Инженер и дела

Глава 19 Не скучаем…

А так, спокойно было. Хотя, уже после нашего выступления, один интересный товарищ за наш столик ненадолго присел:

— Здравствуйте, Вячеслав, Инга, девочки. Разрешите? Меня зовут Кирилл Денисович Самошкин. Я ваш давний поклонник. И сейчас мне ваши песни понравились. Душевные!

Ну, память у меня цепкая. Я уже видел летом этого товарища, и даже на нашем Кировском заводе. Это он сопровождал одну важную даму из нашего обкома партии. Что же, получается, приглядывает за нами? Не знаю, к добру или злу. Ну, Петя с Самсоном говорили, что эта дама явно на моей стороне. И, получается, сейчас как раз её помощник присел к нам за столик. Хотя, вид добрый. Ну, не знаю, что ему от нас понадобилось? Так-то, видно, что человек опасный, из, так сказать, «волкодавов». У меня на них нюх хороший. Ну, дай бог, чтобы не по мою душу. Думаю, что справлюсь, но они одни тоже не ходят. Хотя, вот сейчас с ним никого не было, и никто его открыто не страховал. Так и у меня семья. Мне скандалов не надо.

— Э, стараемся, товарищ Самошкин. И, да, хочется сразу сказать, что мы с уважением относимся к политике партии и правительства и всемерно её поддерживаем. А сейчас решили слегка отдохнуть тут после трудового дня, ну и заодно спели для души несколько милых песен. Сами знаете, что мы тут порой так расслабляемся.

Хоть прямо не сказал, но дал знать товарищу, что я его узнал.

— Да, Вячеслав, про это и многие в городе знают. И Ваши песни популярны, и потому Ваши поклонники сюда и приходят, чтобы их послушать. Порой, как сегодня, и вас самих видят.

— Ну, мы, товарищ Самошкин, не такие важные личности, чтобы на нас глядеть. Что у нас? Завод, школа и дом. Главное, конечно, дети. Раньше, вот, на репетиции отлучались. Сейчас нет и, скорее, это и к лучшему. Время есть подумать, отдохнуть и подготовиться.

— Может, Вячеслав, это просто временно? Позже Вы спокойно сможете вернуться в свой ансамбль.

Похоже, предложение? Но уже поздно…

— Уже нет, товарищ Самошкин. Это немного не то. — И тут меня слегка прорвало. Хотя, пусть передаст куда надо. Думаю, мне ничего не будет. — Если честно, нашей стране нужен хотя бы один яркий ВИА мирового уровня, который был бы на голову выше иностранных музыкантов. А для этого нужно больше внимания уделить своей советской эстраде. Значит, нужен свой постоянный конкурс чисто для ВИА, и намного жёсткий и, ясно, привлекательный, чем в других странах. Чтобы все гордились успехом на нём, а не, скажем, в польском Сопоте. А сейчас что у наших ВИА? В основном они все перепевают западные песни или переделывают их на свой лад. Это пока не так страшно. Но надо повышать уровень своей музыки. Или, к примеру, во Франции есть оркестр инструментальной музыки Поля Мориа. И у нас должен быть такой, который покорил бы Советский Союз своей музыкой. И весь мир! И тоже можно сделать свой конкурс для такой музыки.

Правда, я тут замолк. Слишком много будет сказано. Я же хотел не выпендриваться! Своя доля славы, и мировой, у меня уже есть. Мне сейчас надо быть тише воды, ниже травы!

— Э, интересные мысли, Вячеслав. Свои конкурсы чисто для ВИА и инструментальной музыки? Вообще-то, у нас такие конкурсы уже есть. Сами же знаете, что в этом году прошёл всероссийский конкурс эстрады, в следующем будет уже всесоюзный.

Знаю, конечно. Но там одни и те же лица. И конкурсы от случая к случаю. А нужны постоянные! И ВИА — это всё-таки немного другое. Там молодёжь и новые инструменты, и прочее…

— Да, они есть, товарищ Самошкин. Но сейчас у нас в стране очень большой интерес именно к ВИА и инструментальной музыке, особенно электронной. И там большой потенциал для дальнейшего развития. Лет на десять как минимум, а то и больше. Нужны, конечно, новые инструменты, и лучше свои. Полный простор для творчества!

Правда, я тут же резко замок. Слишком разговор становился серьёзным, и не для моего уровня. Видимо, и товарищ это понял и поспешил откланяться. Всё-таки не ресторанный разговор.

А далее и мы свернулись, и поехали домой. Мои женщины светились радостью. Всё-таки и посидели, и выступили с неплохими песнями. Я и сам был сильно доволен этим «отдыхом». Нет, мы, по сравнению с другими разами, сейчас выступили мало. Но зато мир в нашей семье был полностью восстановлен. Ладно хоть Инга. Так и Ирма с Инессой были сильно довольны. Во время недавней ссоры они явно переживали и больше, чем старшая сестра. И, само собой, после ресторана девочки остались ночевать у нас. Всё, можно сказать, вернулось в прежнее состояние. Буря в стакане затихла. Хотелось, чтобы надолго, но тут уж как бог даст…

И очередная рабочая неделя у меня тоже пролетела быстро. Раз меня «военки» лишили, то высвободилось много свободного времени. В четверг я уже приступил к работам по посудомойке. Конструкция вполне знакомая, главное, механический программатор изготовить и автоматику наладить. Ясно, что и на этот раз подрядил знакомых работников на изготовление деталей корпуса. Они и сами всё вокруг меня крутились. Понимают, что, помимо зарабатывания лишней копейки, занимаются очень важным делом. А программатор, это уже сам. Хотя, после стиральной машины мне сильно проще. Что да как, знаю. Но работы много, едва ли успею к Новому году…

Больше мы с Ингой никуда не выходили. И даже гостей к себе не звали. А то пришлось бы объясняться, себя неловко чувствовать. Пусть немного времени пройдёт, наша ссора забудется. Тем более, скоро Новый год. После праздника они сами к нам потянутся. Может, и мы куда-нибудь выйдем, в гости сходим? Дети уже позволяют, так и есть кому за ними присмотреть. Так у нас и своя квартира ничего.

Хотя, у некоторых наших друзей уже новые заботы добавились. Лариса, свидетельница на нашей свадьбе, в конце ноября родила сына, и им с Валерой, конечно, было не до гостей. На пару месяцев точно. Я их поздравил по телефону, а в пятницу ненадолго пересёкся со счастливым отцом в метро и вручил ему подарки, также и конверт с тысячей рублей. Может, как бы и аттракцион щедрости, но нам с Ингой пока просто деньги тратить некуда. Уж лучше немного помочь своим друзьям. Если и не дождёмся от них ответной благодарности, но, может, где-то это мне всё равно зачтётся?

И неплохо меня порадовала хорошая новость из Калинина. Нет, что сейчас происходит в этом городе, я не знал, так уж особо и не интересовплся. Я был там в печальной командировке в середине июня, мы заехали туда с Ингой на очную ставку с её Пашей в конце августа, и всё. Хоть я и наобещал ВИА из завода электроаппаратуры в три короба, но пока никак о них не вспоминал. Свои дела затянули так, что никак не отвлечься на чужие. Но, вообще-то, приедут к нам в гости, всех примем и достойное внимание покажем.

Но новость мне всё-таки сообщили мои друзья. Один за другим позвонили Петя с Самсоном, а потом и Саша Крутин, и рассказали о ходе суда над соблазнителем моей жены. Да, к сожалению, как они сообщили мне, попытку покушения Пашиной компании на меня даже не приняли во внимание. Словно они заехали в Калинин по пути в Москву и просто совершили там приятную экскурсию. Не было ни слова и о приставаниях к Инге и слежке за нами в Ленинграде. Никто не вспомнил и о его аморальных делах. Раз подлец являлся его «стукачом», тоже пятно на КГБ, вот и замяли всё. Ладно хоть всех осудили, но лишь за валютные дела. Паша, на удивление, получил все пятнадцать лет! Но этот срок ему наскребли в совокупности — и за особо крупный размер, и контрабанду через границу, тем не менее, ещё и за незаконное хранение оружия. Как ни странно, у него ствол оказался не совсем «чистым». Хоть Паша сам и не был причастен, но отмыться не смог. Надо же, свои и подставили! И Жора заслуженно получил свои семь лет, и Серж, и Дан — по три года. Пришили им участие в «нехорошей» компании, так и наскребли разные мелкие дела. Первому, хоть его оружие оказалось «чистым», не удалось отвертеться и от незаконного хранения огнестрела. Так ещё и сидел уже, хоть и за мелкое хулиганство. Короче, стал рецидивистом.

Ну, пусть посидят. Заслужили. Но, может, ещё не вечер? Мне хотелось, чтобы Паше досталась и статья по аморальным делам. Тогда эти года за решёткой точно покажутся ему «раем»!

Инге я ничего сообщать не стал. И только что помирились, так и не стоит ей нервы трепать. Ещё подумает, что я злорадствую. Думаю, чуть позже она сама всё узнает по своим каналам. Ну, пусть оплачет своего возлюбленного тайком… Да, я продолжил жить с такой женой. Но-о-о? Зачем меня в прошлое отправили, и именно к ней? Значит, судьба у меня такая? Терпеть, ждать и надеяться?

А пока вечерами мы больше сидели дома. Так и постепенно похолодало до минус двадцати, а то и более. Что делать, и по календарю зима. Ещё и ветренно. Много с детьми не погуляешь.

Но, раз так, мы как раз дружно телевизор смотрели. Правда, больше музицировали. Нет, ничего нового я жене и девочкам не показывал. Просто нашу прежнюю музыку повторяли, чтобы быть готовыми, если вдруг где придётся выступить. А её у меня теперь много, немного до двух сотен не дотягивает, считай, хватит на все случаи жизни. Ещё немного и в запасе есть, никому не показанное. Так что, скоро и до двух сотен дойдёт. Сам не заметил, как столько наворовал. С другой стороны, мне же не так много бабла будет, всё государству отойдёт. Я пока в Майами переселяться не собираюсь, так и казна деньги на нужды страны пустит. Так что, всё нормально…

Ну, а далее мы тихо занялись сочинительством. Я не выдержал и в четверг же притащил домой оригинал военной повести. Просто захотелось оправдаться и похвалиться перед Ингой, немного её удивить и заслужить милость. Всё же её мнение и отношение ко мне для меня много значили. Так и сам бог велел жить в единении с женой. Шутка шуткой, но народную мудрость стоило уважать.

— Э, неожиданно! И уже столько написал! Прости, Слава! А то я много чего там подумала. Чуть ли не представляла, что ты с другими женщинами. А ты всего лишь сочинительством занялся. Молодец, Слава! Верь, не верь, я тебя точно люблю. Ты у меня хороший!

Надо же, всё-таки она меня ревнует! Сразу видно стало, что при виде рукописи Инга облегчённо выдохнула, и её лицо порозовело от радости. Пришлось заверить её, что ни за что!

— Конечно, хороший, Инга! — И я вновь вспомнил Есенина. Да, у него есть что вспомнить! — И мечтаю только лишь о том, чтоб скорее от тоски мятежной, воротиться в миленький наш дом. И припасть к твоим сладким и горячим устам. Хотя, и поесть борща со сметаной.

Конечно, зачем мне другие женщины, если и своя ничего! Всё при ней, и ласковая, и обходительная, так и вкусно готовит. Так, и на самом деле, вряд ли я лучше неё найду? Даже мои друзья это уже давно пресекли. Им со стороны видней! И я точно однолюб!

А чтобы завлечь жену и её сестёр на свою сторону, так и занять их чем-нибудь, я рассказал им очередную фантастическию историю. Хотя, просто пересказал на свой лад сюжет известного фильма из своей прошлой жизни «Гостья из будущего». Песню «Прекрасное Далёко» я ещё в прошлом году присвоил, так можно и саму повесть великого Кирилла Булычёва, точнее, примерный сюжет, и не книги, а фильма. Времени ещё полно, года три точно есть. Но сейчас в песне, хоть её продолжительность почти и не изменилась, текст на один куплет больше оригинала. И она приложена к большому рассказу о героическом космическом десантнике Александре Матросове, ясно, что советском, напечатанному ещё летом прошлого года в газетах «Ленинградская правда» и «Вечерний Ленинград». Он вдруг попал в параллельный мир и спас одну русскую девушку Наташу Репнину, предназначенную сыграть в будущем важную роль, от жестоких космических пиратов. Конечно, я показал своим женщинам и сами газеты. И тут они все трое заулыбались. Всё-таки нашу с Ингой дочь звали Наташей Репниной, и когда был сочинён этот рассказ, мы ещё не были женаты, и о том, что она беременна, я не знал.

— Слава, ты там прямо нашу дочку описал и уже заранее всю жизнь ей наметил! — мило проворковала жена.

Вообще-то, под описание Наташи точно попадала сама Инга, но, думаю, что и наша дочь вырастет сильно похожей на неё.

— Ну, Инга, чего только не сделаешь ради любви к хорошей девушке⁈ А раз наша Наташа похожа на маму, то все космические десантники сходу ляжут у её ног!

Пусть и простой комплимент, но он явно был приятен жене.

Само собой, и на этот раз главную героиню, уже девочку из будущего, мы назвали Наташей Репниной. В 1985 году, когда могли происходить события, уже в нашей повести, и ей, и нашей дочке исполнилось бы двенадцать. И действие мы перенесли в Ленинград, в знакомые нам места. Ничего выдумывать не надо. А про будущее уже неплохо описано и в моём рассказе. Кстати, чтобы власти плохо о нас не подумали, мы решили оставить Генеральным Секретарём ЦК КПСС Леонида Ильича. И министром внутренних дел числился Щёлоков Николай Анисимович. Но, решили, что, если и упоминать о государственных деятелях, то нынешних, но поменьше.

Ирма с Инессой сразу же попросили отдать сочинение повести им. Мы с Ингой согласились, так в любом случае помогать будем. Надо будет, и сам обязательно добавлю что-нибудь. Вот авторство полностью будет за девочками. Пусть Инесса порадуется!

И в выходные дни мы дома просидели. Хотя, Ирма с Инессой вечером в субботу сходили на концерт «Ласкового мая» и выступили там в хоре, и сводил их туда я. Но, вообще-то, ни с кем не встречался, и в Доме Культуры лишь прошёл в общедоступный холл и тихо там просидел, и всё. Ладно, что немного — обе песни были исполнены в самом начале, и потому сразу же после них девочки вышли ко мне. Как я понял, на сегодняшнем концерте из «моих произведений» будут представлены лишь «Детство», «Караван» и «Just Blue». Ладно, что хоть их оставили. С другой стороны, сейчас и произведения членов Союза композиторов вполне достойные. Так и репертуар можно и нужно на время поменять. Любая музыка со временем приедается. Придёт время, прежнюю музыку обязательно вернут.

И мы поехали домой. На следующий концерт Ирма с Инессой решили не записываться. Не из-за обид, а просто потому, что у нас дома мы проведём время с большей пользой. И помузицируем, и учиться будем, особенно учить иностранные языки, так что-нибудь и сочиним. Представится возможность, и выступим, и запишемся!

В остальное время мы плотно занялись сочинительством. И мне удалось свою повесть, пока первую часть, добить. А так, много чего хотелось рассказать. Воспоминания отца Вячеслава, вообще-то, уже моего, являлись лишь основой, а дополнялось всё данными из моей памяти. Теперь надо было вычитать рукопись и исправить ошибки, напечатать набело, и обязательно с копиями, может, ещё и перевести на другие языки, и отправить в Москву, в ВААП. Решил не заморачиваться с местным Союзом писателей и разными кружками. Так и неважно будет, если не напечатают или даже забракуют. Тем более, у нас в СССР, как я слышал, было туго с бумагой. Хотя, ничего антисоветского или прозападного в повести не имелось. Самая настоящая военная проза. Многое пришлось и залакировать. Вроде, явные огрехи убрал. Не должна цензура придраться. Лишь бы зарегистрировали. А позже можно что-нибудь придумать.

Хотя, если и там ничего не выйдет, можно отправить генералу Саблину Николаю Трофимовичу, комбату отца. Жаль, что он пока так и служит в Венгрии. Но, вроде, и на повышение пошёл, стал в Южной группе войск каким-то начальником по материально-техническому обеспечению. Пусть посмотрит, вспомнит боевую молодость. Он и сам выведен в повести под именем Николая Савина, и лихого комбата. Хотя, так и было. Нет, одновременно и отправлю. Не для того, чтобы помощь оказал, а в знак уважения. А то с прошлого года пару раз отправил телеграммы с краткими поздравлениями, и всё. Не дело. А тут ценная бандероль. Конечно, и цензура обязательно проверит. Но чтобы посылка как бы нечаянно не пропала по пути, и телеграмму отобью с данными. Тогда точно дойдёт.