Хроники Фурианца

Глава 11

Сотая порция «Крови Хищника» была не похожа на предыдущие.

Риддик сидел в лаборатории, наблюдая, как в керамическом тигле медленно смешиваются ингредиенты. Порошок глаз ночного хищника, экстракт сухожилий кота, капля железы змее-женщины, стабилизированные спиртом семидесяти градусов. Формула была отработана до совершенства, каждый компонент выверен до миллиграмма.

Но что-то было не так.

Жидкость в тигле светилась. Не отражала свет от масляной лампы — именно светилась изнутри слабым голубоватым сиянием. За десятки приготовлений этой эссенции он такого не видел никогда.

Риддик осторожно понюхал смесь. Запах был знакомым — металлический, с оттенком мускуса и что-то ещё, едва различимое. Но привычной горечи не чувствовалось. Наоборот, аромат был почти приятным.

В углу мастерской попискивали детёныши. Они выросли до размеров крупного кота, их клыки и когти стали по-настоящему опасными. Но к нему они по-прежнему относились с безграничным доверием. Бригид даже научилась приносить инструменты, когда он работал.

*Сотая порция. Переломный момент?*

Он долго изучал светящуюся жидкость, размышляя о природе происходящего. За месяцы экспериментов в его организме накопились следы десятков различных эссенций. Возможно, они наконец достигли критической массы, начали взаимодействовать друг с другом.

Или он просто медленно отравлял себя, и это была последняя порция перед смертью.

В любом случае, отступать было поздно. Путь назад отрезан с первой же выпитой каплей «Крови Хищника». Остаётся только идти вперёд.

Риддик поднёс тигель к губам и залпом выпил содержимое.

Эффект начался мгновенно. Привычное обострение чувств и ускорение реакции отошли на второй план перед чем-то совершенно новым. Внутри разливалось тепло — не жар лихорадки, а что-то более глубокое, фундаментальное.

Боль началась через минуту.

Сначала заныли глаза. Потом боль усилилась, превратилась в пульсирующую агонию, которая заставила его зажмуриться и схватиться за голову. Казалось, что глазные яблоки раздуваются изнутри, готовые лопнуть от давления.

Риддик упал на колени, борясь с тошнотой. Детёныши забеспокоились, окружили его, тревожно попискивая. Бригид лизнула его в щёку шершавым языком, пытаясь утешить.

Боль продолжала нарастать. К мукам в глазах добавились спазмы в мышцах. Сухожилия натягивались, словно кто-то перестраивал их структуру. Кости ныли, суставы щёлкали, принимая новое положение.

*Мутация. Я мутирую.*

Мысль была одновременно пугающей и завораживающей. Месяцы приёма различных эссенций наконец дали результат. Его тело адаптировалось, изменялось, становилось чем-то большим, чем просто человек.

Агония длилась два часа. Риддик лежал на полу мастерской, сжавшись в клубок, пока волны боли прокатывались по организму. Детёныши не отходили от него, согревая своими маленькими телами.

Когда всё закончилось, мир изменился.

Риддик медленно открыл глаза — и увидел лабораторию в совершенно новом свете. Каждая деталь была видна с кристальной чёткостью, несмотря на то, что масляная лампа почти догорела. Тени в углах больше не скрывали предметы. Он видел всё.

Видел, как на стенах ползают крошечные пауки, которых раньше не замечал. Видел пыль, танцующую в воздухе. Видел мельчайшие трещины в керамической посуде.

Он поднялся на ноги — и почувствовал, что движения стали плавнее, увереннее. Мышцы реагировали быстрее, суставы сгибались под углами, которые раньше казались невозможными.

Риддик подошёл к зеркалу из отполированного металла, которое смастерил несколько недель назад.

Отражение заставило его замереть.

Глаза изменились. Зрачки стали вертикальными, как у кошки. Радужка приобрела удивительный оттенок — голубой, но не обычный человеческий голубой. Это был цвет неба в ясный день, но с каким-то внутренним свечением. В темноте они светились слабым голубоватым сиянием.

Глаза хищника.

Риддик моргнул, наблюдая, как зрачки сужаются и расширяются, приспосабливаясь к освещению. Теперь он понимал, откуда у ночных охотников Фурии такое совершенное зрение. Структура глаза была кардинально иной.

Но изменения затронули не только зрение. Он чувствовал каждую мышцу своего тела, каждое сухожилие. Они стали эластичнее, сильнее, быстрее. Когда он экспериментально потянулся, позвоночник изогнулся под углом, который раньше был бы болезненным.

Риддик попробовал присесть — и обнаружил, что может опуститься почти до пола, сохраняя равновесие. Попробовал подпрыгнуть — и взлетел на высоту, которая раньше была ему недоступна.

Мутация была стабильной. Часы проходили, а изменения не исчезали. Наоборот, он чувствовал, как организм продолжает адаптироваться, приспосабливаться к новому состоянию.

К вечеру стало понятно — это навсегда.

Риддик сидел у костра, наблюдая, как пламя играет в полной темноте. Лампы больше не были нужны. Его новые глаза видели в темноте почти так же хорошо, как днём. Каждое движение детёнышей, каждый шорох в кустах — всё было различимо с поразительной ясностью.

Но главное — он чувствовал себя быстрее. Не только физически. Мысли тоже стали стремительнее, чётче. Мозг обрабатывал информацию с новой скоростью, связывал факты, которые раньше казались не связанными.

*Эволюция. Принудительная, вызванная химическим воздействием, но всё же эволюция.*

Он больше не был обычным человеком. Стал чем-то новым. Чем-то лучше приспособленным к выживанию на Фурии.

Бригид подошла к нему, посмотрела прямо в глаза. На мгновение малышка замерла, изучая изменения. Потом довольно тявкнула и потёрлась о его ногу.

Для неё он остался тем же. Отцом. Вожаком. Защитником.

Риддик улыбнулся, погладил её по голове. Светящиеся голубые глаза отражались в её зрачках.

*Теперь я действительно стал хищником.*

Следующие дни он потратил на изучение новых возможностей. Острота зрения в темноте была просто поразительной. Он мог различать детали на расстояниях, которые раньше казались недостижимыми. Видел тепловые потоки, улавливал малейшие движения.

Гибкость тоже увеличилась кардинально. Риддик мог протиснуться в щели, которые раньше считал непроходимыми. Мог изгибаться, уворачиваться, принимать позы, недоступные обычному человеку.

Скорость реакции стала фантастической. Когда одна из керамических чаш упала со стола, он успел поймать её, даже не глядя. Рука просто оказалась в нужном месте в нужный момент.

Но самым важным было то, что эти изменения не требовали зелий для поддержания. Мутация встроилась в его ДНК, стала частью его биологии. Теперь он был таким постоянно.

Через неделю после преображения Риддик решил проверить новые способности в деле. Вооружившись арбалетом и копьём, он отправился на охоту в места, которые раньше считал слишком опасными.

Тёмные пещеры на северных склонах были логовом крупных хищников. Туда не проникал солнечный свет, воздух был спёртым и пах смертью. Раньше он обходил это место стороной.

Теперь темнота не была препятствием.

Риддик спустился в пещеры, двигаясь бесшумно. Его новые глаза превращали кромешную тьму в серый сумрак, где было видно каждую деталь. Он видел следы лап на каменном полу, царапины когтей на стенах, даже тепловые отпечатки, оставленные животными.

В глубине пещеры он нашёл логово огромной твари — хищника размером с медведя, но с анатомией рептилии. Существо спало, свернувшись клубком в дальнем углу.

Риддик изучал противника, оценивая слабые места. Толстая чешуйчатая шкура, мощные челюсти, когти длиной с кинжал. В открытом бою шансов было немного.

Но теперь у него были другие возможности.

Он выждал, когда зверь повернётся боком, и выстрелил. Болт прошёл точно между чешуйками, вонзился в основание черепа. Хищник даже не проснулся — смерть была мгновенной.

*Идеальная охота. Без шума, без борьбы, без риска.*

Возвращаясь домой с добычей, Риддик размышлял о произошедших изменениях. Мутация сделала его опаснее, эффективнее, лучше приспособленным к жизни на Фурии. Но главное — она дала ему уверенность.

Теперь он не просто выживал на этой планете. Он процветал. Эволюционировал. Становился её частью.

Детёныши встретили его радостными тявканьями. Они тоже росли, менялись, становились сильнее. Через несколько месяцев из них получатся грозные хищники, способные сражаться наравне со взрослыми особями.

Риддик посмотрел на свою небольшую семью, на ферму, на долину, которую превратил в свой дом. Всё это стало возможным благодаря упорству, изобретательности и готовности измениться.

Фурия пыталась его сломать. Вместо этого она сделала его сильнее.

Намного сильнее.

Голубые глаза светились в темноте, отражая внутреннее пламя. Пламя хищника, который нашёл своё место в пищевой цепочке.

Место на самом её верху.

Первый писк разбудил его на рассвете.

Риддик мгновенно открыл глаза, голубое свечение пронзило полумрак пещеры. Звук был знакомым, но не тем, который обычно издавали его детёныши. Более высоким, пронзительным, с металлическим оттенком.

Эхолокация.

Он осторожно поднялся с лежанки, стараясь не потревожить спящих малышей. Бригид лишь слегка шевельнула ухом, но не проснулась. Остальные тоже спали мирно, свернувшись клубочками в тёплых шкурах.

Писки повторились, теперь уже ближе. Из-за скал, ограждавших ферму от основной долины. Риддик взял арбалет, проверил магазин — полный, двадцать болтов с наконечниками из когтей Титана. На поясе висели запасные магазины и набор зелий, хотя необходимости в «Глазах Ночи» больше не было.

Мутация имела свои преимущества.

Он бесшумно выскользнул из пещеры, прижался к каменной стене. Травоядные в загоне нервничали, сбились в кучу, тревожно переминались с ноги на ногу. Их инстинкты чуяли опасность.

Тогда он их увидел.

Первая тварь появилась из-за скального выступа — огромная летучая мышь размером с взрослого человека. Кожистые крылья раскинулись на четыре метра, перепончатые пальцы заканчивались изогнутыми когтями длиной с кинжал. Голова была непропорционально большой, с торчащими остроконечными ушами и пастью, полной игольчатых зубов.

Но самым пугающим были глаза. Крошечные, почти слепые, но горящие злобным красным светом в предрассветной мгле.

За первой появилась вторая. Третья. Четвёртая. Их перепончатые крылья хлопали с мокрым звуком, поднимая облака пыли.

Стая.

Риддик быстро пересчитал противников. Восемь взрослых особей, все голодные, все настроенные агрессивно. Размах крыльев позволял им маневрировать в воздухе с пугающей ловкостью. На земле они были неуклюжими, опирались на сложенные крылья как на костыли, но в небе превращались в смертоносные снаряды.

Вампиры. Гигантские летучие мыши-вампиры, которые питались кровью крупных животных. И, судя по размерам их клыков, вполне могли высосать человека досуха за несколько минут.

Первая атака началась без предупреждения.

Ведущая особь внезапно расправила крылья, взмыла в воздух и пикировала прямо на Риддика. Её пасть раскрылась, обнажая ряды острых зубов, капли слюны блестели в утреннем свете. Тварь издала пронзительный крик — смесь писка и рёва.

Риддик отпрыгнул в сторону, выстрелил почти вслепую. Болт просвистел в воздухе, прошёл мимо на дюйм, но заставил тварь резко изменить траекторию полёта. Вампир пронёсся над его головой, когти полоснули по воздуху в дюймах от лица.

Вторая атаковала сзади, планируя беззвучно. Риддик услышал лишь едва различимый свист рассекаемого воздуха, инстинктивно обернулся. Огромная тень накрыла его. Он выстрелил снова, почти в упор.

Болт вошёл в кожистое крыло, прошил его насквозь с мокрым звуком. Вампир взвизгнул — высоко, пронзительно, так что заложило уши. Тварь потеряла управление, крыло подогнулось, и она рухнула на острые камни. Кости хрустнули при ударе.

Но остальные уже поднимались в воздух.

Семь теней закружили над Риддиком, создавая живой смерч из крыльев и когтей. Писки эхолокации слились в оглушающий какофон. Воздух наполнился мускусным запахом и звуками хлопающих перепонок.

Воздушный бой был кошмаром. Противники атаковали с разных направлений одновременно, используя трёхмерное пространство. Риддик едва успевал поворачиваться, отслеживая движения крыльев в периферийном зрении. Голубые глаза метались из стороны в сторону, пытаясь предугадать следующую атаку.

Третий выстрел прошёл мимо. Четвёртый тоже. Пятый попал в брюхо пикирующего вампира, но тварь лишь взвизгнула и продолжила атаку. Её когти полоснули по плечу Риддика, прорезав кожаную броню как бумагу.

Болт рассекали воздух, но попасть в быстро движущуюся цель было почти невозможно. Вампиры были не только быстрыми, но и умными — координировали атаки, кружили в разных плоскостях, отвлекали внимание ложными выпадами.

Шестой выстрел. Седьмой. Восьмой. Каждый промах приближал к катастрофе.

Внезапно одна из тварей сложила крылья и камнем рухнула сверху. Риддик отпрыгнул, но не успел полностью. Когти полоснули по спине, прорезав кожу от лопатки до поясницы. Горячая кровь потекла по позвоночнику, пропитывая одежду.

Запах крови привёл стаю в ещё большее исступление. Писки стали громче, движения агрессивнее. Красные глазки загорелись голодным огнём. Вампиры учуяли близость добычи.

Девятый болт попал одному из них в грудь. Тварь не упала, но её полёт стал неуверенным, она начала терять высоту, описывая широкие круги. Десятый выстрел добил раненого противника — наконечник вошёл под основание крыла, нашёл сердце.

Шесть против одного. Магазин наполовину пуст.

Риддик отступил к стене мастерской, прикрывая спину каменной кладкой. Но вампиры были слишком умными, чтобы попасться на такую простую тактику. Они атаковали сверху, пикируя почти вертикально вниз, используя мёртвую зону над головой.

Одиннадцатый болт прошёл мимо цели на волосок. Двенадцатый тоже. Тринадцатый попал в крыло, но не смертельно. Тварь закружилась в воздухе, потеряв часть управляемости, но продолжала лететь, оставляя кровавые капли.

Внезапно когти вцепились в левое плечо с силой стального капкана. Острые концы пронзили мышцы, дошли до кости. Риддик почувствовал, как его поднимают в воздух. Зубы защёлкнулись возле шеи, ища артерию.

Горячее дыхание обожгло кожу. Игольчатые клыки кольнули, пронзили кожу. Риддик почувствовал, как кровь потекла по груди — не просто от ран, а буквально высасывается из организма.

Четырнадцатый болт он выпустил почти в упор, уперев арбалет в тело нападавшего. Оружие задрожало в руках от близости выстрела. Наконечник прошёл сквозь рёбра с хрустом ломающихся костей, нашёл сердце. Горячая кровь хлынула на его лицо и грудь.

Вампир разжал когти, рухнул на землю с влажным ударом. Но Риддик тоже упал, потеряв опору. Левая рука повисла плетью — мышцы были разорваны когтями, кость треснула.

Остальные уже готовились к новой атаке. Пять огромных теней кружили в воздухе, высматривая момент для решающего удара. Их писки слились в оглушающий хор, эхо отражалось от стен долины.

Риддик с трудом поднялся на ноги, перезарядил оружие левой рукой. Движения были неловкими, болезненными. Кровь заливала глаза, дыхание сбилось. В воздухе висел металлический привкус собственной крови.

*Нужно изменить тактику.*

Он достал пузырёк с «Кровью Хищника», одним движением выбил горлышко зубами, залпом выпил содержимое. Горький вкус обжёг горло. Эффект был мгновенным, даже несмотря на произошедшую мутацию.

Мир замедлился. Каждое движение крыльев стало предсказуемым, траектории полёта читались заранее. Голубые глаза засветились ярче, зрачки сузились до тонких щелей.

Пятнадцатый выстрел попал точно в голову пикирующего вампира. Череп раскололся, мозг разбрызгался по камням. Тело рухнуло в нескольких шагах от Риддика.

Шестнадцатый прошил крыло другого вампира от основания до края. Кожистая перепонка разорвалась с мокрым звуком. Тварь завертелась в воздухе, потеряла управление, врезалась в каменную стену с глухим ударом.

Семнадцатый и восемнадцатый выстрелы сразили ещё одного противника. Первый болт вошёл в грудь, второй — в основание шеи. Вампир камнем рухнул на землю, забился в предсмертных конвульсиях.

Два оставшихся вампира поняли, что прямые атаки бесполезны. Они начали кружить на безопасном расстоянии, набирая высоту. Их писки стали тише, осторожнее. Инстинкт самосохранения боролся с голодом.

Риддик оценил ситуацию. В магазине оставалось два болта, ещё два запасных магазина на поясе. Теоретически достаточно, но вампиры больше не давали лёгких целей. Они учились, адаптировались.

Нужна была приманка.

Он медленно отступил к загону с травоядными, волоча раненую ногу. Животные метались в панике, чувствуя запах крови и присутствие хищников. Их глаза были широко раскрыты от ужаса, изо ртов шла пена.

Один из молодых самцов оказался возле ограды, прижался к керамическим блокам. Риддик быстро открыл затвор, схватил животное за шею, вытащил наружу. Травоядное заблеяло от страха, попыталось вырваться.

Он толкнул его в сторону открытого пространства. Животное бросилось прочь от загона, но вампиры мгновенно среагировали. Инстинкт заставил их атаковать более крупную и беспомощную добычу.

Первый сложил крылья и пикировал на бегущее животное. Его когти нацелились на шею травоядного, пасть раскрылась, готовая вонзить клыки.

Девятнадцатый болт прошил его грудь на середине снижения. Наконечник входил с хрустом ломающихся костей, выходил между лопаток, забрызгивая землю кровью. Вампир рухнул прямо на спину травоядного, сбив его с ног. Животное завизжало, но осталось живо.

Последний вампир попытался атаковать Риддика, пока тот отвлёкся на выстрел. Огромная тень накрыла его сверху. Но мутированное зрение позволяло видеть атакующего даже периферийным зрением.

Двадцатый выстрел — последний в магазине — прошёл точно между красными глаз. Болт вошёл в череп с влажным звуком, мозговое вещество брызнуло во все стороны. Вампир был мёртв ещё до того, как упал.

Тишина.

Риддик стоял среди груды тел поверженных вампиров, тяжело дыша. Грудь поднималась и опускалась, кровь стекала с многочисленных ран. Воздух был густым от запаха крови, мускуса и смерти.

Восемь огромных тварей лежали вокруг него в различных позах. Некоторые ещё слабо дёргались, доживая последние секунды. Их крылья были разорваны, тела пронзены болтами, земля под ними потемнела от крови.

Он выжил. Снова.

Детёныши! Во время боя он забыл о них.

Риддик поспешил к пещере, оставляя кровавые следы на камнях. Заглянул в укрытие. Четверо малышей сидели в корзине, настороженно оглядываясь. Писки вампиров и звуки сражения разбудили их, но они не вышли наружу. Инстинкт самосохранения сработал правильно.

Бригид первой увидела его, радостно тявкнула и попыталась выбраться из корзины. Её маленький хвост вилял от радости. Риддик аккуратно погладил её по голове здоровой рукой, чувствуя, как напряжение спадает.

*Всё в порядке. Опасность миновала.*

Но сначала нужно было обработать раны и разделать туши. Мясо вампиров было несъедобным — слишком много токсинов в крови. Но кожистые крылья могли пригодиться для водонепроницаемых покрытий. Кости — для инструментов. Зубы и когти — для оружия.

К полудню ферма была приведена в порядок. Тела вампиров разделаны и утилизированы, кровь смыта с камней дождевой водой из резервуаров, травоядное, использованное как приманка, возвращено в загон невредимым.

Риддик сидел в мастерской, обрабатывая раны «Противоядием Фурии». Сладковатая жидкость жгла порезы, но он знал — заживление уже началось. К вечеру от ран останутся только шрамы.

Детёныши играли рядом, изучая новые трофеи — зубы и когти поверженных врагов. Бригид попыталась разгрызть один из клыков, но он оказался слишком твёрдым даже для её острых зубов.

Атака вампиров была неожиданной, но поучительной. Воздушные хищники представляли совершенно иной тип угрозы. Против них не работали обычные тактики наземного боя.

Риддик посмотрел на светящийся кристалл из пещеры утконоса-медведя. Возможно, он обладал какими-то свойствами, полезными для создания новых технологий. Стоило поэкспериментировать.

Бригид подошла к нему, положила крошечную лапку на колено. Риддик улыбнулся, почесал её за ухом. Малышка выросла, стала сильнее и умнее. Скоро она сможет помогать ему в более серьёзных делах.

За окном светило красное солнце Фурии, освещая долину, которая стала его домом. Где-то в небе кружили другие хищники, выжидая момент для атаки. Но он был готов встретить их.

Готов и вооружён.

Голубые глаза светились в полумраке мастерской, отражая холодную решимость. Каждая атака делала его сильнее. Каждая победа приближала к полному контролю над этим диким миром.

Фурия продолжала испытывать его на прочность.

И он продолжал выдерживать испытания.