Гений Медицины

Глава 26

Подборка самых странных ситуаций в клинике пополнилась ещё одним случаем. Уже даже сложно определить, какой из случаев вырывается вперёд!

— В каком смысле убивать? — нахмурился я.

— Я позже всё объясню, а вы спрячьте меня, пожалуйста! — в панике ответил Коротков, уже приготовившись забираться под кровать.

Я вышел в коридор, ожидая увидеть там кого угодно. И тем неожиданней стало увиденное!

Это была стоящая за дверью невысокая женщина, с копной чёрных волос и маленькой сумочкой в руках. Ростом она едва доходила мне до плеча, и это при том, что была на каблуках.

— Здравствуйте, — кивнул я ей. — Чем могу помочь?

— Коротков здесь лежит? — серьёзно спросила она.

Даже не верится, что это она только что так сильно дубасила в дверь. Я думал, тут действительно стоит здоровенный мужчина.

— Здесь, — кивнул я. — Но вам прямо сейчас к нему нельзя.

— Это ещё почему? — нахмурилась она.

Потому что для начала мне нужно точно разобраться в ситуации. Знал ли Коротков, что за дверью именно эта женщина? И уж не за тем ли он лёг в клинику, чтобы спрятаться от неё? Ипохондрию легко можно было изобразить.

— Потому что прямо сейчас у меня обход, — спокойно ответил я. — А часы посещения в нашей клинике после двух часов дня.

— Ладно, — она резко развернулась на каблуках. — Приду в два. Но передайте, что это вряд ли ему поможет!

Она гордо поцокала в сторону лифта. Так, время разобраться, что это вообще было.

Я вернулся в палату, где пациент успел с головой спрятаться под одеяло.

— Она ушла, — сообщил я. — Теперь рассказывайте, зачем на самом деле легли в нашу клинику.

— Жалобы у меня… — попытался отвертеться Коротков.

— Даже не начинайте, — прервал я его. — Если не хотите, чтобы жену прямо сейчас назад пригласил. Как лечащий врач имею право дать допуск даже не в часы посещения.

Коротков тяжело вздохнул и уселся на кровать.

— Не болит у меня ничего, — вздохнул он. — Я думал себе алиби сделать таким образом. Но просчитался, Алла всё равно всё поняла.

— Какое алиби? — вздохнул я.

— Ночью я был с женщиной, — покраснел Коротков. — Не с женой, разумеется. А жене сказал, что важная встреча по работе. А она узнала, что встречи никакой нет. Стала меня искать. И ведь прибьёт, если узнает. Может, вы мне поможете?

Он посмотрел на меня с такой мольбой в глазах, как Клочок, выпрашивающий вкусняшку.

— Ну уж нет, — отрезал я. — Здесь клиника, а не компания по организации алиби. Сами разбирайтесь со своей супругой, она придёт в два часа.

— Доктор, пожалуйста! — взмолился Коротков. — Не смотрите, что она такая маленькая и хрупкая. Прибьёт меня, если узнает! И я от вас в травматологию как минимум перееду. Просто скажите, что я поступил в полночь. А я уже отмажусь, почему про встречу сказал, мол, пугать не хотел.

Всё-то он продумал. Но я во всём этом участвовать не собирался. И так своих проблем хватает.

— Может, вам денег дать? — засуетился пациент. — Я знаю, врачи, тем более интерны, мало получают. Так у меня с этим проблем нет!

— Довольно, — прервал я его. — Никаких денег мне не надо. Я помог вам, отсрочил разговор с супругой на несколько часов. За которые вы успеете побывать на процедурах и подумать, как вам извиняться. Остальное — не моё дело.

— На каких процедурах? — испугался Коротков. — У меня же ничего не болит!

— Но в клинику-то вы легли, — усмехнулся я. — Пройдёте стандартные обследование. И ФГДС, мне не очень понравилось свечение в вашем желудке. Заодно проверим.

— А без этого всего не обойтись? — запричитал тот.

— Нет, вы в клинике, а не в санатории, — отозвался я. — Ждите, скоро медсестра придёт.

Я отдал недовольной Ольге Петровне направления и направился в ординаторскую.

— Ну и пациента вы мне подкинули, Михаил Анатольевич, — произнёс я.

— Не захотел с ипохондриком возиться, каюсь, — усмехнулся Зубов. — Но с другой стороны, зачем же ещё мне нужны мои птенцы?

— На самом деле он не совсем ипохондрик, — заметил я. — Скорее мастерски под него косит.

Я вкратце рассказал наставнику про горе-любовника и его алиби, чем рассмешил его до слёз.

— Ну даёт, в клинику лёг, чтобы от жены спрятаться! — от души развеселился Михаил Анатольевич. — Что ж, вы всё правильно сделали. Раз оплатил лечение — полечим желудок. А с женой пусть сам разбирается!

Зубов отправился к своим пациентам, а я сделал себе чай и занялся заполнением дневников.

Настроение у Шуклина было просто отвратительным. Ну зачем он вообще позволил Боткину помогать с пациентом? Теперь будет чувствовать себя обязанным ему.

Боткин слишком много о себе возомнил. Ведёт себя так, словно уже получил место в клинике. Раздаёт советы, разбирается с тем, кто будет занимать место заведующего. Совсем не посоветовался с ним, с Павлом, к примеру! А Шуклина и Козлов очень даже устраивал, его не дёргал.

Один плюс — из-за всего этого выгнали, наконец, Соколова. Он уже бесил своей надменностью и слишком уж хвастался деньгами отца.

Дядя Гриша ещё, как назло, молчит. Прошло уже несколько дней, а до сих пор никакой информации о других интернах. Зря вообще ему доверился, помощи в итоге никакой.

— Молодой человек, вы врач? — вдруг обратился к нему какой-то мужчина.

— Врач, — неохотно кивнул Шуклин. — Но я интерн, и мне вас лечить не поручали. Дождитесь своего врача.

Ещё не хватало, чтобы он начал тут свои жалобы выкладывать.

— У меня личная проблема, — помотал головой пациент. — Моя фамилия Коротков, и мне нужна ваша помощь! Я заплачу.

— Какая именно помощь? — буркнул Шуклин.

Помогать кому-то вообще не входило в его планы. Но он сказал, что заплатит… С деньгами совсем туго, первой зарплаты ещё не было, отец денег не даёт. Да ещё и дядя Гриша может вполне потребовать оплату труда, с него станется…

— Надо просто сказать моей жене, что я поступил к вам ещё в полночь, — умоляюще ответил пациент. — Прошу, вопрос жизни и смерти!

— Просто сказать? — уточнил Павел.

— Да-да, — торопливо закивал тот. — Деньги не проблема, только выручите меня, пожалуйста!

Шуклин сделал вид, что задумался.

Надо поломаться, тогда этот Коротков побольше предложит. А уж сказать Шуклин сможет легко, врать он умеет. Половину экзаменов в академии сдавал благодаря своему мастерскому вранью.

После дневников я сделал ещё пару дел по отделению, спокойно доработав рабочий день. Затем снова вернулся в ординаторскую, показывать итоги Зубову.

— Константин, вы можете уже не отчитываться так подробно, — заявил мне наставник. — Давно уже показали себя как хорошего специалиста. С новыми диагнозами приходите, чтобы я перепроверил. Но пациентов, которых ведёте уже давно — можете не показывать. Если, конечно, вопросов не возникает.

Отлично, это уже прогресс. Изначально Зубов был настроен по отношению ко мне очень скептически. Но постепенно мне всё-таки удаётся показать ему, что я хороший специалист.

— Отпусти меня, Аллочка, ну что опять не так? — послышалось причитание из коридора.

В ординаторскую зашла жена Короткова, держа своего мужа за ухо. Так как она была ниже его, ему приходилось идти согнутым. Картина вышла презабавная.

— Мне нужен заведующий терапией, — грозно проговорила женщина, не обращая внимания на причитания супруга.

Здесь уже не ординаторская, а какой-то проходной двор!

— Вы и меня собрались за ухо потаскать? — приподняв бровь, поинтересовался Зубов.

— Нет, я хочу убедиться, что мой супруг поступил к вам действительно в полночь, — ответила она. — Мне сообщил об этом ваш интерн. А я, зная своего мужа, не склонна верить интерну. Нужно подтверждение от главы отделения.

В ординаторскую зашёл Шуклин и, увидев всю эту картину, попытался незаметно сбежать.

— Шуклин, стойте, раз-два, — скомандовал наставник. — Госпожа, вы про этого интерна?

— Да, да, это он, — кивнула Алла, не выпуская ухо Короткова.

— Константин, это тот самый пациент? — уточнил у меня Зубов.

— Определённо, — улыбнулся я.

Эх, жалко Терентьева и Никиты нет. Они бы с удовольствием понаблюдали всю эту картину.

— Солнышко, ну зачем ты врачей отвлекаешь, успокойся, — пролепетал Коротков. — Им некогда, пациентов много, совсем не до этих выяснений.

Он попытался высвободить своё ухо, но рука его жены держала его крепко.

— Я надолго их не задержу, — ответила она. — А чего это ты так разволновался?

— Потому что поступил к нам он в шесть утра, — отозвался Зубов. — И это указано во всех медицинских документах. До этого времени мы понятия не имеем, где был ваш супруг.

— Ай-яй-яй, заинька, давай не при всех! — взвизгнул Коротков. Его жена ещё крепче сжала его ухо. — Я тебе всё объясню!

Бедолага, сложно же ему теперь будет выпутаться. Сам виноват, я предлагал ему сразу же самому объяснить всё жене. А он вместо этого нашёл Шуклина, который с удовольствием подтвердил тому алиби.

— Спасибо вам, доктор, — вежливо кивнула женщина. — Тогда мы пойдём. Надо поговорить.

— А можете и моего птенца вот так вот по отделению провести? — спросил Зубов. — У меня не получится так элегантно, как у вас.

— Михаил Анатольевич, меня-то за что? — испугался Шуклин. — Я ничего, я просто помочь хотел!

— Знаю я, как вы помочь хотели, — усмехнулся наставник. — Госпожа Короткова, не откажите мне в этой маленькой услуге. Просто проведите его по коридору терапии.

— Без проблем, доктор, — легко согласилась женщина и тут же схватила Шуклина второй рукой.

Вот теперь картина стала ещё забавнее. Хрупкая невысокая женщина, по сторонам от которой двое мужчин, согнутых чуть ли не пополам.

— А я для истории это сниму, — добавил наставник, доставая мобильный телефон. — Итак, вперёд!

Процессия вышла в коридор, сопровождаемая подбадривающими возгласами Зубова и ойканием Короткова и Шуклина. Не каждый день такое увидишь!

— Что происходит? — осторожно заглянула в ординаторскую Лена. — Куда женщина тащит Шуклина, и почему Зубов идёт позади них с телефоном?

— Воспитательный процесс, — улыбнулся я. — Ты закончила?

— Да, только надо Михаилу Анатольевичу отчитаться, — кивнула девушка.

— Ну, подождём его тут, — кивнул я.

Зубов вернулся минут через пять. За ним хвостом бежал Шуклин, пытаясь оправдаться за случившееся.

— Михаил Анатольевич, но я зато с пациентом разобрался, — заявил он. — Можно мне без дежурства?

— Поверьте, дежурство будет для вас самым безобидным наказанием из всевозможных, — ответил Зубов. — А пока брысь отсюда и не попадайтесь мне на глаза до вечера! У меня уже передозировка вами случилась!

Шуклин недовольно вышел, наставник проверил историю Лены и отпустил нас домой.

— Куда пойдём? — спросила девушка на улице.

— Это сюрприз, — улыбнулся я. — Тут недалеко.

Место я подобрал заранее. Это был ресторан буквально в паре кварталов от клиники, назывался он «Лаборатория вкусов».

Стилизованный под научную лабораторию, с напитками в колбах и с какими-то немыслимыми сочетаниями вкусов. Официанты были одеты в белые лабораторные халаты, играла приглушённая музыка. Очень необычное место.

— Ух ты, как здесь здорово! — восхитилась Лена, присаживаясь за столик. — Ни разу тут не была!

Я в принципе-то в ресторане был раз второй или третий в этой жизни, но озвучивать это не собирался.

К нам подошёл официант, и мы сделали заказы. Порошок из бефстроганова, жидкая лапша, замороженный суп. Звучало всё необычно и уже не терпелось попробовать.

— О нет! — вдруг воскликнула девушка, резко нагибаясь под стол.

В этой жизни я не так много ходил на свидания, но такое поведение вряд ли можно считать обычным.

— Ты чего? — удивился я.

— Там мой отец! — отозвалась из-под стола Тарасова. — С другом каким-то, видимо, тоже решили отдохнуть после работы. Слушай, пойдём в другое место.

Да что же она так сильно боится своего отца!

— Это глупо, — строго ответил я. — Раз он здесь — надо с ним поздороваться. И представиться.

— Ох, это плохо закончится, — простонала девушка.

Но отец уже успел её заметить и решительно направился к нам.

— Лена, ты чего здесь делаешь? — резковатым тоном спросил он.

— Пап, я просто пришла с коллегой… — залепетала она.

— Добрый вечер, господин Тарасов, — слегка кивнул я. — Меня зовут Константин.

Он бросил на меня мимолётный взгляд и тут же снова перевёл внимание на дочь.

— Ты не должна ходить по ресторанам в компании какого-то коллеги, — заявил он. — Быстро собирайся и иди домой!

Как же я не люблю, когда знакомство начинается подобным образом!

— Позвольте ей самой решать, с кем и куда ей ходить, — отозвался я. — Ей уже давно не десять лет.

Теперь отец Тарасовой меня заметил и повернулся ко мне с гневным выражением лица.

— Это не вам решать, — прорычал он. — Это моя дочь, и она, вообще-то, помолвлена!

— Отец, я не помолвлена, — выдавила из себя перепуганная Лена. — Перестань, хватит меня позорить перед Костей!

— Костя, значит, — обращаясь ко мне, проговорил Тарасов. — Итак, Костя, скажу один раз. Или вы отстаёте от моей дочери, или я сделаю так, что ваша интернатура закончится в ближайшее время.

Резко переключился на угрозы. Выражение лица у него действительно злое. Понятно, почему у Лены была такая реакция. Но вот меня таким не напугать.

— Я тоже скажу один раз, — пожал я плечами. — Я сам буду решать, с кем и куда мне ходить. И ваши угрозы меня не пугают.

— Я предупредил, — рыкнул он. — Лена, а с тобой я дома поговорю!

Он резко развернулся и вернулся к своему столику, за которым сидели ещё несколько мужчин. Что-то им быстро сказал и покинул ресторан.

— Ну вот, теперь он дома меня убьёт, — вздохнула девушка. — Костя, мне жаль, что ты всё это видел.

— Всё в порядке, — заверил её я. — Тебе нечего бояться, мы не сделали ничего плохого. Я сам разберусь с этой проблемой.

Не привык, чтобы мне ставили условия, с кем мне и куда ходить. Как и две тысячи лет назад, так и сейчас.

Нам принесли еду, и пару минут мы наслаждались необычными блюдами. Повар здесь действительно был мастером своего дела, необычные вкусы и замысловатая подача заставляли думать, что мы правда в какой-то лаборатории.

— Я не помолвлена, — спустя пару минут молчания решила добавить девушка. — Это он с Вадимом никак успокоиться не может.

— Не оправдывайся, — спокойно ответил я. — Я прекрасно знаю, что ты не стала бы идти на свидание с другим молодым человеком, будучи помолвленной.

Лена чуть расслабилась, и нам удалось завести лёгкий непринуждённый разговор. Но идиллию разрушили звуки от соседнего столика.

— Помогите! Человеку плохо! — истошно закричала женщина.

Ну ни одно свидание не может пройти спокойно! Мне уже начинает казаться, что это лекарская магия так влияет. Люди неосознанно приближаются к врачам, а потом организм расслабляется, перестает справляться с нагрузкой, и им становится плохо. Но это всего лишь теория.

Я тут же подскочил с места и добежал до кричавшей. Её спутник лежал без сознания лицом на столе. Кожа была розовой, дыхание частым и поверхностным.

— Что произошло? — быстро спросил я.

— Не знаю, не знаю, — испуганно ответила женщина. — Пожаловался, что голова болит и во рту привкус какой-то. А потом потерял сознание!

Диагностический аспект я запустил в ту же минуту. Так, яркие свечения в желудке, сердце, лёгких, сосудах. Да по всему телу! Картина очень похожа на отравление.

Токсикологический аспект конкретный яд мне ещё не подскажет, не тот уровень. Но тут я почувствовал очень характерный запах. Горький миндаль.

— Скорую вызывайте, срочно, и пусть захватят амилнитрит, — быстро проговорил я. — Отравление цианидом!

— Как? Кто? — растерялась спутница пациента.

Но в этот раз Тарасова, которая подбежала за мной, быстро взяла себя в руки и набрала номер скорой. Клиника тут рядом, должны успеть.

Я сосредоточился на поддержании важных функций организма пострадавшего с помощью своей магии. Так, контроль пульса, давления, дыхания. Вывести токсин я не смогу, действие у него очень быстрое, и он уже попал в кровь.

Судороги у пациента ещё не начались, значит, форма отравления замедленная. Шансы есть. Я вкачивал в него огромное количество магии, чтобы нормализовать все системы органов.

Скорая прибыла через семь минут. Летальный исход при отравлении цианидом может наступить уже через пятнадцать минут при попадании яда в желудок. Если он попадает просто на кожу, то этот процесс идёт гораздо медленнее.

— Антидот взяли? — спросил я у фельдшера.

— Да, но по протоколу мы не можем его ввести… — нерешительно ответила та.

— Ответственность беру на себя, я врач, — гаркнул я, отбирая у неё лекарство.

Так, инъекция готова. Антидот свяжет ионы токсиканта и предотвратит тканевую гипоксию.

— Так нельзя, что вы, в самом деле! — возмутилась фельдшер.

— Потом мне всё выскажите, везём его в клинику, — отрезал я. — Лена, останься с женщиной и вызови полицию. Отравление цианидом — дело нешуточное.

Пациента кто-то пытался убить. Нет, я прекрасно знал, что в современном мире интриги плетутся на каждом шагу. А уж особенно среди аристократов. Но чтобы вот так, в ресторане… Какой-то отчаянный ход.

Мы погрузили пациента в машину, и я поехал с бригадой, по пути продолжая вкачивать в него магию. Мало ввести антидот, мало стабилизировать организм, важно ещё избежать осложнений. Самое грозное осложнение — это токсическая энцефалопатия. Неврологические расстройства, которые могут сделать из мужчины инвалида.

— Как вы поняли, что это именно цианид? — спросила фельдшер. Она всё ещё была недовольна моей самодеятельностью, хотя и понимала, что я спас мужчине жизнь.

— Горький миндаль, — коротко ответил я.

В какой-то степени пациенту повезло. Я видел рядом с ним на столе недоеденное пирожное. Сладкое частично блокирует действие яда. Это, плюс вовремя оказанная помощь должны помочь избежать самых опасных последствий.

Ведь цианид — очень смертоносный яд, и летальность составляет около девяноста процентов…

Мы приехали в приёмное отделение, где уже ожидал токсиколог. Фельдшер позвонила по дороге, попросила спуститься заранее. Я коротко обрисовал всю картину, и пациента спешно увезли в реанимацию.

— Вам всё равно придётся написать объяснительную, — сказала фельдшер. — Всё-таки использование препарата было никак не обосновано. А если бы вы ошиблись…

— Я напишу, — вздохнул я. — Главное, что пациента спасли.

По крайней мере, я сделал всё для этого. Точно сможет сказать токсиколог через пару часов. Я присел прямо в приёмном, написал объяснительную и отдал её фельдшеру. Боятся за несоблюдение протокола больше, чем за жизнь пациента. Никогда этого не пойму.

Потом решил позвонить Лене, узнать новости из ресторана.

— Полиция уже была, — сообщила мне девушка. — Они арестовали жену этого самого мужчины. Она во всём созналась, хотела сама отравить супруга.

— Зачем? — удивился я.

— Наследство, деньги, богатство, — хмуро ответила та. — А потом сама же испугалась содеянного. Специально выбрала для этого ресторан, чтобы подозрения пали на повара. У её мужа тоже какой-то ресторанный бизнес, в общем, думала, повара во всём и обвинят.

— Мотива-то у поваров нет, — ответил я. — Да уж, всё она продумала, кроме своих нервов.

— Ты вернёшься? — спросила Лена.

— Нет, подожду немного тут, хочу убедиться, что мужчина в порядке, — сказал я. — Наше свидание снова вышло таким необычным.

— Уже начинаю привыкать, — отозвалась она. — Полиция ещё в клинику приедет. Так что тоже дашь показания. А я пошла домой, давать показания отцу.

— Увидимся, — коротко ответил я.

С отцом Лены тоже предстоит что-то решить, особенно если я решу начать с девушкой отношения. Но сейчас это второстепенная проблема, угрозы его меня не пугают, и сейчас есть проблемы поважнее.

Пока было время, я снова навестил отца. Состояние его было стабильным, хотя он по-прежнему делал обиженное лицо, когда я к нему заходил. Всё ещё из-за того, что я не стал подлизываться к какому-то графу. Что ж, это его дело, главное, что здоровье теперь в порядке.

Потом я заглянул в токсикологию и нашёл дежурного токсиколога. Уже пересекался с ним, когда Шуклин додумался выпить перекись водорода.

— Добрый вечер ещё раз, — кивнул я. — Как там пациент?

— Состояние тяжёлое, но жизни ничего не угрожает, — ответил тот. — Кстати, так и не познакомились ещё с вами. Меня зовут Филипп Дмитриевич, врач-токсиколог.

— Константин Алексеевич, врач-интерн с терапии, — кивнул я.

— Вы интерн? — удивился Филипп. — Такие отлаженные действия для спасения пациентов, что с Павлом, что с этим мужчиной. Я был уверен, что вы уже врач.

— Пока не успел, — улыбнулся я. — Скорее всего, к мужчине придёт полиция, чтобы он дал показания. Его пыталась отравить собственная жена.

Сегодня вообще весь день случаются курьёзные истории, связанные с жёнами.

— Вот после такого и радуюсь, что не женат, — фыркнул токсиколог. — Я вас понял, как только состояние пациента позволит ему пообщаться с полицией — он сможет дать показания. И спасибо вам, без ваших своевременных действий он бы умер.

У Филиппа Дмитриевича зазвонил телефон, и он, извинившись, поспешил ответить.

— Звонили из приёмного, — закончив разговор, сказал он мне. — Приехала полиция.

— Я поговорю с ними, — кивнул я. — Мне и самому придётся давать показания.

Токсиколог с благодарностью кивнул и убежал работать. А я отправился вниз, в приёмное отделение.

Снова общение с полицией, уже второй раз за столь короткий срок. Я быстро увидел в суете отделения двух полицейских, к счастью, не тех же самых, что приходили ко мне. Рассказал, что произошло, передал информацию о состоянии пациента. Подписал протокол, и они ушли, намереваясь посетить пострадавшего уже завтра.

Вот и всё, можно и самому отправиться домой. Очередное свидание, которое пошло не по плану.

— Простите, пожалуйста, вы врач? — обратился ко мне высокий мужчина в сером классическом костюме.

Вздрагивать скоро начну от этого вопроса!

— Врач, — кивнул я. — Но я сейчас не на работе, вы обратитесь к администратору, вас направят к дежурному врачу.

— Мы уже там были, — тревожно ответил мужчина. — Они не стали нас принимать! А я не знаю, что мне делать! Проблема с моей женой.

Ох, ну вот везёт мне попадать в подобные ситуации. Сегодня просто день проблем с жёнами!

— В чём дело? — вздохнул я.

— С ней что-то не так, — ответил он. — Она внезапно начала говорить по-английски, да ещё и с британским акцентом!