненное тело Федьки, лежащее на берегу реки, неподалёку от пышного кустарника. Над Воробьём склонился Череп-старший с насмешливым выражением лица, наставив на него пистолет.

Череп наслаждался, будто и был рождён для вот таких моментов. Смертельный ужас, исходящий от раненого пацана, напитывал его силой и дарил невообразимое ощущение эйфории.

— Ну что, дружочек? — процедил Череп, злорадно склонившись над Воробьём и наблюдая как из его простреленных ляшек сочится кровь. — Сразу отправить тебя вниз по течению или угостить ещё свинцом?

— Умоляю! Пощадите! Я, я, я ведь ничего не делал! — тараторил побледневший Федька, заливаясь слезами.

— Понимаю. Но так уж порой случается. Люди оказываются не в том месте и не в то время, — Череп взвёл курок, прицелился ему в голову.

И Воробей отчаянно завопил, понимая, что скоро всё закончится.

Пятьдесят метров!

Я уже использовал руну «родэ», но понимал, что не успеваю. Этот кусок дерьма уже целился в голову Воробью. Две секунды, не больше. Столько времени у меня есть, чтобы спасти Федьку.

Ветер свистел в ушах от развитой мной скорости, но её было недостаточно! Пульс стучал в висках, взгляд был устремлён только на одного ублюдка. Которому я должен помешать. Именно сейчас.

Секунда — и он выстрелит!

Из этой ситуации был всего лишь один выход, и он мне не очень нравится.