Гений Медицины

Глава 19

Пожар в квартире? Первая мысль сразу же была о Клочке. Уж не он ли что-то устроил, из-за чего и произошло возгорание?

Вторая мысль тоже касалась Клочка. Выберется ли он сам или уже надышался угарного газа?

Даже если есть малейший шанс, что ему угрожает опасность, я должен действовать. Клочок мой друг и компаньон, и я не могу просто взять и оставить его в беде!

— Пожарных вызвали? — спросил я у соседки.

— Нет, я сначала тебе позвонила, — растерянно ответила она. — А надо пожарных?

— Ну конечно, раз пожар! — воскликнул я. — Я постараюсь приехать как можно скорее! У вас есть запасные ключи от моей квартиры, сможете пожарных пустить.

Всегда есть риск, что этим самым обнаружится мой крыс, ведь фамильяров в современном мире уже никто не держал. Но Клочок не дурак и всегда сможет притвориться обычной крысой и сбежать.

Если он в порядке, то воспользуется возможностью и сбежит через открывшуюся дверь.

— Я не могу открывать квартиру без вашего присутствия, — почему-то заупрямилась соседка. — А вдруг там у вас что-то ценное, а я потом буду виновата!

Не вовремя у неё обострилось это непонятное чувство осторожности. Раньше Мария Семёновна всегда была очень любопытной и при переезде устроила мне чуть ли не допрос, кто я и откуда. Да и я часто заходил к ней, помогая с мелкими бытовыми вопросами или давая советы по здоровью.

Женщина была простолюдинкой и жила одна. Она рассказывала мне, что была любовницей какого-то богатого аристократа, который и купил ей эту квартиру. Но из семьи тот не ушёл, Марию Семёновну в итоге бросил, и осталась она одна.

В общем, знакомы мы были очень даже неплохо, и вот теперь внезапно такие заявления!

— Мы с вами не первый день знакомы, я вам доверяю, — ответил я. — Я на дежурстве и не уверен, что смогу быстро добраться до дома. А вы можете мне помочь и заодно предотвратить распространение огня!

— Лучше приезжайте, — каким-то странным тоном ответила Мария Семёновна. — Всё равно вы арендуете квартиру, вам и отвечать.

И не дожидаясь ответа, она повесила трубку.

Точно, ещё и с арендодателем разбираться придётся. Как же всё не вовремя.

Я вызвал пожарных. Лучше пусть выломают дверь, но Клочок останется цел!

Затем зашёл в ординаторскую и принялся размышлять, как поступить дальше.

— Что-то случилось? — участливо спросил Соколов.

— Нет, — отмахнулся я. Было совершенно не до него.

Но Роман не отставал.

— Да ладно тебе, я по лицу вижу, что-то произошло, — проговорил он. — Если тебе надо куда-то уйти — то без проблем, я тебя прикрою. В отделении и одного дежурного хватит. А я если что скажу, что ты всю ночь со мной был, — торопливо добавил он.

И что-то в его словах мне сразу же не понравилось.

— С чего это ты решил, что мне надо куда-то уйти? — спросил я.

— Ну как же, — Соколов явно растерялся. — Видно, что что-то произошло. И это явно не решить на расстоянии. Вот я и предложил…

Неспроста всё это. И поведение Соколова весь вечер, когда он изо всех сил изображал дружелюбие. И вот это вот его резкое предложение прикрыть меня.

— Дома проблемы, — внимательно следя за его реакцией, проговорил я. — Соседка позвонила.

— Тогда тем более надо спешить, — участливо закивал тот. — Не переживай, я тебя прикрою.

Сколько же раз он это ещё повторит? Ведь на самом деле прикрывать он меня как раз и не собирается.

Я подозревал, что и пожара никакого нет. Но вот это стоило всё-таки перепроверить, с Соколова не станется и в самом деле поджог устроить.

— Не надо меня прикрывать, — спокойно ответил я. — Позвоню Зубову, объясню ситуацию.

— Да ну поздно уже звонить, — попытался отговорить меня Роман. — Одиннадцать вечера, он спит уже давно!

— Ничего, он разрешал звонить ему в любое время по работе. Не хочет, чтобы мы тут пациентов угробили, — пожал я плечами. — Всё-таки за отделение отвечает он, а мы всего лишь интерны.

Под злобный взгляд Соколова я позвонил наставнику и, коротко обрисовав ситуацию, попросил разрешения уйти с дежурства и съездить домой. Он разрешил без проблем, как я и думал.

— Ну всё, на час отпросился, скоро буду, — закончив разговор, сообщил я Роману.

— Без проблем, — выдавил из себя он.

Кажется, всё пошло не по его плану.

Я снял халат, забрал сумку и поспешил домой.

Пожарные мне отзвонились и сообщили, что поводов выламывать дверь нет. После чего уехали. А я приехал уже через пятнадцать минут после них.

Квартира встретила меня заспанным Клочком и отсутствием даже намёков на какое-то возгорание.

— Хозяин, ты чего? — зевнул тот. — Я подумал, ты сегодня дежуришь, уже и не ждал тебя. С Ленкой гулял?

— Соседка позвонила, сказала — у нас пожар, — ответил я. — Ничего не горело?

— Я бы заметил, — снова зевнул тот. — Давно тебе говорил, купи мне мобильный, будем всегда на связи. Позвонил бы, и проблем нет. А то пришлось тебе аж домой мчаться.

— Я подумаю, — усмехнулся я. — Тогда пошёл назад в клинику. До завтра.

Крыс кивнул и снова отправился спать. А я решил, раз уж приехал, поговорить и с соседкой. Стало понятно, что с ней как-то связался Соколов. Как он её нашёл — не так важно. И предложил, видимо, денег за этот розыгрыш.

— Кто так поздно пришёл? — пробурчала Мария Семёновна, подходя к двери.

— Сосед ваш, Константин, — отозвался я. — Откройте, пожалуйста.

С той стороны двери послышалось сопение. Соседка явно не могла решиться, открывать мне дверь или нет. Ведь уже поняла, что я обо всём догадался.

— Костя, здравствуй! — всё-таки открыла она дверь. — Ну, как твоя квартира?

— А пожарных, я смотрю, вы так и не вызвали? — вопросом на вопрос ответил я.

Она же не знает, что их я вызывал. И был шанс, что их действия на лестничной клетке она не услышала. Небольшой шанс, но не стоит им пренебрегать.

— Так это… Я решила тебя дождаться, — постаралась выкрутиться соседка. — А то вдруг бы приехали, а тебя нет.

Значит, решила играть свою роль до конца. Но у меня на этот спектакль времени не было.

— Мария Семёновна, вы прекрасно знаете, что никакого пожара нет и не было, — вздохнул я. — И зачем всё это было нужно?

— Я точно слышала запах гари, — пробормотала она. — И сразу позвонила тебе…

— Мария Семёновна, — укоризненно повторил я.

И соседка, наконец, сдалась.

— Прости, Костя, — вздохнула она. — Молодой человек позвонил и попросил тебя разыграть. Друг твой, наверное. Сказал, что они тебе сюрприз готовят и что надо тебя отвлечь на какое-то время. И даже придумал как.

— И даже заплатил, наверное, — добавил я.

— Не без этого, — вздохнула соседка. — Вот я и согласилась…

— Понятно, — вздохнул я. — Мария Семёновна, больше так не делайте, пожалуйста. Вы дёрнули меня с важного дежурства, и никакого сюрприза мне не готовят. Меня просто попытался подставить мой коллега.

— Ой, как же так, — всплеснула она руками. — А я, получается, соучастница? Ох, что же теперь делать…

Волнение она уже не разыгрывала. Кажется, Соколов придумал убедительную легенду, чтобы усыпить бдительность моей соседки, и теперь она действительно была шокирована.

Пожилая наивная женщина… Пожалуй, стоит забрать у неё ключи от своей квартиры. О чём я прямо и попросил.

— Успокойтесь, никакая вы не соучастница, — проговорил я, принимая свои ключи. — Всё обошлось, и я спокойно вернусь на работу. Просто на будущее, лучше не соглашайтесь на подобное.

— Ох, конечно, не буду, — кивнула она. — Костя, а может, ты вернёшь этому коллеге деньги-то? Он мне их перевёл на карту, но я могу наличными отдать. Не хочу быть ко всему этому причастной!

— Оставьте, вы их честно заработали, — усмехнулся я. — Мой коллега с этого не обеднеет.

А вот соседке они пригодятся. Жила она довольно бедно, как и любая простолюдинка на пенсии. Возможно, именно поэтому она и решилась на этот розыгрыш.

— Всего доброго, — добавил я и отправился назад в клинику.

На Марию Семёновну я не злился. Соколов придумал убедительную легенду, уж врать-то он умел. План стал мне ясен: я должен был уйти с дежурства, поверив, что он меня прикроет. А он бы, напротив, заявил о моём самовольном уходе.

И это могло бы стать причиной для моего увольнения. Или, по крайней мере, выговора с занесением в личное дело.

Во многом он просчитался, конечно. Как минимум в том, что я в жизни бы не поверил его резкой доброте, с которой он уговаривал меня отправиться домой.

Вернувшись в отделение, Соколова я в ординаторской не обнаружил. Но всю ночь он от меня прятаться не сможет.

Я снова сходил в отделение кардиореанимации, проведать отца. Тот крепко спал, так что я просто проверил его диагностическим аспектом и вернулся к себе.

Соколов появился только через час.

— Ну что, как там твоя квартира? — участливо спросил он. — Всё в порядке?

— Прекращай уже, — вздохнул я. — Ты просчитался во многих местах. Со своей соседкой я общаюсь хорошо, и она мне всё рассказала.

— О чём ты? — состроил непонимающее лицо Соколов.

Ох, как же он уже надоел со своими вечными грязными приёмами! Скорей бы Клочок выздоровел и снова начал капать Роману на мозги.

Пока же мне стоит придумать ответку самому. Просто так этот «розыгрыш» оставлять нельзя. Хотя… Можно сделать чуть иначе!

— Я о том, что ты подговорил соседку мне позвонить, чтобы я ушёл с дежурства, — вздохнул я. — И очень расстроился, когда я отпросился у нашего руководителя. И твой очередной глупый план не сработал.

— Да я просто хотел тебя разыграть, — Соколов натянуто рассмеялся. — Не было никакого плана, ну ты чего! Просто неудачный розыгрыш!

— Мне даже лень выслушивать все эти твои оправдания, — прервал я его. — Просто знай, что со мной подобное не сработает. До твоего уровня я опускаться не буду и мстить тебе не собираюсь. Да и не потребуется, с твоим уровнем знаний тебе всё равно в интернатуре долго не продержаться.

Соколов покраснел от злости, а его напускная улыбка наконец исчезла. Он попытался придумать ответ, но я не стал дожидаться и вышел из ординаторской.

— Света, за этот час были новые поступившие? — спросил я у медсестры.

— Нет, никого, — пожала она плечами. — Пока всё спокойно. А что, вы заскучали?

Компания симпатичной Светы явно приятнее, чем налитого краской от злости Соколова. Так что да, я очень даже заскучал.

Когда спустя час вернулся в ординаторскую, Соколов уже дремал на диване. Я приткнулся за столом и тоже провалился в сон.

Утро началось с появления в ординаторской незнакомого мужчины, на вид лет на пять старше нас. Он невозмутимо зашёл, переоделся в халат и уселся на диван рядом с заспанным Соколовым.

— Доброе утро, — решил первым прервать затянувшееся молчание я. — А вы кто?

— Я — бывший вы, — усмехнулся тот. — А теперь я тот, кем вы хотите стать. Никита Яковлевич, врач-терапевт.

Ух ты, за время работы я уже даже привык, что на все два этажа работает один Зубов. Хотя и понимал, что это как-то нелогично, должны быть ещё врачи.

— Шутка такая? — буркнул Соколов, еле разлепив глаза. — Какой ещё терапевт Никита?

— Симпатичный, умный, образованный, — перечислил тот. — Мечта любого отделения. А вы, я так понимаю, новые интерны? Зубов упоминал, что как раз во время моего отпуска должны прислать новых птенцов.

— Так вы правда тут работаете? — резко проснулся Роман. — Меня зовут Соколов, то есть Роман, я врач-интерн. Можно на «ты».

Резко же он проснулся. В голове появился новый план, как использовать терапевта Никиту в своих целях? Учитывая, что Роман тщательно собирает себе данные пациентов, особенно с этажа для аристократов, я уже ничему не удивлюсь.

— Константин Боткин, можно тоже на «ты», — кивнул я Никите. — Приятно познакомиться.

— Ох, смотрю я на вас, и прям ностальгия пробирает, — проговорил он. — Вспоминаю, как был на вашем месте и мечтал получить работу в этой клинике. И вот, получил.

— Дашь какой-нибудь совет? — тут же спросил Соколов. — Ой, может тебя кофе угостить?

— Совет дам, — серьёзно кивнул Никита. — Не пытайся лизать жопы и не косячь. И будет тебе счастье.

Ух ты, жёстко он. Роман сразу померк и недовольно отвернулся. А мне этот Никита начинает нравиться.

— Д-доброе утро, — в ординаторскую зашёл Болотов. — А э-это кто?

— Это ещё один терапевт, Никита Яковлевич, — буркнул Соколов. — Прошу любить и жаловать.

— Ух ты, у меня сразу и секретарь появился, — весело произнёс сам Никита. — Приятно, однако.

— Так, руки прочь от моих птенцов, сам только-только перья отрастил! — зашёл к нам Зубов. — Интерны мои, мне их и мучать. Ой, то есть учить!

За Зубовым зашла и Лена, которая ни с кем не поздоровалась, быстро переоделась в халат и встала возле двери. Я заметил, что она по какой-то причине избегала зрительного контакта со мной. Странно же она себя ведёт.

— Так, кто ещё не знаком, это Никита, мой предыдущий птенец, — представил терапевта Зубов. — А ныне — мой подчинённый, которому всё ещё может прилететь люля, если он будет плохо себя вести.

— Да что вы, Михаил Анатольевич, я же паинька, — улыбнулся Никита. — Где я — и где плохое поведение?

Было бы интересно потом пообщаться с этим Никитой и подробнее узнать, как именно он получил место в клинике.

— Завтра, наконец-то, с больничного выйдет Шуклин, — проговорил Зубов. — Я уже успел по нему соскучиться, он главный генератор всех нелепых ситуаций в нашем отделении! Так, теперь задания на сегодня. Соколов — дарю вас отделению эндокринологии, им сегодня помощь нужна.

— Почему опять меня дарите? — возмутился Роман. — Я хочу терапевтом работать, а не подарком для других отделений.

— Хочется мне так, каприз такой! — усмехнулся Зубов. — Вы такой драгоценный кадр, что вас так и тянет кому-то подарить. И потом, в другом отделении вы меньше косячить станете. По крайней мере, я на это надеюсь.

— Нас он тоже постоянно кому-то дарил, — добавил Никита. — Это наоборот хорошо, терапевт должен уметь справляться с любыми заболеваниями, так что это бесценный опыт.

— Опытный птенец, вы давайте-ка летите работать, — буркнул на него Зубов. — Или вам снова, как интерну, распоряжения нужны?

— Ухожу-ухожу, — улыбнулся тот. — Развлекайтесь, Михаил Анатольевич.

Никита покинул ординаторскую, и Соколов сразу же выбежал за ним. Наверняка решил предпринять ещё одну попытку познакомиться поближе, чтобы использовать этого терапевта в своих целях.

— Так, Тарасова и Болотов, вам достаётся пациентка Постникова из семнадцатой палаты, — продолжил Зубов. — Вдвоём, потому как случай там сложный. И Боткин, у вас шестая палата, Авдеев. И вчерашнего пациента тоже продолжите вести, кардиолога сегодня я вызвал, остальное всё на вас.

Тарасова выскользнула из палаты сразу же, как получила задание. Даже Болотова не стала дожидаться. Явно меня избегает, правда, до сих пор непонятно почему.

Но разберусь с этим позже.

Я снова навестил отца, проконтролировал его самочувствие. Чувствовал он себя лучше, но восстанавливаться ему ещё предстояло долго. И направился к Авдееву.

Болотову не особо нравилось, когда приходилось делить пациентов с кем-то. Он предпочитал делать всё сам, когда никто не отвлекает своими предположениями и разговорами.

Хотя с разговорами в этот раз ему повезло, Тарасова была довольно молчалива. Но мешать всё равно будет.

Зараза, ну почему её не поставили в паре с Боткиным? Если бы у Болотова был отдельный пациент, он смог бы продолжить…

— Как думаешь, что с пациенткой, раз Зубов сразу нас двоих отправил? — отвлекла его от мыслей Лена.

— Н-не знаю, с-случай явно непростой, — отозвался Евгений. — С-сейчас и постараемся выяснить.

Постникова оказалась сорокалетней женщиной с жалобами на боли в крупных суставах, а также появлением сыпи на носу и щеках. Сыпь по форме напоминала бабочку.

И это — сложный случай? Зубов их совсем за идиотов держит, видимо. Системная красная волчанка, тут и думать нечего.

— Что назначим по обследованиям? — спросила Лена после осмотра и опроса. — Я подозреваю, что это системная красная волчанка.

— Это что-то серьёзное? — испуганно спросила женщина.

— Д-да, это опасное з-заболевание, — кивнул Болотов. — Н-но пока я не уверен, что это именно оно. В-вполне вероятно, что в-всё ещё хуже.

— Ты чего? — шепнула ему Лена. — Зачем пациентку пугаешь? И какое «ещё хуже», о чём ты?

— К-картина неоднозначна, — поправив очки, ответил он Тарасовой. — Э-это может быть и д-дерматомиозит, и с-склеродермия, и о-онкология.

Этот жест, которым Евгений поправлял очки, всегда безошибочно действовал на окружающих. Вот и сейчас Лена явно призадумалась, а не может ли это быть что-то из перечисленного. Вот дура.

— Онкология? — испугалась женщина. — Это значит рак? Я умру⁈

— П-пока я не м-могу сказать точно, — важно ответил Болотов. — Н-нужно обследоваться. М-мы обсудим всё с к-коллегой и вернёмся.

Он потащил растерянную Лену в коридор, оставив насмерть перепуганную пациентку в палате.

— Ну, думаю, нужно провести общий анализ крови и мочи, биохимию, анализ крови на иммунологические показатели, — начала перечислять Тарасова. — ЭКГ, рентген суставов, реакцию Вассермана… Да уж, обследоваться ей придётся много.

— Н-нужна ещё о-обязательная пункция сустава, — добавил Болотов. — П-попросишь разрешение у Зубова?

— А зачем пункция? — снова растерялась девушка.

— Э-это входит в перечень д-диагностических критериев, — ответил Болотов. — Р-разве ты забыла?

Его укоризненный тон подействовал на девушку просто превосходно.

— Нет, помню, — тут же ответила она. — Я напишу направление и схожу к наставнику за одобрением.

Ох, наивная душа. Сейчас получит нагоняй от Зубова, к гадалке не ходи. А если он вдруг направление подпишет — Болотову только в плюс.

К тому же, пока она будет занята, ему никто уже не помешает…

Болотов проследил, как Лена скрывается в ординаторской, и направился назад в палату.

После опроса и осмотра Авдеева, у которого оказалось обострение хронического панкреатита, я направился к Гордееву.

— Добрый день, — поздоровался я. — Вам уже сняли холтер?

— Да, но на расшифровку уйдёт часа два, как сказала та милая женщина, — кивнул пациент. — Все пробы делал, как вы и говорили. Ходил по коридору, по лестнице. Приступы были, но от нитроглицерина сразу проходили.

Типичная картина стенокардии. Что ж, надо дождаться результатов холтера и вызывать кардиолога.

— Всю ночь хвастался своим монитором, — пробурчал пациент с соседней койки. — Точно жалобу напишу!

— На меня тоже? — удивился Гордеев. — Такое вообще возможно?

— Пожаловаться можно на что угодно, — со знанием дела отозвался его сосед. — Однажды я пожаловался на стоматологию за то, что меня заставили надеть бахилы. Доктор, вы будете мне назначать холтер или нет?

Ну и наглый же этот пациент! Я привык одинаково уважительно относиться ко всем, но этот явно считается в отделении проблемным.

— Нет, не буду, — ответил я. — Можете добавить себе в список новую жалобу.

— Уж поверьте, добавлю, — буркнул тот. — Лечить людей не хотите, вам бы только деньги зарабатывать.

По моему мнению те, кто хотят зарабатывать деньги, идут куда угодно, но только не врачами. Но спорить с этим человеком бесполезно. Поэтому я проигнорировал его высказывание, задал ещё пару вопросов Гордееву и покинул палату.

— О, ты, случайно, не у Котова был? — поймал меня в коридоре Никита.

— Нет, у Гордеева, — отозвался я. — А что?

— Да Зубов решил мне отомстить за мой отпуск, подкинул мне своего жалобщика, — с улыбкой заявил тот. — Вот, собираюсь с духом, прежде чем зайти. А то ведь не сдержусь, а мне потом сразу дежурство влепят!

— Я знаю, о ком ты, — кивнул я. — Он уже пригрозил жалобой даже своему соседу по палате.

Никита громко расхохотался.

— Эх, вроде уже и сам врач, а всё равно чувствую себя вечным интерном, — отсмеявшись, ответил он. — Ну, деваться некуда, я пошёл.

— Держись там, — улыбнулся я.

Никита мне нравился всё больше, было видно, что в нём нет никаких подвохов. Открытый, доброжелательный и довольно приятный человек, которые в терапии были в дефиците. Особенно на контрасте с Соколовым и Шуклиным.

В ординаторской я встретил растерянную Лену, которая суетилась с направлением в руках.

— Ты не видел Зубова? — обратилась она ко мне. — А то направление подписать срочно нужно!

— Не видел, — пожал я плечами. — А что за направление?

— Подозреваем с Женей у пациентки системную красную волчанку, и нужна срочная пункция сустава, — серьёзно отозвалась она. — Это ведь один из критериев диагностики!

Такого критерия диагностики у системной красной волчанки определённо не было. Если, конечно, за одну ночь в медицине что-то не успело резко поменяться на эту тему, в чём я сильно сомневаюсь.

— При подозрении на СКВ пункция не проводится, — сказал я. — С чего ты вообще это взяла?

— Болотов сказал, — растерянно отозвалась Тарасова. — Я и сама сомневалась, но он так уверено говорил…

Снова эта непонятная любовь Болотова к гипердиагностике. Ну зачем ни с того ни с сего прокалывать женщине сустав, что, кстати, является не самой приятной процедурой? Тем более, если у неё действительно подтвердится системная красная волчанка, проблем ей и без этого хватит.

— Наверное, он что-то перепутал, — пожал я плечами. — Назначьте ей рентген, чтобы оценить поражение суставов. И вызывайте ревматолога, её, скорее всего, переведут.

— Хорошо, — Лена собралась уходить, но я её остановил.

— Что происходит? — прямо спросил я. — С чего это ты стала так меня избегать?

— Я не избегаю, — спрятала она глаза. — Просто… Я пока не решила, как к этому относиться.

— К чему? — уточнил я. — Говори уже прямо.

Лена нервно закусила губу и уселась на диван.

— Костя, — решилась она, — ты правда продавал запрещённые зелья?