Хроники Фурианца

Глава 6

Возвращение с территории фурианцев заняло два дня неспешного перехода по знакомым маршрутам. Голова была полна планов — как использовать новые знания, какие технологии передать союзникам, где организовать промежуточные базы для дальних экспедиций. Именно эта задумчивость чуть не стоила ему жизни.

Он шёл по узкому ущелью в километре от базы, когда инстинкт вдруг заставил остановиться. Что-то было не так. Воздух, обычно наполненный звуками — шорохом ящериц, писком насекомых, далёким воем хищников — стал подозрительно тихим. Даже ветер словно затих, не желая нарушать зловещую тишину.

Он медленно снял арбалет с плеча, взвёл тетиву и зарядил болт. Глаза сканировали окрестности, ища источник опасности. Скалистые стены ущелья были изрезаны расщелинами и выступами — идеальными укрытиями для засады.

Ничего. Ни движения, ни звука, ни даже подозрительных теней. Но чувство опасности не покидало. Наоборот, с каждой секундой оно усиливалось, превращаясь в уверенность — где-то рядом притаился смертельный враг.

Первым признаком присутствия хищника стал запах. Слабый, почти неуловимый аромат мускуса, смешанный с чем-то металлическим. Не кровью — запах был свежим, без гнилостного оттенка. Скорее, это напоминало запах разогретого металла или озона перед грозой.

Запах усиливался справа, от расщелины в скальной стене. Там, среди теней и каменных обломков, что-то наблюдало за ним. Что-то терпеливое, умное и смертельно опасное.

Он медленно повернулся лицом к расщелине, держа арбалет наготове. Прицелился в самое тёмное место между камнями, туда, где тени казались неестественно густыми. Палец лёг на спуск, мышцы напряглись в готовности к выстрелу.

И тут тень ожила.

Существо выскочило из укрытия с молниеносной скоростью, слишком быстро для прицельного выстрела. Всё, что он успел разглядеть — размытое пятно тёмного меха, блеск когтей, горящие жёлтые глаза. Инстинкт заставил нырнуть в сторону, и болт просвистел мимо цели, уходя в пустоту.

Перекат по острым камням, болезненный удар плечом о скалу, звук рвущейся ткани. Хищник приземлился там, где он стоял секунду назад, когти высекли искры из камня. Теперь можно было рассмотреть нападающего.

Это был кот. Но не обычный кот — что-то среднее между пумой и рысью, размером с крупную собаку. Тело было сложено идеально для охоты — мускулистое, гибкое, каждая линия выражала смертельную грацию. Мех был тёмно-серым с чёрными пятнами, создавая почти идеальную маскировку среди теней.

Но самым поразительным были глаза. Не просто жёлтые — они горели внутренним светом, как раскалённый металл. И в этом взгляде читался разум. Не примитивный животный интеллект, а нечто большее. Существо изучало его, оценивало, планировало следующий ход.

Арбалет был разряжен, до запасных болтов не дотянуться. В руках остались только нож и короткое копьё. Против такого противника — почти ничего. Кот был быстрее, сильнее, лучше вооружён природой. Единственным преимуществом был разум, но похоже, противник тоже не был лишён интеллекта.

Кот не спешил атаковать повторно. Он медленно кружил, держась на расстоянии трёх метров, изучая добычу. Движения были текучими, бесшумными, каждый шаг рассчитан с математической точностью. Хвост слегка подрагивал — единственный признак напряжения в идеально контролируемом теле.

Они смотрели друг на друга, два хищника, оценивающих силы противника. Человек с примитивным оружием против совершенного биологического убийцы. Разум против инстинкта. Технология против эволюции.

Кот атаковал без предупреждения.

Прыжок был настолько быстрым, что глаз едва успевал следить. Тело хищника вытянулось в струну, когти выдвинулись для максимального урона, пасть раскрылась, обнажая клыки размером с кинжалы. Целью была шея — одним укусом перерезать сонную артерию и покончить с сопротивлением.

Копьё встретило атаку острием вперёд. Наконечник вошёл в грудь кота, но не глубоко — удар пришёлся по касательной, скользнув по рёбрам. Кровь брызнула на камни, но рана была поверхностной. Зато инерция прыжка была нарушена.

Кот врезался в него всем весом, сбивая с ног. Копьё выскочило из рук, покатилось по камням. Они упали вместе, сплетённые в смертельных объятиях, катясь по острым обломкам скалы.

Когти рвали одежду и кожу, оставляя глубокие борозды на руках и груди. Клыки щёлкали в опасной близости от горла, дыхание хищника обжигало лицо. Кот был сильнее, но человек был тяжелее — это давало небольшое преимущество в борьбе.

Он перехватил голову кота руками, стараясь удержать пасть подальше от шеи. Мышцы напряглись до предела, жилы вздулись от усилия. Хищник рычал и извивался, пытаясь вырваться из захвата, задние лапы молотили по рёбрам, оставляя глубокие царапины.

Борьба длилась вечность и мгновение одновременно. Силы были почти равными, но у кота было преимущество — он сражался в привычной стихии, используя все природные дары. Человек полагался только на отчаяние и волю к жизни.

Кот попытался перевернуться, чтобы задние лапы могли достать живот противника. Эти когти легко вспороли бы кишки, превратив схватку в агонию. Но в момент поворота хищник на секунду ослабил давление на руки.

Этой секунды хватило.

Правая рука скользнула вдоль шеи кота, нашла нужную точку под челюстью. Пальцы сомкнулись на горле, большой палец нашёл трахею. Удушающий захват — один из древнейших приёмов рукопашного боя.

Эффект был мгновенным. Кот забился с удвоенной яростью, понимая смертельную опасность. Когти рвали руки держащего, оставляя глубокие раны до кости. Задние лапы молотили по бокам, ломая рёбра. Но захват не ослабевал.

Дыхание хищника стало прерывистым, затем превратилось в хрип. Жёлтые глаза налились кровью, язык высунулся из пасти. Движения стали менее координированными, удары — слабее.

Но кот не сдавался. Даже задыхаясь, он продолжал сражаться с отчаянной яростью умирающего зверя. Последний удар когтей прошёл в миллиметрах от сонной артерии, оставив глубокую борозду на шее.

Агония длилась минуты, хотя казалось часами. Постепенно движения хищника замедлялись, становились всё слабее. Жёлтые глаза потускнели, потеряли фокус. Тело обмякло, мышцы расслабились.

Кот был мёртв.

Он лежал на каменистом грунте, всё ещё сжимая горло мёртвого хищника, не в силах поверить, что опасность миновала. Тело болело в десятках мест, кровь текла из множественных ран, дыхание было прерывистым от боли в рёбрах.

Но он был жив. Выжил в схватке с одним из самых опасных хищников Фурии, используя только силу рук и волю к победе.

Медленно разжав пальцы, он отстранился от трупа. Кот лежал неподвижно, жёлтые глаза остекленели, язык безжизненно свисал из приоткрытой пасти. Смерть была мгновенной после потери сознания — сломанная трахея не оставляла шансов.

Осмотр собственных ран показал, что дело плохо, но не критично. Глубокие царапины на руках и груди, несколько сломанных рёбер, множественные ссадины и ушибы. Ничего смертельного, но достаточно, чтобы несколько недель провести в постели.

Самой опасной была рана на шее — глубокая борозда в нескольких миллиметрах от сонной артерии. Ещё чуть-чуть, и борьба закончилась бы совсем по-другому. Нужна была срочная обработка, чтобы предотвратить заражение.

Он поднялся на ноги, пошатываясь от боли и потери крови. Арбалет валялся среди камней, один из рогов дуги треснул от удара. Копьё лежало в десятке метров, наконечник был погнут. Снаряжение пострадало, но оставалось функциональным.

База была близко — менее километра по знакомой тропе. Можно дойти, если не упасть в обморок от потери крови. Нужно только собрать волю в кулак и заставить раненое тело повиноваться.

Путь домой превратился в испытание на выносливость. Каждый шаг отдавался болью в рёбрах, руки дрожали от слабости, перед глазами плыли чёрные круги. Несколько раз пришлось останавливаться и отдыхать, прислонившись к скалам.

Но он дошёл. Когда знакомые очертания базы показались за поворотом тропы, ноги подкосились от облегчения. Домой. В безопасность собственных стен, где можно обработать раны и отлежаться.

Лечение заняло несколько часов. Промывание ран чистой водой, наложение повязок из выделанной кожи, фиксация сломанных рёбер самодельным корсетом. Примитивная медицина, но эффективная — на Фурии он научился справляться с любыми травмами.

Боль была сильной, но терпимой. Хуже было осознание собственной уязвимости. Ещё немного — и схватка закончилась бы его смертью. Кот был противником равной категории, возможно, даже превосходящим по боевым качествам.

Только удача и отчаяние позволили выйти победителем из этой схватки. В следующий раз может не повезти. Нужны были меры для предотвращения подобных ситуаций.

На следующий день, несмотря на боль, он вернулся к месту схватки. Труп кота уже привлёк падальщиков, но туша была ещё пригодна для изучения. То, что он обнаружил, заставило пересмотреть представления о фауне планеты.

Кот был не обычным хищником. Его мозг был крупнее, чем у животных сопоставимого размера. Органы чувств — развиты до предела возможного. Но самое удивительное — на черепе виднелись следы старых ран, явно нанесённых разумными существами. Этот хищник уже сражался с людьми или фурианцами и выходил победителем.

Опытный убийца разумных. Существо, специализирующееся на охоте на мыслящих противников. Возможно, единственный представитель своего вида, возможно — один из многих. В любом случае, встреча с ним была неизбежна рано или поздно.

Мех кота оказался уникальным материалом. Волоски были полыми внутри, создавая идеальную теплоизоляцию. Кожа — эластичной и прочной, идеальной для изготовления гибкой брони. Когти — острыми как бритвы и прочными как сталь.

Из шкуры получился отличный плащ, защищающий от холода и дождя. Когти превратились в наконечники для особых стрел — предназначенных для охоты на крупную дичь. Даже кости пошли в дело — из них вышли рукоятки для ножей и инструментов.

Но главным трофеем стал опыт. Схватка показала слабые места в его подготовке. Слишком большая зависимость от дальнобойного оружия. Недостаточные навыки ближнего боя. Отсутствие защитного снаряжения.

Следующие недели ушли на устранение этих недостатков. Он изготовил лёгкую броню из чешуи различных хищников, защищающую жизненно важные органы, но не мешающую движениям. Усовершенствовал холодное оружие — ножи стали острее, копья прочнее, рукоятки удобнее.

Но главное — он начал тренировать рукопашный бой. Каждый день отрабатывал приёмы борьбы, удушения, болевые захваты. Учился сражаться в стеснённых условиях, когда дальнобойное оружие бесполезно.

Тренировочные манекены из соломы и кожи сменились более реалистичными противниками — тушами убитых хищников, подвешенными на верёвках. Отрабатывались различные сценарии — бой лёжа, сражение с раненым противником, защита от нападения сзади.

Кот научил его важному уроку: на Фурии недостаточно быть просто умным или просто сильным. Нужно быть готовым к любому типу угрозы, от самой примитивной до самой изощрённой. Планета не прощала слабости ни в чём.

Стоя у могилы кота — он похоронил хищника с почестями, как достойного противника — он размышлял о пройденном пути. Каждая схватка делала его сильнее, каждая победа расширяла границы возможного. Но каждая встреча с новой угрозой напоминала — расслабляться нельзя ни на секунду.

Фурия продолжала испытывать его на прочность. И он продолжал выдерживать эти испытания, становясь всё более совершенным хищником. Не животным, ведомым инстинктами, а разумным охотником, способным адаптироваться к любым условиям.

Жёлтые глаза кота преследовали его в снах несколько ночей подряд. Но это был не кошмар, а напоминание. Напоминание о том, что на этой планете каждый день может стать последним. И только постоянная готовность к бою гарантирует выживание.

Урок был усвоен. Следующий противник встретит более подготовленного и опасного врага.

Через три недели после схватки с котом раны зажили достаточно, чтобы предпринять дальнюю вылазку. Рёбра ещё ныли при резких движениях, но сломанная кость срослась правильно. Глубокие царапины превратились в розовые шрамы, которые со временем побледнеют и станут частью растущей коллекции отметин, оставленных Фурией на его теле.

Путь к поселению фурианцев занял полтора дня неспешного движения по знакомым тропам. Он нёс с собой подарки — несколько керамических горшков новой конструкции, партию железных наконечников для копий, выплавленных в недавно построенной печи, и самое ценное — небольшой гончарный круг, специально изготовленный для транспортировки.

Планировал провести с союзниками несколько дней, обучить их новым технологиям, узнать свежую информацию о других племенах и дальних территориях. Возможно, договориться о совместной экспедиции в неисследованные районы, где, по рассказам фурианцев, встречались странные руины и необычные материалы.

Первые признаки неладного появились ещё на подходе к каньонам. Воздух был слишком тихим — не слышно обычных звуков жизни большого поселения. Ни голосов, ни стука инструментов, ни треска костров. Даже птицы и мелкие животные словно избегали этого места.

Запах тоже был неправильным. Вместо привычного аромата дыма, готовящейся пищи и жизнедеятельности большой группы разумных существ в воздухе висел тяжёлый, застоялый запах. Что-то металлическое, с оттенком гнили и страха.

Он замедлил шаг, инстинкты охотника требовали осторожности. Арбалет был заряжен, запасные болты легко доставались из колчана. Нож и короткое копьё висели в удобных для быстрого извлечения местах. Урок, преподанный котом, был усвоен — к любой ситуации нужно подходить готовым к бою.

Поворот тропы открыл вид на поселение, и сердце ёкнуло от увиденного.

Пещеры были пусты. Мостики между уровнями частично разрушены, некоторые провисали на одной опоре, раскачиваясь на ветру со зловещим скрипом. Рабочие площадки перед входами в жилища завалены обломками — осколками камня, сломанными орудиями, обрывками плетёных корзин.

Ни одного живого существа. Ни звука, ни движения. Только пустота и разрушение там, где ещё месяц назад кипела жизнь разумных существ.

Он осторожно спустился в каньон, держа оружие наготове. Каждый шаг был рассчитан и выверен, глаза сканировали окрестности в поисках угрозы или хотя бы объяснения происшедшего. Уши напряжённо ловили малейшие звуки, но слышали только эхо собственных шагов да далёкий свист ветра в расщелинах.

Центральная площадка, где фурианцы обычно собирались для еды и советов, представляла собой картину разорения. Очаг был разрушен, камни разбросаны по всей территории. Костяные инструменты лежали сломанными, словно их топтали тяжёлые ноги или сознательно уничтожали.

Самое болезненное зрелище — осколки керамических изделий, которые он дарил фурианцам. Горшки, чаши, светильники — всё превращено в груду черепков. Разбито не случайно, в ходе борьбы, а методично, с явным намерением уничтожить. Кто-то потратил время и усилия, чтобы искрошить каждое изделие в пыль.

Это было больше чем вандализм. Это было сообщение.

Он начал систематический осмотр поселения, изучая каждую пещеру, каждый уголок, где могли остаться следы произошедшего. Работал методично, как следователь на месте преступления, собирая улики и пытаясь восстановить картину событий.

В главной пещере, где жил вождь Гар-руш, обнаружились первые серьёзные подсказки. Стены были покрыты царапинами — глубокими бороздами, оставленными когтями или острыми инструментами. Но не когтями хищников. Эти отметины были слишком правильными, слишком целенаправленными.

На полу виднелись тёмные пятна — засохшая кровь. Много крови, но не столько, сколько должно остаться от резни. Скорее, следы ранений, возможно, от пыток или принуждения. Кто-то проливал кровь фурианцев понемногу, добиваясь чего-то.

Информации? Признания? Или просто наслаждался страданиями?

В пещере, где жила старая самка-хранительница знаний, картина была ещё более зловещей. Наскальные рисунки — древние изображения, передававшиеся из поколения в поколение — были методично уничтожены. Кто-то потратил часы, а может быть, дни на то, чтобы стереть, соскоблить или закрасить каждое изображение.

Уничтожение культурной памяти. Попытка стереть само существование племени из истории.

Мастерские тоже подверглись целенаправленному разрушению. Не просто разграблению — орудия были сломаны и разбросаны, заготовки изделий растоптаны, даже камни для обработки инструментов разбиты молотами. Кто-то хотел убедиться, что фурианцы никогда не смогут восстановить свои технологии.

Но самой странной находкой стали следы. Множество следов различных существ, смешанных в хаотичном узоре борьбы и движения. Отпечатки лап фурианцев — взрослых и детёнышей. Но рядом с ними следы других существ, незнакомых и тревожных.

Часть следов принадлежала двуногим существам — не людям, слишком большие и широкие для человеческих ног. Но явно разумным, судя по характеру движения и тактическим перемещениям. Другие следы были ещё более странными — многопалые, с отпечатками когтей, но слишком организованными для обычных хищников.

Коалиция различных разумных видов? Или один вид, но с сильными анатомическими различиями между особями?

Самое тревожное — следы не показывали признаков сопротивления или хаоса битвы. Всё выглядело слишком организованно, слишком контролируемо. Словно нападавшие точно знали, что делают, и фурианцы не могли оказать серьёзного сопротивления.

Предательство изнутри? Или противник обладал настолько подавляющим превосходством, что сопротивление было бесполезным?

Особое внимание он уделил поискам тел. В случае резни должны были остаться останки, но их не было нигде. Ни в пещерах, ни на площадках, ни в окрестностях поселения. Либо нападавшие убрали трупы — что требовало значительных усилий и времени, либо фурианцы были уведены живыми.

Второй вариант казался более вероятным. Зачем убивать разумных существ, если их можно использовать? Рабы, источник информации, заложники — живые фурианцы были гораздо ценнее мёртвых.

Но это означало, что где-то его союзники могли ещё быть живы. Возможно, в плену, возможно, в бегах, но не обязательно мёртвы. А значит, была надежда на спасение.

Поиски продолжались до заката. Он обследовал каждую расщелину в радиусе километра от поселения, проверил все известные тайники и запасные убежища, о которых рассказывали фурианцы. Ничего. Словно племя растворилось в воздухе, не оставив следов.

Единственной зацепкой стали следы, ведущие на север — в сторону высокогорных районов, где, по рассказам фурианцев, обитали другие разумные виды. След был старым, размытым ветрами и дождями, но всё ещё читаемым для опытного следопыта.

Большая группа — не менее тридцати существ, включая пленных фурианцев. Двигались организованно, с остановками для отдыха и пищи. Несли с собой припасы и снаряжение — судя по глубине следов, нагрузка была значительной.

Но преследование было невозможным. Следы были слишком старыми — возраст не менее двух недель. За это время группа могла уйти на сотни километров, добраться до неизвестных территорий, где поиски стали бы самоубийством для одиночки.

Кроме того, сама атака на поселение фурианцев могла быть не случайной. Возможно, нападавшие знали о его связях с племенем. Возможно, это была ловушка, рассчитанная именно на его появление.

Мысль о засаде заставила по-новому взглянуть на окружающую местность. Каньоны были идеальным местом для нападения — множество укрытий, ограниченные пути отступления, возможность атаковать сверху. Если кто-то ждал его возвращения, лучшего места для засады не найти.

Он начал отступление, но не по той тропе, которой пришёл. Вместо этого выбрал сложный маршрут через боковые ущелья, где следить за ним было бы труднее. Двигался осторожно, часто останавливался, чтобы послушать и осмотреться.

Но погони не было. Либо нападавшие уже ушли далеко, либо не интересовались им лично. В любом случае, немедленной угрозы не ощущалось.

Ночь он провёл в пещере в нескольких километрах от разорённого поселения, не разжигая костра и спя чутко, с оружием под рукой. Сны были тревожными — в них мелькали образы Гар-руша и других знакомых фурианцев, их шестиглазые лица искажались болью и страхом.

Утром продолжил путь домой, но уже не неспешно, как планировал, а в форсированном темпе. Нужно было как можно скорее добраться до базы, оценить её безопасность, подготовиться к возможной атаке.

Потому что судьба фурианцев была ясным предупреждением. На Фурии появился новый игрок — организованный, безжалостный, обладающий значительными ресурсами. Игрок, который не просто уничтожал врагов, но стирал их из истории, не оставляя следов существования.

И теперь этот противник знал о его существовании.

Дорога домой заняла день напряжённого марша. Он двигался по самым безопасным маршрутам, часто менял направление, использовал все навыки маскировки и скрытного передвижения. Несколько раз казалось, что кто-то следит издалека, но прямых доказательств не было.

База встретила его привычным видом — неприступные стены, хорошо замаскированные входы, все системы защиты в рабочем состоянии. Ничто не указывало на попытки вторжения или даже разведки. Возможно, нападавшие ещё не добрались сюда. Возможно, не знали о существовании этого места.

Но расслабляться было нельзя. Первым делом он усилил все защитные системы, установил дополнительные ловушки на подступах, проверил запасы оружия и припасов. База должна была стать неприступной крепостью, способной выдержать длительную осаду.

Вечером, сидя у костра в главной пещере и изучая карты окрестностей, он анализировал ситуацию. Фурианцы исчезли — союзники потеряны. Неизвестный противник где-то рядом — угроза возросла. Изоляция стала ещё более полной — надеяться теперь можно только на себя.

Но он не был тем беспомощным человеком, который проснулся на Фурии несколько месяцев назад. Теперь у него были знания, навыки, технологии. База была хорошо укреплена и снабжена. Оружие — современным по меркам этой планеты.

Если кто-то хочет войны, он её получит. Но это будет не резня беззащитных существ, а столкновение равных противников. И исход будет определяться не числом, а умением, не силой, а хитростью.

Фурианцы заслуживали мести. Их исчезновение нельзя было оставить безнаказанным. Но сначала нужно было выжить, усилиться, подготовиться к долгой войне против неизвестного, но явно могущественного врага.

Фурия снова бросала ему вызов. И он снова был готов принять этот вызов, каким бы опасным он ни оказался.

Пламя костра отбрасывало танцующие тени на стены пещеры, где висели трофеи от прошлых побед. Каждый шрам, каждое оружие, каждое изобретение было ступенью в его эволюции от жертвы к хищнику.

Теперь предстояло сделать следующий шаг — от хищника к воину. Потому что на горизонте собирались тучи большой войны, и в ней победит не самый сильный, а самый подготовленный.