Хроники Фурианца

Глава 1

Боль была первым, что он почувствовал. Не острая, режущая боль от раны, а глубокая, всепроникающая агония, словно каждая клетка тела горела изнутри. Сознание возвращалось медленно, пробиваясь сквозь густой туман забытья, и вместе с ним приходило понимание — что-то кардинально изменилось.

Открыл глаза и увидел небо цвета ржавой крови. Два солнца висели над головой — одно больше и ярче, второе поменьше, тусклее, но их объединённый свет окрашивал мир в багровые и медные тона. Воздух дрожал от жары, поднимающейся от раскалённых камней, а в ноздри проникал острый запах серы и металла.

Попытался вспомнить, где находится, кто он такой, как сюда попал. Но память была пуста, словно кто-то стёр все важные воспоминания, оставив лишь обрывки знаний и инстинктов. Знал, что надо дышать. Знал, что нужна вода. Знал, что этот мир враждебен любой форме жизни.

Поднявшись на локти, он осмотрел своё тело. Мускулистая фигура, покрытая шрамами и старыми ранами. Кожа загорелая до бронзового оттенка, руки жилистые и сильные. На запястьях виднелись следы от оков — кто-то держал его в плену. Голова была обрита наголо, а когда он провёл рукой по лицу, почувствовал жёсткую щетину.

Но самое странное было с глазами. Когда он посмотрел на свои руки, то заметил, что видит каждую мельчайшую деталь с неестественной чёткостью. Каждую трещинку на коже, каждую песчинку на ладонях. Зрение было обострённым до болезненности, словно кто-то настроил его на максимальную чувствительность.

Он встал, покачиваясь от головокружения. Вокруг простиралась пустошь из красного камня и песка. Изрезанные каньоны тянулись к горизонту, а между ними торчали острые пики базальта, словно зубы гигантского хищника. Ни растений, ни воды, ни признаков цивилизации — только мёртвая, враждебная планета под чужим небом.

Планета. Это слово всплыло в сознании само собой, принося с собой обрывки знаний. Фурия. Тюремная планета. Место, куда отправляют тех, кого нельзя казнить, но и нельзя оставить среди людей. Каким-то образом он знал это, хотя не помнил, откуда пришла эта информация.

Жажда ударила внезапно и беспощадно. Горло пересохло, язык прилип к нёбу, а в висках застучала пульсирующая боль. Нужна была вода, и срочно. Но где её найти в этой выжженной пустыне?

Он огляделся, пытаясь найти хоть какие-то признаки влаги. Инстинкт, происхождение которого он не мог объяснить, подсказывал искать низины, трещины в скалах, места, где конденсат мог бы скапливаться во время редких ночных похолоданий.

Спустившись в ближайший каньон, он начал обследовать расщелины. Камень был горячим, обжигающим ладони, но он продолжал поиски. В третьей по счёту трещине пальцы нащупали влажность. Совсем немного, несколько капель, скопившихся в естественном углублении, но для умирающего от жажды человека это была живительная влага.

Он слизал каждую каплю, чувствуя, как влага впитывается пересохшими тканями рта. Вкус был солоноватый, с металлическим привкусом, но это была вода. Жизнь.

Пока он пил, до него донёсся звук. Тихий, едва различимый, но в абсолютной тишине мёртвой планеты он прозвучал как гром. Царапанье когтей по камню. Что-то двигалось в глубине каньона, что-то крупное и осторожное.

Инстинкт самосохранения вспыхнул с первобытной силой. Каждая мышца напряглась, готовая к бегству или бою. Он медленно поднялся, стараясь не производить лишних звуков, и прижался спиной к стене каньона. Сердце бешено колотилось, но разум оставался холодным и сосредоточенным.

Из тени между камнями выползло существо, от одного вида которого кровь застыла в жилах. Размером с крупную собаку, но построенное совершенно по-иному. Шесть лап с длинными когтями, способными разорвать плоть как бумагу. Панцирь из костяных пластин, покрытый шипами. Голова хищника с множеством глаз и пастью, полной игольчатых зубов.

Тварь двигалась медленно, методично обследуя каждый камень, каждую расщелину. Охотилась по запаху, и судя по тому, как она двигалась в его сторону, запах человеческого пота был для неё как маяк в темноте.

У него не было оружия. Даже камня подходящего размера поблизости не видно. Только голые руки против существа, созданного для убийства. Но странное дело — страха не было. Вместо панического ужаса в груди разгоралось что-то другое. Холодная ярость. Жажда драки. Желание доказать этому миру, что он не лёгкая добыча.

Тварь подняла голову, и их взгляды встретились. В множественных глазах хищника горел примитивный голод, древний как сама жизнь. Но в его собственных глазах отражалось нечто более опасное — разум, способный убивать не только инстинктом, но и расчётом.

Несколько секунд они изучали друг друга — хищник и потенциальная жертва. Затем тварь издала шипящий звук и ринулась вперёд, когти высекли искры из камня.

Время замедлилось. Он видел каждое движение нападающего: как сокращаются мышцы под панцирем, как разворачиваются когти для максимального урона, как раскрывается пасть, готовая вцепиться в горло. И в этот момент тело само знало, что делать.

Шаг в сторону. Поворот. Руки схватили камень размером с кулак — откуда он взялся, не важно, важно было то, что он оказался в нужном месте в нужное время. Удар сверху вниз, всей силой обрушенный на череп твари.

Хруст костей. Брызги тёмной крови. Существо рухнуло к его ногам, дёргаясь в предсмертных конвульсиях. Он стоял над ним, тяжело дыша, камень всё ещё сжат в руке. Первая победа. Первое убийство на этой планете.

Но вместе с победой пришло понимание — это только начало. Тварь была небольшой, вероятно, молодой особью. Где один хищник, там могут быть и другие. Более крупные. Более опасные. И рано или поздно они найдут запах крови и придут посмотреть, что случилось с их собратом.

Нужно было двигаться. Но сначала — поесть. Голод терзал желудок не менее жестоко, чем жажда терзала горло несколько минут назад. А перед ним лежала туша, полная белка и других необходимых веществ. Отвращение к мысли о поедании сырого мяса боролось с инстинктом выживания — и проиграло.

Он осмотрел тушу, пытаясь понять, как лучше её разделать. Панцирь был твёрдым, но между пластинами виднелись мягкие участки. Острый край разбитого камня мог служить ножом. Первобытные навыки, о существовании которых он не подозревал, направляли его руки.

Разрез вдоль брюха. Удаление внутренностей — некоторые из них выглядели съедобными, другие источали тошнотворный запах. Отделение мышечной ткани от костей. Кровь текла по рукам, въедаясь под ногти, но он продолжал работать с методичной сосредоточенностью.

Мясо было жёстким и имело металлический привкус, но содержало влагу и питательные вещества. Он ел медленно, тщательно пережёвывая каждый кусок. Тело принимало пищу с благодарностью, направляя энергию на восстановление сил.

Пока он ел, разум работал над планами выживания. Нужно найти более надёжное укрытие. Источник постоянной воды. Способ добывать огонь — сырое мясо насыщало, но приготовленная пища была бы более питательной и безопасной. А главное — нужно было понять, что это за место и как отсюда выбраться.

Обрывки воспоминаний всплывали в сознании как пузыри в болотной воде. Корабли, летящие между звёздами. Технологии, способные превратить планету в пепел или дать ей новую жизнь. Тюрьмы, откуда не было побега. И имена — смутные, ускользающие, но несущие в себе отзвук чего-то важного.

Риддик. Это имя отдавалось эхом в черепе, как будто кто-то крикнул его в пустой пещере. Было ли это его имя? Имя того, чьё тело он сейчас занимал? Или просто случайное слово, всплывшее из глубин повреждённой памяти?

Неважно. Имена были роскошью для тех, кто мог позволить себе прошлое. Здесь, на этой мёртвой планете под чужими солнцами, важны были только инстинкты и воля к жизни. Всё остальное — философия для сытых и находящихся в безопасности.

Он поднялся, стряхивая с рук остатки крови. Туша была разделана наполовину, но уносить с собой всё мясо было невозможно — оно быстро испортится на жаре, а запах привлечёт других хищников. Лучше взять небольшой кусок на дорогу и найти новое место для лагеря.

Выбравшись из каньона, он огляделся в поисках ориентиров. Солнца уже заметно сместились по небу — день клонился к вечеру. А значит, скоро наступит ночь, и неизвестно, какие твари выходят охотиться в темноте.

На востоке виднелись более высокие скалы, образующие что-то вроде естественной крепости. Там могли быть пещеры, защищённые от ветра и любопытных глаз. Стоило рискнуть и попытаться добраться туда засветло.

Путь оказался труднее, чем казалось. Острые камни резали босые ноги, а раскалённый песок обжигал подошвы. Но он продолжал идти, игнорируя боль. Боль была временной — смерть постоянной.

По дороге он нашёл ещё несколько капель воды в расщелинах и даже кое-что, что могло сойти за съедобные корни — жёсткие, горькие, но содержащие влагу клубни каких-то пустынных растений. Каждая маленькая победа над враждебной средой добавляла уверенности.

Скалы оказались выше и круче, чем казалось издалека. Подъём потребовал всех сил, а несколько раз он едва не сорвался в пропасть. Но когда солнца коснулись горизонта, он нашёл то, что искал — небольшую пещеру, достаточно глубокую для укрытия, но с широким входом, через который можно было следить за окрестностями.

Пещера была не пуста. В дальнем углу белели кости — останки какого-то животного, давно мёртвого. Но кости могли пригодиться — из них можно было сделать орудия, более прочные и острые, чем обломки камня.

Он устроился у входа, спиной к стене, лицом к выходу. Положение, позволяющее видеть любую опасность задолго до того, как она станет критической. Мясо, принесённое из каньона, он разделил на несколько частей — одну съел сразу, остальные спрятал в прохладной глубине пещеры.

Когда наступила ночь, мир преобразился. Температура упала на несколько десятков градусов, принося долгожданное облегчение от дневной жары. Звёзды зажглись на небе россыпью алмазов, незнакомые созвездия рассказывали историю чужого неба. И вместе с прохладой пришли звуки.

Далёкий вой, эхом отражающийся от скал. Шорох крыльев — что-то крупное пролетело совсем близко от входа в пещеру. Царапанье когтей по камню, приближающееся и удаляющееся в ритме неспешной охоты. Фурия просыпалась с наступлением темноты, и её обитатели выходили на поиски пищи.

Он лежал неподвижно, контролируя дыхание, сливаясь с тенями. Каждый звук анализировался и классифицировался — далёкий и неопасный, близкий, но проходящий мимо, требующий внимания и готовности к бою. Ночь была долгой, полной напряжения, но когда первые лучи солнца коснулись входа в пещеру, он всё ещё был жив.

Второй день начался с инвентаризации ресурсов. Остатки мяса, несколько костей, пригодных для изготовления орудий, немного воды, собранной с конденсата на стенах пещеры. Немного, но достаточно для планирования следующих шагов.

Кость оказалось легче обрабатывать, чем ожидалось. Ударами камня о камень он раскалывал длинные кости на фрагменты, а затем тёр их о шершавую поверхность скалы, пока не получал острые края. Первобытно, но эффективно. Теперь у него было подобие ножа и копья.

Вооружившись самодельными орудиями, он отправился на разведку окрестностей. Днём пустыня казалась мёртвой, но опытный глаз мог различить признаки жизни. Следы на песке, царапины на камнях, помёт хищников — всё это рассказывало историю невидимой экосистемы.

В километре от пещеры он нашёл нечто ценное — небольшой оазис. Не более чем лужа грязной воды, окружённая чахлой растительностью, но для умирающего от жажды путника это была сокровищница. Вода имела отвратительный вкус и наверняка кишела микробами, но жажда не выбирает.

Пока он пил, осторожно, маленькими глотками, чтобы не перегрузить желудок, внимание привлекло движение в зарослях. Что-то небольшое, размером с кошку, с радужной чешуёй и длинным хвостом. Травоядное, судя по форме зубов, но мясо есть мясо.

Охота потребовала терпения. Существо было пугливым и быстрым, но он был терпелив и хитёр. Ловушка из камней, замаскированная песком. Приманка из остатков растений. Долгое ожидание в неподвижности, пока мышцы не затекли от напряжения.

Когда животное попалось, он убил его быстро и милосердно. Без злобы, без садизма — просто как необходимость для выживания. Смерть была частью жизни на Фурии, и он принял эту истину без эмоциональных терзаний.

Мясо оказалось более нежным, чем у панцирного хищника, и почти не имело неприятного привкуса. Он съел половину сырьём, а остальное решил попробовать приготовить. Огонь… как получить огонь без спичек и зажигалок?

Знания приходили сами собой, словно всплывая из глубин подсознания. Трение. Два куска сухого дерева, терпение и настойчивость. Но где найти сухое дерево в каменной пустыне?

Ответ нашёлся в пещере. Среди костей лежали обломки чего-то, что когда-то могло быть деревянным — древки копий или рукоятки инструментов. Сухие, выжженные временем и климатом, но ещё способные гореть.

Первая попытка провалилась. Вторая тоже. Руки стёр в кровь, но он продолжал тереть дерево о дерево, добиваясь искры. На пятый раз тонкая струйка дыма поднялась от трута — высушенных волокон растений, найденных у оазиса.

Огонь был маленьким, но это был настоящий огонь. Первый огонь, добытый собственными руками на чужой планете. Он кормил пламя осторожно, добавляя по одному сухому листку, по одной щепке, пока не получил устойчивый костёр.

Запах жареного мяса наполнил пещеру, и он понял, что допустил ошибку. Дым и аромат еды распространятся на километры, привлекая внимание всех хищников в округе. Но было уже поздно — мясо было наполовину готово, а потушить огонь означало потерять и еду, и тепло.

Он поел быстро, затушил костёр и приготовился к обороне. Костяное копьё в одной руке, нож в другой, спина к стене пещеры. Если они придут, он встретит их во всеоружии.

Они пришли с наступлением сумерек. Сначала один — крупный хищник размером с волка, но с шестью лапами и хвостом, усеянным шипами. Он замер у входа в пещеру, принюхиваясь, оценивая добычу. Умный. Осторожный. Опасный.

За первым появился второй. Потом третий. Целая стая, привлечённая запахом жареного мяса и дыма. Они не спешили атаковать — изучали ситуацию, искали слабые места в обороне.

Первый зверь ступил в пещеру. Медленно, готовый к отступлению при первых признаках опасности. Он подпустил хищника ближе, терпеливо ждал, пока тот не окажется в пределах досягаемости копья.

Удар был быстрым и точным. Остриё кости вошло между рёбер, пронзив сердце. Зверь рухнул без звука, но запах крови только возбудил остальных. Они бросились в атаку все разом, рассчитывая подавить добычу числом.

Бой был коротким и жестоким. Копьё сломалось после второго удара, и пришлось драться ножом и голыми руками. Когти рвали кожу, зубы искали горло, но ярость выживания была сильнее животного голода. Когда всё закончилось, на полу пещеры лежали четыре мёртвых хищника.

Он сидел среди туш, истекая кровью из дюжины ран, но живой. Более того — теперь у него была целая гора мяса и материалов для изготовления новых орудий. Когти можно было использовать как наконечники для стрел или копий. Шкуры — для одежды и укрытий. Кости — для новых инструментов.

Ночь ушла на обработку туш. Работа была грязной и утомительной, но необходимой. Мясо нужно было разделать и засушить, пока оно не испортилось. Шкуры — очистить и выделать. Кости — рассортировать по размеру и прочности.

К рассвету пещера превратилась в мастерскую первобытного охотника. Полоски мяса сушились на импровизированных решётках. Шкуры были растянуты на каменных рамах. Кости лежали аккуратными стопками, ожидая превращения в орудия.

Он смотрел на результаты своего труда и чувствовал странное удовлетворение. Всего три дня назад он проснулся здесь беспомощным и безоружным. Теперь у него была пища, орудия, укрытие. Он учился выживать на Фурии, и планета начинала признавать его право на существование.

Но это было только начало. Где-то там, за горизонтом, скрывались секреты этого мира. Возможно, другие выжившие. Возможно, способ покинуть эту планету-тюрьму. А пока что нужно было становиться сильнее, быстрее, умнее. Превращаться из жертвы в хищника.

Фурия была суровым учителем, но он оказался способным учеником. И урок ещё только начинался.

Прошло две недели с тех пор, как он проснулся на этой планете. Четырнадцать дней непрерывной борьбы за выживание, каждый из которых мог стать последним. Но вместо смерти он обрёл нечто большее — понимание законов Фурии и своего места в её жестокой иерархии.

Пещера превратилась в настоящую крепость. Вход был укреплён частоколом из заострённых костей, между которыми натянулись самодельные ловушки из жил и когтей. Внутри располагались запасы вяленого мяса, способные прокормить его целый месяц, и арсенал оружия — копья, ножи, дротики, каждое орудие выверено и идеально сбалансировано.

Но главные изменения произошли не в пещере, а в нём самом. Тело стало жилистым и выносливым, каждая мышца налилась стальной силой. Руки покрывали мозоли от постоянной работы с оружием и инструментами. Шрамы пересекали кожу паутиной белых линий — память о десятках схваток с хищниками Фурии.

Но физические изменения были ничем по сравнению с ментальными. Разум заострился, как лезвие ножа. Каждый звук, каждый запах, каждое движение тени анализировались и каталогизировались. Инстинкты, дремавшие в глубинах подсознания, пробудились и заявили о себе во весь голос.

Он больше не был жертвой, скрывающейся в пещере. Теперь он сам выходил на охоту.

Утром четырнадцатого дня он спустился к оазису и нашёл там следы. Крупные, глубокие отпечатки лап в мягкой грязи у края воды. Альфа-хищник — самый опасный из всех, кого он встречал на Фурии. Тварь размером с медведя, с бронированной шкурой и когтями длиной с его ладонь.

Обычно такие существа избегали людей, предпочитая более лёгкую добычу. Но этот оставил метки на скалах вокруг оазиса — знак того, что он объявил эту территорию своей. А значит, рано или поздно их пути пересекутся.

Он мог попытаться избежать встречи, найти другой источник воды. Но что-то внутри него восставало против такого решения. Голос, который становился всё громче с каждым днём, нашёптывал: «Не беги. Сражайся. Докажи, что ты — вершина пищевой цепи».

Подготовка заняла три дня. Он изготовил новые копья с наконечниками из самых острых костей. Сплёл сеть из жил, способную запутать даже крупного хищника. Выкопал ловчие ямы и замаскировал их ветками и песком. И главное — изучил повадки своего противника.

Альфа-хищник был умён и осторожен. Он появлялся у оазиса только на рассвете, когда большинство других хищников уже укрывались от дневной жары. Пил быстро, постоянно поднимая голову и оглядываясь. Уходил по одному и тому же маршруту — через узкое ущелье между двумя скалами.

Именно там он и устроил засаду.

Когда альфа-хищник появился на четвёртый день, всё было готово. Зверь двигался с привычной осторожностью, но не заметил тонкой жилы, протянутой поперёк тропы. Споткнувшись, он упал прямо в замаскированную яму, на дно которой торчали заострённые колья.

Рёв ярости сотряс ущелье. Альфа-хищник был ранен, но не побеждён. Мощными лапами он цеплялся за края ямы, пытаясь выбраться. Кровь текла из нескольких глубоких ран, но в глазах зверя горела неукротимая злоба.

Он стоял на краю ямы, копьё наготове. Один удар — и всё закончится. Но в последний момент что-то заставило его остановиться. Не страх. Не жалость. Уважение.

Этот хищник был достойным противником. Владыкой своих владений, как он сам стремился стать владыкой Фурии. Убить его из засады было бы… неправильно. Не по-хищнически. Альфа должен пасть в честном бою, когти против когтей, сила против силы.

Он отступил от ямы и принялся ждать. Через час альфа-хищник всё-таки выбрался, истекая кровью, но полный решимости отомстить. Зверь развернулся к нему, оскалился и издал вызывающий рёв.

Вызов был принят.

Бой длился вечность и мгновение одновременно. Когти рвали плоть, зубы искали горло, кровь смешивалась с песком. Боль пронзала тело волнами, но он не отступал. Каждый удар, каждый выпад — это была песня хищника, древняя как сама смерть.

Когда всё закончилось, альфа-хищник лежал мёртвый, а он стоял над ним, покачиваясь от потери крови. Победа далась дорогой ценой — три сломанных ребра, глубокие порезы на руках и груди, вывихнутое плечо. Но он выжил. Более того — он стал новым альфой этой территории.

Стоя над поверженным противником, он почувствовал, как что-то окончательно щёлкнуло в его сознании. Последние остатки того, кем он был до попадания на Фурию, растворились без следа. Остался только хищник. Чистый, безжалостный, совершенный.

Он поднял голову к кровавому небу и издал рёв — не человеческий крик боли или торжества, а что-то более первобытное. Заявление о правах. Предупреждение всем остальным обитателям пустыни: у Фурии появился новый владыка.

Ночь опустилась на пустыню, принося с собой прохладу и покой. Он сидел у входа в свою пещеру, обрабатывая раны и размышляя о пройденном пути. Две недели назад он был никем — потерянным человеком без памяти и цели. Теперь он знал, кто он такой.

Имя всё ещё ускользало, прошлое оставалось туманным, но это больше не имело значения. Фурия стёрла его старую личность и выковала новую, более сильную и приспособленную к этому миру. Он не был больше человеком в привычном понимании этого слова. Он стал чем-то большим — хищником, способным выжить там, где другие находили только смерть.

Где-то в глубине души он понимал, что это только начало. Фурия была огромна, полна тайн и опасностей. Возможно, где-то здесь были другие выжившие, другие хищники, готовые оспорить его право на существование. Возможно, существовал способ покинуть эту планету-тюрьму.

Но всё это было завтрашними проблемами. Сегодня он был жив, силён и свободен. Сегодня он правил своим маленьким участком ада и знал, что сможет защитить его от любого врага.

Он поднялся и вошёл в пещеру, где его ждали трофеи — шкуры поверженных врагов, оружие, выкованное из их костей, запасы мяса, добытого в честном бою. Завтра начнётся новая охота, новые вызовы, новые победы.

Но сегодня, впервые за две недели, он мог позволить себе спокойно заснуть. Фурия приняла его. Планета-убийца признала его достойным сыном.

И где-то в глубинах разума всплыло воспоминание — не о прошлом, а о будущем. Видение звёзд, кораблей, миров, ждущих завоевания. Империя хищников, простирающаяся от одного края галактики до другого. И он — во главе этой империи, последний и величайший из Фурианцев.

Пока это было только мечтой. Но мечты имеют свойство сбываться, если за них готов бороться настоящий хищник.

Он закрыл глаза и погрузился в сон, полный крови, охоты и звёзд. А над пустыней Фурии занималась заря нового дня, обещающего новые испытания и новые победы для того, кто осмелился бросить вызов самой смерти и выйти победителем.

Пролог закончился. Началась легенда.

Ну а ты подпишись на тг автора.

https://t. me/GRAYSONINFERNO