Гений Медицины

Глава 14

Самое странное предложение, которое я вообще мог услышать от наставника. Да и сам он на себя не похож. Глаза загорелись азартом, расплылся в улыбке.

— Пари? — уточнил я. — Какое?

— Ну как же, один поставит на Болотова, другой — на Тарасову, — объяснил Зубов. — Кто в итоге налажает сильнее из них — тот и проиграл.

— А зачем вам это пари? — спросил я.

— Да скучно мне, — вздохнул Зубов. — Шуклин сейчас в токсикологии, и вообще все радости жизни ушли. А так хоть развлечёмся. Соглашайтесь, Боткин!

Интересные, конечно, способы развлечения у моего наставника.

— Тогда я за Тарасову, — заявил я. — А на что спорим?

— На желание, — хитро прищурился Зубов. — Оставили мне Болотова, значит. Интересно. По уровню знаний он точно лидирует. Хотя это чаще ему во вред, а не в пользу. Принимается.

Мы пожали руки, и в ординаторскую как раз вошли Тарасова и Болотов.

— Докладывайте по очереди, — распорядился наставник, усаживаясь на диван.

Я подошёл и присел рядом с ним. Надо проконтролировать истории болезни, чтобы всё было честно и без обмана.

Интерны явно были немного шокированы таким поворотом событий, но послушно кивнули и протянули истории.

— Начнём с Болотова, — предложил мне Зубов. — Итак, Фёдоров, четырнадцатая палата. Жалобы на перебои в работе сердца, слабость, одышка. В анамнезе — инфаркт миокарда два года назад, аортокоронарное шунтирование. Так, обследование провёл полное, хорошо.

— Даже слишком полное, — подметил я. — УЗИ почек было выполнять необязательно.

— Ничего, хотя бы не ПЭТ-КТ, — усмехнулся Зубов. — Самое интересное — это диагноз!

Тарасова и Болотов смотрели на нас с недоумением. Ещё бы, один из интернов и их наставник схватили их истории и о чём-то спокойно спорят между собой. Не говорить же им, что на них поспорили!

— Атриовентрикулярная блокада второй степени, тип 1 Мобитца, — прочитал Зубов. — Консультация кардиолога, лечение изопреналином. Консультация кардиохирурга, решение об имплантации электрокардиостимулятора. Всё правильно.

Электрокардиостимулятор — это медицинский прибор, который хирургическим путём имплантируется в сердце и посылает разряды тока, заставляя сердце сокращаться правильно.

В данном случае экстренных показаний для его постановки нет, вполне возможно, что кардиологический аспект и препараты в совокупности сами нормализуют ритм. Однако это если уж совсем сильно придираться.

А так, Болотов заполнил всё правильно.

— Теперь Тарасова, — проговорил я, беря в руки вторую историю болезни. — Пациент Коровин. Жалобы на кашель с обильным отделением мокроты, слабость, одышку при незначительной физической нагрузке. В анамнезе курение в течение пятнадцати лет, по две пачке в день. Отмечается синий цианоз кожных покровов.

— Кажется, ей пациент попроще достался, — недовольно заявил Зубов. — Так, что там по обследованиям, спирометрию сделала?

Я пролистал анализы и нашёл нужное заключение.

— Да, есть, — кивнул я. — И даже анализ мокроты назначила, отлично. Диагноз — хроническая обструктивная болезнь лёгких, вторая стадия. ОФВ1 — 55%. Лечение…

— Консультация пульмонолога, лечение пульмонологическим аспектом, бронходилататоры, муколитики, ингаляционные глюкокортикостероиды. Схему предложила, но уточнила, что надо проверить, подходит ли она, — недовольно закончил Зубов. — Ну, консультация пульмонолога не то чтобы обязательна. У меня у самого есть пульмонологический аспект.

— Ей-то откуда это знать? — возразил я. — Терапевты часто получают кардиологический и гастроэнтерологический аспекты. С пульмонологическим реже.

Я и сам не знал до этого дня, что у Зубова этот аспект есть. Мы новички и такие тонкости о своих коллегах ещё не знали.

— Согласен, — буркнул наставник. — Так что, получается, победителей нет?

— К-каких ещё победителей? — спросил Болотов. — В-вы о чём?

— Давайте введём дополнительное испытание, — мной овладел азарт, который совсем недавно овладел и Зубовым. — Чтобы определить, кто прав.

— Вижу, вы прониклись моим настроением! — усмехнулся Зубов. — Но это уже будет нечестно по отношению к остальным интернам.

Это правда, у Соколова вообще был пациент с готовым диагнозом, там как-то налажать сложно. Но я уже продумал и этот момент.

— Участвовать будут все интерны, кроме Шуклина, разумеется, — ответил я. — Например, блиц-опрос. По вопросу каждому из нас. Кто ошибётся — тот и дежурит.

— О, это мне уже нравится. Но я придумаю правила поинтереснее! — обрадовался Зубов. — Тогда надо старую калошу позвать, а то он мне не простит. Если такое пропустит. А вы тогда найдите Соколова.

Наставник убежал за Терентьевым, а Болотов и Тарасова уставились на меня, ожидая объяснений.

— Сейчас будет определено, кто дежурит завтра в отделении, — объяснил я. — Сутки, до понедельника. Эту ночь себе забрал сам Зубов, но завтра он хочет выходной, как и все мы. Поэтому мы решили, что определиться это должно в честном поединке.

— Н-но при этом, если бы я о-ошибся с пациентом — не было бы н-никакого опроса, — возмущённо сказал Болотов. — Н-нечестно.

— Всё честно, Зубов и до этого оставлял тех, кто ошибся в диагнозе, — пожал я плечами. — Так что давайте лучше готовьтесь. А я пойду искать Соколова.

Заодно я решил навестить Горбунова, проконтролировать его самочувствие.

— Добрый день, — заглянул я к нему в палату. — Как вы?

— Уже гораздо лучше, слабость потихоньку уходит, — улыбнулся он. — Что-то капают, как-то лечат. Приходил кардиолог, сердце смотрел. В общем, лечусь.

— Это правильно, — кивнул я. — С женой говорили?

Ведь все эти проблемы, как и само веганство, началось именно с его супруги.

— Говорил, она сильно за меня перепугалась, — ответил Горбунов. — По моему совету записалась к вашему Терентьеву. Спасибо вам большое.

— Главное, чтобы помогло, — улыбнулся я. — Тогда выздоравливайте. Ещё вопрос, ваш врач давно к вам заходил?

— Часа два назад, — ответил пациент. — Я и не знаю, где он сейчас.

— Буду искать, — кивнул я. — Всего доброго.

Так, Соколов ещё два часа назад побывал у пациента, но до ординаторской он так и не добрался. Если бы Шуклин был в отделении — понятное дело, они бы где-то заныкались вдвоём. А где его искать теперь?

Я проверил процедурку, столовую, но найти его там не удалось. Напоследок решил заглянуть в сестринскую…

И хорошо, что напоследок. Как раз на том моменте, когда Соколов спешно натягивал футболку через голову.

— Боткин, ты что тут забыл? — возмущённо спросил он.

— Тебя Зубов ищет, — усмехнулся я. — Давай в ординаторскую дуй, раз ты тут… закончил уже.

Покрасневшая Ольга Петровна, которая сидела позади Романа на кушетке, тут же убежала на пост.

— Слушай, ты это… — Соколов замялся. — Не рассказывай Зубову, ладно?

— Это не моё дело, — пожал я плечами. — Я должен был тебя найти — я нашёл. Идём.

Соколов спешно натянул халат и поспешил за мной.

— Я просто это, — он зачем-то решил оправдаться по дороге, — устал. А у меня в последнее время с этим туго. А тут как бы… она сама.

— Это не моё дело, — повторил я, прервав его объяснения. — И мне, честно говоря, безразлично, что там у тебя.

В ординаторской уже дожидались Терентьев и Зубов.

— Что-то вы долго, — усмехнулся последний. — Боялись идти?

— Спешно повторяли материал, — усмехнулся я в тон ему. — Итак, все в сборе.

— Мне тут Мишутка рассказал про этот ваш опрос, — проговорил Терентьев. — Ох, ну и интересно же у вас! Аж самому интернов захотелось.

— Они только на вид белые и пушистые, а так — это настоящий кишечный свищ, — ответил наш наставник. — Присаживайтесь, дама и господа.

Соколов обвёл всех подозрительным взглядом и уселся на диван рядом с Болотовым.

— А что происходит? — спросил он.

— Блиц-опрос, проигравший остаётся сутки дежурить в воскресенье, — ответил я. — Участвуют все, кроме Шуклина.

— П-почему Шуклин не участвует? — уточнил Болотов.

— Заболел, — уклончиво ответил я. — Теперь на больничном.

— С утра же был в порядке, — удивился Роман. — И тут резко заболел?

Ну да, резко решил выпить перекись водорода и заболеть. Не считал нужным рассказывать это остальным интернам. Ситуация, мягко говоря, неприятная. И довольно деликатная.

— Да, — коротко ответил я. — Так что участвуем мы четверо.

— Итак, дама и господа, — прокашлявшись, начал Михаил Анатольевич. — Все мы сегодня собрались здесь, чтобы выяснить, кто же из вас — самое слабое звено! Кроме Шуклина, разумеется, он вне конкуренции.

Зубов выглядел ну очень довольным, настолько ему по нраву пришлось моё предложение. Глаза так и блестели.

— Мы с моим коллегой и другом старой калошей будем выступать в качестве жюри, — продолжил наставник. — Каждому даётся пять минут. За это время я задаю вопросы, вы отвечаете. У кого будет меньше всего ответов — тот и проиграл.

— А я буду следить за честностью поединка, — добавил Терентьев. — Хотя, если вот Леночка захочет — могу ей и подсудить…

— Даже не думай, утка ты похотливая, — одёрнул его Зубов. — Начинаем!

Первым отвечать выбрали Болотова. Вопросы были довольно простыми: про препараты, про диагностику, про диагнозы. Болотов дал восемь правильных ответов за пять минут, не допустив ни одной ошибки.

Из-за его заикания метод не совсем честный, но что-то менять уже было поздно.

Второй отвечала Лена и дала семь правильных ответов. Переволновалась и часто отвечала неуверенно, делая самые элементарные ошибки.

Я был третьим и дал десять правильных ответов. Зубов едва успевал новые вопросы придумывать.

И наконец — Соколов. Пять ответов за пять минут. Проигравший был определён.

— Тю, это даже как-то скучно, — подведя итоги, вздохнул Зубов. — Ну что вот вы за люди, нет чтобы кто-то необычный проиграл. Но нет, опять Соколов, снова Соколов, всю жизнь Соколов.

— Судьба у меня, видимо, такая, — буркнул недовольный Соколов. — Думал, хоть в воскресенье от работы отдохну, но нет. И тут облом.

— Т-ты почти минуту д-думал, какое торговое название с-спиронолактона с-самое популярное, — укоризненно сказал Болотов. — Х-хотя это в-верошпирон, все з-знают.

— Ну не сообразил я, у меня медленная реакция, — отозвался Соколов. — Что из-за этого сразу меня на дежурство-то!

— Уговор есть уговор, — отозвался Зубов. — Завтра в восемь утра как штык чтоб был в отделении. Остальные — до понедельника.

Выходной! До последнего момента и осознать не мог, что у меня всё-таки будет выходной. Настолько непривычно далёким звучало это слово. Но всё-таки он будет.

— Завтра всё в силе? — смущённо спросила у меня Лена.

— Да, давай с утра созвонимся и договоримся, где встретимся, — кивнул я. — Но сегодня я тебя провожу.

— А Боткин-то не промах! — разумеется, Терентьев подслушал этот короткий разговор. — Моя школа.

— Твоя школа уже давно на пенсии, окостенелый ты магический центр, — одёрнул его Зубов. — Давай, кыш из моего отделения.

— Ну дай ещё пять минут хоть посмотреть, — заканючил гинеколог. — Я буду тихо сидеть, как мышка!

Их диалоги достойны того, чтобы записывать их куда-нибудь отдельно. В фонд цитат.

Мы собрались, я проводил Лену и отправился домой.

Болотов специально ушёл из отделения самым последним. Надо было кое-что сделать, и никто не должен был этому помешать.

Учась в медицинской академии в Саратове, он все шесть лет мечтал попасть в интернатуру в такую престижную клинику, как «Империя Здоровья».

Тем более, что он был уверен — умнее его тут всё равно никого не окажется. Однако сделать это оказалось не так-то просто. На тесте по магическим способностям ему заявили, что магический центр развит слабо. И плевать, что Евгений с лихвой компенсировал это знаниями!

Пришлось прибегнуть к запасному плану и подать на клинику в суд. Туда можно попасть в интернатуру только по блату! Обычному молодому человеку из провинции там ничего не светит. Это нечестно по отношению к остальным.

По решению суда Болотов получил своё место в интернатуре. Всё оказалось ровно так, как он и предполагал. Один попал из-за денег, другой из-за связей, третья из-за отца. Только Боткин как-то выпадал из всей этой теории.

Но главное, именно в клинике можно продолжить давно начатое дело…

— Болотов, вы чего ещё домой не ушли? — вошёл в ординаторскую Зубов. — Так работать понравилось? Так я могу вместо себя дежурить оставить.

— П-просто собирался долго, М-михаил Анатольевич, — отозвался Евгений. — С-сейчас уже ухожу.

— Ты тогда дверь на ключ закрой и отдай его на пост, там сегодня Ольга Петровна дежурит, — распорядился наставник. — Я потом вернусь и ключ заберу. Чтобы ординаторская не пустовала.

— П-понял, — кивнул Болотов.

Зубов убежал, скорее всего, опять пить чай с Терентьевым. Отлично, теперь никто не помешает.

И Болотов дрожащими руками достал свой медальон-артефакт.

Утром моего единственного выходного дня выспаться толком не удалось. Разбудил Клочок, тыкая в лицо самостоятельно отвязанной ручкой, которая служила ему вместо шины.

— Просыпайся, хозяин, всё на свете проспишь! — воскликнул он.

— Это что такое? — зевнув, спросил я. — Кто тебе разрешал самому отвязывать шину, всего несколько дней прошло! Перелом будет недели две заживать.

— Да у меня девять жизней, — беспечно махнул тот лапкой, — так что заживёт как на собаке!

— Ты уже не кот, и тем более — ты не собака, — ответил я. — Ты — мой компаньон. Нам надо с тобой восстановить былую силу, а для этого ты должен быть здоровым. А для этого, в свою очередь, слушаться меня!

Клочок недовольно показал мне язык.

— Ну мешает мне эта штука, — заныл крыс. — Привязал к хвосту какую-то штуку, и я теперь как инвалид. Осмотри меня, вдруг там уже зажило всё!

Я вздохнул и активировал диагностический аспект. Раны все почти зажили, но хвост срастись не успел.

— Так, носим шину дальше, без обсуждений, — решительно заявил я. — И не спорь! А то в кино сегодня не возьму.

— Так всё-таки возьмёшь? — обрадовался Клочок. — Так мне тогда подготовиться надо! На какой фильм?

— Понятия не имею, — пожал я плечами. — Вот ты и выбери, а я в душ пошёл.

Клочок помчался к ноутбуку, а я отправился приводить себя в порядок. Затем созвонился с Леной, договорились встретиться возле её дома через час.

— Подобрал романтическую комедию, — отчитался крыс. — Самое то для свидания.

— Что бы я без тебя делал, — усмехнулся я.

Через час я уже стоял у дома Тарасовой. Сама она опоздала минут на пятнадцать. Но зато сам наряд был выше всяких похвал.

— Прекрасно выглядишь, — улыбнулся я. — Идём?

— Да, — она чуть замялась. — Такая погода чудесная, может быть, лучше просто погуляем?

Я был целиком за это предложение, но сумка меня тут же легонько ущипнула.

— Давай сначала в кино, а потом погуляем, — предложил я компромисс. — Я уже и фильм выбрал.

— Хорошо, — кивнула она.

Кинотеатр был всего в пятнадцати минутах ходьбы от её дома. Я купил билеты и пошёл к киоску с попкорном.

— Только не карамельный, — прошептала мне сумка. — Солёный бери!

— Что? — повернулась ко мне Лена. — Ты что-то сказал?

— Думал, какой попкорн взять, — отозвался я. — Тебе какой?

— Карамельный, — выбрала девушка. — Он самый вкусный.

Я взял по среднему стаканчику карамельного и солёного и, дождавшись момента, когда Лена отлучилась, торопливо пересыпал часть себе в сумку. Закончив, я, разумеется, увидел удивлённый взгляд какой-то женщины, стоявшей неподалёку.

— Это мне домой, — пояснил я. — В хозяйстве всё сгодится.

Комичная ситуация, ничего не скажешь. Женщина покачала головой и ушла. Я не сумасшедший, у меня просто крыса в сумке. Но так уж тем более лучше не говорить. Магических питомцев я в этом времени не встречал, так что Клочок может вызвать неоднозначную реакцию. Люди часто боятся того, чего не понимают.

— Только не чавкай, — прошептал я сумке. — А то уж точно странная картина будет.

Мы зашли в зал, погас свет, и начался фильм. И я даже успел посмотреть первые десять минут и съесть пару штучек попкорна.

— Здесь есть врач⁈ — услышал я чей-то крик в зале. — Человеку плохо!

А вот и закончен просмотр… Почему врачам всегда везёт на такие ситуации? Может, это тоже грань дара лекаря?

Я сразу же отреагировал, встал и направился на звук крика. Кричала какая-то женщина на несколько рядов позади нас.

— Я врач, — подошёл я. — Что случилось?

— Вот, женщине плохо стало, — торопливо пояснила она. — Я её не знаю, просто увидела, как она закашлялась.

Женщина, на которую она указала, была по совпадению той самой наблюдательницей моего пересыпания попкорна. Она сидела, широко распахнув глаза, и тяжело дышала.

Так, в темноте в зале кинотеатра помощь оказывать неудобно. Я торопливо подхватил её на руки и понёс в коридор. Лена, подхватив мою сумку, побежала следом.

— Где болит, что беспокоит? — аккуратно положив пациентку на скамейку, спросил я. — Говорить можете?

— Дышать нечем, — отозвалась она, делая частые вдохи и выдохи. — И сердце колотится.

Так, на боли в груди не жалуется, неотложного кардиологического ничего нет. Подавилась? Нет, тогда кашель был бы постоянным, автоматическим.

Я активировал диагностический аспект и торопливо просканировал женщину. Лёгкое свечение в сердце, в органах малого таза… Но ничего серьёзного.

Так, а если психиатрический аспект… Свечение в головном мозге. Паническая атака.

— Так, всё в порядке, заболеваний у вас никаких нет, — спокойным тоном проговорил я. — Я врач, можете мне довериться. Сейчас надо просто спокойно подышать. Вы справитесь.

— Я боюсь умереть, — выдавила она из себя. — Мне страшно!

— Я не дам вам умереть, я рядом, — страх смерти — частое проявление панической атаки. — Так, делайте глубокий вдох и медленно выдыхайте. Всё будет хорошо.

Под моим контролем женщина начала глубоко дышать, делая плавные выдохи. Через несколько повторений ей стало гораздо лучше.

— Кажется, проходит, — проговорила она. — Что это было?

— Паническая атака, — объяснил я. — Они были у вас раньше?

— Нет, никогда, — помотала она головой. — Сходила в кино, называется. Что меня там так напугать могло? Это же комедия.

— Панические атаки не обязательно вызываются внешними триггерами, — спокойно ответил я. — Они могут быть вызваны внутренними перестройками в организме. Гормональные сбои, перенапряжение, стрессы.

Женщина продолжила глубоко дышать, раздумывая над моими словами.

— Я вас узнала, — внезапно отозвалась она. — Вы тот хранитель попкорна!

— Да-да, запасливый врач, — усмехнулся я. — Врачи выживают как могут. Вам лучше обследовать организм, чтобы найти причину подобной атаки.

— Раз вы сказали, что гормональные перестройки могут стать причиной, это может быть климакс? — спросила она. — А то как раз…

— Да, вполне вероятно, — подтвердил я. — Одна из наиболее частых причин у женщин. Тогда вам нужно обследоваться у гинеколога.

— Спасибо вам, загадочный хранитель попкорна, — улыбнулась женщина. — Вы спасли мне жизнь! Может, и не считается, но я вам всё равно очень благодарна. Ко врачу схожу обязательно!

Я кивнул, ещё раз перепроверил её состояние и отошёл к Лене. Та так и стояла, прижимая мою сумку.

— Ты так ловко ей помог, — восхитилась она. — А я снова распереживалась и растерялась. Что ж такое…

— Это придёт со временем, — успокоил я её. — Пойдём, досмотрим остаток фильма.

В итоге мы попали на самую концовку. Я посмотрел десять минут от начала и десять минут финала. Не ходил в кино, вот и нечего начинать.

— Ну, всё закончилось хорошо, — сказал я Лене, когда пошли титры. — Хорошая концовка для фильма.

— Ага, это как читать книгу, сразу пролистать в конец, где уже хэппи-энд, — пошутила девушка.

Мы вышли из кинотеатра, и Лена снова ненадолго отлучилась.

— Слушай, но сумку мог бы и оставить в зале, — прошептал мне Клочок. — Меня-то зачем таскать было?

— Это не я, а Лена, — отозвался я. — Прихватила, вдруг понадобится. Не ворчи, потом в интернете посмотришь. Ты же говорил, там любой фильм можно найти.

— Там атмосфера не та, — вздохнул крыс.

Лена вернулась, так что я ничего не ответил ему.

— Выпьем кофе? — спросил я у девушки. — Там этажом выше кофейня есть какая-то.

— Давай, — обрадовалась она. — Я кофе очень люблю!

Мы прошли на другой этаж и расположились за столиком с чашками кофе.

— Я тут подумала, вот если бы у тебя открылся не лекарский аспект магии, а любой другой, какой бы ты хотел? — спросила Лена. — Ой, путанно как-то вышло. Ну, какую магию ты хотел бы себе, если не лекарскую?

— Даже никогда не задумывался, — пожал я плечами. — Да, наверное, я бы и хотел лекарскую. Мне нравится моя работа.

И всю прошлую жизнь тоже нравилась. Если бы она спросила, какую магию я бы хотел получить в другой жизни — вышло бы более иронично. Ведь теперь жизнь у меня другая, а магия всё та же.

— Ох, а я бы хотела какую-нибудь кулинарную, — поделилась девушка. — Чтобы уметь вкусно готовить пирожные.

— Пирожные? — улыбнулся я.

— Ну что поделать, сладкоежка я, — девушка залилась смехом.

Беседу в следующую же секунду прервал крик какой-то женщины. Да что за день сегодня! Это уже ни в какие рамки!

— Помогите! — воскликнула она. — Моя кошка поймала крысу. Здесь крысы!

Я быстро нашёл её глазами и увидел возле её ног открытую переноску, в которой сидела рыжая кошка. С Клочком в зубах!

Клочок, ну твою ж…