Жажда крови

Кэтрин Диан

Жажда крови

(Вампирское Оборонное Агентство #1)

Перевод: Rosland

Редактура: Бреган Д'Эрт

Русификация обложки: Rosland

Глава 1

Лифт начал плавно опускаться на самый нижний уровень штаб-квартиры ВОА. Как директор агентства, Джодари Ос обязан был столкнуться с тем дерьмовым шоу, которое он собирался запустить в действие.

Но эй, кому не понравилось бы сообщать пятерым высококвалифицированным, крайне агрессивным мужчинам-вампирам, что им нужно пройти психологическую экспертизу?

Не то чтобы он собирался сформулировать это именно так.

Не то чтобы имело значение то, как он это скажет.

Джодари пригладил свой шёлковый галстук и застегнул верхнюю пуговицу сшитого на заказ пиджака. Он не был таким подтянутым, как в свои дни сражений, но по сравнению с мужчинами-людьми даже отставной воин-вампир был сложен, как кирпичный сортир. Требовался индивидуальный пошив.

Джодари нравились его костюмы, начиная с гладкой шерсти лацканов в тонкую полоску и заканчивая мокасинами от Тома Форда, поблёскивающими в освещении лифта. У него даже имелся чёртов карманный платок. Как вам такая цивилизованность?

Индикатор лифта отсчитывал путь от Административного до этажа Наблюдения и Расследований, затем до Криминалистического, миновал вестибюль и спустился на подземные уровни. Он миновал Медицинский и Допросный, прежде чем его радостный звон возвестил о прибытии Джодари в то, что все называли Бункером.

Двери раздвинулись, открывая слабо освещённое тренировочное пространство. Джодари обладал острым зрением, присущим его виду, но когда он вышел, его глазам потребовалась секунда, чтобы привыкнуть после верхнего освещения офисных этажей.

Трековые светильники придавали широкому открытому пространству некоторую чёткость, а встроенное освещение на сводчатом потолке отбрасывало рассеянный свет, но всё равно было чертовски темно.

Слева от Джодари располагалась зона для тренировок с гантелями и беговыми дорожками, лестницей Сэлмона и другим подобным оборудованием. Штанги на стойке прогибались от веса, который поднимали эти ребята. Да, да. Он купит им новые штанги. Снова.

Впереди был ринг для спарринга. У этой команды не было мягкого пола, только круг из жёстких резиновых матов, которые, по крайней мере, не давали крови пропитывать бетон.

Лука и Ронан, обнажённые по пояс и сражающиеся палками с лезвиями, двигались с той особой смесью красоты и ужаса, которая присуща воинам-вампирам. Татуировки Ронана делали его тёмным в сравнении со светлым Лукой. Древки палок трещали и вращались, лезвия сверкали, пока двое мужчин показывали, какой захватывающей может быть жестокость.

Джодари на мгновение позволил себе насладиться этим зрелищем. Всегда забавно наблюдать, как убийца и высокофункциональный социопат метят смертоносным оружием в головы друг друга.

Стойка для оружия с подсветкой на дальней стене создавала прекрасный фон. Большинство клинков предназначались для тренировок вроде той, что проводили Лука и Ронан. Даже когда оружие затеняли, чтобы скрыть его от глаз людей, перевозка древкового оружия через Портидж, штат Нью-Гэмпшир, представляла определённые проблемы.

Например, как впихнуть его в машину.

Или как проехать с ним в метро.

В некотором смысле, в более деревенском прошлом война с демонами велась проще. Или ещё до того, как родной мир вампиров Атар был уничтожен, что вынудило этот вид мигрировать на Землю и прятаться среди людей.

Не то чтобы Джодари знал это по личному опыту. Ни один из ныне живущих вампиров не знал этого. Все они родились на Земле. Это был единственный дом, который они знали.

Такие воины, как пятеро членов Тиши, посвятили свои жизни защите этого дома. И почему, чёрт возьми, всё не могло быть так просто? Джодари любил простоту.

Ему не нравилось то, что происходило с этой командой.

Стоя на краю ринга, Кир наблюдал за спарринг-матчем с сосредоточенностью, которая требуется от лидера, особенно от такого лидера, который объединяет команду альфа-самцов, подобных этим.

Для этого требовался особый вид говнюка.

Джодари знал, потому что сам когда-то был таким. Сейчас он стал кротким. В его кабинете стоял электрический чайник и целая хренова корзина с различными сортами чая. Да, за всем этим стояла бутылка виски. Он ещё не умер.

Кир скрестил руки на груди, и его поза подчёркивала мощные мышцы груди, плеч и предплечий. Его чёрная футболка облегала подтянутый торс, а чёрная рабочая форма была исключительно деловой. Как и 35-сантиметровая шива, пристёгнутая к его правому бедру. А к другому был пристёгнут пистолет 45-го калибра.

Он был ростом 194 см и весил 105 кг. Даже на пике своей физической формы Джодари так не выглядел.

Но, с другой стороны, Джодари не мог похвастаться такими родословными, как у Кира.

Кир может и бастард, но он всё равно был сыном ныне покойного супруга королевы, Марокордаса, дворянина старой крови, обладавшего физической силой и лицом, которое привлекло королеву. Таким образом, Кир обладал всеми генетическими дарами, о которых только мог мечтать мужчина-вампир. Правда, возможно, семейная история оставляла желать лучшего. Взросление в качестве побочного ребёнка супруга королевы не могло быть весёлым.

Но именно это и создало такого крутого ублюдка, как Кир.

Он не из тех мужчин, которым можно перейти дорожку.

Тем не менее, он был ценным сотрудником Вампирского Оборонного Агентства — он и команда, которая пришла с ним.

Джодари завербовал Тишь в ВОА шесть лет назад, но пятеро мужчин вместе охотились на демонов гораздо дольше.

Киру не очень-то хотелось работать на такую организацию, как ВОА. На самом деле, когда Джодари связался с ним, первые пять минут разговора он провёл с шивой Кира у своего горла и четырьмя пистолетами 45-го калибра, направленными ему в голову.

Было нелегко включить уже сформированную команду в организацию. Джодари не раз сомневался в своём решении. Они преданы друг другу. Десятилетия совместной борьбы с угрозой демонов укрепили доверие между ними.

Джодари знал, что они не до конца доверяют ему или ВОА, но за последние несколько лет дела пошли на лад. Он начал позволять себе надеяться.

Но это изменилось два месяца назад.

Команда затихла. Больше не общалась с другими отделами. Подавала отчёты, которые годились только для подтирания задницы.

Джодари несколько раз разговаривал с Киром. Это ничего не дало, кроме фраз в духе «не лезь-в-наше-дерьмо».

Отсюда и новый подход.

Да. Кир будет в восторге.

Когда Джодари подошёл к краю ринга для спарринга, светло-голубые глаза Кира метнулись к нему, а затем вернулись к матчу.

За спиной Кира силовая площадка переходила в мастерскую и склад снаряжения. Два других члена команды, Рис и Нокс, чистили огнестрельное оружие за одним из столов, расстелив полотенце, на котором была разложена дюжина разобранных единиц оружия.

Нет, зачеркните это — Нокс чистил проволочной щёткой ствол пистолета 45-го калибра. Рис, похоже, ел начос.

По другую сторону спаррингового ринга невысокая перегородка и дверной проём позволяли заглянуть в жилую зону. На самом деле никто из Тиши не жил в Бункере, но иногда они ночевали здесь.

Холодное, неприступное и суровое помещение напомнило Джодари о том, почему ему нравилось быть отстранённым от всего этого дерьма.

— Добрый вечер, Проповедник, — поприветствовал его Рис, как всегда дружелюбный. С его симпатичным мальчишеским лицом, золотистыми волосами и улыбкой, разбивающей сердца, было легко забыть, насколько он опасен. Мастерство Риса в, ну, практически во всём просто зашкаливало. — Хочешь провести спарринг, когда они закончат? Покажешь мне, на что способен этот мускулистый старик?

Рис всегда называл его Проповедником. Джодари предположил, что это какая-то религиозная шутка; он никогда не спрашивал.

— Просто от наблюдения за тем, как вы, ребята, ударяетесь о твёрдую резину, у меня начинает болеть спина.

— По сравнению с асфальтом это всё равно что приземлиться на облачко.

— Ты действительно умеешь это преподнести, Рис.

Мужчина ухмыльнулся и принялся хрустеть чипсом, который, на первый взгляд, был посыпан солёными огурцами, а не сальсой.

Чудик.

Джодари посмотрел на Кира.

— Мне нужна минутка.

— Я слушаю, — взгляд мужчины не отрывался от спарринга.

Не то чтобы Кир когда-либо любил устраивать пикники в компании, но такой уровень сопротивления был для него чем-то новым и неприятным.

— Наедине, — предложил Джодари.

— Просто выкладывай, Ос.

Боже, Кир действительно бывал придурком.

— Ладно. Вы проходите психологическую экспертизу. Все вы.

Вот дерьмо. Джодари собирался преподнести это по-другому.

Слишком поздно, и это было даже к лучшему. Возможно, у Джодари в кабинете и имелась корзина с различными сортами чая, но он не отличался бесконечным терпением. Кир выводил его из себя этим замкнутым поведением.

И все же. В этой комнате можно было услышать, как пролетит муха.

Ронан и Лука прекратили спарринг, их палки с лезвиями застыли на месте, пока кровь и пот стекали по их обнажённым мускулистым торсам. Это выглядело так, как будто кто-то поставил Mortal Combat на PS2 на паузу, пока ходил за Пепси.

Рис замер на полуслове, в руках Нокса был наполовину собранный пистолет, а у Кира появилось отсутствующее выражение лица, которое говорило о том, что эта информация была не такой, как он ожидал.

— Психологическую экспертизу, — повторил он.

По правде говоря, это следовало сделать много лет назад. Джодари оставил их в покое, потому что ему нужны были результаты, и Тишь давала эти результаты. Благодаря совместной работе на местах и информационной сети ВОА они уничтожили несколько ячеек демонов в Портидже.

Дела шли хорошо.

Но это опасные мужчины, выполняющие опасную работу. Джодари нужно было знать, что они уравновешены. Ему нужно было знать, что они не заставят его пожалеть о решении, которое он принял шесть лет назад, когда попросил их присоединиться к ВОА.

— Вы будете работать с агентом Мирой Дженсен… — сообщил Джодари Киру.

— Что, бл*дь, это такое?

Когда от Кира хлынула агрессия, Джодари инстинктивно обнажил клыки. Если всё пойдёт наперекосяк и костюм Джодари будет испорчен, он разозлится.

Такое могло случиться. Эти испепеляющие голубые глаза, которые раньше отказывались замечать Джодари, теперь были устремлены на него. Ах, так вот как можно привлечь к себе внимание Кира. Сказать ему, что он вот-вот встретится со своим мозгоправом.

Запоздало прибегнув к дипломатии, Джодари сказал:

— Вы, ребята, единственные в этом здании, кто не прошёл психологическую экспертизу, и у вас самая напряжённая работа из всех. Кроме меня, чёрт возьми. Из-за вас я старею раньше времени.

Движение на периферии возобновилось. Ронан и Лука прекратили прикидываться Mortal Combat на паузе и занялись осмотром своего оружия.

Хм. Они выглядели так, будто испытывали откровенный дискомфорт.

— Я сам управляю своей командой, — объяснил Кир. — Если им понадобятся бл*дские обнимашки, я дам тебе знать. Здесь все очень дружные.

На заднем плане Рис (зависимый от секса) ел свои начос с маринованными огурцами, как попкорн в кино, наблюдая за развитием событий. Нокс, крупный мужчина с короткой стрижкой и криминальным вайбом, закончил собирать свой XDM и протирал его носовым платком. Да. Настоящая картина психического здоровья.

— Тогда у вас не будет проблем с этими экспертизами.

Кир, который ранее упёр кулаки в бока, теперь снова скрестил руки на груди, и мышцы его груди напряглись от сдерживаемой агрессии.

Хороший знак?

По крайней мере, он не замахивался на Джодари.

— Нет, — Кир покачал головой. — Дело не в проведении психологической экспертизы. Даже близко не в этом.

— Мне всё равно, что вы об этом думаете, вам предстоит несколько бесед с агентом Дженсен.

— Нет, — снова качание головой. — Этого не будет.

— Ты первый, Кир. Сеанс начинается через двадцать минут. Она в 416-м кабинете.

— Ты понимаешь, что мы можем уйти, — эти испепеляющие голубые глаза впились в Джодари.

— Пригрози ещё раз развестись со мной, и я буду думать, что ты это серьёзно, — это была авантюра, большая авантюра. Джодари не хотел терять этих ребят, но с командой что-то происходило, и пока он не поймёт, что именно, ребята из Тиши были как помехой, так и преимуществом.

Кроме того, Тишь, возможно, и не нуждалась в ВОА, но с поддержкой их работа была проще. Разведданные. База данных ВОА. Медицинский персонал.

В конце концов, охоту на демонов не назвать безопасным занятием. Удар телом об асфальт — ничто по сравнению с получением нескольких пуль в грудь. Вампиры могут быстро исцеляться, но они не были бессмертными, как не были и нежитью.

Кир не хотел бы потерять все эти преимущества. Он чертовски практичен.

Он не уйдёт. Ни за что.

Боже, пожалуйста, не дай ему уйти, бл*дь.

Молчание затянулось.

И всё тянулось.

Затем…

— И что же, по-твоему, выйдет из этого… чем бы это ни было, бл*дь?

Голос Кира звучал чертовски раздражённым. Это хорошо. Джодари умел работать с раздражением. Это означало, что Кир не уйдёт, по крайней мере, не сегодня.

Поскольку всё, казалось, прошло, условно говоря, на высокой ноте, Джодари повернулся, чтобы удалиться.

— Я не знаю, Кир, любовь к себе или что-то в этом роде. Я буду у себя в кабинете. Если кто-нибудь хочет чашечку Эрл Грея, дверь открыта.

Пока он шёл к лифту, вокруг царила тишина.

* * *

У Миры было четырнадцать минут, чтобы как-то убить время до своего первого сеанса, и она прошлась по огромному этажу Наблюдения и Расследования. Рабочее место выглядело как полицейский участок или правительственное учреждение. Агенты в повседневной деловой одежде работали за компьютерами или просматривали бумажные отчёты. На заднем плане жужжал копировальный аппарат.

Однако имелось несколько признаков того, что всё это не совсем… человеческое заведение. Начнём с того, что часы показывали 23:46, а рабочая ночь только начиналась.

Кроме того, возле комнаты отдыха была вывешена табличка, напоминавшая сотрудникам, что это зона, где запрещено кормиться и трахаться.

Для таких первобытных, очень сексуальных существ, как вампиры, подобные правила надо вывешивать на табличках.

Это одна из многих вещей, к которым Мира привыкала в последние двенадцать лет.

С первого взгляда не было очевидным то, что данное конкретное рабочее место было создано для борьбы с демонической угрозой… и сохранения конфликта в тайне. Современный взгляд на извечную проблему.

Вампирское Оборонное Агентство прежде всего защищало свой собственный вид, но демоны иногда охотились и на людей, поэтому любой демон, отправленный в Бездну, означал спасение чьей-то жизни, будь то жизнь вампира или человека. Для Миры это имело больше значения, чем для некоторых.

В конце концов, она родилась человеком. Вроде как.

Она росла с человеческими родителями — приёмными, да, но всё же её родителями — и только позже узнала, кем она была.

Спящая.

Наполовину человек, наполовину вампир.

Без интенсивного контакта с вампирами спящие могли прожить всю свою жизнь как люди, так и не узнав, что скрывается в их генах. Встреча с вампиром на улице не вызвала бы ничего, кроме временного беспокойства. Кратковременный контакт мог вызвать то, что человек воспринял бы как симптомы гриппа. Но со временем всё проходило.

Однако длительное воздействие безвозвратно активизировало эти дремлющие гены, и спящий пробуждался к новой жизни. К жизни вампира.

Пути назад не было.

Не то чтобы Мире было куда возвращаться после смерти родителей — это одна из причин, по которым ей не нравилось снова приезжать в Портидж. Одного за другим она похоронила здесь своих родителей.

После окончания учёбы она с облегчением сбежала, перебираясь из одного отделения ВОА в другое. Она работала в Новом Орлеане, затем в Чикаго.

Это благодаря Джодари.

Который нашёл её после пробуждения.

Который привёл её в ВОА.

Который понимал, что она не хочет быть в Портидже.

Или она думала, что он это понимал. Пока он не вытащил карточку «ты-моя-должница», чтобы вернуть её сюда.

Мира всё ещё не оправилась от шока. И нет, она не собиралась когда-либо прощать его.

В довершение всего он почти ничего не сообщил о том, чего хочет. Она ни на секунду не поверила, что он притащил её обратно в Нью-Гэмпшир для проведения нескольких стандартных психологических обследований. Карточкой «ты-моя-должница» можно было воспользоваться только один раз, и Джодари не стал бы тратить её впустую.

«Познакомься с ними поближе, — сказал он. — Особенно с Киром».

Когда Мира спросила, что сделала прославленная команда, чтобы вызвать такую тревогу, она получила множество уклончивых ответов. «Мне просто нужно, чтобы ты составила своё мнение о них».

Ага. Конечно.

Джодари искал что-то конкретное. Мира просто не знала, что именно.

По крайней мере, пока что.

Досье на каждого члена Тиши были, мягко говоря, обрывистыми. Немного статистики, несколько фактов. Много пустого места.

Она знала, что Кирдавиан Ру был сыном ныне покойного супруга королевы вампиров и, таким образом, сводным братом Наследницы королевы, Сайрен. Мира знала, что он говорит на Эпос Калли, древнем языке двора вампиров, а также на итальянском, французском, немецком, румынском и русском.

Она знала его рост и вес, его очки за меткую стрельбу и навыки рукопашного боя. Она знала, что в марте прошлого года он был ранен в грудь.

Таким образом, он был смертельно опасен, умён и выполнял опасную работу. Ничего удивительного для лидера элитной наземной команды.

И ничего определённо не указывало на то, почему Мира должна была с ним познакомиться.

Стройный привлекательный мужчина поднял взгляд от кофейника, когда Мира вошла в комнату отдыха. Как и большинство помещений на втором этаже, комната отдыха вписалась бы в любое офисное здание. Белые шкафы, бежевые столешницы, раковина из нержавеющей стали, которую никто не считал нужным помыть. В холодильнике, вероятно, лежали остатки еды и просроченный йогурт.

В дальнем конце комнаты, у окна, стоял стол со стульями, обитыми винилом. В прямоугольнике армированного стекла с проволочной сеткой оранжевый свет уличных фонарей боролся с чернотой ночи.

Мужчина нажал на кнопку включения кофейника.

— Я готовлю свежее фирменное пойло ВОА. Хочешь чашечку?

— Ты читаешь мои мысли, — Мира подошла к холодильнику и прислонилась к нему. Она не задержится надолго, чтобы занять свободное место.

Стройный мужчина улыбнулся, убирая заново закрытый пакет в шкаф.

— Я Маркус.

— Мира.

Он кивнул, как будто уже знал это.

— Ты перевелась из Чикаго, верно?

А, офисные сплетни уже работают. В некотором смысле, вампиры не так уж сильно отличались от людей.

— Слухи верны.

— Что вообще привело тебя в Нью-Гэмпшир как раз к началу зимы? — Маркус прислонился спиной к шкафчику.

Он выглядел молодо, хотя с вампирами это было трудно определить. На нём были дорогие серые брюки и фиолетовая рубашка с закатанными рукавами, обнажавшими худые предплечья. Его тёмные волосы были стильно уложены.

Если бы он был человеком, то мог бы сделать карьеру модели. Если бы избавился от этих тёмных кругов под глазами.

Это Мира привыкла замечать и задавалась вопросом. Но он не её пациент, и причина его усталости её не касалась. Может, у него собака заболела, кто знает.

Её возвращение в Нью-Гэмпшир его тоже не касалось, но вопрос был естественным и прозвучал в разговоре. Несмотря на это, Мира не имела права обсуждать своё задание.

Она отделалась неубедительной шуткой.

— Кто же не любит снег?

Маркус фыркнул так, как мог бы фыркнуть только человек с его элегантностью.

— Люди с любым вкусом в обуви. Или в одежде. Что у тебя определённо имеется.

Ничто в его жестах не говорило о заинтересованности в Мире, поэтому она позволила себе улыбнуться в ответ на комплимент. Её нынешний наряд — туфли-лодочки телесного цвета, чёрная юбка-карандаш и любимая шёлковая блузка кремового цвета — был подобран с особой тщательностью. Профессиональный, но не чопорный. Стильный, но не сексуальный.

Она сухо прокомментировала:

— Чикаго не славится своими тёплыми зимами.

Маркус улыбнулся.

— Хорошо подмечено.

Он казался милым парнем. Доброжелательным. Не угрожающим. Как человек, с которым Мира могла бы подружиться.

Когда кофейник забулькал и зашипел, Маркус повернулся, открыл шкафчик и достал две белые кружки.

— Тебе нужно? — спросила Мира, имея в виду холодильник.

— Не для этого. Там есть общие сливки с молоком, если хочешь. Может быть, — он бросил неуверенный взгляд через плечо. — Иногда бывает, во всяком случае.

— Мне и так нормально, — она предпочитала чёрный кофе.

Маркус снял кофейник с конфорки.

— Если тебе когда-нибудь захочется настоящего кофе, «Бойкий Котик» находится чуть дальше по улице. Там неплохо.

— «Бойкий Котик»?

— «Рыжий кот», — поправился Маркус. — Кое-кто, с кем я когда-то… ну, он называет это место Бойкий Котик. Мне это всегда казалось забавным.

Мира услышала горечь в его голосе, но у неё не было времени задуматься об этом, потому что волосы у неё на затылке внезапно встали дыбом. По коже пробежал холодок, заставив её вздрогнуть.

Она была не единственной, у кого обострилось чутьё.

Маркус совершенно промазал мимо кружки, когда начал наливать кофе, и с криком обнаружил это. Когда он попытался поставить кофейник на подставку, Мира повернулась ко входу в комнату отдыха и обнаружила, что дверной проём заполнен 105-килограммовым разъярённым мужчиной-вампиром.

Она узнала Кира по фотографии, которая была приложена к его досье. Когда она впервые взглянула на его фотографию, то отметила (объективно, конечно), что он невероятно привлекателен. Возможно, она даже закатила глаза и издала звук раздражения.

Все черты лица с фото были на месте. Кристально-голубые глаза: пристальные, умные, агрессивные. Волнистые тёмные волосы, зачёсанные назад. Сильная челюсть и высокие скулы.

Мира знала, что всего этого следовало ожидать.

Но фотография не подготовила её к полной реальности его присутствия. К властности, исходящей от него. К силе в каждой линии его тела.

И, Боже, это тело. (Объективно говоря, конечно же). Это было отточенное оружие. От его устрашающего роста до ширины плеч и невероятной мощи его рельефных мускулов — всё это слишком бросалось в глаза под этой чёрной футболкой.

— Чёрт!

Восклицание и вид Маркуса, вытаскивающего стопки бумажных полотенец из держателя над раковиной, вывели Миру из транса. Маркус вытер пролитый кофе и выбросил промокшие бумажные полотенца в ближайшую мусорную корзину.

Кир слегка отступил от дверного проёма, повернувшись всем телом, чтобы предложить Маркусу выйти.

Маркус бросил на Миру извиняющийся взгляд. Даже не налив себе кофе, он поспешно вышел, оставив её на произвол судьбы.

Кир прошествовал в комнату отдыха. Не было другого слова для описания этого бесшумного, хищного движения, особенно учитывая то, как он смотрел на неё. Несмотря на исходящий от него гнев, который Мира практически осязала, в его теле не было жёсткости. Он был на взводе, а не напряжён. Он привык к конфликтам.

Вместе с ним появился тёмный, насыщенный аромат, который ударил в нос Мире. Её сердце забилось быстрее. По коже побежали мурашки.

Он остановился на расстоянии вытянутой руки. Расстояние должно было быть достаточным.

Но этого оказалось недостаточно.

Только не с его запахом в её носу. Только не с тем взглядом, которым он на неё смотрел.

— Агент Дженсен?

Его голос — глубокий, низкий, чересчур сексуальный — казалось, проникал прямо в неё. Её кровь быстрее хлынула по жилам. Внизу живота вспыхнул жар, и она почувствовала желание. Десны защипало.

Вот это.

Вот это она ненавидела в вампирской жизни.

То, как примитивные порывы быстро брали верх над логикой и объективностью. То, как она чувствовала, что не может контролировать своё тело.

Она выше этого. Сильнее этого.

Она профессионал.

И может, он и не пациент, но она приехала сюда, чтобы провести его психологическую оценку, проанализировать его. Его поведение. Его отношение. Она должна быть объективной, а не реагировать.

Не то чтобы она никогда не имела дела с привлекательными мужчинами. Многие вампиры были красивы.

Расправив плечи, она сказала:

— Да, я Мира Дженсен. Вы немного рановато. И это не мой офис, — она попыталась улыбнуться, чтобы снять напряжение. — Почему бы нам не подняться наверх?

— Мы можем поговорить прямо здесь.

Его враждебность была очевидна с того момента, как он появился в дверях, но Мира заставила себя отнестись к этому объективно, а не раздражаться.

Очевидно, он не хотел этого делать. Что ей нужно было знать, так это почему.

Чтобы выиграть немного времени и сохранить дистанцию, Мира подошла к кофейнику. Она взяла несколько бумажных полотенец из держателя и вытерла капли кофе, оставшиеся на нижней кромке столешницы. Она с облегчением обнаружила, что её руки не дрожат. Именно это ей и нужно. Спокойно мыслить. Видеть себя аналитиком в присутствии пациента, а не женщиной в присутствии мужчины.

Присев на корточки, она вытерла с линолеума остатки влаги, закончив работу, которую Маркус так поспешно бросил. Она выбросила бумажные полотенца в мусорное ведро и выключила кофеварку.

— Кофе?

— Агент Дженсен…

— Мира.

Она всегда обращалась к пациентам по имени, поэтому не понимала, почему её бросило в жар. Не было никаких причин для того, чтобы это показалось ей интимным.

Он застыл. Слишком неподвижно. Она заметила это боковым зрением, когда брала кофейник.

Блин. Теперь её рука дрожала. Ей нужно посмотреть на него, пока всё не стало слишком неловко. Ей нужно контролировать свой тон. Это её работа.

— Кофе? — снова предложила она, встретившись с ним взглядом, и подняла кофейник, о котором шла речь.

Если она и думала, что Кир выглядел напряжённым, когда пришёл, то это было ничто по сравнению с тем, как он выглядел сейчас. Его глаза, чуть потемневшие, буравили её взглядом. На шее у него заметно бился пульс. Взгляд Миры хотел задержаться на этом месте, но она заставила себя обратить внимание на другие детали. Например, на то, что из готового к конфликту он превратился в напряжённого мужчину, а его тело превратилось в сплошные окоченевшие мышцы.

Господи, неважно. В конце концов, она же не собиралась на него смотреть. Не тогда, когда каждая деталь заставляла её реагировать совершенно неправильно.

— Нет, — сказал он в ответ на её предложение. — Спасибо.

По крайней мере, у него имелись хоть какие-то манеры. Как бы он ни был зол, она почти ожидала, что он пошлёт её подальше.

Мира налила себе чашку кофе и поставила кофейник обратно.

— Очевидно, ты пришёл сюда, чтобы что-то мне сказать. В чём дело?

Она уже знала ответ. Он пришёл сюда, чтобы отказаться. Но с чего-то же нужно было начинать, и заставить его рассказать ей, почему он злится из-за этой ситуации, было хорошей идеей.

— Как я только что сказал Осу, когда он вывалил на меня это дерьмо…

— Подожди, — ей не следовало прерывать его, но она была слишком ошеломлена тем, на что он, казалось, намекал. — Он рассказал тебе об этом только что?

— Около пяти минут назад.

Мира на мгновение закрыла глаза. Джодари следовало бы быть умнее. Нельзя вываливать такие вещи на людей. Неудивительно, что Кир разозлился.

Она сказала:

— Мне жаль, что он так с тобой поступил. Он не должен был этого делать.

Её извинения явно застали его врасплох. На секунду выражение его лица смягчилось, брови приподнялись, челюсти разжались. Затем всё снова напряглось, и он спросил:

— Так ты согласна, что это чушь собачья?

Мира осторожно ответила:

— Да, вываливать это на тебя без предупреждения — чушь собачья.

— Я не это имел в виду.

Стараясь поддерживать непринуждённую атмосферу, как будто это разговор, а не спор, Мира отхлебнула кофе. Маркус не шутил.

— Тогда почему бы тебе не рассказать мне, почему ты считаешь, что это чушь собачья?

— Почему бы тебе не рассказать мне, что это на самом деле такое? — парировал он.

— Что ты имеешь в виду?

Кир не ответил, только уставился на неё так, словно она должна была понять, что он имеет в виду — словно он ей не поверил.

Что, по его мнению, это такое? Явно не стандартная психологическая оценка, не то чтобы она сама об этом не догадывалась. Но почему он казался… подозрительным? Как будто у неё была какая-то конкретная цель, которую она скрывала?

Не желая играть на его недоверии, она решила быть честной.

— Я не понимаю, в чём суть, если ты это имеешь в виду.

— Неужели? — последнее слово прозвучало с большим сарказмом.

— Я не знаю, на что ты намекаешь, пытаясь вывести меня из себя, но… — она замолчала, осознав это. — Ты думаешь, в отношении вас ведётся расследование.

— Я что, бл*дь, похож на того, кто нуждается в психотерапии?

Мира снова отхлебнула ужасный кофе, чтобы удержаться и не сказать «да». Он был зол. Он закрылся бронёй, как танк. Это не самое здоровое поведение.

Казалось, он почувствовал её невысказанный ответ, потому что пробормотал:

— Чёрт возьми.

Уводя разговор в сторону, Мира сказала:

— Послушай. Джодари попросил меня познакомиться с тобой и твоей командой. Я не знаю, почему именно, потому что он не сказал. Я не могу догадаться, почему, потому что я вас не знаю. Я могу предположить, что он чем-то обеспокоен по какой-то причине, но на этом всё.

Кир глубоко вдохнул через нос. Часть подозрительности исчезла из его глаз. Возможно, он поверил ей.

Видя, что он успокоился, Мира решила вернуться к своему первоначальному вопросу.

— Не мог бы ты сказать мне, почему ты так расстроен из-за этого? Я знаю, что Джодари резко вывалил это на тебя, но за этим явно кроется нечто большее.

— У меня есть дела поважнее. Это пустая трата моего времени.

Мира изучала его. Возможно, так оно и было, но она чувствовала, что за его сопротивлением кроется нечто большее. Если он думал, что находится под следствием, возможно, он что-то скрывал. Или, может, это что-то более личное. У такого закрытого человека, как он, была на это причина. Или даже несколько.

Сейчас неподходящее время настаивать на этом, поэтому она сказала:

— Это нормально — так относиться к чему-то подобному, но как только мы начнём…

— Мы не собираемся начинать, потому что этого вообще не произойдёт.

— Я уверена, ты понимаешь, что от тебя требуется содействие, — она сказала это мягко, но было видно, что это всё ещё выводит его из себя.

Его глаза сузились. Он шагнул к ней. Безмолвный. Опасный.

Мира прижалась спиной к стойке, когда он взял у неё чашку с кофе и отставил в сторону. Он придвинулся ближе, опираясь руками по обе стороны от неё. Его тёмный, насыщенный аромат ударил ей в нос. Он явно пытался запугать её, но ощущение опасности произвело совершенно противоположный эффект.

Её кровь вскипела. В груди. В животе. Ниже. Её дёсны покалывало, клыки угрожали появиться наружу.

Его тело находилось слишком близко. Поза была слишком вызывающей.

— Отойди, — сказала Мира, ненавидя себя за то, как хрипло это прозвучало.

— Ты хочешь сделать это со мной? — его голос был низким.

Её лоно сжалось, как будто он имел в виду что-то другое. Чёрт возьми.

— Отойди.

— Я вызываю у тебя дискомфорт?

— Ты ведёшь себя как придурок.

— Тогда скажи Осу, что не будешь со мной работать.

— Ты думаешь, что если будешь вести себя как придурок, это поможет тебе выпутаться из этой ситуации?

— Да, — он практически промурлыкал это.

Высокомерный. Дерзкий. Слишком самоуверенный. Он только что выдал себя, даже не подозревая об этом — или думал, что она будет настолько напугана, что это не будет иметь значения.

— А не то что? — с вызовом спросила она. — Ты собираешься причинить мне боль?

Кир замер. Она практически чувствовала, как ему от этого неловко.

Ага. Именно так она и думала.

Положив руку ему на грудь, она слегка надавила. Он тут же попятился.

Раздражённая и довольная сменой власти, Мира не сдавалась. Она упёрлась одним пальцем в его грудь и повела его через кухню, не останавливаясь, пока он не упёрся спиной в холодильник.

Глава 2

Вот дерьмо.

И что ему оставалось делать?

Да, он хотел запугать её. Это был мудацкий приём, как она и заметила, но у него не было выбора, и он предпринял последнюю отчаянную попытку предотвратить это.

Кир должен был защитить свою команду. Защитить их миссию. Слишком многое поставлено на карту.

Но её предположение, что он причинит ей боль…

Это выбило из колеи.

Женщин нужно защищать. Это было высечено в душе любого мужчины-вампира, достойного того, чтобы дышать. Именно это Кир пытался сделать, уклоняясь от вопросов Джодари.

Так как же, чёрт возьми, он должен справиться с этой ситуацией? Он не мог рисковать тем, что Тишь отстранят от работы, поэтому он не мог отказаться и не подчиниться. Его единственной надеждой было то, что агент Дженсен откажется работать с ним.

Но она разоблачила его блеф.

По-крупному.

Чёрт возьми, она прижала его к холодильнику одним движением пальца.

Она была жёсткой и умной. Она правильно его поняла и поменялась ролями. Она противостояла ему. Это всё потому, что она не была по натуре агрессивной женщиной. Она была нежной. Спокойной.

С момента его появления она поняла, что он разозлился, но была терпелива. Она была честна. Она даже посочувствовала, когда узнала, что Джодари вывалил на него всё это дерьмо.

Бл*дский Джодари. Он не мог поручить мужчине это… что бы это ни было?

Не то чтобы Кир не знал, что это такое. Попытка вывести его из себя. Попытка выяснить, почему Тишь в последнее время не присоединяется к общему «хору» ВОА.

С мужчинами Кир мог стать агрессивным.

С женщинами он придерживался строгих границ.

А с Мирой Дженсен… Чёрт. Это могло усложнить ситуацию.

Кир был сдержан и дисциплинирован. Он думал не своим членом. Так почему же, чёрт возьми, его тело вспыхивало как грёбаный Вегас с того момента, как он увидел её?

Её одежда подходила для офиса, юбка подчеркивала её нежные изгибы, но на самом деле ничего не показывала. Её светло-каштановые волосы были собраны в низкий пучок, хотя несколько коротких прядей выбились и были заправлены за уши. Она выглядела профессионально, но не слишком элегантно. Она должна была прямо-таки сливаться с интерьером ВОА.

Но не сливалась.

Только не с этими нефритовыми глазами. В них виднелся ум. Теплота. Глубина.

И этот опьяняющий аромат. Тёплый и сладкий. Он не мог перестать вдыхать его.

Она опустила палец, но не отстранилась.

— Ты весьма отчаянно пытаешься отвертеться от этого…

Кир с трудом сглотнул. Он всё ещё чувствовал то место, где был её палец.

Выражение её лица смягчилось.

— Очевидно, что тебе не по себе, но это не обязательно должно быть ужасным опытом. Я не знаю, что происходит и почему Джодари обеспокоен, но я верю, что есть причина, по которой я здесь. Это всего лишь несколько бесед. Хочешь верь, хочешь нет, но после этого люди обычно чувствуют себя лучше.

У Кира побежали мурашки по коже, эффективно прогоняя нежелательное возбуждение. Ранее она намекала, что ему нужно провести несколько сеансов на кушетке, но речь шла не о терапии. Он был напряжён, всегда был таким.

Она настаивала:

— Ты когда-нибудь участвовал в…

— Господи, просто брось это. Ты подловила меня. Мы оба знаем, что у меня нет выбора.

Её губы плотно поджались. Он практически чувствовал, как она анализирует его.

— Всё будет не так плохо, как ты думаешь. Мы с тобой просто проведём какое-то время вместе.

Кир закрыл глаза, когда её слова послали его телу неверные сигналы. Он не знал, почему так реагирует на неё, но в таком осложнении он совсем не нуждался. Не сейчас, когда происходит всё это дерьмо.

— Давай поднимемся в мой кабинет, — сказала она тем же мягким тоном, что и раньше.

Он не знал, почему этот тон так на него подействовал. Он не нуждался в доброте или мягкости, но когда она говорила таким тоном…

Кир так сосредоточился на том, чтобы не возбудиться, что, когда телефон завибрировал у него в кармане брюк, он вздрогнул, как будто тот его укусил.

Довольный, что можно отвлечься, он достал из кармана телефон и набрал пароль, чтобы прочитать текстовое сообщение. Все его ребята знали, где он находится, и казалось маловероятным, что за последние десять минут что-то произошло. Значит, это, вероятнее всего…

Сайрен: Моя мама такая сволочь!

Действительно.

Когда его сестра говорила как подросток, это означало одно. Вместо того, чтобы ответить, Кир нажал на кнопку вызова. Он поднёс телефон к уху, когда пошёл гудок. И второй. И потом…

— Привет, бра — ик! — тишка! Тебе не обязательно было звонить, глупенький.

— Сайрен, где ты?

— Гляю с моей пдругой. Тзнаешь Ану?

Христос.

— Сайрен. Где ты, чёрт возьми, пропадаешь?

— Не будь тким срьёзным, чрт взьми!

Боковым зрением Кир заметил, как напряглась Мира, слишком пристально наблюдая за ним. Ему не нравилась мысль о том, что она может почувствовать его панику, но он должен был разобраться с этим.

— Сайрен, тебе лучше сказать мне…

— Мне пра, ладно, пка, — звонок прервался.

Дерьмо. С бьющимся сердцем Кир набрал номер Риса.

— Да, боссмен.

— Узнай, где Сайрен, и скажи Ронану, чтобы он встретил меня в Чарджере.

— Я могу поехать с тобой.

— Ты слышал меня, — Кир закончил разговор. Рис был последним мужчиной, с которым он хотел бы видеть рядом свою пьяную сестру. Она начнёт на него вешаться, а этот слишком симпатичный мужчина не отличался сдержанностью.

Когда Кир убрал телефон, Мира заговорила своим обычным мягким тоном.

— Всё в порядке?

Кир сохранял нейтральное выражение лица.

— Да. Отлично. Мне нужно идти.

Он думал, что она начнёт настаивать на объяснениях или станет возмущаться по поводу их встречи, но она только сказала:

— Хорошо. Будь осторожен, ладно?

Ему следовало бы воспринять это как случайный комментарий, брошенный вскользь. Но, когда она это сказала, он этого не почувствовал. Её голос звучал… обеспокоенно.

Как будто это, чёрт возьми, имело значение? Да в чём его проблема с ней, бл*дь?

Не позволяя себе больше смотреть на неё, Кир ответил неопределённым «Да» и вышел из комнаты отдыха.

Прямо сейчас он не мог позволить себе думать о Мире Дженсен. У него были проблемы поважнее.

Кир пронёсся через отдел Наблюдения и Расследований, который располагался на втором этаже. Агенты в повседневной деловой одежде оторвались от своих компьютеров, когда он просвистел мимо. От его скорости вокруг него образовался воздушный вихрь, и поток подхватил какие-то бумаги со стола агента. Агент бросился за ними, но Кир уже развернулся и поймал их в воздухе. Он швырнул их на стол агента и зашагал дальше.

Сайрен. Христос.

А Джодари ещё думал, что состарился раньше времени. Сайрен наградит Кира сединой на триста лет раньше намеченного срока.

Добравшись до лифта, Кир нажал на кнопку «вниз» с такой силой, что система не зарегистрировала сигнал. Он нажал на неё во второй раз, с чуть меньшей силой. По-прежнему ничего.

— Ты опять сломал её?

Кир обернулся на звук голоса Джеммы. У эксперта-криминалиста были светлые волосы, собранные в высокий хвост, а на макушке — очки в синей оправе. Ещё одна пара, в красной оправе, была надета на её миниатюрное личико и подчеркивала её карие глаза. Её мешковатая чёрная футболка с надписью «Сплошной гик, некуда деваться» была завязана узлом на поясе короткой розовой вельветовой юбки. Носки в радужную полоску доходили ей до колен, а на ногах были винтажные кроссовки Converse.

— Это произошло нечаянно, — проворчал Кир, когда Джемма остановилась перед панелью с кнопками. При росте 155 см она едва доставала ему до груди.

— Это тебе не «сунул-вынул-и-пошел». Нужно быть немного нежнее, чтобы наладить отношения, понимаешь? — Джемма нажала на кнопку большим пальцем с блестящим голубым лаком на ногтях и была вознаграждена радостным звоном. Двери лифта открылись. — Видишь?

— Ты едешь вниз?

— Э-э… да, — колебание указывало на то, что спуск вниз не входил в её планы.

— Мне не нужна нянька, Джем.

Она поджала губы и многозначительно посмотрела на открытые двери позади него.

— Ты мешаешь движению.

— Господи, — пробормотал он и вошёл в лифт, придерживая дверь открытой.

Следуя за ним, Джемма спросила:

— Что происходит, здоровяк? У тебя над головой как будто молния сверкает.

Кир собирался ударить по кнопке вестибюля, но вместо этого заставил себя спокойно нажать её пальцем.

— Джемма, почему ты единственная в этом здании, у кого не хватает ума избегать лифта, то есть замкнутого пространства, в котором находится мужик, у которого «молния сверкает над головой»?

— Здоровяк, я выросла с шестью братьями. И я чокнутая.

— Нет, ты не такая.

— Сумасшедшая учёная, — настаивала она.

— Ты действительно соответствуешь этому образу.

Джемма усмехнулась.

— Перестань пытаться поднять мне настроение.

— О. Извини. Это серьёзная ночь.

— Так и есть, — потому что его сестра напилась там, где ей, вероятно, не следовало быть, и это небезопасно. Она Наследница королевы. Это делало её мишенью.

Джемма потянулась и сжала его руку. Обычно Киру не нравились случайные контакты, но Джемма хотела как лучше, поэтому он допустил это.

Когда лифт снова звякнул, двери раздвинулись, открывая просторный вестибюль, Кир вышел и положил руку на дверь, чтобы придержать её открытой.

Джемма сделала такое лицо, как будто только что что-то вспомнила.

— Забыла. Мне действительно нужно подняться наверх.

— Кто бы мог подумать, — сказал Кир, отпуская дверь.

— Береги себя, здоровяк.

— Не разнеси лабораторию.

Джемма поиграла бровями, пока двери закрывались.

Когда Кир пересекал вестибюль, его ботинки резко отбивали ритм по кафельному полу. Охранник оторвался от своего компьютера, когда Кир проходил мимо, но почти сразу опустил глаза.

Именно так люди обычно реагировали на него, когда он злился, и это ему нравилось. Джемма всегда была дружелюбной, как маленькая технарская женская версия Риса. Киру она нравилась, но это ничего не значило. Вот почему она ему нравилась. И если она проигнорировала его призывы «не лезь не в своё дело»? Что ж, в этом вся Джемма.

Что касается Миры…

Этого он объяснить не мог. Как она его раскусила. Почему он отреагировал на неё так… неудобно.

Но сейчас ему нужно сосредоточиться на Сайрен. Дерьмо с Мирой… он разберётся с этим позже.

Толкнув стеклянные двери, Кир вышел в холодную ноябрьскую ночь. Куртки на нём не было, но в набедренной кобуре с одной стороны висела шива, а с другой — пистолет 45-го калибра. По крайней мере, у него имелось самое необходимое.

Черный Чарджер был припаркован через дорогу от штаб-квартиры ВОА. На Хьюитт-стрит в это время ночи было совершенно тихо, все остальные офисы закрылись к восьми часам вечера. Только «Рыжий Кот», местная кофейня, оставалась открытой на углу, где Хьюитт выходила в центр города.

Поскольку здание ВОА было затенено, оно привлекало к себе не больше внимания, чем любое другое, более сонное здание. Глаза людей скользили по нему, не замечая света в окнах, не запоминая ничего о нём. Затенение было настолько качественным, что даже для Кира это было похоже на одну из тех скрытых картинок — когда смотришь на неё под одним углом, на ней нет ничего, кроме точек. Но если идеально вовремя сфокусировать (или расфокусировать) взгляд, то внезапно появится панда.

Кир достал из кармана ключи от Чарджера и нажал кнопку разблокировки дверей. Фары мигнули в ответ. Когда он открывал водительскую дверь, пиликнул его телефон. Выудив его из кармана, он набрал текстовое сообщение.

Рис: Она в Жаре. Развлекайся.

Кир убрал свой телефон. «Жара» была популярным ночным клубом среди людей, который часто посещали вампиры. Как раз такое место, куда его сестра пошла бы, чтобы образно послать нахер свою мать.

Замечательно. Эта ночь становилась всё лучше и лучше.

К тому времени, как Ронан перешёл улицу в его направлении, Кир уже включил двигатель. Когда мужчина прошёл в свете фар к пассажирскому сиденью, его чёрная мотоциклетная куртка на мгновение блеснула. От выбритой по бокам стрижки, которая переходила в колючий тёмный беспорядок на макушке, до неприступного выражения его лица, стиль Ронана можно охарактеризовать как «отъе*ись». Внешность плохого парня привлекала к нему много женского внимания, но когда эти тёмные, убийственные глаза смотрели на кого-либо в ответ? Обычно реакцией становилось «о, проехали».

Ронан открыл пассажирскую дверь и скользнул на сиденье. Его тёмные глаза метнулись к Киру.

— Как прошла твоя сессия? Есть какие-нибудь прорывные открытия?

— Отъе*ись, — Кир включил зажигание и нажал на газ.

Глава 3

Неоновые огни освещали танцевальную площадку «Жары», где тела толкались и извивались в ритме техно, вырывающегося из массивных динамиков. Ронану нравилось, как толпа расступалась перед ним и Киром. Ему не нравились люди.

Нет, вычеркните. Он ненавидел этих ублюдков.

Но пока они держали свои грязные лапы подальше от него, они могли продолжать дышать.

Видите? Он проделал долгий путь за эти годы. И для этого ему не нужна была никакая чёртова терапия.

Вампиры, мелькавшие среди толпы, тоже отстранялись, поскольку присутствие двух обученных убийц сработало на все сто процентов. Иронично, учитывая, что это место было как никогда безопасным, когда в нём находились Кир или кто-то из Тиши.

Ронану нравилась ирония. Это его забавляло.

Ему редко удавалось насладиться этим особым чувством, потому что Кир обычно лучше контролировал свою смертоносную вампирскую атмосферу в присутствии людей. Сегодня вечером мужчина был чертовски зол.

Кир всегда был упёртым ублюдком, но сейчас всё стало по-другому. Что-то пошло не так — и это означало, что никто из них не отделался от всей этой хрени с психологической оценкой.

Ронана это сильно нервировало.

Когда расступающаяся толпа открыла взгляду цель Кира, Сайрен медленно повернулась в пьяном удивлении. Даже растрёпанная, с потёкшей по щекам тушью и размазанной по подбородку красной помадой, она была великолепна. Сочетание фарфоровой кожи её матери и тёмных волос отца, густых, волнистых прядей, ниспадающих до поясницы, было воплощением сексуальных фантазий вампиров.

Не то чтобы она интересовала Ронана. Во-первых, избалованные богатенькие соплячки ему не по душе. А во-вторых? Даже такие сумасшедшие, как он, не пытались связываться с королевой Амарадой. Ему хотелось бы сохранить свои яйца на месте, спасибо большое.

Просвечивающее чёрное кружево топа Сайрен подчеркивало очертания её чёрного бюстгальтера. Бюстгальтера с эффектом пуш-ап, хотя женщина в этом не нуждалась. Кожаные брюки, облегающие бёдра, подчеркивали нижнюю половину её фигуры, напоминающей песочные часы.

Сайрен налетела спиной на высокую, длинноногую вампиршу. Блондинка в белой кофточке и джинсах была одета не для клуба — и она явно не наслаждалась своим временем здесь.

Блондинка контрастировала с Сайрен как день с ночью — высокая и стройная, с более узкими бёдрами и меньшим бюстом. Её прекрасные прямые волосы ниспадали до середины спины. Неоновые огни освещали лицо, более угловатое, чем сердцевидное лицо Сайрен, с более интересными чертами. Она была не так красива, но привлекала внимание. Экзотическая.

Если бы она не стояла рядом с Сайрен, все эти голодные мужские взгляды были бы прикованы к ней. Не то чтобы она замечала что-то, кроме Сайрен. Блондинка поддержала свою спотыкающуюся подругу, одной рукой оберегающе обняв Наследницу за талию.

Сайрен развязно махала руками, надув губы и явно выдавая Киру тираду «что-ты-тут-делаешь».

Громкий техно-ритм заглушал слова Кира, но Ронан всё равно не обращал внимания на братско-сестринскую чушь, потому что надвигались неприятности.

Неприятности обычно надвигались сами собой, но сегодня их доставили в неожиданной упаковке. Ронан ожидал увидеть демонов. Он не ожидал увидеть крупного мужчину-вампира в бледно-сером костюме, который бы понравился Джодари.

Разноцветные блики «Жары» высвечивали идеально уложенные светло-каштановые волосы, сердитое аристократическое лицо… и прекрасный набор обнаженных клыков.

Засранец направлялся прямо на Кира, который в обычной ситуации заметил бы нападение за милю, но сейчас парень был немного отвлечён своей пьяной сестрой.

Конечно, именно для этого Ронан и был здесь.

Мужчина в сером костюме держал клинок опущенным и отведённым назад. Он поднял пустую руку, может быть, для удара, а может, и для толчка. Это не имело значения.

Ронан схватил его протянутую руку и отвел её в сторону, чтобы открыть тело мужчины для нападения, а затем ударил его кулаком в лицо. По крайней мере, таков был план.

Мужчина чуть сместился в последнюю секунду. Он всё равно получил хороший удар, но атака получилась более скользящей, чем предполагал Ронан.

Проворный ублюдок.

Лезвие засранца взметнулось вверх и, вероятно, оставило бы на Ронане свежую отметину, но Кир схватил мужчину за запястье. Его колено поднялось и ударило Кира в бок, прежде чем Кир успел схватить мужчину за горло и всем телом швырнуть его на твёрдый, липкий пол. Одному богу известно, какие фруктовые напитки и прочая гадость были разлиты там внизу.

Кир зарычал в лицо мужчине, но у этого сумасшедшего придурка явно не было чувства самосохранения, потому что он зарычал в ответ. Теперь и Ронан, и Кир держали в руках свои шивы, а у прижатого к полу мужчины всё ещё имелся свой собственный клинок поменьше.

Как раз в тот момент, когда эта небольшая встреча грозила перерасти в кровавую драку, подруга Сайрен, блондинка, бросилась в самую гущу событий — ладошки там, где их быть не должно, тонкие ручки замахали, привлекая к себе внимание посреди всей этой мужской агрессии. Очевидно, ей также не хватало чувства самосохранения.

Женщине чертовски повезло. Только мужчина с таким уровнем самообладания, как у Кира, смог бы так быстро выйти из боя, особенно учитывая его вспыльчивость. Она могла пострадать.

Толпа подалась назад, освобождая место для драки, но техно-ритм продолжал звучать. Никто ни черта не слышал, хотя кое-какие детали стали проясняться. Нападавший и светловолосая подруга Сайрен знали друг друга. На самом деле, между ними было некоторое семейное сходство — и не только в общем пренебрежении к личной безопасности.

Обуздав свой вспыльчивый нрав, Ронан отступил назад и вложил клинок в ножны на бедре. Слишком много глаз было приковано к этой маленькой драме. Он не мог затенять так, как Лука, но Ронан проецировал, что здесь не на что смотреть, пока толпа не потеряла интерес. Затенение не было идеальным, скорее, это было предложение, нежели что-либо ещё, но в большинстве случаев этого оказывалось достаточно. Люди не хотели видеть определённые вещи, и было легко скрыть от них неприятные детали. Вот так Тишь могла ходить по городу вооружённой. Их оружия просто… не было там.

Несмотря на это, им сейчас нужно было убраться, скрыться от всех этих взглядов.

Кир рывком поставил другого мужчину на ноги. Мужчина отпрянул, защищая подругу Сайрен. Сайрен в пьяном непонимании переводила взгляд с Кира на свою подругу, затем на другого мужчину.

Она сказала что-то, чего никто не расслышал, затем их маленькая компания начала пробираться сквозь толпу к краю танцпола. Неизвестный мужчина попытался пойти сзади, но Ронан удерживал позицию, и в итоге парень слегка скривил губы, положил руку на спину блондинки и двинулся вперёд.

Ронану вроде как понравился этот сумасшедший мудак.

Шедший позади Ронан следил, чтобы не было неприятностей. Море извивающихся тел заполонило пустое пространство позади них. Когда они направились к оцепленной лестнице, ведущей на балкон для VIP-персон, мужчина в сером костюме, у которого из нижней губы текла кровь, бросил несколько недоверчивых взглядов на Ронана.

Да, да. Как будто он к этому не привык.

Ментальной хватки Кира на вышибале хватило, чтобы крупный, с брюшком человек в чёрной рубашке-поло не заметил, как Кир отцепил верёвку. Группа поднялась на тихий, уединённый балкон. На полпути Сайрен остановилась и села на ступеньки.

Когда Кир провёл рукой по своему напряжённому лицу, Ронан задался вопросом, как себя чувствует этот мужчина. Кир, возможно, и хорошо себя контролировал, но даже его выдержка не была бесконечной. К счастью для всех, блондинка потянула Сайрен за руку, и процессия продолжила идти.

Когда Сайрен надоело шагать, она плюхнулась на пустую красную банкетку. Блондинка задержалась рядом с ней, но не села. Ронан, Кир и мужчина в сером костюме тоже остались стоять на ногах, стоя у низкого столика возле банкетки.

Неоновые огни продолжали полосовать танцпол внизу, но, по крайней мере, в глаза Ронана больше не бил слепящий свет. Монотонный техно-ритм всё ещё пульсировал в зале, но больше не отдавался в его груди.

Здесь, наверху, освещение было более приглушённым, тёплым, наводящим на мысли об уединении. Самые пафосные гости сидели на банкетках в полуприватном помещении, держа свои напитки в ухоженных руках или поставив их на низкие столики, пока лед таял в дорогом алкоголе. Множество рук скользили по дизайнерской одежде, и на губах мужчин и женщин появлялись кокетливые улыбки. Для людей это место было пикантным. Дерзким. Сексуальным.

И так оно и было, в некотором роде. Но это заведение не имело ничего общего с заведением для вампиров. «Ластера», любимое заведение Риса, выходило на совершенно другой уровень. Там? Там даже одежда была необязательной.

Блондинка схватила с низкого столика чёрную салфетку для напитков и протянула её своему «кем-он-ей-там-приходился». Мужчина вытер кровь с губы и подбородка, затем скомкал салфетку в кулаке.

Кир пригвоздил мужчину взглядом.

— Кто вы, чёрт возьми, такие?

Сайрен прислонилась к своей подруге.

— Это Ана.

— Я так и понял, — Кир не сводил глаз с мужчины.

— Вэсторан Косу. А вы кто, бл*дь… — он замолчал, складывая всё в уме по мере того, как его глаза подмечали всё больше деталей. — Ты приходишься Сайрен…

— Да.

— О. Чёрт.

— Ты всегда так набрасываешься?

Вэсторан Косу, одетый в дорогой серый костюм, пожал плечами.

— Я увидел, как вы направились к женщинам. Я отреагировал.

— Ты не заметил, что был в меньшинстве?

— Это не имело значения. В тот момент.

Кир изучал парня, и в его глазах появилось новое одобрение.

— Хм.

— Я позвонила ему, — объяснила Ана. — Он пришёл, чтобы помочь.

— Ты позвонила им? — Сайрен захныкала, явно не вникая в подробности.

— Я позвонила Вэсу. Я не знала, что твой брат приедет. Я не ожидала…

— Он шпионил за мной, — надулась Сайрен.

Ана примирительно подняла руку.

— Послушай. Это всё недоразумение.

— Нет, это не так, — Сайрен выглядела скорее рассерженной, чем обиженной. — Ты донесла на меня, и ты знала, зачем мне это было нужно.

— Я знаю, Сай, но это опасно. Ты Наследница…

— Заткнись, Ана! Я ненавижу вас, всех вас!

— Прости, Сай, — Ана прикусила губу, когда Сайрен скрестила руки на груди и отвела взгляд, надувшись, как ребёнок. — Это не её вина, на самом деле.

Конееечно. В этом, как обычно, виноваты все остальные. Ронан, которому стало скучно, повернулся, чтобы осмотреть балкон.

— Ана, спасибо, что присмотрела за Сайрен, — сказал Кир. — Ты и твой брат…?

— Кузен.

— Вы с кузеном можете идти. Дальше я сам разберусь.

Ана пыталась помириться с Сайрен, но ей следовало предвидеть реакцию. Пьяная и раздраженная, Сайрен послала её. В конце концов, мужчина — Вэс — убедил свою кузину отказаться от попыток. Воспользовавшись отвлечением в виде ухода пары, Сайрен наполовину перелезла через край банкетки и вцепилась в проходившего мимо официанта. Прежде чем Кир успел это остановить, тощий мужчина-официант кивнул в ответ на заказ Сайрен и поспешно удалился.

Сайрен снова плюхнулась на сиденье, когда Кир сердито посмотрел на неё. Она захныкала:

— Я знаю, ты думаешь, что я веду себя как ребёнок, но ты не понимаешь.

Ронан молча молился, чтобы Кир поднял его сестру с банкетки, перекинул её через плечо, вынес из клуба и оставил у двери дома её матери. Такой судьбы женщина заслуживала больше, чем того, чтобы Кир приходил сюда и заботился о ней.

У Кира сейчас было много забот. У всей Тиши забот хватало, но больше всего это ложилось на плечи Кира, требовало от него максимальной отдачи. Отчасти это было просто платой за то, что он главный, и именно поэтому никто другой не хотел брать на себя его должность. Но что более важно, сам мужчина был таким. Всегда был впереди, чтобы первым разобраться с дерьмом. Всегда был тем, кто держал всех и вся в узде.

— Моя мать принуждает меня к образованию связи, — Сайрен бросила на Кира взгляд «видишь, какой ты придурок?».

Ещё не слишком поздно взвалить её на плечо и быстро уйти.

Ииииииииии….

— О чём ты говоришь? — спросил Кир.

Чёрт возьми.

— Я не могу с тобой разговаривать, когда ты стоишь там, как большой сердитый школьный учитель.

Ронан искоса взглянул на Кира. Если не обращать внимания на его мускулистую фигуру, тактическую униформу в базовом чёрном цвете, оружие и атмосферу сурово сдерживаемой жестокости, от которой, честно говоря, мало что осталось, он действительно был похож на разъярённого школьного учителя.

Кир бросил на него знакомый взгляд. Ронан кивнул. Он будет вести наблюдение, пока Кир разбирается со своей семейной драмой.

Когда Кир опустился на банкетку, Сайрен фыркнула и скрестила руки на груди, отводя от него взгляд, как будто он вовсе не выполнил её просьбу. Кир поправил кобуру, чтобы оружие не проткнуло кожу.

— Что она сделала?

— Я же сказала тебе, — надулась Сайрен. — Она принуждает меня к образованию связи пары.

— Она не может так поступить, — хотя Ронан осматривал балкон, а не смотрел на своего командира, он слышал гневные нотки в голосе Кира. У них с Амарадой были, мягко говоря, непростые отношения. — У неё много власти, но она не может этого сделать.

— Она может делать всё, что захочет, а он мне не нравится. Я не хочу…

— Сайрен, послушай меня. Она не может принудить тебя к связи. Она не может.

— Но…

— Я не собираюсь спорить с тобой, когда ты пьяна. Просто знай, что я прав, и мы поговорим об этом позже.

Официант, которого Сайрен поймала ранее, принёс что-то, пахнущее водкой и «Ред Буллом».

— Может, мне открыть для вас счёт? — спросил он, протягивая напиток Сайрен.

Кир перехватил его. Наклонившись, чтобы расстегнуть молнию на кармане, он вытащил бумажник. Зажав стакан в сгибе локтя, подальше от цепких пальцев Сайрен, он выудил двадцатку.

Взяв её, официант спросил:

— Сдачу?

— Нет. Но больше никакой выпивки, или я привлеку вас к ответственности за обслуживание чрезмерно пьяного клиента.

Когда официант быстро ушёл, Кир поставил бокал на стол так, чтобы Сайрен не смогла дотянуться до него. Она снова всхлипнула, и теперь слёзы стекали по её щекам, оставляя следы от туши.

Ронан подумал, что наверное, должен что-то почувствовать.

Очевидно, Кир это чувствовал, потому что вздохнул и обнял сестру. Когда Сайрен прижалась к нему и разрыдалась. Кир позволил ей рыдать ему в грудь. Он был слишком мягок с Сайрен. Да, её мать стерва, но Сайрен была избалованной девчонкой, которая умела постоять за себя только тем, что вела себя как непослушный подросток.

Будущая королева вампиров? Идайос помилуй их всех.

Ронан сосредоточил своё внимание на другом конце клуба, высматривая неприятности, пока плачущая Сайрен не закончила рыдать.

В конце концов, она спросила:

— Можно я останусь у тебя? — её голос звучал несчастно и устало, от пьяного кайфа не осталось и следа.

Ронан надеялся, что Кир скажет «нет». У мужчины и так было достаточно проблем с Амарадой, и в Тиши сейчас творилось чёрт знает что. Киру не нужно было вмешиваться в дела Сайрен.

Но, конечно, Кир сказал:

— Да. Можно.

— Я знаю, что это доставляет тебе неприятности.

Ах, так эта женщина всё же способна думать о ком-то, кроме себя. Не то чтобы она сразу перешла от мыслей к действиям, но это уже больше, чем Ронан ожидал. Особенно когда Сайрен была пьяна.

Или, может быть, это потому, что она была пьяна? Какое ему, к чёрту, дело?

В любом случае, всё это стало совершенно неуместным, когда на верхней площадке лестницы появилась дражайшая мамочка Сайрен в сопровождении двух королевских охранников.

Глава 4

— Приближается.

В ответ на сухо прозвучавшее предупреждение Ронана, Кир оторвал взгляд от макушки Сайрен, где та утыкалась ему в грудь.

Королева Амарада шагала по балкону. Обычно она вальяжно прогуливалась, но сегодня вечером источала всяческое раздражение.

Это, похоже, в последнее время стало закономерностью.

Её кружевное чёрное платье, напоминающее топ Сайрен, подчёркивало роскошные изгибы её тела, а красные туфли на каблуках с ремешками задевали подол, пока она агрессивно приближалась. Отполированные красные ногти вцепились в серебристую меховую накидку, покрывавшую её плечи, а грива волнистых светлых волос была зачесана назад, отдаленно напоминая стиль 1940-х годов.

Хотя она была почти такой же красивой, как Сайрен, с таким же сердцевидным лицом и полными губами, тоже с кроваво-красной помадой, нос Амарады был острее, а глаза не такими большими, чтобы разбивать сердца. Однако то, чего ей недоставало в идеальной внешности Сайрен, она восполняла чистой силой воли.

Если бы она не была такой мерзкой сучкой, Кир мог бы восхищаться ею.

Он поднялся с банкетки и шагнул ей навстречу, чтобы встретить её стоя. И преградить ей путь к Сайрен.

— Кирдавиан, — злобно промурлыкала королева, остановившись всего в полуметре от него. — Какой сюрприз.

— Амарада.

Она натянуто улыбнулась, показывая, что недовольна неофициальным обращением. Над нижней губой, накрашенной красной помадой, показались кончики её клыков.

— Как всегда, рада тебя видеть, но я не буду отвлекать тебя от… какой бы то ни было маленькой миссии, которой ты занимаешься, — она пренебрежительно щёлкнула пальцами.

Чтобы вывести его из себя, потребовалось бы нечто большее, чем снисходительный комментарий. Они играли в эту игру годами.

— Сегодня вечером Сайрен будет со мной.

Амарада слегка откинула голову назад и рассмеялась, приоткрыв рот, чтобы показать клыки, и всё это с притворным кокетством.

— О, нет… нет, нет. Я так не думаю.

— Что бы ты ни замышляла…

— Мой дорогой, — она постучала острым ноготком по его груди. — Ты должен помнить о хороших манерах. Разве я не воспитывала тебя лучше?

Менее часа назад Мира Дженсен прикасалась к нему в том же месте. Забавно, но ощущения были совершенно другими.

Теперь, из-за Амарады, в животе Кира закипал гнев. Из всех её игр он ненавидел эту больше всего: притворство матерью. Она делала это, чтобы подразнить его.

Он хотел, чтобы это не работало, но, чёрт возьми, это всё равно сработало.

В своём обычном стиле она быстро переключила игру и провела ногтем от его грудины вниз по животу. Она остановилась чуть выше пупка. Сторонний наблюдатель мог бы принять это прикосновение за сексуальное поддразнивание, но это было не так. Это был жест «я-с-удовольствием-бы-тебя-выпотрошила».

Это чувство было взаимным.

Тем не менее, контакт был уже перебором, и Кир осторожно взял её за руку и отвёл от своего тела. Он отпустил её, прежде чем её охранники разволновались бы. Амарада усмехнулась и протянула руку в направлении дочери.

— Сайрен, — красные ногти поманили к себе. — Пора домой.

Кир оглянулся на свою сестру, которая в отчаянии сгорбилась на банкетке.

— Тебе не обязательно идти с ней, Сайрен. Ты можешь остаться со мной.

— Не говори глупостей.

Голос Амарады напоминал туго свернувшуюся змею. Были ли эти слова адресованы Киру или Сайрен, оставалось неясно, да это и не имело значения. Потому что Сайрен соскользнула с банкетки.

Кир попытался поймать взгляд сестры, но она опустила голову, и её тёмные волосы упали, словно защитная завеса. Амарада сделала глубокий, торжествующий вдох. Она отвернулась, пропуская Сайрен вперёд, по-прежнему властно маня её рукой.

Сайрен теперь была пристыженной Наследницей, разбитой и жалкой, готовой потерять сознание в Бентли, пока они с матерью в холодном молчании будут возвращаться в свой особняк.

Подняв золотистую бровь, Амарада повернулась, чтобы уйти. Прогуливающаяся манера вернулась, когда она прошествовала по балкону в сопровождении 200 кг мускулистой охраны в сшитых на заказ костюмах.

— Ух ты, — протянул Ронан, когда королева направилась вниз по лестнице.

Кир наклонился, чтобы взять нетронутый напиток Сайрен с низкого столика. Стараясь не чувствовать запаха или вкуса, который всегда напоминал ему о сиропе от кашля, он проглотил водку и Ред Булл, и его слегка затошнило, несмотря на все предосторожности.

Ронан поморщился, то ли от выпивки, то ли от всей этой чёртовой ситуации. Конечно, сегодня вечером было достаточно ситуаций, и даже сложно выбрать, на какой сосредоточиться. Джодари. Сайрен. Амарада.

Мира Дженсен.

Кир старался не слишком задумываться о своей реакции на неё. Он завёлся — и что с того? Это была напряжённая встреча с великолепной женщиной. Это ничего не значило.

Из-за всего того дерьма, что творилось в последние несколько месяцев, он довольно сильно замкнулся в себе. Он не особо много времени уделял своему члену, так что… сюрприз.

Если ему придётся иметь дело с агентом Дженсен, ему просто нужно будет немного поднапрячься и взять это под контроль.

Словно прочитав мысли Кира, Ронан спросил:

— Итак, как мы собираемся справиться с нашей ситуацией с ВОА?

С другой стороны, возможно, Ронан просто пытался привлечь внимание Кира к проблеме, которую у них был хоть какой-то шанс решить. Потому что проблемы с Сайрен и Амарадой не были чем-то новым, и в ближайшее время они не исчезнут.

Проблема в ВОА тоже не решалась быстро.

На протяжении нескольких месяцев вампиры исчезали. В этом не было ничего необычного, ведь демоны охотились на представителей этого вида, но в некоторых исчезновениях наметилась определенная закономерность.

Несколько женщин были похищены из своих домов — как будто их специально выбрали в качестве жертв.

Затем, восемь недель назад, одна жертва сбежала. Прежде чем скончаться от полученных ран, она сообщила несколько тревожных фактов.

Во-первых, лорд демонов похищал вампиров и держал их в подземной тюрьме.

А во-вторых? Кто-то из ВОА причастен к этому.

Они не знали, кто это, поэтому Тишь не могла доверять никому и ничему в системе. Вся ситуация была, попросту говоря, хреновой.

Сама мысль о том, что вампир может сотрудничать с демонами, предавая себе подобных…

Пальцы Кира крепче сжали пустой стакан. Он заставил себя поставить его на стол, чтобы не разбить эту чёртову штуковину.

— Мы не ближе к разгадке, чем были два месяца назад.

— Я имел в виду агента Дженсен, — сказал Ронан.

— Мы мало продвинулись к тому моменту, когда я получил сообщение от Сайрен.

— Но ты сказал ей, что мы не будем этого делать. Вот почему ты пошёл на конфронтацию с ней. Чтобы сказать ей, что мы не занимаемся всем этим… — Ронан неопределённо махнул рукой, очевидно, не в силах произнести слово «психотерапия» или какой-либо из его синонимов.

Кир нахмурился, уклоняясь от ответа.

— Я не могу допустить, чтобы Джодари отстранил нас, только не сейчас.

— Ты думаешь, он так поступит?

— Риск этого весьма велик.

— Мы и раньше работали в одиночку.

Киру надоела эта дискуссия.

— В ВОА есть предатель, и мы не оставим его там нераскрытым. Если мы будем действовать в одиночку, то потеряем доступ — ты это понимаешь. Так что, если тебе придётся отсидеть несколько сеансов самоанализа, то ты, бл*дь, это сделаешь,

Губы Ронана дёрнулись в сдерживаемом рычании.

Кир изучал мужчину. Рост 188 см, вес 100 кг. Ронан был злобным, опытным, сосредоточенным и действовал быстро. Именно поэтому Кир взял его сегодня вечером. Он мог положиться на Ронана практически в любой ситуации. Но у мужчины была история, которую он не любил обсуждать, и мысль о разговоре с психологом делала его колючим.

Ну… более колючим, чем обычно.

Кир смягчил тон.

— Ты будешь не единственным, кому придется потерпеть.

— Представь себе моё грёбаное облегчение.

Кир фыркнул и подошёл к балконным перилам. Все дела нужно было отложить на ночь. У них всё равно имелась работа, которую нужно выполнить, и эта работа заключалась в охоте на демонов. Он думал о маршрутах патрулирования, выбирая между верфью и подземкой, когда Ронан заговорил.

— Четыре демона, нижний уровень, левое крыло.

Взгляд Кира метнулся к указанному месту.

Для людей демоны выглядели как четверо состоятельных студентов колледжа: молодые, подтянутые, готовые просаживать денежки. Когда демоны охотились в одиночку или парами, они, как правило, привлекали людей подобными иллюзиями. Странно, что демоны собирались в группы. Немногие люди приблизились бы к группе из четырёх мужчин, независимо от их расы.

Для того, кто знал, на что обращать внимание, блеск в глазах выдавал их даже на расстоянии. А также некоторые особенности языка тела. Нервные, резкие движения.

Вблизи это подтвердил бы едкий запах серы и неосязаемое ощущение неправильности.

Вампиры уже потеряли свой родной мир из-за этих мерзких созданий. Когда-то Атар был прекрасен, по крайней мере, так говорили, но теперь он превратился в пустыню. Пустую, заброшенную. Мёртвую. Вампиры переселились на землю более двух тысяч лет назад. Теперь для них это был дом, единственный дом, который когда-либо знал любой ныне живущий вампир. Они не собирались позволять демонам разрушать его. Земля несовершенна, люди несовершенны, но и вампиры тоже.

Демоны, с другой стороны, были злом в чистом виде. Всех до единого нужно было отправить в ту Бездну, из которой они выбрались.

Кир осознал, что направляется к лестнице. Ронан что-то сказал, но он не понял, что именно. Ярость бурлила в теле Кира, все раздражения этой ночи устремились к выходу.

Снести несколько голов — как раз то, что ему нужно.

Вместе с Ронаном позади него Кир спустился на нижний этаж «Жары». Тонкая верёвка у подножия лестницы зацепила его за бёдра. Застёжка сорвалась, когда он протиснулся сквозь заграждение. Вышибала что-то крикнул, но Кир не обратил на него внимания и прорвался сквозь толпу.

Обычно он контролировал бы свои движения. Составил план. Направил демонов туда, где хотел, чтобы они без промедления лишились головы.

Сегодня вечером он хотел, чтобы они бежали. Ему нужна была погоня.

Ронан не пытался его остановить. Может быть, потому, что он знал, что это бессмысленно. Может быть, потому, что ему это тоже было нужно.

Когда толпа отшатнулась от Кира, открывая ему путь к четырём якобы парням-студентикам, он почувствовал укол сомнения. Если они начнут драться здесь, у него возникнут проблемы. Слишком много свидетелей.

Но у демонов были свои причины скрывать эту войну от людей. Демон, расправившийся с несколькими изолированными, неподготовленными людьми, даже не вспотел бы. Но если более семи миллиардов человек впервые в истории своего мира объединятся ради общего дела? Ни один вид, уступающий им по численности, не хотел этого.

Кроме того, демоны ленивы по натуре — оппортунисты, предпочитавшие лёгкую работу. Более того, люди не были их главной целью. Демоны ненавидели вампиров и поклялись уничтожить этот вид.

Это чувство было взаимным.

Четверо демонов, которые пришли сюда охотиться, торчали у стола высотой по локоть. Они следили за приближением Кира и Ронана, и им явно тяжело давался переход от роли хищника к роли добычи. Но именно добычей они и были сейчас — и они, наконец, осознали это.

Расталкивая друг друга, демоны бросились к выходу в переулок. Кир заставил себя идти шагом, хотя ему до боли хотелось бежать, хватать, драться. Ему нужно перевести эту ситуацию наружу.

Дёсны пульсировали, клыки обнажились.

Вышибала у выхода в переулок высунулся в открытый дверной проём и закричал вслед четверым парням из студенческого братства, которые пронеслись мимо него. Кир позволил Ронану затенить парня, пока они следовали за своей добычей — он воздействовал на разум человека, чтобы тот забыл об инциденте. Дверь за ними с грохотом захлопнулась, и вышибала, вероятно, недоумевал, зачем он вообще её открыл.

Вдали от всех запахов и звуков переполненного помещения «Жары» органы чувств Кира перебирали более простые запахи мусора и грязи, отдалённый шум океана и приближающийся гул случайных машин. Затихающий запах серы и удаляющийся топот бегущих ног привлекли внимание Кира к разветвляющемуся переулку.

В такой близости к пристани кирпичные здания теснились друг к другу, переулки перетекали один в другой. Идеальное место для погони.

Кир и Ронан бросились за демонами. У Кира возникло искушение скользнуть призраком. Скачок скорости позволил бы ему догнать демонов за считанные секунды, но у него оставалось достаточно самообладания, чтобы не тратить свою энергию так рано ночью. Возможно, она понадобится ему позже.

Передвижение призраком высасывало энергию вампира, что могло быть опасно, если вампир не сохранял осторожность. Прошлой ночью Кир выпил бутылку крови, но кровь в бутылках не такая мощная, как кровь из вены.

Ни один вампир не любил кровь в бутылках, но иногда это необходимо. Взятие вены — дело интимное, обычно сексуальное, а Кир в последнее время был слишком занят для этого.

Его глаза быстро адаптировалось, ночное зрение позволило разглядеть мусор, загромождающий его путь, и углы пересекающихся переулков.

Свернув из переулка «Жары» в другой переулок, Кир, не сбавляя шага, вытащил шиву из набедренных ножен. 35-сантиметровое, слегка изогнутое лезвие так удобно лежало в его руке.

Демоны обладали телекинетическими способностями, поэтому Кира не удивил скрежет металла, когда на его пути возник мусорный контейнер. Он перепрыгнул через него, предвидя, что демон присел с другой стороны. Взмах его шивы начисто снёс ублюдку голову.

Обезглавливание было единственным способом убить демона. Конечно, пули, попавшей в цель, или разорванного подколенного сухожилия было достаточно, чтобы вывести его из строя, пока приходилось заниматься другими делами.

Перепрыгивая через мусорный контейнер, Кир отметил позиции пяти других демонов. В клубе было всего четверо, но ещё двое, очевидно, ждали своих друзей снаружи. Киру и Ронану придётся действовать быстро.

Полагаясь на поддержку Ронана, Кир прибавил скорости, чтобы справиться с двумя демонами, притаившимися в дверном проёме. Последовало несколько выстрелов с шумоподавлением, и только один из них принадлежал Ронану.

То, что поначалу показалось Киру ударом в бок, выбило его из колеи, но он справился с этим и бросился на двух демонов, отрубив руку с пистолетом, а затем перерубив шею другому. Безрукий закричал, как банши. Не сумев быстро замахнуться под нужным углом, чтобы обезглавить его, Кир ударил кулаком в горло. Хрустнули хрящи, и демон затих, в агонии завалившись на бок рядом со своим дёргающимся приятелем.

Не желая оказаться спиной к врагам, Кир оставил двоих незаконченными и повернулся, чтобы опознать оставшихся бойцов. Один лежал на земле, как труп, не мёртвый, но выбывший из боя, пока Ронан не сможет вернуться к нему. Ронан в данный момент сражался с другим, в котором шива вампира противостояла более суровому, но неуклюжему боевому топору.

Последний демон бежал к выходу из переулка. Кир мог бы выхватить свой 45-й калибр и выстрелить этому засранцу в затылок, но первобытная жажда боя обуревала его.

Бросившись за убегающей жертвой, Кир рванул вниз по переулку. Деревянный поддон взлетел с того места, где он был прислонён к стене. Кир заблокировал удар левой рукой, отражая огромный предмет. Боль, пронзившую его руку, он едва почувствовал.

Последним рывком он настиг демона в двух шагах от выхода из переулка, где драка могла бы развернуться уже на освещённом тротуаре. Схватив демона за куртку, Кир развернулся, впечатав ублюдка в стену здания. Тело скрючилось и упало на бок.

Кир с трудом втянул воздух в лёгкие. Хотя эти шестеро были хорошо вооружены, они не лучшим образом владели рукопашным боем. Что разочаровывало.

Не приносило удовлетворения.

Кир заставил себя погрузиться в рутину, роясь в карманах в поисках подсказок об их домашней базе. Ничего. Демоны научились не носить с собой ничего, что могло бы привести вампиров обратно в их ячейку.

Когда мозг демона перестал функционировать, иллюзия исчезла, открыв истинную сущность существа. Несмотря на уродливость, грубость и массивную челюсть, лицо всё ещё оставалось относительно человеческим — за исключением нижних клыков и рогов.

Лорды демонов обычно щеголяли звериными, загнутыми назад рогами, но такое «пушечное мясо» вроде этого типа могло похвастаться лишь парой пятисантиметровых шипов у линии роста волос. Вместо страшных клыков, которые могли бы быть у лорда, нижних резцов у этого подонка хватало только на то, чтобы исказить его пасть.

Прежде чем отрубить голову, Кир обратил внимание на дорогую одежду. В соответствии с маскировкой, они выглядели стильно, как парни из студенческого братства, джинсы были дорогими, а рубашка на пуговицах сшита на заказ. Странно, что такой демон тратит деньги подобным образом — или что его лорд тратит их на него.

Существо дёргалось, его тело пыталось прийти в себя после удара по голове. Со временем оно восстановило бы все функции, но нет смысла позволять этому случиться. Допрашивать демонов было бесполезно. Они всегда лгали, и никакая боль не могла добиться от них правды.

Следуя стандартному протоколу Тиши, Кир отрубил голову демону. Тело засветилось изнутри, как уголь. Неестественное пламя прожгло плоть демона, пожирая её за считанные секунды.

Не осталось ничего, кроме пепла, который уже начал рассеиваться.

Ещё один отправлен обратно в Бездну.

Вспышки света привлекли внимание Кира, и обернувшись, он увидел, как Ронан отправляет ещё одного обратно к его создателю.

— Эти двое были моими, — пожаловался Кир, когда Ронан отрубил головы демонам, которых Кир оставил в дверном проёме.

Огонь вспыхнул перед Ронаном, осветив его крупное тело и суровое лицо, превратив его глаза в тёмные провалы.

— Ты их всех загрёб себе, — это правда.

В угасающем свете Ронан повернулся, чтобы посмотреть на Кира, и его глаза сузились.

— Тебя зацепили.

Давление в боку усиливалось, превращаясь в боль. Кир осторожно прикоснулся к ране, и его пальцы почувствовали липкую тёплую кровь.

— Всего лишь лёгкое ранение, — он надеялся на это.

— Нам пора возвращаться в штаб, — сказал Ронан.

— Ещё нет и часа ночи.

— У тебя также повреждена рука.

— Что ты думаешь об их одежде?

Ронан на мгновение замолчал, давая понять Киру, что ему не понравилась эта уловка.

— Необычные прикиды для демонов.

— Я тоже так подумал.

Ронан подошёл, вытирая своего шиву о штаны, прежде чем вложить клинок в ножны.

— Если бы я был ранен и не вернулся в штаб, ты бы надрал мне задницу.

— Да.

Ронан вытащил свой пистолет 45-го калибра и вставил в него магазин. Порывшись в кармане, он заменил разряженный магазин на новый и затолкал его в приклад пистолета.

— Хорошо быть королём, да?

— Ты сегодня слишком разговорчив, Ронан.

Мужчина убрал пистолет 45-го калибра в кобуру.

— Что ещё нового?

— Мы будем патрулировать пристань.

— Кир. Тебя зацепили.

— Семь пропавших женщин. Насколько нам известно. И кто-то из ВОА предаёт наш вид. Мы будем патрулировать грёбаную пристань.

Глава 5

Клэр не знала, как долго она пробыла в этой камере. В ней не было окон, и какой-то инстинкт подсказывал ей, что она находится под землёй. Судя по еде и её немытым волосам, прошло несколько дней. Запах растительного масла, который после смены всегда оставался на её униформе и волосах, всё ещё сохранялся.

В первый день Клэр ничего не ела, опасаясь отравиться. Во время своих долгих смен она часто не ела, а после иногда была слишком уставшей, чтобы что-либо готовить. Привыкшая к пустому желудку, она удивилась, как быстро чувство голода взяло верх.

К четвёртой доставке пищи Клэр обнаружила, что подползает к щели, через которую они проталкивали еду. Не то чтобы они не могли убить её другими способами, если бы захотели, или отравить силой, если бы это их устраивало. Овсянка была жидкой и солёной, но это немного помогло.

Там было шесть камер, по три у каждой стены, с широким проходом между ними. Над массивной металлической дверью, которая всегда была в поле зрения Клэр, ярко горела лампа, защищённая решёткой. Стены, пол и потолок были бетонными, решётки камеры — из холодной стали.

Клэр хотелось забиться в какой-нибудь угол, но ни в одном из углов она не чувствовала себя в безопасности. Она находилась в последней камере, рядом с дверью, и ей не хотелось быть близко к кому-либо, кто проходил бы мимо. Другой угол примыкал к соседней камере, и это было ещё хуже. Сквозь прутья решётки можно было просунуть руки, и она боялась своего соседа.

Вместо этого она забилась в угол у задней стены рядом с туалетом.

По крайней мере, здесь имелся туалет, но она терпеть не могла пользоваться им там, где люди — люди? — могли видеть. Это смущало её и заставляло чувствовать себя ещё более уязвимой. Она почти желала, чтобы они выключили свет.

Нет. Она не хотела этого. Пожалуйста, пожалуйста, не надо выключать свет.

Клэр почти ничего не помнила о той ночи, когда её похитили. В голове у неё был туман, как это часто бывало в последние несколько недель. Она смутно помнила, как робко улыбнулась, когда с ней заговорил мужчина — красивый и хорошо одетый, совсем не похожий на обычного посетителя «Закусочной Бетти».

Клэр редко улыбалась посетителям. Она знала, что должна это делать. ДиЭнн, четырнадцать лет проработавшая официанткой в «Бетти», часто говорила ей об этом. По словам ДиЭнн, за улыбки можно получить чаевые, особенно если эти улыбки исходят от «хорошеньких девушек». Клэр не считала себя таковой, да это и не имело значения. Она просто не знала, как заставить себя улыбнуться, а ДиЭнн делала это так, как будто у неё имелся выключатель.

Клэр аккуратно принимала заказы, быстро переходила от столика к столику, всегда точно вносила изменения. Но чаевые у неё были небольшие, потому что она не умела улыбаться. Вот почему, несмотря на странный туман в памяти, она запомнила этот случай с улыбкой. Она не могла толком представить себе этого мужчину, но помнила, что удивилась, когда он заметил её.

После смены она отправилась домой. Она помнила, как вошла в свою грязную квартиру, включила свет и бросила ключи на кофейный столик, купленный в комиссионном магазине. Она помнила, как сняла куртку и бросила её на потёртый оранжевый диван, который достался вместе с квартирой.

После этого — ничего.

Она очнулась в этой камере.

Клэр уткнулась лицом в свои обнажённые колени. Её униформа «Бетти» состояла из розовой футболки и белой юбки до середины бедра. Стоять в ней было не так уж плохо, но сидя она чувствовала себя уязвимой. Задняя часть юбки была зажата между икрами и подколенными сухожилиями. Излишки материала также были подвёрнуты. В противном случае юбка задралась бы, оставив её ноги полностью голыми и обнажив нижнее бельё. Она сняла туфли, и подошвы её босых ног стояли на холодном бетоне.

Она знала, что ей должно быть холодно, но она вспотела, тонкая футболка на спине промокла, подмышки покрылись слизью. В горле першило, зубы болели. Она знала, что больна, и это должно было её беспокоить, но у неё имелись проблемы посерьёзнее.

Мужчина в камере через проход от неё снова наблюдал за ней. На нём был чёрный ошейник. Почему-то это пугало её больше всего на свете.

Иногда он расхаживал по камере, иногда поворачивался к ней спиной. Сейчас он лежал на своей койке. Клэр ужасало то, что он был возбуждён, его эрекция натягивала серые спортивные штаны. Всё его тело было большим, и его половые органы не были исключением. Он не прикасался к себе. На самом деле, он всё время прикрывал глаза рукой, как будто был расстроен. Потом она замечала, что он опустил руку и снова смотрит на неё.

Он несколько раз спрашивал, как её зовут, но Клэр так и не ответила. Он стоял у двери в свою камеру, вцепившись большими руками в прутья решётки, а его возбуждённый член упирался в брюки. Он смотрел на неё так, словно был голоден. И зол.

Хуже всего то, что иногда Клэр чувствовала тепло внизу, когда смотрела на него краем глаза. Это ещё одна причина, по которой она подоткнула юбку. Она не хотела, чтобы он знал.

На его тёмно-синей футболке был выцветший логотип «Патриотов Новой Англии». Он был босым, как и Клэр. Его тоже забрали из дома, но Клэр всё равно боялась его — и другой заключённой, женщины с короткими светлыми волосами, сидевшей в соседней камере с Клэр.

Женщину звали Кресс, или что-то в этом роде. Она сказала это в первый день. Как и мужчина, Кресс спросила, как зовут Клэр. Ей Клэр тоже не ответила.

Кресс никогда не ходила взад-вперёд. Она стояла в углу возле камеры Клэр. Иногда её рука просовывалась сквозь прутья решётки. Она никогда не тянулась к Клэр, только держалась за прутья так, словно это был спасательный круг, но Клэр всё равно считала это опасным.

На Кресс тоже был ошейник.

Клэр вздрогнула всем телом, когда тяжёлая дверь открылась. В тюрьму вошёл мужчина, который не был человеком, и принёс поднос с тремя тарелками. От посуды доносился запах подгоревшей картошки — запах, который Клэр слишком хорошо знала.

За открытой дверью виднелась тёмная, пустая лестница.

Клэр снова уткнулась лицом в колени, не желая видеть лицо мужчины, который не был человеком.

Вначале, когда он принёс ей первую еду, она подумала, что он человек, слегка привлекательный мужчина с каштановыми волосами, с которым она могла бы столкнуться в метро. Но его глаза странно блеснули, и ей не понравился его запах. Он искоса посмотрел на неё, как будто хотел, чтобы она что-то знала. Затем, жестоко улыбнувшись, он изменился в лице.

Клэр закричала. Он рассмеялся и оставил её рыдать, уткнувшись лицом в колени.

Когда он ушёл и Клэр пришла в себя настолько, что смогла поднять голову, Кресс наблюдала за ней со смесью жалости и презрения. Клэр начала разлеплять дрожащие губы, чтобы заговорить, но женщина велела ей взять себя в руки. Затем Клэр взглянула на зубы женщины и больше не заговаривала.

Это было до появления мужчины.

Кресс и мужчина, чьё имя звучало как Омри, разговаривали. Их обоих забрали из их домов, ни один из них не знал, где они и почему, хотя Кресс продолжала говорить о том, что её отводили наверх, чтобы сфотографировать. Клэр начала закрывать уши руками каждый раз, когда они разговаривали друг с другом.

Кресс и Омри часто скребли свои чёрные ошейники, оставляя царапины на шее. Раны заживали в течение нескольких часов.

Мужчина, который не был человеком, весело насвистывал, просовывая миски в прорези.

— Эй, — Омри поднялся со своей койки и стоял у входа в камеру. — Придурок! Чего ты от нас хочешь? — он ударил по прутьям и оскалил клыки. Клэр снова спрятала лицо. — Отвечай мне!

Мужчина, который не был человеком, спросил:

— Ты собираешься позаботиться об этом? Это вредно для здоровья.

— Пошёл ты!

Мужчина, который не был человеком, усмехнулся. Удаляющиеся шаги свидетельствовали о том, что он уходит.

— Я убью тебя, сукин ты сын!

Дверь с грохотом захлопнулась.

— Чёрт возьми!

Клэр услышала, как Омри расхаживает по комнате.

— Знаешь, он прав, — сказала Кресс. — Нет смысла быть джентльменом.

— Да пошла и ты тоже!

— Смирись с этим.

— Я не собираюсь дрочить перед этой грёбаной камерой.

Камера стояла в углу. Иногда она поворачивалась, и жужжание оптического зума нарушало тишину.

Клэр с трудом сглотнула и задумалась, не мерещилось ли ей всё это. Может быть, она сходила с ума, как и её мать.

Глава 6

Кир топтался у двери кабинета Миры. Джодари, будучи придурком, позвонил ему в середине дня, чтобы сообщить о новой встрече, которая должна была состояться сразу после захода солнца.

Когда зазвонил его телефон, Кир был дома, но всё равно не спал. У него в голове вертелось всякое дерьмо. И уровень боли был выше, чем ожидалось. Ноксу пришлось изрядно поковыряться в ране, чтобы вытащить пулю, вероятно, из-за того, что свинец провёл там несколько дополнительных часов.

В обычной ситуации Кир пошёл бы к Джонусу Ану, главному врачу ВОА. У него не было подходящего оправдания. Он просто не хотел сейчас разбираться с ещё большим дерьмом.

Когда Кир, наконец, пришёл домой в 5 утра, и его шаги эхом разносились по большому, слишком пустому дому, Нокс ждал его на кухне. Нокс ни слова не сказал ему о ране, потому что это было не в его стиле — одна из причин, по которой Киру нравилось жить с этим мужчиной.

После того, как рана была зашита, а Кир выпил бутылку крови, он принял душ и лёг в постель. И провёл следующие шесть часов, размышляя о дюжине проблем, которые он не мог решить. Он почти почувствовал облегчение, когда зазвонил телефон. Пока он не увидел имя, высветившееся на его экране.

Джодари был настроен откровенно враждебно, что подтвердило одну вещь: неучастие означало бы отстранение от работы. Время встречи было чертовски неудобным. Это означало, что он должен был прийти прямиком сюда, а не разбираться с одной деталью инцидента прошлой ночью в «Жаре». Ему нужно было просмотреть записи с камер наблюдения клуба, чтобы убедиться в правильности своих подозрений.

Но Джодари не валял дурака.

Отсюда и теперешнее пребывание Кира возле кабинета 416, где он разглядывал новенькую табличку с надписью «Мира Дженсен, психология».

Что-то в этом последнем слове чертовски обеспокоило его. Кир знал, что Джодари просто пытается получить информацию, а не по-настоящему промыть мозги, но Киру всё равно было не по себе от мысли о… таком.

Да, да. Он не сильно отличался от Ронана.

Но Ронан был на задании, а Кир, как слабак, топтался у двери агента Дженсен.

Подняв кулак, он трижды постучал по твёрдой древесине.

С другой стороны послышались шаги по деревянному полу. Судя по звуку, она снова была на каблуках. Воспоминания об их вчерашней встрече попытались всплыть на поверхность, но он отогнал их прочь.

Она красива — и что с того? В лучшем случае, она отвлекала внимание. А в худшем? Она была шпионом Джодари, и у Кира имелись нешуточные претензии по этому поводу.

Дверь открылась.

Медово-каштановые волосы Миры Дженсен были собраны в низкий узел, как и прошлой ночью. На лице был лёгкий, ненавязчивый макияж. Она была одета в чёрный блейзер поверх облегающего платья бирюзового цвета и чёрные туфли на каблуках с т-образными ремешками.

Осознав, что осмотрел её с ног до головы, Кир перевёл взгляд на её лицо. Она не выглядела оскорблённой. Она выглядела… тёплой. Понимающей. Как будто она знала, как ему было чертовски неудобно, и, возможно, осознавала, как долго он здесь простоял.

Кир глубоко вздохнул. Это было ошибкой. Потому что он сразу же вдохнул её запах. Тёплый, сладкий. С лёгким привкусом ванили. Боже, как же хорошо она пахла.

Её ноздри раздулись. Неужели она тоже почувствовала его запах? Ему понравилась эта мысль.

Слишком понравилась.

— Кир. Пожалуйста, входи, — Мира отступила назад, открывая дверь.

— Да. Ладно.

Он прошёл мимо неё в кабинет. Движение бередило его рану. К настоящему времени она зажила не так хорошо, как следовало бы.

На нём была чёрная тактическая куртка, скрывающая контуры повязки под компрессионной футболкой. И служащая прикрытием на случай, если он снова начнёт потеть.

Слева от него стоял письменный стол из дорогого тёмного дерева. Справа — зона отдыха с кожаным диваном и глубоким квадратным креслом. Тёмный журнальный столик в тон письменному столу. Бордовый ковёр смягчал пространство, а торшеры отбрасывали золотистый свет. Верхнее освещение было выключено.

Кир прошёл мимо всего этого в дальний конец комнаты, разглядывая книжный шкаф и акварель с изображением типичного парижского кафе. На самом деле Кир не был любителем держать руки в карманах, но сейчас он поймал себя на том, что стоит в такой позе, засунув кулаки в карманы куртки.

Мира подошла и встала рядом с ним.

— В твоём досье указано, что ты говоришь по-французски. Я полагаю, ты там бывал. Я всегда хотела побывать. Тебе нравится Франция?

— В моём досье?

Уголок её рта дёрнулся. У неё были красивые губы.

— А ты думал, что у тебя его нет?

Он не удивился, что оно у него есть, но был удивлён, что она упомянула об этом.

— Что там написано?

— Ты хочешь прочитать?

— Ты дашь мне прочитать?

— Конечно, — она приподняла бровь, и выражение её лица стало почти игривым. — Тогда бы ты понял, как мало я о тебе знаю.

— Аа.

Она склонила голову набок, изучая его.

— Тебе неприятно, что я что-то о тебе знаю, не так ли?

Да, бл*дь, так оно и было, но он не собирался этого говорить.

— Ты же мозгоправ. Ты мне и скажи.

— Пожалуйста, не употребляй это слово.

— Почему нет?

Он ожидал какого-нибудь возмущённого, запрограммированного ответа, практически подвёл её к этому, но она просто сказала:

— Мне оно не нравится.

— Тогда как я должен думать о тебе?

— Как о Мире.

Чёрт возьми. Почему она так усложняла ему задачу сохранять холодную дистанцию между ними? Одно дело — испытывать к ней влечение. И совсем другое — испытывать к ней настоящую симпатию.

Возможно, она делала это нарочно, напомнил он себе. Это не его стиль ведения допроса, но он понимал ценность этого подхода.

Он не мог позволить ей усыпить его бдительность.

— Ты не ответил на мой вопрос, — Мира кивнула на картину. — О Франции.

Кир не хотел говорить о Франции. Что-то тесное и ужасное всегда сжимало его сердце, когда он думал обо всех тех местах, которые когда-то любил.

— Нет, — сказал он. — Мне не нравится Франция.

Мира на мгновение нахмурила брови, очевидно, прочитав что-то в его тоне, но не стала настаивать. Она кивнула в сторону зоны отдыха.

— Ты присядешь со мной?

— А у меня есть выбор?

— Можешь стоять здесь, если хочешь, но я собираюсь сесть.

Она направилась к зоне отдыха и остановилась возле кубического кресла. Очевидно, это её место. Насколько он понимал, ему полагалось сесть на диван. По крайней мере, это был не обычный диван психиатра. Он выглядел как диван для гостиной, вплоть до тёмно-синих подушек.

Он всё равно не хотел сидеть там. Это был допрос, замаскированный под психологическую оценку. Ему предстояло избежать миллиона ловушек. И он не знал, верить ли Мире в том, что у неё не было конкретной цели. Он хотел верить, но не знал всей правды о том, что сказал ей Джодари, что она на самом деле искала. Он не знал о её связях с директором и, чёрт возьми, он не доверял Джодари. В этом-то и крылась суть.

Кир привёл Тишь в ВОА с серьёзными оговорками. Через несколько лет он почти начал расслабляться, но затем узнал, что организация была скомпрометирована.

Мира ждала в своём кресле. Тёплая, манящая. Терпеливая. Как будто это и в самом деле был не более чем разговор.

Он мог либо пойти и сесть на этот чёртов диван, либо…

Либо что?

Он не мог уйти так, чтобы не вызвать отстранение Тиши от работы. Отстранение означало потерю доступа к ВОА, что оставляло предателя нераскрытым.

И то, что он пытался сделать прошлой ночью, не выход. Это не сработало, и он всё ещё чувствовал себя дерьмово. Ему нужно было обсудить это с ней, прежде чем они начнут.

— Послушайте, агент Дженсен…

— Я правда хочу, чтобы ты называл меня Мира.

Он не хотел называть её по имени. Агент Дженсен звучало более официально и отстранённо. Это помогало ему помнить, зачем они здесь. Обращение по имени, несомненно, было тактикой, направленной на то, чтобы ослабить его защиту, но он хотел знать, какую причину она может привести, поэтому спросил:

— Почему?

— Только Джодари называет меня агентом Дженсен, и только когда он раздражён.

Она пыталась смягчить тон, но Кира это не убедило.

— Тогда я могу называть вас доктор Дженсен.

— Но я не доктор. У меня степень магистра психологии, а не докторская. Даже если бы я была врачом, мне было бы странно, если бы меня так называли. Доктор Дженсен — это мой отец.

Это разожгло его любопытство.

— Ваш отец врач? Психиатр?

— Боже, нет, — Мира скорчила такую гримасу, словно мысль о том, что её отец может быть психиатром, ощущалась совершенно странной. — Он бы покрылся нервным потом, если бы сделал что-то подобное. Он был кардиохирургом.

— Вы сказали «был».

Мира слегка улыбнулась, и в её глазах мелькнула грусть.

— Он был хорошим человеком.

Возможно, обращение по имени не было тактикой. Она просто была… открытой.

— Ваш отец. Он был человеком, — по её фамилии Кир понял, кем она была. Пробуждённая.

— Меня удочерили, — призналась Мира. — Оба моих родителя были людьми.

Были. Снова прошедшее время. Кир хотел спросить, хотел узнать о ней побольше. Возможно, её родители прожили свою жизнь и умерли от старости. Он сомневался в этом. Что-то в Мире подсказывало ему, что она молода. Она была такой беззащитной. Уязвимой.

Это задело его. И это ещё одна причина, по которой он чувствовал себя так паршиво из-за прошлой ночи.

Она настаивала:

— Теперь, пожалуйста, зови меня Мира.

Она не собиралась уступать в этом вопросе. Понимая, что это была уступка, на которую ему не следовало идти, Кир сказал:

— Будь по-твоему. Мира, — у неё было красивое имя. Ему понравилось, как оно звучало, и то, как оно ощущалось на языке. Ему понравилось, что она улыбнулась, когда он это сказал. — Слушай. Прежде чем мы это сделаем… как бы то ни было, я хотел тебе сказать… Я прошу прощения. За прошлую ночь.

— Всё в порядке. Я знаю, что на самом деле проблема была не во мне.

Этого недостаточно. Ему нужно было, чтобы она поняла.

— Я бы никогда, ни за что не причинил тебе боли.

Она снова одарила его тёплой улыбкой и указала на диван.

— Пожалуйста, сядь рядом со мной.

Киру было абсолютно необходимо знать, что она ему верит. Направляясь к дивану, он остановился рядом с ней, стараясь уловить малейший намёк на дискомфорт. Если она отшатнётся хотя бы на мгновение, он выйдет за дверь, невзирая на последствия.

Мира этого не сделала. Она посмотрела на него из-под длинных густых ресниц. Её нефритовые глаза были такими чертовски нежными.

И этот её запах. Он окутывал его, впитывался в него. Он старался не дышать слишком глубоко, но одной физической близости было достаточно, чтобы у него закружилась голова.

Или это из-за его раны?

Он надеялся на второе, потому что не мог позволить себе так реагировать на неё. Да, она его привлекала, но это не было причиной чувствовать… что?

Он не понимал, что чувствует, но понимал, что это слишком сильно. Что он чего-то хочет.

На щеках Миры появился румянец. Её губы слегка приоткрылись.

Он хотел прикоснуться к ней. Он хотел раздвинуть её губы ещё сильнее, проникнуть языком в её рот и почувствовать, как она тает в его объятиях. Его тело загорелось, возбуждение пронзило его насквозь.

Чёрт возьми. Он должен взять себя в руки. Она здесь, чтобы копнуть под него. Какого чёрта он забывает об этом каждые две секунды?

— Пожалуйста, — выдохнула Мира, посылая волну желания в его член. Она прочистила горло. — Присядь со мной.

Кир издал звук, который должен был означать согласие, но больше походил на разочарование, которое он на самом деле испытывал. Он обошёл журнальный столик.

Добравшись до дивана, он долго смотрел на него, вспоминая, почему он здесь, и все причины, по которым он не хотел здесь быть. Стиснув зубы, он заставил себя сесть.

Его зрение затуманилось от приступа боли, когда рана оказалась сдавлена. На коже выступил пот. Было бы лучше откинуться назад и снять давление на повреждённое место, но он не хотел слишком сильно раскрывать своё тело. Схватившись за колени для опоры, Кир сосредоточился на том, чтобы контролировать выражение своего лица и позу.

— Итак, как мы это сделаем?

Мира устроилась в кубическом кресле. Она расстегнула пиджак и закинула одну ногу на другую. Её гладкие, стройные лодыжки переходили в элегантные ступни под т-образными ремешками туфель.

— Здесь нет никакой формулы. Мы просто посмотрим, к чему приведёт разговор.

— Тогда позволь мне начать. Вчера вечером ты назвала Джодари по имени. Дважды.

— Так и было.

— Большинство агентов называют его директором Осом.

Она сложила руки на коленях.

— Ты спрашиваешь, насколько хорошо я его знаю?

— Да.

Мира изучала его, казалось, взвешивая своё решение. Затем она глубоко вздохнула.

— Джодари помог мне после моего пробуждения. Без него меня бы здесь сегодня не было. Я бы не закончила своё образование. Я бы не нашла способа вписаться в ваш мир. Не знаю, была бы я сейчас жива.

Кир знал, что ему следует сосредоточиться на том факте, что её связь с Джодари была не только сильной, но и личной. Это нехорошо. Это означало, что он действительно не должен ей доверять.

Но всё, о чём он мог думать — это о том, что подразумевала её история. Как ей, должно быть, пришлось тяжело. Как, должно быть, она была напугана. Он пожалел, что его не было рядом с ней.

— О, Мира.

Она наклонила голову, продолжая изучать его.

— Ты заботишься о других, — её тон изменился. Она переориентировалась. Она хотела, чтобы он оставил эту тему.

Он так и сделает. На данный момент.

— Ты применяешь типичный приём мозгоправов: оборачиваешь всё против меня.

— Разве я не просила тебя не использовать это слово?

— Как же мне тогда это называть? Приём Миры?

Она бросила на него забавляющийся взгляд.

— Ты знаешь, что такое уклонение?

— Да.

— Ты понимаешь, что делаешь это?

Её тон был почти игривым. Ему это понравилось, и он сделал ответный ход.

— Да.

Её руки лежали на подлокотниках кресла. Она барабанила пальцами по поверхности.

— Прошлой ночью. После сообщения ты позвонил своей сестре.

Кир автоматически напрягся.

— К чему ты клонишь?

— Ты был расстроен.

Это была одна из миллиона ловушек, от которых он должен уклоняться.

— Мы здесь не из-за Сайрен.

Мира проигнорировала это.

— Она тебе небезразлична.

— Она моя сестра. Что? — добавил он, когда Мира продолжала изучать его.

— Есть ли причина, по которой ты не хочешь говорить о ней?

— Кроме того, что это не твоё дело?

— Кроме этого.

— Скажи мне, почему ты спрашиваешь о ней.

— Я пытаюсь узнать тебя получше. У тебя была сильная реакция. Ты был расстроен. Ты позвонил кому-то из своей команды, чтобы узнать её местонахождение, и немедленно уехал. Я хотела бы понять.

Подозрения Кира усилились.

— Если ты думаешь, что я собираюсь разглашать что-либо о Наследнице, ты меня не знаешь.

— Прошлой ночью ты отправился на поиски не Наследницы, а своей сестры. Я не пытаюсь выведать о ней информацию. Я пытаюсь понять тебя.

— Это не связано с тем, что я делаю для ВОА.

— Дело не в ВОА, а в тебе. Расскажи мне хоть что-нибудь о ваших отношениях с сестрой, и я забуду об этом.

Кир раздражённо выдохнул, и ему пришлось скрыть гримасу, когда это оказало давление на рану.

— Ты настойчива.

— А ты уклончив. Я начинаю подозревать, что это вошло в привычку. Расскажи одну вещь. Пожалуйста, Кир.

— Или что? Ты скажешь Джодари, что я отказываюсь сотрудничать?

— Нет. Я просто буду разочарована.

Иисусе. Почему это показалось ему хуже?

Кир сказал первое, что пришло ему в голову — то, что не давало ему покоя со вчерашнего вечера.

— Я хочу, чтобы она переехала жить ко мне.

Он знал, что люди думают о Сайрен. Что она была избалованной девчонкой, какой она и являлась. Что она была поверхностной, хотя на самом деле таковой не была. Она вела себя так, потому что это помогало справиться с чувством бессилия.

Киру было шестнадцать, когда родилась Сайрен. Год спустя их отец умер, и сразу после этого Амарада начала посылать Кира на задания в пустоши Атара. В результате Сайрен выросла полностью под присмотром матери.

Каждый раз, когда Кир возвращался, чтобы выслушать чопорные, неискренние поздравления Амарады с тем, что он выжил, Сайрен бросалась в его объятия. Он всегда подхватывал её на руки, позволял ей смеяться ему в ухо, позволял ей целовать его в щёку липкими губами. И примерно через десять секунд он переставал дрожать, как в аду, и начинал улыбаться. Несмотря на свою мать, Сайрен была милым ребёнком.

И сейчас, почти сто лет спустя, это всё ещё жило в ней. Киру было наплевать, что никто другой этого не видит. Он это видел.

— Почему ты хочешь, чтобы она жила с тобой? — спросила Мира.

— Ты просила «одну вещь», — одной из причин, по которой он поделился этой информацией, было то, что она не показалась ему такой уж личной. Это просто факт — и то, что многие люди, вероятно, могли бы ей рассказать.

— Я прошу тебя пояснить эту «одну вещь», чтобы она имела смысл для меня.

Кир не мог заставить себя озвучить то, что только что пронеслось в его голове. Он не говорил о таких вещах. Ему не нравилось даже думать об этом.

Он предпочитал действия. Решения. То, что он мог бы исправить.

Неразбериха с Сайрен — здесь он не мог ничего исправить. Пока она оставалась с Амарадой, королева имела над ней власть.

По какой-то причине правда вырвалась наружу.

— Я беспокоюсь о ней.

Мира странно смотрела на него.

— Ты не завидуешь. Своей сестре. Ни капельки.

— С чего бы мне, чёрт возьми, завидовать ей?

Мира приподняла брови, словно ответ был очевиден.

— Она Наследница. Однажды она станет королевой.

Если у Кира и была какая-то надежда, так это то, что он сможет защитить свою сестру на троне, который она однажды займёт. Но он знал, что это маловероятно. Об этом говорило отверстие от пули в его боку. Пуля, которую Джонус извлёк из его груди прошлой весной, говорила о том же.

— Даже если бы я хотел занять трон — а я не стою на очереди на него, поскольку Амарада, слава Богу, мне не мать — я буду мёртв задолго до этого.

Это был простой факт, который он принял. Так какого чёрта Мира так на него смотрела?

Глава 7

Мира вздрогнула от его слов. От прямоты. Беспечности.

— Почему ты так говоришь?

Тёмные брови Кира озадаченно сошлись на переносице.

— Что я умру? У меня опасная работа. Рано или поздно меня убьют.

Страх пронзил сердце Миры. Кир выглядел ошеломлённым.

— Прости, — Мира сморгнула навернувшиеся слёзы, смущённая такой неожиданной и непрофессиональной реакцией. — Пожалуйста, дай мне секунду.

Кир поднялся с дивана, не давая ей ни секунды на раздумья. Он обошёл журнальный столик и подошёл к ней. Он присел на низкий столик, и его колени оказались в нескольких сантиметрах от её колен. Его светло-голубые глаза были устремлены на неё. Он хмурился.

— Мира…

Она потянулась к коробке с салфетками, стоявшей рядом со стулом. Кир опередил её. Он вытащил несколько салфеток из коробки и протянул ей. Его пальцы коснулись её, когда она брала их. Его кожа была горячей. Или, может быть, она сама была холодной.

— Прости, — повторила она, прижимая салфетку к глазам. — Я не знаю, почему я так отреагировала.

По правде говоря, у неё было несколько предположений относительно того, почему она так расчувствовалась. Стресс от переезда. Пребывание в Портидже. Жажда крови.

Мира придерживалась чёткого графика потребления крови. За эти годы она довела свою систему до совершенства и знала, сколько и как часто ей нужно пить для поддержания здоровья. На каждой бутылочке в её холодильнике стояла дата, и следующая должна была запланирована лишь на завтра.

К сожалению, она не учла истощающих последствий своего переезда, и из-за строгого рациона у неё не осталось запасов энергии для такого подвига.

Жажда крови также объясняла, почему она так реагировала на Кира с того момента, как он вошёл в её кабинет. То, как она ощущала его запах, тот ужасный факт, что её нижнее бельё было влажным — она приняла это за простое влечение.

Её влекло к нему, этого нельзя отрицать. Но сила её реакции была обусловлена биологией вампира. Она проголодалась, а он, сильный мужчина, был отличным источником крови.

Но за двенадцать лет, прошедших с момента её пробуждения, Мира ни разу не поддалась своим низменным порывам… и не собиралась делать этого сейчас.

Это вопрос не только самообладания, но и профессионализма. Она здесь не для того, чтобы испытывать вожделение к Киру или демонстрировать свои чувства. Она здесь, чтобы понять его. И те слова про смерть были совершенно искренними, она была уверена в этом.

Её эмоциональный отклик заставил его сердце биться быстрее. Она видела, как у него на шее бьётся пульс. От этого зрелища у неё потекли слюнки. Её дёсны предупреждающе запульсировали.

Отчаянно пытаясь сосредоточиться на насущном вопросе, она спросила: